Текст книги "Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 72 страниц)

– А скольких уже убила ты? – резко спросил он.

Алекс призадумалась. Называть только тех, с кем оказалась с глазу на глаз, или прибавить тех, кто погиб от её бомб? Она решилась назвать более правдоподобную в его глазах цифру.

– Пятерых.

– И что ты чувствовала?

– Ненависть и радость от избавления.

– А потом?

– Чего потом? Не мучила ли меня совесть? Нет.

Энджи ничего на это не сказал, а только повернулся и пошёл на кухню.

– Парень, – произнесла она ему вслед, – может тебе вообще не надо этим заниматься? Ты же под наше ремесло не заточен.

– Нельзя просто так взять и уйти.

Что это значило, Алекс могла только догадываться. Может, Революционные ячейки расстаются со своими активистами, только если они отбывают в тюрьму или на тот свет? Может, отрекшихся от террора, их бывшие подельники объявляют предателями и из опасения, что раскаявшиеся их выдадут, просто убивают их, или «казнят» как принято говорить в этой среде?

На седьмой день слежки за новостями, диктор объявил, что осада дома в Западном Лондоне окончена, все четверо боевиков ИРА сдались. До сегодняшнего дня Алекс не хотела думать, что всё закончится именно так, хотя умом и понимала – им повезло, что их не штурмовали и не убили. Но это всё равно конец. Родерик прав, сейчас для неё нет дороги обратно, ни в Лондон, ни в Ольстер.

Карлос позволил всем пятерым своим подручным переехать с окраины в центр города, поближе к месту будущих событий. В этот же вечер он пригласил всех в дорогой ресторан. Алекс пришлось вспомнить все навыки изворотливости, чтобы никто не заметил, что она не ест и не пьет. Если когда-то у неё получалось незаметно подкидывать Гольдхагену кусочки из своей тарелки в его, то с Халидом и Энджи этот фокус получился не до конца, и ей пришлось изобразить из себя несильно голодную до еды. Зато уже две недели прошло, как она покинула Лондон и три, как она забирала кровь у Дарси. И с этим в ближайшие дни надо было что-то делать.

– Вот что мы, – с наигранным пафосом начала Алекс, – социалисты, марксисты, анархисты, делаем в этом, не побоюсь этого слова, буржуйском местечке?

– Нада, – смеялся Карлос, разлива вино по бокалам. Она уже давно не пыталась вывести его из себя, и потому он был в хорошем расположении духа, – как ты можешь критиковать буржуазный образ жизни, ни разу его не вкусив?

– А вдруг мне понравится, и я стану профнепригодной?

– Брось, – отмахнулся Карлос, – я же не стал.

– Потому что, ты всегда был таким, разве нет?

– Так, – весело обратился он к остальным, – кажется, сейчас меня обвинят в персональной коррумпированности и предадут анафеме.

– Может, лучше поговорим о деле? – предложил Энджи.

– Давай о деле, – согласился Карлос, потягивая вино. – Во время операции все говорим только по-английски. Это исключит возможность властям быстро нас опознать. Не должно быть никаких сбоев, только слаженная чёткая работа. Выполнять мои приказы в точности и неукоснительно. Не проявлять снисходительности к заложникам. Кто окажет сопротивление, будет убит, кто запаникует и устроит истерику, будет убит, кто не подчинится моим приказам, даже если он в моей команде, – тут он мельком посмотрел на Алекс, – будет убит.

– Я не согласен, – тут же покачал головой Энджи. – Если мы убьём заложника, начнётся паника, а это никому не нужно.

– Послушай, – начал объяснять Карлос, – нам придётся держать в одном зале множество людей. Это толпа, а у толпы своя психология. Пока все живы, люди считают, что всё происходит не по-настоящему, и это вообще игра. Как только они увидят мёртвое тело, то поймут, что шутки кончились и всё слишком серьезно. Тогда они будут слушаться и не создадут нам проблем.

– Но должны же быть другие методы убеждения, – не отставал Энджи, – зачем же сразу убивать?

– Эй, парни, – мрачно обратилась к ним Алекс, – ничего, что мы в ресторане? Может, обсудим наши проблемы ещё громче?

Все тут же благоразумно притихли, но ненадолго. Карлос спросил:

– Нада, а что ты думаешь? Энджи сомневается в моих методах, а ты?

