Текст книги "Мир культуры. Основы культурологии"

Автор книги: Анна Быстрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

Пой в восторге русский хор!

Вышла новая новинка.

Веселися Русь! Наш Глинка —

Уж не глинка, а фарфор!

[6, с. 246]

Главной стороной творчества Глинки было глубочайшее проникновение в саму

суть национальной русской музыки, ее интерпретация в высоком (как тогда

предполагалось) штиле оперы. Именно Глинке принадлежат слова: “Музыку создает

народ, а мы, композиторы, ее только аранжируем”. Его опера “Руслан и Людмила”

по поэме Пушкина, его романсы и инструментальная музыка были настоящим

открытием для мировой культуры.

В творчестве Л. С.Даргомыжского (1813—1869) нашли свое выражение

реалистические по своему характеру речитативы, несущие в себе как особенности

русской эмоциональности (опера “Русалка”), так и ироническое отношение к

реальности (романсы “Червяк”, “Титулярный советник” на стихи Беранже).

В музыкальной культуре шли примерно те же процессы, что и в других видах

искусства.

Кружок, образованный русскими композиторами в середине века, носил

внушительное название “Могучая кучка” и включал в себя пять композиторов:

Мусоргского (1839—1881), Бородина (1833—1887), Римского-Корсакова, Балакирева

(1836/37—1910) и Кюи (1835—1918). Они также ставили своей задачей приблизить

музыку к народу и тем же самым образом, что и художники-передвижники, решали

эту задачу.

Русские композиторы как бы открыли для себя красоты народных мелодий.

Европейская школа композиции в сочетании с музыкальными традициями,

исходившими из народной музыки, и составили ту основу, на которой расцвело чудо

русской классической музыки. Так же, как и художники, композиторы стремились к

новаторству в искусстве, к поиску “общеинтересного в жизни”. Появились

“исторические” оперы М. Мусоргского “Хованщина”, “Борис Годунов”, где главным

действующим лицом становится народ, оперы А. Н. Римского-Корсакова “Садко”,

“Сказка о царе Салтане”, “Сказание о граде Китеже”, “Сказка о золотом петушке”, в

которых народная по своему духу музыка соединялась с былинными и сказочными

представлениями, жившими в самой гуще народной среды. В этой же связи

появляется множество музыкальных интерпретаций музыки Востока и Запада

(симфонические произведения Глинки “Ночь в Мадриде” и “Арагонская хота” и

563

Римского-Корсакова “Шахразада”).

Русское искусство этого времени – глубокий и обширный пласт, в нем живут

все реалии русской действительности, в нем возникла и окрепла основная

особенность русской культуры – тесная взаимосвязь всех ее феноменов с самим

потоком истории, с жизнью государства.

§ 4 Становление русской журналистики

История русской культуры непременно обращает внимание на то, что XIX век

вырвался из медлительного и постепенного темпа жизни, – настолько он насыщен

различными событиями. И хотя количество различных исторических деталей было

примерно равным сравнительно с другими периодами истории, именно XIX веку

пришлось стать средоточием тех проблем, которые зрели веками. Это

обстоятельство отразилось не только в общественно-политической жизни общества,

не только в искусстве, но и в такой сфере, которая соединяет в себе и то, и другое —

в развитии отечественной журналистики.

Этот процесс начался в конце прошлого века с

выхода журналов Новикова

“Трутень”

и

“Живописец”, за которыми придирчиво наблюдала

Екатерина II. Уже тогда они с поразительной

смелостью обрушились на общественные пороки.

Эпиграф, взятый из сатиры Сумарокова “Жуки и

пчелы”: “Они работают, а вы их труд ядите”,—

явственно определял пристрастия главного

редактора. В журнале беспощадно высмеивались

всевозможные персонажи с

“говорящими”

фамилиями, например, Стозмеев, Себелюбов,

Недоумов, Безсмыслов, Злорадов, ярко

демонстрировавшими, какие именно качества

вельмож делают их настоящими трутнями. “Все они

В. Пукирев. Неравный

полагают, что “крестьяне суть не человеки”, и

брак. 1860 год

забывают, что в барине и слуге, помещике и крестьянине одна и та же плоть и

кровь... Новиков смело ополчался на “худых помещиков”, которые “Едва ли

достойны быть рабами у рабов своих” [121, т. 5, с. 380]. Журналы Новикова

закрывали, они снова возрождались, их поддерживали или против них ополчались,

но начала журнальной полемике были положены, тематика определена, а события

нового века доставили новую пищу для российской журналистики.

