Текст книги "Письма 1875-1904"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 256 (всего у книги 267 страниц)
4225. М. П. ЧЕХОВОЙ
2 ноября 1903 г. Ялта.
Милая Маша, тот журавль, который все болел, в эту ночь издох. Остался теперь один. Погода в Ялте холодноватая, вчера дул свирепый ветер, сегодня пасмурно. Если увидишь еще раз Потапенко, то поклонись ему, скажи, что мне очень хотелось бы повидаться с ним. Не будет ли он в Москве в конце ноября или в декабре? Газету высылаю тебе исправно. Из сегодняшнего № узнаешь, что Качаловы ехали и разбились, их понесли лошади. А других новостей нет. Как поживает Иван? Отчего он не напишет мне? Засим будь здорова, весела и благополучна. Что нужно привезти из Ялты? Напиши, все исполню. Топим уже все печи. Нижняя печь, чугунная, очень хороша.
Твой А.
2 ноябрь.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4226. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
3 ноября 1903 г. Ялта.
3 ноября 1903.
Дусик мой, здравствуй! Скоро, скоро приеду, хотя не верю, чтобы моя пьеса шла в декабре. Ее отложат до будущего сезона, я так думаю.
Насчет Эфроса, надеюсь, больше не буду писать тебе, прости, моя родная. У меня такое чувство, будто я растил маленькую дочь, а Эфрос взял и растлил ее. Но смешно, что сегодня Немирович в "Новостях дня" отвечает какой-то провинциальной газетке, кажется керченской, будто Эфрос передал содержание моей пьесы как следует. Или Немирович не читал "Новостей дня", или он боится Эфроса, или у него какие-либо особые виды. Как бы ни было, но это скверно.
Сегодня погода тихая, сырая. Печи затоплены. Кишечник мой все еще плох.
Пьесу отдал Горькому в сборник. Что Чириков будет издавать или редактировать журнал в Москве, первый раз слышу от тебя. Для чего это? Кому нужен редактор Чириков? Писал бы себе рассказы. А Горький театр затевает… Выглянуло солнышко.
Вспоминаю, что летом Маркс, когда я был у него, предлагал мне 5 тысяч. Вспоминаю и жалею, что не взял. Скажи Маше, что сосед Мандражи продал свою землю за 40 тысяч какому-то петербургскому барину.
Если увидишь Горького, то скажи ему, чтобы он взял для набора пьесу у Немировича. Кстати: ты пишешь, что пьеса у тебя; ведь это единственный экземпляр, смотри не потеряй, а то выйдет очень смешно. Черновые листы я уже сжег.
Немирович, очевидно, нервничает. Ему бы отдохнуть надо.
Где теперь Сулержицкий? Что он делает? О чем мечтает? Все еще хочет купить землю?
Хризантемы цветут, деревья еще зелены, а на горах уже снежок. Мне хочется пройтись по Кузнецкому и Петровке в новой шубе.
Ну, крепко обнимаю мою лошадь и целую. Воображаю, как ты смеялась с Муратовой, когда играла в "Юлии Цезаре". Господь с тобой.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4227. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
5 ноября 1903 г. Ялта.
5 ноября.
Дуся моя, суслик, вчера получил от тебя письмо насчет одеяла и сегодня же сам поехал в город. Ты пишешь об одеяле "бледно-желтом с зеленым отливом, светлом", между тем я перерыл все бухарские одеяла и не нашел ни одного светлого, все скорее зеленого цвета с желтым отливом. И продавец сказал, что бледно-желтых никогда в продаже не было. Нечего делать, взял одно. Если не сгодится, то рассердись и брось.
На дворе сегодня очень хорошо, светло, тихо. Членову не давай моей пьесы, никому не давай и не читай. Сегодня получил письмо от Станиславского с запросами насчет того, какой дом, каменный или деревянный, и проч. и проч. Буду ему отвечать.
