Текст книги "Путеводитель по Библии"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 94 страниц)

Мария

Теперь история переходит к будущей матери Иисуса:

Лк., 1: 26–28. В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

Лк., 1:31. …и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.

Лука подчеркивает тот факт, что Мария была девой, но это ни в коем случае не настолько явное утверждение о непорочном зачатии, как у Матфея. Мария, хотя во время этого «благовещения» и была девой, тем не менее, обязана была выйти замуж, и слова Гавриила можно было воспринимать как означающие, что она зачнет после того, как осуществится ее брак с Иосифом, и зачатие произойдет естественным образом.

Разумеется, далее в Евангелии повествуется:

Лк., 1: 34. Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?

Это странный вопрос, если учесть, что она собирается выйти замуж. Или она намеревается быть вечной девой, даже если выйдет замуж? (Однако Лука не говорит об этом.) Быть может, Мария зачала в момент благовещения, и тогда она все еще была девой. Тем не менее, отвечая на вопрос Марии, Гавриил использует будущее время:

Лк., 1: 35. Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя…

Трудно сказать, что Лука говорит о непорочном зачатии, если читать только Евангелие от Луки, легко доказать, что здесь непорочное зачатие не подразумевалось, хотя христиане обычно воспринимают рассказ Луки о благовещении как означающий рождение Иисуса от девы.

Гавриил также сообщил Марии весть о Елисавете:

Лк., 1: 36. Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц…

Мария поспешила посетить свою двоюродную сестру («посещение»). Когда она вошла в дом Захарии, Елисавета тут же поприветствовала ее:

Лк., 1: 42. И[Елисавета] воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего!

Первая часть ее приветствия – копия второй части приветствия, адресованного Гавриилом Марии:

Лк., 1: 28. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

В Исправленном стандартном переводе приветствие Гавриила начинается так: «Приветствие тебе, благодатная!», а в католической Библии: «Приветствие тебе, полная благодати!»

Существует тенденция считать, что фраза «благословенна Ты между женами» в ходе переписывания была случайно передана от Елисаветы Гавриилу. Именно по этой причине в Исправленном стандартном переводе в приветствии Гавриила она опускается.

Соединив эти два приветствия и добавив имя приветствуемого человека и имя ребенка, который должен быть плодом чрева Марии, мы получаем: «Приветствие тебе, Мария, полная благодати, Господь с тобой, благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего, Иисус». Первые два слова этого приветствия – это «Аве, Мария», и это приветствие является весьма известной молитвой, широко используемой в литургии католической церкви.

Упоминание Елисаветой плода чрева Марии – в настоящем времени, которое может подразумевать, что евангелист полагает, что Мария уже беременна. Если это так, то это самое сильное свидетельство у Луки в пользу рождения от девы.

Однако можно только удивляться тому, почему Лука не взял легенду о посещении и не включил ее в свое Евангелие, ведь это давало возможность продемонстрировать, что Иоанн Креститель признал верховенство и превосходящее значение Иисуса даже во чреве. Елисавета говорит Марии:

Лк., 1: 44. …Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем.

Это было сильное место для последователей Иисуса, и оно было направлено против соперничающих с ними последователей Иоанна.

Во время посещения Марией Елисаветы Мария поет хвалебный гимн Богу, который начинается так:

Лк., 1: 46. И сказала Мария: величит душа Моя Господа,

Этот гимн очень похож на тот, который приписывается Анне во время рождения Самуила, и считается, что он был инспирирован этим событием.

Фактически случаю Анны был подобен скорее случай Елисаветы, а не Марии. Именно Елисавета, подобно Анне, была бесплодна в течение многих лет, несмотря на брак, и именно Елисавета, подобно Анне, была благословенна зачатием от Бога и оправданием в обществе, в котором бесплодие считалось наказанием за грехи.

