Текст книги "Письма 1875-1904"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 254 (всего у книги 267 страниц)
4191. M. П. ЧЕХОВОЙ
8 октября 1903 г. Ялта.
Милая Маша, пришел журнал "Studio". Не взять ли мне его с собой, когда поеду в Москву?
Мать вчера прихворнула, а сегодня ничего, здорова. Все благополучно. Я кашляю меньше.
Сегодня прохладно, облачно, ветер. Окна закрыты.
Будь здорова и весела. Была на "Юлии Цезаре"? Ну, как?
Твой А. Чехов.
8 окт.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4192. H. П. ДУЧИНСКОМУ
9 октября 1903 г. Ялта.
9 окт. 1903 г.
Ялта.
Многоуважаемый
Николай Полиевктович!
Я уже ознакомился с Вашим журналом и, скажу откровенно, охотно бы принял в нем участие, но в настоящее время я ничего не делаю (о чем, вероятно, Вам уже сообщила моя жена), так как нездоров. Теперь мне остается только просить Вас обождать, когда обстоятельства изменятся к лучшему, и не сердиться на меня очень.
Желаю полного успеха Вам и Вашему журналу и остаюсь искренно Вас уважающий
А. Чехов.
В декабрьском "Журнале для всех" будет напечатан мой рассказ "Невеста". Этот рассказ уже давно написан.
4193. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
9 октября 1903 г. Ялта.
9 окт.
Лошадка моя, не пиши мне сердито-унылых писем, не запрещай мне приезжать в Москву. Что бы там ни было, а в Москву я приеду, и если ты не пустишь меня к себе, то я остановлюсь где-нибудь в номерах. Мне ведь в Москве нужно немногое (если говорить об удобствах): место в театре и большой ватерклозет. Дусик мой, здоровье мое гораздо лучше, я пополнел от еды, кашляю меньше, а к 1-му ноябрю, надеюсь, будет совсем хорошо. Настроение у меня прекрасное. Переписываю пьесу, скоро кончу, голубчик, клянусь в этом. Как пошлю, буду телеграфировать. Уверяю тебя, каждый лишний день только на пользу, ибо пьеса становится все лучше и лучше и лица уже ясны. Только вот боюсь, есть места, которые может почеркать цензура, это будет ужасно.
Родная моя, голуба, дуся, лошадка, не беспокойся, уверяю тебя, все не так дурно, как ты думаешь, все благополучно вполне. Клянусь, что пьеса готова, уверяю тебя тысячу раз; если не прислал до сих пор, то потому только, что переписываю слишком медленно и переделываю по обыкновению во время переписки.
Сегодня дождь, прохладно. Приносили двух живых перепелов.
Дуся, я приеду в Москву непременно, хоть ты меня зарежь, и приехал бы, если бы не был женат; стало быть, если задавит меня в Москве извозчик, то ты не виновата.
Играй хорошо, старательно, учись, дуся, наблюдай, ты еще молодая актриса, не раскисай пожалуйста! Бога ради!
Мыл голову (писал ли я тебе?), но у меня жидкость не пенилась. Вероятно, много воды взял.
Вчера были Горькая и Средина. У Леонида Вал<ентиновича> нефрит, появились на лице отеки. Он в большом беспокойстве, очевидно, так как все время глядит, сколько у него белка.
Обнимаю мою радость. Господь с тобой, будь покойна и весела.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4194. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
10 октября 1903 г. Ялта.
Дорогой Константин Сергеевич, не сердитесь! Пьесу я переписываю начисто во второй раз, оттого и запаздываю. Пришлю ее через три дня! Будьте покойны.
Ваш А. Чехов.
10 окт. 1903.
Через три дня, непременно.
На обороте:
Москва.
Его высокоблагородию
Константину Сергеевичу Алексееву.
Камергерский пер., Художественный театр.
4195. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
10 октября 1903 г. Ялта.
10 окт.
Здравствуй, лошадка. Сегодня от тебя письма нет, я горжусь, значит я исправнее тебя. Здоровье мое сегодня недурно, даже отменно хорошо, кашляю мало и туда совсем не ходил. Пьесу переписываю в другой раз и пришлю непременно через три дня, о чем уведомлю телеграммой.
