Текст книги "Мир культуры. Основы культурологии"

Автор книги: Анна Быстрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 53 страниц)

Мокошь – в Параскеву Пятницу, которой выстроена была в Новгороде церковь,

праздник масленицы предваряет великий пост и так далее. Главные праздники

христианства сочетаются как с календарными состояниями природы, так и со

сроками полевых работ. Совсем не случайно праздник Пасхи, воскресения Бога

является весенним праздником, когда возрождается (воскресает) земля и все живое.

Не случайно Рождество Христово приходится на тот же период, что и праздник

Коляда, когда рождение младенца-солнца отождествляется с рождением младенца

Христа. Праздник же Рождества Богоматери приходится как раз на окончание

484

уборки урожая.

Однако взаимодействие славянского язычества с

христианством не было безоблачным, их отношения не

сводились к простой замене одних божеств другими.

Переосмысление языческих богов и их функций

произошло, скорее, вопреки, чем благодаря христианству,

особенно сильно порицавшему веселые праздники, на

которых хмельной разгул, брань, гаданья имели магическое

значение. Официальная русская государственность и

церковь всячески поносили язычество: одна из записей

XI

века гласит, что люди живут “не слушая божественных

словес, не аще плясци или гудци (играя на гудках) или ин

хто игрецъ позовёть на игрище или на какое зборище

идольское, то вси тамо текут радуяся... и весь день то (т)

Параскева-Пятница

предстоят позорьствуюе тамо” [там же, с. 146].

Приход христианства на Русь, определенным образом негативно сказавшийся

на языческой культуре, имел важные, далеко

идущие последствия – и политические

(объединение Руси вокруг общей религии,

заключение союза с Византией), и культурные.

Христианство обогатило русскую культуру

множеством уже развитых культурных ценностей,

придало безудержной поэтической фантазии

древних славян более совершенную и

гармонизированную форму, внесло в славянский

мир сложнейшую логическую и образную систему,

Дмитриевский собор.

выработанную

человечеством.

Принятие

Рельеф центральной части

западного фасада. XII век

христианства было осознанным выбором

Владимира Святославича, хотя некоторые

источники утверждают, что якобы первое крещение приняли киевские князья Дир и

Аскольд еще в 60-е годы IX века, практически за сто лет до официального

принятия христианства. Благодаря просветительской деятельности Кирилла и

Мефодия еще до реформ Владимира на Руси были переведены с греческого

некоторые богословские книги, поэтому просвещенные и грамотные люди в какой-

то мере были знакомы с текстами Священного

писания.

Христианство ввело Русь в культуру остальной

Европы, что было немаловажно для развития и

укрепления

внешнеполитических

связей.

“Христианство с его монотеизмом, иерархией

святых, развитым учением о господстве и

подчинении, проповедью непротивления злу и

насилию наиболее полно отвечало феодальному

485

строю” [23, с. 15]. Как мировая религия, христианство отвечало интересам

практически любой народности, входившей в русское государство, и во многом

способствовало дальнейшему развитию общества на протяжении последующих

эпох.

Культурную роль принятия христианства на

Давид с гуслями.

Руси трудно переоценить. Одним из самых

Рельеф церкви

значительных последствий этого явления была

Покрова на Нерли

выработка нового мировоззрения, в котором

непосредственность, искренность и целостность языческого мировоззрения

сочетались с высокими моральными установками, с идеей жертвенности во имя

общего дела, наконец, с идеей единства, столь необходимого феодальному

государству.

§ 2 Господин Великий Новгород

К XII веку Россия насчитывала множество богатых городов – Чернигов,

Полоцк, Галич, Смоленск, Суздаль, Владимир и другие. Недаром скандинавы

называли Северо-Западную Русь Гардарикой – “страной городов”. Появляются

“стольные” города с резиденциями князей, монастырями, соборами, боярскими

палатами. Постепенно устанавливается особый тип русского города – “окольный

город”. В центре сооружается укрепление – детинец, с XIV века именуемый

кремлем. В кремле находились резиденция князя и все административные здания.

