Текст книги "Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 72 страниц)

– Да, – начала Алекс, – есть у нас на примете одна ирландка из ВИРА, как раз сейчас живёт в Риме. Но у неё проблемы с дисциплиной и головой, так что думаю, не стоит рисковать.

– Вы правы, риск не нужен, – согласился Франческо. – К тому же ирландцы тоже католики. Может выйти неприятная история и нас сдадут раньше, чем дело дойдёт до самого покушения. Не будем рисковать. Найдите кого-нибудь другого.

– Палестинца не хотите? – уже откровенно издеваясь произнесла Алек, но Франческо не почувствовал фальши в её голосе и сказал:

– А что, очень даже не плохо. Мусульманин-фанатик жаждет смерти папы. Прекрасная идея.

– А если он окажется христианином? Таких в движении за свободу Палестины немало.

– Да, можно не угадать, – задумался Франческо, – но палестинец был бы желателен. Они ведь сейчас в левацком прокоммунистическом движении… да, это было бы идеально.

– А может, не будем далеко искать и пригласим Красные Бригады, – продолжала Алекс, не сводя с него глаз, – леваки с концепцией адресного террора.

– Нет, это избито и затаскано, – брезгливо отмахнулся Франческо, – тем более они не согласятся. И даже правые вроде Стефано делле Кьяйе не согласятся. Итальянцев подбивать на покушение на жизнь папы еще рискованнее, чем просить ирландцев. Нужен иностранец-некатолик.

– Хотите протестанта? Может иудея или буддиста? Нет, мы, конечно, можем поднять все связи и найти шаманиста или дьяволопоклонника. Последний, кстати, идеально впишется в роль убийцы папы римского. Мотив можно придумать такой – месть за бесчинства Инквизиции, когда злые церковники казнили добрых ведьм и запрещали веселые шабаши и вообще оговорили душку Люцифера. Как вам такая идея?

Франческо долго смотрел ей в глаза, прежде чем сказать:

– По-моему ваш юмор сейчас не уместен.

– А, по-моему, у вас слишком завышенные требования. Где мне искать идеального убийцу, чтобы он не был католиком или сочувствующим, да ещё согласился сесть в тюрьму? Последнее меня вообще удивляет. Вы фактически предлагаете мне нанять человека и тут же его подставить. Я так не могу. Лучше просто сдать того самого Мурсиа, которого предлагал епископ.

– И как вы себе это представляете? Нет, я вам еще раз говорю, нам этот вариант не подходит и его можно прорабатывать только как запасной. Насколько я понимаю, епископ Марцинкус видит этого монаха как заказчика, но ни как не исполнителя.

– Он еще и монах? – переспросила Алекс. – С ума сойти…

– Вот именно, а монахи чересчур скрытные люди. Не представляю, что вы собираетесь с ним делать, как прорабатывать.

– Это уже не ваша забота. У меня свои методы устроения эффектных провокаций.

– Как хотите, – кисло заключил Франческо. – Желаете проработать Мурсиа, пожалуйста, но у меня будет свой вариант заказчика.

– И какой?

– Узнаете позже. Ваше дело – прописать план покушения, найти место, время, оружие и того, кто будет его держать.

– На счёт места и времени мне нужна чья-нибудь консультация. Для вас имеет значение, будет покушение в Италии или во время заграничной поездки?

Франческо задумался:

– Меня устроит любой вариант. Но касательно консультации о папской системе безопасности вы смело можете обратиться к Марцинкусу.

– К епископу?

– Да, некогда он был телохранителем папы Павла VI, сейчас же он советник по вопросам безопасности, так что знает, так сказать, всю кухню изнутри.

Алекс пообещала воспользоваться советом и на этом распрощалась с Франческо, обязавшись предоставить план через неделю.

Вернувшись на квартиру, она застала Родерика со стаканом виски в руке. Без лишних слов она подошла и отняла выпивку, в борьбе расплескав половину по полу.

– Да остановись уже, – проворчала Алекс.

– Это чтобы привести мысли в порядок, – отмахнулся он. – Как всё прошло?

– На высшем уровне, – буркнула она.

