Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д."

Автор книги: авторов Коллектив

659

ДИАЛОГ КУЛЬТУР (2) Культура – это форма самоопределения индивида в горизонте личности. В формах искусства, философии, нравственности человек отстраняет готовые, сросшиеся с его существованием схемы общения, разумения, этического решения, сосредоточивается в начале бытия и мысли, где все определенности мира только еще возможны, где открывается возможность иных начал, иных определений мысли и бытия. Эти грани культуры сходятся в одной точке, в точке последних вопросов бытия. Здесь сопрягаются две регулятивные идеи: идея личности и идея разума. Разума, потому что вопрос стоит о самом бытии; личности, потому что вопрос стоит о самом бытии как моем бытии. (3) Мир культуры – это «мир впервые». Культура в своих произведениях позволяет нам как бы заново порождать мир, бытие предметов, людей, собственное бытие, бытие своей мысли из плоскости полотна, хаоса красок, ритмов стиха, философских апорий, мгновений нравственного катарсиса. Идея диалога культур позволяет понять архитектоническое строение культуры. (1) О диалоге культур можно говорить, только если сама культура понимается как сфера произведений (не продуктов или орудий). Только воплощенная в произведение культура может быть местом и формой возможного диалога, поскольку произведение несет в себе композицию диалога автора и читателя (зрителя, слушателя). (2) Историческая культура есть культура только на грани диалога культур, когда она сама понимается как одно целостное произведение. Как если бы все произведения этой эпохи были «актами» или «фрагментами» единого произведения, и можно было бы предположить (вообразить) единого автора этой целостной культуры. Только если такое возможно, имеет смысл говорить о диалоге культур. (3) Быть произведением культуры значит находиться в сфере притяжения некоего первообраза, изначального понятия. Для античности это эйдос – «число» у пифагорейцев, «атом» Демокрита, «идея» Платона, «форма» Аристотеля, но также и судьба трагических поэтов, изваяние, характер... Так, произведение «Античная культура» предполагает как бы одного автора, но вместе с тем и бесконечную множественность возможных авторов. Каждое философское, художественное, религиозное, теоретическое произведение культуры является своеобразным средоточием, центром всей культурной полифонии эпохи. (4) Целостность культуры как произведения произведений предполагает существование одного – доминантного – произведения, позволяющего понять многообразие произведений как архитектоническое целое. Предполагается, что для античной культуры таким культурным микрокосмом является трагедия. Быть в культуре для античного человека означало включаться в трагическую ситуацию герой-хор-бог-зритель, испытывать катарсис. Для средневековья такой «микросоциум культуры» – это «бытие-в -(о)круге-храма», позволяющее втянуть в одну мистерий– ную перипетию и богословские, и собственно культовые, и ремесленные, и цеховые... определения средневековой цивилизации как культуры. (5) Культура как основание диалога предполагает некое внутреннее беспокойство цивилизации, боязнь за свое исчезновение, как бы внутренний возглас «спасите наши души», обращенный к будущим людям. Культура, стало быть, формируется как некий запрос к будущему и бывшему, как обращение ко всем, кто слышит, сопрягается с последними вопросами бытия. (6) Если в культуре (в произведении культуры) человек ставит себя на грань небытия, выходит к последним вопросам бытия, он так или иначе подходит к вопросам философско-логической всеобщности. Если культура предполагает единого субъекта, творящего культуру как единое многоактное произведение, то тем самым культура выталкивает своего Автора за пределы собственно культурных определений. Субъект, созидающий культуру, и субъкт, понимающий ее со стороны, стоят как бы за стенами культуры, осмысливая ее логически как возможность в точках, где ее еще нет или уже нет. Античная культура, средневековая культура, восточная культура исторически наличны, но в момент выхода в сферу последних вопросов бытия они осмысливаются не в статусе действительности, но в статусе возможности бытия. Диалог культур возможен лишь тогда, когда сама культура понимается в пределе, – в своем логическом начале. (7) Идея диалога культур предполагает некий промежуток, некое «ничейное поле», через которое идет перекличка культур. Так, с культурой античности диалог осуществляется Возрождением как бы через голову средневековья. Средневековье и включается в этот диалог, и отстраняется от него, обнаруживая возможность прямого общения Нового времени с античной культурой. Определенную логику имеет и само понятие диалог. ( 1 ) Диалогкультурлогическипредполагаетвыходзапреде– лы какой-либо данной культуры к ее началу, возможности, возникновению, к ее небытию. Это не спор самомнений состоятельных цивилизаций, а беседа разных культур в сомнении относительно собственных возможностей мыслить и быть. Но сфера таких возможностей и есть сфера логики начал мысли и бытия, которую нельзя понять в семиотике значений. Логика диалога культур есть логика смысла. В споре начала одной логики (возможной) культуры с началом другой логики бесконечно развертывается и преобразуется неисчерпаемый смысл каждой культуры. (2) Схематизм диалога культур (как логической формы) предполагает также амбивалентность данной культуры, ее несовпадение с собой, сомнительность (возможность) для самой себя. Логика диалога культур есть логика сомнения. (3) Диалог культур – диалог не наличных, исторических данных и зафиксированных в этой данности культур, но – диалог возможностей бытия культурой. Логика такого диалога есть логика транедукции, логика (а) трансформации одного логического мира в другой логический мир равной степени общности и (б) логика взаимообоснования этих логических миров в точке их начала. Точка транедукции есть момент собственно логический, в котором диалогизируюшие логики возникают в своем логическом определении вне зависимости от их наличного (или даже возможного) исторического бытия. (4) «Диалогика» реализуется как логика парадокса. Парадокс есть форма воспроизведения в логике вне– и дологических определений бытия. Бытие культур (онтология культуры) понимается (а) как осуществление определенных возможностей бесконечно-возможного загадочного, абсолютного бытия и (б) как возможность соответствующего бытия субъектов, соавторствующих в открытии загадки бытия.