Здесь московский Репетилов – психиатр Баженов, который уже был у меня. Он ненавидит Художественный театр из пристрастия к Малому.
Получил не совсем приятное письмо от Вишневского. Жалуется, подчеркивая по два раза фразы в письме, что ему не дают роли в "Вишневом саду" и проч. и проч. Какое-то странное письмо.
Тебе видней московская погода: когда назначишь, тогда и приеду.
Напиши, как прошли "Одинокие", был ли сбор, хорош ли Лужский. Костя, твой брат, еще в Ялте; ждет Михайловского, который уехал в Петербург. Должно быть, раньше 15 ноября не выберется из Ялты.
Я читал письмо Немировича в "Новостях дня" и только теперь понял, откуда недоразумение. Он пишет, что в рецензии ошибок нет, очевидно, у меня в пьесе много описок и в самом деле гостиная названа "какой-то гостиницей". Если так, вели исправить, дуся; если на биллиарде играют, то не значит, что это гостиница. Но неужели из текста не ясно? Впрочем, ничего не понимаю. Не думаю, что Немирович только для того, чтобы укрыть Эфроса, стал бы говорить неправду… Так напиши же мне, что в моей пьесе: гостиница или гостиная? Если гостиница, то телеграфируй.
Приеду в Москву и тотчас же в баню, а потом ужинать, а потом спать. Ах, собака, собака!
Господь с тобой. Нового, кроме одеяла, купленного для тебя, ничего нет. Обнимаю тебя, щиплю и щекочу, лошадка моя драгоценная.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4228. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
5 ноября 1903 г. Ялта.
5 ноября 1903.
Дорогой Константин Сергеевич, дом в пьесе двухэтажный, большой. Ведь там же, в III акте, говорится про лестницу вниз. Хотя, кстати сказать, этот III акт сильно волнует меня. Эфрос рассказал в "Новостях дня" содержание пьесы, потом в одном из последних номеров даже подтвердил (довольно нагло, кстати сказать), ссылаясь на письмо Владимира Ивановича, тут же напечатанное. У Эфроса говорится, что III акт происходит "в какой-то гостинице", Вл<адимир> Ив<анович> говорит в своем письме, что у Эфроса "в общих и основных чертах пересказ пьесы верен"; очевидно, у меня в пьесе описка. Действие в III акте происходит не "в какой-то гостинице", а в гостиной. Если у меня в пьесе гостиница, в чем я теперь после письма Вл<адимира> Ив<ановича> сомневаться не могу, то телеграфируйте мне, пожалуйста. Надо же исправить, а так пускать пьесу с грубейшими ошибками, искажающими ее смысл, нельзя.
Дом должен быть большой, солидный; деревянный (вроде аксаковского, который, кажется, известен С. Т. Морозову) или каменный, это все равно. Он очень стар и велик, дачники таких домов не нанимают; такие дома обыкновенно ломают, и материал пускают на постройку дач. Мебель старинная, стильная, солидная; разорение и задолженность не коснулись обстановки.
Когда покупают такой дом, то рассуждают так: дешевле и легче построить новый поменьше, чем починить этот старый.
Ваш пастух играл хорошо. Это именно и нужно.
Отчего Вы так не любите "Юлия Цезаря"? А мне эта пьеса так нравится, и я с таким удовольствием посмотрю ее у Вас. Вероятно, играть не легко? Здесь, в Ялте, говорят о громаднейшем, небывалом успехе "Цезаря", и я думаю, вам долго еще придется играть сию пьесу при полных сборах.
Сегодня получил от Вас два письма: одно маленькое, другое побольше. Большое Вам спасибо. Крепко жму руку, низко кланяюсь Вам и Марии Петровне. Оставайтесь здоровы.
Ваш А. Чехов.
Сообщите Ваш домашний адрес.
4229. В. M. ЧЕХОВУ
5 ноября 1903 г. Ялта .