– А подробности? Мне же нужно отчитаться перед начальством и войти в курс дела, чтобы продолжить…

– Что ты собрался продолжать? – уставившись на него, вопросила Алекс. – Связной цэрэушник говорил со мной, заказчик тоже видел только меня. А для них ты никто и звать тебя никак. Для них двоих в этом деле РУМО официально представляю я, а не ты.

Пару минут понадобилось Родерику, чтобы осознать правоту Алекс.

– Ясно. А мне что теперь делать?

Алекс даже опешила от такого вопроса.

– А раньше ты не мог подумать? Вчера, например, до того как упиться?

– Ладно, не начинай, – сморщившись, отмахнулся Родерик, – А то такое ощущение, что я на тебе женат.

– Нас обручила работа в самом скверном варианте, – процедила Алек и, тут же припомнив слова Франческо о полезных идиотах, одного из которых не плохо бы сдать после акции в тюрьму, прошипела, – подставить меня хотел, сукин сын? Я тебя самого отправлю стрелять в папу.

После часа упреков, обмена мнениями и рассказа в подробностях о двух встречах, они рассудили, что Родерик будет слать отчёты об операции своему непосредственному начальству, а Алекс останется поддержать контакты с Франческо и епископом Ортинским. Планированием решили заняться сообща, хотя Алекс прекрасно понимала, что обдумывать что-то с Родериком уже бесполезно. Это можно было делать еще три года назад, что они успешно и сделали, продумав похищение Моро, которое прошло глаже некуда – спасибо властям – не вмешивались. Кажется, после этой истории у Родерика и начались продолжительные запои. Хотя, казалось бы, это не на его глазах убили председателя Моро. Но, видимо, и себя он считал обманутым. А кто знает, что ему пришлось выслушать от своего начальства в связи с миротворческим планом Алекс, который, как оказалось, никому не был нужен. В общем, иных причин для перемен в Родерике Алекс не видела. Будь она на его месте, спилась бы еще раньше.

Первым делом Алекс решила позаботиться об оружии. Вспомнив контакты трехлетней давности и молодого турка Абдуллу, который охотно привёз всё необходимое в ближайший к Риму порт, она решила вновь обратиться к нему, благо, он был в Марселе и пожелал приехать на встречу лично.

– Знаешь, Абдулла, мне ведь не только оружие нужно, а еще и тот, кто бы его держал.

– А сама не умеешь? – скептически вопросил он, ибо прекрасно зная, кто она такая и в каких лагерях обучалась.

– Умею, но в тюрьму не хочу, – честно призналась Алекс.

– Хочешь, чтоб кто-то не только оружие держал, но и тюрьмы не боялся? – уточнил Абдулла и тут же заключил. – В принципе, можно найти.

– Это как? – удивилась Алекс, ибо ход его рассуждений был ей не совсем ясен. – Кто же это не боится тюрьмы?

– Тот, кто в ней был, например, получил пожизненный срок и сбежал. Такому терять нечего – либо свобода, либо неволя. Третьего не дано.

– А залечь на дно и не высовываться, разве не вариант?

– А ты сама-то так делала?

Да, она голову в песок не прятала и от полиции никогда особо не скрывалась – спасибо покровителям из РУМО. Алекс редко когда задумывалась о тюрьме, хотя прекрасно знала, что по закону уже давно должна была оказаться там. Многие её товарищи в Ольстере или побывали в заключении или всё еще находятся там. Сейчас они объявили властям голодовку и потребовали сменить их уголовный статус в тюрьме на статус военнопленных, который был отменен пять лет назад.

В последнее время Алекс с тревогой вчитывалась и вслушивалась в новости из Британии. Идея с голодовкой ей крайне не понравилась с самого начала. Она будила в памяти газетную фотографию Хольгера Майнса, красноармейца из РАФ, который шесть лет назад тоже объявил голодовку в немецкой тюрьме, а власти не то, что наплевали на все его требования, так еще и отказали в медицинской помощи, когда он был крайне истощен и готовился умереть. Раз так с красноармейцами и прочими леваками-радикалами поступали западногерманские власти, то англичане ирландцев точно щадить не будут. А Алекс не хотелось вновь увидеть в газетах изображения на подобие фотографии трупа Хольгера Майнса – один его вид будил в памяти малоприятные воспоминания о Берген-Белзене и голодной смерти тысяч людей, на которую их толкнуло руководство СС и всё те же англичане со своей античеловеческой оккупацией.

