Текст книги "Путеводитель по Библии"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 94 страниц)

День субботний (Шаббат)

По-видимому, окончательный разрыв с фарисеями возник из-за отношения Иисуса ко дню субботнему:

Мф., 12: 1–2. В то время проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть. Фарисеи, увидев это, сказали Ему: вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу.

Происхождение празднования дня субботнего, седьмого дня недели, который посвящен Богу, согласно иудейской легенде, относится к эпохе сотворения. Бог создавал небо и землю шесть дней:

Быт., 2: 2–3. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седъмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.

Название «Шаббат» происходит от еврейского слова, означающего «прерывать» или «воздерживаться». Мирская цель дня субботнего состояла в том, чтобы воздерживаться от работы один день в неделю, отдыхать, как Бог отдыхал от Своего труда.

Соблюдение дня субботнего стало одной из десяти заповедей, полученных Моисеем на горе Синай:

Исх., 20: 8—10. Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай[в них] всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни[вол твой, ни осел твой, ни всякий] скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих…

Но Пятикнижие, первые пять книг Библии, получило свою окончательную письменную форму только во время вавилонского плена, и возможно, тогда еще день субботний не имел своего нынешнего значения. В конце концов, в исторических книгах, связанных с периодом до плена, существуют, хотя немногие и незначительные, упоминания о дне субботнем. Он не упоминается в Псалтире, в Притчах или в Книге Иова. Он не упоминается во Второзаконии, за исключением его внесения в список десяти заповедей.

Существует предположение, что Шаббат происходит от праздника полнолуния вавилонян. Вавилоняне называли пятнадцатый день месяца «саппату», а через лунный месяц, который начинается с новолуния, в пятнадцатый день наступает полнолуние.

Возможность того, что Шаббат был праздником полнолуния, дополняющим известный праздник новолуния, можно было бы доказать на основе различных библейских стихов, датированных временем до плена, стихов, в которых новолуние и Шаббат упоминаются вместе как взаимодополняющие праздники.

Так, когда женщина хотела пойти к пророку-чудотворцу Елисею после того, как ее сын умер от солнечного удара, ее муж сказал ей:

2 Цар., 4: 23. …Он сказал: зачем тебе ехать к нему? сегодня не новомесячие и не суббота.

Пророк Осия цитирует Бога как угрожающего Израилю:

Ос., 2: 11. И прекращуу нее всякое веселье, праздники ее и новомесячия ее, и субботы ее…

Также Амос, характеризуя алчность торговцев, стремящихся добиться нечестным путем прибыли с помощью испорченных весов, изображает их саркастически, с характерным для еврейской поэзии параллелизмом:

Ам., 8: 5. …когда-то пройдет новолуние, чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть житницы…

Может быть и то, что Шаббат стал чем-то большим, чем просто еще один лунный праздник во время плена, когда священники и книжники искали способы сохранить иудаизм как живую традицию. Они хотели предотвратить ассимиляцию, которая уже привела к тому, что народ северного царства Израиля исчез во время ассирийского плена.

Возможно, значительный вклад в создание традиции соблюдения дня субботнего как части фундаментального соглашения между Богом и Израилем внес Иезекииль («отец иудаизма»), поскольку Иезекииль цитирует Бога как говорящего:

Иез., 20: 12. …дал им также субботы Мои, чтобы они были знамением между Мною и ими…

Ко времени возвращения из плена день субботний определенно получил то дополнительное значение, которое он всегда имел у иудеев. Неемия, посетив восстановленный Иерусалим, ужаснулся, увидев работу, производившуюся в день субботний:

Неем., 13: 15–17. В те дни я увидел в Иудее, что в субботу топчут точила, возят снопы и навьючивают ослов вином, виноградом, смоквами и всяким грузом, и отвозят в субботний день в Иерусалим. И я строго выговорил им в тот же день, когда они продавали съестное. И Тиряне жили в Иудее и привозили рыбу и всякий товар и продавали в субботу жителям Иудеи и в Иерусалиме. И я сделал выговор знатнейшим из Иудеев и сказал им: зачем вы делаете такое зло и оскверняете день субботний?

Соблюдение дня субботнего и увеличивающееся количество ограничений, воздвигавшихся вокруг него до периода преследования со стороны Селевкидов, стало среди консервативной фракции тем самым пробным камнем, который отделял ортодоксальных евреев от эллинизаторов. Действительно, асидеи не нарушали день субботний даже ценой своей жизни. Маккавеям пришлось настроить общественное мнение так, чтобы в день субботний позволялась по крайней мере самооборона. Однако более ритуалистические фракции иудеев, куда входили, в частности, некоторые группы фарисеев, были особенно непреклонными в отношении поведения в день субботний.