Милый Володя, спасибо за поздравление, но оно преждевременно, так как юбилей свои я буду праздновать еще не скоро, по крайней мере через 2—3 года.
В Москву поеду и там подумаю; во всяком случае не спеши; лучше семь раз примерить и раз отрезать.
Ты это серьезно насчет зубоврачебного искусства? Если серьезно, то можно будет устроить. Это дело хорошее. Поклонись маме и Иринушке. Напиши.
Твой А. Чехов.
5 ноябрь 1903.
Поклонись Е. М. Гаршину.
На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Владимиру Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с<обственный> д<ом>.
4230. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
7 ноября 1903 г. Ялта.
Дорогой Александр Леонидович, письмо Ваше получил, наконец, приношу Вам свою благодарность. Так как скоро я приеду в Москву, то благоволите оставить для меня одно место на "Столпы общества", хочу посмотреть удивительную норвежскую игру и даже заплачу за место. Вы знаете, Ибсен мой любимый писатель.
Вы не написали, как живете, как Ваше здоровье. Утомились? А я все сижу на одном месте, покашливаю и бегаю в ватерклозет, извините за выражение, по 5 раз в день – minimum. Игра природы.
Если, когда я буду в Москве, будете у нас обедать, то, пожалуйста, не смейтесь.
Жму руку и шлю Вам тысячу самых сердечных пожеланий. Я очень просил в письмах, чтобы Вам не давали роли в "Вишневом саду", и теперь вижу, просьба моя уважена.
Ваш А. Чехов.
7 ноября 1903.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Александру Леонидовичу Вишневскому.
Неглинный пр., мебл. к-ты, "Тюрби".
4231. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
7 ноября 1903 г. Ялта.
7 ноября.
Дусик мой, лошадка, здравствуй! Нового ничего нет, все благополучно, решительно все. Писать не хочется, а хочется ехать в Москву, и все жду твоего разрешения.
Умер Ф. Поленц, автор "Крестьянина", чудесный писатель. Получил письма и от Немировича и от Алексеева, оба, по-видимому, недоумевают; ты сказала им, что моя пьеса мне не нравится, что я боюсь за нее. Но неужели я пишу так непонятно? Я до сих пор боялся только одного, боюсь, чтобы Симов не стал писать гостиницы для III акта. Нужно исправить ошибку… Пишу я об этом уже целый месяц, а в ответ мне только пожимают плечами; очевидно, гостиница нравится.
Немирович прислал телеграмму срочную с просьбой прислать в ответ срочную же телеграмму – кому играть Шарлотту, Аню и Варю. Против Вари стояли три фамилии – две неизвестные и Андреева. Пришлось выбрать Андрееву. Это хитро устроено.
Костя давно уже не был у меня. Вероятно, сегодня придет. Михайловского задержат в Петербурге, очевидно, Костя не скоро выедет домой.
Дусик, выпиши меня отсюда.
Одеяло послал я тебе с Баженовым, который вчера приходил прощаться. Если не понравится, пришли, я переменю.
"Банкрот" провалился в Новом театре? Я видел эту пьесу в отличном исполнении, она показалась мне превосходной пьесой, да так оно и есть на самом деле. Там две мужские роли написаны отменно.
Сегодня я проспал, проснулся в 9 часов! Чувствую себя, кажется, недурно. Только вот расстройство кишечника. Надо бы изменить режим, вести более безнравственную жизнь, надо бы все есть – и грибы, и капусту, – и все пить. А? Как ты думаешь?
Скажи Вишневскому, чтобы он пешком ходил побольше и не волновался.
Ну, пупсик мой, обнимаю тебя. Выписывай меня поскорей. Неужели тебе не интересно увидеть мужа в новой шубе?
А.
Не пиши мне про жареную утку, не мучай меня. Когда приеду, целую утку съем.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4232. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
7 ноября 1903 г. Ялта.
Срочная.