– Ты о чём задумалась? – напомнил о себе Абдулла. – Тебе для какого дела нужен стрелок?

– Покушение, – сухо ответила она.

– Ясно, а на кого?

– Общественного деятеля.

– Слишком разговорчивый, значит, – кивнул Абдулла, будто что-то для себя уже понял. – Знаешь, есть у меня один такой специалист. Профессора, журналисты – это по его части, особенно если они леваки. А твой деятель каких придерживается взглядов?

– А чёрт его разберёт, каких. Социалист, вроде. Еще против размещения американских ракет в Италии.

– Ясно, – заключил Абдулла, и с чувством добавил – выкормыш коммунистический, стрелять таких надо, не задумываясь.

– Стефано так же говорил, – мрачно произнесла Алек.

– Это точно. И кто скажет, что он был не прав?

Когда-то так сказала Алекс самому Стефано, после чего куратор поспешил перевести её подальше от неофашистского лагеря в Португалии. Теперь Алекс начала понимать, с кем связалась в лице Абдуллы – всё те же неофашисты, только турецкие.

– Так ты сведёшь меня со своим специалистом?

– Попробую. Он сейчас в бегах, но где-то в Европе. Кажется, планирует отправиться в Ливан, на учебу. У него хорошая физическая форма. И психическая тоже. Если на него станут давить, он не сломается. Этот хитрый малый сам может довести кого угодно до сумасшествия.

– И как это понимать?

– Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше – лгать.

– Ясно, – кивнула Алекс. – Просто для информации, скажи, как называется ваша организация, объединения, братство? Кто вы вообще такие?

– Зовемся «серыми волками». Слышала когда-нибудь?

– Честно – нет. Я не слежу за турецкими делами.

Абдулла самодовольно улыбнулся.

– Вот ты говоришь «Турция», а ведь мы везде.

– В каком смысле? У вас есть филиалы в Европе?

– Конечно. Угадай, в какой стране нас больше всего?

Алекс задумалась:

– Не знаю, честно.

– Даю подсказку, где сама большая турецкая община?

Алекс снова пожала плечами.

– В Греции? – наугад сказала она.

– Ну, ты даёшь, – поразился Абдулла. – Ты, что времена Османской Империи вспомнила. Какая Греция? Все наши сейчас в Западной Германии. Кто отстраивал страну после войны? Мы – турки. Так что, если хочешь найти «серых волков», спокойно езжай в ФРГ, не ошибешься.

– А можно как-то без личного присутствия?

– Что, успела закрыть себе границу?

– Можно и так сказать. Можешь свести меня со своим специалистом на нейтральной территории? В Швейцарии, например.

– Попробую. Думаю, это не сложно.

– Кстати, сколько ему дал турецкий суд?

– Сметный приговор. Сама понимаешь, терять ему нечего.

– Жизнь, – напомнила Алекс. Но Абдулла при этом слове как-то странно ухмыльнулся и ничего не сказал. – Кстати, он случайно не католик?

– Смеёшься? С чего вдруг? Когда сбежал из тюрьмы, в это время как раз в Турцию приезжал папа римский. Так он написал публичное письмо и пообещал убить папу, если тот и дальше будет заниматься прозелитизмом. И правильно сделал, нечего новым крестоносцам делать на нашей земле, да еще с планами экспансии. Ну, я бы понял, если б в Стамбул приехал какой-нибудь греческий патриарх, вроде как по старой памяти о Византии, хотя такому гостю мы бы тоже рады не были. Но вот папа римский – это уже слишком, это уже несусветная наглость, которую надо наказывать.

Алекс слушала и не могла поверить. Вот это счастливое совпадение – ей обещают найти убийцу, который уже хотел убить папу и публично об этом заявлял. Значит, уговорить его пойти на дело будет проще простого.