660

ДИАНОЙЯ «Диалог культур» не является понятием не абстрактной культурологии, но философии, стремящейся осмыслить глубинные смещения культуры; на рубеже 20—21 вв. это проективное понятие современной культуры. Время диалога культур – настоящее (в его культурной проекции на будущее). Диалог культур есть форма (возможной) культуры 21 в. 20 век есть культура начинания культуры из хаоса современного бытия, в ситуации постоянного возвращения к началу с мучительным осознанием своей личной ответственности за культуру, историю, нравственность. Культура 20 в. до крайности активизирует соавторскую роль читателя (зрителя, слушателя). Произведения исторических культур воспринимаются поэтому в 20 в. не как «образцы» или «памятники», а как опыты начинания – видеть, слышать, говорить, понимать, – быть; история культуры воспроизводится как современный диалог культур. Культурная претензия (или возможность) современности—быть со-временностью, со-бытийностью, диалогическим со-обшеством культур. Лит.: Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. М., 1991; Он же. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. М., 1991; Он же. На гранях логики культуры. Книга избр. очерков; М., 1997. В. С. Библер, А. В. Ахутин

ДИАЛОГ ФИЛОСОФСКИЙ– особый вид философской литературы, раскрывающий философскую тему в инсценируемой беседе нескольких лиц. Основные его типы: исследовательский (включающий полемику); дидактический (увещательно-моралистический или популяризаторский); сатирический. Впервые получил распространение в индуистской литературе («Бхагавадгита», Упанишады). В литературе раннего буддизма еще включен в повествовательный текст и имеет полемическую направленность, позднее – используется для популярно-дидактического изложения этики. В классической Греции 4 в. до н. э. впервые стал самостоятельным жанром с присушим ему недогматическим способом разъяснения философской мысли. Сложился в кругах, близких к Сократу (т. н. сократический диалог), и был рассчитан преимущественно на школьную аудиторию (первые записанные диалоги принадлежали сократику Эсхину и основателям сократических школ Ан– тисфену, Аристиппу, Евклиду, Федону). Полностью сохранились сократические диалоги платоновского корпуса и «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта. Характерные черты сократического диалога – наличие повествовательной рамки, центральный образ Сократа; главный метод – приведение к противоречию тезиса оппонента, выражающего, как правило, общепринятое мнение (т. н. эленксис – опровержение); основной предмет рассмотрения – отдельные философские (чаще всего – этические) категории. Классическая форма философского диалога, созданная Платоном, органически связана с диалектикой, которая из риторической техники ведения спора превращается в метод мышления и достижения истины. Однако по мере расширения позитивного содержания в диалогах Платона они начинают утрачивать исследовательский характер, все больше приближаясь к трактату. После Платона философский диалог стал использоваться преимущественно в дидактических целях (Аристотель, перипатетики), постепенно вырождаясь в диатрибу и другие родственные жанры. Параллельно в русле кинической традиции возникает сатирический диалог (как пародия на