Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д."

Автор книги: авторов Коллектив

498

ГЕНЕТИЧЕСКИ-КОНСТРУКТИВНЫЙ МЕТОД логическим проблемам теории вероятностей, методам реконструкции генетических и диспозициональных форм объяснения, отличия законов и объяснений в истории и в общественных науках по сравнению с естествознанием. В вышедшей в 1966 «Философии естествознания» Гемпель подчеркивал роль индукции, а понятия рассматривал как функцию теории. Соч.: Мотивы и «охватывающие» законы в историческом объяснении. – В кн.: Философия и методология истории. М., 1977, с. 72– 93; Логика объяснения. М., 1998; Der Typusbergriff im Lichte der Neuen Logik. Leiden, 1936 (совместно с Р. Oppenheim); Aspects of scientific explanation and other essays in the philosophy of science. N. Y.-L., 1965; Philosophy of natural science. N. Y., 1966; Der Wiener Kreis: eine personliche Perspektive. – В кн.: Wittgenstein, the Vienna Circle and Critical Rationalism. W, 1979, p. 21—26; Valuation and Objectivity in Science: A Portrait of Twenty Five Years. – Boston Studies in the Philosophy of Science. Dordrecht. Boston, 1985. Лит.: Xiwi Т. К Современные теории познания. Пер. с англ. М., 1965, с. 416—17; Швырев 2?. С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М., 1966; Никитин Е. П. Объяснение – функция науки. М., 1970; Essays in honor of C. G. Hempel. Ed. by N. Resher. Dordrecht, 1969; Meran J. Theorien in der Geschichtswissenschaft, Gott., 1985. В. Н. Садовский

