Текст книги "Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 72 страниц)

– И что вы хотите сказать? – не скрывая скепсиса в голосе, произнёс отец Матео, – Папа единолично это задумал?

– Отчего же сам? Думаю, доброжелатели из-за Атлантики тоже помогли советом, если не деньгами.

– Не слишком ли сложная комбинация? Ватикан и США в одной связке против польского коммунизма? Стоит ли оно того?

– Я вас умоляю, – рассмеялся Сарваш. – Только ради прибыли одной единственной Объединенной фруктовой компании Штаты смещали целые правительства и режимы в Центральной Америке, чтобы меньше платить крестьянам, а бананы закупать дешевле. А сейчас идет холодная война, если не забыли. А на войне как на войне. Спецназ в Польшу не забросить, эскадроны смерти не заслать. Остаётся действовать тоньше – выбить у Советов самое слабое звено, исконно антимосковскую Польшу, но не оружием, а мирными протестами. В Польше и так много недовольных сложившимся экономическим положением. Финансовые вливания Москвы не помогли, кредиты западным странам надо отдавать, а тут еще запретили продавать частным лицам мясо и подняли цены на другие товары. Как тут не влиться в ряды забастовщиков, чтобы не выйти на работу всем заводом и тем самым еще больше не усугубить экономические проблемы страны? А там и до антикоммунистической революции недалеко. Хорош план, правда?

Отец Матео ничего не ответил, он только ещё глубже погрузился в раздумья о папе и том, до чего за два года он довел Святой Престол.

– Так каков будет ваш совет? – напомнил о себе Сарваш.

– Какой совет? – не понял Мурсиа.

– Стоит ли уличить Банк Амвросия и ИРД в махинациях, чтобы разжечь такой скандал? Я всего лишь банкир, отец Матео, у меня нет ни симпатий, ни антипатий к Ватикану. Но вам-то его судьба явно не безразлична. Так что бы вы хотели? Я всецело готов последовать вашему мудрому совету.

Услышать подобное от Сарваша для Мурсиа было в новинку. Банкир славился в кругах альваров как своей честной банковской системой для своих, так и необычными интригами и комбинациями для смертных воротил, зачастую граничащими с подлостью. Наверное, ныне судимый Микеле Синдона остался о Сарваше именно такого мнения. А теперь Вечный Финансист предлагает отцу Матео самому выбрать, скандализировать папу и его политику или же нет.

И здесь было о чём поразмышлять, может даже не один день, чтобы тщательно взвесить, передумать и снова принять решение. Но отцу Матео внезапно вспомнились слова покойного Альбино Лучани, Иоанна Павла I, которые в свой короткий понтификат он успел сказать дипломатам разных стран при Ватикане: «У нас нет мирских товаров для обмена на рынке, нет у нас и экономических интересов, которые следовало бы обсуждать. Наши возможности для вмешательства в дела мира носят специфический и ограниченный характер. Они не служат помехой тем сугубо светским, техническим и политическим проблемам, которые имеют значение для ваших правительств». Так считал Иоанн Павел I, таким и должен был быть его понтификат, если бы ему дали жить. Но вот пришел Иоанн Павел II и поступил ровным счётом наоборот.

– Отсылайте материалы в суд, – спокойным голосом произнёс отец Матео.

– Вы уверены? – несколько обеспокоенно спросил его Сарваш.

– Вполне. Вас это не устраивает?

– Отчего же? – усмехнулся банкир. – Просто было неожиданно услышать именно такой ответ. Но я не подведу вас, отец Матео. Не обещаю скорый результат, всё-таки следствие – очень кропотливое дело. Но результат обязательно будет.

– Хотелось бы верить.

После этого разговора отец Матео еще долго пребывал в раздумьях. Нет, он не сомневался в том, сделал ли он правильно, позволив Сарвашу отдать компромат на Ватикан в суд – любое преступление должно быть наказано, тем более, если оно ведёт за собой еще большее злодейство. Слишком много в мире и в самой Римской курии скверного, за что никто по сей день не понёс наказания. Если не пресечь, не остановить заигравшихся сановников, кто знает, что будет дальше – всеобщее благоденствие, что вряд ли, или торжество беззакония?