Рядом с кремлем располагался посад с торговой площадью, как правило,

обнесенный мощными стенами. Строительство домов ведется по улицам, мощенным

деревом, но за отсутствием общего плана застройки улицы на всем своем

протяжении имели разную ширину и были кривыми и извилистыми. Русский

средневековый город отличался от городов европейского типа: для них характерны

были тесная застройка и узкие улицы, поэтому они росли ввысь, а все земельные

участки горожан находились за городскими воротами. На Руси города строили

просторно, дома располагались вольготно, вокруг жилищ – дворы, палисадники,

сады, огороды. Европейские города либо подчинялись сеньору, либо были

вольными, русские – находились под властью феодалов и церкви. Города на Руси

были центрами торговли и ремесла, но в них еще не сложился, не оформился

средний класс (подобный западноевропейскому бюргерству) со своими культурными

и моральными ценностями.

486

Детинец Новгорода

К XII—XIII векам насчитывалось уже примерно 300 городов, в которых

ремесленники представляли около 60 специальностей. По качеству изготовления

оружия, доспехов, украшений русским мастерам не было равных в Европе. Хотя

городские жители в социальном отношении не были однородными, но все они

находились в равном положении перед власть имущими – и экономически, и

политически.

Вокруг городов группировались деревни и села, входившие в земельные

владения князей, бояр и церкви. Существовали города-крепости с

немногочисленным населением. Развитие городов немало способствовало

отделению целых областей от Киева.

Среди русских городов один выделялся своей абсолютной неповторимостью, в

былинах и сказаниях его называли с почтительной торжественностью: господин

Великий Новгород. Знаменит он был прежде всего своей древностью: на реке

Волхов уже в IX веке (в летописи упоминается 859 год) стояло поселение,

разделенное рекой на Торговую и Софийскую стороны, которые соединял Великий

мост. Другая его особенность – многонациональность: здесь жили не только

славяне, но и другие народности: водь, ижора, карелы, чудь, финны. Окрестные

места были суровыми, но благодатными и для земледелия, и для охоты, и для

рыбной ловли. В Новгороде варили соль (в ту пору весьма важный и ценный

продукт), в окрестностях добывали железо. Новгородские ремесленники славились

далеко за пределами своих земель. Новгород располагался на удобных водных путях,

и прочие ремесленные города – Псков, Старая Русса, Великие Луки – поставляли

через него свои изделия на внутренний и внешний рынок. Новгородцы имели

торговые связи с Швецией. Данией, Германией, куда поставлялись изделия гончаров,

ювелиров, оружейников и обычные дары природы – воск и мед, лен и пенька, меха,

моржовые клыки. Из Европы везли сукно, предметы роскоши. Город рос и богател,

украшался, строился, один из первых (если не единственный!) построил систему

водоотведения (канализацию).

Не только экономическая самостоятельность делала Новгород единственным в

своем роде: он был самостоятелен и политически. Еще в начале XI века город

отказался платить дань великому князю и стал приглашать к себе “княжити” князей

487

по своему выбору. В 1126 году новгородцы выбирают посадника из местных

жителей (конечно, не простолюдина или ремесленника, а боярина), но именно так в

первый и последний раз в Древней Руси появилась республика, где главные вопросы

решало вече – собрание свободных жителей города (бояр, купцов и “черных

людей” – ремесленников и мелких торговцев), избиравшее из бояр посадника,

который ведал всеми делами Новгородской земли, и тысяцкого – начальника

новгородского войска. Вместе с ними управлением города занимался архиепископ,

он был казначеем, распорядителем земли и торговли, ведал внешней политикой,

возглавлял церковный суд, наблюдал за ведением летописей, имел людей,

состоявших у него на военной службе, и полк воинов. При этом в Новгороде было

самоуправление. Город был поделен на пять округов (“концов”). В каждом округе

было свое вече, выбиравшее старост, осуществлявших власть в округе. Только не

было мира и благополучия в Новгороде: постоянно вспыхивали восстания горожан и

крестьян, недовольных правлением бояр. “В 1228 году “простая чадь” Новгорода

расправилась с архиепископом Арсением, прогнала его “акы злодея, пхающе за

ворот” [125, с. 93]. С 1236 года князем в Новгороде стал Александр Ярославич (1220

–1263), будущий Невский.

