Текст книги "Письма 1875-1904"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 181 (всего у книги 267 страниц)
2653. А. М. КОНДРАТЬЕВУ
20 февраля 1899 г. Ялта.
20 февр.
Большое Вам спасибо за письмо, многоуважаемый Алексей Михайлович! Пьесу свою "Дядя Ваня" отдаю в Ваше распоряжение. Так как она не читалась еще в Театрально-литературном комитете, то прошу Вас взять на себя труд послать в комитет два экземпляра и попросить прочесть.
Как Вы поживаете? Получив от Вас письмо, я вспомнил, как мы с Вами весной в Бабкине ловили наметкой рыбу. Кстати о Бабкине. А. С. Киселев теперь в Калуге; он служит там в Земельном банке. Мария Владимировна, говорят, очень постарела, у нее уже настоящая старость. Саша вышла замуж.
Если летом Вы будете в Москве или недалеко от Москвы, то напишите мне (Лопасня Моск. губ.), и я приеду к Вам, чтобы повидаться и поговорить о пьесе.
Кто собирается в Монте-Карло? Если в марте в Ялте будет дурная погода, то, по всей вероятности, и я тоже поеду в Монте-Карло.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и крепко пожать руку.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Ялта.
2654. Ал. П. ЧЕХОВУ
21 февраля 1899 г. Ялта.
21 февр.
У меня нет сказки или рассказа с заглавием "Миллионеры", но есть сказка, в которой идет речь о миллионерах; напечатана она на праздниках, должно быть, в 1888 г. или в конце сего года, или в начале 1889 г.
"Сказка" напечатана в 4253 №.
Из перечисленных тобою в последнем письме рассказов, напечатанных в 1887 г., надлежит переписать только "Встречу".
А что такое "Миряне"? Если в этом рассказе фигурируют духовенство и письмо, то переписывать его не нужно.
За переписку заплати из своего кармана, я же израсходованные тобою деньги пожертвую какой-нибудь бедной девице.
"Скука жизни" и "Тяжелые люди" и "Учитель" напечатаны, кажется, в 1886 г. И "Сестра" тоже. Остальные перечисленные тобою рассказы уже помещены в сборнике.
В 1890 г. мои письма из Сибири. И их тоже нужно. Жду обещанного подробного письма насчет петерб<ургских> событий. Извини, из 75 тысяч я не могу тебе ничего уделить, напротив, я жду, что ты еще пришлешь мне что-нибудь, хоть пять рублей. Мне деньги нужней, чем тебе, потому что я имею собственные дачи.
Кланяйся своему семейству.
L'homme riche*.
"Тяжелые люди", "Учитель" и "Скуку" получил. Но зачем ты сам переписываешь? Зачем?
Переписывать надо на тетрадке четвертушечного формата, для каждого рассказа особая тетрадка.
На обороте:
Петербург.
Александру Павловичу Чехову.
Невский, 132, кв. 15.
* Богач (франц.)
2655. И. И. ОРЛОВУ
22 февраля 1899 г. Ялта.
22 февр.
Здравствуйте, милый Иван Иванович! Ваш приятель Крутовский был у меня; мы поговорили о французах, о Панаме, но ввести его, как Вы желали, в кружок ялтинских знакомых я не успел, так как он, поговоривши о политике, ушел к шарманкам; это было вчера, а сегодня он в Гурзуфе.
Я продал Марксу всё – и прошедшее и будущее, стал марксистом на всю жизнь. За каждые 20 листов уже напечатанной прозы я буду получать с него 5 тысяч; через 5 лет буду получать 7000 и т. д. – через каждые 5 лет прибавки, и, таким образом, когда мне будет 95 лет, я буду получать страшную уйму денег. За прошедшее я получу 75 тыс<яч>. Доход с пьес я выторговал себе и своим наследникам. Но все-таки – увы! – мне еще далеко до Вандербильта. 25 тысяч уже тю-тю, а остальные 50 я получу не сразу, а в течение двух лет, так что не могу задать настоящий шик.
