Текст книги "Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 72 страниц)

– Вас нет в Богсайде и даже Дерри, – с ходу заявила Алистрина в штабе ИРА.

Благодаря связям с активистами многочисленных комитетов она знала, куда и к кому идти. В штабе о ней тоже знали.

– Обороной Богсайда занимаются вчерашние пацифисты, – продолжала излагать Алистрина. – Лоялистские твари спалили вчера целый католический квартал и всем плевать. А всё, что смогли мы, так это подпалить парочку полицейских униформ. Это не дело, парни. Если вы до сих пор диспутируете с дублинцами о марксистском пути борьбы за лучшую жизнь, тогда самое время выкидывать белый флаг и сказать англичанам: «Извините, мы вчера плохо себя вели».

Командующий бригады внимательно выслушал её жесткую речь, смерил Алистрину оценивающим взглядом и закурил.

– Мне уже звонили, рассказали о тебе и рецепте Че Гевары. Умно для безработной санитарки.

– Я сейчас в таком состоянии, что если мне дать автомат, я, не раздумывая, выйду на улицу и перестреляю всех солдат, которых встречу.

– Если раньше они не пристрелят тебя.

Алистрина звонко рассмеялась.

– Пускай, – ухмыльнулась она, – у меня крепкое здоровье.

Командующий снова смерил её взглядом и заключил:

– Дублинцы не дадут нам оружия, потому что всё, что они умеют, это теоретизировать и размышлять о политической борьбе. Может для них на республиканском юге это и приемлемо, но мы уже послали к чёрту всю их марксистскую чушь. Это палестинским мальчикам и девочкам можно называть себя марксистами и угонять самолеты. Нам сейчас не до громких поступков. В Белфасте началась гражданская война.

– Можно подумать, в Дерри её нет, – ухмыльнулась Алистрина.

– Вчера полиция убила здесь ребенка. Из пулемета на бронетранспортере. Протестантская полиция зверски убила католического мальчика. Лоялисты врываются в дома католиков, устраивают погромы и выгоняют людей на улицу. Это лоялисты подкладывают бомбы у электростанций и водопровода. Пока в городе стоит британский полк, есть надежда, что произвола полиции и лоялистов станет меньше.

Алистрина только покачала головой.

– Прости, командир, но ты дурак, раз надеешься на честную игру. Кто тебе сказал, что британская армия будет гарантом спокойствия в Ольстере? Королева? Премьер-министр? Ты, что малое дитя, чтобы им верить? Что-то вчера армия не очень-то рвалась наводить справедливость, когда в Дерри подожгли Бомбей-стрит. Даже тушить не помогали. Потому что они такие же протестанты, как и лоялисты с местной полицией. Случись ещё одна стычка, угадай, на чьей стороне выступит армия.

– Ни на чьей – каменным голосом произнёс командующий бригады, – у них есть приказ, и они его обязаны придерживаться.

– Значит, ты веришь тем, кто отдает приказы? А почему бы им не дать такой простой приказ: «Давите ирлашек»?

– Чего ты вообще от меня хочешь? – не выдержал командующий.

Алистрина тут же изложила свои требования:

– Я простая ирландская женщина. Всё, что у меня есть, чтоб защитить свою честь и жизнь в моем городе, это кухонный нож. Я прошу тебя, командируй в Дерри бойцов, организуй в нашем городе партизанскую ячейку для сопротивления оккупационной армии. Поверь мне, не пройдет и полгода, как она действительно понадобится. Британская армия никогда не была сообществом альтруистов. Они вообще не видят людей ни в ком, кроме самих себя, ни в ирландцах, ни в индусах, ни в неграх. Англичане – враги на нашей земле. Как триста лет назад колонисты выгоняли наших предков жить на болото, так и сейчас они поступят с нами.

– Вот что, девочка, – наконец ответил ей командир, – езжай-ка домой, выходи замуж за своего Шеймаса, рожай ему детишек и выброси из головы всю эту воинственную чушь. Ты перечитала книжек по истории, а тут тебе реальная жизнь.