Новгородцы отличались от большинства жителей Руси более суровым в своем

стремлении к справедливости и свободе отношением сограждан друг к другу, но и

более возбудимым, “бунташным” духом. Дело, очевидно, в том, что, как пишет

известный русский историк С. М. Соловьев (1820—1879), само вече имело

неопределенный характер. Народ собирался на него по колокольному звону, чтобы

выслушать князя, посадника или любых “недовольных граждан против князя или

другого какого-нибудь лица”. Поэтому новгородцы выглядели крамольниками,

присвоившими себе “волю любить добрых и казнить злых” [280, т. 2, с. 28].

Новгородский люд был и более развитым, способным дать достойный отпор любому

враждебному для них действию – от великокняжеского посягновения на их

независимость до вражеской агрессии.

В Новгороде было 69 церквей, в центре города возвышалась крепость

(детинец) с мощными башнями и бойницами в них. Новгородские храмы,

предназначенные не столько для торжественных, сколько для повседневных служб,

отличались скромностью, а иногда использовались как складские помещения.

Новгородские летописи, в отличие от других, например киевских, всегда

торжественных, велеречивых и субъективных, просты в описании фактов,

летописцев больше заботит точная запись событий новгородской жизни. Да и

писались летописи не в монастырях, а среди так называемого “белого” духовенства,

близкого к мирской жизни.

§ 3 “Начати старыми словесы трудных повестей”

Период развития культуры домонгольской Руси обладает одной важной

особенностью. До сих пор мы имели дело с историей древнерусского государства, в

488

XII веке – это уже история самостоятельных княжеств и их политического и

экономического противостояния, о чем свидетельствуют летописи и другие

письменные источники. Их авторы призывают Русь к единству, но – подчеркнем —

к единству политическому, а не к некоей религиозной или “русской идее”. Киевская

Русь к тому времени утеряла свои позиции как централизующая власть. Многие

удельные князья претендовали на киевский престол, усилились набеги окрестных

кочевых и прочих племен, а выстоять под их натиском, сохранить свою

независимость можно было только в единстве. Это прекрасно понимали

образованные люди своего времени, они обращались не столько к народу, сколько к

князьям, убеждая их в необходимости воссоединения: взывали к разуму, совести,

доброй воле, славному прошлому.

Не удивительно, что слово, прежде всего письменное, начинает приобретать

огромное значение, распространяется грамотность, особенно среди горожан. Князья,

бояре, монастыри составляли библиотеки из наиболее значительных книг, их писали

или переводили с других языков, переписывали, украшали орнаментами,

виньетками, заглавными буквами – “буквицами”.

Раздробленность Руси привела к тому, что ее

культура вбирает в себя областнические элементы,

свойственные до того образу жизни жителей лишь

определенной местности. В обособившихся друг от

друга княжествах создавались свои обычаи и

традиции, изменения касались не только поведения,

одежды (отсюда такое разнообразие народных

костюмов), песен, танцев, устных рассказов и былин,

но

и языка: постепенно углубляющиеся местные

произносительные, лексические и грамматические

расхождения привели к возникновению диалектов —

местных наречий.

Русский фольклор также приобретает местные,

В. Васнецов.

областнические особенности. Появляются былины

Богатыри. Фрагмент.

Киевского цикла, Новгородского цикла, по мнению

Добрыня Никитич

большинства

исследователей,

существовали

рязанские, ростовские, черниговские и другие былины. Сохранились, к сожалению,

только Киевский и Новгородский циклы, отражающие различные типы

государственности, характер отношений к государству составителей былин,

следовательно, и самого народа. Для Киевского цикла характерно столкновение

богатыря и князя, как в былине об Иване Гостином сыне, вызвавшемся на пиру

Владимира показать свою удаль. Те, кто друг за друга попрятался, не приняв вызова

Владимира, начали ставить заклады, при этом за Ивана об заклад бьются “руськи

богатыри”, а за князя “бояра всё”. Это противопоставление двух сил уже носит

социальный оттенок. В былине “Ставр Годинович” с князем состязается не

богатырь, а жена Ставра Годиновича “Василиса, дочь Никулишна”, своим

хитроумием победив не только князя, но и Алешу Поповича с Добрыней Никитичем.

489

Новгородские герои более демократичны: Садко, например, не богатырь и не воин, а

бедный гусляр, чудом получивший богатство и сумевший благодаря таланту и уму

выбраться из пучин царя морского. Василий Буслаев, который со своей “хороброй

дружинушкой” свершал буйные набеги, чем занимались некогда реальные

новгородские “ушкуйники”, от Белого моря до Черного, бьется об заклад со всем

Новгородом. При этом он, будучи весьма благочестивым, посетил святые места

“душа спасти”. “Даже отправляясь на богомолье, замаливать свои грехи, Василий

Буслаев остается таким же бунтарем. Но только теперь он вступает в единоборство с

судьбой...” [48, с. 477].

