Текст книги "Выход в свет. Внешние связи (СИ)"
Автор книги: Блэки Хол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 58 страниц)
– А разве примерки не будет? – спросила разочарованно Аффа.
– Чем не примерка? Не нужно потеть, разоблачаться и переодеваться до бесконечности. Можем сесть на диван и листать каталоги, пока не выберем то, что понравится.
– Ну, не знаю… – растерялась соседка. Без примерок прелесть покупок для нее померкла. – Как тебе? – спросила она у меня.
– Не знаю, – пожала я плечами. – А еще что-нибудь есть?
– Есть. Эксклюзивные модели в единичном экземпляре. Под наш запрос нашлось… – девица ткнула в предпоследнюю цифру в столбике, – … двести сорок семь моделей.
– Ого! – оживилась Аффа. – Давай полистаем.
Бордовое платье сменилось изумрудным, зауженным к низу, с рукавами-фонариками и воротником – стойкой.
– Вроде бы неплохо смотрится, – сказала неуверенно соседка. – Но все равно надо примерить. Одно дело – разглядывать на манекене, и другое дело, когда Эвка продефилирует в платье. Если нижняя часть узка, то она не сможет толком ходить и будет чувствовать себя дискомфортно. Давай дальше.
Вива начала листать. На лысой кукле-двойнике появлялись и прокручивались платья всевозможных фасонов и расцветок, с рукавами различной длины и формы, вырезами и воротниками, с поясами и без четко выраженной талии, прямого покроя и сложного.
Все платья без исключения казались мне невероятно красивыми, как и названия тканей, из которых они были пошиты: атлас, тафта, парча, кашемир, шелк, кружева, органза, шифон. Об этом сообщала Вива, кратко комментируя особенности каждой модели. В таких платьях ходят королевы, не иначе, и я выбрала бы любое, ткнув наугад, не задумываясь. Зато Аффа увлеклась процессом, заграбастав право на листание моделей и смирившись с заменой банальной примерки эстетичным суррогатом.
Мой взгляд упал на нижнее число, меняющееся в зеленом столбике. 15300, 16200, 18900… Что за цифры? На мои габариты не похоже, если только с сегодняшнего дня не приняты новые единицы измерения.
– Что это такое? – ткнула я на экран.
– Цена, – ответила Вива, в то время как соседка продолжала листать.
– Цена чего? – переспросила я непонимающе. Истина еще не озвучилась, но успела повиснуть в воздухе предчувствием беды.
– Платья, конечно же, – пожала плечами стилистка.
Ага, цена платья. Пятнадцать тысяч за малиновую тряпочку с рукавами фонариком?! Или за песочную разлетайку непонятного фасона? Пардон, за разлетайку придется выложить восемнадцать. Восемнадцать тысяч?!
Когда у меня в кармане на все про все чуть меньше девяти тысяч полноценных висоров. Упасть и не встать.
17.6
– Стоп, – сказала я, и Аффин палец замер над кнопкой. Лысая кукла на стене облачилась в платье-футляр цвета зеленого яблока с шалевым воротником.
– Это? – спросила девушка с некоторым разочарованием.
– Не это и никакое другое. У меня нет денег.
– То есть? – не поняла Аффа.
– Глянь, платье стоит двенадцать пятьсот, а у меня с собой девять тысяч и ни висором меньше.
– Всего девять тысяч? – изумилась Вива и озадаченно потерла лоб. В кои-то веки мне удалось поразить её количеством денег, оттягивающих мой карман.
Конечно, можно рассмотреть следующий вариант: срочно сорваться в банк, извлечь из ячейки полтинник штукарей и, вернувшись на бульвар, купить с фурором любую из ослепительных моделей, эффектно облегающих экранную псевдофигуру и умело скрывающих недостатки под галочками. Но если подсчитать сумму общих затрат… Придется раскошелиться не только на платье, но и на обувь, сумочку… на что еще? На линзы, на клипсы с фильтрацией звуков… Да мне и ста тысяч не хватит! Вот попала, так попала.
Черт, ключ от банковской ячейки остался в общежитии! Придется возвращаться в швабровку и опять нестись в город, использовав зубодробильный тариф "десять и два сверху". И прокатаюсь на такси до глубокой ночи.
