Текст книги "Опасная связь (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

– Сашка, а давай перекинемся в картишки? – предлагает Арнольдовна, усаживаясь на мою кровать.

– А давайте, – с облегчением выдыхаю и откладываю смартфон в сторону.

– В дурака, пьяницу или сундучки? – тасует невесть откуда взявшуюся колоду.

– В дурака.

– Ну, погнали!

*********

В картишки рубимся долго. Болтаем, смеемся. Убиваем время. Когда звонит мама, стрелка часов переваливает за шесть.

– Как ты, милая? – спрашивает снова.

– Хорошо все. Чирикаем с Ольгой Арнольдовной. Она мне тут про свою юность рассказывает.

– Ой, как здорово, что вы нашли общий язык. Саш, учебники какие на завтра привезти?

– Никакие. Завтра утром мы поедем домой. Не собираюсь тут торчать и точка! – заявляю решительно.

– С врачом сперва переговорю.

Неисправима!

Намереваюсь продолжить атаку, но резко замолкаю. Потому что внезапно на пороге моей палаты появляется ОН!

Илья Паровозов собственной персоной.

Чтоб меня… С огромным букетищем ромашковых хризантем в руках.

Глава 16. Прятки

– Здрасьте, – произносит Илья, в два шага преодолевая расстояние от двери до моей кровати.

– Ма, я перезвоню, – резко сбрасываю вызов и таращусь на него во все глаза.

– Санек, здорова! – подмигивает он мне.

– Ты как меня нашел, блин???

Сказать, что я удивлена – это ничего не сказать. Никто, кроме моих предков и классного руководителя, Элеоноры Андреевны, не знает о том, что я здесь. Даже Лисицына.

– Дым пробил твою трубу. На координаты, – самодовольно кивает на телефон, который я сжимаю в руках.

– Ты… Ты вообще спятил, что ли? – только и могу блеять как овца.

– По ходу.

– Следишь за мной?!

– Это тебе, Сань, – протягивает цветы и оставляет их на моих коленках. Много-много белых ромашковых хризантем, обтянутых прозрачной пленкой.

– Пойду-ка я погуляю, молодежь, – хитро выдает Ольга Арнольдовна, пока я растерянно моргаю.

– Присяду? – Паровозов берет стул и ставит его напротив, не дождавшись моего одобрения.

– Не надо тут рассаживаться! Скоро приедет папа, – наблюдая за ним, сообщаю хмуро.

– Ну и отлично, заодно и штраф мне выпишет, – отвечает, хохотнув, и откидывается на спинку. – Убьем двух зайцев сразу, так сказать.

– Каких зайцев? Несмешно.

– Что со стопой, перелом? – озабоченно косится на лангетку.

– Нет, вправляли сустав. Я неудачно упала со ступенек.

Только при каких обстоятельствах в жизни не расскажу.

– Небось засмотрелась на мое послание, – прищуривается, и я теряю дар речи. – Ты покраснела. Че реально угадал?

Илья хохочет, а я моментально начинаю злиться, ощущая, как предательски жарит щеки. Беру с тумбы здоровенное красное яблоко и швыряю в него, однако в реакции парню не откажешь. Он ловит его одной правой.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – вгрызается в спелый фрукт и смеется.

– Тебе весело? – возмущаюсь, складывая руки на груди.

– Да ладно, Сань, не булькати. Немного отдохнешь от своего беличьего марафона.

Закатываю глаза.

«Не булькати». Ну и лексикон. Кто вообще так выражается?

– Когда домой, бесстыжая? – без стеснения разглядывает мою дурацкую пижаму с розовыми слониками.

– Завтра.

– Хочешь, приеду заберу тебя? – его наглый взгляд задерживается на моих оголенных ногах, а затем ползет выше, к груди.

– Еще чего! Не вздумай заявиться! – предупреждаю грозно.

– Приеду, – утвердительно качнув головой, заявляет упрямо.

– Тебе нравится меня бесить?

– Ты шкодная, когда ерепенишься.

«Шкодная». Мать моя женщина!

– Слушай, Паровозов, что тебе от меня надо? – решаю спросить напрямую, потому что его поведение озадачивает.

– Встречаться будем, – выкатывает невозмутимо.

– Да щас! Мне отношения не нужны, – сообщаю уверенно.

– Всем нужны, а тебе нет? – кидает огрызок от яблока в урну.

– Я не все, и я ничего не хочу, – отрезаю предельно ясно.

– Тогда у нас проблема.

– И какая же? – закрываю шорты цветами, подтягивая букет вверх. Поздно стесняться, но он так смотрит, что я испытываю только одно желание – прикрыться.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, – его взгляд становится серьезным.

– Перехочешь, – упрямо гну свою линию.

– Подожду твоего батю, пожалуй.