Москва, Худож<ественный> театр, Немировичу. Шарлотта – Муратова, Аня – Лилина, Варя – Андреева.
Чехов.
4233. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
8 ноября 1903 г. Ялта.
8 ноября.
Дуся моя, таракаша, сейчас получил письмо, в котором ты величаешь меня сверхчеловеком и жалуешься, что у тебя нет таланта. Покорнейше благодарим.
Вчера я получил письмо от некоей госпожи Янины Берсон, которая пишет, что студентам в Женеве "жрать нечего, работать негде, не зная языка – с голоду подохнешь". Это знакомая Горького. Просит она экземпляр "Вишневого сада", чтобы поставить его в Женеве с благотворительною целью. Будут-де играть студенты. Так как она говорит, что видается с тобой в театре, то, пожалуйста, передай ей, что "Вишн<евый> сад" раньше постановки в Худож<ественном> театре я не могу дать, так как пьеса еще не готова, понадобится кое-что изменить, что пьесу она получит в декабре или январе, а пока студенты в Женеве пусть поставят что-нибудь другое, например "Еврея" Чирикова, пьесу очень подходящую и очень порядочную во всех смыслах. Слышишь? Так и скажи ей. Я же не отвечаю ей, потому что не знаю, как величать ее по батюшке. По-видимому, груба она адски.
У нас дождь. 10 градусов тепла. Сегодня буду мыть себе голову. Полцарства за баню! Сегодня у меня обедает К<онстантин> Л<еонардович>, готовят поэтому цветную капусту и утку. А здешние утки тощи и жестки, как хищные птицы.
Сегодня в газетах известие, будто крымскую дорогу будет строить не Михайловский, а кто-то другой. Очевидно, сплетня Софьи Павловны.
Ольга Михайловна привезла мне устриц и селедок. Наши так испугались устриц, с таким ужасом и брезгливым суеверием глядели на них, что пришлось мне не есть их. Сельди хорошие. Вообще, очевидно, без Ольги Михайловны мне жить никак нельзя. Софья Павловна скоро приедет в Москву и нарочно для Москвы заказала себе в Одессе шубу и несколько платьев.
Мой юбилей – это выдумки. Про меня никогда еще не писали в газетах правды. Юбилей будет, вероятно, не раньше 1906 г. И меня эти юбилейные разговоры и приготовления только раздражают.
Как только напишешь, чтобы я ехал, тотчас же закажу себе билет. Чем скорее, тем лучше.
Ты не очень выучивай свою роль, надо еще со мной посоветоваться; и платьев не заказывай до моего приезда.
Муратова так, в общежитии, бывает смешной; скажи ей, чтобы в Шарлотте она была смешной, это главное. А у Лилиной едва ли выйдет Аня; будет старообразная девушка со скрипучим голосом, и больше ничего.
Когда, наконец, я с тобой увижусь? Когда я буду тебя колотить? Обнимаю тебя, лошадка.
Твой сверхчеловек, часто бегающий в сверхватерклозет
А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4234. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
10 ноября 1903 г. Ялта.
10 ноября 1903.
Дорогой Константин Сергеевич, конечно, для III и IV актов можно одну декорацию, именно с передней и лестницей. Вообще, пожалуйста, насчет декораций не стесняйтесь, я подчиняюсь Вам, изумляюсь и обыкновенно сижу у Вас в театре разинув рот. Тут и разговоров быть не может; что Вы ни сделаете, все будет прекрасно, в сто раз лучше всего того, что я мог бы придумать.
Дуня и Епиходов при Лопахине стоят, но не сидят. Лопахин ведь держится свободно, барином, говорит прислуге ты, а она ему – вы.
Сергей Саввич поехал в Японию … для "Русского листка"? Лучше бы он поехал на луну поискать там читателей "Русского листка", на земле их нет. Читали Вы его пьесы? Вот если бы он поехал в Японию для того, чтобы написать и издать книгу об Японии, то это было бы очень хорошо, это наполнило бы всю его жизнь.