И Алистрина вернулась домой ни с чем. Командующий белфастской бригады ИРА оказался молод и глуп, чтоб понять очевидное или хотя бы вспомнить историю своего народа и осознать, что пощады от англичан ждать смертельно опасно. А она… для него она «девочка», как и было сказано. Её опыта для него не существует, он в него просто не верит.

На следующий день под вечер в квартиру Алистрины ворвалась полиция.

– И что вам угодно, господа?

Видимо застать квартирантку на месте они не рассчитывали, ибо из Белфаста Алистрина уехала, минуя армейский блок-пост и проверку документов.

Трое в форме без лишних слов начали сваливать её вещи с полок и вытряхивать содержимое ящиков из шкафов.

– Это называется обыском? – с сарказмом вопросила она и, покачав головой, закурила – однако…

Полисменам её невозмутимость не понравилась. Им явно хотелось видеть страх и трепет. Один из них тут же с нескрываемым раздражением вырвал из её губ сигарету и растоптал.

Завели служебную собаку. Нахрапистая овчарка вместо того, чтобы громко лаять и пугать всё живое, нервно прижала уши, попятилась к выходу и жалобно заскулила.

– У-тю-тю, какой милый волкодавчик, – весело засюсюкала Алистрина, увидев вполне ожидаемую реакцию животного на её кровопийскую персону. Видимо, как и все её собратья, собака учуяла что-то неладное.

Полисмен как не пытался, но не смог затащить собаку в квартиру. Алистрина сделала вид, что хочет помочь и подошла ближе. Овчарка сорвалась с поводка и с протяжным воем рванула прочь, и полисмен вслед за ней.

Троица вандалов при исполнении покинули квартиру без всяких вопросов и разговоров, просто вышли вон и направились шерстить другие квартиры.

А на следующей неделе в условленном тайнике Алистрина нашла шифровку – первое ответное послание за целый год, что она провела в Ольстере. Алистрина – Алекс – Кастор-573 даже растерялась от неожиданности. Куратор назначил ей встречу. Значит, Джейсон вернулся. И это было по-настоящему хорошим известием, самым лучшим за последний месяц. Да, у неё теперь есть Шеймас, но, стало быть, Джейсон был для неё не просто дарителем крови, раз сердце забилось чаще.

Встреча была назначена днём на квартире в Вотерсайде. Идти туда не так далеко, всего-то минут пятнадцать-двадцать пешком. Да вот только это протестантский район. Алистрине пришлось потратить два часа на обход города вокруг, чтоб запутать свои следы и прибыть в условленную точку без всяких подозрений со стороны прохожих о том, что она католичка из того самого «Свободного Дерри».

Алистрина вошла после условного стука. В квартире был не Джейсон. Какой-то плюгавенький невысокого роста с залысиной мужчинка тридцати лет с ходу радостно произнес:

– Приветствую бесстрашного борца за свободу. Ты меня удивила, правда. Отметка о въезде в Белфаст есть, о выезде нет. А на постах Дерри тебя и вовсе не было. Поздравляю, великолепно.

Он указал ей на стул. Алистрина осторожно обошла комнату, прежде чем сесть.

– Было бы великолепно, – наконец ответила она, слегка взволнованным голосом, – если б я и вовсе не попалась на глаза военным.

– Это ты верно подметила. Правильно делаешь, что критикуешь саму себя. Это будет весьма полезным на будущее.

Алистрина пресекла этот поток слащавой похвалы, грубо спросив:

– Ты, вообще, кто такой?

Молодой человек даже растерялся.

– Меня зовут Родерик. Вернее, ты меня так называй.

– Какого черта ты меня сюда позвал, Родерик? Может ты не в курсе, что с моим отточенным ирландским акцентом лучше в этих местах не появляться? Или это такая проверка на профпригодность? Как и обыск у меня дома? Знаешь, Рори, я понятия не имею, откуда ты здесь взялся, но у нас в Ольстере не игры, а война…

– Вот! – воскликнул он, будто только и ждал этого слова. – Война. А для чего ты в Дерри?

– Наверное, для того, чтобы твое начальство поставило галочку и сказало:  «и в Дерри у нас есть свой человек».