Новостей никаких особенных. Пишу очень мало. В будущем сезоне пьеса моя, раньше в столицах не шедшая, пойдет на Малом театре: доходишка, как видите. Дом мой в Аутке почти еще не начинался благодаря сырой погоде, которая продолжалась почти весь январь – февраль. Придется уехать, не дождавшись конца постройки. Мой кучукойский майонез (так Н. И. Пастухов, издатель "Моск<овского> листка", называет майорат) очарователен, но почти недоступен. Мечтаю выстроить там домик подешевле, но по-европейски, чтобы проводить там время и зимою. Теперешний двухэтажный домик годен только для летнего жития.
Моя телеграмма насчет Чёртова о<стро>ва не предназначалась для печати; это совершенно частная телеграмма. В Ялте она вызвала ропот негодования. Один из здешних старожилов, академик Кондаков, по поводу этой телеграммы сказал мне:
– Мне обидно и досадно.
– Что такое?! – изумился я.
– Мне обидно и досадно, что не я напечатал эту телеграмму.
В самом деле, Ялта зимой – это марка, которую не всякий выдержит. Скука, сплетни, интриги и самая бесстыдная клевета. Альтшуллеру приходится кисло на первых порах, многоуважаемые товарищи сплетничают про него неистово.
В Вашем письме текст из писания. На Ваше сетование относительно гувернера и всяких неудач я отвечу тоже текстом: не надейся на князи и сыны человеческие… И напомню еще одно выражение, касающееся сынов человеческих, тех самых, которые так мешают жить Вам: сыны века. Не гувернер, а вся интеллигенция виновата, вся, сударь мой. Пока это еще студенты и курсистки – это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры. Вспомните, что Катков, Победоносцев, Вышнеградский – это питомцы университетов, это наши профессора, отнюдь не бурбоны, а профессора, светила… Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики, – в них сила, хотя их и мало. Несть праведен пророк в отечестве своем; и отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука все подвигается вперед и вперед, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т. д., и т. д. – и всё это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернеров, помимо интеллигенции en masse* и несмотря ни на что.
Как И. Г. Витте? Здесь Коврейн. Устроился он хорошо. Кольцову немножко лучше. Крепко жму руку, будьте здоровы, благополучны, веселы. Пишите!!
Ваш А. Чехов.
* в целом (франц.)
2656. М. П. ЧЕХОВОЙ
23 февраля 1899 г. Ялта.
Милая Маша, пишу Немировичу, чтобы он послал тебе гонорар за "Чайку", а пока посылаю обычные 200 р. за март. Ваня еще даст тебе 6 рублей. Если идея покупки дома тебе нравится, то покупай, где хочешь. На Лефортове я не настаиваю, я имел в виду только близость Курского вокзала. Дом должен быть небольшой, недорогой, каменный, с доплатой в банк, если можно. А. В. Мильковская из "Русской мысли", знакомая с Кредитным и Страховым обществами, предлагала мне свои услуги; если хочешь, то повидайся с ней и поговори.
Вчера и третьего дня было жарко, как летом, а сегодня опять дождь. Нового ничего нет.
Банк прислал мне квитанцию в получении процентов.
Я обносился, пора в Москву.
Поклон мамаше и Ване с семьей. Будь здорова.
Твой Antoine.
23 февр.
Говорят, красивые места в Пресне около Обсерватории.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Марии Павловне Чеховой.
Уг. Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.
2657. И. А. БЕЛОУСОВУ
25 февраля 1899 г. Ялта.
25 февр.
Многоуважаемый Иван Алексеевич, если заметка о "Белолобом" ("Курьер", № 53) принадлежит Вам, то позвольте поблагодарить. Только считаю нужным сказать, что я не разрешал г. Клюкину выпускать "Белолобого" отдельной брошюрой; я разрешил лишь поместить в сборнике сказок. Будьте добры, узнайте, сколько экземпляров напечатано и не могу ли я изъять их из продажи путем покупки всего издания. Дело в том, что сочинения проданы Марксу, и когда подписывался договор, то я, помня нашу переписку с г. Клюкиным, оговорил только сборник сказок; за брошюрку же теперь мне придется платить неустойку.