Величайшим творением древнерусской культуры конца XII века является

“Слово о полку Игореве” (1187), остающееся пока анонимным. По мнению

Д. С. Лихачева, автор мог быть приближенным Игоря или Святослава, киевлянином

или черниговцем, дружинником или ученым “книжником”. Некоторые считают, что

автор – грамотный половец, не понаслышке знакомый с перипетиями похода, тем

более, что задолго до описываемого похода хан Кончак был другом князя Игоря, и

им вместе приходилось выступать против русских князей. Третьи предполагают, что

“автор “Слова”, очевидно, был богатым феодалом, поэтом-певцом князей

Ольговичей... и жил в Киеве при дворе старшего в их роде Святослава” [121, т. 2, с.

426]. Имя автора “Слова” до сих пор неизвестно и, считает Лихачев, вряд ли станет

когда-нибудь известно.

В “Слове”, как в фокусе, соединилось многое: прошлое и настоящее Руси,

реальность и идеальные представления о должном, язычество и христианство, и это

поставило его в разряд произведений с мировой известностью. В лучших традициях

мировой культуры автор произведения видит истину в прошлом, когда Русь еще

была единой. Ко времени написания “Слова” Киев уже утратил свое могущество, а

многие князья перестали играть сколько-нибудь значительные роли, поэтому

странно, на первый взгляд, что в повествовании носителем идеала выступает

киевский князь Святослав (“грозный, великий”) – на самом деле незначительный

персонаж истории. Автор призывает князей Всеволода Суздальского, Ярослава

Галицкого, Романа Волынского выступить за Киев, несмотря на то, что в

исторической реальности они были не столь могущественны, да и сами

претендовали на киевский престол. Все эти исторические несоответствия – лишь

художественный прием: автору важно, говоря о желательном и должном, показать

идеального героя, идеальное состояние Руси. “Идейная сила “Слова” состояла в том,

что оно пыталось противостоять политической действительности с позиций в

данных условиях хотя и несбыточного, но высокого идеала... Столкновение высокого

идеала с печальной действительностью обусловило... органическое слияние

гражданского пафоса с поэтической одухотворенностью...” [там же].

490

В. А. Фаворский. Иллюстрация к «Слову о полку Игореве»

Так соотносятся в “Слове” реальное и идеальное: автор не писал хронику

похода, а создавал художественное произведение, и такое соотнесение – одно из

непременных условий искусства. Интересны в “Слове” соединение языческих и

христианских воззрений, отражающих особенности русской культуры того времени,

авторское представление о мире как о Космосе, в котором все едино – человек,

история, природа, символы добра и зла, выраженные через природные состояния

света и тьмы, солнца и месяца. Знаменитый эпизод солнечного затмения —

символическое предупреждение Игорю о неудаче похода, поэтому опрометчивым и

дерзким кажется князьям и дружинникам пренебрежение Игоря таким серьезным

“знамением”. (Предания рода Ольговичей – потомков князя Олега, а также

летописи сохранили сведения о том, что многие бедствия были связаны с

солнечными затмениями).

Образ солнца как бы сопровождает князя Игоря на всем протяжении его

похода и поражения: в самом начале Игорь “възре на светлое солнце и виде отъ него

тьмою вся свои вой прикрыты”; по пути “Солнце ему тьмою путь заступаше”; на

Каяле “тьма свет покрыла”, Ярославна в своем плаче-заклинании восклицает:

“Светлое и тресветлое слънце!” Но не только в этом заложена языческая символика

“Слова”. Автор соединяет действия людей с разными состояниями живой,

одухотворенной природы: здесь действуют не только свет и тьма, но и ветер, гроза,

тучи, звери и птицы, деревья и травы. И, главное, он связывает людей с языческими

богами: не только дружинники Игоря – даждьбожьи внуки, но и Боян вещий —

“внук” Белеса, Стрибог выступает покровителем половцев, а выражение “Буй тур”

(Бешеный Бык), адресованное Всеволоду, восходит к тюркским (половецким)

мифологическим образам. Ярославна в своем плаче использует языческие

заклинания.