– А я исхожу их соображений субординации, – без всякого энтузиазма ответила Алекс, – ты командир, мы – подчинённые, а подчинённые должны слушать приказы, иначе будет бардак.

– Вот видишь? – обратился Карлос к Энджи. – товарищ Нада высказала здравую мысль, а с товарищами надо всегда быть солидарным. Тебе, Нада, я дам особое поручение. Во время операции я доверю тебе охранять заложников. Будешь ходить с оружием вдоль комнаты рядом с ними. Это должно держать их в напряжении и страхе, не давать расслабиться и выкинуть какую-нибудь глупость. Кричи на них, резко и громко, чтобы не двигались и не переговаривались между собой. Особенно учти последнее, тихий звук голосов как шум прибоя усыпляет бдительность. Не дашь им говорить – исключишь возможность, что они вступят в сговор и захотят оказать сопротивление или выкинуть ещё какую глупость в этом роде.

– Будет исполнено, – кисло пообещала она.

– А что ты такая невесёлая? – прицепился Карлос, – ничего не ешь. Выпей, жизнь сразу станет веселей.

– Сначала на акции уложу парочку трупов, а потом точно отпраздную вместе с тобой, – всё так же отвечала она.

– Слушай, в нашу первую встречу ты такой занудой не была. Что с тобой случилось, кудряшка?

Его веселость, подогретая алкоголем вкупе с неумело замаскированными высокомерными издевками, только раздражали. Но Родерик ясно дал понять, что острить с руководителем команды не надо, и потому Алекс ограничилась фразой:

– Повеселимся вместе в самолете, если его нам дадут.

В этот вечер Алекс не пошла домой вместе с остальными. Она заявилась в гостиницу Родерика.

– Я даже не буду тебе рассказывать, как меня бесит этот козел… – с порога произнесла она, стоило ему закрыть за ней дверь.

– Козел? – удивился Родерик.

– Да, и бородка у него козлиная. Ещё это долбанный ресторан. Была там как оборванка в джинсах среди господ.

– Ну, это не проблема. Хочешь, подкину тебе аванс на вечернее платье, чтобы в следующий раз блеснула, как ты это умеешь.

– Я от тебя другое хочу, – произнесла Алекс, плюхнувшись в кресло.

– Ну, надо же, – всплеснул руками Родерик. – В коем веке, а тебе, оказывается, что-то от меня нужно. Интересно послушать что?

Алекс смерила взглядом его довольную физиономию, но делать было нечего, и она сказала:

– Ты знаешь Джейсона?

– Какого Джейсона?

– Тот, что пудрил мне мозги до тебя.

– А, ты в этом смысле. Может и знаю. А что?

– Знаешь, что мы с ним делали?

Каждую секунду выражение его лица претерпевало кардинальное изменение. Вначале непонимание, потом удивление, затем гордость и, наконец, сладострастие:

– Детка, – самодовольно промурлыкал он, развязывая галстук – так бы сразу и сказала, зачем эти загадки? Ну, давай, иди ко мне.

– Сам иди.

И он пошел, как шакал, что подкрадывается к падали. Алекс схватила его за край галстука и наклонила к себе.

– Ну, раз ты согласен, – просипела Алекс, – неси нож, буду пробовать.

– Что пробовать? – залебезил Родерик.

– Твою кровь.

Он вырвал из её рук галстук и отшатнулся назад.

– Дурацкая шутка, – оскорбился он, – теряешь форму.

– Это точно, – буркнула себе под нос Алекс, поднимаясь с места, – я не шучу, Рори, мне нужна кровь.

Она шла к нему, а он безмолвно пятился назад, пока не уперся спиной в стену. Алекс положила руки ему на плечи, не дав шанса на отступление:

– Рори, ты моя последняя надежда. Джейсон решал для меня эту проблему, теперь твоя очередь.

– Какая очередь, какая проблема? – затараторил Родерик. – Ты что, свихнулась на нервной почве?

– Это у тебя нервы, – всё так же монотонно и тоскливо продолжала она, в то время как Родерик готов был вырваться и бежать прочь, сломя голову. – А у меня недостаток крови. Считай, что это болезнь.

– Психическая?

– Мы тут все стали психами с этой работой. Считай, если я сегодня не выпью чей-нибудь крови, то прямо в твоём номере начну выть на луну. Хочешь?