Ученики Иисуса, срывая колосья пшеницы, счищая шелуху и поедая зерна, были вовлечены в нечто вроде сбора урожая, а это явно запрещалось в день субботний:

Исх., 34: 21. Шесть дней работай, а в седьмой день покойся; покойся и во время посева и жатвы.

Формальные положения, которые возвеличивали день субботний из гуманистических соображений, были для Иисуса неприемлемы. Его точка зрения лаконично была выражена в Евангелии от Марка:

Мк., 2: 27. И сказал им: «Суббота для человека, а не человек для субботы…»

Мать и братья Иисуса

Фарисеям, должно быть, казалось, что Иисус стремился разрушить самую сердцевину иудаизма, ритуал, сохранявший его от несметных враждебных сил внешнего мира. Иисуса следовало остановить.

Мф., 12: 14. Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус, узнав, удалился оттуда.

Возможно, фарисеи хотели только уничтожить его влияние; положение дел еще не достигло той стадии, когда казалось необходимым уничтожить его самого. Очевидно, стратегия, выбранная фарисеями, состояла в том, чтобы обвинить его в черной магии:

Мф., 12: 24…Фарисеи же… сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою Веельзевула, князя бесовского.

Иисус возразил на это, спросив у них, как один бес мог быть изгнан другим, такая гражданская война в чинах бесовского царства уничтожит их всех:

Мф., 12: 25. …всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.

Однако, вполне вероятно, некоторые последователи отступались от него. Многие, возможно, считали, что если ученые фарисеи определили какого-то человека как поклоняющегося бесам, то это должно быть так.

Можно даже доказать, что члены его семьи также были обеспокоены этим. Несомненно, слава об успехах проповедей Иисуса, должно быть, дошла обратно до Назарета, и его родственники были этому естественным образом рады. Однако, как только до них стали доходить дурные слухи, они вполне оправданно могли испугаться за его безопасность и отправились на его поиски.

По крайней мере примерно в этот момент Матфей упоминает об их приходе:

Мф., 12: 46. Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним.

Они пришли, чтобы убедить его вернуться домой с ними? Они надеялись убедить его отказаться от миссии прежде, чем с ним случится неизмеримая беда?

Матфей не говорит, но в версии Марка этому же эпизоду предшествует (незадолго до этого) то, что можно рассматривать как самый важный отрывок:

Мк., 3: 21. И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя.

Слово, которое здесь переведено как «ближние», могло означать «родственники», и действительно, в Иерусалимской Библии говорится «Его родственники», а не «ближние Его».

Этот стих в Евангелии от Марка нисколько не смущает самого евангелиста. Он никак не упоминает о непорочном зачатии Иисуса или о сопровождающих его чудесах, поэтому у него нет никаких оснований предполагать, что мать и братья Иисуса должны с большей готовностью поверить в Него, чем кто-либо другой.

Однако описание непорочного зачатия и сопровождающих его необычных событий у Матфея (поклонение царей, поиск младенца Иродом, предупреждающий сон) представляет ситуацию, в которой мать Иисуса и, возможно, остальные также родственники не могли не помогать ему, но по крайней мере имели сильное подозрение в отношении мессианской миссии Иисуса. Поэтому Матфей не мог с уверенностью, не допустив при этом противоречия, включить стих насчет родственников Иисуса, думавших, что тот сошел с ума, так что он просто опускает его.

Однако, если мы исследуем жизнь «исторического Иисуса», мы испытываем сильный соблазн считать, что родные Иисуса боялись за него и пришли, чтобы забрать его домой, где они могли бы держать его в безопасности. Можно утверждать, что описание Матфеем реакции Иисуса на приход его родных делает эту точку зрения правдоподобной. Если бы его мать и братья пришли для обычного дружественного посещения, то, конечно, Иисус с удовольствием повидался и поговорил бы с ними. Однако если бы Иисус заподозрил, что они пришли, чтобы отговорить его от его миссии, и если он ставил свою миссию выше даже семейных уз, то естественно, он отреагировал бы именно так, как это описывает Матфей:

Мф., 12: 49. И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои…

Очевидно, он отказывается повидаться со своими родными, и фактически члены его семьи больше не появляются в остальной части Евангелия от Матфея. (Они упоминаются в более поздней главе при описании неудачи Иисуса произвести впечатление на жителей Назарета, но сами они не появляются.)

Притчи

В Евангелиях Иисус часто описывается как поясняющий свои взгляды посредством притч. Это короткие рассказы, которые можно воспринимать в буквальном смысле или можно по пунктам сравнивать с аналогичной идеей об отношениях Бога и человека.

И именно сразу после описания визита матери и братьев Иисуса Матфей решает представить собрание таких притч:

Мф., 13: 3. И поучал их много притчами…

Можно, конечно, не уловить смысл притчи, и ученики Иисуса изображаются озадаченными, когда их Учитель, казалось, намеренно говорил иносказательно и воздерживался от простой речи:

Мф., 13: 10. И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?