ГЕНЕАЛОГИЯ– направление в анализе истории и культуры (особенно религии и морали), рассматриваемых в их происхождении из перипетий борьбы интересов, социально– психологических факторов и всего мира повседневности, над которым эти ценности кажутся неоправданно возвышающимися. Начало генеалогической традиции положила «генеалогия морали» Ф. Ницше, которая была высоко оценена (хотя и критически воспринята) М. Вебером, показавшим, что развитая в ней идея «затаенной обиды» (ressentiment) как фактора, проясняющего происхождение религиозно-моральных понятий, продуктивна лишь в отдельных случаях, но не имеет универсальной значимости. В частности, буддизм, согласно Веберу, это – неподходящий объект для распространения на него генеалогии в духе Ницше, т. к. он представляет собой «религию спасения интеллектуалов, последователи которой почти без исключения принадлежат к привилегированным кастам», и поэтому ничего общего с моралью, основанной на мстительных чувствах низших социальных групп, не имеющий (Вебер М. Социология религии. – В кн.: Избранное. Образ общества. М., 1994, с. 165). В своей генеалогии Ницше, по мысли Вебера, преувеличил также значение такого понятия, как «инстинкт». Из «плебейских инстинктов» нельзя вывести веру в богосыновство Иисуса, потому что она невозможна без харизмы. Тем самым Вебер расширяет горизонт генеалогии как метода анализа историко-культурных явлений, преодолевая жесткий редукционизм, к которому склонялся ее основатель. Значительное развитие генеалогия, идущая от Ницше, получила в творчестве М. Фуко. Уже в своих «археологических» исследованиях знания он развивал идеи генеалогии, анализируя динамику переплетения власти – знания – тела при формировании таких социокогнитивных структур, как клинический госпиталь и психиатрическая лечебница. Онтологической базой «генеалогической истории» Фуко выступают «случайность, прерывность, материальность», пронизывающие мир практик, прежде всего дискурсивных, на которых фокусируется внимание философа-историка. В последних своих работах он разрабатывает генеалогию субъекта моральных «практик самости», регулируемых правилами «искусства существования», соединяющими в единое целое этические и эстетические критерии. Генеалогия Фуко имеет как научное, так и критическое значение, органическим образом вписываясь в традицию социокультурного критицизма от Ницше до Франкфуртской школы. Лит.: Фуко М. Ницше, генеалогия, история. – В кн.: Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996, с. 74—97; Визгин В. П. Генеалогия культуры: Ницше—Вебер—Фуко. – В кн.: Постижение культуры: Концепции, дискуссии, диалоги. Ежегодник, вып. 7. М., 1998, с. 5—39; Minson J. Genealogies of Moral: Nietzsche, Foucault, Donzelot and the Eccentricity of Ethics. N. Y, 19S5; Natoli S. Ermeneutica e genealogia: Filosofia e metodo in Nietzsche, Heidegger, Foucault. Mil., 1981. В. П. Визгин ГЕНЕТИЧЕСКИ-КОНСТРУКТИВНЫЙ МЕТОД – способ построения и развертывания теории, основанный на конструировании идеальных теоретических объектов и мысленных экспериментах с ними. В отличие от аксиоматического метода, при котором осуществляются логические действия над высказываниями, описывающими некоторую область объектов, генетически-конструктивный метод предполагает оперирование непосредственно с идеальными (абстрактными) объектами. Процесс развертывания теории включает мысленные эксперименты с такими объектами, фиксируемыми в соответствующей знаковой форме и взятыми как конкретно наличные. В математике примером генетически-конструктивного развертывания теории является доказательство теорем в евклидовой геометрии, основанное на мысленных экспериментах с геометрическими фигурами (их трансформация, наложение друг на друга и т. п.). В опытных науках генетически-конструктивный метод основан на операциях с абстрактными объектами теоретических схем – особыми моделями, включаемыми в состав теории. Относительно таких моделей формулируются законы теории. Напр., три основных закона ньютоновской механики (в ее эйлеровской версии) сформулированы относительно фундаментальной теоретической схемы механики, представляющей любой вид механического движения как перемещение материальной точки по континууму точек пространственно-временной системы отсчета и изменения состояния движения точек под действием силы. Здесь материальная точка, сила, пространственно-временная система отсчета являются фундаментальными абстрактными объектами механики, которые репрезентируют в идеализированной форме реальные физические тела, их механические воздействия друг на друга, а также часы и линейки физических лабораторий, в которых изучаются движения тел. Вывод из основных законов механики теоретических следствий осуществляется не только за счет логических операций с высказываниями и терминами теории, но и посредством мысленных экспериментов с абстрактными объектами теоретических схем. Напр., вывод из 2-го закона Ньютона одного из его теоретических следствий – закона малых колебаний – предполагает, что в фундаментальную теоретическую схему механики, относительно которой формулируется 2-й закон Ньютона, вносятся дополнительные конкретизации: сила вводится как «квазиупругая сила», которая возвращает материальную точку к поло-

