Текст книги "Письма 1875-1904"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 154 (всего у книги 267 страниц)
2165. А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ
14 (26) ноября 1897 г. Ницца.
Итак, Вы приехали, великая художница земли русской! Париж очень хороший город, и очень жаль, что благодаря туману и холоду Вы на первых порах получили впечатление большой, серой, немножко суровой массы. И жаль, что Вы поселились на такой неинтересной улице, как rue Jacob. Впрочем, всё это пустяки; пройдет неделя-другая, Вы войдете во вкус – и Париж станет Вам нравиться.
Я живу всё там же. Погода здесь очаровательная, тепло, солнечно, тихо; исключение составляет один только нынешний день: дует неприятный ветер. Здоровье мое ничего себе; прыгаю помаленьку, Вашими молитвами, и не жалуюсь. Третьего дня прекратилось кровохарканье, которое продолжалось 3 недели – шутка сказать! – кровь шла понемногу, но подолгу, самочувствие же было великолепное, так что я махнул рукой на кровь и вполне искренно писал домой, что я здоров вполне. (Не пишите Вы туда ничего о моем здоровье, кстати сказать.) Я гуляю, читаю, немножко пишу и много беседую с Немировичем-Данченко и с художником Якоби, который теперь здесь и в честь которого названа rue Jacob. M. M. Ковалевский уже уехал; он теперь в Париже, читает лекции. Повидайтесь с ним, пожалуйста; это большой человек во всех смыслах и интересный, да <и> будет не бесполезен для Вас, так как Париж он знает превосходно. Его адрес: Hotel Foyot, rue de Tournon. Поклонитесь ему, пожалуйста, и скажите ему, что без него мы скучаем.
Немирович-Данченко (Василий) проездом будет у Вас.
Маша пишет, что моя духовая печь приняла благообразный вид; и меня после ее письма потянуло домой, в духовую печь. Давно уже я там не был!
Когда начнете скучать в Париже, приезжайте в Ниццу погреться. Серьезно. Приехав в Ниццу, оставьте вещи на вокзале (там есть такое место для хранения вещей) и пешком идите на rue Gounod. Как раз против вокзала спуск по лестнице; спуститесь, идите прямо по улице, потом поверните направо, потом налево увидите узенькую уличку, по которой не проедешь на паре: это и есть rue Gounod. Ищите № 9, тут Pension Russe, где я и устрою Вас в лучшем виде, по 6 фр. в день (квартира, обед и завтрак). Спасибо за письмо!! Будьте здоровы, не скупайте.
Ваш А. Чехов.
Пятница.
2166. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
20 ноября (2 декабря) 1897 г. Ницца.
20 ноябрь.
Дорогой Василий Михайлович, Вы такими мрачными красками изобразили Москву с ее погодой, юбилеями, похоронами; я не могу ответить Вам тем же, так <как> у нас в Ницце юбилеев нет, Златовратского не читают, все живы и погода изумительная, райская. Немирович уложил чемоданы и, по-видимому, уедет сегодня, Якоби каждый день приходит обедать и ругать Стасова, Юрасов, добрый, кроткий человечек, иногда наведывается; Ковалевский читает в Париже и имеет успех.
Я живу не там, а уже этажом ниже. Перебрался во время кровохарканья, которое было и уже прошло.
Корректуру я читаю не для того, чтобы исправлять внешность рассказа; обыкновенно в ней я заканчиваю рассказ и исправляю его, так сказать, с музыкальной стороны. Но если в самом деле Вам неудобно высылать корректуру, то да будь по-Вашему! Что делать! Только, пожалуйста, всякий раз, получив от меня рассказ, берите открытое письмо и пишите только два слова: "Рассказ получен". Второй рассказ я послал через 8 дней после первого, между тем Вы получили его раньше! Пожалуйста, не оставляйте меня в неизвестности.
