Текст книги "Путеводитель по Библии"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 94 страниц)

Иаков и Иоанн

Действительно, теперь, когда ученики приняли веру в то, что Иисус был Мессией, пока они исходили из понимания того, что последствия были предопределены, двое из них попросились у него занять почетное положение. Наиболее открыто об этом рассказывает Марк:

Мк., 10: 35. …сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим.

Мк., 10–37. …дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей.

Они просили высокой должности в Мессианском царстве, которое, как они считали, скоро будет установлено; и кроме того, делали это за спиной остальных учеников.

Мк., 10: 41. И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна.

Поэтому Иисусу пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить дружелюбие между его последователями.

Матфей в своем Евангелии значительно смягчил эту ситуацию, оправдав Иакова и Иоанна, и возложил по крайней мере часть вины на простительную пристрастность матери:

Мф., 20: 20. Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него.

Согласно Матфею, именно мать фактически просила Иисуса о благосклонности. Но возможно, разумнее было бы предпочесть версию Марка о двух апостолах, нагло просящих отдать предпочтение их собственной ответственности, а не вариант прятанья за юбкой матери.

Восстановление мира среди учеников, возможно, произошло благодаря обещанию равенства в чинах для всех:

Мф., 19: 28. Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых;

Опять же, Матфей интерпретирует мессианскую миссию Иисуса в строго иудейском смысле.

Елеонская гора

Теперь, когда Иисус решился выполнять свою роль Мессии, он должен был идти в Иерусалим, поскольку именно там, согласно всем пророчествам, будет установлено Мессианское царство.

Мф., 19: 1. Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною.

Иисус пересек Иордан по направлению к Иерихону, а затем пошел на запад к Иерусалиму, намеренно выполняя те действия, которые были предсказаны на случай пришествия Мессии:

Путь Иисуса в Иерусалим

Мф., 20: 29. И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа.

Двадцать пятый стих «Осанна» переведен как «О, Господи, спасите же! О, Господи, споспешествуй же!». Если оставить стих непереведенным, то он читался бы как «Осанна, о, Господи! О, Господи, осанна!».

Было ясно, что Иисуса приветствовали теми словами, которые в Псалтире применялись по отношению к Богу, и поэтому его называли Мессией. Действительно, использование термина «Сын Давидов» делало это очевидным.

Ученики руководили приветствием, и в толпе были те, кто ужаснулся богохульству, связанному с приветствием проповедника галилеянина как Мессии. Это выявляется в Евангелии от Луки:

Лк., 19: 39–40. И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим. Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют.

Это уже не было делом восторженных учеников. Сам Иисус, если на самом деле и не объявлял себя Мессией на виду у всех жителей Иерусалима, принимал такое утверждение другими.

Храм

В своей новой роли абсолютного авторитета Иисус предпринял решительное действие в самом Храме:

Мф., 21: 12–13. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано: «дом Мой домом молитвы наречется»; а вы сделали его вертепом разбойников.

В действительности менялы и торговцы выполняли необходимые услуги для тех, кто желал совершить обряды, требовавшие жертвоприношений в виде небольших сумм и принесения в жертву маленьких птиц. Однако из-за нестрогости, по-видимому, торговле было позволено вторгнуться в священные пределы Храма, вместо того чтобы оставаться снаружи. Возможно также, что некоторые из торговцев занимались мошенничеством за счет невежественных и наивных паломников из сельских районов. (Вполне возможно, что Иисус в Галилее слышал возмутительные истории о тех способах, которыми обманывали его ближних, когда они посещали этот Храм.)

Мф., 21: 1. И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников.