На рубеже веков журналы Н. М. Карамзина “Московский журнал” и “Вестник

Европы” изменили самый облик русской журналистики, придав ей идеологическую

направленность. В журналах появились постоянные рубрики, именно в них

выступали известные критики, в том числе и художественные, публиковались

философские и политические статьи. Журналисты стремились поддерживать

564

интерес читателя, публикуя и наиболее значительные, а главное, новейшие

произведения писателей. Каждому образованному человеку известно, какую роль

сыграли в жизни столпов русской литературы и русской критической мысли

журналы “Современник”, “Телескоп”, “Московский телеграф”. Они “создавали

традицию непрерывного чтения, культивировали постоянство художественных и

интеллектуальных интересов” общества [там же, т. 6, с. 285]. Герцен считал, что ни в

одной стране не было так велико значение журналов, которые в России стали

единственным способом распространять просвещение.

С развитием журналистики связано и становление русского литературного

языка, начатое еще Карамзиным. Необходимость создания нового русского языка,

который наиболее полно мог бы выражать мысль, понимал Пушкин, об этом писали

Белинский и Герцен.

Сущность разногласий по вопросу о

русском языке, который, по мнению многих

передовых умов России, должен был стать

богатым, гибким, точным, позволяющим

передать не только любую мысль, но и любое

чувство, была связана с разногласиями

славянофилов и западников. Карамзин был

сторонником прихода в русский язык “нового”

слога, отличающегося от “старого”, идущего от

книжной старославянской традиции. Карамзин

видел в русском языке богатые стилевые

возможности, он подымал речевую культуру на

более высокий уровень свободы, позволяющей

смело соединять народную речь с тем речевым

В. Г. Перов.

потоком, который так или иначе поглощал и

Портрет В. И. Даля

ассимилировал

в

себе

лексику

западноевропейскую, преимущественно французскую, “европеизировал” русскую

речь. Естественно, что эта тенденция была более близка литераторам западнической

ориентации. Славянофилы же более тяготели к архаическому складу письменности.

И те, и другие обменивались на страницах журналов теоретическими статьями

(Карамзин “О любви к отечеству и народной гордости”, Д. В. Веневитинов “О

состоянии просвещения в России”), поэтическими декларациями, сатирическими

выпадами. Над сторонниками архаического стиля постоянно иронизировал Пушкин

в эпиграммах и романе “Евгений Онегин”:

...Но панталоны, фрак, жилет —

Всех этих слов на русском нет...

Когда противоборство по поводу реформы русского языка несколько

сгладилось, возникла тенденция движения к простонародной речи, также

высмеянная А. К. Толстым (1817—1875) и братьями Жемчужниковыми (Козьмой

565

Прутковым):

Люблю подчас подсесть к старухам,

Смотреть на их простую ткань.

Люблю я слушать русским ухом

На сходках родственную брань.

Вот собралися.

– Эй ты, леший!

Куда ты прешь? Знать, благо пеший!

– А где зипун?

– Какой зипун?

– Эк, старый черт!

– Эк, чертов врун!..

[283, с. 58]

В России этого времени могла, по признанию Герцена, существовать лишь

одна критика – литературная, он говорил, что лишь литература выступала в

качестве “единственной трибуны” для всех идей, даже оппозиционных. И здесь

самое значительное место уделялось литературной критике, которая могла

высказывать мысли самого различного свойства. Это привело к тому, что во-первых,

выработался сам жанр и, во-вторых, начала создаваться серьезная литературная

теория. Например, в творчестве Белинского мы встречаем не только статьи о

конкретных произведениях и их авторах, не только обзоры русской литературы за

какой-либо год, но и программные статьи: “Разделение поэзии на роды и виды”,

“Общее значение слова литература”, “Речь о критике” и т. д. В них разрабатывались