– Спасибо тебе, Абдулла, – только и сказала она, – если ты сведёшь меня с этим человеком, я буду по гроб жизни тебе обязана.

– Да не бери в голову, мне хватит и комиссионных.

Пока вопрос с будущим несостоявшемся убийцей ещё прояснялся, Алекс решила подумать о месте покушения. Ещё раз встретившись с епископом Ортинским всё в том же ресторане всё в то же время, она выудила у него совет сосредоточить всё внимание на Ватикане, а не распылять силы на планирующиеся зарубежные поездки, с которыми можно и прогадать.

– Каждую неделю по средам в пять часов дня папа даёт публичную аудиенцию на площади Святого Петра, – говорил епископ за поглощением завтрака. – По сути, туда может прийти любой желающий.

– Сколько человек там может собраться? – с цепкой заинтересованностью спрашивала Алекс.

– Думаю, около пятидесяти тысяч.

– Как всё это выглядит? Что будет делать папа, где находиться?

– Площадь разделят барьерами на несколько секторов, чтобы папа мог проехать между ними стоя в автомобиле и благословить верующих.

– Сколько времени это займёт?

– Около получаса. Потом он поднимется на помост и начнёт читать проповедь.

– Понятно. Что собой представляет его личная охрана? Я не про тех гвардейцев в шутовских костюмах, а про настоящих охранников.

– Будет жандармерия Ватикана.

– Сколько?

– Человек пятьдесят, наверное, точно я не знаю. Они в основном стоят около барьеров, чтобы стращать особо активных паломников.

– Так насколько близко можно подойти к папе?

– Как повезёт. Иные умудряются протянуть ему детей, чтобы он их поцеловал.

Полагаться на удачу Алекс не любила. Но ей и не надо убивать папу взаправду. Расстояние должно быть психологически комфортным для убийцы, которому она даст неисправное оружие со сбитым прицелом и как бы он не целился, в папу он всё равно не попадет, зато наделает много шума. К тому же стоя в пятидесятитысячной толпе у стрелка не получится скрыться, и желание Франческо будет удовлетворено – его схватят. Осталось только придумать, как усыпить бдительность будущему несостоявшемуся убийце и убедить его, что он сможет выйти из толпы невредимым.

– Как продвигаются ваши дела с Мурсиа? – внезапно спросил её епископ. – Надеюсь, вы о нём не забыли?

– Конечно, нет, – соврала Алекс. – Наш уговор в силе.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся он.

– Но мне мало одного его имени и номера телефона.

– Что вы ещё хотите?

– Повод с ним поговорить, – честно призналась Алекс. – Дайте мне подсказку. Что его может заинтересовать, чтобы он пошёл на контакт. Вы же знаете его лучше чем я, так подскажите.

Ни миг епископ задумался:

– Попробуйте использовать тему Опус Деи.

И снова эти два слова. Помнится, Франческо говорил, что Опус Деи борется с епископом Ортинским за внимание папы, а ЦРУ выгодно, чтобы Опус Деи сгинуло, а епископ и дальше распоряжался казной. И всё же Алекс уточнила:

– Кто это такие?

– Наш общий неприятель. В последнее время Мурсиа активно ими интересуется.

– Надо же, – заметила Алекс, – оказывается, что-то общее у вас с ним всё же есть. А как же «враг моего врага – мой друг»?

– Не в нашем случае, – сухо произнёс епископ. – Я передам вам через Франческо нужные материалы. Их можете без опаски передать Мурсиа. Пока он будет занят Опус Деи, есть шанс, что хоть на какое-тот время он оставит меня в покое.

– Здравый расчёт, – кивнула Алекс. – А как мне лучше ему представиться?

Епископ Ортинский на миг задумался и ответил:

– Про себя можете сказать, что неофициально представляете интересы одной епархии.

– И он поверит?

– Скажете убедительно – поверит. Только не переусердствуете, Мурсиа нюхом чует лжецов.

На следующий день Алекс и Франческо отправились к месту будущих событий, чтобы осмотреться. Прогуливаясь по почти пустой площади Святого Петра, Франческо заметил:

– Вряд ли тебе удастся уговорить турка прийти сюда. Если он не клинический идиот, конечно.