сократический). Цицерон подражал Платону в тематике своих диалогов («О законах», «О государстве») и Аристотелю—в форме, однако на римской почве диалог не получил развития («диалоги» Сенеки близки к диатрибе). В раннехристианской литературе диалог использовался как средство апологии, полемики, наставления (Юстин, 2 в.; Ориген, Мефодий Олимпский, 3—4 вв.; Кирилл Александрийский, Эней из Газы, 5 в.), однако и здесь, по мере кодификации ортодоксального вероучения, форма диалога становится все более условной, а содержание – аторитарно-дидактическим (Григорий Нисский, «О душе и воскресении»; Августин, «Об учителе»). Эта тенденция закрепляется в диалогах средневековья (Абеляр, Ансельм Кентерберийский и др.), в которых диалектика вновь становится техникой школьного диспута. Новый расцвет философского диалога в 15 в. связан с деятельностью итальянских гуманистов, сознательно обращающихся к живым истокам диалектической традиции (Л. Бруни, Л. Валла, К. Ландино и др.); обычная структура гуманистического диалога: жанровая рамка и три речи (тезис, антитезис, синтез). Начиная с Николая Кузанско– го, диалог выступает как гибкая и популярная (иногда – полемическая) форма изложения оригинальных философских идей, к которой, как правило, обращаются мыслители платонической ориентации (напр., Дж. Бруно, позже – Мальбранш, Шефтсбери, Беркли и др.). В нач. 19 в. диалог высоко ставился немецкими романтиками как форма адогматического философствования, близкая к жизни (Ф. Шлегель, А. В. Шлегель, Ф. В. Шеллинг, К. Зольгер). С кон. 19 в. диалог утрачивает свое прежнее значение как чисто философский жанр. Лит.: Миллер Т. А. Мефодий Олимпский и традиция платоновского диалога. – В сб.: Античность и Византия. М., 1975, с. 175—194; Боткин Л. М. Итальянский гуманистический диалог 15 в. – В сб.: Из истории культуры средних веков и Возрождения. М., 1976, с. 175—213; Библер В. С. Еще один диалог Монологиста с Диалогиком. – «Архэ», вып. 1. Кемерово, 1993, с. 9—71; Огурцов А. 77. Диалектическая структура науки. М., 1988, с. 43—52; Hirzel R. Der Dialog, Bd 1-2. Lpz., 1895; Goldschmidt V. Les Dialogues de Platon. P., 1948; Andrieu J. Le dialogue antique. P., 1954; Hoffmann M. Der Dialog bei den christlichen Schriftstellern der eisten vier Jahrhunderte. В., 1966. Т. А. Миллер, О. Б. Шаталова

ДИАНОЙЯ(Oiavux) – мышление (дискурсивное); понятие греческой философии, преимущественно платонизма. По определению Платона, дианойя – это «происходящая внутри души беззвучная беседа ее с самой собой» («Софист» 263еЗ—5, ср. также «Определения» 414dl). «Можно одновременно знать несколько вещей, но нельзя одновременно мыслить несколько, так же как говорить, ибо мышление – разновидность речи» (Suda, D 673). Как дискурсивное силлогистическое мышление дианойя противопоставляется интуитивному уму—нусу. Путем рассуждения и доказательства дианойя дает нам мнение, в лучшем случае истинное, в худшем ложное; ум в мгновенном созерцании обретает истинное знание. В отличие от ума, который в платонизме понимается не как способность, а как субстанция (ум тождествен подлинному бытию, вечному и неизменному), мышление-дианойя – это «деятельность души». В разумной части души есть три вида разума: ум-нус, мышление – дианойя и мнение. Уму душа