Сегодня был Костя; он вчера сидел долго в ресторане и записывал биллиардные выражения для моей пьесы.
Будь покойна, все благополучно.
Целую мою голубку. Читал, что Брута вместо Станиславского будет играть Лужский. Зачем это? Хотите чтобы сборы съехали на 600 р.? Для Лужского я написал подходящую роль. Роль коротенькая, но самая настоящая.
Пупсик мой, обнимаю.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4196. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
12 октября 1903 г. Ялта.
12 окт. 1903.
Итак, лошадка, да здравствуют мое и ваше долготерпение! Пьеса уже окончена, окончательно окончена и завтра вечером или, самое позднее, 14-го утром будет послана в Москву. Одновременно я пришлю тебе кое-какие примечания. Если понадобятся переделки, то, как мне кажется, очень небольшие. Самое нехорошее в пьесе это то, что я писал ее не в один присест, а долго, очень долго, так что должна чувствоваться некоторая тягучесть. Ну, да там увидим.
Здоровье мое поправляется, я уже не кашляю много и уже не бегаю. С отъездом Маши обеды стали конечно похуже; сегодня, например, подана была за обедом баранина, которой мне нельзя есть теперь, и так пришлось без жаркого. Ем очень хороший кисель. Ветчина солонющая, есть трудно. Яйца ем.
Дуся, как мне было трудно писать пьесу!
Скажи Вишневскому, чтобы он нашел мне место акцизного. Я написал для него роль, только боюсь, что после Антония эта роль, сделанная Антоном, покажется ему неизящной, угловатой. Впрочем, играть он будет аристократа. Твоя роль сделана только в III и I актах, в остальных она только намазана. Но опять-таки ничего, я не падаю духом. А Станиславскому стыдно трусить. Ведь он начал так храбро, играл Тригорина, как хотел, теперь нос вешает оттого, что его не хвалит Эфрос.
Ну, гургулька, не ропщи на меня, господь с тобой. Я тебя люблю и буду любить. Могу тебя и побить. Обнимаю тебя и целую.
Твой А.
Нa конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4197. Е. С. КОРОЛЕНКО
14 октября 1903 г. Ялта.
14 октября 1903 г.
Многоуважаемая
Евдокия Семеновна!
Посылаю Вам книги для передачи в библиотеку-читальню имени Гоголя. Шлю также поклон и сердечный привет Владимиру Галактионовичу.
Желаю Вам от души всего хорошего.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
4198. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
14 октября 1903 г. Ялта.
Пьеса уже послана. Здоров. Целую. Кланяюсь.
Антонио.
На бланке:
Москву.
Петровка, дом Коровина.
Чеховой.
4199. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
14 октября 1903 г. Ялта.
14 окт. 1903.
Что ты все ворчишь, бабушка! Альтшуллера я сам позвал, так как мне стало неважно, надоело бегать. Он назначил мне съедать по 8 яиц в день и есть тертую ветчину. А Маша тут решительно ни при чем. Без тебя я как без рук, точно я на необитаемом острове.
Итак, пьеса послана, получишь ее, вероятно, одновременно с этим письмом. Прилагаю конвертик, прочтешь, когда познакомишься с пьесой. Немедленно по прочтении телеграфируй. Отдашь Немировичу, скажешь, чтобы и он прислал мне телеграмму, дабы я знал, как и что. Попроси его, чтобы пьеса держалась в секрете, чтобы она не попалась до постановки Эфросу и прочим. Не люблю я ненужных разговоров.
Твои письма невеселы, ты хандришь. Нехорошо это, мой дусик. А сегодня так и вовсе от тебя нет письма. Если что не так в театре, то ведь неудачи так естественны и ведь обязательно будут год-два, когда театр будет терпеть одни неудачи. Надо держаться крепко. Станиславский в прошлые годы был крепок, а теперь и его сдвинули с места, захандрил.
