Текст книги "Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 72 страниц)

– А, это, – отмахнулся Франческо. – Когда его схватила полиция, Агджа сказал, что он палестинец-коммунист.

– Чего? – даже возмутилась Алекс. – Слушай, мы его до этого не надоумили. Он сам это придумал.

– Правда? – вздёрнул бровью Франческо, – а я уже думал похвалить тебя за находчивость.

– Не надо мне таких благодарностей, – отмахнулась Алекс. – Я, правда, не понимаю, почему он так сказал.

И тут ей вспомнились слова Абдуллы, когда тот впервые рассказывал ей об Али: «Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше – лгать».

– Вот дурак, – только и протянула Алекс и обратилась к Франческо. – Слушай, если он ещё сморозит какую-то глупость, я тут не при чем. Али теперь сидит в вашей тюрьме, вот вы с ним и работайте.

– Поработаем, не волнуйся. С человеком, загнанным в угол, всегда легко договориться.

– Что-то он не похож на загнанного, – заметила Алекс, указав на фото в газете.

– Это на площади он герой дня. А в тюрьме, когда его пообещают перевести в общую камеру, он сразу перестанет быть таким самоуверенным. Потому как в общей камере с ним могут сделать то, что не доделала турецкая Фемида.

– Убьют? Ну да, – кивнула Алекс, – уголовники ведь тоже католики.

– Вот именно. Так что, твоя миссия по обработке Агджи сегодня закончилась, и теперь им займёмся мы.

– А мне что, заняться епископом?

– Да, ты уж как-нибудь объясни ему, что надо подождать, сразу Мурсиа сдавать полиции опасно, нужно время, нужно сфальсифицировать улики, в общем, придумай что-нибудь. А потом можешь спокойно уезжать.

С епископом Ортинским Алекс встретилась в воскресенье:

– Как здоровье папы? – поинтересовалась она.

– Более чем, – ответил он. – Вчера он записал проповедь на магнитофонную пленку, сегодня её транслировали на площади.

– Не плохо для третьего дня после ранения, – только и заметила Алекс и испытующе посмотрела на епископа. Знал ли он о медицинском подоге или нет, понять было трудно. – Лучше скажите, как ваши успехи на службе?

– Всё замечательно, – улыбнулся епископ. – Сами понимаете, пока папа в больнице, с лицами, его замещающими, договориться куда проще.

– Вот оно что? А вы никак взяли пример со своего соотечественника Хейга?

Епископ вопросительно посмотрел на Алекс, и она пояснила:

– Ну как же, полтора месяца назад Хинкли стрелял в президента Рейгана, того уложили в больницу, а госсекретарь Хейг объявил себя исполняющим обязанности президента, хотя это место должен был занять вице-президент Буш. И какие бумаги Хейг успел подписать за несколько часов, пока Буш не вернулся из Техаса, только Хейгу и известно. Вы решили действовать так же?

– О, прошу вас, Алекс, – рассмеялся он, – я простой епископ и не имею полномочий камерленго или общей конгрегации кардиналов.

– Так значит, кардиналы-единомышленники сделали за вас всю работу?

Епископ продолжал смеяться:

– Вы очень умны, но не очень честны со мной.

– В каком смысле? – насторожилась Алекс.

– Уже четыре дня прошло, а Мурсиа всё ещё на свободе. Как же так, дорогая Алекс?

– Имейте терпение, Пол, в раскрытии заказных преступлений всегда так – сначала арестовывают исполнителя, и только потом выходят на заказчика. Подождите, скоро Агджа даст нужные показания.

– Хотелось бы верить.

– Вы, кажется, знакомы с Франческо? – решила аккуратно поинтересоваться Алекс.

– С Франческо Пацьенцей? Конечно. Он ведь мне вас и рекомендовал.