Елеонская гора – это холм примерно в полмили высотой, расположенный менее чем в полумиле к востоку от Иерусалима. Иисус выбрал этот маршрут не случайно. Именно на Елеонской горе, согласно пророчеству, должен явиться Мессия. Так, Захария, предсказывая божественное пришествие дня Господня, говорит:

Зах., 14: 4 .И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая перед лицем Иерусалима к востоку…

В Вифании, селении у подножия горы, Иисус сделал окончательные приготовления. Возбуждение среди его учеников, должно быть, было чрезвычайно высоким, так как разумно предположить, что они ожидали быстрого успеха Мессии. По крайней мере, пишется, что Иисус предсказывал это своим ученикам вскоре после того, как он начал свою мессианскую роль в Кесарии Филипповой.

Мф., 16: 28. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.

Это интерпретировалось по-разному, но если это было сказано ученикам, то можно предположить, что это было воспринято в прямом смысле, и путешествие в Иерусалим было совершено в уверенности в том, что скоро будет установлено Мессианское царство.

Имея в виду установление царства, Иисус планировал въехать в Иерусалим верхом, традиционным для царей образом, а не пешком. Так, когда Соломон был провозглашен царем, одной из символических форм, которую приняло радостное приветствие его, был его въезд верхом на царском муле:

1 Цар., 1: 38 .И пошли Садок священник и Нафан пророк и Ванея, сын Иодая, и Хелефеи и Фелефеи, и посадили Соломона на мула царя Давида, и повели его к Гиону.

И тем не менее мул не должен был быть царским, поскольку в одном важном пророчестве пишется, что Мессии предназначено прибыть в Иерусалим скромным образом, сидя на осле.

Зах., 9: 9. Ликуй от радости, дщерь Сиона… се, Царь твой грядет к тебе… сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной.

Чтобы исполнилось пророчество, Иисус послал двух учеников, чтобы они добыли ему молодого осла, чтобы он смог въехать на нем. Это было сделано, и во всех Евангелиях, кроме Евангелия от Матфея, пишется, что он въехал в Иерусалим на осле.

Матфей, в своем рвении процитировать отрывок из Книги Захарии (который не цитируется в остальных Евангелиях) и продемонстрировать его буквальное исполнение, игнорирует смысл еврейского поэтического параллелизма. Фраза «сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» описывает одно и то же действие двумя слегка различными выражениями.

Вместо этого Матфей принимает, что в действии участвуют два различных животных, и ученики приводят двух – осла и осленка:

Мф., 21:7. …привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их.

Это дает нам довольно странную картину, где Иисус едет на двух животных одновременно.

Осанна

Согласно описанию Матфея, Иисус имел на своей стороне важную и большую группу энтузиастов. Часть, возможно, пошла с ним, привлеченная его учением; другие, возможно, были в Иерусалиме, но слышали рассказы о чудотворном пророке, прибывшем в Иерусалим. В любом случае, его переход к Иерусалиму от Елеонской горы изображен как триумф:

Мф., 21: 8–9. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!

Слово «осанна» – это греческий вариант еврейской фразы, означающей «Спаси! Мы умоляем!», или, говоря обычным языком: «Пожалуйста, помогите нам». Это восклицание является парафразой из Псалтиря.

Пс., 117: 25–26. О, Господи, спасите же! О, Господи, споспешествуй же! Благословен грядущий во имя Господне!..

Проявление Иисусом власти в Храме и его проповеди резко возмущали саддукеев. Они могли не знать тонких доктринальных вопросов насчет ритуалов, поскольку сами они отвергали все фарисейские традиции, которые выросли вокруг письменного Закона. Однако в делах Храма они были знатоками и восприняли враждебно насильственные действия посторонних в Храме. Кроме того, цитата Иисуса была оскорбительной, поскольку, говоря о Храме как о «вертепе разбойников», он использовал храмовую проповедь Иеремии, которая из всех отрывков Ветхого Завета, должно быть, была наименее приятной для священников Храма.

Иер., 7: 11. Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом (Храм) сей… Вот, Я видел это, говорит Господь.

Описывается реакция храмового священства:

Мф., 21: 15. Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: «осанна Сыну Давидову!» – вознегодовали.

Однако проповедь Иисуса, как и его дела, собирали вокруг него восторженные толпы, и храмовые священники едва ли могли претендовать на популярность среди необразованных и обедневших масс. Они были в растерянности и не знали, что делать:

Мф., 21: 46. …и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка.