эстетические, философские, искусствоведческие аспекты теории литературы, но в

них звучали и концепции политического и социального характера. “Дух анализа и

исследования – дух нашего времени. Теперь все подлежит критике, даже сама

критика. Наше время ничего не принимает безусловно, не верит авторитетам,

отвергает предание; но оно действует так не в духе прошедшего века, который,

почти до конца своего, умел только разрушать, не умея созидать; напротив, наше

время алчет убеждений, томится голодом истины”, – пишет в 1842 году Белинский

в “Речи о критике” [26, с. 372]. Этот его взгляд как нельзя лучше характеризует те

задачи, которые ставили перед собой общественная мысль России, литература и

журналистика. Этой идее были посвящены статьи русских революционных

демократов, Добролюбова и Чернышевского, именно эта идея в совершенно другой

интерпретации высказывалась их противниками. При всей категоричности

выражения она демонстрирует главную тенденцию и всей русской культуры этого

времени.

Шедевры русской литературы XIX века, часто впервые выходившие в свет

благодаря возможностям журнальной публикации, получили мировое признание,

поскольку они не имели аналогов во всей мировой литературной классике.

Отличительной чертой русской литературы явилось не только ее проникновение в

сущность изображаемых явлений, не только высочайший психологизм и

566

эмоциональность, но и гражданское чувство, которое не оставляло великих

российских писателей ни в одном жанре, ни в одном художественном направлении.

Кроме того, всей русской литературе свойственны особая искренность и глубокое

участие в судьбе каждого своего персонажа, каждый из писателей всегда проживал

вместе со своими героями вторую жизнь, “жизнь в искусстве”, поэтому их

произведения потрясают глубиной и проникновенностью. Еще одна особенность

русской литературы обращает на себя внимание: это ее стремление научить, ее

поучительность без назидательности. Все великие писатели всегда оставались

просветителями, насыщая каждое свое произведение высоким моральным чувством.

Кризис личности героя российского искусства выразился в протесте против

того, что не соответствует самому высокому идеалу человека. И только в конце века

чувство безысходности, крушение всех иллюзий и надежд привели к появлению в

литературе сначала мощной сатиры в произведениях Салтыкова-Щедрина (1826—

1889), а затем к надлому С. Я. Надсона (1862—1887) и, позже, к появлению

символизма и других направлений, заложивших новые художественные тенденции

XX века.

§ 5 Развитие науки и техники

Начало научных школ в России также относится к прошлому, XVIII веку.

Крупным научным центром с этого времени стал Петербургский университет, где

работали многие европейские ученые, особенно в области естествознания.

Возникает множество различного рода обществ, в рамках которых велись

исследования в самых различных отраслях знания: Вольное экономическое

общество, Общество испытателей природы, возникшее при Московском

универсистете, Русское географическое общество (1845), одно из старейших

географических обществ мира.

Работы М. В. Ломоносова заложили основы русской науки. Энциклопедически

образованный, он работал в самых разнообразных областях научного знания, как в

естественных, так и в гуманитарных. Его работы в “области геологии, минералогии,

геофизики, физики, физической химии, химии были огромны” [337, с. 142]. Ему

принадлежат открытие закона сохранения материи и энергии, мысль об

исследовании возникновения славян как особого этноса. Он был новатором

практически во всех этих и других отраслях не только теоретического, но и

практического знания.

Традиции научного поиска, деятельность научных центров продолжились и в

XIX веке. Любознательность и стремление к поиску русских путешественников и

мореплавателей родила еще в XVIII веке идею Н. П. Резанова о

совершении кругосветных путешествий. В России первым ее осуществил в 1803

году И. Ф. Крузенштерн (1770—1846), а другое путешествие, совершенное

М.П.Лазаревым (1788—1851) и Ф. Ф. Беллинсгаузеном (1778

–1852), привело к открытию Антарктиды.

567

Развитие металлургии, текстильной промышленности, строительство

железных дорог в различной степени были связаны и с развитием технических и

фундаментальных наук: химии, электротехники, некоторых аспектов физики. В 1832

году, например, был сконструирован электромагнитный телеграф.

Непреходящее значение в мировой науке имели открытие

И. И. Лобачевским неевклидовой геометрии, Д. И. Менделеевым (1834—1907) —

периодического закона элементов, работы Я. И. Пирогова (1810—1881) в области

военно-полевой хирургии, составившие новый раздел медицинской науки.