В таком случае можно было бы ожидать, что гимн, который следует сразу после приветствия Елисаветой Марии, должен провозглашаться скорее Елисаветой, чем Марией. И действительно, в некоторых старых рукописях стих (Лк., 1: 46) гласит: «И она сказала: величит душа Моя Господа», где «она» может относиться к Елисавете так же свободно, как и к Марии. Возможно, передача молитвы от Елисаветы Марии – это часть победы учеников Иисуса над учениками Иоанна в те десятилетия, когда было написано это Евангелие.

Первая фраза данной хвалебной песни на латыни звучит как: «Magnificat anima mea Dominum», и поэтому ее упоминают как «Magnificat».

Мария оставалась у Елисаветы три месяца, возможно, до рождения ребенка у Елисаветы. Затем она возвратилась домой.

Возможно, выбор Лукой легенд, которые сосредоточены на Марии, а не, как в случае Матфея, на Иосифе, был важным. Язычники знали богинь, и их языческие религии часто имели сильный женский оттенок. Если бы Лука был неевреем, его привлекли бы рассказы о Марии. С другой стороны, Матфей как сын сильно патриархальной еврейской культуры автоматически имел бы дело с Иосифом.

Поглощенность внимания Луки Марией привела к легенде, что он знал ее лично и узнал об истории рождения Иисуса от нее в ее старости. Есть также традиция в том смысле, что Лука был художником и нарисовал портрет Марии, который был позже обнаружен в Иерусалиме. Такие традиции не подтверждаются больше ничем, кроме благочестивой веры.

Иоанн Креститель

Когда у Елисаветы родился ребенок, то ожидалось, что он должен был быть назван Захарией, как и его отец. То, что об этом серьезно утверждал Лука:

Лк., 1: 59. В восьмой день пришли[родственники] обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею,– является странным отклонением от еврейской традиции. В Библии нет ни одного случая, чтобы ребенка называли по имени живого отца, и, несомненно, в наше время для благочестивых иудеев это также неслыханно. Возможно, это тот вид оплошности, который вполне можно было ожидать от язычника, коим считается Лука. Во всяком случае, Елисавета возразила:

Лк., 1: 60. На это мать его сказала: нет; а назвать его Иоанном.

Захария согласился на это и запел хвалебный гимн:

Лк., 1: 67–68. И Захария, отец его, исполнился Святаго Духа и пророчествовал, говоря: Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему,

Первое слово этого гимна на латыни звучит как «Benedictus», и именно под этим названием известен весь гимн.

Больше Захария не появляется в Евангелии от Луки, как и где-либо в другом месте Библии. Некоторые ранние комментаторы говорили, что упоминание Иисусом о Захарии, сыне Варахии, который был «убит между храмом и алтарем», было ссылкой на отца Иоанна Крестителя. Однако это почти наверняка не так, и в Библии больше нет никаких упоминаний о смерти отца Иоанна.

Кесарь Август

Теперь Лука снова возвращается к Марии и рассказывает о рождении Иисуса. Нет никакого надежного указания на то, что должно последовать в тот период времени, который прошел от рождения Иоанна Крестителя до рождения Иисуса. Лука просто использует традиционно неопределенную фразу:

Лк., 2: 1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.

Конечно, если беременность Марии едва ли последовала за благовещением, которое произошло на шестой месяц беременности Елисаветы, то Иисус должен был родиться только через шесть месяцев после Иоанна Крестителя, учитывая, что в обоих случаях беременность длилась девять месяцев.

Но даже если это было так и Иисус был на полгода моложе Иоанна, то в какой год они оба родились?

Матфей говорит только о том, что Иисус родился «во дни царя Ирода», что устанавливает крайний срок между 37 г. до н. э. и 4 г. до н. э. Лука, будучи неевреем, датирует рождение, ориентируясь на языческого императора, а не еврейского царя:

Лк., 2: 1. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.

Кесарь Август родился в 63 г. до н. э., в том самом году, в котором Иудея была преобразована в римскую провинцию Помпеем. Его именем при рождении было Кай Октавий; он был внучатым племянником Юлия Цезаря и, в конечном счете, считался преемником этого военачальника. Когда в 44 г. до н. э. Юлий Цезарь был убит, Кай Октавий приехал в Рим, чтобы получить его наследство, и изменил свое имя на Кай Юлий Цезарь Октавиан. В этот период жизни он был более всего известен в истории как Октавиан.