Пока Родерик раздумывал, как реагировать на это заявление, Алекс задрала голову к верху и начала изображать поскуливающего волчонка.

– Так, хватит, – оттолкнул её Родерик, приглаживая растрепанные волосы. – Ты это серьезно, про кровь?

– Серьезней не бывает.

– И сколько тебе нужно?

– Стакан.

– И что, ты будешь пить стакан крови?

– Да.

– Через рот? – уточнил он.

– А через что ещё человек может пить?

Родерик подумал и выдал:

– Ну, ты точно психопатка.

– Я тебя тоже очень уважаю.

– А что будет, если ты не выпьешь крови?

– Разорву на части первого встречного, начиная с тебя, – сострила Алекс, но Родерик, видимо, понял её слова буквально и поверил.

– Чёрт возьми, ладно, – он надел пиджак и открыл дверь, – жди меня, я скоро буду.

– И шприц в аптеке купи? – кинула ему Алекс.

– Зачем?

– Надо.

На этом Родерик покинул номер, а Алекс гадала, пошёл он к телефону в фойе, чтобы вызвать психиатров или просто сбежал. Умом Алекс, конечно, понимала, что ни то, ни другое Родерик не сделает, не та у него профессия, да и у неё тоже – конспирация не должна быть нарушена, а будущая акция должна пройти без запинки. В ожидании, что будет дальше, Алекс выкуривала уже вторую сигарету. Внутри воцарилось опустошение и апатия.

Прошло минут двадцать, и дверь действительно открылась. Алекс тут же услышала женский смех и голос Родерика:

– Проходи, Хедди, располагайся.

В комнату вошла молодая высокая брюнетка в одежде кричащего цвета и с агрессивным макияжем.

– Вот, познакомься, это Надя, – продолжал хорохориться Родерик. – А как ты, говоришь, твоё настоящее имя?

– Ядвига, – кокетливо произнесла брюнетка. – Моя мама была полькой, а отец голландским моряком.

– Как? – не понял он, – Идвига?

– Нет, не так, – смеялась она, – Ядвига.

– Едвига.

– Ну, почти…

– Ядвига, – без запинки выговорила Алекс.

Девушка тут же перестала смеяться и обратила на неё внимание.

– Так мы будем втроём? – спросила она Родерика.

– Нет, мы будем без него, – тут же отрезала Алекс, злясь на Родерика, что тот привёл ей проститутку и в то же время понимая, что ничего лучше чем продажная женщина в её ситуации не придумать. Если мужчинам она сдаёт в аренду часть своего тела по часам, то почему бы ей не начать торговать возобновляемым ресурсом, то бишь кровью?

– Хорошо, – тут же согласилась Ядвига. – Что будем делать? Активом буду я или ты?

– Не угадала, – отрезала Алекс, выпуская дым через ноздри.

– Как интересно, – понизив голос до эротических ноток, произнесла девушка, – Новые правила?

– Новее не бывает.

– Да, девочки, – весело добавил Родерик, – поиграйте вдвоём, а я на вас посмотрю.

– Шалунишка, – рассмеялась проститутка.

– Пошел вон.

Эти слова Алекс прозвучали глухо, но угрожающе. Ядвига в нерешительности замерла на месте.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Родерик. – Я ведь никогда не видел, как ты…

– Пошёл вон, – уже рявкнула Алекс, – а то я сама спущу тебя с лестницы.

– Ладно-ладно, – тут же согласился он, выложив на столик упаковку со шприцом, и попятился к двери. – Пойду в бар, но если что, зовите на помощь, я всегда готов.

Как только он покинул комнату, Ядвига восхищенно произнесла:

– Круто ты с ним.

Алекс не ответила, продолжая курить. Ядвига медленно подошла к ней и опустилась на колени. Мимолётный обмен взглядами, потом она опустила руки на колени Алекс и лёгким движением развела их в стороны. Придвинувшись ближе, она прошептала:

– Что будем делать?

Сощурившись от дыма, Алекс оценивающе смотрела на неё, думая, с чего же начать – объяснений и уговоров или сразу приступить к делу?

Ядвига вынула сигарету из её пальцев и поднесла к своим губам. Курить всерьёз она не умела, только игриво пускала дым через накрашенные губы.