Нельзя сказать, что научный поиск XIX века представлял собой такой же

мощный процесс, как в сфере искусства, особенно литературы, или в области

развития общественной мысли, но научные достижения этого времени постепенно

подготавливали начало бурного XX века.

ВЫДЕЛИМ ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ

1. Несмотря на то, что в истории практически нет эпох, которые не оказали бы

сильнейшего влияния на последующий ход развития культуры, XIX век в

России можно назвать самым ярким ее этапом. Это период роста национального

самосознания, сформировавшегося в процессе борьбы против французского

нашествия.

2. Но одновременно с этим складывается и развивается резко критический

взгляд на социальное устройство российской действительности. Результатом

становится декабристское восстание, продемонстрировавшее появление нового

менталитета русской интеллигенции и в определенной мере ознаменовавшее

выделение этого слоя общества.

3. Общественная мысль этого периода пытается найти разрешение главных

проблем времени: государственного переустройства, крестьянской реформы и

самого человека. Так ищется путь, по которому должно идти российское общество.

Взгляды мыслителей кардинально разделяются: не только славянофилы и западники,

но и петрашевцы, народники, социалисты и т. д. предлагают свои кардинальные

способы разрешения российских проблем.

4. Особого расцвета достигает в XIX веке русское искусство, во всех своих

видах и формах явившее миру соцветие великих имен гениев мирового масштаба. В

искусстве всего за одно столетие осуществился процесс развития самых различных

стилей и направлений от классицизма до реализма.

5. В русской культуре XIX века сформировались все предпосылки

современной культуры России.

568

Глава XXIX

ОТ “СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА” К НОВЕЙШЕМУ ВРЕМЕНИ: XX ВЕК

§ 1 Предпосылки становления и контрасты начала века

XX век можно назвать одним из самых трагических в истории русской

569

культуры. Он вместил в себя две мировые войны, несколько революций, последствия

которых еще до сих пор ощутимы во всех сферах культуры, особенно духовной. В

это время оформилась русская школа философии, включившая в себя самые

различные направления философской мысли, при этом в одной только стране

сошлись многие течения этой области культуры. XX век – время великой

литературы, не менее великой музыки, живописи, театра. За каждым из названных

видов искусства стоит множество гениальных имен. Но в этом веке, возможно более,

чем когда-либо, гении и таланты гибли в бесконечных катаклизмах эпохи: в мировых

войнах, революциях, репрессиях тоталитаризма, они страдали в эмиграции от

непонимания, терзались от безысходности и ностальгии.

Еще одно трагическое обстоятельство времени было обозначено русским

философом Н. Бердяевым: огромные пространства России и количество людей, ее

населяющих, не создавали возможности увидеть уникальную ценность личности, а

социальный строй ни в дореволюционной России, ни в послереволюционной не

ставил и не мог ставить таких задач. Это запечатлелось в общественной жизни

России на протяжении целого столетия. И если в Великой Отечественной войне

огромная страна, встав на защиту своих земель, смогла изгнать с них врага, то в

начале века она вступила в конфронтацию в известном смысле сама с собой.

Вековое стремление к освобождению народа разрешилось в двух революциях и

гражданской войне. Это стало подлинной трагедией народа, уже обладающего

громадным творческим потенциалом и высоким уровнем развития культуры.

Возникает мысль о том, что если бы крестьянский вопрос, так остро стоявший в

России во все времена и даже после реформы 1861 года, разрешился в то же

примерно время, что и в Европе, и развитие общества шло естественным путем, то

потрясения от разного рода переходных этапов могли оказаться значительно менее

тяжелыми. Но история не знает сослагательного наклонения, случайности и

закономерности ее развития составляют единое целое, то, что называется

спецификой исторического развития общества. Таким же специфическим станет и

развитие культуры этого общества.

XX век в России – век контрастов: бурные столкновения широких масс то с

властью, то друг с другом, то с внешним врагом, с одной стороны, и не меньшее, чем

в прошлом веке, блестящее созвездие талантов во всех сферах человеческой

деятельности – с другой. С одной стороны – тоталитаризм, унесший не только

жизни, но и духовную цельность человека, с другой – удивительный всплеск

энтузиазма, позволивший в краткий срок построить то, что казалось немыслимым. С

одной стороны – горячая вера в правоту политических идеалов, активное служение

им, с другой – “непротивление злу”, идущее от равнодушия, безразличия к своим и

чужим судьбам. С одной стороны – показательные восторженные шоу с

демонстрацией всенародного единства, с другой – мощная волна диссидентства,

тайного и явного.