Глава четвёртая

1981, Рим

Командировка в Рим стала для Алекс самым муторным мероприятием за всё время работы с Родериком. Каждую неделю он говорил, что подготовка к акции должна вот-вот начаться, и каждый раз выяснялось, что что-то не готово, кто-то не приехал, где-то возникли сложности. В итоге прошло два с половиной месяца, а дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Алекс даже не знала, в чём суть будущей акции и что лично от неё потребуется.

Зато Родерика не расстраивал затянувшийся простой. Свободное время он использовал на всю катушку, чуть ли не каждый день гуляя в клубах и снимая девочек. Иногда он снимал их и для Алекс с известной целью, иногда он даже приглашал Алекс «повеселиться» с ним, но в чём заключается веселье, когда все вокруг пьют, а ты не можешь, Алекс понимать отказывалась.

Наконец, Родерику позвонили и сообщили, что с завтрашнего дня начинается настоящее дело. На радостях он решил это отметить. Как его ни отговаривала Алекс, как ни уверяла, что с похмелья работать тяжело, Родерик всё равно потащился в клуб. После полуночи Алекс лично пришла вытаскивать его оттуда, что было нелегко, ибо Родерик после знатного веселья еле держался на ногах.

– Что ж ты, скот, столько пьешь? – понукала она его по дороге домой – у тебя, может горе какое-нибудь? Так ты расскажи, не стесняйся.

– Да, горе, – заплетающимся языком проурчал он. – А ты что думала, у тебя одной душевные муки после болонской резни?

Лишнее напоминание о переломном моменте в жизни не обрадовало Алекс. Ей только больше захотелось уколоть самого Родерика.

– А ты что думал, идя в разведку, ручки не запачкаешь, и всё время будешь при галстучке, эдаким белым воротничком?

– А я и есть белый воротничок, – пьяно усмехнулся он.

– А что ж тогда совесть не на месте? Не её ли сегодня заливал?

Родерик попытался что-то буркнуть, но Алекс не дала:

– Между прочим, это не ты, а я занимаюсь грязной работой. Это я по уши во всём этом, а не ты. Так что заткнись, иди домой и проспись.

Подставив плечо, чтоб помочь Родерику взобраться по лестнице, Алекс открыла квартиру, впихнула мужчину в коридор, а сама отправилась в свою комнату. За три месяца вынужденного соседства Алекс смертельно надоели загулы Родерика, тем более, что после них он никогда не мог спокойно лечь и заснуть. Нет, ему обязательно надо было выговориться. А слушать приходилось ей. Если раньше пьяные откровения сводились к стенаниям, какой Родерик умный и исполнительный, а начальство его не ценит, то сегодня разговор пошёл совсем в другом русле, когда он всё-таки пробрался в её комнату:

– Алекс, – подсев к ней совсем близко и, видимо, дыша перегаром, Родерик стал томно нашептывать, – ты, конечно, та еще стерва, но такая… такая… интересная женщина.

Когда он попытался её приобнять, Алекс скинула его руку со своего плеча:

– Иди уже спать, ловелас, – процедила она, с недовольством глядя ему в глаза. – Ты сказал, завтра у тебя встреча, так что пшёл отсюда.

– Ну, ты и грубиянка.

– А ты запойная козлина. Если завтра запорешь встречу, с тебя спустит шкуру не только начальство, но и я лично.

– Зачем такая строгая? – не унимался Родерик и уже тянул к Алекс обе руки.

Она отстранялась, лениво отбивалась от нежеланных объятий, но Родерик сопротивления будто и не замечал:

– Мы же уже одиннадцать лет вместе.

– Не вместе, а в одной упряжке. И убери от меня свои грабли.

– Чего ты такая нелюбезная? А может, с девочками ты не только кровь пьешь, а? Так я не хуже девочек. Ты попробуй, – и он попытался уткнуться лицом в шею Алекс, отчего та дернула плечом и задела его по носу.

– Я не пробую кровь с промилле.

– Да ладно – пьяненько захихикал Родерик, – ты же поняла, что попробовать… – сказал он и потянул руки к пуговицам на её кофте, но скоординировать движения пальцев не получилось, как и снять кофту с Алекс.