Также они не могли воспользоваться возможностью схватить его ночью, поскольку Иисус был достаточно осторожен, чтобы не оставаться в Иерусалиме на ночлег.

Мф., 21: 17. …И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.

Вифания была пригородом Иерусалима, примерно в миле на восток от Елеонской горы, только с другой ее стороны.

Сын Давида

Иисуса приветствовали как Сына Давида во время его въезда в Иерусалим и так обращались к нему в различных эпизодах Евангелия. Это выражение синонимично «Мессии», так как Мессия, как ожидалось (на основе многочисленных пророчеств Ветхого Завета), должен быть из рода Давида и поэтому является его сыном (то есть потомком).

В первых двух главах Евангелия от Матфея (а также в Евангелии от Луки) Иисус считается в буквальном смысле потомком Давида и дается его родословие, а также история его рождения в Вифлееме. Однако больше нигде это не принимается во внимание. Иисус всегда идентифицируется как человек из Назарета, и нигде не говорится, что это впечатление исправляется тем, что он объявляет себя человеком из Вифлеема.

Даже когда он входил в Иерусалим и его приветствовали как Мессию, он идентифицировался как галилеянин:

Мф., 21: 10–11. И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.

Это серьезное возражение на объявление Иисуса Мессией. Матфей не может сказать так, потому что он утверждает, что Иисус действительно был из рода Давида. Однако в Евангелии от Иоанна, где рождение в Вифлееме и происхождение от Давида не играет никакой роли, это возражение прозвучало:

Ин., 7: 41. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет?

В таком случае мы можем представить, что фарисеи Иерусалима, должно быть, были оскорблены видом какого-то галилеянина, который въезжает в город и заявляет, что он Мессия. Эту претензию легко можно было срезать на корню. В сущности, им нужно было только обратиться к нему и сказать: «Ты говоришь, что ты – Мессия; если это так, то от кого должен произойти Мессия?» Иисус вынужден был бы ответить: «Он – потомок Давида». А фарисеи могли тогда сказать: «Хорошо, тогда, поскольку ты – не потомок Давида, как ты можешь быть Мессией?»

Если бы рассказ Матфея о происхождении Иисуса от Давида истинен, то мы могли бы тогда ожидать, что Иисус выиграл бы этот спор сокрушительным показом свидетельства своего рождения в Вифлееме и своего происхождения от Давида.

Тем не менее, предположим, что Иисус родился не в Вифлееме и не имел происхождения от Давида, то есть что эти элементы в Евангелии от Матфея являются легендами сравнительно позднего происхождения. В таком случае, Иисус должен был бы ответить на аргумент, так или иначе доказав, что Мессия не должен иметь происхождения от Давида, что было бы фактически невозможно.

В Евангелии от Матфея Иисус делает именно это – опровергает необходимость происхождения Мессии от Давида, несмотря даже на то, что это прямо противоречит рассказу Матфея о происхождении Иисуса из рода Давида.

Однако в Евангелии от Матфея именно Иисус по неясной причине поднимает этот вопрос:

Мф., 22: 41–42. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: Что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов.

Тогда Иисус доказывает, что они не правы, искусно используя стих из Ветхого Завета. Возможно, именно ясность его аргумента сделала этот эпизод настолько популярным, что он не мог не выпасть из Евангелия, несмотря даже на то, что это было смущающее противоречие рассказу Матфея о рождении Иисуса:

Мф., 22: 43–45. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему?

Здесь используется ссылка на один из псалмов:

Пс., 109: 1. Сказал Господь Господу моему: седи одесную меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.

Иисус интерпретирует второе слово «Господь» как означающее Мессию, нечто такое, что действительно было общепринятым истолкованием среди иудеев в римские времена и среди нынешних христиан. Поэтому автор псалма (возможно, Давид) говорит о Мессии как о «Господе моем», и Давид, доказывает Иисус, едва ли обратился бы к своему собственному потомку как к превосходящему, так что Мессия был кем-то большим, чем просто потомком Давида.