– Это мое упущение, – признала стилистка. – Надо было договариваться на берегу.
– Аффа сказала, что пяти тысяч хватит за глаза, а с запасом получилось девять, – оправдалась я, сдав виновницу жестокого казуса.
– Значит, Аффа, сказала? – Вива переключила внимание на нашу компаньонку. – А откуда Аффа разбирается, что и почем в мире светской моды?
Соседка стушевавшись:
– Не знаю я. Наобум предположила, что на платье уйдет штукарь, на туфли – штукарь, а остаток разойдется по мелочи.
– Штукарь на платье?! – вспылила Вива и, вспомнив о консультантке за шторой, понизила голос: – За штукарь ты на распродаже купишь потасканную шмотку с исчерпанными улучшениями. Ну, вообще! – простонала она тихо. – Вот вляпались! Значит, только девять тысяч?
– Надо у отца просить, но он вряд ли даст быстро, – ответила я, прикидывая в уме, как организовать ускоренную поездку до банка, не вовлекая девчонок.
В конце концов, даже если удастся смотаться туда и обратно, прежде чем закроются магазины, у меня не достанет сил швыряться с легкостью деньгами, заработанными непосильным трудом, и тем более запросто оторвать от сердца сто тысяч в никуда, чтобы покрасоваться единожды на ненавистном приеме. Я же заболею от стресса!
– Девять штукарей, – сказала задумчиво девица. – Как всегда мы недопоняли друг друга.
Едва Вива отодвинула штору, как сразу же подбежала услужливая консультантка.
– Выбрали? Принести модель? Будете примерять? Хотите что-нибудь выпить?
– Дайте бумагу и перо, – потребовала стилистка, и запрошенное предоставили с любезной улыбкой.
Вива уселась на небольшой софе, а мы с Аффой опустились на диванчик напротив, напрягши спины и замерев в ожидании. Работница салона стояла навытяжку, пока стилистка писала и зачеркивала.
– Пойдем, – сказала наша главнокомандующая и, сунув листочек в карман, направилась к выходу, а мы подскочили следом.
Консультантка забеспокоилась. Пусть посетительницы имели вид далеко не фешенебельный и не сочетающийся с убранством салона, но коли уж зашли в "Элегию", то знали, на что подписывались. Нельзя отпускать клиента без покупки! Лучше его убить, чтобы не ушел к конкурентам! – видимо, таков был местный лозунг.
– Если вам не понравился уровень обслуживания, сделайте запись в книге жалоб, и мы немедленно устраним причину, – сказала требовательно Елена, перегородив дорогу. – Первая покупка в нашем салоне дает пятипроцентную скидку до конца года, плюс дополнительно по полпроцента за каждый последующий год.
Ага, держи карман шире. Можно подумать, узнав о заманчивой системе скидок, призванной обирать клиентов до нитки, мы возрадуемся и ринемся скупать весь ассортимент салона, затаптывая настырных консультанток.
– Нам все понравилось, – улыбнулась зловеще моя стилистка, – кроме последней модели. Позавчера на соседней улице выкатили в торговый зал две стойки всех типоразмеров вашего уникального товара.
– Не может быть! Мы подадим иск в суд! Это жалкие подделки! – воскликнула Елена, бледнея.
– Кому как, – ответила многозначительно Вива. – А нам нужен настоящий эксклюзив.
И мы, гордые и оскорбленные, обогнув растерявшуюся работницу салона, вывалились в провонявший выхлопными газами морозный воздух.
Покуда наша компания занималась анализом моих внешних данных, на город опустился зимний вечер, залив небо чернильной чернотой. Пролетали редкие снежинки, которые таяли, не успевая упасть на асфальт. Бульвар раскрасился разноцветьем огней, превратившись в сияющий калейдоскоп без конца и края.
– И что теперь делать? – Аффа кинула взор налево и направо. По обе стороны призывно горели вывески, заманивающие простачков в логова потрошителей наличности, – Пройдем подальше, найдем подешевле?