Алекс, вертя в руках туристическую карту, монотонно произнесла:

– Это не твоя забота.

– А может стать моей.

– Я умею быть чертовски убедительной, Франческо, не переживай.

– Тебе легко говорить, – произнёс он и еле заметно вздохнул, вглядываясь вдаль. – Я не понимаю, почему вообще надо устраивать представление на площади.

– Так посоветовал епископ.

– Мало ли что он посоветовал – отмахнулся Франческо.

– Кажется, ты сам предлагал мне переговорить с ним по вопросам безопасности, – напомнила Алекс. – Ему больше всего нравится вариант со всеобщей аудиенцией на площади в среду.

– А мне не нравится, – упрямо возражал он. – Твой турок на это не согласится, вот увидишь. Лучше спроси у епископа расписания заграничных поездок папы. Вряд ли они идеально защищены.

Алекс внимательно изучала карту, то и дело спрашивая Франческо как правильно переводится то или иное название дворца, ворот или церкви.

– Что ты хочешь там найти? – не выдержал и поинтересовался он. – Скажи конкретно и я тебе покажу.

– Где живёт папа? – простодушно произнесла Алекс.

– В Апостольском дворце, – недовольно вздохнул Франческо. – Но тебя туда не пустят.

– Откуда ты знаешь? – не меняя тона, произнесла она. – Я и не в такие места проходила. Главное, чтоб охрана была правильно организована.

– И не мечтай. Лучше думай о площади. Хотя, я не понимаю, какой дурак согласится сюда прийти…

Алекс не могла пропустить мимо ушей такое пренебрежение:

– Я не поняла, ты что, сомневаешься в моих способностях? Думаешь, я не смогу пройти на территорию Ватикана?

– Открытую для туристов – можешь. Только папа не ходит по музеям. Ты его там не встретишь.

– Тогда я пройду на закрытую территорию.

Франческо рассмеялся.

– Что? Ты мне не веришь? – почти оскорбилась Алекс.

– Я бы посмотрел на это зрелище, особенно, когда тебя выкинет с площади швейцарская гвардия.

– Не выкинет, – огрызнулась Алекс.

– Ну, конечно, – продолжал вселиться Франческо, и Алекс решила прояснить ситуацию:

– Спорим, что сейчас на твоих глазах я пройду на закрытую для посторонних территорию Ватикана, и никто меня оттуда не выгонит?

Франческо только ухмыльнулся:

– Это я бы мог пройти, сделать пару звонков нужным людям и получить пропуск. А ты – женщина, тебе нечего делать в Ватикане.

Это окончательно добило Алекс:

– Знаешь что, мужчина с большой буквы, – ледяным тоном произнесла она, не сводя с него глаз, – сейчас я сделаю один звонок, и меня не то что пропустят, но и встретят с распростертыми объятиями.

– Да-да, конечно, – ещё раз ухмыльнулся он.

Алекс не стала терпеть его насмешки, а просто пошла на поиски ближайшего телефона-автомата. Всё еще потешаясь, Франческо поплёлся следом, видимо думая, что Алекс решила ретироваться. Это говорило только о том, что слишком плохо он её знает.

Захлопнув кабинку автомата прямо перед носом Франческо, Алекс набрала по памяти номер, что однажды видела на фотографии. Пока в трубке шли гудки, она откашлялась, дабы придать голосу глубины и более низкий тембр. Наконец, трубку поднял мужчина и произнёс что-то по-итальянски.

– Это отец Матео Мурсиа? – по-английски, не забыв про ирландский акцент, осведомилась Алекс.

– Да, – после краткой паузы ответил он, перейдя на английский. – Чем могу вам помочь?

– Если хотите увидеть список членов Опус Деи в Ватикане, через десять минут будьте около Тевтонского колледжа.

На этом она повесила трубку и вышла из кабинки. Франческо продолжал ехидно на неё смотреть.

– Что встал? – кинула она, – возвращаемся на площадь, у меня деловая встреча.

Франческо даже не смог что-то возразить или сострить, а просто пошёл следом за Алекс. Когда они пересекли площадь и подошли к ступеням сбора, Франческо заговорил:

– Слушай, если ты хочешь что-то мне доказать, то не надо, оно того не стоит.

