сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)
- Это мне дорогого стоило, я едва не лишилась доверия собственного сына, но Аллах уберёг меня от ненужных потерь и с лихвой вознаградил за проявленное бесстрашие. Я очень люблю вас и уважаю, именно поэтому и хочу взять с вас слово, обещание.
- И что же вы хотите, Валиде Султан? - Сулейман в удивлении приподнял бровь и приосанился, так как понял, что произнесённое сейчас вряд ли понравится им обоим, но перечить не стал. Набрав полную грудь воздуха, я с трудом заставила себя произнести эти слова, от которых зависела дальнейшая жизнь всей моей семьи и моего рода.
- Поклянитесь мне, что если когда-нибудь один из вас станет падишахом, то он ни в коем случае не притронется к моим внукам, не казнит их. Это моя единственная просьба, ибо больше мне ничего не нужно, кроме как знать, что моя семья будет в безопасности. Вы клянётесь Аллахом, что не причините им вреда?
- Но, султанша.., - попытался возразить ошеломлённый неожиданной просьбой Сулейман, но я резко оборвала поток его слов, подняв ладонь вверх и сделав серьёзный взгляд, от которого по спине пробегал холодок, и всё так же настойчиво твердила одну единственную фразу.
- Вы клянётесь?
- Клянусь Аллахом, что ни за что не лишу жизни своих племянников и всегда буду их защищать даже от самого себя, - Ахмед встал с тахты и склонил голову, первым решившись на отчаянный шаг, в то время как Сулейман продолжал сидеть на своём месте, пребывая в тяжёлых думах. Я прекрасно понимала, что принять такое решение весьма нелегко, но ждала от каждого наследника положительного ответа, вернее, всей душой надеялась на это.
- Отлично. А ты, Сулейман? - я устремила свой взор на задумавшегося шехзаде, и он приподнял глаза, широко улыбнувшись мне и кивнув головой в знак согласия.
- Клянусь, Валиде Султан. Да будет Аллах свидетелем, что я пообещал Вам быть справедливым к своей семье.
- Хвала Аллаху! Вы осчастливили меня, мои шехзаде!
Наконец принесли шербет и огромную чашу с лукумом, а потому я пригласила шехзаде занять прежние места и отведать угощений, ведь теперь я была абсолютно спокойна за будущее своих внуков, ибо клятвы слетели с уст обоих наследников, а в соблюдении их я нисколько не сомневалась. Теперь изменится всё, даже небо над головой будет казаться совершенно иным, ведь моё сердце избавилось от ещё одной боли, ему стало легче, а душа освободилась от лишних мук, терзающих её изо дня в день...
***
5 июля 1683г.
Книга моей жизни прочитана и оставлена в стороне, её шуршащие страницы, истёртые до дыр, покрылись толстым слоем древесной пыли и пепла несбывшихся надежд, а вся та неистово жгучая боль, выпавшая на мой век, испита мною без остатка. Была ли я султаншей на самом деле или же всю свою сознательную жизнь лишь примеряла на себя эту маску, скрывая под ней хрупкую, обездоленную девочку, истосковавшуюся по родным и тщетно мечтающую вернуться в родные края, дабы снова познать их тепло и столь привычный свет ясного солнца? Хотела ли я стать такой, какой сделала меня жизнь в проклятом гареме, где даже самые стойкие сходят с ума и пускаются во все тяжкие, где терпкий запах крови заполняет каждый коридор, а угрюмые, мощные стены пропитаны ледяным страхом и тайнами, коих немало скрывается в тёмных закоулках мрачного дворца? Пыталась ли я изменить своё будущее, дабы забыть прошлое, мечтала ли о почестях и неоспоримой власти, надеялась ли на любовь и силу веры, ведь даже её мне пришлось навсегда изменить во имя спокойствия и благополучия детей?