661

ДИГНАГА причастна (и благодаря ему существует); дианойя – естественная деятельность и актуализация души, ее проявление вовне, мнение – это или результат деятельности ди– анойи, или более низкая мыслительная способность: оно, напр., абстрагирует обшие понятия изданных чувственного восприятия. «Мы можем иметь истинное мнение о чем-либо, например, что душа бессмертна; но объяснить, почему она бессмертна, – дело дианойи, а мнение здесь бессильно» (Suda, D 1363). Мышление и мнение («дианойя» и «докса») часто употребляются у платоников вместе для обозначения низшей, дискурсивной мыслительной способности. Согласно Плотину, человеческие т. н. «умы» отличаются от подлинного Ума тем, что «их содержание составляют умозаключения, они способны только рассуждать и понимать рассуждение (логос), а мыслят лишь с помощью последовательности посылок и выводов, так что сущее рассматривают посредством умозаключения, словно не содержат в себе сущего изначально, но пусты до тех пор, пока не изучат чего-то» (Епп. 1, 8, 2). Лит.: Oehler К. Die Lehre vom noetischen und dianoetischen Denken bei Piaton und Aristoteles. Munch., 1962. Т. Ю. Бородай

ДИГНАГА(санскр. Dignaga) (ок. 450—520) – основатель религиозно-философской школы йогачара-мадхьямика в индийском буддизме, основоположник буддийской и средневековой индийской логики. Происходил из брахманской семьи. Родился в Симхавактре возле Канчи – центре индийской учености, расположенном в Южной Индии (штат Тамилнад). В буддизм обращен учителем из школы ватсипутрия, принадлежащей хинаяне. Позже, возможно, учился у Васубандху, с которым разошелся в вопросах логики. Прославился как искусный диспутант и даже удостоен почетного звания «победителя вселенной». Его деятельность пришлась на эпоху расцвета индийского буддизма. Много путешествовал по Ориссе и Махараштре, но большую часть жизни провел в Андхре, недалеко от современного Мадраса. Умер в одиночестве в лесу в Ориссе. Его учеником был Ишварасена, ставший учителем Дхар– макирти. В Токийском каталоге Тибетского канона Дигнаге приписываются 22 сочинения, не вполне совпадающие с теми, которые названы в Тибетском каталоге того же канона. Все работы Дигнаги, за исключением двух ранних (сжатого изложения трактата его учителя «Абхидхармакоша-марма– прадипа» и учебника по парамите), посвящены гносеологической и логической проблематике. Большинство из них не сохранились на языке оригинала и известны в тибетских и китайских переводах. За основу своих логических построений Дигнага взял реалистическую логику найяиков, которую истолковал в духе буддийской онтологии и попытался сделать чисто дедуктивной наукой, о чем свидетельствуют его сочинения «Лра– манасамуччая» («Сборник афоризмов об источниках достоверного знания»), «Хетучакрадамару» («Колесо среднего термина, повернутое правильно»), «Аламбана-парикша» («Рассмотрение объектов мысли»), «Ньяя-мукха» («Начало логики»). Вкладом Дигнаги в развитие логической теории стало разделение вывода на два вида: «для себя» и «для другого». Первый представляет собой сокращенную форму умозаключения с пропущенной посылкой (энтимему), второй – полную форму умозаключения из двух посылок. Кроме того, Дигнага дал собственную интерпретацию правила трайрупья (трехаспектности среднего термина), систематизировал логические ошибки, построил архаическую систему логики трех операторов для непустых классов объектов (которую сам называл таблицей девяти возможных отношений среднего и большего терминов), сформулировал концепцию об относительном значении слов. Соч.: Alambanapanksa and Vrtti thereon. – «Wiener Zeitschrift iur des Kundes Morgenlandes». W., 1930, N 37; Nyayamukha. – «Ma-terialen zur Kunde des Buddhismus». Hdlb., 1930, N 15; Hetucakradamaru, «WienerZeitschrift rurdie Kunde Sud—(und Ost-) asiens».W, 1959; N3. H. A Канаева ДИДАХЕ, учение двенадцати апостолов (Aioa/r) tgov особека cwiooTOX?v) – памятник раннехристианской литературы (предположительно – кон. 1 или нач. 2 в.). Рукопись (11 в.) была обнаружена в 1873 и опубликована в 1883 (Константинополь). Дидахе представляет собой сборник нравственных поучений, наставлений об управлении общинами и указаний, касающихся литургических вопросов, являясь, т. о., древнейшим церковным уставом. В текст дидахе включено т. н. «учение о двух путях», по мнению ряда исследователей, – самостоятельное произведение, возникшее в иудео-христианской среде, в котором говорится о «пути жизни», заключающемся в исполнении заповедей Бога, и «пути смерти» – пути смертных грехов. В «учении о двух путях» (как и в Дидахе в целом) имеются параллели с Кум– ранскими рукописями. Эсхатология памятника также имеет иудео-христианский характер. Текст: La Didache: Instruction des apotres, ed. par J. F Audet. P., 1958; La Doctrine des Douze Apotres (Didache), ed. par W. Rordorf et A. Tuilier. P., 1978 (Sources Chretiennes, t. 248); Учение двенадцати апостолов, пер. В. Асмуса. – В кн.: Писания мужей апостольских. Рига, 1992, с. 11—38; Учение, двенадцати Апостолов, пер. А И. Сидорова. – «Символ», 1993, № 29, с. 275—316; Учение двенадцати Апостолов, пер., вступ. ст. и комм, игумена Иннокентия (Павлова). М, 1996. Лит.: КарашевА. Ф. О новооткрытом памятнике «Учение двенадцати Апостолов». М., 1896; Архимандрит Киприан (Керн). Патрология. Париж—М., 1996,1, с. 27—35; Сидоров А. И. Курс патрологии: Возникновение церковной письменности. М., 1996, с. 54—59; VoeoebusA. Liturgical Traditions in the Didache. Stock., 1968; Giet S. L'enigme de la Didache. P., 1970. H. В. Шабуров