– У тебя всегда под градусом отказывает чувство самосохранения? – стальным голосом поинтересовалась она.

– Что такое? Я всегда собран, – мотнул головой Родерик и, наплевав на пуговицы, просунул одну руку под кофту, а другую уже не успел.

Терпение и учтивость кончились. Одним быстрым движением Алекс ударила Родерика кулаком в челюсть. Он повалился назад, слетел с кровати и растянулся на полу. Больше Родерик не двигался и ничего не говорил – будучи в отключке, он наверняка уже видел пьяные сны, которые поутру не вспомнит.

Алекс так и оставила его лежать на полу в своей комнате, а сама пошла в зал и всю ночь прощёлкала телеканалы, дабы зацепиться глазом хоть за один из них и убить время до утра. Через пару часов заслышав возню и тихий мат, она всё же заглянула в комнату, посмотреть как там Родерик – на полу он уже не лежал, а завернувшись в покрывало, скукожился на её кровати в позе эмбриона.

В семь утра Алекс вернулась в комнату и сдернула с Родерика плед:

– Вставай, пьяница, – командным голосом произнесла она, – собирайся на встречу.

Родерик заворочался, но глаз не открыл. Еще пять минут она трясла его за плечи, уговаривала, угрожала, в конце концов, надавала пощечин:

– Ты будешь вставать сукин сын, или нет!?

Родерик попытался подняться с кровати, опираясь на локти, при этом что-то бессвязно говоря и стеная одновременно. Через минуту словесной эквилибристики, у него получилась первая связная фраза:

– Стерва! – взвыл он, – ты же мне челюсть свернула!

Может, конечно, Алекс и не рассчитала удар, но не настолько же…

– Чего ты жалуешься, идиот, ты хоть помнишь, что вчера делал?

– Да пошла ты… – чуть ли не заплакал он, – как мне теперь встречаться с клиентом?

– Сильно болит? – смягчившись, просила она.

– А ты как думаешь? – огрызнулся он уже сев на кровать и обхватив голову руками.

– Ладно, дай я посмотрю.

Родерик пытался вяло отбиться от её попыток помочь, но всё же сдался. Алекс умелыми движениями прощупала всю нижнюю часть его лица и заключила:

– Не страшно, сейчас вправлю, и всё пройдет.

Когда после пары ловких движений раздался щелчок, и челюсть встала на место, Родерик взвыл еще больше и уткнулся лицом в подушку.

– Да что опять не так?! – не выдержала Алекс.

– Яс-сык, – простонал не своим голосом Родерик.

– Прикусил? – даже удивилась Алекс, после чего поднялась с места и заключила, – ну, и дурак.

– Сана ду-а. С-со ты с-елала?

Он сорвался с места и странными петляющими шагами помчался в ванну. Алекс же преспокойно дожидалась его в гостиной сидя на диване. Когда Родерик вернулся с мокрым лицом и волосами, в помятой рубашке и задранной брючиной то сразу пошёл в атаку:

– Ис-са тебя н-не конес.

– Зато челюсть вправила, – ехидно заметила Алекс, – как, не болит больше?

– А-ак я пойду на вст-есю?

– Умоешься, переоденешься и пойдешь.

– Не н-огу, – произнес он и заметался по комнате.

– А вчера ты как собирался? Какого чёрта тебя понесло в бар надираться? На радостях, что работа появилась?

Родерик метнулся к Алекс и упал перед ней на колени:

– Позалуйс-а, сходи на встресю внесто неня.

– Обойдешься, – холодно ответила Алекс.

– Ну, позалуйс-а, иначе н-не конес.

Алекс подалась вперед, чтобы сказать Родерику прямо в лицо:

– Конец тебе будет от алкоголя. Рори, возьми себя в руки, ты же спиваешься. Я это тоже проходила, но смогла же справиться. Первый муж помог, своеобразно, конечно, но я ведь завязала. И ты давай, не раскисай, мужик, соберись и иди.

– Не полусяес-я… – уронив голову на диван, пролепетал Родерик.