– Ну, – протянул Родерик, – ты малость превратно понимаешь свою задачу. Вспомни, для чего тебя готовили.

– Помнится, для возможной войны неизвестно с кем.

– И разве она не началась?

Алистрина смерила Родерика оценивающим взглядом. Какой же он мерзкий тип. Одет с иголочки, наигранный и довольный, приехал туристом посмотреть на войнушку, набраться впечатлений и укатить обратно. Ну и между делом поработать «джеймсом бондом».

– Тогда скажи мне, где тайник с оружием и я готова.

Родерик рассмеялся, весело и противно.

– Нет, ещё рано. Там наверху рады начать наступление хоть сегодня, но вот незадача, в резерве у нас только ты.

– Значит, вы очень сильно прогадали с набором курсантов.

– Нет, в таких вещах мы не ошибаемся, – самодовольно заметил Родерик, будто сам лично утверждал план по вербовке новобранцев. – Нам не нужно скрывать в Ольстере целый батальон подпольных солдат. Нам хватит одной тебя.

– Да ну? – ухмыльнулась Алистрина, закуривая.

– Ну да. Потому что мы внедрим тебя в специализированное подразделение, как раз отвечающее нашим целям. А если это спецподразделение перестанет отвечать нашим целям, мы организуем в нём раскол и создадим из старых бойцов новую группировку, такую, какая нам и нужна.

– Ага, только членский взносы не забудьте оплатить.

– Не пойму, чем ты всё время не довольна? – с обидой произнёс Родерик.

– Тем, что год канителюсь здесь, а вы мне и пару фунтов не заплатили. Ты хоть представляешь, что значит жить на одно пособие? Подскажу, на него не только не купить таких расфуфыренных шмоток как у тебя, на него раз в неделю приходится пропускать ужин.

Ничего подобного с ней, конечно не происходило. Алистрина лишь пересказала, как живёт одна её соседка. Она рассчитала своё пособие на каждый день и решила, чем голодать несколько дней в конце месяца, лучше раз в неделю просто не ужинать.

– А что же ты хотела? – усмехнулся Родерик. – Ты появилась в Дерри внезапно, как человек из ниоткуда. И благодаря нашему невмешательству смогла удачно вписаться в городские низы, озлобленные и жаждущие крови, то есть в ту питательную среду, из которой мы и вычерпаем контингент для будущей армии.

Алистрина слушала Родерика внимательно и только в конце спросила:

– А тебе не приходило в голову, что я не просто внедрилась в кровожадные низы. За год я стала такой же, как и они.

– Так это и прекрасно! То, что нужно, идеальное смешение с толпой.

Алистрина не мигая смотрела на Родерика. Кажется, до него не доходило, что она не какая-нибудь Мата Хари на спецзадании, для неё всё происходящее в Ольстере более чем серьёзно. То, что было вчера и двадцать четыре года назад, не забудется и не простится. Но ощипанному павлину Родерику знать это не нужно.

– Так что ты делала в Белфасте? – поинтересовался он.

– А то ты и сам не знаешь.

– Представь себе, нет, – и он картинно развел руками, – Ты же наш единственный человек в Северной Ирландии. Вот и скажи, какие такие неотложные дела у тебя появились? А они точно появились, раз не помешала им ни возможность расправы, ни даже ввод войск.

И Алистрина сказала честно:

– Просила боевой поддержки у ИРА.

Лицо Родерика просияло восхищением.

– Ты просто читаешь мои мысли.

– Может, кончишь кривляться и скажешь толком, какая у меня теперь задача.

И Родерик внял её просьбе и произнёс:

– Твоя текущая цель – вступить в ряды ИРА и закрепиться в её деррийской ячейке. А затем тебе стоит подумать, как перебраться в Белфаст, поближе к штабу.

– Не угадал, – усмехнулась она, туша сигарету. – Тамошний командующий послал меня далеко и надолго. У них, видите ли, другие цели – смотреть, как британские танки будут укатывать католические районы.

– Не спеши. Ты говорила только с одним человеком, а их сотни. Может один командующий считает, что не надо вмешиваться, но поверь, найдётся с десяток других, кто захочет пустить англичанам кровь.

– И где они? Может, подскажешь адресок.