Алекс на миг задумалась, как её мог рекомендовать человек, с которым она познакомилась позже, чем с епископом. Но, рассудив, что скорее всего Франческо сказал епископу, что к нему придёт компетентный человек из РУМО, не уточняя кто именно, Алекс успокоилась:

– Вот и прекрасно. Теперь поддерживайте контакт с Франческо. У него есть фото, где Мурсиа и Агджа запечатлены вместе. Это было бы неплохим поводом для ордера на арест. Пока Агджа в тюрьме, у Франческо больше возможностей направить его показания в нужное русло.

– Да, пожалуй, вы правы.

Епископ её ответом остался доволен. Алекс ещё долго вспоминалась эта его улыбка, из милой и добродушной превратившаяся в коварную и зловещую. Теперь ей было даже жаль священника Матео Мурсиа, по её воле запятнавшего себя беглым знакомством с покусившемся на жизнь папы Али Агджой.

– Я полагаю, это наша последняя с вами встреча? – в задумчивости произнёс епископ и тут же глянул на Алекс.

Она пожала плечами.

– Думаю, да.

– Что ж… Если когда-нибудь летом будете в Чикаго, приглашаю вас погостить в моём имении.

Алекс подумала, что ослышалась, но нет, епископ, мало того что звал её в гости, да еще в свое имение… Ей тут же подумалось, что неслабо живут и зарабатывают служители Церкви, да еще и не стесняются делать такие откровенные предложения. Но поскольку в ближайшие пятьдесят лет перелетать или переплывать океан она не собиралась, Алекс мило улыбнулась и сказала:

– Как только посещу США, в первую очередь вспомню о вас.

В Ольстер она так и не смогла вернуться. Оказалось, против Родерика началось служебное расследование, и её обязали остаться в Швейцарии. Этот алкоголик допился до увольнения. Когда вскрылось, что операцию в Риме координировал не он, а его подчиненная, а сам он запятнался переговорами с Али Агджой, что впоследствии может привести к огласке участия служащего РУМО в покушении, его вынудили уйти в отставку.

Пока шли разбирательства, Алекс следила за новостями из Ольстера. Трое голодающих умерли в тюрьме. Британская армия стреляет по детям, гуляющим в белфастском парке. Девочка двенадцати лет скончалась от ранения пластиковой пулей. Новые заключенные упорно присоединяются к голодовке. Правительство во главе с Тэтчер ещё раз заявило, что никаких статусов никому менять не будут. А католические епископы предательски призывают голодающих отказаться от требования статуса военнопленных и через священников давят на их родственников, чтобы те отговорили принципиальных борцов с системой от «греховного самоубийства».

Алекс уже начала жалеть, что Родерик передал Али неисправный браунинг. Убей он папу, может позиция Ватикана по Ольстеру и голодающим изменилась бы? А, может и нет. Ясно только одно, Ватикан более не защитник католиков – голодающих он отдал на откуп британским властям, будто не понимая, что Тэтчер только и ждёт, как те помрут голодной смертью – ей ирландцы не нужны и их жизни для неё ничего не стоят. Для Ватикана, как оказалось, тоже.

Наконец, Алекс получила добро ехать в Британию, не в Ольстер, а пока только в Лондон. Что там теперь с Родериком, она так и не узнала, да в сути и не особо за него переживала. Она делал всё, что могла, он же её угрозам и советам не внял и пить не бросил, за что и поплатился.

Устроившись в лондонской гостинице, в первый же вечер переключая каналы телевизора, Алекс наткнулась на документальный фильм, посвященный покушению на папу римского. Сначала она подумала – как оперативно работает телевидение, раз насобирало материалы за такой короткий срок. Но просмотрев фильм до конца, она поняла, что документального тут ничего нет, зато рука Франческо была видна налицо.

Вот в кадре какая-то полячка сидит в ресторане и говорит корреспонденту, что боится, как бы покушение на папу не оказалось советским заговором с целью задушить польское протестное движение «Солидарность». Потом диктор начинает умничать и рассуждать, что папа как-никак поляк, и безбожным Советам такое положение вещей не по вкусу. Затем показали какого-то бывшего итальянского министра, и тот заявил, что во всем виноват КГБ и спецслужбы Болгарии, потому что папа поддерживает движение «Солидарность», а Советы это движение хотят задавить, потому что Советы – это кровожадная диктатура.

