Текст книги "Восходящее солнце (СИ)"

Автор книги: Дарья Манченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 51 страниц)

В гареме тише всех себя вела Махиэнвер Султан, хотя она должна была задирать нос выше других фавориток. У неё было 5 султанских детей: сыновья-шехзаде Баязид, Селим, Мурад и дочери Айше Султан и Уммю Гюльсум Султан. Эта женщина не искала повода для гордости, а лишь тихо и спокойно жила в своих покоях, воспитывая детей и сохраняя со всеми хорошие отношения. Мне она очень нравилась, и я любила приглашать её в свои покои для бесед, чему Махиэнвер была безумно счастлива. Салиха Дилашуб перестала поддержать отношения со мной и Хатидже, решив стать любимицей Кёсем Султан, всячески заслуживая её доверия. Такое поведение не понравилось никому из нас, и мы решили не вмешиваться в судьбу отчаянной сербки, приняв в свой круг Махиэнвер. Мой брат Дмитрий (ныне Демир) добился очень многого, и подобно Великому Визирю Рустему Паше, из конюха стал бейлербеем Анатолии, тем самым найдя своё место в совете Диивана. Юсуф Демир Паша уехал в Анатолию, поэтому его присутствие во дворце Топкапы стало невозможным и очень редким. Я стояла на террасе и смотрела на дворцовый сад. В воздухе витал аромат роз, смешанный с запахом изысканных яств из султанской кухни. Мои ступни были напряжены и очень болели, вероятно, от недавней долгой прогулки. Я наклонилась и сняла узорчатые башмачки с усталых ног, откинув обувь в сторону. Кожи измученных ног коснулся свежий, летний ветер, принося с собой прохладу. Пошевелив пальцами, я облегчённо вздохнула и полностью опёрлась на ступни, коснувшись холодного каменного пола террасы. У меня было прекрасное, по-летнему радостное настроение, поэтому я собиралась провести этот день на улице, в шатре, наслаждаясь чистым и свежим воздухом, внимая шелесту листвы деревьев. Я ушла с террасы, снова оказавшись в своих душных покоях. Вспомнив о брошенных на террасе башмачках, я невольно улыбнулась, но не стала идти за ними. Я быстро накинула на голову платок, погрузила свои ступни в новые, более свободные и красивые башмачки, и поспешила выйти из дворца. Не успела я покинуть своды Топкапы, как мне в лицо дунул резкий, порывистый ветер, сорвав с моей головы платок и закинув его на одно из деревьев около входа. Я рассмеялась и посмотрела на стражников, которые тоже не смогли сдержать улыбки. - Достаньте мой платок, пожалуйста. Я заберу его, когда вернусь, - улыбнулась я агам и сощурила глаза. - Как прикажете, Госпожа, - склонил голову один из стражей входа во дворец и приподнял глаза, одарив меня непонимающим, но в тоже время, добродушным взглядом. Вероятно, его удивило то, что Султанша сказала "пожалуйста", а не просто приказала, как это полагается по статусу. Я знала, что когда-то слуги с благодарностью вспомнят мне мою вежливость и скромность. Это и было моим главным преимуществом. Я не зазналась, получив власть. И слуги ценили это. Я прошла к ближайшему шатру и села на подушки. Служанки, которые сопровождали меня, стали поодаль, но я сделала отрицательный жест и промолвила: - Нет-нет-нет, можете пойти и заняться своими делами. Хотите, погуляйте по саду. Я не держу вас рядом с собой, словно хвост. - С Вашего позволения, Султанша, - поклонились они и радостно улыбаясь, двинулись в сторону тропинки, ведущей во дворец. Я вдохнула полной грудью и улыбнулась. Где-то за спиной раздался нежный голосок диковинной птицы, отчего на душе стало тепло и спокойно. Она то брала высокие ноты, то тут же снижалась до самой низкой, создавая чудесную мелодию. Погода была восхитительной. В голове вспышками промелькнули воспоминания о Родине, о той природе, которая раньше окружала меня. Чем отличается природа Стамбула от природы донских земель? Многим. Османская зима никогда не бывает слишком суровой, а лето слишком жарким. Здесь всё умеренно. К тому же, во дворце всегда сохраняется прохлада - это всё заслуга толстых каменных стен, которые не пропускают солнечные лучи внутрь и сильно не нагреваются. Русская же погода непредсказуема. Зима может быть очень холодной, с сильными снежными буранами и вьюгами, лето может быть очень жарким, а солнце палящим и выжигающим всё живое. Год на год не приходится. Вдруг я прищурилась и увидела стройную