– Подешевле только в районе слепых, – отрезала Вива, и я вздрогнула, услышав очередное упоминание о невидящих. Никогда не привыкну к иронии и снисходительности в устах висоратов. Тем не менее, стилистка озвучила мудрую идею, к которой стоило прислушаться. Может, купить незамысловатый костюмчик в квартале около института, и достаточно? К чему суматоха, беготня, трата лишних денег?
– Лови тачку, – велела девица Аффе.
– Зачем? – расстроилась соседка. – Поедем домой?
– Поедем в переулок Первых Аистов.
– Ку-уда? – удивилась Аффа.
– Итак впустую потеряли время, – сказала недовольная Вива, подталкивая её к краю тротуара.
Оказывается, соседка умела останавливать машины, да так лихо, что у меня рот открылся от удивления. Сунув два пальца в рот, она свистнула залихватски и замахала рукой, и ближайший автомобиль, снизив ход, притормозил. Стекло опустилось
– Подвезете? – спросила кокетливо Аффа, наклонившись к водителю. – До переулка Первых Аистов. Садитесь! – замахала нам, когда дверца распахнулась.
На этот раз Вива и я уселись позади, а соседка, устроившись на переднем сиденье, флиртовала с водителем, молодым мужчиной приятной наружности, и пока автомобиль петлял по улицам, парочка весело шутила и смеялась. В итоге, когда мы очутились в нужном переулке, выяснилось, что водителя зовут Сергеем, и что нас подвезли бесплатно, взамен выпросив номер телефона Аффы.
– Видишь, как надо? – сказала она самодовольно, когда машина отъехала. – Красота творит чудеса.
– Твои двусмысленные фразы творят чудеса, – проворчала Вива. – Помогли бы они приобрести бесплатно шмотку, я бы сказала спасибо.
Переулок Первых Аистов, о котором говорила девица, выглядел попроще, поуже, и здания были пониже. Лишенный помпезности, присущей центральным улицам, он, тем не менее, дышал уютом, несмотря на переполненность разношерстной публикой. Сегодня же вечер субботы, – вспомнила я. Поэтому народ отдыхает и развлекается, как может.
– А почему мы приехали сюда? – спросила Аффа, спеша за стилисткой, обгонявшей пешеходов.
– Потому что тут водятся настоящие бриллианты. Когда-нибудь те, кто обитает в переулке Первых Аистов, переберутся на бульвар Амбули. И уникальных экземпляров здесь – пруд пруди, не хуже чем в элитных салонах. Но учтите, никто не будет сканировать достоинства и недостатки, поэтому придется мерить, мерить и еще раз мерить.
– То, что надо! – воскликнула воодушевленно соседка, будто ей предстояло перебирать многочисленные плечики с моделями и делать бесконечные примерки.
Миновав несколько магазинчиков с освещенными витринами, Вива толкнула небольшую стеклянную дверь, и мы оказались в "Ателье готового платья от Лили", как значилось на табличке при входе.
– Лили, привет! – крикнула стилистка в глубину помещения.
Навстречу вышла тоненькая веснушчатая девушка с копной рыжих волос. Как морковка, – пришло в голову сравнение при взгляде на узкое лицо хозяйки.
– Я знаю её, – зашептала Аффа на ухо. – Она училась в нашем институте, на внутреннем. Выпустилась, когда я окончила первый курс.
– Лили очень талантлива, – представила Вива владелицу магазинчика, и та покраснела в тон своим волосам. – Попасть за год в переулок Первых Аистов – большое достижение. Здесь, кстати, обитает много наших, но у Лили достаточно необычное восприятие, которое воплощается в авторских моделях.
– Ты меня перехвалишь, – рассмеялась рыженькая низким грудным смехом, не сочетающимся с внешней хрупкостью. – Что ищете?
– Нам нужен настоящий эксклюзив. Взрыв впечатлений! Она, – Вива ткнула в меня пальцем, – идет на "Лица года", поэтому должно быть нечто такое… Словом, чтобы притягивало взгляд и не отпускало.
– Ой-ой-ой! – заегозила на месте соседка. – Мне это нравится!
Лили окинула меня быстрым взглядом:
– Фигура стандартная, хотя рост невелик.
Хвала воспитанности, мою фигуру оценили деликатно, не став измерять обхват и ширину тазобедренных и прочих суставов.