Алекс только скорбно вздохнула – с распухшим языком Родерик в ближайшие дни точно не переговорщик, а с похмельной физиономией так тем более. Пришлось брать всё на себя.

Встреча была назначена на десять утра в ресторане. Кто придет, Родерик не знал, о чём будет разговор – тоже. Как такое возможно, Алекс не понимала. Либо Родерик совсем пропил мозги, либо она что-то не смыслит в искусстве разведки.

– Он сан тебе всё с-ажет, – обещал Родерик, но Алекс слабо в это верилось.

Всё, что у неё было, так это номер столика, куда должен был проводить её метрдотель. Кто её там ждёт, человек богатый или среднего достатка, журналист, политик, бизнесмен или кто ещё, и как по этому случаю лучше одеться, Алекс не знала. К тому же её нервировала сама идея сидеть в ресторане, и настойчиво отказываться от предложенных блюд. Выбрав из скромного гардероба строгое неброское платье, на прощание Алекс еще раз порекомендовала Родерику меньше пить и отправилась на встречу.

Когда метрдотель проводил её не к столику, а в кабинет, Алекс поняла, что собеседник человек серьезный и обстоятельный, раз не хочет, чтобы их разговор получил даже призрачный шанс на огласку. Войдя в кабинет, она увидела солидного мужчину лет шестидесяти, довольно приятной наружности в абсолютно черной одежде. Заметив её, он приветственно встал во весь свой немалый рост, и только тогда Алекс заметила отличительный белый воротничок священника.

– Зовите меня Полом, – обходительно произнёс он, предлагая Алекс присесть. – Что желаете заказать?

– Спасибо, я уже завтракала.

За милой улыбкой на лице Алекс умело скрывала вихрь мыслей и далеко не самых приятных. Перед ней был явно какой-то церковный иерарх, не факт, что простой священник, судя по английскому произношению – американец. И вообще, как-то странно он на неё смотрит, видимо встреча стала сюрпризом и для него тоже – ожидал увидеть Родерика, а пришла женщина. Но смущен этот то ли священник, то ли еще кто-то явно не был, напротив, весь его вид говорил, что женская компания для него не в новинку и очень даже приятна.

– Простите… Пол, – начала она, – я просто не очень понимаю, кто же вы по сану.

Закончив с яичницей и отложив столовые приборы, он словно невзначай произнёс:

– Да, я епископ. Ортинский.

– Орта? – удивилась Алекс, – та самая, что в Тунисе?

– Так вы знаете, где это? – неподдельно удивился он.

– Скажем так, данным давно бывала там проездом. Не думала, что это ваша епархия.

– На языке Церкви, эта епархия называется титулярной, – радушно пояснил он, – то есть в земле неверных, в моём случае, мусульманских.

– И как же вы управляете своей епархией?

Епископ благожелательно улыбнулся:

– Буду управлять, если на моем веку Орта снова вернётся в лоно католической Церкви.

– А такое возможно?

– А как вы думаете? – глядя ей в глаза он вновь улыбнулся.

Если бы не этот его воротничок, Алекс бы решила, что епископ Ортинский с ней флиртует. А собственно, что ему мешает это делать? Целибат? Видно, что он человек неглупый и давно смекнул, что она, если и не совсем дура, то точно не католичка, а значит, полицию нравов из себя строить не будет. Ведь сексуальная революция давно отгремела, волочащиеся за женщинами епископы и кардиналы давно не диковинка, тем более что они и в былые год не были бесполыми ангелами во плоти.

– Это всего лишь титул ни к чему не обязывающий, – наконец, пояснил Пол, закуривая сигарету, – папа назначает епископов в утраченные епархии только для того, чтобы сохранить преемственность и обозначить права Церкви на эти земли. Лично мне не так повезло как вам, в Орте я не бывал и вряд ли когда-нибудь буду, если хочу сносить голову, – добавил он, рассмеявшись.

– Понимаю, – кивнула Алекс, улыбнувшись в ответ.

– Вы ведь, англичанка? – внезапно спросил он.

Ради дела Алекс готова была стерпеть и такое оскорбление:

– А вы, стало быть, американец?

– Из Иллинойса. А там вы когда-нибудь бывали?

– Никогда не пересекала Атлантику.