Язык “Слова” удивительно поэтичен: то торжественно приподнятый, то

лиричный, то величественно горделивый, то бесконечно печальный, он до сих пор

не утратил своего пафоса.

Жанр “Слова” стал традиционным для древнерусской литературы. В начале XI

491

века были написаны “Слово о законе и благодати”, “Слово о вере варяжской”,

“Слово о князехъ”, в которых говорилось о насущных проблемах своего времени.

Автор “Слова о князехъ” обличал враждующих князей в гневной фразе: “Славы и

чести вы лишитесь за свое злопамятство и вражду” [23, с. 29].

Один из сторонников неограниченной власти владимирского князя, некий

Даниил по прозванию Заточник пишет послание князю с тем, чтобы привлечь его

внимание к обездоленным, зависимым от него людям. Послание известно в двух

вариантах – “Слово Даниила Заточеника, еже написа своему князю Ярославу

Володимировичю” (XII век) и “Моление Даниила Заточника” (составленное на

основе “Слова” в XIII веке). В “Слове” автор жалуется князю на свое нищенское

состояние, хотя он человек образованный; в “Молении” он обличает бояр, создавая

идеальный образ князя – защитника подданных. Даниил Заточник предлагает себя

князю в качестве советника, поскольку он, по его признанию не храбр “на рати”, но

зато силен в “словах” и “крепок умом”. Блестящий слог обнаруживает у автора дар

публициста:

"Яко же бо олово гинет часто разливаемо, тако и человек, приемля многия беды...

Злато съкрушается огнемъ, а человекъ напастьми; пшеница бо много мучима чистъ хлеб

являет, а в печали обретаеть человекъ умъ свръшенъ. Молеве, княжи, ризы едять, а

печаль человека; печалну бо мужу засышють (засушат) кости. Аще кто в печали человека

призрит, какъ студеною водою напоить во знойный день... Княже мои, господине! Яви ми

зрак лица своего, яко гласъ твои сладокъ и образ твои красенъ; мед истачают устне твои

и послание твое аки рай с плодом... Да не будет, княже мои, господине, рука твоя согбена

на подаяние убогих; ни чашею бо море расчерпати, ни нашим иманиемъ твоего дому

истощити. Яко же бо неводь не удержитъ воды, точию едины рыбы, тако и ты, княже, не

въздержи злата, ни серебра, но раздавай людем" [102, с. 119].

Главным пафосом “Слова” Даниила Заточника становятся защита

обездоленных, представление о княжеской власти как власти справедливой. Автор

восторгается книжной ученостью, умело использует иронию, прославляет силу ума:

“Вострубим, яко в златокованныя трубы, в разумъ ума своего и начнемъ бити в

сребреныя арганы возвитие мудрости своеа” [там же, с. 117].

Высокой образованностью отличались многие древнерусские писатели,

например, епископ Кирилл Туровский (ок. 1130-х годов – не позднее 1182), автор

торжественных “Слов” и поучений, Климент Смолятич, киевский митрополит в

1147—1154 годах, боровшийся за независимость русской церкви от Византии,

знавший сочинения Гомера, Аристотеля, Платона.

Большое место в искусстве Руси продолжают занимать летописи, также

гласящие о феодальной раздробленности. Именно в это время Волынское княжество

пытается создать первую историю России в процессе переписывания Ипатьевской

летописи. Правда и этим попыткам по-прежнему присуща субъективность: взгляды

летописцев на историю зависят от их политических привязанностей, переписчики

также вносят в тексты оценочный момент. Таким образом, русскую историю начали

переписывать уже в древности.

492

§ 4 Архитектура и живопись домонгольского периода

Раздробленность Руси несла с собой две противоположные тенденции. С

одной стороны, она негативно сказывается на общем политическом и экономическом

положении государства, с другой, культура Руси становится более многообразной.

Новые экономически самостоятельные княжества со своими династиями расширяют

культурные связи, и это способствует росту и обустройству городов. Заказчиками

монументальных сооружений стольных княжеских городов являются сами князья,

поэтому постройки должны были служить утверждению могущества и богатства

князя. К исполнению заказов князья привлекают не только прославившихся

известных зодчих, но и своих мастеров, которые создают местные архитектурные и

художественные школы, имея возможность полностью раскрыть свой талант.