– Не волнуйся, они тебя найдут. Просто жди. В Белфасте, наверняка твой разговор с командующим дошёл до нужных ушей.

– И сколько, интересно ждать?

– Не больше, чем полгода. Возможно до декабря.

– Какая точность, – съязвила Алистрина.

– Кстати, ты мне тоже не нравишься, – тут же вставил Родерик.

– К взаимному удовольствию, – парировала она, скривив губы.

Вот так прошла её первая встреча с новым куратором. В Богсайд Алистрина возвращалась не в самом лучшем расположении духа. Нет больше Джейсона, и не будет никогда. Вместо него, внимательного и элегантного, ей подсунули подделку в виде Родерика. Её просто развели как дурочку – вначале дали красивого послушного мальчика, чтоб можно было наиграться, как хочешь – вот такая приманка для глупой старой девочки, которая дала задурить себе голову и стала агентом не понятно какой разведки, для войны не понятно в какой армии. Сказка кончилась ещё год назад, а иллюзии на продолжение окончательно развеялись только теперь.

Но самое тревожное, что Родерик её не обманул. В Дерри Алистрину нашли единомышленники из воинственного крыла ИРА. Она с радостью согласилась помочь им с транспортировкой, доставкой и хранением оружия – уж это она умела. Шеймасу Алистрина ничего не сказала – ему не надо нервничать, он простой активист, борец за гражданские права. Вот пусть и борется на маршах при помощи слова.

– Британское правительство, – как говорили её новые знакомые-соратники, – не имеет никаких прав в Ольстере, никогда не имело и не может иметь. Их правительство – это узурпатор.

– Оккупанты, – вторила Алистрина и думала одновременно и о Германии. – А ещё колонисты. Сколько веков они выжимали из нас все соки. Мы же для них такая же колония как когда-то Индия. Только Индия уже получила независимость.

– Вот, именно – подхватывали другие, – мы ничем не хуже их и имеем право утвердить свою власть на родине наших предков и объединиться с Ирландской республикой в единое целое, как это было испокон веков.

– А протестанты?

– А что протестанты? Они такие же ирландцы, как и мы, только обманутые англичанами. Это нам католикам не может быть нормальной жизни в Британии. А протестанты могут спокойно жить в объединенной Ирландии. Вспомните поэта Йейтса. Никто не воспевал Ирландию так, как он, ни до, ни после. А ведь он был протестантом, сенатором в республике, и никто его не ущемлял. Это англичане придумали разделять и властвовать, а во времена Йейтса никого не смущало, что он и протестант и поборник независимости Ирландии в одном лице.

– Так это было лет пятьдесят назад. А сейчас у нас апартеид, даже стену скоро построят, чтоб мы им глаза не мозолили.

В декабре ИРА раскололась на две организации – официальную, которая посчитала применение оружия крайней мерой, исключительно для самообороны, и временную, где Алистрина и её единомышленники прекрасно понимали, что британская армия окопалась в городах Ольстера и война уже началась.

Первое серьёзное сражение случилось лишь через полгода, после традиционного парада Оранжистов в Белфасте. Снова протестанты кичились своими победами трёхсотлетней давности над ирландцами. Но шел 1970 год, и Ольстер был не тем, что год назад. В этот день оранжисты вознамерились поджечь церковь Святого Матфея, а вместе с ней и весь католический квартал.

– Вот ведь сволочи, – говорили потом католики, усмехаясь, – у них из ордена исключают, если они ступят даже на паперть у католической церкви. Значит, входить в церковь им нельзя, а жечь, стало быть, можно? Ну, ни уроды ли?

В тот день Временная ИРА среагировала молниеносно – никто ничего не сжёг, в Восточный Белфаст не прорвался, и католиков в их домах не поубивал. А всё потому, что у Временных было оружие и дисциплина, а у оранжистов – нет.

Пули поливали улицы свинцом. Горожане просили у армии помощи, но ответом им было: «Мы вернулись с патрулирования и уже устали». Бой длился пять часов, и оранжистам пришлось бесславно отступить. Были раненые и убитые, но большой крови не случилось – Временная ИРА защитила католиков от погрома.