Здоровье мое хорошо. Третьего дня вечером стал болеть живот, проболел вчера весь день, а сегодня все благополучно. Сегодня я отменил яйца, буду есть вполовину меньше. Вчера был Альтшуллер, выслушивал, разрешил проехаться в город. Я не надоел тебе со своими медицинскими разговорами? Неужели нет?
Я читал, что телеграф попорчен от Москвы до Харькова, моя телеграмма опоздает очень. Завтра сажусь писать рассказ, не спеша. Мне не верится, что я уже не пишу пьесы. Веришь ли, два раза переписывал начисто. Постарел твой муж, и если ты заведешь себе какого-нибудь вздыхателя, то уж я не имею права быть в претензии.
Если что надумали поставить новое, то пиши мне, роднуля. Все пиши.
Будь здорова, лошадка. Читай пьесу, внимательно читай. В пьесе у меня тоже есть лошадь. Благословляю тебя и обнимаю много раз. Господь с тобой.
Твой А.
Прочтешь это, когда кончишь читать пьесу.
1) Любовь Андреевну играть будешь ты, ибо больше некому. Она одета не роскошно, но с большим вкусом. Умна, очень добра, рассеянна; ко всем ласкается, всегда улыбка на лице.
2) Аню должна играть непременно молоденькая актриса.
3) Варя – быть может, эту роль возьмет Мария Петровна.
4) Гаев – для Вишневского. Попроси Вишневского, чтобы он прислушался, как играют на биллиарде, и записал бы побольше биллиардных терминов. Я не играю на биллиарде, или когда-то играл, а теперь все позабыл, и в пьесе у меня все случайно. Потом с Вишневским мы сговоримся, и я впишу все, что нужно.
5) Лопахин – Станиславский.
6) Трофимов студент – Качалов.
7) Симеонов-Пищик – Грибунин.
8) Шарлотта – знак вопроса. В четвертом акте я вставлю еще ее слова; вчера у меня очень болел живот, когда я переписывал IV акт, и я не мог вписать ничего нового. Шарлотта в IV акте проделает фокус с калошами Трофимова. Раевская не сыграет. Тут должна быть актриса с юмором.
9) Епиходов – быть может, не откажется взять Лужский.
10) Фирс – Артем.
И) Яша – Москвин.
Если пьеса пойдет, то скажи, что произведу все переделки, какие потребуются для соблюдения условий сцены. Время у меня есть, хотя, признаюсь, пьеса надоела мне ужасно. Если что неясно в пьесе, то напиши.
Дом старый, барский; когда-то жили в нем очень богато, и это должно чувствоваться в обстановке. Богато и уютно.
Варя грубоватая и глуповатая, но очень добрая.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4200. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
15 октября 1903 г. Ялта.
15 окт. 1903.
Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи. Все рукописи плохи, кроме одной сравнительно недурной, которой тоже нельзя воспользоваться, к сожалению. "Записки падшего человека" г-жи О. Семененко написаны с талантом, даже с большим, но неумело, без выдержки; начало хорошо, солидно, но к концу авторша или утомилась или у нее определенных планов не было – и стала валять. Напиши ей, чтобы она попробовала прислать еще что-нибудь, только покороче и чтобы поменьше смертей было. У нее, повторяю, если и не талант, то дарование настоящее, и она может написать и прислать в самом деле хорошую вещь.
Не знаю, разберешь ли ты то, что я пишу. Темно в комнате. У нас холода, ветер сильный, но все еще зелено, цветут розы и хризантемы.
Здоровье мое не блестяще, но лучше, чем было; прошел уже месяц, как я не был в городе, не выходил со двора, но в Москву все-таки рассчитываю приехать – в первых числах ноября.
Жму тебе руку. Будь здоров и весел.
Твой А. Чехов.
4201. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
15 октября 1903 г. Ялта.
15 окт.
Здравствуй, лошадка! Только что был у меня Костя, приезжал верхом. Теперь он говорит хорошо о Михайловском, хвалит его. Кстати сказать, на днях он переехал к С. П. Бонье, живет у нее, и я сказал, что напишу тебе и что ты будешь дразнить его. Она была у меня, очень хвалила его.