Такую лажу Алекс слышала впервые. Теперь ей стало ясно, для чего ЦРУ ввязалось в эту авантюру с покушением на папу, инициированное епископом Ортинским для каких-то своих целей. Видимо Штаты решили устроить международный скандал с поклепом на Советы, вот только доказательная база пока выглядит, мягко говоря, жалко. Но кто знает, до чего Франческо надоумит Али перед страхом перевода в общую камеру? Как там говорил Абдулла? Еще больше он умеет лгать? Да, наверное, интересный будет суд – разоблачение коварного заговора, интриги иностранных разведок… да только не тех, что были в Риме на самом деле.

Теперь, оглядываясь назад, Алекс поняла, что ещё ни одна акция с её участием не была подготовлена так плохо, как псевдопокушение на папу римского. А всё потому, что Родерик так не вовремя запил, из-за чего им пришлось поменяться местами, и каждый выполнил не свою работу из рук вон плохо. Но ещё хуже подготовился Франческо. Если он и дальше будет раскручивать версию о кровожадном Кремле, можно считать, что всё прикрытие вскорости лопнет в виду своей несостоятельности, и истинные заказчики и организаторы станут известны общественности.

Зато отец Матео Мурсиа сможет спать спокойно, если Франческо всё же не передумает и не пустит в дело ту фотографию, где священник передает убийце то ли приглашение, то ли чек.

Глава пятая

1981–1982, Милан, Лондон

За пять лет карьерного роста в Банке Амвросия – от простого операциониста до заместителя главы расчётного отдела – Ицхак Сарваш успел узнать много нового и интересного о банковском управлении в принципе и методах президента банка Роберто Кальви в частности. Первое, что бросилось в глаза, так это диктаторские методы управления банком. Кальви никогда не созывал административные советы, не держал при себе консультантов и сторонился адвокатов – все решение президент банка принимал единолично, ни с кем не советуясь. Чужое мнение его не интересовало, если только оно не совпадало с его собственным. Уяснив, что подобраться к Кальви так же, как некогда к Синдоне у него не получится, Сарваш сосредоточил свои силы на ниве сбора информации, благо, должность при расчётном отделе позволяла узнать многие секреты Банка Амвросия.

Банальным мошенником подобно Синдоне Кальви, пожалуй, не был. Он не покупал банки, чтобы грабить их, зато не брезговал проводить через многочисленные компании странные платежи, после которых выручка оставалась за границей и в Италию никогда больше не возвращалась. Были и странные взаимные операции с ватиканским ИРД, которые можно было бы охарактеризовать как завуалированные взятки.

Как всё это получалось осуществить, не привлекая внимания Банка Италии, Сарваш понял по многочисленным кредитам, что Кальви выдавал политическим партиям разной направленности на таких льготных условиях, что их можно было бы счесть подкупом.

И, разумеется, были подкупленные издательства и газеты, что день и ночь пели дифирамбы Роберто Кальви, трудолюбивому и скромному банкиру, который раньше всех приходит на работу и позже всех уходит, времени на ерунду не тратит, обедает скромно в комнатушке около рабочего кабинета, на светские рауты и вовсе не ходит, яхт и вилл не имеет, и всё время думает о работе, работе и ещё раз о работе.

Прочитав это, нельзя было не проникнуться симпатией к главе Банка Амвросия, но лапша с ушей начинала спадать, стоило только увидеть Роберто Кальви воочию, особенно его холодные, просто ледяные глаза. Не то, чтобы Сарваша это обстоятельство сильно впечатляло – после общения с отцом Матео он был готов ко всему – но чисто внешне сама личность Роберто Кальви симпатий не вызывала. А стоило вспомнить, что двумя годами ранее судья, начавший следствие о злоупотреблениях в Банке Амвросия, был очень оперативно и своевременно убит террористами из левацкой группировки, а два ревизора из Банка Италии, проводивших расследование о махинациях Кальви, были арестованы по сфабрикованному обвинению, как все россказни о скромном банкире тут же забывались.