От Варвары Алексеевны в конце октября я получил письмо и ответил ей. Скоро еще буду ей писать, а пока поклонитесь и скажите, что я ото всего сердца шлю ей пожелания – и здоровья, и счастья. Детям тоже поклон и благодарность за то, что они вспоминают обо мне.
"Русские ведомости" получаю.
После Вашего отъезда точно зарок дал: нигде, кроме как дома, не обедаю и ничего не пью.
Будьте здоровы!! Не забывайте.
Ваш А. Чехов.
2167. E. Я. ЧЕХОВОЙ
20 ноября (2 декабря) 1897 г. Ницца.
Милая мама, я здоров, всё обстоит благополучно. Сегодня получил я от папаши письмо, из которого узнал, что у нас околела лошадь. Какая? Уж не А<нна> ли П<етровна>?
Здесь великолепная, теплая погода. Ходим по-летнему.
Поклон папаше, Марьюшке и всем.
Ваш А. Чехов.
Четверг / 20 ноябрь.
Благодарю за письмо!
На обороте:
Евгении Яковлевне Чеховой.
Лопасня, Московск<ой> губ.
Russie via Moscou.
2168. Ал. П. ЧЕХОВУ
21 ноября (3 декабря) 1897 г. Ницца.
21-го ноября.
Многоуважаемый братец!
Ныне ты получаешь через доктора Вальтера пакет. Затем, немного погодя, привезет другой пакет Вас. Немирович-Данченко. Затем, непосредственно, управляющий петербур<гской> пробирной палаткой привезет Суворину для передачи тебе третий пакет. Все три пакета совокупи для общего блага, заверни их в газету, тобою еще не замаранную, и отдай Василию или иному послушному ангелу, с просьбой послать по почте посылкой по адресу:
Лопасня, Моск. губ. Марии Павловне Чеховой.
О получении пакетов всякий раз уведомляй, непосредственно.
Всё благополучно. Нового ничего нет.
Будь здрав!
Твой А. Чехов.
2169. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
22 ноября (4 декабря) 1897 г. Ницца.
22 ноябрь.
Дорогой Василий Михайлович, рассказ, который я послал Вам третьего дня, "На подводе", не помещайте раньше конца декабря; пока велите набрать его и прислать мне в корректуре. Так нужно. Я же напишу другой рассказ, который Вы напечатаете, буде пожелаете, в первой половине декабря. Пожалуйста, исполните мою просьбу, пришлите корректуру; я возвращу ее своевременно. Будьте покойны!
Немирович уехал. Вчера шел дождь, было холодно, сегодня опять хорошо, хотя и подувает холодок. Новостей никаких. В Монте-Карло толкотня.
В Pension Russe много новых персонажей, но все мордемондии.
Пишут мне об юбилее Златовратского. Очень мило!
Желаю Вам всего хорошего и низко кланяюсь. Варваре Алексеевне и детям привет и пожелание всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
2170. А. С. СУВОРИНУ
24 ноября (6 декабря) 1897 г. Ницца.
Я совершенно здоров, и мое привилегированное положение праздного и довольного человека начинает наскучивать мне, и минутами – хочется на снег. Здесь работать можно, но чего-то не хватает, и когда работаешь, то испытываешь неудобство, точно повешен за одну ногу.
Ковалевский произвел на Вас хорошее, здоровое впечатление? Я ожидал этого. Он на целых пять голов выше нашей столичной передовой интеллигенции, ежедневно справляющей юбилеи. Теперь он в Париже, в январе поедем вместе в Африку.
Я читаю Charles Baпhaut, бывшего министра-панамиста, "Impressions cellulaires". Вот если бы Вы велели кому-нибудь перевести и издали или дали бы в извлечениях, поместив 3 – 4 фельетона, как это Вы когда-то делали с романами. Сколько тут слез, ужаса, скорбных эпизодических фигур (жена), и в то же время сколько тщеславия, постороннего пафоса и мещанства. Человек философствует, приносит великую жертву и в то же время унижается до мелких мещанских попреков; то и дело попрекает своих бывших друзей куском хлеба: вы-де обедали у меня часто и потом покинули меня в несчастье. В общем же такое впечатление: как страдает, как расплачивается за всех этот народ, идущий впереди всех и задающий тон европ<ейской> культуре. Это народ, который умеет пользоваться своими ошибками и которому не проходят даром его ошибки. Читаете ли Вы новую газету "L'Aurore"? Это интересная газета. Рошфор надоел жестоко; его приятно почитать 2 – 3 раза, а потом он приедается, как рокфор. Тоже и "La libre parole".