Желаю Вам всего хорошего, жму руку.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Ивану Алексеевичу Белоусову.
Фуркасовский, 10.
2658. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ
25 февраля 1899 г. Ялта.
26 февр.
Многоуважаемая Ольга Родионовна, "Глитай, абож паук" – это название одной малороссийской пьесы. Глитай значит паук, а вся фраза значит "паук, или паук", т. е. объясняется, что значит глитай. Это непереводимо на иностранный язык.
Григ. Алекс. Мачтет живет в Житомире. Вероятно, его адрес просто: Житомир.
Здоровье мое недурно, благодарю Вас.
Вы видели два раза "Чайку"? Что же? Вам понравился спектакль? Напишите.
Желаю Вам всего хорошего и прошу передать Вашей сестре поклон.
Преданный А. Чехов.
Ялта.
На обороте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Ольге Родионовне Васильевой.
Тверская, "Лувр".
2659. А. Ф. МАРКСУ
25 февраля 1899 г. Ялта.
25 февраля.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
Спешу ответить на Ваше письмо. Я представлю Вам все свои беллетристические и драматические произведения, которые когда-либо печатал под фамилией или псевдонимом, не исключая и самых мелких. Одна часть их уже помещена в сборниках, которые Вы уже получили от меня через П. А. Сергеенко, другая часть имеется у меня в оттисках и в настоящее время мною редактируется, третья же, размеров которой я пока определить не могу, по моему поручению переписывается в Петербурге и Москве и будет мне доставлена не позже марта. У меня не сохранилось точных дат; из рассказов, разбросанных во множестве газет и журналов, на пространстве почти двух десятков лет, многие мною уже забыты; забыты и названия рассказов, и мои подписи, и даже названия журналов, и, чтобы возобновить всё в памяти, мне нужно пересмотреть все письма редакторов и издателей, которые у меня хранятся. Сделать же это, т. е. пересмотреть письма, я могу не раньше апреля, когда возвращусь домой, поручить же это кому-нибудь другому нельзя, так как разобраться в массе писем за 20 лет могу только я сам, и к тому же у меня в усадьбе в настоящее время нет ни одного грамотного человека. Но то, что забыто, составляет ничтожную часть всей массы и не должно быть принимаемо в расчет при распределении материала по томам. На тех рассказах и драматических произведениях, которые я найду неудобными для полного собрания, будет сделана NB: "в полное собрание сочинений не войдет". За Ваше предложение помочь мне, прислать нужные журналы, благодарю Вас. "Осколки" и "Стрекоза" у меня есть, из "Будильника" уже переписывают в Москве. Нет ли у Вас "Сверчка" и "Зрителя" (второй год)? Если есть, то не откажите прислать мне в Ялту, я возвращу по миновании надобности.
Свои произведения я буду располагать в хронологическом порядке, но держаться строго этого порядка невозможно, и я буду только стараться, чтобы новые произведения не смешивались со старыми. Особенно крупных вещей у меня нет, и потому делить на более или менее крупные я не буду. Что касается объема томов, то и я также желаю, чтобы распределение материала было возможно равномерное, чтобы томы были одинакового объема и чтобы тип книжки определился теперь же, чтобы не менять его в будущем при поступлении нового материала. Объем и формат книжки вполне зависит от Вас; у меня на этот счет только одно мнение: чем толще книжка, тем лучше. О количестве томов можно будет судить приблизительно через 2—3 недели, когда у меня будет уже собран почти весь материал.
Магазин Суворина обещает прислать Вам нужные сведения тотчас же, как только он сам получит нужные справки из провинции (магазины и железнодорожные шкафы). Две книжки—"Рассказы" и "Каштанка" – уже распроданы.
Продолжать сотрудничать в "Ниве" я буду с большим удовольствием, так как люблю Ваш журнал. В настоящее время, пока я не дома, я работаю очень мало и неохотно, но в апреле, вероятно, начну работать как следует и буду присылать Вам рассказы, которые по своему содержанию и цензурным условиям будут подходить для Вашего журнала.