Недаром имена многих из них упоминаются в летописях: художник, занимавшийся

мозаикой,– Алимпий и мастер Петр Милонег из Киева, зодчие из Новгорода Петр и

Коров Яковлевич и другие.

Долгое время при создании сооружений

зодчие разных городов следовали установившимся

традициям. В одних городах это была киевская

традиция,

использовавшая

одинаковые

строительные материалы, особенности украшений

и

крестокупольную конструкцию. Все эти элементы

строительства для зодчего были настолько

взаимосвязаны, что изменение хотя бы одного —

например, строительного материала – влекло за

собой изменение всего замысла целиком. Поэтому

каменное строительство в Смоленском или

Черниговском княжествах, следовавших киевской

традиции, мало отличалось в архитектурном

отношении. В других же землях – в Галиче,

Церковь Спаса на

Суздале, Владимире, Новгороде – создавались

Нередице в Новгороде.

свои направления. В Новгороде использовали для

1198 год

построек местный материал – известняковые

плиты. Для того, чтобы поверхность была ровнее, ее перемежали рядами кирпичей.

Поскольку известняк не слишком долговечен, его начали покрывать раствором. Но и

это не придавало четкости линий постройке. Эту особенность отметил художник и

искусствовед И. Э. Грабарь (1871 —1960) при характеристике облика новгородских

построек. Сохранился сложенный из известняковых блоков, укрепленных раствором

извести с битым камнем, Успенский собор в Галиче. В архитектуре этого и других

храмов заметны элементы романского стиля, с которым русские мастера были

несомненно знакомы.

493

Особой красотой выделяются постройки во Владимире:

сохранились белокаменные Золотые ворота, входившие в

оборонительные сооружения города, два монументальных

собора – Успенский и Дмитриевский: украшенные

позолотой, богатой резьбой и лепниной, они отличаются

высоким благородством простоты. По праву лучшим

созданием владимирских мастеров считается церковь Покрова

на Нерли, первоначально задуманная как сооружение,

показывающее кораблям, идущим по реке Клязьме, что они

приближаются к княжеской резиденции. Эта церковь

сооружалась на болотистом месте, поэтому мастера были

вынуждены насыпать искусственный холм для возведения

своей постройки. Этот легкий и светлый белокаменный храм,

глядящийся в воды реки и как бы летящий в небо, наверное,

Храм Покрова

самое поэтическое создание русских мастеров домонгольского

на Нерли

периода.

Прежде чем говорить о живописи, уточним

некоторые моменты. На Руси еще не существовало

понятия “живопись” – это было время “иконописи”.

Иконописцев называли

“богомазами”, но без

уничижительного оттенка. Так же, как и в архитектуре,

в

живописи домонгольской Руси возникают местные

школы. Если на предыдущем этапе в изобразительном

искусстве было сильно византийское влияние,

поддержанное Киевом, то в XII веке оно

начинает приобретать собственные черты. С одной

стороны, усиливается влияние церкви, требовавшей

отхода от “двоебожия” (проникновения языческих

Спас Нерукотворный

(Спас на плате)

влияний в христианство), с другой – в живописи все

более интенсивно начинает проявляться народное, древнеславянское начало,

особенно заметное в работах мастеров местных школ. В результате иконопись

вобрала в себя и то, и другое: образы икон становятся строже, суровее, аскетичнее и

– одновременно – менее похожими на их византийские прототипы, постепенно

приобретая славянский облик. Образцом византийских традиций, укрепившихся в

киевской школе живописи, является “Спас Нерукотворный” (лицо Христа на плате).

А вот в иконах новгородских мастеров мы видим грубоватые лица, изборожденные

морщинами, лица людей, познавших всю суровость жизни, такие лица не

свойственны византийскому письму.

С течением времени иконы как бы вбирают в себя знание человеческой натуры

и умение лаконично и ярко передать ее, суровость взгляда сменяется грустью и

задумчивостью. К началу XIII века появляются принципиально новые концепции

христианских образов: образ Богоматери как заступницы, покровительствующей

людям (он получил название “Покрова”, и на владимирской земле появился

494

соответствующий праздник); образ архангела Михаила приобретает значение

небесного заступника; создается образ князя – борца за единство Руси (икона из

города Дмитрова “Дмитрий Солунский”). Здесь мы видим даже новую символику,

ранее неизвестную иконописи: меч – символ защиты, заступничества и

справедливого судии; княжеский престол – символ единой Руси. Даже образ

Христа претерпел изменения. Грозный и величественный бог уступает место богу

милостивому, прощающему и доброму.