Октавиан был девятнадцатилетним юношей, болезненным и неказистого вида. Самым могущественным человеком в Риме в то время был Марк Антоний. В течение четырнадцати лет эти два человека вели друг против друга гражданскую войну, иногда – горячую войну копий и мечей, иногда – холодную войну пропаганды и интриг. Из этих двоих Октавиан был неизмеримо более великим человеком, и в 30 г. до н. э. побежденный Марк Антоний покончил жизнь самоубийством. Октавиан стал тогда единственным и абсолютным правителем Рима.

Октавиан стал императором («командующим») армии. Это старый титул, но он стал связываться конкретно с ним и его преемниками. Так что Октавиан стал первым римским императором, а государство, над которым властвовали он и его преемники, стало известно как Римская империя. В 27 г. до н. э. он провозгласил титул «Август», означающий «принявший пост при благоприятных предзнаменованиях», или, что является тем же самым, «счастливый». Под этим именем он и известен в истории.

Период, в течение которого в Риме правил Август (и Ирод в Иерусалиме), – это период, в течение которого, должно быть, родился Иисус, согласно Матфею и Луке: с 27 г. до н. э. по 4 г. до н. э.

В 27 г. до н. э. Август закрыл храм Януса. Этот шаг указывал на пришествие мира на той обширной территории, которою представляло собой римское царство. Это было знаменательное событие, поскольку оно произошло за четыре-пять кратких периодов до времени Августа, за все те семь веков войн, в течение которых господство Рима постепенно распространилось с одного-единственного города на все Средиземноморье.

Мирный период, который начался с правления Августа, продолжался в течение нескольких столетий («pax Romana», или «Римский мир»). Средиземноморье до Августа никогда не знало столь длительного мирного периода.

Иногда утверждается, что начало этого мирного периода было особенно подходящим временем для рождения Иисуса. Для тех, кто принял божественное упорядочивание человеческих дел, по-видимому, легко было предположить, что все было намеренно устроено так, чтобы перед рождением «Князя Мира» во всем мире воцарился абсолютный мир.

Однако эта точка зрения скорее романтическая, чем обоснованная. Несомненно, мир был в заселенных регионах империи (включая Иудею), где он явно отсутствовал в предшествующем веке, и, что и говорить, это не то, что можно легко отбросить. Однако мир не был всеобъемлющим.

На протяжении всего царствования Августа и, следовательно, на протяжении всего детства и отрочества Иисуса римские границы на севере были объяты пламенем. Август отодвинул границы империи к Дунаю и в восточном направлении по Германии. Для варварских племен к югу от Дуная и к западу от Эльбы не было никакого мира.

Квириний

Период, в котором родился Иисус, можно сузить, учитывая упоминание о повелении кесаря Августа:

Лк., 2: 1–2. В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею.

Квириний (Quirinius) во времена Августа действительно был важным римским чиновником.

Квириний отвечал за военные дела Рима в Сирии – должность, которая давала ему также власть над легионами в Иудее в двух различных случаях: с 6-го по 4 г. до н. э. и с 6-го по 9 г. н. э. Все комментаторы соглашаются в том, что Иисус не мог родиться только с 6-го по 9 г., и окружавшие рождение Иисуса события, если они и были, когда правителем Сирии был Квириний, должны были произойти в течение его первого срока – с 6-го по 4 г. до н. э. Это, несомненно, согласует Евангелия от Луки и Матфея, по крайней мере в этом отношении.

Во время второго срока правления Квириния происходила (согласно Иосифу) перепись, начатая с целью определения более или менее справедливой основы для оценки величины подушного налога.

В древние времена переписи обычно устанавливались либо с целью налогообложения, либо для зачисления на военную службу, и в любом случае это мероприятие никогда не было популярным. Даже во времена самого Давида перепись рассматривалась с враждебностью, а во времена после плена считалась вызванной не чем иным, как сатанинским вдохновением:

1 Пар., 21: 1. И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян.