Я беспокоюсь, телеграф разрушен метелями, и моя телеграмма еще, вероятно, не дошла до тебя. Насчет своей пьесы не имею никаких определенных ожиданий, она надоела мне и потому не нравится. Я отдыхаю теперь.
Здоровье мое все лучше и лучше. Вчера я мало ел, дал себе отдых, а сегодня опять ел, как прорва. Бедная женщина, иметь такого мужа-объедалу!
Вчера я потребовал от кухарки лист, оставленный Машей (программа моих обедов), оказалось, что она, кухарка, ни разу не готовила по этому листу. Мне то и дело подавали жареную говядину, баранину, севрюжину, суп с нетертым картофелем, а этого-то в листе и нет. Я поднял историю, просил не готовить ничего; кончилось примирением, и вот сегодня в первый раз ел обед по расписанию.
Надо бы, дуська, поехать постричься, а погода скверная, ветер, набережную, говорят, заливает.
Ну, пиши мне, моя лошадка, нацарапай письмо подлиннее своим копытцем. Я тебя люблю, мое золото. Обнимаю тебя.
Твой А.
Скажи Маше, мать здорова.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4202. M. П. ЧЕХОВОЙ
15 октября 1903 г. Ялта.
Милая Маша, мать совершенно здорова, и я здоров тоже. Все благополучно. Нового ничего нет. Напоминаю тебе о твоем обещании написать мне вкратце, как идет "Юлий Цезарь" в Художественном театре.
Будь здорова и благополучна. Желаю тебе хорошей погоды. Говорят и пишут, что в Москве препротивная погода. Целую тебя.
Твой А.
15 окт.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4203. A. M. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ) (Черновое)
16—17 октября 1903 г. Ялта.
Посылаю письмо.
Чехов.
Нижний Новг<ород>.
Ал<ексею> Мак<симовичу> Пешкову.
4204. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 октября 1903 г. Ялта.
17 окт.
Лошадка, вчера я был в городе, я остригся и помолодел лет на восемь. Сегодня долго сидел в саду, пока солнце не спряталось под туман.
Получил от Горького телеграмму, просит пьесу для своего сборника, предлагает по 1500 р. за лист. И я не знаю, что ответить, так как, во-первых, нет еще ответа из Москвы, и, во-вторых, по условию с Марксом, я могу давать свои произведения только в повременные издания (т. е. газеты и журналы) или благотворительные сборники.
В пьесе кое-что надо переделать и доделать, для этого достаточно, мне кажется, 15 минут. Не доделан IV акт и кое-что надо пошевелить во II, да, пожалуй, изменить 2—3 слова в окончании III, а то, пожалуй, похоже на конец "Дяди Вани".
Если пьеса теперь не сгодится, то не падай духом, лошадка, не унывай, через месяц я ее так переделаю, что не узнаешь. Ведь я ее писал томительно долго, с большими антрактами, с расстройством желудка, с кашлем.
В кухне пока готовят по расписанию. Все исправно. Наш Арсений сидит около бабушки и благодушествует, но работает совсем мало. Напиши, как идут сборы на "Юлия Цезаря".
Получил письмо от Иваненко!
Жду телеграммы, никак не дождусь. Обнимаю тебя, моя родная.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4205. A. M. ПЕШКОВУ (M. ГОРЬКОМУ)
17 октября 1903 г. Ялта.
17 окт. 1903.
Милый Алексей Максимович, я теперь, точно сутяга, всю мою жизнь во всем должен ссылаться на пункты. В договоре моем с Марксом пункт I) я сохраняю только право обнародования их (т. е. моих произведений) однократным напечатанием в повременных изданиях или в литературных сборниках с благотворительной целью; VIII)… обязуется он (т. е. я) уплатить Марксу неустойку в размере пяти тысяч рублей за каждый печатный лист своих произведений… в том случае, если произведений этих в собственность Марксу он не передаст, а воспользуется ими иным, чем указано в первом пункте сего договора, способом.