фигурку рабыни, бегущей в мою сторону. Это была Нур Хатун, красивая черноволосая девушка, которая уже давно была у меня в качестве одной из главных и любимых служанок. Она поклонилась и дрожащим голосом проговорила: - Госпожа моя... Там... Это... Гюльсур Калфа... Она... Вас зовет... Говорит, что умирает!... Я сорвалась с места и кинулась в сторону дворца, по пути сбив испуганную Нур. Ноги несли меня по земле со скоростью света, я никогда так не спешила, только разве увидеть лицо своего покойного сына Ахмеда. В глазах застыл ужас, наполнивший моё сердце новой болью. Возле входа я увидела стражников, которые уже давно сняли платок с дерева по моему приказу. Заметив меня, они встрепенулись и склонили голову, протянув платок: - Султанша, вот, как Вы просили. Я поспешно выхватила его из рук аги, кинув небрежное "спасибо", и направилась по коридору двора прямо к покоям моей Гюльсур. Сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди, руки тряслись, а пальцы онемели, запутавшись в шелковой ткани платка. Каждый сантиметр моего тела дышал страданием и болью. То, чего я так боялась и не хотела, наступило слишком быстро. Страх потерять Гюльсур, лишиться этой женщины, которая заменила мне мать, был очень велик и проник в самую глубину моей души, в самый центр моего сердца. Я с треском распахнула двери покоев и зашла внутрь. Увидев лежащую на кровати Гюльсур, я застыла и не могла сделать ни движения. Женщина услышала моё прерывистое дыхание в этой тишине и тихо проговорила: - Простите, Турхан Султан, я не могу встать и отдать Вам своё почтение поклоном. Я прищурила глаза и улыбнулась. Две скупые слезы выкатились из отяжелевших век, заставив меня пошевелиться. Я сделала шаг в сторону своей старой служанки и села на кровать, где лежала калфа. - Что ты такое говоришь, Гюльсур? Это я должна кланяться и благодарить тебя за то, что ты сделала ради меня и моих детей! Что же произошло? Почему ты в таком состоянии? - сказала я и всхлипнула, вытирая рукавом красного платья набежавшие слёзы. Женщина по-матерински тепло улыбнулась и взяла мою руку. Её пальцы были холодными, как лёд, но в то же время они согревали сильнее, чем любой огонь мира. - Я умираю, Султанша. Вы можете подумать, что это старость, и именно поэтому смерть ворвалась в эти покои, чтоб забрать мою душу. Ведь мне немного-немало 95 лет. Нет, Госпожа. Меня отравили. Я даже знаю, кто отдал такой приказ, ибо видела всё и обо всём догадывалась. Только вот не знала, в какой момент они решатся подлить эту отраву мне в еду. Я чувствую, как мои старые лёгкие вот-вот, через минут 10, разорвутся на куски... Это яд, моя Султанша, - еле-еле проговорила Гюльсур и стала тяжело дышать. Я разревелась и со всей силы сжала руку старой женщины в своей ладони. Слёзы бурным потоком текли из глаз, заставляя меня всхлипывать и трястись всем телом. - Но как же так, Гюльсур? Кто? Кто посмел отравить тебя? Умоляю, не умирай! Матушка Гюльсур Калфа, ай Аллах-Аллах, живи! Ты моя мама, Гюльсур! Ты! Она улыбнулась и засунула руку за пазуху, достав оттуда дивное украшение из чистого золота, усеянное крошечными рубинами. Женщина протянула его мне и сглотнула. - Я умру, но не хочу, чтоб Вы остались в этом жестоком мире одни, без верной прислуги. У меня был сын, у которого родилась дочка. Она примерно Ваша ровесница. Её зовут Тиримюжгян, живёт моя девочка неподалёку от комплекса имени Хасеки Хюррем Султан, там все её знают. Я рассказывала внучке о Вас, она обещала верно служить Вам до своего последнего вздоха, подобно мне. Отдайте ей это украшение, и она сразу поймёт, кто Вы и зачем к ней пришли, Султанша. Я неуверенно взяла в руки это колье и ещё сильнее расплакалась. Внезапно Гюльсур переменилась в лице. Карие глаза коренной турчанки потеряли блеск, стали пустыми и безумными. Грудь старой женщины приподнялась и застыла. Я испугалась и закричала, понимая, что это последние минуты жизни моей второй матушки. - АААА! ГЮЛЬСУР! НЕТ! Кто приказал тебя отравить, матушка? Я убью его своими руками! АААА! НЕТ-НЕТ-НЕТ, НЕ УМИРАЙ! Я совсем по-детски умоляла старую женщину не умирать и не покидать меня, хотя понимала, что это невозможно изменить. Я посмотрела на лицо умирающей и сгорающей в агонии калфы, и заметила, что её губы