– Нет уж, уговор есть уговор. Если я сказала, что пройду, значит пройду.

– Оно того не стоит, – уже более серьёзным тоном повторил он. – Нам здесь светиться совсем не нужно.

Но Алекс не обращала внимания на его слова и шла дальше.

– Да постой ты. – Франческо схватил её за руку и притянул к себе, – хватит ребячества. Мы не для этого сюда пришли.

– Руку убери, – только и процедила она.

Видимо под действием самого недружелюбного взгляда Франческо послушался и отпустил Алекс. Она еще раз оглядела его и двинулась вперед, зная, что он до последнего будет наблюдать за ней. Подойдя к закутку между собором и колоннадой, который на карте обозначен как Арка колоколов, Алекс увидела двух молодых мужчин в форме швейцарской гвардии и с алебардами в руках. Вытянувшиеся по стойке смирно, они стояли по бокам от маленького прохода и, заметив её, они напряглись. Было видно, что они уже готовы если не физически, то словесно остановить её и отослать обратно подальше от прохода на территорию суверенного государства. Но Алекс не хотела ударить перед Франческо в грязь лицом, и потому заговорила с гвардейцами первой.

– Простите меня, пожалуйста, – произнесла она по-немецки, ибо полагала, что швейцарцы точно должны знать этот язык, – могу ли я сегодня посетить кладбище?

Гвардейцы тут же переглянулись. Один из них, наконец, заговорил:

– Что вы хотите?

– Хочу пройти на Тевтонское кладбище, – повторила она. – Там похоронен мой дальний родственник, Эрих Цюммер. Как родственница, я бы хотела навестить его могилу.

– Да, конечно, – произнёс один из них, – идите за мной.

Вот и всё, пропуск на территорию Ватикана был получен. Алекс была горда собой и своей смекалкой. Мало кто знает, что на территории Ватикана есть кладбище для германоязычных пилигримов, и ещё меньше знает, что если очень попросить, то можно туда пройти. Вот Франческо не знал и теперь наверняка теряется в догадках, каким образом она смогла взломать систему безопасности Ватикана.

Молодой человек провёл Алекс в небольшой дворик за стеной. Перед её глазами предстал дворец, но гвардеец повел её совсем в другую сторону, собственно, к кладбищу. За порослью деревьев, на рассеченной дорожками территории стояли сотни могил и Алекс растерянно глядела на них.

– Вы не могли бы подсказать, – обратилась она к гвардейцу, – у расположения захоронений есть градация по годам?

– Вы не знаете, где похоронен ваш родственник?

– Увы. Я в первый раз в Риме, и по такому случаю решила, что просто необходимо навестить могилу.

– Когда он умер?

– В 1912 году.

Гвардеец задумался и покрутился по сторонам.

– Кажется там, – указал он в конец кладбища.

Идя вдоль дорожки, Алекс с трепетом думала, как долго гвардеец будет гулять тут рядом с ней. Она уже пожалела, что для пущей убедительности попросила его о помощи, чтобы он окончательно уверился, что она не какая-то проходимка, а скорбящая родственница. В принципе, она могла бы и не умничать, а представиться датчанкой и сказать, что хочет посетить могилу принцессы Шарлоты Макленбургской, что была женой датского короля двести лет назад. Могилу принцессы тут наверняка давно приметили, а вот где Эрих Цюммер, вряд ли знали.

– Вот, кажется здесь, – произнёс гвардеец.

Неподалеку от дорожки возвышалась плита с заветным именем и датой «1846–1912».

– Я оставлю вас. Полчаса хватит?

– Вполне, – скорбно улыбнувшись, произнесла Алекс, – благодарю вас.