– Правда?

Видимо, он был неподдельно удивлен, и это можно было понять. Если ему рекомендовали Родерика, то представили его как специалиста из Арлингтона, на худой конец – Вашингтона. А тут пришла она, никогда в США не бывавшая и даже не додумавшаяся это скрывать. Теперь еще епископ Ортинский подумает, что ошибся и чуть не выболтал все свои секреты посторонней девке.

– Для успешной службы не обязательно встречаться с высоким начальством лицом к лицу, – произнесла Алекс, пытаясь сгладить впечатление о себе. – Я бы даже сказала, чем меньше видишь начальство, тем спокойнее спишь.

Пол добродушно рассмеялся.

– Интересное замечание. Увы, к себе я его применить не могу.

– И часто вы видитесь с… верховным начальством?

– Случается.

– С самим папой? – на всякий случай уточнила Алекс.

– Да, как и все титулярные епископы, я работаю в Ватикане.

– И каково это, работать с самим папой?

– Буднично, – сухо произнёс он.

Алекс даже удивилась.

– А кто-то наверняка вам завидует, – заметила она.

– Не без этого. И поэтому мне посоветовали поговорить с вами.

– Со мной? А чем могу вам помочь?

– Говорят вы специалист по проблемному начальству.

Алекс на миг задумалась о том, что епископ имеет в виду. Из собственной практики из «начальства» ей вспомнились одиннадцать похищенных министров и один убитый здесь же в Италии председатель партии. Если учесть, что и к той и к другой акции свою руку приложил и Родерик, вполне вероятно, что епископ Ортинский имеет в виду именно такой способ решения проблем.

– Что же вы, Пол, – стараясь улыбаться как можно непринуждённее, произнесла Алекс, – хотите, чтобы я украла папу? Нет-нет, я боюсь вашу швейцарскую гвардию, еще заколют меня своими алебардами.

Оба посмеялись над этой шуткой, но епископ тут же поспешил обрести серьезность:

– Скажите честно, Алекс, как вы относитесь к папе?

Вопрос на миг поставил её в тупик.

– Даже не знаю, что и ответить, – честно призналась она.

– Мне можете сказать честно, я не обижусь, – глядя ей в глаза, произнёс епископ. – Я не фанатик, папа для меня не верховное божество, а всего лишь начальник, или как говорят мои деловые партнеры, босс.

Алекс взвесила все за и против, учла, что епископ считает её англичанкой и произнесла:

– По-моему, Иоанн Павел II слишком многое на себя берет.

– Правда? А что именно?

– Проблемы Северной Ирландии не в его компетенции, – постаралась как можно более бесстрастно произнести она. – Не его дело давать советы как вести борьбу с террористами. На его жизнь ИРА еще не покушалась.

– Вижу, вы не согласны с миротворческой миссией папы.

– Думаю, ирландцы тоже ею не прониклись.

– Приятно слышать разумные суждения. А то, знаете ли, в последнее время да еще после всех этих зарубежных турне, папу чуть ли не все считают эдаким добрым пастырем, ставшим святым при жизни.

– Я не католичка, Пол, для меня папа, не наместник Иисуса Христа на земле, а всего лишь епископ Рима. И что-то нимба над головой я у него не разглядела.

И тут епископ признался:

– У меня проблемы, Алекс. Могу ли я вам довериться?

Он смотрел так проникновенно и пронзительно, что Алекс, даже если и захотела, то не смогла бы сказать «нет».

– У вас проблемы с папой? – спросила она.

– Главным образом, с его окружением. Я не хочу отнимать у вас время и нагружать подробностями, просто скажу, что непонимание стало непреодолимым.

– Я не корпоративный психолог, Пол, я не знаю, как помочь двум людям преодолеть взаимное непонимание.

– Нет, Алекс, вы всё прекрасно знаете, иначе мне бы не порекомендовали вас.

Весь разговор, который вроде бы начался легко и непринужденно, в понимании Алекс дошёл до критической точки.

– Пол, я не телепат и читать чужие мысли не умею. Скажите прямо, что вы хотите, а то вдруг я убью папу, а окажется, что вы имели в виду что-то другое.