Хозяйка подвела к стойке с моделями.
– Выбирайте, пробуйте. Это единичные экземпляры, многие с улучшениями.
– О-о, – застонала Аффа, и ее глаза осветились нехорошим маньячным блеском. – Попала ты, Эвочка!
– Вива, а мы уложимся? – осторожно намекнула я на ограниченность денежных средств.
– Однозначно, – похлопала она по карману, в который засунула листочек с расчетами.
И процесс пошел.
Моделей было полно, модели имелись на любой вкус, выбирай – не хочу. Проблема состояла в том, чтобы определить, где кончался стиль и начиналась вульгарность. Платья, которые смотрелись бы сногсшибательно на развлекательном мероприятии, выглядели недостаточно светскими для официального приема, и, наоборот, элегантные модели казались чересчур строгими и консервативными или "зажатыми", как выразилась стилистка.
Поэтому Вива с Аффой схлестнулись, споря до хрипоты.
– Взгляни, – подхватила девица подол платья. – Это сенсация! Настоящая кожа.
Сенсационное платье на поверку оказалось не платьем, а куцыми обрезками на плечиках. Возможно, первоначально планировалась приличная модель, но вырезанные филигранные узоры превратили её в переплетение полосочек, похожих на рыбацкую сеть.
– Это же стиль ню! – воскликнула Аффа. – Может, ей сразу пройтись голышом по дорожке, чтобы не мучиться?
– Какой ню? – постучала Вива по голове. – Смотри! – Сунула руку под платье, и ладонь пропала. – Обман зрения. Иллюзия. Она обнажена и в то же время не обнажена. Каково?
– А если иллюзия развеется, когда её будут фотать с премьер-министром?
– Здесь гарантия. – Девица показала на болтающуюся этикетку. – Сто часов носки.
– Всего сто? – переспросила разочарованно соседка.
– А что ты хотела за штукарь? – зашипела Вива. – Учти, у меня лимит в полторы тысячи и ни висором больше. Когда гарантия кончится, она может щеголять в этой комбинации перед своим парнем.
Не верьте тому, кто скажет, что поход по магазинам – это отдых, расслабление и успокоение нервной системы. Какие только платья я не перемерила – до пола, до щиколоток, до колен и выше; с длинными монашескими рукавами и вообще без них; в классическом стиле и с национальными узорами малых народностей; с меховыми вставками и плетеными украшениями; однотонных расцветок и невообразимого смешения цветов.
Праздничное настроение давно испарилось, и я приготовилась смиренно купить любую модель, на которой сойдутся мнения моих спутниц, но проблема состояла в том, что их мнения не совпадали ни по одному вопросу. Куча перемеренных вещей росла, Лили терпеливо выуживала на свет божий новые образцы, а меня посетила мысль, что нужно поискать в другом магазинчике.
И тут взгляд случайно упал на оконную витрину. Там стоял женский манекен в платье, периодически обдуваемом вентилятором. Почему оно не попалось мне на глаза ни с улицы, ни во время бесконечных примерок?
Я подошла к окну. Вблизи платье оказалось насыщенного голубого цвета – той отчаянной небесной синевы, которая бывает ранней весной, когда также отчаянно хочется новизны в жизни, в эмоциях, в окружающих, когда надежды переполняют, выплескиваясь через край, а сердце замирает в предвкушении прекрасного, светлого и волнующего. У меня даже сердце забилось сильнее.
Треугольный вырез был оформлен темно-синим воротником из ткани, переливающейся узорными прожилками, как и поясок с манжетами на рукавах три четверти. Но больше всего меня поразила стайка крошечных темно-синих с переливами бабочек, порхающая по подолу каждый раз, когда воздух от вентилятора колыхал ткань. Перелетев, бабочки замирали до тех пор, пока новый порыв не срывал их, чтобы перебросить за пару секунд на другое место.
– Эвка, иди, померяй! – потрясла соседка очередным платьем.
– Хочу это, – показала я на витрину. – Это хочу.
– Это? – подошла Вива. – Простовато выглядит, хотя воротник интересный и манжеты тоже. Длина будет чуть выше колена, отрезное ниже талии, но по оригинальному лекалу.
– А как называются переливы?