– Сколько он тебе пообещал? – спросила Алекс.

– Достаточно, – не сводя с Алекс блудливых глаз, ответила проститутка.

– Он ведь не сказал тебе, зачем ты мне?

– Я ведь не деревенская дурочка, всё понимаю.

– А если я попрошу то, чего ты никогда не делала?

– Тогда научи меня, и я сделаю всё в лучшем виде.

– А если тебе это не понравится? – стараясь придать голосу нотки угрозы, спросила её Алекс.

Немного подумав, Ядвига ответила.

– Тогда заплатите мне двойную цену.

Бесцеремонно отняв свою сигарету у проститутки, Алекс не побрезговала её докурить:

– Мне нужна твоя кровь. Немного, миллилитров двести, это почти как стакан. Выпью её из твоей вены и ты никому об этом не расскажешь.

Ядвига молчала и смотрела на Алекс. Она не поднялась на ноги, даже не порывалась отпрянуть.

– Всё-таки передумала? – на всякий случай спросила её Алекс.

– Нет, я просто вспомнила, как мне рассказывали о таком.

– Да? – заинтересовалась Алекс. – И что рассказывали?

– Одна девочка говорила, что у неё был странный клиент. Молодой, симпатичный. Но от секса отказался, сказал, что хочет её крови. Она испугалась, но он был ласков и обещал не делать больно. А потом очень хорошо ей заплатил, приходил ещё три раза, а потом пропал.

– Молодой, говоришь? – размышляла Алекс. – Смуглый брюнет, глаза раскосые и хитрые, похож на метиса?

– Нет, она говорила, он был блондином, крепким, почти атлет. Даже жалела, что он только кровь пил, а на остальное внимания не обращал.

– Как ты, надеюсь, поняла, спать с тобой я тоже не собираюсь.

– Будешь пить из шеи? – наконец спросила Ядвига.

– Меньше смотри голливудское кино. Я делаю всё согласно медицинской науке. – Алекс кивнула за спину девушки. – Этот придурок принёс шприц. Я просто введу иглу в твою вену и буду пить через неё.

– А как ты поймешь, что уже хватит?

– Пойму, не волнуйся.

Ядвиге хватило этих куцых объяснений. Она просто встала, прошла к столику, взяла упакованный шприц и вернулась к Алекс.

– Что мне делать?

– Просто не двигайся, – ответила Алекс, разрывая упаковку.

– Будет больно?

– Ты делала раньше уколы?

– Да.

– Это ничем не больнее. Ты не будешь против, если в конце я залижу тебе ранку от укола?

– Делай, как хочешь.

Девушка покорно стояла перед ней на коленях. Недолго думая, Алекс ввела иглу ей в предплечье и приникла к пластиковой насадке, едва касаясь губами кожи.

Когда всё закончилось, женщины спустились в бар, чтобы найти Родерика.

– Проводи девушку и купи ей шоколадку, – распорядилась Алекс.

– Хорошо, всё будет сделано. Только подожди меня в фойе.

– Зачем?

– Ну, дождись.

– Ладно, – нехотя согласилась Алекс, – но мне надо домой.

– Это не долго.

И он вывел проститутку на улицу. Алекс была абсолютно уверена, что он доплатил ей не только за необычную услугу, но и выведал всё, что делала с ней Алекс.

Вернулся он через пять минут.

– Слушай, Дракулина, я ведь волновался. Думал, приду, а в номере кровавое месиво на ковре, а мне ещё труп из гостиницы незаметно выносить.

– Скажи спасибо, что избавила тебя от грязной работы, – мрачно пошутила Алекс.

– Открой секрет, давно ты этим занимаешься?

– Лет с двадцати пяти, – обтекаемо ответила она. И ведь не соврала.

– И как? Тебе это настроение поднимает или заменяет хорошего мужика?

– Рори, – беззлобно ответила она, улыбнувшись, – закатай губу, тебе ничего не светит. И, между прочим, с этого дня ты мой блад-дилер, понял? Хочешь, чтобы я хорошо работала, раз в две недели устраивай мне такие встречи. И в следующий раз, будь добр, объясняйся с проститутками сам, чтоб не было недоразумений и накладок.

– Будет сделано, – пообещал он. – А тебе какие больше нравятся, блондинки, брюнетки, а может рыженькие?

– Да хоть кривоногие слепые юноши.