499

ГЕННАДИЙ СХОЛАРИЙ жению равновесия; движение материальной точки рассматривается как отклонение и периодическое возвращение в положение равновесия; система отсчета выбирается так, чтобы можно было фиксировать колебания материальной точки. В результате всех этих мысленных экспериментов, учитывающих особенности реальных колебательных процессов, фундаментальная теоретическая схема механики превращается в модель малых колебаний – осциллятор. Ее можно рассматривать как своего рода дочернее образование по отношению к фундаментальной теоретической схеме и обозначить как частную теоретическую схему. Применение к ней уравнения, выражающего 2-й закон Ньютона, приводит к преобразованию этого уравнения в закон малых колебаний. В рассуждениях физика осциллятор играет примерно ту же роль, что и геометрическая фигура в рассуждениях геометра. Даже в наиболее математизированных теориях естествознания вывод из фундаментальных законов их теоретических следствий предполагает мысленные эксперименты, в ходе которых осуществляется редукция фундаментальной теоретической схемы к частным. Неформальный характер процедур такой редукции превращает каждый вывод нового теоретического закона (как следствия их фундаментальных законов) в решение особой теоретической задачи. Теория развертывается как своеобразная цепочка решения задач. Операции, приводящие к решению задач, требуют усилий исследователя. Ориентирами при этом выступают образцы некоторых решенных задач, которые включаются в состав теории и по аналогии с которыми решаются другие задачи. На роль образцов обращал внимание Т. Кун, однако в его концепции не была проанализирована их структура и генезис. Структура образцов определена процедурами редукции фундаментальной теоретической схемы к частным. Она предполагает обращение исследователя к специфике изучаемого объекта и соответствующую корректировку теоретических схем. При формировании развитых научных теорий образцы автоматически включаются в их состав в процессе обоснования. Развитым теориям обычно предшествуют теоретические знания меньшей степени общности (частные теоретические схемы и сформулированные относительно них законы). Напр., ньютоновской механике предшествовали модели и законы, выражающие сущностные характеристики отдельных видов механического движения (колебания, вращения, свободного падения тел и т. д.). Построение обобщающих теорий осуществляется путем последовательного синтеза частных теоретических схем и соответствующих им законов. В этом процессе теоретические схемы перестраиваются и включаются в состав обобщающей теории. На завершающем этапе синтеза, когда сформулирована фундаментальная теоретическая схема, осуществляется доказательство того, что в ней аккумулировано основное содержание всего обобщаемого теоретического материала. Процесс такого доказательства предполагает конструирование соответствующих частных теоретических схем на базе фундаментальной и вывод из фундаментальных законов теории обобщаемых законов меньшей степени общности (напр., вывод из уравнений Максвелла законов Кулона, Био-Савара, Ампера и т. п.). В результате процесс обоснования демонстрирует приемы редукции фундаментальной теоретической схемы к частным, выступая образцами решения теоретических задач. Ориентируясь на них, исследователь решает новые теоретические задачи. Т. о., генетически-конструктивный метод выступает и как способ построения теории, и как способ ее развертывания, получения из основных ее законов новых теоретических следствий. Лит.: Смирнов В. А. Генетический метод построения научной теории. – В кн.: Философские вопросы современной формальной логики. М., 1962; Кун Т. Структура научных революций. М., 1975; Степин В. С. Становление научной теории. Минск, 1976; Он же. Теоретическое знание. М., 2000. В. С. Степин

ГЕННАДИЙСХОЛАРИЙ, мирское имя – Георгий (rewaauoc Ixo^pioc, Гвбруох; ЕхоХярюс) (род. между 1400—05, Константинополь – ум. после 1472, монастырь Иоанна Предтечи Меникия, ок. г. Серры) – византийский богослов, патриарх Константинополя Геннадий II в 1454—56, 1463 и 1464—65. Учился у ревнителя православия Марка Евгеника, у гуманистов Иоанна Хортасме– на и Иосифа Вриенния; изучал право, логику и физику в Константинополе. Около 1438 становится дидаскалом (учителем), синклитиком и «вселенским» судьей. Участвовал в Ферраро-Флорентийском соборе (1438—39), приняв проуниатскую сторону, был секретарем императора Иоанна VIII Палеолога; однако около 1444 становится активным противником церковной унии и проводником идей Марка Евгеника – лидера антилатинской партии. Смещенный в 1446—47 с официальных постов, стал монахом (около 1450) Харсианитского монастыря. Знал латынь, восхищался западноевропейской схоластикой, особенно трудами Фомы Аквинского, которые переводил и комментировал. Написал страстную речь в защиту Аристотеля, подвергавшегося нападкам со стороны Георгия Гемиста Шифона. Автор комментариев к «Физике» и «Логике» Аристотеля, сочинениям Порфирия. Пытался выработать синтез учения Фомы Аквинского и православной догматики. Автор трактатов о божественном Провидении, о предназначении, о происхождении человеческой души, полемических сочинений против иудеев и мусульман, а также небольших аскетических и экзегетических произведений, гомилий («Бесед»), литургических стихов, надгробных речей, опровержения языческого гуманизма Плифона и др. Сот.: MPG, 1.160; Petit L.y Siderides X. A., Jugie M. Oeuvres completes de George (Gennadios) Scolarios, vol. I-VIII. P., 1928-1936. Лит.: Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв., СПб., 1997, с. 44—61; Goss W. Gennadios und Pletho. Aristotelismus und Piatonismus in der griechischen Kirche. Breslau, 1844; Jugie M. La polemique de George Scholarios contre Plethon. – «Byzantion», 1936,1.10. M. В. Бибиков