– Муар. Что-то в нем есть, но бабочки… Какие-то они детские.
– Все равно хочу. Можно примерить? – обратилась я к Лили.
– Конечно, – кивнула она и сняла образец с манекена. – Гарантия на месяц порхания, затем бабочки станут статичными. Ткань не мнется и дышит. Также заложена гарантия двести часов от всех видов пятен и случайных зацепок. Время гарантий отсчитывается на ярлычке.
– Ого, – сказала моя стилистка со знанием дела.
В общем, сил нет, как понравилось мне платье. Если бы Лили сказала, что оно отложено для другой клиентки, я бы улилась горючими слезами и, чего доброго, закатила бы истерику.
Во время примерки перед зеркалом я крутилась то влево, то вправо, и бабочки крутились и садились на ткань, когда верчение прекращалось. Сзади платье застегивалось на замок-молнию, а треугольный вырез до середины спины сглаживал некоторую "школьность", придавая модели изюминку. Да мне всё платье казалось распрекрасной изюминкой.
– А что? – пожала плечами Аффа, соглашаясь с выбором. – Непосредственность и наивность в одном флаконе. Невинная девочка. Вполне. Как тебе, Вив?
– Невинная, но знающая, что и почему в этой жизни. Вырез сзади мне нравится. Пикантный. И длина приемлемая.
Если Вива согласилась, значит, её одобрение получено.
– Но фестоны я все-таки найду, – предупредила она соседку.
Какие фестоны? Не понимаю. А платье прелестное. Не хочу снимать его.
– Лили, мы берем. Сколько?
И я стала счастливой обладательницей платья, упакованного в темный чехол, за тысячу двести висоров. Ура, ура!
Оказалось, что выполнена всего лишь одна десятая часть дел.
– Вообще-то здесь неохотно позволяют рыться в товаре, поскольку сокращается срок гарантий по улучшениям, – сказала Вива, когда, распрощавшись с хозяйкой ателье, мы двинулись на поиски подходящей обуви. – Значит, ты чем-то зацепила Лили, если она открыла свои закрома.
В обувном магазинчике заправляла семейная пара, тоже выпускники нашего института, с которыми Вива была знакома накоротке. И опять я отдалась стилистке на откуп. Впрочем, на этот раз Аффа не стала спорить и перетягивать одеяло на себя.
– Туфли покупать нет резона. Куда ты потом с ними денешься? – рассуждала девица, перебирая выставленные образцы. – Возьмем сапоги на устойчивом каблуке, с терморегуляцией. Сможешь носить их зимой, весной, осенью и летом в определенных случаях.
– Летом?!
– Взгляни и примерь, – стилистка протянула голубенькие сапожки, изрезанные узорами не хуже кожаного развратного платья. Тонкие на ощупь, ни меха внутри, ни опушки – мгновенно продует и обморозит ноги.
– Вот и фестоны, – показала Вива язык соседке, подразумевая ажурные гребешки, вырезанные по краю голенищ.
– Околею в них напрочь, – сказала я нерешительно.
– Не околеешь. Ты в них в душ пойдешь и спать уляжешься, потому что понравятся. Каблук клиновидный, восемь сантиметров. Имеется гарантия десять тысяч часов на нестаптываемую набойку, – прочитала стилистка этикетку. – Верхний слой защищен от случайных царапин. Водонепроницаемость – в течение всего срока эксплуатации. Очень и очень неплохо. Примеряй.
Сапожки мне понравились. Они облепили ногу до колена, точно вторая кожа, но у меня остались сомнения в том, что обувь, рекомендованная Вивой, сможет удерживать тепло, слишком многочисленными были мелкие дырочки в узорчатом рисунке.
Я прогулялась по помещению.
– Удобная колодка? – поинтересовалась девица. – Вообще, хорошую обувь найти сложнее, чем подходящую шмотку. Берем?
Таким образом, к чехлу с платьем добавился пакет с коробкой, в которой лежали купленные сапожки с гарантией, а моя наличность сократилась еще на полторы тысячи.
Аффа блаженствовала. Но её блаженство едва не вылилось в неконтролируемый срыв, когда мы завернули в меховой магазинчик. Вот уж там она развернулась! Перемерила половину моделей, и то лишь потому, что вторая половина оказалась мужской.