Я никогда не забывала о совершенных в трудные годы грехах, потому так самозабвенно молилась в своей мечети и взывала к лазурным небесам, чтоб великий Аллах избавил меня от тяжкого груза прошлого, что подобно камню тянулся следом за мной на протяжении всей жизни и не давал спокойно уснуть, ибо в самых страшных кошмарах передо мной снова представали задыхающаяся Кёсем и убиенный Ибрагим, в пустых глазах которого таился застывший ужас от осознания неминуемой участи. Молитвы не помогали заглушить голос живой совести, и даже благие дела оказались бессильны перед могущественным взором самого Всевышнего, именно поэтому он и послал мне эти муки в наказание, дабы я умерла в страданиях и очистилась от всей грязи, покрывавшей мою душу. Ледяное дыхание смерти уже болезненно обжигало мою кожу, потому я тщательно готовилась к встречи с ней и дорожила каждым днём, ибо любой из них мог быть последним, солнце могло больше не взойти.
Погрузившись в свои бренные мысли, я настолько увлеклась, что совсем не заметила прихода старшей хасеки сына, а потому Махпаре с завидным спокойствием поклонилась и присела на край моего ложа, устремив взгляд своих восхитительных карих глаз на полусонную султаншу. Женщина как всегда выглядела великолепно, всё в её внешности было безукоризненно и заставляло любого обращать свой взор на неё, ибо венецианка обладала потрясающим вкусом: красное шелковое платье идеально сидело по стройной фигуре султанши, а роскошный кафтан с османским орнаментом придавал ему небывалое изящество; завершила образ аккуратная корона из чистого золота, украшенная рубинами и алмазами и всем своим видом кричащая о богатстве и высоком положении её обладательницы. Гюльнуш слегка провела ладонью по волосам и еле заметно приподняла уголки губ в безмятежной улыбке, но тут же настроилась на серьёзный лад и нахмурила брови, ожидая услышать что-то не совсем приятное из уст Валиде Султан.
- Госпожа, Вы меня звали? Что-то случилось? - тихий, но уверенный голос Махпаре подобно грому прозвучал в таинственной тишине, чем заставил меня вырваться из пучины мыслей и обратить свой взор на терпеливо ждущую внимания невестку.
- Что? Ах, да, Махпаре... Звала, дорогая. Ты не знаешь, где Гевхерхан и Айше? - выпалила я первое, что только пришло на ум, и с безумной улыбкой уставилась на удивлённую таким вопросом Гюльнуш, которая не стала медлить с ответом.
- Насколько мне известно, султанши сейчас у Бейхан Султан, обсуждают последние новости гарема. Вы об этом хотели со мной поговорить?
- Разумеется, нет, - наконец очнулась я и вспомнила об истинной причине, по которой позвала к себе Махпаре, поэтому напряглась всем телом и накрыла своей ладонью тоненькую ручку хасеки. - У меня несколько другая проблема.
- Я вас внимательно слушаю, Валиде.
Я долгим взглядом окинула заинтересованную невестку и поджала сухие губы, так как знала, что мне будет тяжело говорить об этом вслух, но ждать я больше не могла, поэтому собралась с силами и постаралась успокоиться, после чего и начала разговор издалека, с каждым словом приближаясь к основной теме.
- Год назад я приглашала к себе гадалку и просила её, чтоб она узнала будущее моей семьи, так как даже в те славные дни я уже чувствовала близость кончины...
- Валиде Султан! Не пугайте меня, Аллах-Аллах, Вам ещё рано покидать нас, не говорите глупостей! - перебила меня черноволосая госпожа и выпучила глаза от испуга, что есть силы вцепившись тонкими холодными пальцами в мою костлявую руку, но я единым жестом отвергла все её отчаянные возражения и столь же спокойно продолжила.
- Как уже говорила, я звала гадалку. В тот день она много чего рассказала мне, но всё это было покрыто пеленой тайн, ибо хатун по-своему трактовала события и говорила то, что всплывало в её голове, а мне только оставалось строить догадки и расшифровывать всё самой. И, знаешь, со временем я почти всё поняла, за исключением некоторых мельчайших деталей, и оказалось, что всё не так плохо и загадочно, как вздумалось. В видениях Шехсан Хатун была и ты, - услышав это, Махпаре встрепенулась, воодушевилась и навострила уши, а в глазах женщины метнулись искры заинтересованности.
- Я? - тонким голосом прохрипела от неожиданности венецианка и тут же умолкла, застыв в ожидании продолжения важной беседы, а я утвердительно кивнула матери моих внуков.
- Львице с орлиными крыльями суждено стать великой султаншей, императрицей, вершить судьбы людей. От неё и продолжится род Османов, от её львёнка.