(Конечно, этот псалом можно интерпретировать не в мессианском смысле. Подразумевался псалом к коронации, в котором Бог обращается к новому царю Иудеи. Второе «Господь мой» является распространенным почтительным обращением к царю, и стих можно перевести как начинающийся со слов: «Господь сказал царю…»)

С учетом того, что Иисус первым задал вопрос, можно предположить, что Матфей пытался представить этот отрывок как битву умов между Иисусом и фарисеями, в которой Иисус искусным аргументом, который в наше время назвали бы «талмудическим» мышлением, представил фарисеям тезис, который они не смели опровергнуть. Этот тезис не обязательно должен быть верным – не в этом дело – но не способность фарисеев ответить на него устанавливала превосходство Иисуса над ними. И они не смогли ответить:

Мф., 22: 46. И никто не мог отвечать Ему ни слова…

Однако есть искушение предположить, что фарисеи первыми задали вопрос и что Иисус спокойно отверг необходимость происхождения от Давида, спасши себя – к удивлению фарисеев – от того, что, как они считали, было сокрушительным гамбитом, и что только приверженность Матфея происхождению от Давида помешала ему представить это так, как оно было. В таком случае этот отрывок можно считать взглядом на «исторического Иисуса», который был плотником-галилеянином, но настаивал на том, чтобы, несмотря на это, его считали Мессией.

Иродиане

Властям Храма становилось все очевиднее, что нелегко будет отрицать претензии Иисуса. Независимо от того, был он галилеянином из захолустья или нет, у него был живой ум и наготове запас цитат из Библии. Однако все равно его следовало было остановить прежде, чем мессианский пыл породит опасные волнения во всем городе. Если богословские взгляды Иисуса нельзя использовать против него, то как тогда насчет его политических взглядов?

Если бы Иисуса можно было вынудить сказать что-нибудь политически неблагонадежное, а не просто доктринально еретическое, то тогда можно было вызвать римлян. Римские солдаты сразу могли действовать без необходимости прекращать обмен цитатами из Ветхого Завета:

Мф., 22: 16. Посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице;

Этой лестью они надеялись выудить у него какое-нибудь бескомпромиссное утверждение, вне зависимости от того, кого оно могло оскорбить. И как раз на тот случай, если бы он это сделал, с ними были иродиане. Это были гражданские должностные лица, которые поддерживали династию Иродов. Вероятно, они постоянно сотрудничали с римлянами, имели доступ к римскому правителю и могли быстро сообщить ему о любом высказывании Иисуса подрывного характера.

Теперь вопрошающим у Иисуса казалось несомненным, что любое объявление себя Мессией обнаружит у него надежды на ниспровержение Римской империи и на установление идеального еврейского государства. Именно этого народные массы и ожидали от Мессии. Вопрос, который должен был, казалось, вынудить Иисуса либо защищать восстание, либо отказаться от всех мессианских претензий, теперь был задан ему в упор:

Мф., 22: 17. Итак скажи нам: как Тебе кажется?позволительно ли давать подать кесарю, или нет?

(«Кесарь» – это был титул римского императора. Он восходит к Юлию Цезарю, который был убит в 44 г. до н. э., двоюродный племянник которого через пятнадцать лет стал первым римским императором.)

Если бы теперь Иисус отказался отвечать, то, несомненно, его стали бы презирать как труса те из толпы, кто отстаивал необходимость сопротивления Риму, и они, должно быть, представляли большинство из тех, кто нетерпеливо приветствовал Иисуса как Мессию. Если бы он защищал выплачивание дани, это было бы еще хуже. Если бы, с другой стороны, он защищал неуплату дани, это мгновенно дало бы повод для вмешательства римлянам.