Мне же выбрали светло-кремовую шубку с капюшоном на блестящих пуговках, чуть длиннее купленного платья.
– Мех кроличий, стриженый, но не крашеный, – объяснил с достоинством хозяин, тоже земляк по институту. – Считается неносским и морозонеустойчивым, однако данная модель улучшена по внешнему виду и прочностным характеристикам. Выдерживает температуру до минус двадцати градусов, гарантия полтора года, после чего происходит повышение на один градус морозостойкости в течение каждого последующего триместра.
Выслушав внимательно суть улучшений, Вива сказала, хмыкнув:
– Нас устраивает.
За солидную вещичку пришлось выложить денежки посолиднее – две тысячи восемьсот висоров.
– Это еще что, – сказала стилистка, когда мы вышли из мехового магазинчика. – За похожую модельку на Амбули тебя ободрали бы как липку. Не меньше тридцати тысяч запросили бы, верняк. Правда, у них улучшений побольше, гарантии подольше и торговые марки популярнее, но за потраченное бабло пришлось бы ходить до ста лет в этой шубе и передать внукам по наследству.
Распределив между собой пакеты с покупками, мы перебежали на другую сторону улицы, чтобы начать сокрушительное продвижение по галантереям.
– Смотри, – потянула меня Аффа. – Вон, впереди!
Из магазинчика неподалеку вышла спортивная блондинка в элегантной меховой курточке и сапожках-унтах, с уймой пакетов в каждой руке. Забросив покупки на заднее сиденье миниатюрной машины, женщина уселась за руль, и автомобиль отъехал.
– Это же… ё-моё, не помню, как зовут… – наморщила лоб Аффа. – Видела её по телевизору. Заметила, какая она стильная? Ведет какую-то передачу, не помню названия, а тётка не пропускает ни одного выпуска, и знаешь, что странно? Эта белобрысая ей нравится! А моей тётке никто не нравится, даже она сама. В общем, программа очень популярная, и говорят, ей присвоили статус независимой, а в правительстве прислушиваются к мнению ведущей. Прикинь, и она затаривается здесь, а не на Амбули!
– Я же говорю, что умные люди знают нужные места, – сказала Вива. – Не отвлекаемся от списка.
А далее по списку шли:
а) комплект нижнего белья с чулками и пояс с пажами.
– Белое носят озабоченные девственницы, красное – для искушенных женщин, а черное – в самый раз, – объяснила стилистка свое видение мира нижнего белья, когда был выбран кружевной комплект, вызвавший полыхание моих щек. – Чулки возьмем с легким намеком на цвет. Вроде бы они есть, и в то же время их будто бы нет. Это возбуждает интерес. И проверь, чтобы удерживали тепло. Видишь, сигнальный значок "перечеркнутый крест-накрест красный нос"? О, смотри, написано: "Гарантия – десять тысяч зацепок и затяжек". Без обмана?
Продавец натянул на руку контрольный чулок и, зацепив крючком, потянул. Вверх потянулась широкая стрелка, которая тут же срослась, не успев проползти пяти сантиметров.
– Поразительное быстродействие, – похвалила Вива. – Берем.
– А пажи зачем? – влезла соседка, перебирая упаковки. – Чулки и так на резинках.
– Считай это моим пунктиком, – сказала девица. – Я чувствую, что так будет лучше, – и многозначительно посмотрела на Аффу. Та ответила солидарным взглядом.
Надо же, какие они чувствительные и подозрительно согласные друг с другом. А то, что от моих щек скоро останется пепел, их не волнует?
Ну, ладно. Надо – так надо. Не буду сопротивляться. Девчонкам виднее.
Пока продавец упаковывал покупку, я вспомнила строчки из дела ПД-ПР о загадочном "трезубце", в свое время приложившем руку к улучшению различных дамских штучек. Интересно, какой мотив двигал Альриком? Трезвый рассудок и рассудительность ученого или горячность и стремление угодить даме сердца?
Представив, как профессор склоняется со скальпелем над кружевными трусиками, разложенными на столе, я поспешила выскочить из магазинчика, чтобы остудить остатки сгоревших щек.