570

Все это еще ждет своего беспристрастного

анализа. Можно гневаться и восторгаться, но лучше —

понимать. Как сказал бард XX века Булат Окуджава:

Но из грехов своей родины вечной

Не сотворить бы кумира себе.[219, с. 189]

Можно заметить, что все предпосылки культуры

новейшего времени сложились в течение всей прошлой

истории России, но лишь в последние годы XIX века

главные из них сошлись, соединились друг с другом,

образовав тугой узел, разрубить который выпало лишь

Октябрьской революции, создавшей то новое, к

которому в той или иной форме стремились почти все

социальные слои русского общества. Естественно, что

не

все российские слои были настроены радикально. Но

Н. А. Ярошенко.

даже в самых консервативных кругах русской

Всюду жизнь

действительности ждали каких-то перемен, новшеств и

изменений, не всегда отчетливо представляя себе эти перемены. Этот период

прекрасно представлен в романе Л. Толстого “Воскресение” и драме “Живой труп”,

в тетралогии И. Гарина-Михайловского (1852—1906) об Артеме Карташове “Детство

Темы”, “Гимназисты”, “Студенты”, “Инженеры”, он описан в “Жизни Клима

Самгина” А.М.Горького (1868– 1936), в рассказах и повестях А. И. Куприна (1870—

1938) и И. А. Бунина (1870—1953). Иногда такое предчувствие перемен выражалось

в горьком разочаровании в жизни, в тоске по утерянным идеалам и в ощущении

безвыходности, неразрешимости конфликта личности и общества.

Эти чувства овладевали людьми в то время, как правительство усиливало

давление на все и всех. Из прошлого века в начало XX пришло множество

социальных иллюзий. Эти иллюзии формировались еще в идеях декабризма, в иных

формах они предстали в движении народничества, в идее “малых дел”, в надеждах

художников на то, что народ

Выдержит все и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе

[Н. Некрасов]

А между тем в обществе усиливается контроль за образованием,

правительство еще более ужесточает условия доступа к нему людей из низших

социальных слоев: “Гимназии освободятся от поступления в них детей кучеров,

лакеев, прачек и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных

необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они

571

принадлежат”,– говорится в циркуляре правительства 1887 года [337, с.

209]. В это же время были предприняты меры против студенческих свобод,

студентам были запрещены любые организации, при поступлении в учебные

заведения требовались документы о благонадежности. Позже А. Блок (1880—1921)

напишет в поэме с грозным названием “Возмездие”, в которой почти каждая глава —

предвиденье:

В те годы, дальние, глухие,

В сердцах царили сон и мгла:

Победоносцев над Россией

Простер совиные крыла...

[36, т. 2, с. 241]

В этой же поэме он скажет и о крушении иллюзий:

Век девятнадцатый, железный,

Воистину жестокий век!

Тобою в мрак ночной беззвездный

Беспечный брошен человек!

В ночь умозрительных понятий,

Матерьялистских малых дел,

Бессильных жалоб и проклятий

Бескровных душ и слабых тел!

[Там же, 219]

То, что вызревало в конце прошлого века, уже не могло не грянуть. И оно

грянуло в 1905 году, когда пучина народных иллюзий и надежд выплеснула волну

революции, когда стремление к переменам у широкой публики оказалось в полном

противоречии с не желавшим никаких перемен правительством. Позор русско-

японской баталии, развитие рабочего движения, чье социальное положение было

чрезвычайно сложным, потребность в переходе к иному уровню хозяйствования и

правления – весь этот клубок противоречий усугубил трагические политические

события 1905 года, а первая мировая война не сняла их, хотя в начале нее и

ощущался некоторый патриотический порыв. На этом фоне складывались новое

искусство, новая философия, новые взгляды и ценности. Нужно отметить и еще

одно обстоятельство: в XX веке политика начинает еще более довлеть над всеми

культурными феноменами.