– Если бы я желал папе смерти, это можно было бы устроить внутренними усилиями, не привлекая посторонних, – заявил епископ Ортинский. – Но мне нужно совсем немного. Подайте папе сигнал, а когда он его получит, то поймёт все, что нужно было понять ещё раньше.

– Пол, – протянула она, – я не сильна в разгадывании загадок. Какой еще сигнал?

Епископ устало вздохнул, видимо решив, что имеет дело с непроходимой дурой:

– Организуйте покушение, но не для того чтобы убить, а…

– Припугнуть.

– Правильно, – улыбнулся он, но на сей раз в этой улыбке не было того обаяния, что пролилось на Алекс в самом начале встречи. Перед ней сидел немолодой лысоватый мужчина с холодным блеском в глазах и предлагал устроить провокацию против папы римского. А еще епископ Ортинский…

– Какие-нибудь еще пожелания? – изобразив любезность, спросила Алекс.

– Да, если дело пойдёт не очень гладко и появится вероятность разоблачения, я не хочу, чтобы следствие вышло на меня.

– Никто этого не хочет, Пол, – заверила его Алекс.

Епископ порылся в кармане и достал оттуда фотографию, после чего протянул её Алекс. На ней был запечатлен темноволосый священник лет тридцати – тридцати пяти, крайне мрачный и неприветливый на вид:

– Вот это взгляд, – только и прошептала она и, перевернув фотографию, прочла «Матео Мурсиа, конг. по делам духовенства, тел. 68.89.042». – И что мне с этим делать?

– С Мурсиа можете делать всё, что вам заблагорассудится, только будьте осторожны. Не всем под силу преодолеть силу его взгляда.

– Он что, гипнотизер? – скептически просила она.

– Может быть. Просто имейте в виду, что сегодня вы говорили не со мной, а с ним. Нет, скажу иначе, будет желательно, чтобы заинтересованные инстанции вроде корпуса карабинеров узнали, что Мурсиа говорил с вами, и что это он заказчик покушения.

Алекс в задумчивости посмотрела на епископа, потом на фотографию и снова на епископа:

– Хотите ни за что подставить человека?

– Он фанатик, – и глазом не моргнув, ответил епископ, – он вращается в кругах аристократии, которая в свою очередь, присягает на верность таким экстремистам от Церкви, как архиепископ Лефевр. Я не удивлюсь, что Мурсиа, если и не желает смерти папе, то наверняка его ненавидит. Он крайне опасный человек, сделавший много зла другим, и ещё большего ему просто не дал сделать другой папа. Многие в курии вздохнут с облегчением, когда на Мурсиа наденут наручники и уведут из Ватикана навсегда.

– Однако, – заметила Алекс, – совершить покушение на папу предлагаете мне вы.

– Я же не предлагаю вам его убить. Чувствуете разницу?

Алекс чувствовала. Епископ Ортинский подбивал её на такое изощренное коварство, что своим умом она до него никогда бы не додумалась:

– Но вы же не для того задумали покушение, чтобы подставить этого Мурсиа, так ведь?

– За это не волнуйтесь, – заверил её епископ, – всю информационную поддержку внутри Ватикана я беру на себя. Ваше дело создать повод.

– Повод для чего?

– Для перемен к лучшему.

– Для вас лично или для папы? – съехидничала Алекс.

– Для всей Церкви, – туманно ответил епископ. – Ею, знаете ли, невозможно управлять посредством одной лишь «Аве Мариа».

– Ладно, – произнесла она, собираясь встать с места, – как вижу у вас в Ватикане какие-то свои трения, и я даже не рискую в них вникать.

– И правильно делаете, Алекс. Такой женщине, как вы, ни к чему лишняя грязь. Просто знайте, сымитировав покушение на папу, вы сделаете доброе дело.

Алекс не удержалась от смешка:

– Вот уж никогда не думала, что на своей работе мне доведется сделать что-то доброе. Пол, вы просто спасли мою душу своим заказом.

– Так вы готовы выполнить его в полной мере? – пропустив колкость мимо ушей, спросил он.

– Я отвечаю только за технические детали. Политику и прочие сопутствующие мероприятия будут прорабатывать другие люди.