Помня, как четыре года назад вся улица, прилегающая к зданию Банка Амвросия, была заклеена компрометирующими Кальви листовками, Сарваш не мог отделаться от мысли, что в его собственных руках есть материалы и поострее.

До него доходили слухи, что те обличающие листовки не появились близ банка повторно только потому, что Кальви выслал Синдоне немалую сумму в обмен на молчание. Это обстоятельство ещё больше укрепило Сарваша в уверенности, что Синдону пора дожимать. Связь между двумя итальянскими банкирами и их взаимными аферами была очевидной – рухнет Кальви, он потянет за собой и Синдону. А может, оба утянут за собой на скамью подсудимых и епископа Марцинкуса – на радость отцу Матео. Только сделать это будет непросто. Когда обходными путями Сарваш намекнул Банку Италии, что с Банком Амвросия не всё в порядке, то это их ревизоры оказались в тюрьме вместо Кальви – и с такими вывертами итальянского правосудия приходилось считаться.

Правосудие в Италии вообще выглядело весьма специфично. Когда террористы убили судью, что вёл дело о махинациях в Банке Амвросия, это самое дело как по заказу вскоре захирело и развалилось – наверное, не нашлось больше судьи, который бы не дорожил собственной жизнью. Видимо, только поэтому Кальви по-прежнему оставался на свободе и из Италии скрыться не пытался, как сделал это некогда Микеле Синдона.

То, что дон Микеле теперь сидел в американской тюрьме, Сарваша, безусловно, радовало. То, что для Синдоны пытались устроить побег с помощью вертолета, вызывало только улыбку. Но Сарваш перестал веселиться, когда вспомнил, что за шесть лет упорного бегства от правосудия Синдона успел отдать заказ мафии на убийство ликвидатора своего банка в Италии, и мафия его заказ выполнила. Потом был ещё один, правда, не состоявшийся заказ, но уже на прокурора Нью-Йорка, который собирался экстрадировать Синдону на родину. А в Италию дон Микеле очень не хотел. А вот почему, Сарваш даже смутно не представлял.

Не то чтобы Ицхак Сарваш был кровожадным и считал, что двадцать пять лет заключения для шестидесятилетнего мошенника слишком мало, нет. Опыт подсказывал, окажись Синдона в Милане или Риме, начнись против него суд именно там, он выявит много интересных вещей, и к Синдоне за решетку присоединится немало людей рангом вплоть до министров. В конце концов, по приказу Синдоны в Италии убили человека, который в отличие от самого Сарваша, вечноживущим не был. За одно это Синдона должен понести хоть какую-то ответственность.

И наконец, в один прекрасный день дело сдвинулось с мёртвой точки. Придя утром не работу, Сарваш узнал, что Роберто Кальви, который всегда думает только о работе, сегодня в банк не придёт и завтра тоже. Рано утром к нему домой нагрянула финансовая гвардия, и банкира арестовали по обвинению в незаконном выводе капитала за границу.

– Что теперь будет? – причитали в коридорах секретарши.

Сарваш слушал их и в тайне надеялся, что грядёт грандиозное судебное разбирательство, хотя умом понимал, что в Италии всё устроено иначе и торжества правосудия может так никогда и не произойти.

Над банком опустилась гнетущая тревога. Только вице-президент Розоне, будучи в оппозиции к Кальви, не спешил выражать своих эмоций даже перед Сарвашем, к которому частенько обращался за советом, вернее, с поручениями.

А ещё через день жить в Италии стало еще интереснее, так как только ленивая редакция не выпустила газету или журнал с громким заголовком: «Разоблачена масонская ложа Пропаганда-2», Государство в государстве», «Тайна власти Личо Джелли» «Заговор против республики ложи П-2» и так далее в том же духе.