§ 2 Общественная мысль и философия в начале века

В начале XX века многие иллюзии прошлого столкнулись с самой суровой

действительностью, что вызвало потрясение на разных уровнях общества. Наиболее

радикальная часть общества считает, что нужно продолжать борьбу, сделав ее еще

более беспощадной. Радикалы были не только среди анархистов или революционно

572

настроенных масс, но и во вполне консервативном правительстве. На картине И. Е.

Репина “Заседание Государственного Совета” среди других лиц – лицо обер-

прокурора Синода Победоносцева с жестко поджатыми губами, лицо человека,

который был вдохновителем черносотенцев и травли инаковерующих, считая их

повинными в кризисе российского общества. Министр внутренних дел, шеф

жандармов, В. К. Плеве видел выход из кризиса власти в “маленькой,

победной войне”. И такая война состоялась, хотя победы и не принесла. Это была

злополучная русско-японская война, от которой остались чувство недоумения и

гнева, множество инвалидов, песня о героическом крейсере “Варяг” и горечь

поражения. Эта война только усугубила настроения недовольства правительством.

И. Е. Репин. Заседание Государственного Совета

Наряду с радикальными направлениями было множество более или менее

либеральных течений, так или иначе связанных с политической деятельностью. В

российском обществе складываются политические партии, каждая из которых

предполагала совершенно особый путь выхода России из тупика. Среди этих партий

можно выделить партии социалистической ориентации – социал-демократов,

впоследствии разделившихся на большевиков и меньшевиков, партию социалистов-

революционеров (эсеры), предлагавшую путь к социализму через крестьянскую

общину, и партию анархистов, желавшую достичь сокровенного “анархического

коммунизма” путем “восстания и прямого нападения, как массового, так и личного,

на угнетателей и эксплуататоров” [124, с. 66]. Либералы же, такие, как

конституционно-демократическая партия (кадеты), выдвинули множество самых

разных требований к принципам управления страной, в том числе – равенство всех

перед законом, свобода вероисповедания, ликвидация паспортной системы. Среди

либералов были многие профессора университетов, известные адвокаты, врачи и

политики, такие, как П. Н. Милюков, (впоследствии автор большого исследования

по истории русской культуры). Однако при всех прекрасных устремлениях они не

предложили конкретного способа реализации своих программных принципов.

Другие либералы – октябристы предлагали союз монарха с народным

правительством.

573

Все эти многочисленные партии рисовали разные пути осуществления

преобразований в России, но из всех иллюзий, известных широким массам,

наиболее привлекательной была иллюзия всеобщего равенства, имевшая глубокие

корни, уводящие к христианским идеям о равенстве [337]. Развитие образования и

стремление к нему трудящейся части общества усиливали надежды на некую

всеобщую справедливость. Еще задолго до событий 1905 года глава

московской охранки В. С. Зубатов разрешил различные рабочие собрания с целью

образования, благонадежного и трезвого времяпрепровождения. В таких кружках

выступал, например, известный русский физиолог И. М. Сеченов (1829—1905), но

их мог использовать для своей деятельности и небезызвестный Гапон, которого

считают организатором шествия к царю массы рабочих Петербурга, расстрелянных

9 января 1905 года.

В это время кое-где появляются бесплатные народные библиотеки, воскресные

школы и прочие очаги народного просвещения, но практически все они и их

деятельность были регламентированы официальными организациями.

Этому бурному времени, как воздух, нужна была теория, система взглядов,

которая смогла бы придать смысл многим беспорядочным действиям людей в

период кризиса, в период исканий, в период утери прежних идеалов, какими бы они

ни были.

Казалось, что вся Россия начала искать вечные истины. Создаются крупные

мистические теории своего времени (например, тайная доктрина Блаватской), в

России можно встретить буквально все виды поиска новых форм жизнедеятельности

и творчества, которые существовали в европейской культуре. Возрождается

идеалистическая религиозная философия, которая ищет социальную правду в новой

форме богословского сознания, в соединении рационализма и религии.

В философии этого времени можно выделить два направления: религиозное и

материалистическое. В это время Россия дала миру целое созвездие религиозных

философов, которые смогли в какой-то мере определить развитие интеллектуальной

культуры и в России, и за рубежом, оказав влияние на развитие такого направления

философии как экзистенциализм.

Впервые в России была создана крупная философская система. В.