Немирович уехал, и я один среди киргизов и самоедов, населяющих Pension Russe. Один из самоедов, действ<ительный> стат<ский> советник, уехал на днях в Петербург, и я послал Вам с ним книжку, которую, пожалуйста, велите передать брату Александру.
Осенью я написал Кондратьеву, что отдал Вашему театру свой водевиль "Трагик поневоле" на целый год. Если Михайлова у Вас нет, водевили играть некому; надо выпустить его, т. е. водевиль, на волю, написав Кондратьеву. Но прежде чем я напишу ему, Вы черкните мне 2 – 3 слова; быть может, Михайлов еще вернется.
Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
24 ноябрь.
2171. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
24 ноября (6 декабря) 1897 г. Ницца.
Дорогая мама, я жив и совершенно здоров, чего и вам всем желаю. Начинаю немножко поскучивать и мечтать о том, как я сяду в вагон и поеду отсюда. Передайте папаше, что бланок сельскохозяйственный возвращу на сих днях. "Биржевые ведомости" и 3 номера "Таганрогского вестника" получил, благодарю.
Если Маша дома, то кланяйтесь ей. Бабушке и всем служащим тоже поклон.
Уже третий день, как идет дождь. Я купил себе зонтик за 6 франков, шелковый, очень легкий. Будьте здоровы и благополучны. Папаше буду писать на сих днях.
Ваш А. Чехов.
24-XI-97
На обороте:
Евгении Яковлевне Чеховой.
Лопасня, Московск<ой> губ.
Russie via Moscou.
2172. M. П. ЧЕХОВОЙ
25 ноября (7 декабря) 1897 г. Ницца.
Chere Marie, с каждым русским, уезжающим в Россию, я стараюсь послать что-нибудь. Так, с одним варшавским молодым человеком я послал посылку, которую Вы еще не получили, потому что сей молодой человек, по-видимому, застрял в Париже. С Немировичем я послал тоже кое-что на имя Александра; когда получишь из Петербурга, то повесть Тихонова и пакеты со старыми письмами положи у меня на столе, а остальное положи, куда хочешь. С пензенским адвокатом Львовым я послал пакет со старыми письмами, который ты получила в гимназии. Так как я не знал, что у Феррейна есть "Fidibus", то две коробки его послал с одним харьковцем; не распечатывая, спрячь до весны. Это надежное средство от комаров; здесь коробка стоит 18 коп. Узнай у Феррейна цену, если у него не дороже 50 к., конечно, я ни привозить, ни присылать не стану.
Теперь о "благодарности" в чиновничьем смысле. Узнай, как зовут жену нашего почтмейстера Благовещенского (кажется, Александра Ивановна), и прикажи выслать по ее адресу "Ниву", внеся в какой-нибудь книжный магазин или в контору Печковской 7 р., или сколько нужно. Оная жена уже получает "Ниву". Только сделай всё негласно, не говоря никому ни слова. Мы почтмейстеру ничего не даем, между тем корреспонденция не маленькая.
Деньги, 100 фр., полученные из Парижа, положи на мою книжку, на вечные времена, так как это редкие и весьма ценные деньги. Книжка моя у Забавина.