ГЕНОН(Guenon) Рене (15 ноября 1886, Блуа, Франция – 7 января 1951, Каир) – французский мыслитель, представитель т. н. философии традиционализма, историософ, толкователь эзотерических доктрин. Окончил католический коллеж в Блуа, получив степень бакалавра философии. Переехав в 1904 в Париж, сблизился с оккультистами (Па– пюс, Седир и др.), но вскоре порвал с ними. Учения этих «неоспиритуалистических» школ охарактеризовал как «мешанину из плохо переваренных каббалистических, неоплатонических и герметических понятий, с грехом пополам

500

ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙ сгруппированных вокруг двух-трех чисто современных западных идей». Критике спиритизма и теософии посвящены первые книги Генона: «Теософия, история одной лжерелигии» (Le Theosophisme, histoire d'une pseudo-religion, 1921) и «Спиритическое заблуждение» (L'Erreure spirite, 1922). В 1912 Генон принял ислам и арабское имя Абд-эль-Вахед Яхья («Служитель Единого»). Его духовным наставником стал видный арабский богослов Абд-эр-Рах-ман эль-Кебир, памяти которого он посвятил позднее свою «Символику креста» (Le Symbolisme de la Croix, 1931; частичный рус. пер. 1994). В 1927 Генон преподавал философию в г. Сетиф (Алжир), а в 1930 навсегда покинул Францию и переехал в Египет, где женился на дочери одного из представителей местной знати, возводящего свой род к Фатиме, дочери пророка Мухаммада. Обращение Генона в ислам не было ни экстравагантной выходкой, ни намеренным отступничеством от веры отцов: к смене религии его побудило осознание того, что христианство, сохранив внешнюю форму своих догматов и обрядов, превратилось в экзотерическую и чисто религиозную традицию. Крещение, по мнению Генона, стало виртуальным обрядом, не ведущим к «духовной реализации» – закреплению и развитию воспринятых во время этого таинства духовных влияний. Возможность такого рода «реализации» сохранилась лишь во «внутренних», эзотерических школах восточных традиций, к которым Генон относит ислам. Необходимое условие не только познания, но и подлинного бытия – приобщение посредством инициации к «первозданной» традиции, восходящей, в конечном счете, к «первому из пророков» – праотцу человечества – Адаму. Согласно Генону, «традицию нельзя изобрести или создать искусственно». Он не считал себя ни философом, ни создателем нового учения, а всего лишь глашатаем и толкователем извечных истин, преданных забвению на Западе и сохранившихся лишь на Востоке. Этот комплекс традиционных истин Генон именовал «метафизикой», сущностно неизменным знанием нечеловеческого происхождения, которое превосходит и отменяет любые философские и научные доктрины, являющиеся, по сути дела, ограниченными и близорукими человеческими измышлениями. Равным образом, «метафизика» выше всех религий, которые можно считать ее адаптациями, если не извращениями. «Метафизику», утверждает Генон, нельзя отождествлять и с онтологией, учением о наиболее общих законах бытия, ибо «бытие есть лишь проявление небытия и содержится в нем в потенциальном виде». Взятые вкупе небытие и бытие составляют «вселенскую возможность», которая последовательно проявляется в этих двух своих аспектах, подобных чередованию дня и ночи, вдоха и выдоха. Общий ход проявления состоит в движении от чистой духовности, равнозначной чистому небытию, к окончательному низвержению в материю, в которой находят свое воплощение самые низменные и даже зловещие возможности проявления. Процесс неуклонного «оплотнения» (или «солидификации») Вселенной, превращения «качества в количество» распространяется на все мыслимые объекты бытия, – утверждается в центральной работе Генона «Царство количества и знамения времени» (Le Regne de la Quantite et les Signes des Temps, 1945; рус. пер. 1994). «Земной рай» превращается в каменный, кристаллический, а затем и металлический ад; в области общественных отношении теократия последовательно– сменяется монархией, демократией и охлократией; в сфере мысли происходит постепенное помрачение или «оккультация» высших принципов, которые со временем становятся недоступными для большинства людей. В соответствии с общим ходом вселенского проявления, ведущего от Единого к множественности, сама первозданная Традиция распадается на ряд отдельных и на первый взгляд независимых одна от другой форм, теряющих свой «эзотерический» характер и приобретающих характер «религиозный». Этой теме посвящена одна из самых блестящих работ Генона «Царь мира» (Le Roi du Monde, 1927; рус. пер. 1993). Однако традиционный дух не может погибнуть, ибо находится вне изменения и смерти. Но он может полностью покинуть этот мир, и в этом случае свершится настоящий «конец света». «Тогда вся сакральная доктрина сомкнётся как в раковине или ковчеге, из которых она появится во всей своей полноте только на заре нового мира» («La Crise du Monde moderne», 1927 – «Кризис современного мира»; рус. пер. 1991). Соч.: Autorite spirituelle et pouvoir temporel, 1929; Эзотеризм Данте. – «ФН», 1991, № 8; Духовное владычество и мирская власть. – «Волшебная гора», 1997—98, № 6—7; Восточная метафизика. – Там же, 1995, № 3; Великая триада. – Там же; Заметки об инициации (фрагм.). – Там же, 1996, № 5; Заметки о христианском эзо– теризме (фрагм.). – Там же, 1996, № 4; Символы священной науки. М., 1997. Лит.: Штепа В. Инверсия. Петрозаводск, 1998; Стефанов Ю. Рене Генон и философия традиционализма. – «ВФ», 1991, № 4; Дугин А. Пророк золотого века. – В кн.: Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991; Стефанов Ю. Не заблудиться по пути в Шамбалу. – «ВФ», № 3; Он же. Рене Генон, великий суфий. – «Наука и религия», 1994, № 8; Ключников С. Символика и наследие «каирского отшельника». – В кн.: Генон Р. Символы священной науки. М., 1997; Стефанов Ю. Рыцарь традиции. —«Литературное обозрение», № 3; Chacornac P. La vie simple de Rene Guenon. P., 1948; Scran P. Rene Guenon. P., 1964. Ю. H. Стефанов

ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙ(Henricus de Gandavo) (ум. 29 июня 1293, Гент) – средневековый бельгийский теолог и философ-схоласт августинианского направления. Преподавал в Парижском университете (1276—92). Почетный титул – «общепризнанный учитель» (doctor solemnis). Ассимилируя идеи Аристотеля, Авиценны (Ибн Сины) и др., Генрих в то же время критиковал греко-арабский детерминизм, исходя из концепции божественного всемогущества. Разрабатывал априорное, «метафизическое» доказательство существования Бога, опирающееся на понятие самодовлеющего, несотворенного бытия, бытия абсолютно необходимого в том смысле, что оно не может не существовать. Согласно Генриху, божественные идеи – это знание Богом своей сущности и вместе с тем знание всего, что может быть сотворено. Поскольку Бог знает идеи как сущности могущих быть сотворенными вещей, эти сущности имеют сущностное бытие (esse essentiae) в божественном разуме. Когда вещи сотворены и существуют актуально, Бог знает также и бытие, которое они имеют вне его, – «бытие существования» (esse existentiae). Реально тождественные сущность и существование различаются в них по их отношению к божественному разуму как формальной и к божественной воле как производящей первопричине. Индивидуация

501

ГЕНЦЕН подразумевает двойное отрицание, т.е. отрицание нетождественности веши самой себе и ее тождественности другим вещам. В трактовке аристотелевских категорий исходил из разграничения бытия в себе (субстанция), бытия в другом (абсолютные акциденции: качество и количество), и бытия к другому (отношения). По Генриху Гентскому, материя является минимально актуальной, причем в человеке она соединяется с двумя субстанциальными формами: человеческой телесности и разумной души. «Истинное» достижимо и для изменчивого человеческого познания (чувственного и интеллектуального), хотя и естественное познание возможно лишь при участии божественного света («общее озарение» – communis illustratio), неизменная же «истина» постигается только благодаря сверхъестественному озарению. Он признавал возможность опосредствованного интеллектуального познания единичных материальных вешей. Человеческая воля, которая есть самодвижущая способность души, обладает свободой выбора и автономной активностью, предлагаемый же разумом объект есть лишь обязательное условие волевого акта; он не есть причина того, почему человек хочет, хотя без его наличия человек не может хотеть чего бы то ни было. Оказал влияние на ряд францисканских мыслителей (Ричарда из Мидлтауна, Виталя дю Фура и др.). Некоторые его концепции (в частности, концепция особого божественного озарения) были подвергнуты критике Дунсом Скотом. Соч.: Opera omnia, t. 1. Leuven—Leiden, 1979; Quodlibeta, t. 1-2. Parisiis, 1518 (repr. Louvain, 1961); Summa quaestionum ordinarium, t. 1-2. Parisiis, 1520 (repr. St. Bonaventura. N. Y, 1953). Лит.: Braun R. Die Erkenntnislehre Heinrichs von Gent. Freiburg (Schweiz), 1916; Paulus J. Henri de Gand, Essai sur les tendances de sa metaphysique. P., 1938; BettoniE. Il processo astrattivo nella concezione di Enrico di Gand. Mil, 1954; Dudak R. Poglady filozoficzne Heiiryka a Gandawy. – «Studia mediewistyczne», t. 21, z. 1. Wroclaw etc., 1981. M. A. Гарнцев