Но не смогла она уберечь людей от произвола властей. На следующие утро докеры пришли в порт, где им заявили, что все католики отныне уволены. Их было пятьсот человек, кормильцев своих семьей. Может, единицы и держали прошлой ночью оружие в своих руках, но остальные уж точно не были виноваты. Единственными, кто спровоцировал беспорядки, были протестанты-оранжиты.

– Можно подумать, если докер католик, то он сделает свою работу хуже, чем положено, – бурчал в штабе кто-то из добровольцев.

– «Это неправильные пчелы, и они делают неправильный мед», – комментировала Алистрина. – Истинно английский подход к проблеме.

– Зато армейский Винни-Пух залез своими загребущими лапами на наш оружейный улей в Западном Белфасте, – сетовал командующий бригады.

– Работа у них такая, – пожала плечами Алистрина.

– И чем мы теперь должны обороняться? – начал закипать он, обращаясь к Алистрине. – Вот скажи мне, главный логист, что мне теперь делать? Может устроить налет на армейский склад и унести всё свое обратно?

– Зачем вам эти крохи? – беззаботно кинула Алистрина, загадочно улыбаясь.

– И что это значит?

– Да так, – женщина мечтательно накручивала локон на палец. – Склад они, конечно, накрыли, ящики с винтовками и патронами забрали, но кто вам сказал, что они забрали всё?

– Хитришь, Алистрина, – пожурил командующий. – Ну-ка говори, что придумала?

– Да ничего особенного, – бесхитростно призналась она. – Просто предположила, что после нашей маленькой, но яркой победы, трусливая солдатня решит реабилитироваться и их потянет на подвиги. Разумеется, я предположила, что они попрутся на склад. Как кладовщик в первую очередь я могу думать только об этом. Поэтому перестраховалась, нашла грузовик, попросила наших парней пару часов поработать на погрузке-разгрузке. Кое-что, конечно оставили для затравки. А так все ящики уже давно на другом складе.

– Вот конспиратор. Почему мне сразу не сказала?

– Исходя из вопроса той самой конспирации. Вот ты знаешь, почему армейские пошли именно на наш склад?

– Кто-то из наших засветился, – тут же предположил командующий, – крутился рядом.

– А может попросту сдал нас за небольшое вознаграждение? – продолжила строить догадки Алистрина.

Бригадир вопросительно посмотрел ей в глаза. Постепенно его взгляд становился суровее.

– А впрочем, – пожала она печами, – понятия не имею, как всё было на самом деле. Я отвечаю за склад, ты за всё остальное, так что разбирайся сам. Я вот о чём хотела с тобой поговорить. Как думаешь, не помешает нам подкупить ещё стволов с магазинами? И вообще пора подумать о взрывчатке. Лоялисты это дело давно освоили, нам тоже не стоит отставать.

– Где я, по-твоему, возьму на это денег?

– Где надо, там и возьми, – абсолютно серьёзно ответила ему Алистрина. – В Дублине, например.

– Издеваешься? Кому мы нужны в Дублине?

– Что значит, кому? В Ирландии наши братья. Они что, по-твоему, включают вечерние новости и спокойно смотрят, как ирландцы Ольстера ходят по улицам под дулом армейского автомата?

– Простые ирландцы нам сочувствуют, – признал бригадир. – А вот их правительству на нас плевать. Оно давно снюхалось с англичанами и боится без их одобрения и шаг ступить. Если кто-то из жителей республики решится нам помочь, его просто арестуют, понимаешь? Это мы хотим объединиться с Ирландией, а её правительству мы не нужны.

– Ну, а что там наши братья и сестры в США и Австралии, неужели не помогут, если попросим, не организуют благотворительный фонд или ещё что?

– Ну, допустим, – сдался командующий.

– И про Канаду не забудь. Ирландцы живут и там.

– Да где они только не живут после голодомора.

– Вот именно. Так что твоё дело найти деньги – пусть хоть благотворительные балы устраивают в Балтиморе или Филадельфии. А свою часть я выполню без запинки.