Теперь о фотографии. В Ялте сниматься нельзя, здесь нет порядочной фотографии. Придется отложить до Москвы. Я буду сниматься, только уступая Вашему желанию, сам же я, если бы это зависело от меня, не помещал бы своего портрета, по крайней мере, в первых изданиях. То же самое могу сказать и о моей биографии. Если Вы найдете возможным обойтись без портрета и биографии, то этим меня очень обяжете.
Получено Ваше письмо от 20-го февраля. В первые томы войдут рассказы, которые я уже послал Вам, а также рассказы, помещенные в сборниках "Пестрые рассказы", "В сумерках" и "Рассказы". Кроме того, я пришлю еще мелких рассказов, по крайней мере, на один том. В своем последнем письме Вы спрашиваете относительно рассказов, которые я помещал когда-то в "Петербургской газете". Часть их уже вошла в сборники, другая часть имеется у меня в оттисках или переписывается.
В заключение позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим и преданным.
А. Чехов.
Ялта.
2660. А. С. СУВОРИНУ
25 февраля 1899 г. Ялта.
Вашу грустную телеграмму получил сегодня. Поздравляю Вас, Анну Ивановну, Настю, Борю. Желаю здоровья, счастья. Пишите, как поживаете. Что нового? Буду писать.
Чехов.
На бланке:
Петербург. Суворину.
2661. И. П. ЧЕХОВУ
25 февраля 1899 г. Ялта.
Пришли с Е<рмиловым> семги, но лососины не присылай. Насчет картин скажу кому следует. "Белолобого" получил.
Участок, который продается в Кучукое рядом с моим, мал очень; в нем 200—300 саж<ен>, не больше. Я весной подыщу для тебя что-нибудь более подходящее, если желаешь, или станем искать вместе, когда приедешь, или будем ждать случая.
От Кувш<инниковой> письма я не получал.
Мы, т. е. я и Маша, затеяли покупку дома в Москве. Я за то, чтобы купить в районе Курского вокзала. Дом нужен маленький, дешевый.
Будь здоров. Соне нижайший поклон и привет. Батекину тоже.
Твой Antonio.
25 ф.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
2662. Л. А. АВИЛОВОЙ
26 февраля 1899 г. Ялта.
26 февр.
Многоуважаемая Лидия Алексеевна, посылаю список рассказов, которых не нужно переписывать. Скажите моему переписчику, что я сострадаю ему всей душой. Все мало-мальски порядочные и сносные рассказы уже давно выбраны и остались непереписанными только плохие, очень плохие и отвратительные, которые мне нужны теперь только потому, что на основании 6 пункта договора я обязан сдать их г. Марксу.
Каждый рассказ переписывается на особой тетрадке с полями, на одной стороне; формат – четверть листа. На каждом рассказе NB: такой-то год, такой-то №.
А это большое удовольствие сознавать, что мне уже не придется для каждой новой книжки придумывать название. Будут просто "Рассказы", том I, том II и т. д. Маркс хочет дать мой портрет, но я упираюсь. Обещает издать прекрасно. Увидим, если живы будем. Новое издание, по всей вероятности, выйдет не раньше августа.
Дней 5—6 назад я послал Вам письмо, а сегодня пишу опять. Что нового в Петербурге и в литературе? Нравится ли вам Горький? Горький, по-моему, настоящий талант, кисти и краски у него настоящие, но какой-то невыдержанный, залихватский талант. У него "В степи" великолепная вещь. А Вересаев и Чириков мне совсем не нравятся. Это не писанье, а чириканье; чирикают и надуваются. И писательница Авилова мне не нравится за то, что мало пишет. Женщины-писательницы должны писать много, если хотят писать; вот Вам пример – англичанки. Что это за чудесные работницы. Но я, кажется, ударился в критику; боюсь, что в ответ Вы напишете мне что-нибудь назидательное.