Внимательно оглядев ухоженную могилу и перечитав надпись, Алекс попыталась вспомнить хоть что-то об Эрихе Цюммере. Гвардейцу она не соврала, он действительно был её родственником, хоть и не по крови – зять её прадеда Книпхофа. Алекс видела Эриха Цюммера всего лишь один раз в жизни в глубоком детстве на столетнем юбилее прадедушки, а слышала о нём только, что он занимался историей этрусков и умер в Риме во время научной поездки. Именно поэтому он как католик из немецких земель и удостоился почетного права быть похороненным в Ватикане на старинном кладбище паломников, на одной земле с рыцарями-крестоносцами и той самой принцессой Шарлоттой. Слушая об этом от тети Гертруды в более зрелые годы, Алекс казалось, что та, рассказывая о Цюммере, гордится вовсе не его научными достижениями, которые имелись у него при жизни, нет. Большим из всех его достижений ей казалась удачное место смерти и могила в Ватикане «среди таких людей…».

Собственно о дальнем родственнике Алекс вспомнила не далее как сегодня и, стоя над его могилой, мысленно попросила прощения, за столь циничный повод прийти сюда. Осознавая, что, наверное, это может показаться глупым и даже наглым, Алекс помолилась за упокой его души и перекрестилась как умела, не особо заботясь видят её со стороны или нет.

Оглянувшись, Алекс не сразу заметила гвардейца, что стоял за оградой кладбища и в её сторону учтиво не смотрел. Неспешно, словно прогуливаясь, Алекс проследовала по дорожке пока не дошла до угла здания, которое на карте значилось Тевтонским колледжем, и не зашла за него. Еще раз оглянувшись и убедившись, что никто за ней не бежит, теперь уже куда более уверенным шагом Алекс обогнула фасад и вышла на узкую улочку между колледжем и залом аудиенций. Здесь было непривычно пустынно, только одинокий священник стоял чуть поодаль, но заметив Алекс, тут же пошел в её сторону. Она сразу узнала его, хотя в жизни Матео Мурсиа выглядел куда более приземлённо, чем на фотографии. Черные как смоль волосы, густые брови и абсолютно чёрные глаза. Может быть, Алекс впечатлило бы суровое неприветливое выражение лица священника, но из-за того, что он был малость ниже её ростом, разглядеть в нем опасного противника у Алекс не получилось, как она не старалась.

– Это вы звонили мне? – произнёс священник, не сводя с Алекс глаз.

– Я, – беспечно улыбнувшись сказала она.

– У вас есть право здесь находится?

– Нет, но если вы позволите…

– Не позволю, – произнёс Мурсиа и взяв женщину за предплечье, повел в сторону.

– Э-э, потише, отец Матео, я и сама могу пройти к выходу.

Мурсиа ещё раз посмотрел на Алекс и руку отпустил.

– Как вы сюда зашли? Из зала аудиенций?

– Вообще-то через кладбище. Меня там ждут.

– Кто?

– Милый и любезный юноша в форме швейцарской гвардии.

Когда Алекс появилась на выходке из кладбища в сопровождении священника, гвардеец не особо этому удивился. Проводив их к Арке колоколов, он вновь встал на пост, а Алекс с Мурсиа пошли дальше. Вскоре она приметила Франческо, ненавязчиво стоящего за колоннами. Больше всего Алекс хотелось увидеть его вытянувшуюся физиономию, когда он поймёт, что она не просто смогла пройти в Ватикан, но еще вывести оттуда так нелюбимого епископом Ортинским священника, но оглядываться не стала.

– Кто вы такая? – тихо спросил Мурсиа.

– Зовите меня просто Алекс, – беззаботно ответила она.

– Откуда вы? Из Ирландии?

– Точно.

– Зачем вы вообще пришли сюда? Не проще ли было назначить встречу в Риме?

– Ах, простите, не удержалась от искушения, – весело произнесла она.

Священник недоуменно посмотрел на Алекс. Чем больше её забавляла его серьёзность, тем еще больше Алекс смешили слова епископа, о том что Мурсиа чуть ли не исчадие ада в центре святого Града. Нет, Мурсиа оказался самым обыкновенным человеком, больше растерянным её внезапным появлением, нежели рассерженным.

– Что значит, не удержались? Вы не монахиня и не служащая. Зачем это трюкачество?

Алекс, конечно, могла честно сказать, что хотелось уязвить гордость одному плейбою с раздутым самомнением, но она привела другой довод:

– Хотелось проверить систему безопасности Ватикана.

– И как, проверили?