ДИДРО(Diderot) Дени (4 октября 1713, Лангр – 31 июля 1784, Париж) – французский философ, писатель, теоретик искусства, создатель «Энциклопедии», одна из ведущих фигур Просвещения. Образование получил в иезуитском коллеже Лангра, а затем в коллеже д'Аркур в Париже. Став магистром искусств, отказывается от духовного сана и десятилетие 1733—44 посвящает самообразованию; с кон. 1740-х гг. вырабатывает и излагает собственные философские взгляды. В 1751—80 издает «Энциклопедию», будучи в течение ряда лет ее единственным главным редактором. В 1773—74 предпринимает поездку в Россию. Пишет для Екатерины II ряд работ о России, в которых отстаивает необходимость просвещения и превращения всех российских граждан в представителей третьего сословия. Его мысли об изменении российских законов, а также о реформе

662

ДИДРО образования вошли в «Философские, исторические и другие записки» (1899, рус. пер. СПб., 1902) и в «Замечания на «Наказ» Екатерины» (1899, рус. пер. М.– Л., 1947). Вернувшись в Париж в 1774, больше не покидал его. Похоронен на кладбище Сен-Рош, позже прах его перенесен в Пантеон. В творческой биографии Дидро можно выделить три аспекта. Первый связан с изданием «Энциклопедии». Объединив вокруг нее самые выдающиеся умы Франции, Дидро превратил ее из обычного словаря в центр формирования нового мировоззрения и борьбы с абсолютистским режимом. Работа над «Энциклопедией» проходила в тяжелых условиях правительственных запретов и конспирации. Будучи главным редактором, Дидро отредактировал почти все статьи и сам написал около 1200, пропагандируя в них новое мировоззрение. Так, в статье «Скептицизм» он критикует философский догматизм, рассматривая сомнение как верный шаг к истине, а в статье «Эклектика» видит заслугу эклектика в отрицании всяких предубеждений и авторитетов для того, чтобы могло сформироваться собственное мнение. Выход «Энциклопедии» преобразил духовный облик 18 в. Второй аспект – выработка и изложение собственных философских взглядов: начиная с «Письма о слепых в назидание зрячим» (La lettre sur aveugles a l'usage de ceux qui voient, 1749, рус. пер. 1935), за которое он поплатился несколькими месяцами заключения в Венсенском замке, и кончая «Элементами физиологии» (Elements de physiologie», 1774—80, изд. 1875, рус. пер. 1935), он пытается доказать основательность «здравомыслящих» суждений и критикует позицию клерикалов. Дидро отстаивает материализм, однако в отличие от материализма Гольбаха или Гельвеция механицизм не стал для него всеобъемлющим. В качестве «единицы» материи он выбирает не атом, а молекулу, качественно отличающуюся от других молекул, т.е. своего рода «материализованную монаду». При этом не механика, а химия играет для Дидро наиболее важную роль. Далее, он наделяет молекулу активной силой: если «всякую молекулу следует рассматривать как средоточие трех родов действия: действия тяжести, или тяготения; действия внутренней силы ..., действия всех других молекул на нее» («Философские принципы о материи и движении». – Собр. соч. в 10 т., т. 1. М.—Л., 1936, с. 447), то главной причиной действия признается внутренняя сила. Мнение, что «тело-само по себе бездеятельно, это ужасная ошибка» (там же, с. 444). Движение —это проявление внутренней силы, которая бывает не только активной, но и пассивной, пребывая как бы в дремлющем состоянии. Перемещение в связи с этим трактуется не как движение, а только как его результат. Кроме притяжения и движения Дидро приписывает материи чувствительность, которая проявляется на достаточно высоком уровне развития, преобразуясь постепенно в ощущения, восприятие, память, мышление. Критикуя философский идеализм и солипсизм