Сегодня погода очаровательная, весенняя. Птицы кричат, цветут миндаль и черешни, жарко. Но все-таки надо бы на север. В Москве в 18-й раз идет "Чайка"; говорят, поставлена она великолепно.
Будьте здоровы, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
2663. В. Г. ВАЛЬТЕРУ
1 марта 1899 г. Ялта.
1 март.
Милостивый государь
Виктор Григорьевич!
Вы задали мне задачу, не разрешимую в настоящее время. Списка моих сочинений, не вошедших в отдельные томы, у меня нет и составить его в короткое время нет возможности, так как сочинений много, разбросаны они по газетам и журналам на пространстве почти 20 лет, оттиски у меня не сохраняются и точные даты забыты. Недавно я продал свои сочинения Марксу; к июлю всё будет отыскано, собрано и издано, – к июлю, но раньше успеть никак нельзя. Благодарю Вас от всей души за книжку, прочту ее с большим удовольствием. Желаю всего хорошего. Не брат ли Вы Владимира Григорьевича?
А. Чехов.
2664. М. П. ЧЕХОВОЙ
2 марта 1899 г. Ялта.
2 март.
Милая Маша, я ничего не имею против кирпичных заводов, очень рад, но приобрести акции могу нескоро. Я уже писал тебе, что 75 тыс. я получу не сразу. При подписании договора я получил 20 тыс., в конце этого года 30 тыс. и в конце 1900 г. – остальные 25 тыс. Значит, пока всего получил я 20 тыс. и о кирпичных заводах буду иметь право мыслить лишь в декабре. Так и скажи.
Ялтинская дача обойдется не дороже 10 тыс., но увы, увы! вчера архитектор объявил, что готова она будет только в августе. К лету будет готова только кухня с тремя комнатками, в которых можно будет жить. В Ялте на сих днях обвалился один дом, и теперь архитекторы боятся строить в сырую погоду. Деревья уже можно сажать, и за деревьями есть кому смотреть. Так как дом будет кончен только в августе, то в апреле мне здесь уже нечего будет делать и я поеду в Москву или в Мелихово в первых числах апреля. В июне опять поеду в Ялту с тобой вместе. Впрочем, поживем – увидим.
Лавров держится здесь очень мило, не капризничает и не дурит. Он просил написать тебе, что он пришлет тебе семян.
В каком-нибудь книжном магазине учини подписку на "Ниву" для нашего почтмейстера. Он просит. Адрес: Лопасня Моск. губ., Александре Ивановне Благовещенской. Внеси 7 руб.
Получила ли деньги? Неужели Корш еще не прислал ста рублей? Ай-ай!
Когда увидишь Александру Александровну, то передай ей, что фотографию я получу и что буду писать ей нарочито.
Немка прислала мне из-за границы салфетку с кружевами, взяли пошлины 83 коп.
"Курьер" недавно подложил мне большую свинью. Он напечатал письмо шарлатана Мишеля Делина, подлое письмо, в котором Делин старается доказать, какой негодяй и мерзавец Суворин, и в доказательство приводит мое мнение. Это уж чёрт знает что, бестактность небывалая. Нужно знать Делина: что это за надутое ничтожество! Это еврей Ашкинази, пишущий под псевдонимом – Michel Deline. А. А. Хотяинцева, кажется, видела его у меня в Ницце.
В Ялте все обижаются и громоздят друг на друга сплетню колоссальную. Я всегда в своих произведениях презирал провинцию – и ставлю себе это в заслугу.
Получил от Лики письмо. Пишет, что пела в концерте и что Варя с Петрушей грызутся.
Архитектор просит тебя выбрать образцы обоев (для кабинета темные), получше и подороже, и прислать, чтобы он заблаговременно мог выбрать и одобрить.
Ну, будь здорова. Поклонись мамаше.
Твой Antoine.
2665. Н. И. КОРОБОВУ
3 марта 1899 г. Ялта.
Милый Николай Иванович, я найду хорошую квартиру со столом, не в нижнем этаже, но невысоко. В гостинице не останавливайтесь, это было бы хлопотливо очень и дорого и неприютно, отправляйтесь прямо на квартиру, адрес буду телеграфировать; если квартира не понравится, то потом можно будет переменить, когда захочешь.