– А это мысль.

За день до начала акции, Карлос собрал всех на квартире, где остановилась Алекс, принес оружие и план здания. Откуда у него автоматы американского производства, он так и не сказал. Гранаты с пистолетами днём ранее провез через Баварию приятель и сообщник Энди по Революционным ячейкам. Где Карлос достал план здания нефтяной компании, где должна была проходить конференция, он тоже предпочёл не говорить.

Вечером Родерик ещё раз проинструктировал Алекс в своей гостинице.

– Делай всё, как говорит Карлос, – настаивал он, – захват, заложники, самолёт, турне и два убитых министра, никак иначе. Если с Карлосом что-то случится, кто бы ни был его заместителем, намеченный план должна выполнить ты.

– Что, и министров убивать мне?

– Если Карлос не сможет этого сделать, то да, это сделаешь ты. Я верю в тебя. Ты умеешь действовать холодно и расчётливо. Вот и действуй. Я знаю, ты не запаникуешь.

Алекс только усмехнулась. Для человека, видевшего войну, мешанину из кусков человеческих тел, снега и земли, банальный налёт на конференцию казался непыльной работой.

– Только запомни одно, – с нажимом произнёс Родерик, – как только войдешь в здание, убей полицейского.

– Зачем?

– Просто так надо. Здесь полиция может носить гражданское, так что лучше спроси прямо, если человек ответит тебе, что да, он из полиции, стреляй, не задумываясь.

– Что за дела, Рори? – возмутилась Алекс. – Карлос мне такого не говорил.

– Поверь, он не будет против, если ты сделаешь это быстро и красиво.

– Что значит красиво? – опешила она.

– Значит, одним выстрелом и наповал.

– Я не понимаю, какой в этом смысл. Если нет угрозы, зачем палить?

– Просто сделай это, – настаивал Родерик, отчего Алекс начала закипать.

– Мне не нравится, чёрт возьми, мне это не нравится.

– Не выпендривайся. И вот, – он протянул ей коробку с краской для волос. – Раз грим сделать на несколько дней не получится, хотя бы так измени внешность. А лицо просто не свети.

Алекс тупо уставилась на упаковку. Убийство полицейского её тут же перестало интересовать.

– Почему брюнеткой-то?

– Что опять не так?

– Но мне не идет этот цвет, не тот оттенок кожи, да и вообще…

– Ну, хватит ныть, – оборвал её Родерик, – потом после акции перекрасишься обратно. Иди в ванну.

– Я даже не знаю, как это делается, – все ещё сопротивлялась она.

– Ну ладно, я помогу, – согласился он.

Через сорок минут возни с краской, Алекс тщательно промыла волосы, до прозрачного цвета струи, как и было написано в инструкции. Посмотрев на себя в зеркало, она потеряла дар речи. Жгучей брюнеткой она не стала, но и от блондинки мало что осталось.

– Рори, – запаниковала она, – что это за пепельная хрень у меня на голове?

Оказалось, краска совсем не пристала к её волосам. Родерик быстро сориентировался и сбегал в супермаркет за новой упаковкой, даже двумя. Вылив тягучую жижу ей на голову, мазнул по бровям, он заставил Алекс выдержать время в двойном размере.

– А если у меня волосы повылезают?

– Тогда внешность ты сменишь радикально.

– Халиду с Энджи я сказала, что уйду ненадолго. Они меня ждут, я не могу так долго здесь сидеть.

– Ничего, скажешь, что была в парикмахерской.

Со второй попытки Родерик добился желаемого. Волосы Алекс стали насыщено черными, даже кудри распрямились и вяло повисли на плечах, доставая до лопаток.

– Что ты со мной сделал? – все ещё пребывая в шоке, спросила она.

– Красотка, – не унывал Родерик, указывая ей в зеркало. – Ну не узнать же! Ты только волосами по подушке сильно не елозь, – посоветовал он, показывая ей почерневшее после промокания полотенца, – а то краска не сильно крепко держится. Но на пару дней точно хватит.

Вернулась домой Алекс в самом мрачном расположении духа. Ни Халид ни Энджи даже не пытались её спрашивать про смену стиля.