Беркли, Дидро повторяет довод Ламетри о человеческом восприятии как звучании фортепиано, по клавишам которого ударяет сама природа. Он ясно видит ограниченность механистического понимания: во всех своих зрелых философских сочинениях – «Мыслях к истолкованию природы» (Pensees sur l'interpretation de la nature, 1753; рус. пер. 1935), трилогии «Разговор д'Аламбера и Дидро» (Entretien entre d'Alembert et Diderot), «Сон д'Аламбера» (Reve de d'Alembert) и «Продолжение разговора» (1769, изд. 1830; рус. пер. 1935), «Философских принципах о материи и движении» (Sur la matiere et le mouvement, 1770, изд. 1798; рус. пер. 1935) – он говорит о невозможности объяснить появление качественно новых свойств, напр., чувствительности или мышления, с позиций механицизма. Отвергая равным образом преформизм, он высказывает эволюционные идеи: «незаметный червячок, который копошится в грязи, быть может, находится на пути к превращению в крупное животное, а громадное животное, поражающее нас своей величиной, быть может, находится на пути к превращению в червяка» («Разговор д'Аламбера и Дидро». – Соч. в 2 т., т. 1. М., 1986, с. 383). Третий аспект – внимание к «парадоксам» и сократический характер его мышления, особенно проявившийся в его диалогах: Дидро не столько дает готовые решения, сколько ставит сами проблемы. Не случайно 4-й том юбилейного французского издания сочинений Дидро (1978) носит название «Новый Сократ» (Le nouveau Socrate). В «Парадоксе об актере» (1830, рус. пер., 1935) Дидро показывает, что актер тем лучше перевоплощается в какого-либо героя, чем более он остается самим собой. Внутренняя противоречивость основных идей французского Просвещения – природы и воспитания, необходимости и свободы, необходимости и случайности – раскрывается в философских диалогах «Племянник Рамо» и «Жак-фаталист и его хозяин». Диалогическая форма изложения, к которой почти всегда прибегает Дидро, помогает ему наглядно проиллюстрировать вскрываемые им противоречия: разводя противоположности в разные стороны, наделяя ими различных персонажей, он показывает, как в споре друг с другом они сами переходят на противоположные позиции, спорят, т. о., с самими собой. Так, в «Племяннике Рамо» (написан, по-видимому, в 1762—72, при жизни Дидро распространялся в списках, впервые опубликован на немецком языке в переводе Гёте в 1805, на французском – в обратном переводе – в 1821 и с рукописи Дидро в 1823, рус. пер. 1937) нарисована картина диалектического взаимодействия «несчастного» (аристократического) и «честного» (буржуазного) сознания, на которое обратил внимание Гегель в «Феноменологии духа». Герой диалога – племянник композитора Ж.-Ф. Рамо отстаивает свою беспринципность, утверждая, что о его пороках «позаботилась сама природа», коль скоро она признается единственным основанием человеческой жизни; воспитание ничего не может изменить, ибо «выгони природу в дверь – она влетит в окно» (Дидро Д. Соч. в 10 т., т. 4. М.—Л., 1937, с. 177). И тут философ вопреки своим убеждениям пытается отречься от природы, проповедуя аскетизм. Однако в дальнейшем позиция Рамо оказывается уязвимой – он тоже отрекается от своих взглядов, начиная отстаивать необходимость хорошего (просвещенного) воспитания, переделывающего природу в лучшую сторону. Диалоги Дидро не были опубликованы при его жизни, так что современники не смогли в должной мере оценить его сократический ум, отмеченный Гёте, Шиллером и Марксом. Соч.: Oeuvres completes, v. 1—.25. P., 1975—89; в рус. пер. – Соб. соч. в Ют. М.-Л., 1935-47. Лит: Луппол И. К. Дени Дидро. Очерки жизни и мировоззрения. М., I960; Длугач Т. Б. Дидро. М., 1975; Dieckmann H. Cinq lecons sur