С. Соловьев, сын известного русского историка С. М. Соловьева, в своей теории

проповедует идею всеединства. Он предлагает картину мироздания, основанную на

идее абсолютного, идеального начала – Бога. В этой картине мира

действительность рассматривается как единство Бога, космоса, человечества,

истины, добра и красоты. Бог здесь выступает как Абсолют, обладающий

созидательной возможностью. В. С. Соловьев дает свое понимание Бога как

“потенциальное состояние духа, воли, истины и чувства красоты; как проявление

и утверждение себя в другом Бог есть Логос (разум); как возвращающаяся к нему

душа Бог есть София” [300, с. 232]. Двигателем мирового прогресса для Соловьева

становится душа мира – София, которая раскрывается как “идеальное

человечество”, в созидательной деятельности. Соловьев считает, что без человека не

может быть и деятельности Бога, что Бог не может существовать без человека,

574

поэтому цель всего человечества – через деятельность каждого человека

превращение в Богочеловека. Пожалуй, впервые Соловьев, вопреки положениям

православия, утверждал, что судьба человечества в его собственных руках и не

даруется свыше, нужно лишь, чтобы люди умели творить добро.

Н. А. Бердяев в рамках религиозного экзистенциализма рассматривал

божественное начало в человеке как определяющее его совесть и личное

достоинство, приводящее к свободе, ответственности, творчеству. Для него Дух, Бог

проявляется в творческой деятельности человека, в сознании духовно одаренных,

святых людей. Это духовное, человеческое начало противопоставляется природе, к

которой он относит вещные объекты. В отличие от духовного все объекты природы

существуют в разделенности, замкнутости, враждебности друг к другу. В этом

низшем мире может оказаться и человек, не одаренный духовностью. Он связан с

отказом человека от Бога, с его грехопадением. Бердяев пишет: “Зло порождает мир,

скованный необходимостью” [30, с. 91]. Этот мир – мир отчуждения, вражды,

страдания. Лишь творческая деятельность человека может преодолеть это

отчуждение, внося в мир духовное, божественное начало.

Общественная мысль России в начале века вместе с искусством постоянно

находится в поиске дальнейших форм существования России и мира в целом, в

поиске некоего выхода, отыскания такого пути, который приведет к вселенскому

свету и счастью. На перекрестке таких исканий и возникает космическое

направление научно-философской мысли – космизм. Это направление

рассматривает человека в соотношении его не только с земными реалиями, но и со

всей Вселенной. Деятельность человека, да и он сам, его духовный мир вполне

соразмерны космосу, и эта идея – идея соразмерности человека космосу —

интересовала людей науки (Н. А. Умов, 1846—1915; К. Э. Циолковский,

1857—1935; В.И.Вернадский; А.Л.Чижевский, 1897—1964), она привлекала

религиозных теоретиков (Я. Ф. Федоров, 1828—1903; П. А.

Флоренский), она была присуща искусству (А. В. Сухово-Кобылин, 1817—1903). Н.

А. Умов предполагал, что наступит “голод железа, нефти, угля” [298, с. 436], а

возможно, и хлеба, поэтому, с его точки зрения, необходимо рассматривать

возможности внеземного бытия человечества. Таким образом, космос для Умова —

это не только предмет исследований, но и то, что может даровать человеку жизнь на

грани любой земной катастрофы. Для космоса Земля – лишь временное место

обитания людей. Для К. Э. Циолковского космос также является местом будущего

расселения людей, а человека он рассматривал в слиянии с природой, космосом. Он

в своих трудах рассчитал и описал конкретные формы и способы обитания в

космосе, технические вопросы, связанные с транспортировкой людей. Но кроме

этого, он предполагал и совершенствование духа будущих людей, достойных этой

космической, а значит (по Циолковскому), и свободной жизни. Он считает, что в

будущем появятся новые люди, которые “будут уже как бы прирожденными

гражданами эфира, чистых солнечных лучей и бесконечных бездн космоса” [319, т.

2, с. 137].

Космизм имеет своим источником древние представления о мире как о

575

космосе, т. е. упорядоченной, гармонизированной Вселенной. Такие взгляды с

древности были известны как на Востоке, так и на Западе.

В русле космизма работал и В. И. Вернадский, создавший учение о ноосфере

– о сфере разума, в которую закономерно переходит биосфера в процессе ее