О существовании П-2 Сарваш узнал еще семь лет назад, но вот чем на самом деле занимаются итальянские масоны, он прочёл впервые. Учитывая, что в ложе состояли сплошь министры, депутаты, промышленные, финансовые магнаты, генералы, высшие судебные и полицейские чиновники, офицеры секретных служб, издатели, журналисты, врачи и прелаты – всего 952 человека – это говорило только о том, что будь у руководства ложи желание, устроить госпереворот силами братьев-пидуистов можно было бы без труда.

На протяжении скольких веков масонов обвиняли в тайном заговоре против королей и Церкви, сколько называли их сатанистами и демонопоклонниками, столько просвещённая публика и отвечала, что всё это предрассудки, и на самом деле масоны исповедуют светлые принципы свободы равенства и братства и ничего дурного замышлять не могут, разве что в фантазиях бесноватых церковников. Почти два века длился спор адептов и их противников, и теперь вскрылась неприглядная правда о том, как за фасадом масонского храма легко организовать контрвласть в отдельно взятой стране и с её помощью управлять Италией ничем не хуже легального правительства. Кто знает, что ещё нового со временем выяснится о масонах, вернее, подтвердится?

Сарваш внимательно прочёл список почти из тысячи имён. Выходила интересная картина. В министерстве казначейства сейчас работают 67 пидуистов, в министерстве финансов – 52, в министерстве государственного участия в предприятиях – 21, в министерстве промышленности и торговли – 13. Итого, 153 из 952, то есть каждый шестой член ложи занимается экономическими вопросами, работая на правительство. Или же работают они на ложу П-2?

Своим наблюдением Сарваш поделился с вице-президентом Розоне, на что тот ответил:

– Чему тут удивляться, Изакко? Если в П-2 состоят семь генералов финансовой гвардии, как в этой стране можно наказывать коррупционеров? Особенно тех, что окопались в министерствах и сами состоят в П-2. А ещё, если посчитать, то в списках ложи значится немало президентов частных и государственных фирм…

– Около ста, – тут же уточнил Сарваш.

– Да, – кивнул Розоне, – и ещё уйма директоров банков… Сколько их?

– Сорок семь, – тут же ответил он.

– Вот. Тогда получается, что в ложе П-2 треть её братьев вращается в экономической сфере. Ты ведь обратил внимание?

– Что в списке значится имя нашего дорогого синьора Кальви? Разумеется. Есть там и незабвенный Микеле Синдона.

– Да-да, а ещё там есть глава службы военной безопасности генерал Сантовито, полторы сотни высших чиновников министерства обороны и 150 чинов помельче.

– Та же треть от списка ложи.

– Но эта треть куда серьёзней. Триста военных могут в одну ночь устроить переворот. Я вообще удивляюсь, почему они до сих пор этого не сделали.

– Так ведь пытались. Помните, десять лет назад было разоблачено три путча.

– Думаешь, тогда не обошлось без П-2? – В задумчивости Розоне посмотрел на Сарваша и заключил, – А в прочем, не удивлюсь, что так оно и было, а путчи не удались только потому, что не хватило опыта, слаженности, а главное, численности.

– А теперь в рядах пидуистов почти тысяча человек. Что же они сейчас не пошли в наступление на власть? Я так понимаю, планы у П-2 были непритязательные – свергнуть демократию, пересажать коммунистов, во главе правительства поставить карманных политиков, мнения масс вообще не слушать и постепенно передать страну в подчинение дружественным силам. И я что-то очень сильно сомневаюсь, что под этими силами подразумевается мировое масонство.