Я здоров. Работаю, к великой своей досаде, недостаточно много и недостаточно хорошо, ибо работать на чужой стороне за чужим столом неудобно; чувствуешь себя так, точно повешен за одну ногу вниз головой. Работаю мало, быть может, и оттого, что много ем. Встаю я в 7 час. утра, в 7 1/2 съедаю 2 яйца, 2 подковки и выпиваю большую чашку кофе. В 12 ч. завтрак; яичница, бифштекс, какой-нибудь соус, сыр, фрукты. В 2 1/2 ч. большая чашка шоколада, который я привык здесь пить. В 6? ч. обед: суп или борщ, рыба, какой-нибудь соус или котлеты, птица, до нее зелень (цветная капуста чаще всего), фрукты. Вечером иногда чай в компании, с бисквитами. И кажется, что ешь непрерывно, для писания же нужно прежде всего избегать сытости.
Передай Лике, что я писал ей и ответа от нее не получал. Не увлеклась ли она Сашечкой Филе?
Фотографии привезу. Но их лучше приобретать в Италии.
Получил известие, что Хотяинцева в Париже.
Погода опять очень хорошая.
В начале января внеси в банк проценты за имение, и если в твоей книжке набралось 100 р., то и эти 100 р. в уплату капитального долга.
Не забудь: на Рождестве сотскому Григорию дать 1 рубль, священнику, когда приходит с крестом, не давать меньше 3 р. (ведь мы, кроме денег, ничего не даем!); узнай, сколько в Талежской школе мальчиков и девочек, и, посоветовавшись с Ваней, купи для них подарков к Рождеству. Беднейшим валенки; у меня в гардеробе есть шарфы, оставшиеся от прошлого года, можно и их пустить в дело. Девочкам что-нибудь поцветистее; конфект не нужно.
Ну, будь здорова и благополучна. Кланяйся.
Твой А. Чехов.
25/XI.
Книги "Хмурые люди" и "Палата № 6" пошли recommandee по адресу: Nice, Monsieur N. Yourassoff, 11, rue Bianqui. Прибавь еще "Пестрые рассказы". Все это есть у меня в шкафу (Юрасов – это наш консул). Пока я пишу это, внизу перед окном три бродячих музыканта играют на скрипке и гитарах и поют "Si tu m'aimais".
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
2173. М.-Д. РОШУ (M.-D. ROCHE)
26 ноября (8 декабря) 1897 г. Ницца.
8/XII, 9 rue Gounod, Nice.
Милостивый государь!
Извините, что я пишу Вам по-русски. Вы прекрасно владеете этим языком, я же пишу и говорю по-французски не настолько хорошо, чтобы свободно излагать свои мысли.
Прежде всего простите, что я до сих пор еще не прислал Вам обещанного письма (la "longue lettre")*. Я принимался писать его раза два-три и всякий раз не кончал потому, во-первых, что писать о себе и о своих произведениях очень скучно, и, во-вторых, я рассчитывал увидеться с Вами в Париже и на словах передать Вам мою глубокую благодарность и всё то, что я хотел вместить в la "longue lettre".
В сентябре я был в Париже и Вас не застал, к великому моему сожалению. Теперь я в Ницце и проживу здесь до января, затем поеду в Алжир, потом опять в Ниццу, в Россию же вернусь вместе с перелетными птицами, не раньше апреля.
Вашей книги, о которой Вы писали мне, я не получил; вероятно, она задержана в Москве цензурой. "Quinzaine" с "Мужиками" я видел в Париже, и эта книжка доставила мне много хороших минут. Что касается присланных Вами денег, то я написал домой, чтобы их сохранили, как драгоценность. Для меня они дороже чем 111 франков, и я постараюсь израсходовать их на какое-нибудь дело, симпатичное для нас обоих. Благодарю Вас от всей души.
В настоящее время в Париже живет бывший профессор Московского университета Максим Максимович Ковалевский, прекрасный, всеми уважаемый человек, представитель лучшей части русской интеллигенции. Он знает оба языка в совершенстве и может оценить Ваши переводы по достоинству. Я рекомендую его Вашему
вниманию и буду очень рад, если Вы с ним познакомитесь. Он читает в Париже лекции (Collиge libre des sciences sociales)**, живет 26 rue des Mathurins.