Если я не еду до сих пор в Москву, то виновата в этом Ольга. Мы условились, что я не приеду, пока она меня не выпишет.
Крепко жму Вам руку, сердечно благодарю за письмо.
Ваш А. Чехов.
Я не видел еще "На дне", "Столпы общества" и "Юлия Цезаря". Значит, буду у Вас в театре толкаться каждый вечер.
4235. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ)
10 ноября 1903 г. Ялта.
10 ноября 1903.
Многоуважаемый Владимир Людвигович, неожиданно пришли две Ваши книжки, пришло письмо, и я уж не знаю, какие слова мне говорить, чтобы выразить Вам мою самую искреннюю, сердечную благодарность. Я взялся за "Просто рассказы" и прочел почти в один присест все рассказы; в них много былого, старого, но есть и что-то новое, какая-то свежая струйка, очень хорошая. "Лирические рассказы" буду читать сегодня.
Я все похварываю, начинаю уже стариться, скучаю здесь в Ялте и чувствую, как мимо меня уходит жизнь и как я не вижу много такого, что как литератор должен бы видеть. Вижу только и, к счастью, понимаю, что жизнь и люди становятся все лучше и лучше, умнее и честнее – это в главном, а что помельче, то уже слилось в моих глазах в одноцветное, серое поле, ибо уже не вижу, как прежде.
Накрохин в самом деле был талантлив. Я читал его "Идиллии в прозе". Но он изображал только красивый цветничок около дома, палисадничек, но в самый дом не решался входить. А Бежецкий, про которого Вы пишете, уже забыт, как оно и должно быть по-настоящему. И Щеглов (автор военных рассказов) тоже забыт.
Будьте здоровы и счастливы. Вы не женаты? Отчего? – извините за вопрос. Года 2—3 назад я женился ц очень рад; мне кажется, что жизнь моя изменилась к лучшему. То, что пишут обыкновенно про брачную жизнь, совершеннейшее вранье.
Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Спасибо еще раз!!
4236. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
10 ноября 1903 г. Ялта.
10 ноября.
Милая Книппуша, собака моя, здравствуй! Если ты спрашиваешь насчет книги Бальмонта "Будем как Солнце!", то книгу сию я получил уже давно. Могу сказать только одно: толстая книга. Получил сегодня от Конст<антина> Серг<еевича> извещение, что сегодня, 10-го ноября, начинаются репетиции "В<ишневого> с<ада>" и что Сергей Саввич М<амонтов> едет в Японию корреспондентом "Русского листка".
В своем письме Конст<антин> Сергеев<ич> говорит, что для III и IV актов будет одна декорация. И я рад, рад не тому, что будет одна декорация, а тому, что III акт, очевидно, не будет изображать гостиницы, которой почему-то так хотели Немирович и Эфрос.
У нас дожди, сыро. Не выхожу. Зато часто бегаю в W. – все-таки гимнастика.
Насчет аккуратности моей не беспокойся, дусик. Переодеваю сорочку часто, костюм меняю каждый день, зубы чищу если и не каждый день, то чаще, чем раз в два дня. Только вот в бане не бываю, но в этом я не виноват нисколько. От ванн я слабею и простуживаюсь.
Описывай мне в письмах репетиции.
Нового ничего нет, все благополучно. Темно писать, хотя еще только 3 часа дня.
Если ты мне еще не изменила, то обнимаю тебя и целую множество раз.
Твой А.
На обороте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4237. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
10 ноября 1903 г. Ялта.
10 ноябрь 1903.
Многоуважаемый Абрам Борисович, я наводил справки; оказывается, что санатории (их в Ялте две: одна – кн<ягини> Барятинской, другая – Благотворительного общества) переполнены. Можно теперь записаться и ждать очереди, а когда наступит эта очередь – неизвестно. Льготных условий, о которых Вы пишете, здесь нет, ибо плата, которую берут с больных, и так очень невелика; просить уступки я не решился бы, с заведующими обеих санаторий я не знаком и даже отродясь их не видел.