– НАТО и Штаты? Всё может быть. После такого скандала правительство просто обязано уйти в отставку. Ты только подумай, Изакко, – пристально посмотрев на него, добавил Розоне, – ты спрашиваешь, почему пидуисты не устроили полноценный путч, а я спрошу тебя, зачем он нужен, если политическая, военная и финансовая власть Италии уже в их руках? Помнишь, что творилось пятьдесят пять дней, когда Моро был в плену у Красных Бригад? Вся Италия надеялась, а потом вся Италия лила слёзы. Многие спрашивали, почему его так плохо искали? А кто был в антикризисном комитете, который занимался поисками Моро? – тут Розоне потряс в воздухе газетой со списком разоблачённой ложи и положил её на стол. – Вот, они все здесь. Тогда зачем удивляться, что Моро не нашли? А взрыв на болонском вокзале? Год прошел, а все спрашивают, что случилось, кто убил почти сотню человек и искалечил две, кто это сделал? А в ответ тишина. А какой может быть ответ, если следствие поручено вести этим же пидуистам? А они никогда не ответят итальянцам, кто повинен в самом кровавом теракте в Европе, потому что знают кто, и знают зачем – запугать, держать в страхе и неуверенности в завтрашнем дне, чтобы люди сами попросили усилить безопасность, ввести военное положение, ущемить их же гражданские права, лишь бы в стране был порядок. А потом мы не успеем оглянуться, как в стране будет править новый Муссолини. С членским билетом П-2 в кармане. И не забудь о четырёх издательствах и двадцати двух газетах, что контролируются П-2 и формируют общественное мнение – вот она, главная власть над массами. А ещё вспомни о том убитом журналисте Пекорелли, он ведь тоже был в П-2, пока кто-то из бывших покровителей не решил, что живой он слишком опасен.

– Да, – задумчиво протянул Сарваш, – и этим людям зачем-то служит синьор Кальви. Интересно, что он делает для ложи?

– Кто знает, что синьор Кальви для них делает. Но не удивлюсь, если сейчас выяснится, что те деньги он перевёл в Швейцарию на нужды своих хозяев из П-2 и их прожекты. – Немного помолчав, вице-президент только добавил, – Уж лучше бы просто воровал для себя.

После услышанного Сарвашу было о чём задуматься. Из небытия всплыла ложа П-2, чьи номерные счета держал при себе дон Микеле, который сейчас в американской тюрьме. Им же служит и синьор Кальви, который сейчас в тюрьме итальянской. И оба состоят в ложе, которую пресса из Пропаганды-2 метко переименовала во Власть-2. Кто бы подумал, что под прикрытием масонской ложи местные фашисты устроили подпольный клуб по свержению республики. Однако даже баварские иллюминаты в свое время не смогли приблизиться к таким высотам мысли, каких достиг мастер Личо Джелли.

Поняв, что ключ к экстрадиции Микеле Синдоны может быть скрыт именно за фасадом ложи П-2, Сарваш связался со своим давним информатором в финансовой гвардии, с которым они частенько обменивались «мнениями».

– Этот список нашли еще два месяца назад, – пояснил гвардеец. – Не знаю, чего правительство так тянуло с его публикацией.

– Ну, это-то как раз понять можно.

– Можно – согласился он, – но тогда зачем вообще решились публиковать? Поначалу, как я слышал, список хотели замусолить, как обычно это и бывает. Премьер точно хотел замять дело, все откладывал, тянул. Если бы мы, финансовая гвардия Милана, сами не обратились к президенту, всё бы осталось, как было, будто и не существовало никогда никаких списков.

– Как гвардия вообще на них вышла?

– Да по чистой случайности. Был анонимный, донос, что в Ареццо на вилле «Ванда», которая принадлежит Личо Джелли, хранятся документы, в которых можно найти доказательную базу против Синдоны. Такая интригующая новость, конечно, наши туда мигом рванули. Когда приехали, никого из хозяев на вилле, конечно, уже не было. Ну, начали обыск, искали хоть что-нибудь связанное с Синдоной, а нашли тридцать записных книжек с 952 фамилиями таких людей… Впрочем, ты знаешь о ком речь, раз читал прессу.

– Кто этот Джелли? – поинтересовался Сарваш. – Я раньше никогда не слышал о нём.

– Текстильный фабрикант – матрасы, одежда. Правда, он вхож в такие круги… Есть фотографии, где он присутствовал на инаугурации Рейгана.

– Это о многом говорит, – кивнул Сарваш, – простых фабрикантов на инаугурации не приглашают.