Видимо самоуверенность Алистрины убедила бригадира, потому как деньги вскоре нашлись. Первым делом она заказала на телефонной станции звонок в Майами:

– Здравствуй, Аднан. Помнишь своего бывшего экспедитора?

Бывшей шеф несказанно обрадовался, услышав её голос.

– Алекс, как ты? Сколько уже лет прошло?

– Два года, Аднан.

– Надо же, – мечтательно протянул он, – два года…

– Представь себе, я соскучилась. Хочу встретиться.

– Правда? – с лёгким недоверием в голосе произнёс он.

– Конечно. Повспоминаем былое, помечтаем о грядущем.

Аднан намёк понял и тут же предложил:

– Приезжай в Брюссель. О наших делах плодотворнее всего мечтается там.

– Ты с ума сошел, я так далеко не доеду. Максимум Дублин.

На том конце провода наступила короткая пауза. Видимо Аднан догадался, откуда ему звонит бывшая подчиненная. А ещё догадался, о чём она может «мечтать».

– Даже не знаю, Алекс, не самое это лучшее место.

– Брось, Аднан, я же только поговорить хочу с глаза на глаз, подарков везти не надо.

– Да уж, сейчас как раз в Дублине судят двоих за переправку «презентов».

– Да ну их, обидно, конечно, но мы в отличие от них специалисты в этом деле. Пожалуйста, Аднан, твоему персональному самолету всё равно, куда лететь, а мне до Брюсселя далеко, опасно и дорого. Давай в Дублин.

На этом и сошлись. Через два дня Алистрину уже принимали в роскошном номере фешенебельного отеля с распростертыми объятиями.

– Умница моя, – улыбался Аднан, и что немаловажно, вполне искренне, – как я рад, что ты про меня не забыла. Джейсон говорил мне…

– К черту Джейсона, – тут же оборвала его Алекс. – Что нам, поговорить больше не о чем?

Аднан всё прекрасно понял и глупых расспросов устраивать не стал. В номере крутились четыре длинноногие изысканно одетые красотки, умело изображая кипучую секретарскую деятельность.

– Твои помощницы? – Алекс хитро сощурилась. – Неужто передо мной тут был кто-то важный и щедрый?

Об этой особенности ведения Аднаном бизнеса Алекс знала хорошо. Он лично и с большой тщательностью подбирал для работы привлекательных девушек. Что самое интересное, в первую очередь они работали именно как секретари-референты. Но во вторую очередь эти девушки были украшением многочисленных приёмов, где Аднан обхаживал потенциальных покупателей. И делал он это как всегда корректно, и никто не упрекнул бы его в сводничестве.

– Дела-дела, – протараторил Аднан, – Первым делом всегда бизнес. Но раз ты теперь мой клиент, если хочешь, Сюзанна уделит тебе внимание. – Он тут же подманил лёгким жестом зеленоглазую шатенку и обратился к Алекс. – Что хочешь выпить?

И тут же Сюзанна с профессиональной улыбкой начала перечислять содержимое бара. Алкоголь не интересовал Алекс уже лет сорок шесть как, но она отметила, что сорта были исключительно элитными и дорогими. Впрочем, от Аднана было глупо ожидать чего-то иного.

– Благодарю, но я давно завязала с алкоголем.

– Правда? – удивился Аднан, ибо знал лично всех своих служащих, в том числе морских экспедиторов, а это народ всегда был пьющим, даже Кэп. – Всего маленький глоточек виски, он точно не повредит, только разогреет кровь.

– Нет, Аднан, если хочешь правду, скажу грубо, но как есть. Был у меня одно время тяжелый запой, почти годовой и почти насмерть. Так что не уговаривай, с выпивкой я завязала прочно. Так что, – Алекс тоже улыбнулась Сюзанне, – будьте добры чашечку кофе, если вас не затруднит.

– Конечно, – лёгким движением головы кивнула она. – Сахар, сливки?

– Нет, просто черный.

– Сию же минуту.

И Сюзанна отправилась варить ненужный кофе, который Алекс будет пить только для вида, вернее изображать, что пьёт.

– Итак, – начал Аднан, – подозреваю, что ты приехала за стрелковым оружием и взрывчаткой. Подозреваю, что тебе нужна доставка морским путем в Белфаст.