двигаются, в попытке что-то мне сказать. Наконец, сил старушки хватило на то, чтобы промолвить: - Кёс... Гюльсур издала свой последний вздох и закатила глаза. Голова служанки наклонилась вправо, а изо рта потекла тоненькая струйка крови, испачкавшая шелковую простынь кровати. Я расплакалась и ослабила руку, в которой всё ещё находилась холодная ладонь женщины. Я испытала боль, потеряв свою родную мать. Потерявши Гюльсур, мне было вдвое больнее. Я дважды лишилась матери, дважды познала это всепоглощающее горе. Слёзы, не переставая, лились из глаз, я лишь молча сидела на кровати Гюльсур, наблюдая, как пятно крови на простыне возле её рта увеличивается. Не выдержав этой картины, я позвала слуг, которые должны были подготовить её тело для церемонии похорон. Уж я позабочусь, чтоб эту светлую женщину захоронили достойно. Но из головы не выходили слова, сказанные Гюльсур перед самой смертью. Она не успела договорить имя это человека полностью. Но я и так поняла, ибо имя только одной женщины в гареме начинается на "Кёс", и эта женщина живёт в покоях Валиде Султан... ========== Глава 19 ========== Глава 19. Сломя голову я мчалась по коридору дворца Топкапы, то и дело путаясь в полах своего же платья. Гнев заполнил мой разум, овладел каждой клеточкой моего тела, вселил в сердце лишь одно желание - отомстить Кёсем Султан. За смерть Гюльсур, за постоянные унижения - за всё. В кончиках пальцев почувствовалось слабое покалывание, сопровождаемое резкой и пронзительной болью. Наконец, я добралась до желаемого места и тяжело вздохнула, так как представила себе, насколько тяжёлый разговор мне предстоит. Евнухи замешкались, но по выражению моего лица поняли, что лучше не вмешиваться в дела разгневанной Хасеки Султан. Я поджала губы и толкнула вперёд двери покоев Валиде, ворвавшись внутрь комнаты, а слуги закрыли их. Махпейкер сидела на подушках и перебирала свои бесчисленные украшения, складывая их в разные кучки по принадлежности. Услышав звук захлопнувшихся дверей, она приподняла голову и, увидев меня, усмехнулась. Я смахнула слезу, которая вот-вот норовила выкатиться из уставших глаз, и подошла к столику, возле которого и восседала статная и осанистая гречанка. Женщина искривила губы в насмешливой улыбке и хриплым голосом прокричала: - Что за дерзость, Турхан? Как ты смеешь врываться ко мне в покои без разрешения? Отвечай мне! Я приподняла голову и с сожалением посмотрела на довольную Махпейкер. Сомнений в том, что именно она отравила матушку Гюльсур, у меня не осталось. - Это же Вы сделали, Госпожа? Вы? Признайтесь же, не лгите! - прикрикнула я на Валиде Султан. Ноздри Кёсем раздулись от злобы и негодования, словно у разъярённого быка, готовившего к атаке. Она подскочила с места и закричала, попутно сжимая кулак: - Да как ты смеешь! Кто ты такая, Хатун?! Как ты можешь проявлять такое неуважение по отношению к матери султана?! Эта фраза изрядно разгневала меня. - Я уже давно не Хатун, а старшая Хасеки султана Ибрагима, да к тому же, не рабыня, а свободная женщина! Усвойте это, наконец! - прокричала я и поправила сползшую набок диадему. - Знаете, чем я отличалась от остальных девушек, прибывших в этот дворец вместе со мной? Я ненавидела поклоняться господам, именно поэтому в тот день я посмотрела на Вас, как на равную себе! Меня до ужаса раздражали эти униженные слуги, которые готовы были за простую похвалу облобызать Вам пятки! Такова моя натура, Госпожа! - Мне плевать, что у тебя за натура! Ты - непочтительная и наглая, недостойная быть матерью наследника! Как я раньше не заметила, что ты станешь моей головной болью?! Видите ли, весь гарем души в ней не чает, все рабыни говорят, что "Турхан Султан - самая смелая, добрая и благородная из султанш! Не зря наш Падишах дал ей такое красивое имя"! Я не позволю тебе, знай, не позволю! - вскрикнула женщина и топнула ногой, отчего один из её многочисленных перстней соскочил с пальца и покатился по полу, вырисовывая траекторию своего движения. - А может, они так говорят, потому что это правда, Султанша? Ведь как известно, такие женщины, как я, имеют широкую и открытую душу, - ухмыльнулась я и решила вернуться к той теме, из-за которой затеяла этот скандал. - И всё-таки, Вы - убийца Гюльсур! Да покарает Вас