– Вот именно. Вообще-то информации о нём слишком мало, что крайне подозрительно, видимо, он научился заметать следы. Известно кое-что из ранних лет. Он ведь идейный фашист, участвовал с чернорубашечниками в гражданской войне в Испании. Во Вторую мировую он, ясное дело, тоже отметился, когда поступил на службу к немцам. А вот в 1943 году он поехал в Югославию, вернее в Центральный банк. Может ты когда-нибудь слышал, как в войну растащили весь золотой запас Югославии?

– Шутишь? Конечно, слышал. Куда и сколько тонн золота бесследно пропало теперь уже не прояснить, загадка почище любой детективной истории.

– Вот-вот, – хохотнул собеседник. – Всем досталось – и немцам, и англичанам, и американцам. И Муссолини тоже – молодой Джелли постарался.

– Даже так?

– А как же. Только тут начинается загадка в загадке. Известно, что Джелли со своей бандой в санитарном вагоне съездил в Югославию, вернулся обратно, и передал в госбанк восемь тонн золота – шесть слитками и два монетами. Но вопрос-то в другом.

Сарваш понимающе улыбнулся:

– Сколько на самом деле тонн Джелли вывез из Югославии?

– Вот именно. Никто не знает, но все уверены, что прикарманил он себе немало. А как у дуче дела пошли под откос, Джелли начал сотрудничать с разведками союзников, да так активно, что теперь числится никаким не фашистом, а героем Сопротивления.

– Что ж, с золотом Югославии можно многое купить.

– Не то слово. А ведь Джелли скользкий тип. В войну он был чуть ли не тройным агентом, так и сейчас он играет и за американцев, и за неофашистов, и с масонами, и с Церковью. Между прочим, есть информация, что он финансово помогает Алпарслау Тюркешу. Знаешь, кто это?

– Понятия не имею, но имя турецкое, – уверенно заключил Сарваш.

– Так и есть. Этот Тюркеш в войну, как и Джелли, низко кланялся немцам. А потом основал в Турции Партию национального действия и ещё несколько полуподпольных милитаристских банд для большей политической убедительности. Одна из них, знаешь, как называется? «Серые волки».

– Те самые? – поразился Сарваш.

– Да, те самые. Это тюркешевский волчонок неделю назад стрелял в папу. Вот и что теперь думать? Что молодому фанатику мозги переклинило, или что Джелли не из простой фашистской солидарности шлёт деньги Тюркешу?

Да, здесь действительно было о чём задуматься. Сарваш даже захотел при случае поговорить об этом с отцом Матео, послушать, что он думает. Но внезапно ему в голову пришёл вопрос совсем на другую тему:

– Откуда вообще появился донос, что материалы по Синдоне нужно искать на вилле у Джелли?

– Ну, этого наверняка никто знать не может. Хотя предположения имеются.

В задумчивости Сарваш улыбнулся:

– Донос мог быть от самого Синдоны?

– Да запросто. Помнишь, четыре года назад по его заказу расклеили компроматом всю улицу перед вашим банком? Сейчас это даже не слухи, открыто говорят, что это было дело рук Синдоны, вроде как шантаж и разоблачение бывшего партнера Кальви. Синдоне ведь обидно, что дела воротили все, а в тюрьму упекли только его. Сейчас он сидит и, видимо, всё не может уняться, хочет отомстить всем тем, от кого не дождался помощи, когда она была так нужна, пока он был на свободе.

– А почему в Ареццо послали людей из Милана? Что, провести обыск тамошними силами финансовая гвардия никак не могла?

– Конечно, не могла. Говорят, что в Ареццо без воли Джелли даже листок на древе не пошевелится.

– Ну, – улыбался Сарваш, – это что-то из разряда антиутопии про всемогущего властелина. Или весь Ареццо уже вступил в П-2?

– А это и не требуется. Достаточно, что зять Джелли заместитель прокурора Ареццо.

– Да, – согласился Сарваш, – тогда это всё объясняет. А где сейчас Джелли?