– Да, – довольно кивнула она, – плохо у вас с безопасностью. Ходи, кто хочешь, ходи, где хочешь. Что-то у вас служба безопасности не пуганная. В Италии мафия и Красные Бригады похищают людей, а здесь как будто это никого не касается. Удивительная беспечность.

Когда они покинули площадь Святого Петра, священник завел Алекс в какой-то сквер, где кроме них не было ни души.

– Что у вас есть ко мне? – тут же спросил он.

Алекс немедля вынула из кармана сложенный лист бумаги и подала его священнику. Тот быстро развернул его и ознакомился с содержанием.

– Мне это известно, – не отрывая взгляда от списка, произнёс Мурсиа, – если это всё, что вам есть мне показать, то вы зря летели из такой дали. Кстати, – он посмотрел Алекс в глаза, отчего она невольно поежилась, но вида постаралась не подать, – кто поручил вам передать это мне? На кого вы работаете?

– Скажем так, – протянула Алекс, – Я состою на довольствии у одной компетентной службы с широким кругом информаторов.

Мурсиа ещё раз испытующе посмотрел на неё и отвел глаза. Что он подумал на её счет, оставалось только догадываться, зато Алекс пока не соврала ему ни в чем, а это, как говорил епископ Ортинский, залог успеха в оболванивании конкретно этого священника.

– Если вам это не интересно, – дерзко произнесла Алекс, забирая у Мурсиа список, – у меня есть и другие материалы. Я-то думала, что список будет для вас куда важнее.

– С чего вы так решили? С чего вы вообще взяли, что я интересуюсь Опус Деи?

– Слухи, отец Матео, всему виной слухи. Так вам интересно увидеть другие материалы? Если нет, так и скажите, и я спокойно вернусь домой и не буду вас тревожить по пустякам, тем боле что командировочные мне уже оплатили.

Она убрала лист в карман и сделала вид, что собирается уходить, как священник спросил:

– Какой ваш интерес передавать мне данные на Опус Деи?

– Лично у меня – никакого.

– Это я понимаю. Каков интерес вашей осведомленной службы?

Тут Алекс напрягла фантазию и припомнила всё то, что вычитала в переданных епископом через Франческо бумагах:

– Видите ли, отец Матео, моих работодателей, а главное, моё государство не очень-то радует сам факт появления некой организации, которая под прикрытием католицизма начинает лезть во все дыры. Вера это одно, а политика и бизнес совсем другое. Было бы как-то неправильно их смешивать, вам так не кажется?

Мурсиа на вопрос не ответил. Вместо этого он сам спросил:

– И что же, ваши политические и деловые круги не терпят конкурентов в лице Опус Деи?

– А кто же потерпит конкурентов, тем более нечестных? Свою экспансионнную деятельность они не афишируют, какими фирмами и банками фактически управляют, не говорят. Вот и получается, что тяжело конкурировать с соперником, которого не видишь.

– Действительно, – согласился Мурсиа. – И что вы хотите от меня за информацию?

– Содействия, чего же еще. Это ведь по вашей части, вмешиваться в действия чересчур зарвавшегося духовенства. Вот мы и предлагаем вам взаимовыгодное сотрудничество – информация в обмен на активные действия.

– Действия не по моей части, – признался он. – Всё что я могу сделать, так это составить отчёт и довести его до сведения префекта через секретаря. Конкретные решения принимает он, а не я.

– Ну, об этом тоже не стоит волноваться. Если надо, префект получит подтверждение вашим выводам из независимого источника. – Губы Алекс растянулись в довольной улыбке. – И вот ведь неожиданность, источник до буквы подтвердит ваш отчёт. Тут уж вариантов не будет, префекту придется принимать меры против Опус Деи, если он, конечно, не один из них. – И она тут же добавила. – Хотя мы проверили, ваш префект чист.

Алекс понимала, что несёт такую отсебятину, что будет чудо, если она не проколется и Мурсиа примет всё сказанное ею за чистую монету. Она понятия не имела, кто такой префект, но предположила, что он иерарх с немалыми полномочиями. И раз Мурсиа не смотрит на неё с подозрением, значит, так оно и есть.