В объяснение дается то, что сама туманность притч действует так, чтобы тщательно исследовать души людей. Те, кто честно хочет войти в Царство, будут делать усилия, чтобы понять, в то время как те, кто стремится недостаточно, не будут стараться.

Однако это можно интерпретировать как рациональный ответ на растущую силу врагов Иисуса. Так как Иисус, говоря прямо о своих неортодоксальных религиозных взглядах, мог еще более разозлить фарисеев и, возможно, даже навлечь на свою голову политические опасности. Если же говорить притчами, то не сочувствующие ему могли обмануться буквальным повествованием (как правдивой историей о человеке, сажающем пшеницу), в то время как сочувствующие Иисусу, уловив смысл притчи, не будут иметь никаких проблем.

Дочь Иродиады

И у Иисуса имелись серьезные основания говорить осторожно и притчами, так как на него свалились опасности помимо фарисеев. Убит Иоанн Креститель!

Ирод Антипа колебался насчет казни Иоанна, боясь политических осложнений, которые могли последовать в результате негодования его последователей. Однако мстительная Иродиада, на ком висело осуждение со стороны Иоанна, с ловкостью добилась от Ирода поспешной клятвы.

Мф., 14: 6—10. Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя». И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице.

Танцевавшей девочкой была дочь Иродиады от Филиппа, ее первого мужа. Она не названа в Библии, но ее имя дается в сочинениях Иосифа как Саломея (женский вариант имени Соломона).

Чтобы закончить сложности с семейными связями Ирода, скажу, что эта Саломея позже вышла замуж за своего двоюродного дедушку тетрарха Филиппа, поэтому она была одновременно двоюродной внучкой, падчерицей и двоюродной невесткой Ирода Антипы, а по матери – также потомком Маккавеев.

Вифсаида

В конце концов, смерть Иоанна Крестителя не привела к серьезным проблемам для Ирода Антипы. Возможно, от этого факта он осмелел и с большей решимостью занял жесткую позицию против причиняющих беспокойство реформаторов. Иисус казался ему просто еще одним Иоанном Крестителем.

Мф., 14: 1–2. В то время Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых…

Возможно, поскольку у Ирода Антипы не было никаких осложнений в связи с его казнью Иоанна, он без колебаний заключил бы в тюрьму и казнил бы нового пророка, который пошел по пути Иоанна. Иисус решил не давать Ироду Антипе шанса сделать это.

Мф., 14: 13. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком.

Лука, сообщая об этом, говорит более определенно:

Лк., 9: 10. …и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое местОу близ города, называемого Вифсаидою.

Под пустым местом подразумевается одинокое, редко посещаемое людьми место. Вифсаида («дом рыбаков») расположена прямо к северу от Галилейского моря, на восток от того места, где в него впадает река Иордан. Так как река Иордан является восточной границей Галилеи, Вифсаида находится не в Галилее, а в Итурее. Таким образом, Иисус выходит из-под юрисдикции Ирода Антипы и попадает под юрисдикцию умеренного тетрарха Филиппа, от которого можно было не опасаться какого-либо насилия.

Миссия в Галилее

Вифсаида была восстановлена тетрархом Филиппом примерно за четверть века до того, как Иисус начал свое служение, и она была переименована в Юлию в честь дочери правившего тогда римского императора.

Матфей рассказывает о толпах, последовавших за Иисусом к его месту убежища, и о многочисленных чудесах, которые он совершал. В частности, он рассказывает о том, как Иисус накормил пять тысяч человек плюс неопределенное количество женщин и детей пятью хлебами и двумя рыбинами, которые умножались чудесным образом.

Это чудо насыщения множества людей совершенно уникально, так как это единственное чудо, которое описано в подобных выражениях во всех четырех Евангелиях. Но даже если мы не принимаем в расчет чудеса, мы можем предположить, что Иисус продолжил проповедовать в Вифсаиде и собирал толпы как набожных, так и любопытствующих людей.

Возможно, Ирод Антипа, раздосадованный тем, что Иисус ускользнул от него, потребовал, чтобы его брат Филипп вернул беглеца. И возможно, Филипп, не испытывая желания поступить так, просто послал передать Иисусу на словах предложение двигаться дальше. Независимо от причин, Иисус не оставался в Вифсаиде долго.

Мф., 15: 39. И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские.

Это звучит так, как будто он повторно пересек Галилейское море и вернулся во владения Ирода Антипы. Если это так, то ему нужно было просто выполнить какую-то задачу прежде, чем двинуться далее, так как скоро он должен был вернуться в Итурею.