Наутро, загрузив в спортивные сумки оружие, они двинулись в путь. Ещё ни разу Алекс не доводилось ехать на акцию на трамвае. На метро, личном транспорте, такси, в конце концов, своим ходом, но не на банальном трамвае, который трясет на рельсах, отчего приходится мёртвой хваткой держаться за поручни. По счастью Джозеф вез пластическую взрывчатку, а не что-то более примитивное, иначе, всё, чем бы они сегодня ограничились, был бы теракт смертников на венских городских путях. Сколько таких случаев происходило в Ольстере каждый месяц, когда маленький камешек попадал под колесо машины, а потом бомба самопроизвольно срабатывала, и очередного добровольца записывали в книгу небоевых потерь…

За остановку до места в трамвай подсел Карлос. На его голове красовался берет и Алекс тут же поняла, кого он ей напоминает – команданте Че, только ещё и в черных очках.

– О, Нада, – весело заговорил он, разглядывая прическу Алекс, – ты сегодня прекрасно выглядишь.

Не в силах смотреть на этого позёра, Алекс молча отвернулась, хотя он был единственным, кто оценил её смену стиля. Вскоре трамвай остановился и все шестеро вышли у намеченного здания.

В фойе было не так много людей, как она ожидала. Карлос даже поздоровался с охраной и ему машинально ответили приветствием. Подойдя к стойке регистрации, он спросил у девушки с нашивкой «Тексако» на нагрудном кармане, идёт ли ещё конференция.

– Да, вам на второй этаж, – дружелюбно ответила она, видимо приняв шестерых человек с сумками за журналистов со съемочным оборудованием.

Ну, раз можно, они и пошли. Поднявшись по лестнице и расчехлив на ходу оружие, все шестеро тут же двинулись согласно плану здания туда, где должен находиться конференц-зал. Энджи наставил кольт на регистраторшу за стойкой. По команде Карлоса, все у кого были автоматы, открыли предупреждающий огонь. Навстречу им выбежали двое в штатском. За спиной Алекс услышала звук выстрелов и женский визг. Она обернулась – это Энджи расстреливал телефоны на столе насмерть перепуганной регистраторши.

Один из охранников в штатском уже кинулся на Карлоса и попытался вырвать из его рук оружие. У него ничего не получилось, и Карлос оттолкнул его в сторону, прямо к Алекс. Она направила на него ТТ, единственное оружие, которое ей доверили.

– Вы полицейский? – на всякий случай спросила она.

– Да, полицейский, – ответил запыхавшийся мужчина.

– Вызовите лифт.

Он удивился, но выполнил приказ. Когда лифт подъехал и открылся, Алекс скомандовала.

– Идите туда. – Когда он выполнил и это, она произнесла. – Нажмите кнопку первого этажа.

И он нажал. Когда двери медленно закрывались, она успела выстрелить ему в шею. Хотя Алекс и метила в голову, последнее, что она увидела, прежде чем двери лифта закрылись, так это фонтан крови, брызжущий во все стороны. С пробитой артерией этот человек умрёт мгновенно, не доехав до первого этажа – поручение Родерика по убийству полицейского можно считать выполненным.

Алекс осмотрелась. Сообщники уже устремились к конференц-залу, Энджи отстал от регистраторши и пошёл за остальными. Куда делся второй полицейский в гражданской одежде, она не уследила – не было времени. Неожиданно из одной из комнат выбежал высокий могучий араб и двинулся к ней.

– Спокойно, – сказал он и схватил Алекс за руки, пытаясь отнять пистолет.

Не знай она навыков рукопашного боя и приёмов, при которых разница в весовых категориях не имеет значения, сейчас бы её повалили на пол и разоружили. Но вышло иначе. Алекс вывернулась и всадила пулю в голову нападавшего. Он замертво повалился на пол.

Впереди по коридору послышалась автоматная очередь. Алекс поспешила на звук. Конференц-зал был распахнут и казался пустым, пока Алекс не заметила, что люди затаились под столами, расставленными в форме подковы. У самого порога лежал окровавленный труп.

– Я Карлос, – объявил «команданте», – вы взяты в заложники «Рукой Арабской Революции». Все кто будет с нами сотрудничать, останутся живы.

Пока Халид с Карлосом не прошли вдоль столов и не рявкнули на заложников, никто из них не решился по собственной воле подняться на ноги. Кто из них саудовский и иранский министр, угадать было не трудно – прямо над ними на столах стояли таблички с названиями стран.