- Орлиные крылья?.. Львица?.. Венеция? Это ведь Венеция, а я единственная венецианка среди хасеки нашего повелителя. Это значит, что я буду Валиде Султан? - в глазах женщины разгорелось всеобъемлющее пламя, и ничто не в силах было его потушить, ибо Махпаре поняла всё должным образом и вынесла правильный вывод, поэтому и смотрела на меня с восхищением, в то время как моё сердце разрывалось на части от внезапно нахлынувшей боли и сковавшей всё тело в своих оковах.
- Мне неведомо, что станет с вами после моей смерти. Если будешь всё делать правильно, то станешь Валиде, но если допустишь хоть малейшую оплошность, то враги тотчас же воспользуются этим и уничтожат тебя. Поэтому будь мудрой, Махпаре, защищай своих сыновей от любых невзгод, ибо они самое ценное, что есть у тебя и династии, - размеренным тоном проговорила я и прижала руку к груди, внутри которой вспыхнул пожар, а его огни пожирали в своих языках всё моё дряхлое тело, убивая последнюю тягу к жизни и высасывая все соки из растерзанной души.
- Я всегда буду помнить о Ваших советах и напутствиях, даже не сомневайтесь, - Гюльнуш крепко сжала мою руку, перед этим коснувшись её губами, и тепло улыбнулась, словно вспомнила о чём-то приятном и дорогом её сердцу, отчего и мне на миг стало привольно. - Вы всегда были и остаётесь моей путеводной звездой, султанша, ведь Ваша судьба достойна восхищения, как и все Ваши деяния, ибо наша Турхан Султан немало сделала для Османской Империи. С того момента, как я попала в этот дворец в качестве подарка для нашей султанши и оказалась у Вас в служанках, не было ни дня, чтоб я не смотрела на Вас с трепетом и неимоверным уважением, мне всегда хотелось хоть на самую малость стать похожей на Вас, а Ваша материнская любовь и благосклонность ко мне и вовсе сделали меня несказанно счастливой. Ваша ангельская красота, Ваши ум, истинное благородство и величайшая мудрость вызывали бурю восторга у юной рабыни Евгении Вории, и до сих пор я не могу даже частично воплотить в жизнь то, что смогли сделать Вы. Не покидайте нас, госпожа, Вы мне как матушка... Я обещаю, что никогда не заставлю Вас огорчаться.
- Моя Гюльнуш Султан... Береги своих детей, стань следующей Валиде Султан, не позволяй Салихе Дилашуб занять место, принадлежащее тебе по праву. Но.., - я осеклась и сделала суровое лицо, отчаянно борясь с нарастающей силой сердечной боли. - Я знаю, на что ты способна, Гюльнуш. Ни в коем случае не трогай несчастных Сулеймана и Ахмеда, ведь если с их голов упадёт хоть волос, то я достану тебя даже с того света и жестоко покараю, так как шехзаде находятся под моей личной защитой. Это мои мальчики, Махпаре, и я никому не позволю обидеть их или причинить им какой-либо вред, ибо за столько лет они стали мне родными и близкими людьми, наравне с Мехмедом. Усвой это и не совершай ошибок.
- Как прикажете, Валиде Султан. Клянусь, что ни за что не стану представлять угрозу для наследников, - со всей серьёзностью произнесла удручённая Гюльнуш и с тревогой оглядела меня, так силы начали покидать бренное, изувеченное муками тело пожилой султанши, и я медленно стала превращаться в тяжёлый камень, лишённый и чувств, и души.
- Отлично... Не бросай моего сына... Спаси его от беды, доченька.., - на одном дыхании прошипела я и разжала дрожащие пальцы Махпаре, в то время как мой взгляд приковала к себе таинственная фигура, своевольно расположившаяся около дверей в апартаменты Валиде и пронзающая меня своим любопытным взором, в котором было всё: и лютый страх, и обжигающее тепло, и невероятная надёжность, ибо хотелось верить ему без единого слова, да слова и не требовались, ведь я впитывала его доброжелательность вместе с воздухом, ощущала её всеми фибрами души.
Тяжелый, последний вздох надрывно вырвался из изнеможённой груди и неясным шипением раздался среди мёртвой тишины просторных покоев, столько лет служивших мне пристанищем.