б) сумочка с длинным ремешком и перчатки в тон шубке
– Не вздумай набивать сумочку ненужной мелочевкой, – сказала строго Вива. – Положишь носовой платок, расческу, пригласительный билет, зеркальце и пару влажных салфеток.
– А помада? – не смогла промолчать Аффа, перебирая товар. Она плавала в шопоголическом рае.
– В ней не будет необходимости. При визаже я использую устойчивую косметику с предельно возможной нестираемостью.
– Значит, Эвке придется пожизненно ходить с помидорными губами?
– Для удаления стойкой декоративной косметики есть специальные средства. Потом объясню, не отвлекай. Еще положи двести висоров на всякий случай, а телефон не бери, – продолжила ликбез стилистка. – Пусть твой кавалер возьмет, а для дамы телефон – признак дурного вкуса.
– Я читала, что сумочка должна быть в тон обуви, – встряла соседка противным склочным голоском.
– Ты отстала от моды, – обрезала скандальный порыв на корню Вива. – Цвет "крем-брюле" привнесет нотку свежести в голубое облако.
Аффа фыркнула и рассмеялась.
– Слышишь, облачко? – обернулась ко мне. – Закинь-ка вот эту на плечо.
Кроме приобретенной сумочки, я покинула галантерейный магазинчик с коробкой, в которой лежала пара перчаток из трехслойного атласа с устойчивостью к загрязнениям и зацепам, а также с защитой от минусовых температур.
– Конечно, не кожаные, но тоже хороши, – заверила Вива. – По крайней мере, за выложенные денежки выполнят свои функции сполна, не выглядя безвкусицей. А морозить пальчики тебе не придется. Из машины выпорхнешь, по дорожке пробежишься и сдашь перчатки в гардероб. Ни в коем случае не таскай их с собой, поняла?
в) колье и клипсы с эффектом фильтрации звуков.
Поначалу Вива раскатала губу на гарнитур из колье, браслета на запястье и клипс.
Хотя я усиленно изображала особу просвещенную, которой не впервой посещать ювелирные заведения, все же в магазинчике, оборудованном сигнализацией, решетками на окнах и двумя охранниками у выхода, на меня напало помутнение сознания.
Вот уж где глаза поначалу ослепли от блеска драгоценностей, а прозрев, разбежались в разные стороны, в то время как восхищение Аффы стремительно прогрессировало, перейдя в восторженную невменяемость. Сегодня я поняла, почему слабый пол считают падким до украшений, и признала, что не стоит осуждать слабовольных к побрякушкам бедняжек, потому что сама перешла в их стан, словно сухой листок, гонимый шквалистым ветром. Мы как сороки облепили витрины, жадно разглядывая рукотворные великолепия, надежно укрытые под бронированными стеклами.
Украшения пленяли красотой, зато цены отрезвляли нулями. Оставалось гадать, сколько стоят драгоценности на бульваре Амбули.
И опять девчонки поспорили.
Аффа считала, что гарнитур должен быть голубым в тон платью, а Вива настаивала том же оттенке, что муар. Недопонимание не удалось развить до рукоприкладства, потому что, по расчетам стилистки, денег хватило лишь на клипсы и бусики из мелких камешков иолита или ложного сапфира, как просветил продавец.
Увидев мое лицо, скисшее при слове "ложный", он заверил:
– Это природный минерал, а не искусственный. Хотя размер камней не более одного карата, у них густая глубокая темно-синяя окраска. Огранка выполнена в виде кабошона с учетом направления прохождения света.
Печали хватило на две секунды, и сверкающая красота, уложенная по коробочкам, стала моей собственностью.
Продавец выдал сертификаты, подтверждающие подлинность камней, с реквизитами ювелирной мастерской, в которой производили огранку и сборку украшений, и вписал мои данные в строчку: "Законный владелец", заверив голографической печатью магазина.
Теперь продажа бусиков под громким названием "колье" будет считаться уголовно наказуемым деянием без документов.
г) линзы со светоподавляющим эффектом.
За ними пришлось зайти в оптику. Кстати, пока мы перемещались по переулку, я насчитала штуки три подобных заведений.