663

дизъюнкция Diderot. Gen., 1959; Proust J. Diderot et l'Encyclopedie. P., 1962; Po– meau Я. Diderot. Sa vie, son oeuvre... P., 1967; Verniere P. Diderot, ses manuscrits et ses copistes: Essai d'introduction a une edition moderne de ses oeuvres. P., 1967; Fontenay E. de. Diderot ou le materialisms enchante. P., 1981; ChouilletJ. Diderot poete de l'energie. P., 1984. T. Б. Длугач

ДИЗЪЮНКЦИЯ– см. Логические связки,

ДИКЕАРХ(AiKaapxoc) из Мессены (2-я пол. 4 в. до н. э.) – греческий философ, представитель Перипатетической школы, ученик Аристотеля, друг Аристоксена. Сочинения Дикеарха (гл. о. исторического, историко-культурного, биографического, историко-литературного, географического и этико-антропологического характера), оказавшие влияние на многих позднейших авторов (Эратосфен, Варрон, Цицерон, Иосиф Флавий, Плутарх), не сохранились: фрагменты изданы с комментариями в собрании Ф. Верли. Своей «Жизнью Эллады» (фр. 47—66) Дикеарх дал одну из первых историй культуры: смена трех ступеней хозяйства – собирательства, пастушеской жизни, земледелия (идеализация первой из них, соответствующей золотому веку Гесиода); происхождение социально-политических институтов, различные изобретения культуры; влияние вавилонян и египтян. Отказ от спекулятивной философии у Дикеарха связан с перенесением ценностного примата на практическую (активную) жизнь (?ioc 7гракткос) – в сознательном противопоставлении идеалу теоретической (созерцательной) жизни (?ioc Оесорлтлкос) у Аристотеля и Теофраста. В диалоге «О душе» (в 6 кн.) доказывалась смертность души (псюхе), понимаемой как «гармония» четырех элементов (фр. 9– 12), что не мешало Дикеарху признавать профетические способности души, проявляющиеся во время сна и состояний одержимости («О гадании»). «Жизнеописания» Дикеарха важны как один из ранних источников свидетельств о Пифагоре (фр. 33-37). Фрагм.: Wehrli Е. (hrsg.). Die Schule des Aristoteles, Heft I. Basel– Stuttg., 1967. Лит.: Wehrli F. Dikaiarchos, RE, Suppl. XI, 1968, col. 526 sq. А. В. Лебедев