Без стола нанимать не советую. Впрочем, приедешь – увидишь, а пока будь здоров, жди телеграммы.
Твой А. Чехов.
3 март.
Нижний этаж в Ялте не рекомендуется.
2666. Н. И. КОРОБОВУ
4 марта 1899 г. Ялта.
4 март.
Милый Николай Иванович, сим извещаю тебя, что квартира уже есть. Чтобы Екатерине Ивановне не было здесь хуже, чем дома, и чтобы она не возненавидела Ялты с первых же дней, я не старался отыскать квартиру подешевле – и это тем более, что дешевое в конце концов всегда оказывается дорогим, по крайней мере, на курортах. Изображаю квартиру по пунктам:
1) Относительно моря она занимает среднее положение: не далеко и не близко.
2) Дом в переулке, тихом, уютном, во дворе или, вернее, в саду; в саду преобладают хвои.
3) Второй этаж. Для грудных больных здесь всегда предпочитают верхний этаж нижнему. Внизу нет столько солнца. В конце апреля или в мае, когда станет тепло, можно будет перейти в нижний этаж в том же доме.
4) Три комнаты: одна большая (зала), две другие поменьше. При желании можно будет взять еще и четвертую и пятую. Окна на юг, солнца много, терраса.
Меблировка очень хорошая, печи, кровати и проч. Если кровати или что-нибудь из мебели не понравится, можно будет переменить. Но, мне кажется, Екатерине Ивановне все понравится.
5) Послушный твоему велению, я нанял без стола. При желании можно получать обед и завтрак в том же доме. В Ялте, кроме ресторанов, обедать негде, и volens-nolens* придется тебе тут в доме условиться насчет обедов. Кормят здесь превосходно, в чем сам ты убедишься. Я знаю этот дом уже десять лет, сам там часто обедал (как гость) – мне всегда нравилось, и жалоб я никогда не слышал.
6) Теперь о цене. Квартира 175 р. в месяц. За обед и завтрак 40 р. с души; с прислуги за кормежку 15 р. в месяц. Чай твой. Это всё обойдется приблизительно 300 р. в месяц или 700 р. до июня; дорого, но зато роскошно, поживете в свое удовольствие. Екатерина Ивановна и дети будут иметь в своем распоряжении громадную залу с террасой, с видом на море – чего еще тебе?
Я нанял на один месяц; если не понравится или найдется что получше, можно будет съехать во всякое время. Хозяйка добрая, играет в пикет и в винт.
Итак, если, обдумав, обсудив и взвесив, найдешь возможным заглазно одобрить предлагаемую мною квартиру, если она не очень дорога и проч. и проч., одним словом, если принимаешь ее, то немедля телеграфируй три слова: "Ялта, Чехову. Согласен". Если не решишься почему-либо, то: "Ялта, Чехову. Нет". В случае твоего согласия квартиру мы приготовим, натопим, и ты, приехав из Севастополя, поезжай не в гостиницу, а на Аутскую ул., дача Яхненко, где тебя уже будут ожидать; там, кстати сказать, живет теперь ред<актор> "Русской мысли" Лавров и дочь Корша (в нижнем этаже). Если же квартира, которую я предлагаю, не подходит, то поезжай в гостиницу "Россия"; в тот же вечер приходи ко мне (Аутская, д. Иловайской), и на другой день мы вместе поищем квартиру, хотя лучше той, какую я нашел, едва ли мы найдем. Извозчик в Ялте берет за конец 20 к. – имей сие в виду, когда поедешь ко мне.
Стало быть, телеграфировать тебе я не буду, а стану ждать от тебя телеграммы.
Будь здоров. Екатерине Ивановне низко кланяюсь, тебе крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Погода великолепная, весенняя. Про дачу Яхненко может кое-что рассказать тебе сестра Маша, которая жила там внизу. Дача Яхненко от меня в двух шагах.
* хочешь не хочешь (лат.)