ГЕНЦЕН(Gentzen) Герхард (24 ноября 1909, Грейфсвальд, Померания – 4 августа 1945, Прага) – немецкий математик и логик. Детство провел и учился в начальной школе на о. Рюнген в Балтийском море. В 1920 переехал с матерью (отец погиб в 1-й мировой войне) в Страслунд. Окончив местную гимназию с высшим знаком отличия, получил стипендию немецкого студенческого фонда, позволившую ему продолжить академическое образование. После двух семестров учебы в Грейфсвальдском университете, 22 апреля 1929 был принят в Геттингенский университет, в котором занимался два семестра, затем один семестр – в Мюнхене, один – в Берлине и снова вернулся в Геттинген, где работал под руководством Г. Вейля. Летом 1933 получил докторскую степень по математике. После недолгого перерыва в научной работе, связанного с ухудшением здоровья, Генцена снова приглашают в Геттинген в качестве ассистента Гильберта, там он работал и после ухода последнего на пенсию. В начале 2-й мировой войны был призван в армию, но через два года демобилизован по болезни. После выздоровления вернулся в Геттингенский университет, где в 1942 получил степень доктора философии. Осенью 1943 по приглашению директора Математического института Немецкого университета в Праге Генцен занял должность доцента этого университета и преподавал до 5 мая 1945, когда был арестован новыми властями. Скончался в Праге в тюремной камере 4 августа 1945. Генцен работал в основном в русле финитизма в математике. Его научные интересы относятся к области математической логики и оснований математики. Его труды, опубликованные в 1932—34, посвящены анализу логических выводов, доказательству непротиворечивсти элементарной теории чисел и простой теории типов, а также анализу соотношения между интуиционистской и классической арифметикой, понятию бесконечности в математике и проблеме существования независимых аксиом для бесконечных систем предложений. Наибольший вклад Генцен внес в доказательств теорию. Самой известной его работой является «Исследование логических выводов» (1935, рус. пер. 1967), в которой представлены новые формы построения классической и интуиционистской логик в виде систем натурального вывода и исчислений секвенций, а также фундаментальный результат современной математической логики – доказана теорема об устранении сечения (элиминационная теорема). Фактически, эта работа положила начало новому направлению в теории доказательств. Глубокие и методологически перспективные идеи Генцена, относящиеся к понятиям доказуемости и недоказуемости в математике и логике, к способам обоснования непротиворечивости формальных теорий, стимулировали множество новых исследований по основаниям математики и связанных с этим фундаментальных философских проблем. По свидетельству одного из его друзей, Генцен незадолго до своей смерти выражал полную уверенность в том, что может представить доказательство непротиворечивости математического анализа. Соч.: Uber die Existenz unabhangiger Axiomensysteme zu unendlichen Satzsystemen. – «Mathematische Annalen», 107 (1932); Uber das Verhaltnis zwischen intuitionistischer und klassischer Arithmetik. Galley Proof. – Ibid. (1933), received on 15th March 1933; Untersuchungen uber das logische Schliessen. – «Mathematische Zeitschrift», (1935); Die Widerspruchsfreiheit der reinen Zahlentheorie.—«Mathematische Annalen», 112 (1936); Appendix: Galley Proof. – Ibid. (1935), received on lth August 1935; Die gegenwartige Lage in der mathematischen Grundlagenforschung. – Forschungen zur Logik und zur Grundlegung der exakten Wissenschaften, New Series, N 4, Lp. (Hirzel), (1938); Neue Fassung des Widersprachsfreiheitsbeweises ftir die reine Zahl en– theorie. – Ibid.; Collected Papers of Gerhard Gentzen, ed. by M. E. Szabo. Studies in Logic and the Foudations of Mathematics. Amst. – L., 1969; Исследования логических выводов. – В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967; Непротиворечивость чистой теории чисел. – Там же; Новое изложение доказательства непротиворечивости для чистой теории чисел. – Там же. П. И. Быстрое