Ваше письмо от 17/XI мне прислали из дому вчера.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пожать руку.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
* длинное письмо (франц.)
** Свободная школа общественных наук (франц.)
2174. А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ
26 ноября (8 декабря) 1897 г. Ницца.
Цветы! Но, я думаю, Немирович уже так вскружил Вам голову, что Вы не в состоянии оценить этой моей галантности…
Я здоров и, в самом деле, ленюсь. Ленюсь гениально. Но это хорошо. Я заметил, что чем больше я пишу, тем меньше у меня денег. Подметил я и еще один закон природы: чем веселее мне живется, тем мрачнее выходят мои рассказы.
Вчера и сегодня тепло. Скажите Вас. Ив., что у нас в Pension Russe поселилась молоденькая баронесса, которая поет и играет.
Нового ничего нет. Будьте здоровы и не забывайте преданного Вам Niзois*.
А. Чехов.
Среда.
Право, недурно бы Вам приехать в Ниццу, повидать море. Маша пишет: Браз прислал письмо, просит, чтобы я приехал в Петербург опять писаться.
Собирайте заграничные марки, пожалуйста. Нужно.
* жителя Ниццы (франц.)
2175. Г. М. ЧЕХОВУ
26 ноября (8 декабря) 1897 г. Ницца.
26/XI. Nice, Pension Russe.
Милый Жоржик, в настоящее время в Таганроге подвизается артистка Оленина. Будь добр, напиши мне, имеет ли она успех, а главное, познакомься с ней и передай, что я ей низко кланяюсь. Это барышня из хорошей, даже немножко аристократической семьи, дочь тайного советника; зовут ее Ольгой Михайловной и настоящая фамилия ее – Шаврова. Пошла она на сцену по страстной любви к искусству, после долгой войны с аристократкой maman. Если ей не нравится Таганрог, то ты ее успокой, наговори ей турусы на колесах и вообще будь кавалером. Если она дурно питается, то посоветуй ей что-нибудь. О том, что она Шаврова, а не Оленина, никому не говори; это держится в секрете.
Я все еще в Ницце; привык, обжился и так въехал в местные интересы, что даже не прочь был бы баллотироваться в здешние городские головы. Ницца у моря, такой же величины, как Таганрог. Погода здесь чудесная, совершенное лето, и нет нужды ни в пальто, ни в калошах. Солнце как у нас в апреле – сладко греет, но не жжет.
Что пишет Володя? Как семья? Что нового? Твоей маме, Сане, Леле и тете Марфочке, а также Иринушке привет и поклон.
Будь здоров и благополучен. Но забывай.
Твой А. Чехов.
Французы пишут адрес на конверте в таком порядке:
Monsieur Antoine Tchekhoff, Pension Russe, Nice. Так и ты пиши.
На конверте:
Таганрог.
Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская, с. дом.
Russie. Taganrog.
2176. E. Я. ЧЕХОВОЙ
29 ноября (11 декабря) 1897 г. Ницца.
Милая мама, я жив и здоров, и всё обстоит благополучно, чего и Вам желаю. Когда приедет Маша, то будьте добры, скажите ей, чтобы один экземпляр моих "Пьес" (они в шкафу) она послала по адресу: Monsieur M. Deline, Boulv. Carnot, Villa Gustavin, Nice – заказною бандеролью.
Погода очаровательная. Поклон папаше, Марьюшке и всем.
Желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
29 ноября.
На обороте:
Евгении Яковлевне Чеховой.
Лопасня, Моск. губ. Russie via Moscou.
2177. M. П. ЧЕХОВОЙ
3 (15) декабря 1897 г. Ницца.
3 дек.