– Ты не в себе? – раздражаюсь неимоверно. – Мой папа – подполковник. Он таких, как ты, за решетку каждый день сажает.

– Это че, откат к тому, что мы типа не пара? – усмехается, поднимаясь со стула.

– Типа да. Спасибо за приятное времяпровождение и цветы, но на этом точка, Илья, – разъясняю спокойно.

– Приятное времяпровождение… Так выходит, что было приятно? – улыбается и касается ладонью моей щеки.

– Совсем чуть-чуть, – вру напропалую. – Не то, чтобы я прям впечатлилась. Не обольщайся.

– Ты такая язва, Харитонова, – цепляет пальцами подбородок.

– Какая есть, – пожимаю плечом.

– Мне нравится, – проходится большим пальцем по нижней губе, и в животе у меня странно тяжелеет. – Суббота. Четыре. Освободи для меня местечко в своем тесном графике,

– Я не смогу, – отрицательно качаю головой.

– Придумай что-нибудь, ты же изобретательная.

Так и лупимся друг на друга, не мигая. И как назло, в памяти всплывают картинки той нашей ночи.

– Никуда я с тобой не пойду! – упорно капризничаю.

– Ждем папу? – вскидывает бровь.

– Это шантаж? – пытаюсь отодвинуться, но Илья перехватывает за шею и наклоняется ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В четыре. Напишешь, откуда забрать.

Он так близко. Я чувствую его запах и горячее дыхание на своей коже.

– А если нет? – нарочно провоцирую, игнорируя хоровод мурашек, бегущих по спине.

– Соскочить не выйдет. Сань. Ты сама со мной связалась, – продолжает гладить губы и следить за тем, что делает.

– Развязаться как-то можно? – сглатываю, ощущая ненормальное волнение, распространяющееся по всему телу. Оно находит волнами, концентрируется в грудной клетке и мешает дышать.

– А ты не торопись. Вдруг тебе понравится.

И когда напряжение между нами достигает максимума… Когда кажется, что Илья вот-вот меня поцелует… Он отстраняется. Отстраняется, едва коснувшись.

Такое острое разочарование захлестывает, что не передать никакими словами!

– Милая пижама, кстати, – его глаза надо мной откровенно смеются, ибо я так и застыла в ожидании. Как полная дура.

– И что дальше? – стараюсь взять под контроль те незнакомые ощущения, которые испытываю.

– Будь на телефоне, бесстыжая. Не игнорируй мои сообщения. Иначе приду в гости, – обещает, уже стоя у дверей.

И прямо сейчас я понимаю, что он ни черта не шутит. Заявится к родителям домой, как заявился без предупреждения сюда.

Вляпалась ты, Саша, по самое не хочу…

**********

– Конопля, – голос Бондаренко, идущего за мной, раздражает как никогда. – Слышь?

Хватает за костыль, вынуждая потерять равновесие и помимо воли остановиться. Так и думала, нарочно выждал момент, когда все ребята покинут кабинет. Я вот дежурная, а значит, ухожу последней. Электронную доску надо выключить, свет. Проверить, все ли стулья подняты, не осталось ли на столах методичек.

– Меня зовут Саша, если ты забыл, – оборачиваюсь и недовольно на него смотрю.

– Разговор есть.

– Не о чем нам с тобой разговаривать! – протестующе качаю головой.

– Ты внесла мой номер в черный список? Серьезно? – и выражение лица у него такое, будто он не верит тому, что говорит.

– Внесла, – признаюсь, равнодушно пожимая плечом.

– Какого хера? – обиженно поджимает будто художником нарисованные губы.

– А зачем ты мне нужен в контактах, Алеш? Вроде мой парень все тебе разъяснил. Короткая память? – вопросительно выгибаю бровь.

– И где этот твой парень? Вообще не наблюдаю его на горизонте.

– Занят, – выдаю максимально уверенно.

– Кинул тебя? – подозрительно прищуривается.

– Отвали.

– И как далеко ты зашла с ним? Позволяла себя трогать?

– Руку отпусти, – требую настойчиво. Его грубая манера общения начинает напрягать. Почему он считает, что со мной можно обращаться подобным образом – непонятно.

– Ноги раздвинуть успела? – больно сжимает предплечье и кислотным взглядом прожигает во мне дыру.

– Тебя это не касается, – отзываюсь холодно.

– Тупая сука. Реально дала ему? – сжимает челюсти и клацает зубами.

– Да какая тебе разница? – искренне возмущаюсь, удивленная подобной реакцией.

– Ты специально все это устроила, дрянь, – тянет ближе к себе. – Ну и что ты хочешь доказать мне?

– Да нет мне до тебя никакого дела, идиот! Отпусти!

– Дала ему или нет? Отвечай, маленькая рыжая шлюха! – столько ненависти горит в глазах, что я даже теряюсь. Правда ненадолго.