ГЕОМЕТРИЧЕСКИЙ МЕТОДв философии (вернее геометрический способ – mos geometricus или геометрический порядок – ordo geometricum) – форма наиболее экономного системного изложения философской проблематики (прообразом метода послужили «Начала» Евклида), характерная для рационализма 17 в. Впервые применен Декартом в конце его «Вторых возражений» против своих же «Размышлений о первой философии» (Декарт. Соч., т. 2. М., 1994, с. 127—134): он сначала дает определения мышления, идеи, субстанции и других понятий своей метафизики, затем следуют «постулаты» и «аксиомы», «предпосылки», «корол– ларий» (добавление, вывод) и «доказательство». Более ши-

502

ГЕОПОЛИТИКА роко метод был применен Спинозой в «Основах философии Декарта» и в «Этике», где на основе этого метода он попытался изложить всю свою систему философии. Как правило, Спиноза сначала дает «определения» (иногда с «объяснениями»), затем следуют «аксиомы», но основное содержание кратко формулируется в «теоремах» (положениях – propositions), которые всегда раскрываются в более обширных «доказательствах» (иногда двух и трех). Некоторые «теоремы» заканчиваются краткими «короллариями». Иногда фигурируют «леммы» – вспомогательные теоремы, служащие для доказательства других «теорем». Попытка Спинозы максимально экономно и ясно изложить свою метафизику и философскую доктрину аксиоматико-дедуктивным способом не увенчалась успехом. Об этом свидетельствуют многочисленные «схолии» (примечания, иногда весьма обширные), еще более объемные «прибавления» и «предисловия», в которых более последовательно излагается та же или более частная проблематика. Геометрический метод использовал в построении этики и метафизики Э. Вейгель (Weigel, 1625-99). 2?. Z?. Соколов