Все принялись за дело. Энджи и Юсуф наперевес с автоматами вернулись в коридор, на случай, если полиция предпримет попытку штурма, Джозеф крепил к столам взрывчатку, Карлос отдавал Халиду и Алекс распоряжения, как лучше отсортировать более полусотни заложников на «нейтральных», «либеральных» и «предателей». Тыча пистолетом и резко прикрикивая, как и учил Карлос, Алекс согнала «либеральных» представителей Алжира, Ливии, Кувейта и Ирака к окну, в то время как Халид построил у стены «нейтралов» из Венесуэлы, Нигера, Индонезии, Эквадора и Габона. В центре зала между столов Карлос принялся насмехаться над «предателями» из Эмиратов, Катара и, само собой разумеется, Саудовской Аравии и Ирана.

– Знаете меня? – обратился он к саудовскому министру Ямани.

– Очень хорошо знаю, – дрожащими губами ответил тот.

В коридоре зазвучали автоматные очереди и взрыв гранаты. Через пять минут в зал вернулся Энджи, бледный и ослабший. Алекс услышала краем уха, как он прошептал Карлосу, что ранен. Тот лишь улыбнулся, погладил его по голове и усадил на стул, разрешив сторожить заложников. Таким образом, отбиваться от полиции в коридоре, если она ещё раз заявится, остался только Юсуф.

А Карлос уже диктовал одной из секретарш сначала требования к австрийским властям, потом озвучил под запись коммюнике по вопросу палестинской проблемы. Закончив, он обратился женщине:

– Вы можете идти. – Говорил он с ней мягко и вежливо. – Передайте наши требования властям, и вы будете свободны.

На лице секретарши читалось замешательство. Карлос обходительно проводил женщину до коридора и дал команду Юсуфу пропустить её.

Тут Энджи потерял сознание и свалился со стула и, как назло, от лицезрения этой сцены у другой секретарши, оставшейся в заложницах, началась истерика. Алекс наставила на неё ТТ:

– Или заткнешься, или я тебя пристрелю, – сообщила ей Алекс.

Но женщина и не думала успокаиваться, ещё больше впадая в панику. Отведя пистолет, Алекс дала ей предупреждающую пощечину, чтоб хоть как-то отрезвить. Женщина замолкла, только тихо всхлипывала. Что бы ни говорил Карлос о неукоснительном выполнении приказов, убивать секретаршу Алекс совсем не хотелось. Когда-то и она сама была машинисткой-стенографисткой, почти как и эта истеричка. Тогда сорок лет назад, окажись Алекс на её месте, тоже бы запаниковала. Но это тогда, не сейчас.

Держа на прицеле «либералов», сидящих под окном, Алекс подошла к Энджи и похлопала его по щекам, тот лишь слабо вздохнул, но глаза не открыл. Она ощупала его и нашла рану. Подняв свитер, Алекс увидела лишь небольшое багровое отверстие в правом боку.

Заметившая это секретарша снова начала причитать:

– Пожалуйста… у меня дети… у меня дети, – в исступлении повторяла она.

– Да заткнись ты, – не поднимаясь с корточек, прикрикнула на неё Алекс, – если не хочешь оставить их сиротами.

Вернулся Карлос и Алекс спросила:

– Ну что мне делать? Не убивать же её.

Он подошел к зареванной секретарше, и та в страхе закрыла лицо руками. Он говорил с ней ласково и тихо. Вернувшись к «либералам», Алекс смогла расслышать только, как Карлос говорит женщине, что всё будет хорошо и не нужно плакать. Удивительно, но она и вправду замолкла и внимательно слушала каждое его слово. Потом Карлос вывел секретаршу в коридор, а вернулся уже без неё. Алекс была только рада, что он отпустил проблемную заложницу. Но тогда зачем надо было говорить накануне, что всех впавших в истерике надо перестрелять? Уж что-что, а гибкости от Карлоса Алекс не ожидала.

– Что с Энджи? – спросил он Алекс.

– Скорее всего, внутреннее кровотечение. А если разрыв внутренних органов, то всё…

Карлос громко обратился к присутствующим:

– Среди вас есть врач?

Откликнулся ливиец. Алекс дала ему пройти к Энджи и вернулась к заложникам.