Иудея, которая думала о переписи с такой враждебностью, даже когда она осуществлялась великим царем Давидом, вряд ли смотрела с хладнокровием на перепись, которая была инициирована группой угнетателей-язычников.

Однако такая перепись была во время второго срока правления Квириния очевидной необходимостью. Ирод Архелай только что был утвержден в качестве этнарха, и теперь Иудея находилась под прямым римским правлением. Пока Иудея была под властью своего правителя, то, согласно родным законам, возможно, Рим стремился собирать свои налоги любым способом, который понравился бы этому правителю, лишь бы только он передавал адекватное количество сборов Риму. Однако, как только Рим стал напрямую отвечать за сбор налогов, они должны были стать систематическими, и первым шагом стала перепись, в которой подсчитывалось население и его имущество.

С нашей точки зрения, это – просвещенная мера и то, что работает на благо обычных людей, поскольку Август правил хорошо и притом был поразительно честным в правлении провинциями. К сожалению, нелегко объяснить цель переписи и ее честные намерения. Иудеи (и все народы Востока) слишком хорошо знали только безнравственные правительства и мошенничающих сборщиков налогов. Единственный способ, которым отдельные люди могли спастись от полного разорения, когда приходил сборщик налогов, был сочетанием обмана и взяточничества. Перепись, которая выявляла их фактическую собственность и место, при обязательстве сборщика налогов собрать известную сумму, лишала их шанса на утаивание части налога.

В таком случае неудивительно, что, когда римляне начали осуществлять свою перепись, в Иудее стали происходить дикие беспорядки. Лука даже упоминает о таких беспорядках в Деяниях:

Деян., 5: 37. После него во время переписи явился Иуда галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались.

Эти восстания, конечно, были подавлены и утоплены в крови, и перепись была осуществлена. В течение десятилетий это оставалось свежо в памяти народа, и поэтому неудивительно, что Лука использовал это событие как ориентир для указания на время рождения Иисуса.

Однако эта конкретная перепись во время второго срока правления Квириния не является точным ориентиром. Иисус не мог родиться так поздно; он должен был родиться во время первого правления Квириния, но, к сожалению, мы не располагаем никакими отчетами о проведенной в то время переписи.

Предполагалось, что действительно была проведена перепись в 6 г. до н. э., во время первого правления Квириния. В то время, согласно этому предположению, Иудеей правил Ирод, и он мог провести перепись в соответствии с еврейской традицией. Тогда не было бы никаких беспорядков, и это не было бы отмечено Иосифом.

Это, конечно, можно себе представить, но, по-видимому, это слишком маловероятно, и никто не подумал бы предположить это, если бы не необходимость обоснования упоминания об этом в Евангелии от Луки. У еврейских националистов Ирод был непопулярным правителем. Последние считали его идумеем, то есть таким же чужаком, как и римляне. А это выходит за рамки того предположения, что перепись Ирода была осуществлена без беспорядков.

Вифлеем

Вместо этого можно было бы предположить что Лука использовал памятную перепись просто как ориентир, по которому устанавливается приблизительная дата рождения Иисуса, как, например, Матфей использовал Вифлеемскую звезду. В любом случае библейские авторы редко бывают заинтересованы в точном датировании и более важными считают другие вопросы.

Но существует также вероятность того, что здесь подразумевается нечто большее. Мы можем доказать, что, рассказывая о рождении Иисуса, Лука столкнулся с серьезной трудностью и для разрешения этой трудности решил использовать перепись как некий прием.

В Евангелии от Марка, древнейшем из Евангелий, Иисус появляется только как Иисус из Назарета. Согласно Марку, мы практически можем вычитать из его Евангелия, что Мессия был галилеянином, родом из Назарета.

Однако это не могло быть принято иудеями, сведущими в Священном Писании. Иисус из Назарета, чтобы быть Мессией, должен был родиться в Вифлееме. Считается, что пророк Михей конкретно говорил об этом, а евангелист Матфей принимает это в своем Евангелии.