Вполне возможно, Иисус чувствовал в это время, что его планы срываются. Народные массы не восстали в защиту Иоанна Крестителя либо для того, чтобы отомстить за него. Они в больших количествах стекались к Иисусу, но, когда становилось трудно, они отпадали. Они не собирались вокруг него, чтобы защитить его от фарисеев и от Ирода. Вместо этого он вынужден был спасаться бегством.

Возможно, в этот момент ему казалось, что вся его миссия в Галилее была неудачной, как и его первоначальная попытка в Назарете. Он подольше задержался в Капернауме и имел огромный, хотя и временный, успех, но в конце концов он был изгнан.

И скорее всего, именно теперь он произнес резкое осуждение городов, в которых он проповедовал:

Мф., 11: 20–23. Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня.

Кесария Филиппова

Уйдя из Вифсаиды, Иисус, должно быть, чувствовал себя покинутым. С ним осталась только группа его самых верных учеников, и он оставил далеко позади место своих галилейских побед.

Мф., 16: 13. Придя же в страны Кесарии Филипповой…

Кесария Филиппова была итурейским городом примерно в 30 милях к северу от Галилейского моря. Во времена Ирода значение города возросло. Ирод Великий построил там храм, а его сын тетрарх Филипп расширил город и переименовал его в Кесарию в честь родового имени римского императора.

Так как в империи было много Кесарий, этот город был назван Кесарией Филипповой.

Петр

Возможно, Иисус теперь серьезно сомневался в сути своей миссии, когда он оказался изгнанным далеко от родины. Был ли это провал? Может быть, то, что он почувствовал в день своего крещения Иоанном, было иллюзией? Он обращается к своим ученикам:

Мф., 16: 13. …за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?

В ответ на вопрос Иисуса ученики сказали ему, что различные люди считали, что Он был восставшим из мертвых Иоанном Крестителем, или что он был Илией, или Иеремией, или каким-нибудь другим пророком прошлого. Но Иисус продолжил, так как это было мнение тех, кто случайно с ним сталкивался. А что думают сами ученики, которые к настоящему времени уже очень хорошо знали его?

Мф., 16: 15–16. …а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живого.

Это поворотный момент Евангелия. Иисус с радостью приветствовал такую веру в него. В конце концов, вера Петра в его мессианство не могла происходить от мирского успеха миссии, которого в настоящее время не было. Это могло прийти только свыше.

Мф., 16: 17. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах…

Именно это придало силы Иисусу продолжать свое дело. В ответ на признание Петра Иисус мог назначить его, если можно так выразиться, своим преемником:

Мф., 16: 18–19. …и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного…

Иисус здесь использовал игру слов. Поскольку «Петр» означает «камень», он сказал: «Ты – Петр, и на сем камне…»

Это оказалась самая влиятельная игра слов во всей истории. Согласно традиции, Петр в более поздний период жизни поехал в Рим и стал первым епископом Рима. Считалось, что последующие епископы Рима наследуют эту роль «камня», на котором была воздвигнута церковь, и каждый из них продолжал держать ключи от Царства Небесного.

Именно римский епископ стал называться римским папой (слово «папа», «батюшка», которое является общим термином для священников) и начал учить о папском верховенстве над церковью, а посредством церкви – над всеми христианами.

Тем не менее, хотя Иисус теперь взял на себя роль Мессии, он не утратил всякую осторожность:

Мф., 16: 20. Тогда[Иисус] запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос.

Моисей и Илия

Принятие Иисусом роли Мессии и, со своей стороны, принятие этого факта учениками описывается затем в удивительных обстоятельствах. Иисус взял своих главных учеников Петра, Иакова и Иоанна в горы.

Мф., 17: 2–3 …и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

Кроме того, для евангелистов было немыслимо, чтобы Иисус мог быть Мессией и одновременно с этим не был способен предсказать свою собственную судьбу; или эта судьба могла свершиться против его воли и не иметь важной мессианской цели. Поэтому Иисус описан не только как предвидевший свою смерть и ее смысл, но и как неоднократно объясняющий ее своим ученикам:

Мф., 16: 21. С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

Однако в свете исследования «исторического Иисуса» эта благочестивая точка зрения евангелистов не должна приниматься в расчет. Несмотря на их сообщение о простой речи Иисуса и об ошеломляющем свидетельстве «Преображения», позже в Евангелии появляются различные моменты, где ученики (особенно Петр) ведут себя так, как если бы они не получали никакого предупреждения о предстоящей беде и как будто эта беда, когда она пришла, оставила их в отчаянии и отказе от веры в мессианство Иисуса.

Поэтому мы можем продолжать историю на основе того допущения, что теперь, когда Иисус и его ученики были уверены в своем ощущении, что они осуществляли миссию Мессии, они рассчитывали на непосредственный мессианский триумф.