ДИКТАТУРА(от лат. dictare – диктовать) – единовластное и безусловное правление одного лица (основное значение) или одной политической силы – олигархической группы, класса (диктатура буржуазии, пролетариата и др. производные современные значения). Первоначально – форма государственного правления в чрезвычайных обстоятельствах (война, волнения рабов и др.) в древнем Риме республиканского периода с 5 по 3 в. до н. э. Диктатура предназначалась для защиты республики и демократии. Диктатор назначался одним или обоими консулами по представлению Сената. Он руководил военными операциями, ему подчинялись гражданские власти, его декреты имели силу закона и не подлежали обсуждению. Во избежание узурпации власти ему запрещалось изменять общественный строй, объявлять войну, назначать новые налоги и вмешиваться в административное управление. Срок диктатуры был строго ограничен, он не мог превышать шести месяцев. Современная диктатура – ничем не ограниченное правление авторитарного или тоталитарного типа (см. Авторитаризм и Тоталитаризм), от сравнительно умеренных режимов эпохи абсолютизма («законный деспотизм»), правления временщиков и всесильных министров («диктатура сердца») до жестоких режимов, сохранившихся в 20 в. в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки, и фашистских государств Европы. И. И. Кравченко

ДИЛЬС(Diels) Герман (18 мая 1848, Биберих-на-Рейне – 4 июня 1922) —немецкий филолог, историк античности. С 1882 – профессор в Берлине; позднее – секретарь Прусской Академии наук. С 1897 – сотрудник центральной редакции Археологического института. Занимался исследованием древнегреческой и латинской филологии и научно-технической мысли. Известен своими изданиями, переводами и интерпретациями античных источников, прежде всего досократиков («Die Fragmente der Vor– sokratiker», Bd 1—3, 1903; 9 изд., 1959—60). Co4.:DoxographiGraeci, Berolini, 1879; Parmenides, 1897; Herakleitos, 1901; Poetae philosophi, 1902; Досократики. Историко-критический обзор и перевод А. Маковельского, ч. 1—3. Казань, 1914—19; Античная техника. М.—Л., 1934. Лит.: Kern 0. Я. Diels. Lpz., 1927. И. А. Михайлов

ДИЛЬТЕЙ(Dilthey) Вильгельм (19 ноября 1833, Биберих – 1 октября 1911, Зейс-на-Шлерне, Швейцария) – немецкий философ, основатель традиции философии жизни. Родился в семье священника, готовился стать пастором. В 1852 поступил в Гейдельбергский университет, после года изучения теологии перебрался в Берлин. Защитил диссертацию в 1864. С 1868 —профессор в Киле, один из попечителей архива Шлейермахера. Уже в 1-м томе монографии «Жизнь Шлейермахера» (Schleiermachers Leben, 1870) формулирует основные темы своей философии: внутренняя взаимосвязь душевной жизни и герменевтика как наука, истолковывающая объективации человеческого духа. С 1882 – профессор философии в Берлине. В 1883 выходит 1-й том «Введения в науки о духе» (Einleitung in die Gesteswissenschaften, рус. пер. 2000), наброски к следующим томам появились лишь в 1914 и 1924 в Собрании его сочинений, а цельный корпус текстов – лишь в 1989. При жизни Дильтей оставался автором большого числа частных исследований, рассеянных по различным академическим изданиям, и до конца 19 в. был малоизвестен. Под влиянием немецкой традиции исторического мышления Дильтей намеревался дополнить «Критику чистого разума» Канта собственной «критикой исторического разума». Основная тема «Введения в науки о духе» – специфика гуманитарного знания (термин «науки о духе», Geisteswissenschaften – перевод «moral science» Д. Ст. Милля – возник как калька «наук о природе», Naturwissenschaften, в то время, когда именно естественные науки стали идеалом общезначимого знания – английский и французский позитивизм, О. Конт). Вместо «познающего субъекта», «разума» исходным становится «целостный человек», «тотальность» человеческой природы, «полнота жизни». Познавательное отношение включается в более изначальное жизненное отношение: «В жилах познающего субъекта, которого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как чистой мыслительной деятельности. Меня же психологическое и историческое изучение человека вело к тому,