Для того чтобы рождение Иисуса в Вифлееме (что необходимо в соответствии с теологической теорией) было совместимо с известным фактом жизни в Назарете, Матфей сделал Иосифа и Марию уроженцами Вифлеема, которые переехали в Назарет вскоре после рождения Иисуса.

Однако у Луки, очевидно, не было доступа к версии Матфея, и поэтому ему не пришлось использовать столь прямолинейный прием. Вместо этого он сделал Иосифа и Марию жителями Назарета до рождения Иисуса и сделал так, что они приходят в Вифлеем как раз тогда, когда у них там рождается Иисус, а затем сделал так, чтобы они возвратились обратно.

По крайней мере, то, что Мария проживала в Назарете и, возможно, даже родилась там, кажется ясным из того факта, что Гавриил был послан туда для благовещения:

Лк., 1: 26–27. …послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария.

Но если бы это было так, то почему Мария на последнем месяце беременности совершает столь трудное и опасное семидесятимильное сухопутное путешествие в Вифлеем? Лука мог бы сказать, что это было сделано по повелению Гавриила, но он этого не сказал. Вместо этого, без лишних слов, он использовал ориентир рождения Иисуса в качестве дополнительного замысла того, что Иисус родился в Вифлееме. Когда кесарь Август издал свой указ, повелевающий провести перепись для налогообложения:

Вифлеем

Лк., 2: 3–5. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.

Хотя этот прием имеет в себе много такого, что можно сказать в его пользу с точки зрения экономии слов, в то же время ничего нельзя сказать в пользу его правдоподобия. Скорее всего, римляне не могли провести столь подозрительную перепись, как эта. Зачем им нужно было, чтобы каждый находился в городе своих предков, а не в городе, в котором он фактически проживал? Зачем им нужно было, чтобы из-за этого люди, которым пришлось бы сновать туда-сюда по всей стране, заполонили бы собой все пути и остановили бы жизнь в провинции? В этом была бы даже угроза для военной безопасности, поскольку парфяне не нашли бы лучшего момента для нападения, чем тогда, когда римские войска не смогут собраться из-за заторов на дорогах, созданных мирными жителями, едущими на перепись.

Даже если бы родной город был так или иначе частью необходимых сведений в переписи, разве не проще было бы каждому человеку просто объявить, какой его родной город? И даже если, по каким-то причинам, этот человек должен был бы поехать в свой родной город, разве не достаточно было бы совершить поездку только главе семейства или какому-нибудь его посланнику? Должна ли была прийти его жена? Особенно такая, которая была на последнем месяце беременности?

Нет, трудно вообразить себе более сложное сплетение неправдоподобностей, и, конечно, римлян не устроила бы такая перепись.

Те, кто утверждает, что в 6 г. до н. э., или около того, была более ранняя перепись, проведенная под эгидой Ирода, предполагают, что одной из причин того, почему эта ранняя перепись прошла спокойно, была в том, что Ирод правил по еврейским обычаям, согласно коленам и родам. Даже если бы Ирод был популярным царем (которым он не был), то трудно понять, как он мог осуществить перепись спокойно, повелев, чтобы большие массы людей прошли пешком многие мили в опасных и примитивных условиях путешествия тех времен. На протяжении всей своей истории иудеи восставали по гораздо более мелким причинам, чем объявление такого повеления.

Гораздо легче поверить в то, что Лука просто должен был объяснить рождение Иисуса в Вифлееме по теологическим причинам, поскольку было известно, что он воспитывался в Назарете. И его прирожденная склонность к драмам заглушила всякие чувства, которые могли подсказать ему о правдоподобии.

Судя по конечным результатам, Лука оказался прав. Неправдоподобие его истории не помешало ей захватить воображение христианского мира, и именно эта вторая глава Евангелия от Луки стала воплощением истории Рождества и вдохновением бесчисленных историй, песен и произведений искусства.