Отчего бы Таганрогу не выстроить собственную санаторию где-нибудь на берегу Миуса, подальше от Азовского моря? Ведь около Таганрога очень здорово, и к тому же устроиться можно не дорого. Вот наняли бы какую-нибудь усадьбу, а потом бы и свое что-нибудь построили.
Нового ничего нет, все благополучно. Мне, по обыкновению, нездоровится, но к этому я уже привык и не считаю этого особенным неблагополучием.
Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.
Преданный А. Чехов.
Если у Вашей больной процесс легочный еще не далеко зашел, т. е. если она ходит, не очень ослабела, и проч. и проч., то она может нанять себе в Ялте квартиру и прожить здесь зиму, тратя рублей 50—60 в месяц, не больше.
4238. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
12 ноября 1903 г. Ялта.
12 ноября.
Пупсик, читал сегодня в газетах про "Одиноких" и порадовался. Старайся, лошадка, награда тебе будет. Л с каким удовольствием я посмотрю "Одиноких"! Посмотрю не раз, а пять раз.
Дня три назад пришло от Маши извещение, что валенки куплены. Ждал я сегодня, ждал вчера и наконец рукой махнул. У бабушки ревматизм, а я без бумаги W. W. в самом гнусном положении. А насчет бумаги я прошу с самого сентября… Быть может, я пишу непонятно. В прошлом году была история с адресом, а в этом году с "какой-то гостиницей" и вот с бумагой. Просто не пойму, в чем дело.
Скоро в Москву приедет мадам Бонье, привезет с собою мать. Хотели они выехать на будущей неделе, в начале, но теперь стало очевидно, что раньше 20-го ноября им нельзя будет выехать. Я поживу solo.
Сегодня погода просто прелесть. Тихо и ясно.
Насчет переводов моей пьесы говори всем, что ты знать ничего не знаешь, что я не отвечаю на твои запросы и проч. и проч. Ведь я не могу запретить, пускай переводит всякий желающий, все равно толку никакого не будет.
Скажи Сулеру, чтобы он не уезжал, не повидавшись со мной; мне необходимо поговорить с ним насчет его хозяйства. Нужно, чтобы он купил себе землю не в Черниговской губ<ернии>, а в Московской. В Черниговской можно разводить и ананасы, да сбыта нет, а в Московской всякий огурец, даже желтяк, спустить можно.
В моих письмах нет веселости, чувствую, дусик мой. Я раскис, злюсь, кашляю, бегаю в W. Нового ничего нет. Твой брат еще в Ялте. Вчера я сообщил по секрету Софье Павловне, что твой брат выиграл в последний тираж 25 тысяч; значит, скоро появится об этом в газетах.
Сейчас обедали. Решено было за обедом, что мать поедет в Москву с горничной Настей, выедет она на будущей неделе во вторник, с почтовым. Одним словом, выедет 18 или 19 ноября. Ялта ей опротивела. Ты сделай так, чтобы она побывала на "Одиноких" и "Юлии Цезаре". Остановится она у Вани, а потом, как говорит, будет искать себе квартиру, чтобы прожить в Москве до весны.
Мне подниматься на 3—4 этаж будет трудновато, да еще в шубе! Отчего вы не переменили квартиры? Ну, да все равно, я буду в Москве сидеть дома, схожу только в баню, да в ваш театр.
Обнимаю тебя, лошадка, жму твое копытце, разглаживаю твой хвостик. Будь здорова и весела.
Твои А.
Настя торжествует.
Помнится, от г-жи Флакс было письмо; и помнится, я ответил уклончиво, отказал. Это насчет "Дяди Вани", кажется.
Когда выпишешь меня?
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