ГЕОПОЛИТИКА– научная дисциплина, выделившаяся в 20 в. из политической географии и образовавшая своеобразную парадигму политического проектирования, моделирует выработку политических решений, сопряженных с использованием географического фактора, а иногда прямо включается в процесс принятия таких решений. Статус и функции геополитики проявляются в ее отличиях от политической географии. Различные способы размежевания этих дисциплин наиболее четко выражены в версиях О. Мауля (1939) и Дж. Паркера (1985). По Маулю, политическая география занимается пространственными условиями существования государства (его наличными границами, формой, ресурсами, историей его территориального формирования и т.д.), а геополитика – его пространственными потребностями и разработкой способов их удовлетворения. Политическая география изучает прошлое и настоящее, геополитика планирует будущее. По Паркеру, главное различие в том, что политическая география имеет дело с состоянием отдельных государств, а геополитика работает с теми мировыми пространственными структурами, которые по-разному складываются из государств, как из кубиков конструктора. Само это сравнение для геополитики удачно и многозначительно. При всем разногласии, версии Мауля и Паркера сходятся в главном: они подчеркивают проектный характер геополитики, хотя один автор связывает эту проектность с формулировкой и обслуживанием пространственных запросов государств, а другой – с усмотрением возможных политических и географических целостностей более высокого уровня, чем государства. Геополитика исследует географическое пространство и общества исключительно с целью политического проектирования, а часто через его посредство. Суть деятельности геополитика в том, что из массы разнородных данных он выстраивает такие образы географических ансамблей, которым в данный исторический момент может быть придан актуальный политический смысл. Обычно этадеятел ьность изыскивает способы преобразования географических явлений – регионов – в явления политические: государства, союзы, буферные зоны, конфликтные системы и т. п. Но кругу интересов геополитики принадлежат также технологии низведения политических образований до уровня «чистой географии», включая и переработку государств в «населенные территории», «проблемные зоны», открытые перепланировкам. Условно в когнитивном аппарате геополитики выделяются два блока: во-первых, блок геополитической имаги– нации, порождающий политически заряженные географические образы (отношения континента с океаном или континентальной сердцевины – хартленда – с приморьем; роль Евро-Азии как мирового острова, вокруг которого организуется ойкумена; взаимодействие леса и степи в сердцевине этого материка; столкновение цивилизаций и т. п.), а во-вторых, геостратегический блок, переводящий эти смысло-образы в практические цели, и задачи для разных субъектов мировой политики. Геополитические доктрины можно типологизировать, исходя из того политического отношения, которое ими по преимуществу вкладывается в их проекты. Всего таких отношений три: конкуренция, доминирование и кооперация, К примеру, у английского геополитика X. Маккиндера стержневым в его построениях был мотив соперничества – конкуренции мировых политических сил. Он выражался в текстах Маккиндера то в виде задачи для евроазиатского приморья – консолидироваться, чтобы уравновесить мощь хартленда, т.е. России (1904), то в виде состязания западных держав за контроль над Восточной Европой как ключа к хартленду и к евроазиатскому лидерству (1919). Иное отношение – отношение доминирования – подчинения, планомерного «обустройства» крупных мировых регионов – типично для немецкой геополитики («геополитика панидей» К. Хаусхофера), а во многом и для американской. Так, оно преобладает в созданной Н. Спайкменом доктрине контроля США над приморьем-римлендом Евро-Азии (1942), в трудах Р. Страуса-Хюпе, 3. Бжезинского и др., даже в теории «столкновения цивилизаций» Э. Хантингтона, поскольку она трактует пространство каждой цивилизации как область законной гегемонии для некой «ядровой» державы данного сообщества государств и этим прямо смыкается с германской «геополитикой панидей». Наконец, во французской школе геополитики, основанной П. Видаль де ла Блашем, как и в русской геополитической мысли, что идет от евразийцев П. Н. Савицкого и Н. С. Трубецкого, разрабатывался мотив кооперации, соединения взаимодополнительных хозяйственных потенциалов и образов жизни. Многие историки и оппоненты геополитики связывают ее становление с империализмом нач. 20 в. Эта связь реальна, но понимается обычно неправильно. К началу 1900 мир был в основном разбит на империи евроатлан– тических держав, разбросанные кусками по разным частям света и своей территориальной закрытостью укруп– ненно воспроизводящие обособленность национальных метрополий. Будущее такого империализма порождало в 1-ю треть 20 в. массу догадок: К, Каутский предсказывал «ультраимпериализм всемирного картеля», В. И. Ленин – прорывы революций в «слабых звеньях» разделенного мира, А, Бергсон – космополитическое «открытое общество» духовной элиты, регулирующее запросы «закрытых» государств. Становящаяся геополитика внесла в дискуссию об империализме свой вклад, постулируя