– Ты очень проницателен, – улыбнулась она. – У тебя можно курить?

– Конечно, зачем спрашиваешь? Я хочу узнать только одно – твоя сторона сможет обеспечить безопасное получение груза?

– Сложный вопрос, Аднан. Ты ведь следишь за новостями, знаешь, что у нас в городе стоят войска.

– Конечно, знаю, как и то, что эти войска не хуже ищеек.

Сюзанна принесла чашку кофе и хрустальную пепельницу. Алекс приняла подношение и тут же ответила:

– Зато нашли крохи и только потому, что я не жадная.

Аднан одарил Алекс восхищенным взглядом.

– Какая же ты умница. Как же я жалею, что дал переманить тебя Джейсону.

– Пожалуйста, Аднан, – жалобно протянула она, дела вид, что пьет кофе.

– Хорошо-хорошо, ни слова о нём. Только о деле. У меня было два дня, чтоб всё обдумать, и скажу честно, вряд ли я тот продавец, который тебе нужен.

Алекс начала спадать с лица. Вырвавшийся из ноздрей сигаретный дым придал ей ещё более недовольный вид.

– Но, – поспешил ободрить её Аднан, – я могу посоветовать тебе куда более лучший вариант, но у другого продавца.

– Интересно, с чего вдруг ты рекомендуешь мне своего конкурента?

– Во-первых, он не такой уж мне и конкурент. Ты знаешь, мой товар всегда высокого класса. А тот о ком я тебе говорю, занимается скупкой отработавшего своё металлолома и восстанавливает его до стрелкового оружия среднего уровня.

– То есть, ниже качество, ниже цена.

– Разумеется. Ты, как я понимаю, представляешь пока что не самую богатую организацию.

– И всё-то ты знаешь, Аднан.

– Разумеется, как же иначе в моём бизнесе? Если бы ты согласилась съездить в Брюссель, сама бы начала разбираться в этих тонкостях.

– Не могу понять, почему именно Брюссель? Что там такого особенного?

– Ну как же, это мировой центр торговли оружием. У всех бизнесменов моего круга там есть свой офис.

– Это я знаю, но почему именно Брюссель, а не Антверпен или Амстердам?

– Потому что недалеко от Брюсселя Эвер. А что у нас в Эвере?

– Понятия не имею. В чём смысл твоей загадки?

– А в том, моя умница, что в Эвере находит штаб-квартира НАТО. А НАТО сейчас принимает новый бюджет, а значит, будет закупать новое оружие, а это, в свою очередь, означает, что старое оружие спишут.

– И продадут? – спросила Алекс, и Аднан согласно кивнул. – Вот это да… Это хоть законно?

– Почему нет? Во всяком случае, не запрещено. Так что ты зря отказалась от моего предложения. У тебя был такой шанс завязать хорошие знакомства.

– Думаю, у меня ещё будет время съездить в Бельгию, но позже. Ты там замолви за меня словечко, на всякий случай.

– Конечно, даже не беспокойся.

– Так что там с твоим знакомым старьёвщиком? Что он может такого, чего не можешь ты?

– У него есть база поближе к вашим краям. Согласись, обидно отправлять судно из Колло в Белфаст, особенно если его арестует полиция.

– За полицию не беспокойся, на берегу я держу руку на пульсе. Так где у него база?

– Большой склад в Манчестере.

– Аднан! – тут же ахнула Алекс, – ты смерти моей хочешь? Какой Манчестер?

– Чего ты так разволновалась? Чем плох Манчестер? Представь, идёт рыболовное судно из Манчестера, – убаюкивающим тоном говорил Аднан, – в Белфаст по Ирландскому морю через остров Мэн. Какое это расстояние?

– Не знаю, миль двести или около того.

– Всего ничего, буквально рукой подать. А главное плыть ему исключительно во внутренних водах Британии. Чем не преимущество?

– Оно, конечно так, но ты подумай, если твой конкурент торгует перештампованными стволами, мне надо ехать и тщательно выбирать партию.