И опять компаньонки устроили дискуссию. Стилистка настаивала на прозрачных линзах, Аффа – на линзах с оттенком в тон платью. Вспомнив нереальную синеву глаз Изабеллы, я решительно отказалась от примитивного копирования неземной красотули.
– Только попробуй разочек, – уговаривала соседка. – Тебя потом за уши не оттащишь.
– Нам нужны линзы непродолжительного действия, – сказала Вива. – Не имеет смысла переплачивать за тысячу гарантий, если наденешь один раз.
Мне предложили на выбор около десятка наборов линз различных оттенков, начиная от бесцветного и заканчивая ядреным фиалковым.
– А есть что-нибудь слегка-слегка? – допытывалась Аффа у продавца. – Чтобы подчеркнуть зрачок, и не более того.
Ну, да, чтобы не пустить коту под хвост впечатление от моего будущего стильного образа, нужно в срочном порядке спрятать серобуромалиновые глазки за чистым незамутненным взором, – усмехнулась я скептически. Но когда продавец помог надеть линзы, то, посмотрев в зеркало, я обомлела. Глаза стали выразительными, и появилась опушка в виде ресниц, правда, невзрачненьких. Но это не беда, иначе для чего существует тушь?
И вовсе я непохожа на Изабелку. Сама по себе хороша, пусть и с линзами. Будем считать их разновидностью декоративной косметики, без которой в наше время ни одна приличная девушка не появляется в обществе.
Так что пришлось Виве промолчать, когда был куплен комплект оттеночных линз по шкале цветности синего "плюс два", плавающих в питательном растворе. В довесок мне предложили капли, увлажняющие роговицу. Как сказал продавец, на всякий случай, хотя в них не было необходимости: гипоалергенные линзы непрерывно самоувлажнялись, не вызывая дискомфорта.
– Еще по-божески, – заметила Аффа, когда я отстегнула сто пятьдесят висоров. – В каталогах цены доходят до пятисот и выше.
д) туалетная вода.
В парфюмерном магазинчике у меня закружилась голова от запахов, несмотря на то, что помещение было оборудовано хорошей вентиляцией. От обилия перенюханных туалетных вод и духов сделалось дурно, и я предпочла держаться в удалении от стендов с флаконами и бутылочками.
И снова Вива с Аффой перецапались.
Соседка настаивала на экзотических, тяжелых запахах, чтобы компенсировать излишнюю небесную легкость будущего стиля, а Вива упирала на невесомость и воздушность аромата. Поскольку вторая спорщица пока еще числилась моей стилисткой, не доверять ей показалось невежливым, и я выложила за крошечный пузырек еще сто пятьдесят висоров.
– Ничего не чувствую, – поднесла колпачок к носу.
– У тебя нос забит посторонними запахами, – сказала Вива. – Приедем домой, тогда и нюхай на здоровье.
Может, не стоило тратиться на духи? Намажусь своими, невидимыми, и дело с концом. А эфирный запах возьмет и трансформируется в неподходящий момент, выдав мой страх перед блестящим обществом. Нет уж. Обойдусь без непредвиденных поворотов в сценарии приема.
Выйдя из парфюмерного царства, я встряхнула головой, прогоняя ароматы, забравшиеся в голову и пропитавшие извилины насквозь. Казалось, за мной тянется хвост из цветочных запахов.
– Куда мы теперь? – спросила Аффа, бодренькая и невымотанная, в отличие от посоловевшей меня.
– В кафешку где-нибудь поблизости, – сказала Вива. – На сегодня всё.
– Уже?! – удивилась соседка. – Чую, мы что-то упустили.
Удивляюсь оптимизму Аффы. Ей хоть бы хны, а у меня все силушки исчерпались безповоротно.
– Пошли, посидим и заодно проверим, – предложила стилистка.
И мы двинулись на поиски подходящего кафе, нагруженные пакетами и пакетиками всевозможных размеров.
После ходьбы по магазинам меня одолел жуткий жор, поэтому организм захотел принять и переварить большое пирожное, молочный коктейль, два блинчика с клубникой и внушительную кружку чая со сливками. Что поделать, если я некультурная? Не могу потягивать из крошечных емкостей, мне бадьи подавай.