Стало быть, чтобы напечатать пьесу мою или рассказ, нужно, чтобы Ваш сборник был повременным изданием или литературным сборником с благотворительною целью. Имейте сие в виду и решайте сами, как быть. Пьеса моя уже в Москве, послезавтра я буду знать, пойдет она или не пойдет. Если решите, что пьеса может быть напечатана у Вас, то вытребуйте копию из Художеств<енного> театра, а потом корректуру пришлите мне в первых числах ноября, когда я буду в Москве и произведу переделки, какие потребуются.
Если же раздумаете насчет пьесы или если постановка ее будет отложена до будущего сезона, то я пришлю рассказ небольшой (за который придется платить штрафу не 10 тысяч, а только 2 1/2 тыс.).
Ваш Максим, увидав одного старого тайного советника, проходившего через двор, сказал ему: "Ты скоро умрешь". Тайный советник – из бывших губернаторов.
Нового ничего нет. Крепко жму руку. Будьте здоровы и веселы.
Ваш А. Чехов.
4206. M. П. ЧЕХОВОЙ
18 октября 1903 г. Ялта.
Милая Маша, мы уже затопили новую печь, что внизу; пока она очень хороша, и около нее чисто, приятно. Погода сегодня с утра до трех часов была теплая, солнечная, тихая, а после трех стало облачно и холодно, или, вернее, прохладно. Пока что, а розы и хризантемы цветут великолепно. Мать здорова, все благополучно. На кухне пока все исправно. Здоровье мое поправляется, так что в Москву я поеду без колебаний, была бы там погода хорошая. Будь здорова, целую тебя. Поклонись Ване, Соне и Володе.
Твой А.
18 окт.
Ha обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4207. А. И. ИВАНЕНКО
19 октября 1903 г. Ялта.
19 октября 1903 г.
Дорогой Александр Игнатьевич, очень приятно было получить от Вас письмо. Сим извещаю Вас, что скоро, вероятно, не позже 1 ноября, я прыеду в Москву и надеюсь, что Ви придете до нас. Я устрою, чтоб Вам дали билет в Художественный театр на "Юлия Цезаря". Ви будьте такие добрые, не сердитесь, что я пишу так коротко, ведь скоро все равно увидимся. Так Ви приходите до нас, я буду ждать, сделайте такое Ваше одолжение.
Любящий Вас Карпенко-Карый.
4208. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 октября 1903 г. Ялта.
19 окт.
Милая моя лошадка, дусик, здравствуй! Вчера я не писал тебе, потому что все время с замиранием ждал телеграммы. Вчера поздно вечером пришла твоя телеграмма, сегодня утром – от Влад<имира> Ив<ановича> – в 180 слов. Большое спасибо. Я все трусил, боялся. Меня главным образом пугала малоподвижность второго акта и недоделанность некоторая студента Трофимова. Ведь Трофимов то и дело в ссылке, его то и дело выгоняют из университета, а как ты изобразишь сии штуки?
Дуся, скажи, чтобы мне высылали репертуар, а то я не получаю. Если будет оказия, то фуражки не присылай; пришли пачку ценной бумаги, зубного порошку, пачку почтовой бумаги (подешевле) и еще что-нибудь замечательное. Живу хорошо, на кухне исправно, хотя вчера вечером опять подавали севрюгу и жареную говядину – чего в списке у Маши нет. Скажи Маше кстати, что желудок мой с каждым днем становится все лучше и мать чувствует себя хорошо. Погода отменная, лучше даже, чем была.
Пойдет ли моя пьеса? Если пойдет, то когда?
Получил от Конст<антина> Серг<еевича> очень хорошее письмо, сердечное и искреннее. Пойдут ли в этом сезоне "Столпы общества"? Я ведь их еще не видел.
Я приеду в первых числах ноября. Пьесу буду печатать, по всей вероятности, в сборнике Горького, только вот не знаю, как мне обойти немца Маркса.
В одесских газетах передают содержание моей пьесы. Ничего похожего.
Дуся моя, лошадка, тысячу рублей за баню! Тоскую по бане, на теле растут уже грибы и папоротники.