Русское искусство домонгольской Руси прошло хоть и короткий, но блестящий

путь развития. Оно смогла подняться от наивности начального периода до уровня

глубоких обобщений, обрести многообразие направлений и школ и одновременно

выработать черты, которые составили общенациональные особенности русского

стиля.

ВЫДЕЛИМ ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ

1. Русская государственность домонгольского периода развивалась по

преимуществу путем централизованного правления. Однако на Руси был пример и

полисной системы – в Новгороде и Пскове. Вместе же с принятием христианства в

системе организации власти все более заметны элементы византийского влияния.

2. Духовная культура этого периода строится не только на противостоянии

языческого и христианского начал, но и на их взаимопроникновении, что составило

специфику русской культуры на долгие времена.

3. Главным тормозящим моментом домонгольского периода была

экономическая и политическая раздробленность княжеской Руси. Она оставила свой

неизгладимый отпечаток и на искусстве, особенно в его пространственных формах,

несущих в себе не только выражение христианских идеалов, но и мысль о единстве

Руси. Чувство патриотизма формируется и в летописании, и в литературной

деятельности.

495

496

Глава XXIV

МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ И РУССКАЯ КУЛЬТУРА

§ 1 Особенности русской государственности к

концу XII – началу XIII веков

Как же случилось, что Русь почти на три века была покорена Золотой Ордой?

Былины и летописи, устное творчество и письменная литература продолжали

воспевать богатырей, удалых князей и их бесстрашные дружины, но все чаще и все

сильнее в них стала звучать тема тревоги за будущее Руси, раздираемой княжескими

усобицами. Чем же были обусловлены распри между тщеславными и гордыми

князьями, так покорно склонившими головы перед монголами? Ответив на этот

вопрос, мы лучше поймем особенности русской культуры в рассматриваемый

период.

Проблема власти на Руси долгое время

разрешалась на основе патриархальных традиций.

Ярослав Мудрый в конце X – начале XI века

установил закон наследования: после смерти

великого киевского князя его престол наследует не

старший сын, а следующий за самим князем брат.

Если братьев не остается, наследует старший сын

старшего брата, затем старший сын следующего

брата и т.д., власть переходила от одного князя к

другому по старшинству, при этом учитывались не

только прямые, но и двоюродные и более дальние

родственники. Такой порядок наследования власти

получил название “лествичного32 права”. Сыновья

князя, даже будучи в детском возрасте, получали от

него какую-либо область под свою власть. Князья

платили дань великому князю. “...Когда умирал

Семейство Святослава.

отец... разрывались все политические связи между

Миниатюра

его сыновьями” [140, с. 59]. Сыновей у князей было

довольно много, а наследников с двоюродными и прочими связями – и того более.

У князя Владимира было двенадцать сыновей, у князя Ярослава – шестеро.

Ярослав в завещании (приводится в киевской летописи) обязал своих сыновей

подчиняться старшему брату.

Легко завещать, труднее исполнить завещанное. Князья были многодетны,

32 Лествица (старорус.) – лестница.

497

права на владение областью не закреплялись за ними навечно, появилась “очередь”

на владение какими-либо городовыми областями, при изменениях в составе семьи

князья занимали соответствующее место в порядке старшинства. Такое “общее”

владение Русью – с постоянными сменами и переездами князей – препятствовало

и окончательному формированию частной собственности. Городовые области также

разделялись “по степени их значения и доходности. ...На верху лествицы лиц стоял

старший из наличных князей, великий князь киевский. Это старшинство давало ему,

кроме обладания лучшей волостью, известные права и преимущества над младшими

родичами, которые “ходили в его послушании” [там же, с. 62]. Киевский князь

распределял владения, судил, разбирал споры, но главные вопросы решал не

единолично, а на общем совете князей. По поводу этого порядка, которого не знали

ни Восток, ни Запад, историк Г. В. Вернадский заметил, что “...политическая жизнь

русской федерации киевского периода строилась на свободе. Три элемента власти —

монархический, аристократический и демократический – уравновешивали друг