Аллах, Госпожа! Слёзы струйками потекли по щекам, обрамляя нежный, острый подбородок. Я всхлипнула и небрежно вытерла рукавом мокрое лицо, внимательно уставившись на замершую в раздумьях Кёсем. Валиде Султан несколько раз кивнула и усмехнулась: - Да, я. Не отрицаю. Помнишь, я обещала тебе, что когда-то ты ответишь за свои поступки? Я никогда не бросаю слов на ветер, это не в моём вкусе. Убить тебя было бы слишком просто, да и это не принесло бы тебе тех страданий, которые принесла смерть Гюльсур Калфы, ставшей тебе второй матерью. Надеюсь, труп этой старой хатун напомнит тебе о том, что ты всё ещё пешка в этой игре и что не стоит шутить с самой Махпейкер Валиде Кёсем Султан! Я изобразила на лице глубокую печаль и посмотрела на потолок. Купол покоев Валиде Султан, казалось, был немного вытянутым в ширину, отчего создавался эффект удлинения комнаты. Вспомнив безумные глаза родной матушки Ольги перед тем, как её закололи вилами татары, и снова оживив перед глазами недавнюю картину смерти Гюльсур, моё сердце наполнилось безумной болью, которую воскресили воспоминания. Нервно сглотнув, я скорчила недовольную гримасу, будто съела кусочек лимона. Я опустила голову и посмотрела в глаза старой Кёсем. В её глубоких карих безднах читалось искреннее раскаяние. - Я не знаю, что Вам пришлось пережить, Султанша, до того, как Вы попали во дворец. Меня судьба тоже хорошо побила, покидала из стороны в сторону, а вскоре и выбросила здесь, на лазурный берег Стамбула. Так если наши с Вами судьбы так похожи, Госпожа, то почему же мы не можем понять друг друга и простить? Почему Вы предпочитаете Салиху из всех жён Вашего сына? А ведь именно меня Вы выбрали в подарок, остальные попали к Падишаху в покои, предварительно пожив в гареме... Отчего такая ненависть, Валиде Султан? Кёсем опустила глаза и вздохнула. Как быстро меняются эмоции этой женщины. Совсем недавно она ухмылялась и радовалась удачно провернутой авантюре, а сейчас понуро склонила голову и изучает каждую мельчайшую деталь пола. Сморщенные руки старой женщины тряслись то ли от холода, то ли от старости, то ли от неловкости ситуации. Валиде Султан было нечего сказать, да и слов вовсе не требовалось. Она боялась потерять власть, что весьма естественно, ведь Кёсем долгие годы шла к этим вершинам и просто так отдать все бразды правления в руки молодой и упрямой девушки она не собиралась. Эта женщина ещё не знала, сколько бед я принесу ей и сколько раз заставлю пожалеть о том выборе, который изменил мою судьбу много лет назад. Я всхлипнула и улыбнулась, несколько раз проведя рукой по сухим губам. Подхватив край своего платья, я попятилась назад, не проронив ни слова в сторону задумавшейся Кёсем, и покинула эти покои. Воздух в коридоре дворца был свежим и прохладным, какой-то непонятный ветерок бегал по полу. Вокруг стояла мертвая, жуткая тишина, будто все жители гарема и слуги уехали в Старый дворец, оставив здесь лишь меня. Да и в сердце тоже была тишина, вся пустота миров скопилась в моей груди и не желала покидать своего нового пристанища. Я поняла, что ещё долго не смогу придти в себя, вернуться к привычной жизни. Ведь рядом больше нет Гюльсур, которая была мне словно матушка. Эта женщина, будто щит, всегда защищала свою Госпожу, вытаскивала из моего тела свинцовые, горячие стрелы боли и горя, которыми стреляла в меня эта адская, полная мук, жизнь. Прикосновение её рук излечивало, подобно лекарству, и я снова возвращалась к жизни, начинала всё сначала. Теперь у меня нет лекарства... Отныне нужно надеяться только на себя, собрать всю волю в кулак и жить дальше, стремиться к тому, чего всегда так хотелось и что мне так самозабвенно пророчила матушка Гюльсур Калфа... Я сильная!.. Я справлюсь! ========== Глава 20 ========== Глава 20. "Эй, народ! Слушайте и не говорите, что не слышали! Наш великий Падишах Султан Ибрагим Хан Хазретлери заключил никях со своей наложницей-фавориткой Хюмашах Хатун! Эй, народ! Слушайте и не говорите, что не слышали! В качестве свадебного подарка Хасеки Телли Хюмашах Ханым Султан получает от Падишаха свой собственный дворец! Эй, народ! Слушайте и не говорите, что не слышали! Празднования свадьбы Падишаха продлятся ещё неделю! Веселитесь и молитесь за счастье нашего Повелителя!"