Подыскивай пока портного очень хорошего, который взялся бы шить мне шубу, подыскивай легкий мех. Напиши мне подробнее на отдельном листке, какие я должен взять с собой вещи в Москву. Напиши также, кто будет играть Шарлотту. Неужели Раевская? Ведь тогда будет не Шарлотта, а несмешная, претенциозная Евдоксия.
В "Новом времени" (среда) прочитал сейчас статью актера Россова об "Юлии Цезаре". Очень хвалит Качалова в Вишневского, и это странно, так как в прошлом году Россов писал о Художеств<енном> театре с ненавистью и величественным отвращением.
У меня Михайловский и Костя. Пришли.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4209. А. А. ПЛЕЩЕЕВУ
19 октября 1903 г. Ялта.
Очень рад. Сочувствую вполне, но погодите, теперь болен. Пришлю в январе рассказ или водевиль. Кланяюсь, жму руку.
Чехов.
На бланке:
Петербург.
Морская 50.
Александру Алексеевичу Плещееву.
4210. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
21 октября 1903 г. Ялта.
21 окт.
Милая моя лошадка, писал ли я тебе про свою неудачу: брокаровский порошок не мылится, т. е. не дает пены. Делаем, как написано на обертке; в первый раз думали, что воды много, а во второй уж и не знали, что подумать. Научи, что делать.
Морозов хороший человек, но не следует подпускать его близко к существу дела. Об игре, о пьесах, об актерах он может судить, как публика, а не как хозяин или режиссер.
Сегодня получил от Алексеева телеграмму, в которой он называет мою пьесу гениальной; это значит перехвалить пьесу и отнять у нее добрую половину успеха, какой она, при счастливых условиях, могла бы иметь. Немирович не присылал мне еще списка артистов, участвующих в пьесе, но я все же боюсь. Он уже телеграфировал, что Аня похожа на Ирину, очевидно, хочет роль Ани отдать Марии Федоровне. А Аня так же похожа на Ирину, как я на Бурджалова. Аня прежде всего ребенок, веселый до конца, не знающий жизни и ни разу не плачущий, кроме II акта, где у нее только слезы на глазах. А ведь М<ария> Ф<едоровна> всю роль проноет, к тому же она стара. Кто играет Шарлотту?
Я чувствую себя недурно, хотя кашель не прекращается; я кашляю больше, чем в прошлом году об эту пору.
Приеду в первых числах ноября; мать приедет в середине или в конце ноября, она очень скучает здесь.
Александр Плещеев будет издавать в Петербурге театральный журнал вроде "Театр и искусство". Этот забьет Кугеля. В январе я пошлю ему водевиль, пусть напечатает. Мне давно уже хочется написать водевиль поглупее.
Когда начнутся репетиции моей пьесы? Напиши, дусик, не томи меня. Твоя телеграмма была очень коротка, теперь хоть постарайся писать поподробнее. Ведь я здесь, как в ссылке.
Жизнь у Якунчиковой вспоминается почему-то каждый день. Такой безобразно праздной, нелепой, безвкусной жизни, какая там в белом доме, трудно еще встретить. Живут люди исключительно только для удовольствия – видеть у себя генерала Гадона или пройтись с товарищем министра кн. Оболенским. И как не понимает этого Вишневский, взирающий на этих людей снизу вверх, как на богов. Там только два хороших человека, достойных уважения: Наталья Яковлевна и Максим. Остальные… впрочем, оставим сие.
А Наталия Яковл<евна> забыла про свои обещания сделать для меня городок.
В Москву собирается m-me Бонье, уже заказала себе белое платье специально для Худож<ественного> театра.
Когда же, наконец, придет твое письмо? Мне хочется прочесть о моей пьесе, нетерпение, которое ты поняла бы, если бы жила, как я, в этой теплой Сибири. Впрочем, к Ялте я начинаю уже привыкать; пожалуй, научусь здесь работать.
Ну, лошадка моя, венгерец мой хороший, обнимаю тебя и целую крепко. Не забывай, ведь я твой муж, имею право бить тебя, колотить.
Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