– Кто бы знал. Скорее всего, в бегах, успел же зять предупредить тестя. Ходят слухи, что Джелли в Монте-Карло. Что у него там за дела, я не знаю. Наверное, клянёт сейчас Синдону за свои злоключения, жалеет, что вообще принял его в ложу.

– О содеянном жалеть всегда поздно, – заметил Сарваш. – Тем более что в своё время Синдона успел сослужить службу Джелли.

– В каком плане?

– Он был казначеем ложи.

Собеседник тут же насторожился:

– Откуда такая информация?

Сарваш только улыбнулся:

– Знал кое-кого, кто с ним работал.

– Да, – заинтересованно протянул финансовый гвардеец. – И что теперь с твоим знакомым?

– Больше не работает, – лаконично пояснил Сарваш.

Сейчас он думал о номерных счетах ложи П-2. Он помнил и номера счетов, и в каком банке они были открыты. Но стоит ли сообщать об этом финансовой гвардии? Однажды он уже передал копию соответствующего документа отцу Матео, тот как-то говорил, что отдал его судье, и было это лет пять назад. Однако глубоко въелась П-2 в судебную систему Италии, раз за пять лет никто так и не смог дать ход расследованию. Сейчас интерес к ложе появился, но изменит ли это хоть что-то? Пожалуй, дело сдвинется с мёртвой точки только, когда ту самую тысячу пидуистов удалят с их постов, особенно правительственных чиновников. А так…

– Не знаю, чем всё это закончится, – вздыхал собеседник. – Легальные масоны из Великого Востока хотят откреститься от П-2. Правительство хочет сделать вид, что ложа лишь клуб по интересам. Забавные интересы у некоторых – создавать параллельную власть за фасадом законной.

Пока социалисты на каждом углу кричали, что арест Роберто Кальви это заговор судей-коммунистов, Сарваш позволил себе отвлечься от дел Банка Амвросия и на выходные отправился в Рим. Сделано это было не по собственной инициативе, а по зову кареглазой красавицы Лили Метц. Что она делала в Риме, Сарваш мог только догадываться, но одно было известно точно – ей срочно понадобилась консультация и пройти она должна не где-нибудь, а в престижном деловом квартале в одном из офисных зданий.

Лили встретила Сарваша на проходной и тут же пригласила следовать за собой, попутно оправдываясь:

– Мне, правда, так неудобно, что вам пришлось ехать из-за меня из другого города. Понимаю, я сама должна была ехать к вам, раз помощь нужна мне. Но мой… друг наотрез отказался отпускать меня одну в Милан. Так что…

– Не стоит извиняться, – мягко произнёс Сарваш. – К тому же у меня самого есть, что вам сказать. Я подумал, вы захотите услышать это лично, а не по телефону.

Лили резко остановилась и обернулась, воззрившись на Сарваша растерянным взглядом:

– Вы видели Сандру? Вы видели мою сестру?

Сарваш смущенно улыбнулся, он не хотел тревожить женщину:

– Давайте не будем говорить об этом в коридоре.

Лили вняла его совету и быстрым шагом направилась вперед, только цокот каблуков звонким эхом разносился по коридору. Когда Лили завела Сарваша в кабинет, ему стало жутко интересно, кто же снимает здесь офис. То, что это тот самый ревнивый возлюбленный Лили, сомневаться не приходилось. Но вот только кто он и чем занимается?

Обстановка и обустройство помещения выдавало в его владельце человека с тонким вкусом и не жалеющего денег, чтобы не просто казаться престижным бизнесменом, но и быть им. Вот только одно обстоятельство насторожило Сарваша. На стене висела фотография некоего долговязого седовласого мужчины с автографом в углу. Сарваш стал вспоминать, где ему приходилось это лицо, и вспомнил – в прессе. Это был госсекретарь США Александр Хейг, тот самый, что несколько месяцев назад на несколько часов узурпировал президентскую власть, пока Рейган лежал в госпитале. Что бы это не значило, а хозяин кабинета, по всей видимости, знаком с Хейгом и весьма этим гордится, раз выставляет фото с автографом на показ. А вот что кроется за этим знакомством?..