– У вашего друга очень серьезная рана, – заключил специалист, – ему нужно срочно в больницу.

– Хорошо, – согласился Карлос, – но завтра перед отлетом мы заберем его с собой.

– Исключено. В лучшем случае он сможет выйти из больницы только через месяц.

Карлос ничего не ответил, подошел к Джозефу и подозвал к себе Халида и Алекс.

– Он говорит, что Энджи умрёт, как только самолет поднимется в воздух.

– И правильно говорит, – согласилась Алекс, – перепад давления, и ему конец.

– Нельзя оставлять его полиции, – произнёс Халид, – он слишком много знает.

– А что ты хочешь, чтобы мы возили с собой над Ближним Востоком труп?

Совещание кончилось, и Карлос вернулся к ливийцу, объявив:

– Меня не волнует, выживет он или умрет в самолёте. Мы с ним вместе сюда пришли вместе и уйдём.

Карлос поручил озадаченному ливийцу отвезти Энджи на первый этаж и передать медикам. Перед этим, он вывернул раненому все карманы и забрал его документы.

Близился вечер, и власти пошли на переговоры. В здание прибыл иракский посол, и Карлос вышел в соседнюю комнату, чтобы переговорить с ним. Когда он вернулся, то объявил заложникам:

– Завтра в семь часов утра нам пришлют автобус. На нём мы все поедем в аэропорт, а потом я развезу вас по домам. Всех кроме пса Ямани и Амузегара.

В вечерних новостях по радио после известия о нападении террористов на конференцию ОПЕК, диктор зачитал то самое коммюнике в поддержку Палестины, что передал властям Карлос. «Мы сделали это, чтобы убедить Совет безопасности ООН в недопустимости присутствия сионистов в Палестине», – такими словами заканчивался документ.

Казалось, Карлос буквально упивается свалившейся на него славой, особенно когда в новостях назвали его имя. Но радость тщеславия вмиг погасла, когда передали заявление австрийского канцлера. Тот требовал отпустить всех заложников-австрийцев, прежде чем Карлос получит в своё распоряжение самолет.

Карлос был в ярости, видимо он привык диктовать условия, а не выслушивать требования других. Он кинулся в коридор, видимо в комнату, где был иракский посредник. Вернулся он в замечательном расположении духа. Что такого ему успели пообещать взамен на уступки, Алекс не имела понятия.

Карлос построил всех австрийцев, а их было около тридцати человек, отобрал из них половину – самых крепких и способных дать отпор – и отослал в коридор. Оставшихся австрийцев Карлос заверил, что первая группа освобождена в знак сговорчивости, а остальных он отпустит завтра перед отлётом.

Потом Карлос зачем-то вывел саудовца Ямани в соседнюю комнату и о чём-то долго с ним беседовал. Вернулся Ямани в куда лучшем расположении духа, и страха в его глазах больше не было. Удивительное преображение, для человека, который в конце этой акции должен будет умереть. Видимо Карлос усыпил его бдительность и наплёл небылиц касательно его участи.

Ночь заложники провели в относительном просторе, кто лежа на полу, кто дремля, опираясь спиной и стену. Не спали только пятеро. Алекс было всё равно, но теперь ей пришло в голову, что четыре молодых смертных организма ещё могут провести одну ночь без сна. А две? Три? А если придётся четыре или пять? Если Карлос этого не учёл, то все может закончиться очень плохо.

Утром без двадцати минут седьмого к зданию подошёл желтый автобус.

– Господа, нам пора, – объявил Карлос, – скоро мы отправимся в путешествие.

На выходе из здания сверкали вспышки фотоаппаратов. Алекс тут же вспомнила о напутствии Родерика не показывать лица и, расправив ворот свитера, натянула его до носа. А Карлос, не таясь и улыбаясь, позировал перед камерами, жал руки австрийским чиновникам, которых отпускал. Загнав оставшихся заложников в автобус, они двинулись в аэропорт. Алекс не знала радоваться или грустить, когда стоя в конце салона, заметила, что за ними идет автомобиль скорой помощи. В сути, она совсем не знала Энджи и считала его глупым студентом, поддавшимся революционной романтике и не знающим что теперь с этим делать. Не хотелось, чтобы он так быстро и глупо умер. С другой стороны, не хотелось, чтобы он на допросе выдал полиции, всех своих сообщников, в частности её.