– Не плохо, если бы и вы помогли.

– Насколько смогу.

– Возьмите фотографию, – напомнил епископ, протягивая карточку Алекс.

– Не стоит, я его запомнила. – Немного помявшись, она все же спросила. – Этот Мурсиа действительно такое исчадие ада, как вы о нём говорите?

– А вы не верите мне?

– Я верю фотографии. Мне просто интересно, как такие люди как он попадают в Ватикан.

– Пути Господни неисповедимы, – пожал плечами епископ.

На этом они и расстались. Чувства от встречи с епископом Ортинским остались смешанными. В первую очередь, после пьяных приставаний Родерика, Алекс как женщине была несказанно приятна обходительность и внимание пусть даже и служителя церкви, что по идее давал обет безбрачия. Но они ведь всего лишь мило беседовали и ничего больше. С другой стороны этот его заказ не просто на покушение, а имитацию покушения, тем более на самого папу римского – это уже за гранью добра и зла. Что такого папа сделал епископу, Алекс не знала, видимо оказался сделать его кардиналом. Наверное, после несостоявшегося убийства и чудесного спасения, епископ напоёт папе нечто такое, во что в добром здравии бы тот никогда не поверил. И жизнь епископа Ортинского сразу же наладится.

Что за конфликт случился у епископа с Мурсиа, Алекс тоже не знала. Действительно ли он так ужасен, как говорит о нём епископ? Правда ли Ватикан вздохнет с облегчением, когда Мурсиа посадят по ложному обвинению?

Подставлять посторонних людей за собственные преступления для Алекс было не впервой. За взрывы в Гилфорде полиция упекла за решетку четырех человек, которых Алекс никогда даже близко не видела, и уж тем более они никогда не видели её. За похищение нефтяных министров и убийство двух людей за неё уже то ли сидит, то ли готовится пойти под суд террористка Габи Крёхер. Так что, волноваться за какого-то Матео Мурсиа Алекс не очень-то и хотелось. Тем более вид у него абсолютно демонический, особенно для священника, тем более ватиканского. Хотя кто его знает, может это только маска от недоброжелателей вроде епископа и в душе Мурсиа добрейший человек и любящий сын, брат и дядя, если у него, конечно, есть семья.

Поглощённая этими раздумьями, Алекс всё же заметила, что кто-то идёт за ней по пятам. Вроде бы это молодой мужчина лет тридцати, вроде бы он довольно элегантно и строго одет, и вроде бы он идёт за ней от самого ресторана. Приблизившись к скверу, Алекс пошла по дорожке. Резким движением повернувшись к скамье и сев на неё, она поймала взглядом своего преследователя, который не сумел сориентироваться и скрыться из виду. Алекс больше не спускала с него глаз, давая понять, кто бы он ни был, она его раскусила и не боится. Выглядел он и вправду изысканно – дорогой костюм, тщательно уложенные волосы. Если епископ был плейбоем престарелым, то этот тоже плейбой, но в самом рассвете сил. Он даже не смутился под её пристальным и не самым доброжелательным взглядом, и вместо того чтобы стушеваться и пройти дальше, напротив приблизился к Алекс и сел рядом с ней. Искоса поглядывая на него, Алекс ожидала, что же будет дальше. А дальше он сказал ей что-то по-итальянски, и она по-английски произнесла:

– Я вас не понимаю.

– О, простите, – тут же перешел он на английский, – если честно, я думал, что придёт другой… человек.

– Мужчина, вы хотели сказать? – всё так же неприветливо отозвалась Алекс.

– Прошу, не обижайтесь, синьорина. Мое имя Франческо.

– Алекс, – буркнула она в ответ. – И кто ты такой, Франческо?

– Тоже самое я хотел бы спросить и у вас, Алекс.

– А я не отвечаю на вопросы незнакомых мужчин.

– Тогда может, познакомимся за чашечкой кофе?

Пришлось согласиться. Франческо снова привел её в ресторан, но уже в другой, абсолютно пустой, без посетителей. Он так старательно пытался уговорить её не только на кофе, но и ликер, пирожное и всё за его счет, что Алекс устала от его общества в первые же минуты.