Передо мной стоял мой покойный сын Ахмед, сжимающий в руках что-то светлое, похожее на книгу в золотой обложке, и широко улыбался, всем своим видом маня к себе, но я отчего-то неистово боялась его, ибо знала, что он пришёл за мной, но умирать отнюдь не хотелось, как бы старательно я не готовилась к этому событию. Глаза мужчины излучали свет и дарили только ощущение спокойствия, говорили о том, что где-то там меня ждёт лучший мир, вся моя погибшая семья, но страх сковал меня с ног до головы, запихнув в свои тесные ледяные оковы. Я попыталась осилить его и сделала первый неуверенный шаг, встав с продавленной кровати и обнаружив, что мои ноги снова могут слаженно двигаться и что встревоженная чем-то до потери сознания Махпаре совсем не заметила моих действий. Она в слезах кинулась куда-то в сторону террасы, обхватив руками рот и пухлые щёчки, а в карих очах женщины отразилась такая глубокая печаль, какой я ни разу не видела в глазах Гюльнуш, потому мне на миг стало стыдно за свой внезапный уход, ведь я же умерла, не так ли?
Сын сделал несколько шагов ко мне и остановился, протянув свою руку испуганной Валиде Султан. Но Валиде ли я теперь? Нет. Я снова Надя, русская девочка Надя, снова потерявшая смысл жизни и отправившая в путь, который продолжится в лучшем месте, где я, наверняка, встречу тех, кого так давно мечтала обнять и по ком лила горькие слёзы все эти годы, всю свою сознательную жизнь. Нет больше ни власти, ни титулов, ни дорогой одежды и звонких монет, есть только моя душа, светлая душа, избавившаяся от бренного тела и тяжкого груза вселенских грехов, что так долго тянулись за мной таинственной тенью.
- Вы готовы, матушка?
- Да, мой милый.
Я осторожно вложила свою ладонь в светящуюся руку улыбающегося сына и в последний раз оглядела покои, в которых прошли мои самые счастливые годы и в которых происходило столько событий, что помнят об этом только луна и звёзды, но и то лишь меньшую часть. Осознав, что все мои дела на этом свете успешно завершены, я непринуждённо улыбнулась и вместе с сыном сделала робкий шаг навстречу яркой пучине небесного света...
***
Я - Надежда... Младший ребёнок и единственная дочь Ольги и Степана Яковлевых, любимица отца и ясная звездочка старших братьев, с детства окутанная любовью и заботой ближних, не знающая горя и мук, нужды и тягот. В 12 лет потерявшая всю свою семью и оторванная от родных мест безжалостными татарами, а после проданная в Крымский дворец как живой товар, никому не нужная русская рабыня. В моей душе пылал огонь слепой ненависти ко всему миру, мне хотелось умереть, дабы избавиться от этих мук и воссоединиться с погибшими близкими, но Господь не позволял мне совершить страшный грех и окончательно разочароваться в жизни, поэтому он дал мне великий шанс найти второй дом и снова обрести мирское счастье.
Я - Надежда, волею судьбы оказавшаяся во дворце турецкого султана в качестве подарка для его царственной матери, Надежда, ослепившая всех своей красотой и сумевшая показать себя перед грозной Валиде Султан, которая и определила моё дальнейшее будущее, отправив на обучение к своей образованной дочери Атике Султан. Я научилась жить в гареме и соблюдать его правила, перестала лить горькие слёзы и заставила себя бороться с неуёмной тоской по прошлой жизни. Я стала сильной, уверенной в себе, смогла увидеть в обыденном то, чего не видели другие, и тем выделялась среди остальных рабынь, наивно надеющихся на благосклонность небес.
Я - Турхан, своенравная и ни перед кем не склоняющая головы, обращённая в ислам и получившая такое имя за свою стать и внешнее благородство, сумевшая покорить сердце шехзаде Ибрагима и стать частой гостьей его покоев. Если бы я только знала, что обрету свою единственную любовь так внезапно, то поторопила бы время и быстрее бы оказалась в объятиях любимого. Ибрагим стал моим счастьем и моей погибелью, дарил ласки и заставлял лить слёзы, умел огорчить, но тут же успокоить, отчего мне никогда не было с ним скучно, и я тонула в океане страсти и любви, забывая о насущных проблемах... Жаль, что этот счастливый миг так скоро сменился чередой бед и невзгод, лишив сна и покоя...