– Правильно, вот и съезди. У него первоклассный склад, надежная охрана, подземный тир – всё для удобства и спокойствия покупателя. Ты не зацикливайся, что оружие переделанное. У него собственные заводы по починке и даже изготовлению нового оружия. Он не какой-нибудь перекупщик, а серьёзный бизнесмен и держит марку. Он не англичанин, а американец, дед его был ирландцем, так что он отнесется к тебе с должным пониманием. Мы ведь друзья, и я не посоветую тебе плохого.

– Охотно верю. Но Манчестер…

– Не зацикливайся на этом. Давай сейчас же позвоним ему и подумаем, как решить этот вопрос. Ингрид, – обратился он к блондинке в коралловом платье, – помоги нам связаться с Самюэлем Каммингсом.

Блондинка кивнула и ринулась листать справочник.

Пока она дозванивалась до манчестерского дельца, Алекс взяла газету с края стола. Всё это время ей мозолила глаза фотография на первой странице, уж больно знакомой показалась ей изображенная там девушка. Так оно и было. Статья была о горячей новости последних дней: за сутки террористы из Народного фронта освобождения Палестины угнали четыре пассажирских самолета и взяли в заложники до трёхсот пассажиров. Провалился лишь угон пятого самолета – один террорист убит на борту, а другая по имени Лейла Халед обезврежена, арестована лондонской полицией и отпущена в обмен на пассажиров с уже угнанных рейсов.

– А ведь не обманула, – пробормотала себе под нос Алекс, – прославилась, как и обещала.

– Знакома с этой красавицей? – спросил Аднан, заметив интерес Алекс.

– Да, вот только два года назад она выглядела малость иначе.

– Пластическая операция на лице, – пояснил он. – Вынужденная необходимость, если ты в международном розыске.

– Однако, умно, – произнесла Алекс и с сожалением подумала, что ей такая роскошь не только не по карману, а просто противопоказана организмом. Её тело неизменно и абсолютно – нельзя будет ни нос подправить, ни скулы – после операции все срастется, как и было задумано природой, а не пластическим хирургом. Поэтому был смысл вспомнить об уроках маскировочного грима и освоить это дело получше, чем учили её в Португалии.

– Бесстрашная девушка, – продолжал говорить о Лейле Аднан, – говорят, в Палестине её фотографии висят почти в каждом доме.

– Вот это и есть признание, – согласилась Алекс, и шутливо добавила. – Может, тоже как-нибудь созрею для того, чтоб угнать самолет.

Ингрид дозвонилась до приемной Каммингса и передала трубку Аднану. Милый разговор двух старых приятелей. Что-что, а Аднан умел располагать к себе людей, хоть клиентов, хоть конкурентов.

– Я договорился, через неделю тебя ждут в Манчестере, – закончив разговор, сообщил он Алекс. – Ингрид сейчас распечатает тебе адрес и план проезда.

– Ещё будет телекс с каталогом, – добавила блондинка. – Подождите немного, его должны прислать с минуты на минуту.

– Вот это сервис, – покачала головой Алекс, ибо ещё ни разу не держала в руках оружейный каталог. Дерзость этого Каммингса внушала веру, что у него всё схвачено и проблем с властями возникнуть не должно.

Когда Ингрид подала бумаги. Алекс поспешила быстро с ними ознакомиться.

– Что я тебе должна за посредничество? – спросила она Аднана.

– Алекс, зачем ты меня обижаешь? Разве не ты с десяток лет поддерживала мою репутацию как исполнительного поставщика? Так зачем теперь говорить о деньгах? Ты мне их зарабатывала.

– И ты уже расплатился со мной за это гонорарами.

– Запомни, репутацию купить нельзя. Так что будь добра принять от меня маленькую услугу, которая мне совсем ничего не стоит.

Алекс протянула ему кипу бумаг обратно.

– И что это значит? – заволновался Аднан.

– Только то, что с собой в Белфаст я улик не повезу. – Алекс постучала пальцем виску. – Всё уже прочно обосновалось здесь.

Аднан просиял.

– Ну конечно, как же я мог забыть о твоей феноменальной памяти. Вот сейчас смотрю на тебя и жалею, что отпустил два года назад. А ты скучаешь?