– Франческо, – протянула она, – я на диете и у меня сухой закон. Говорите, что хотели и побыстрей.

– Вы слишком чопорны, даже для англичанки, – недовольно произнёс он.

– А вы слишком заискиваете, даже для итальянца.

После обмена любезностями Алекс поспешила закурить сигарету. Франческо же к её немалому удивлению достал трубку, которую и прикурил.

– Насколько я понимаю, – начал Франческо, – вы уже встречались с епископом Марцинкусом.

– Понятия не имела, что он Марцинкус.

– Не имеет значения. Он рассказал вам о папе?

– Рассказал.

– И что вы думаете по поводу пожеланий епископа?

– Думаю, он карьерист и негодяй.

– А по сути самого задания?

– Нет ничего невозможного, Франческо. Вы-то что собираетесь делать?

– Искать политическое прикрытие.

– Епископ сказал, что справится с этим сам.

– Епископ очень многое на себя берет, – сухо заметил он.

– Он показал мне фото какого-то Мурсиа и сказал, что назначить виновным надо его.

– Того испанца? Нет, нам с вами это не подходит, разве что как запасной вариант.

– Что значит нам с вами?

– Алекс, не в интересах Вашингтона, чтобы к папе полез с ножом священник-фанатик, только потому, что ему запретили служить тридентскую мессу. Я говорил с Марцинкусом, у него своё видение ситуации, свои запросы, и, в принципе, Вашингтону желательно, чтобы ватиканской казной по-прежнему распоряжался сам епископ, а не Опус Деи.

– Так он казначей? Фи, а я-то думала все дело в чем-то возвышенном, а тут банальная дележка денег.

– Если делить деньги будет по-прежнему Марцинкус, серьёзных людей это устроит.

– И ради этого стоит покушаться на папу?

– Вас это смущает?

– Не особенно. Но что, если мы его случайно убьём?

– Кардиналы выберут нового, им не в первый раз.

Алекс слушала невозмутимого Франческо, с серьезным видом покуривающего трубку, и не удержалась от смеха.

– Что вас развеселило? – поинтересовался он.

– Вы, – честно призналась Алекс. – Вам вправду всё равно, что станет с папой после того как за дело примусь я? Вы же не знаете меня, не знаете на что я способна, а на что нет. Может, я тайная антикатоличка и психопатка, воспользуюсь удобным моментом и пристрелю папу на глазах у тысяч паломников. Не боитесь этого?

С минуту он в задумчивости рассматривал Алекс, а после ответил:

– Мне всё равно, что вы сделаете, но папа должен остаться в живых. Это главное требование. Он нам еще нужен.

– Нам это…

– Вашингтону и сопутствующим ему службам.

После этого Алекс окончательно поняла, что Франческо завербован ЦРУ и несказанно этим гордится, раз всё время вставляет в разговор слово «мы».

– Ладно, папа будет жить, я не против. Какое второе требование?

– Его несостоявшийся убийца должен быть пойман.

– Зачем? – не поняла Алекс. На её взгляд это требование было абсурдным.

– Кто-то же должен сказать, кто отправил его убивать папу.

Это уже никак не укладывалась в рамки привычного представления о мире. Такого Алекс еще никогда не предлагали сделать.

– Какой идиот согласится добровольно сдаться полиции?

– А вы найдите такого. Это же ваша работа – прорабатывать технические детали, искать оружие и исполнителей. Это же у вас в подшефных ходит половина террористов Европы. Стоит им дать только повод, и они без разбора положат кучу народа по одному только вашему слову. Поищите среди этих полезных идиотов, наверняка найдется с десяток подходящих кандидатур.

Алекс сидела с каменным лицом, не подавая вида, что полезная идиотка на самом деле это она. Конечно, Франческо пришёл сюда и думает, что говорит с кем-то равным по рангу Родерику, но никак не с его подшефной. Не то, чтобы Алекс и раньше не подозревала, как на самом деле относятся к ней и её делу кураторы. В сути, после истории с нефтяными министрами она начала это подозревать, а после убийства Моро, убедилась в этом окончательно. Но как обидно и неприятно слышать, когда про полезную идиотку говорят прямо в лицо.