Ma chere et bien aimable Marie,* если тебе принесут или пришлют какую-нибудь вещь, ничего не стоящую, то не удивляйся и не говори, что не стоило-де за тридевять земель посылать такую дрянь. Дело в том, что посылать приходится вдруг; о том, что кто-нибудь уезжает в Россию, узнаешь обыкновенно случайно и посылаешь то, что успеешь схватить со стола – лупу, дрянную ручку… На будущей неделе тебя отыщет некая Зензинова, дочь чайного торговца Зензинова, девица. Она принесет тебе кое-что, но ты, пожалуйста, не развертывай при ней пакета, ибо если она увидит, что везла так далеко не драгоценные вещи, то ей станет обидно. Зензиновы стояли в Pension Russe, поили меня по вечерам чаем. Это семья, по взглядам и по вкусам и наружно, вроде Линтваревых. Ты девицу прими ласково, т. е. поблагодари ее за гостеприимство, которым я у ее семьи пользовался в Ницце, скажи ей каких-нибудь приятных 2 – 3 слова, а за это ее папаша пришлет тебе 1/4 ф. чаю.
Лупу положи у меня на столе.
Посмотри во флигеле, каких томов словаря Брокгауза не хватает, и напиши мне; я распоряжусь, чтобы дослали.
Была у меня с визитом генеральша Шанявская, золотопромышленница. Завтра иду отдавать ей визит. Лучше бы вместо нее пришел ко мне с визитом мешок с золотом.
Сними лаек и пришли мне фотографию. Ведь у тебя, кажется, есть фотогр<афический> аппарат. Здесь интересуются и всё спрашивают, что это за звери. Лаек здесь нет.
В географ<ическом> атласе Ларусса (Larousse) будет изображен весь свет. Всего выйдет около 50 выпусков.
Поклон нижайший всем. Будь здорова. Нового ничего, всё благополучно.
Твой А. Чехов.
Твое заказное письмо пришло. В посылке была стопка марок для М. Т. Дроздовой. Получила она? Перчатки куплю. Хотяинцева пишет, что ей весело и что она уже писала тебе.
Ее адрес: 27 rue Jacob, Paris.
Я здоров.
* Дорогая и любезная Мари (франц.)
2178. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
4 (16) декабря 1897 г. Ницца.
4 дек.
Дорогой Василий Михайлович, отвечаю на Ваше письмо по пунктам. Перебрался я этажом ниже, потому что я то и дело спускаюсь вниз, а подниматься мне не легко. Как-то было у меня кровохаркание (небольшое, но продолжавшееся три недели), и мы, эскулапы, общим советом решили, что форсированное хождение по лестнице, в моем положении, скорее вредно, чем полезно, – и я перебрался. Солнце у меня бывает с 7 1/2 час. утра до захода, плачу я столько же (10 фр.), как и наверху, а обстановка в среднем этаже богаче, чем в верхнем. Перебираться в другой отель, пожалуй, было бы уже поздно; ведь в январе мы поедем в Алжир, а январь уже на носу. Да и привык я в Pens Russe. Тихо, кормят хорошо, прислуга добрая и честная, и комары уже перекочевали в Египет.
Пишу я здесь гораздо меньше, чем рассчитывал. Писать в номере, за чужим столом, писать после завтрака или обеда (мне кажется, что я ем весь день непрерывно), и в хорошую погоду, когда хочется вон из комнаты, – это трудно, очень трудно. Здесь нужно читать, а не писать. Но как бы ни было, я все-таки пишу.
У меня была г<оспо>жа Шанявская. Сегодня я буду у нее.
Я целый день читаю газеты, изучаю дело Дрейфуса. По-моему, Дрейфус не виноват.
Я писал Вам насчет корреспондентского бланка. Во время карнавала и в Алжире он мог бы мне пригодиться.
Сегодня св. Варвары. Поздравляю Вас с именинницей. Если и Варя также именинница, то поздравляю, стало быть, вдвойне.
Погода всё еще чудесная, лучше и не нужно. Не приедете ли Вы? Поехали бы вместе в Монте-Карло, в Корсику, в Алжир. Подумайте-ка!
Ну-с, будьте здоровы и благополучны, не забывайте.
Жму крепко руку.
Ваш А. Чехов.