Иисус нашел выход. На монетах, используемых при выплачивании дани, было изображение Цезаря. Строго говоря, это делало эти монеты непригодными для того, чтобы иудеи обращались с ними во всех случаях жизни. Первая из десяти заповедей запрещала изготовление любого изображения любого живого существа, и еврейские монархи, например разные Ироды, обычно остерегались помещать свои собственные изображения на свои монеты, чтобы избежать возмущения ортодоксов. Идолопоклонническую монету, обращаться которой было греховно для иудеев, можно было просто отдать человеку, чей портрет был на ней. Иисус сказал:

Мф., 22: 21. …итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

Таким образом Иисус нашел безопасный путь между двух зол в, казалось бы, неразрешимой дилемме. Он выступил за уплату дани, что удержало римлян от вмешательства, но сделал так по совершенно религиозной причине, которая была совместима с его ролью Мессии.

И тем не менее, враги Иисуса, возможно, здесь также «заработали очки». Можно легко представить среди слушателей Иисуса себе зилотов, нетерпеливо ожидающих его ответа. Они были яростно настроенными против римлян, и они хотели Мессию, который повел бы их с божественной силой против ненавистных римлян.

Итак, здесь был такой вопрос: должны ли иудеи платить дань? Надлежащим мессианским ответом, с точки зрения зилотов, было громовое «Нет!».

Это сразу дало бы начало восстанию; точно так же, как некогда отказ Маттафии участвовать в языческом жертвоприношении дал начало восстанию Маккавеев.

Вместо этого Иисус нашел спасительный выход в уклонении от ответа. Если в основном толпа приветствовала остроумные ответы Иисуса, то, возможно, вовсе не те более радикально настроенные зилоты, которые теперь отпадали от него с чувством презрения. Это был не их человек. Это был не тот Мессия, которого они ждали.

А как должен был чувствовать себя Иуда Искариот? Если действительно правда, что он был радикальным зилотом, то, вполне возможно, он был переполнен неистовой ярости из-за несостоятельности человека, которого он считал Мессией. Если это так, то этим объясняется все, что затем последовало.

Захария, сын Варахии

Но если Иисус был осторожен, чтобы избежать опасности задеть римлян, то он без колебаний резко отвечал религиозным лидерам. Матфей описывает, как он проповедует множеству народа и по ходу своей речи беспощадно осуждает книжников и фарисеев, как людей, набожность которых была связана целиком с ритуалом, а не с его сутью и которые поэтому были лицемерами.

Далее с угрозой в голосе он сказал о том, как истинно набожные люди прошлого были убиты неблагодарными людьми, и предупреждает о неизбежном возмездии:

Мф., 23: 35. …да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником.

Обычно считается, что это упоминание о судьбе Захарии, первосвященника времен Иоаса из Иудеи. Захария порицал царский двор за терпимость по отношению к идолопоклонству и тем самым заслужил вражду к себе со стороны царя и его придворных:

2 Пар., 24: 21. И сговорились против него, и побили его камнями, по приказанию царя[Иоаса], на дворе дома Господня.

Эта идентификация тем более убедительна, что отсюда видно, что Иисус сознательно включил сюда все несправедливые убийства праведников, которые упомянуты во всей Библии. В еврейской Библии книги Паралипоменон располагаются в конце, и все книги Ветхого Завета разделены (в современном ее виде) всего на 929 глав. В четвертой главе первое, что упоминается, это убийство, совершенное Каином; убийство Захарии – последнее и упоминается в 917-й главе.

Однако следует признать, что Захария, о котором говорится во Второй книге Паралипоменон, по отношению к имени своего отца идентифицируется по-другому.

2 Пар., 24: 20. И Дух Божий облек Захарию, сына Иодая священника…

Тогда неясно, зачем Иисусу идентифицировать его как сына Варахии. Упоминается ли здесь совсем другой человек? Или же упоминание о Варахии – это (ошибочно) добавленная идентификация переписчика, основанная на путанице с другим Захарией, случайно упоминаемым в Книге пророка Исайи?

Ис., 8: 2 .Ия взял себе верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына Варахиина…