Разозлившись, со всей дури бью его костылем аккурат по пальцам левой ноги. Взвыв от боли, Бондаренко матерится и наконец отступает назад.

– Охренела?! – скидывает свои модные кроссовки, дабы оценить урон.

– Еще раз тронешь меня, пожалеешь, – обещаю, направляясь к двери.

Он посылает мне вслед новую порцию оскорблений, а я в очередной раз понимаю, какую ошибку совершила, спутавшись с ним несколько месяцев назад. Глупая. Так стыдно…

– Ты чего-то долго, Саш. Вас задержали? – по ту сторону кабинета едва не сталкиваемся с Аленкой лбами. Она должна была ждать меня внизу после своего факультатива по химии.

– Так получилось, – изо всех сил стараюсь взять себя в руки. Трясет аж. На нее не смотрю, иначе заметит стоящие в глазах слезы.

– Саш… – косится на Бондаренко, прошедшего мимо нас. – Что ему от тебя надо?

Наблюдательная однако.

– Идем, – вздыхаю, доставая телефон.

Ничего. Только от Камиля несколько сообщений.

«И где этот твой парень? Вообще не наблюдаю его на горизонте» – назойливо стучит в мозгу.

Из тех помоев, что вылил на меня Алеша, больно царапнули именно эти слова. Паровозов ведь и правда пропал. Ни на какое свидание мы не сходили. Сославшись на неотложные дела, Илья исчез. Практически неделя прошла с той субботы, а все тишина. И если скажу, что испытываю облегчение – солгу.

– Давай помогу, – Лисицына забирает костыль и передает мне пальто.

– Спасибо.

– Точно хочешь погулять? – с сомнением поглядывает на мою ногу.

– Да. Очень хочу. Уже крыша едет от учебы.

– Ну ладно, – кивает, наблюдая за тем, как я справляюсь с пуговицами. – А тебя водитель искать не будет?

– Я отпущу его.

– Хорошо, тогда идем.

– Куда собрались? – из ниоткуда появляется Рома. Обнимает Аленку, целует ее в щеку и поправляет на ней шапку.

Милота…

– В парк. Беркутов, хватит, – краснеет и, смущаясь, отодвигается от парня.

– Мы с вами, да Кэмэл? – он подмигивает подошедшему к нам Юнусову.

Так и выходим вчетвером на улицу. Камиль помогает мне спуститься со ступенек, после чего мы, дружно минуя кпп, отправляемся за ворота гимназии. А там «сюрприз». Вместо Глеба и уже привычной камри, меня ожидает внедорожник отца.

– Здравствуйте, – приветствуют его ребята.

– Пап, ты чего здесь? – спрашиваю в растерянности.

– Нет бы обрадоваться! – открывает заднюю дверь. – Звоню тебе, а ты не берешь! Поехали, Александра, опаздываем.

– Подожди, куда? У меня планы.

– Какие такие планы?

– Павел Петрович, мы собрались ненадолго в парк, – подключается Камиль, но тщетно.

– Саша никуда не идет, – в своей манере рубит отец.

– И почему? – выдыхаю устало.

– Нас ждут в университете МВД, – бросает он коротко, забирая костыль.

– Прямо сейчас, что ли? – уточняю хмуро.

– Да. Виктория Константиновна с тобой побеседует.

– Земцова? Декан? Но пап…

– Не волнуйся, ты справишься, – перебивает, отмахнувшись. – Давай. Надо выдвигаться. Пока пробок нет. Садись.

Посылаю друзьям виноватый взгляд и забираюсь в машину.

*********

Домой приезжаем в девятом часу. Пробки мы все-таки застали, но правда уже на обратном пути.

– Вернулись. Как все прошло, Паш? Что сказала Виктория Константиновна? – с порога атакует вопросами мама.

– Жень, не галди, дай раздеться, – раздражается он.

– Сашка, ну ты хоть скажи, все нормально? – переключается с него на меня.

– Не знаю, вроде да, – стаскиваю с себя шарф и шапку.

Честно говоря, я не особо старалась произвести впечатление. И вообще-то сильно расстроилась, когда оказалась в том самом месте, где учился мой отец. Видимо, потому что четко осознала: Гнесинки мне не видать как своих ушей.

– Ты могла бы больше улыбаться, – недовольно ворчит папа.

– Что если мне не хотелось? – вешаю пальто на крючок.

– Не мешало бы проявить заинтересованность в поступлении, а то сложилось впечатление будто мне одному это надо.

– Может, так оно и есть? – язвительно произношу вслух, хоть изначально и не планировала.

– Не пооонял, – грозно сдвигает брови к переносице.

– Мне музыка нравится, а ты пристал со своим университетом МВД! – говорю как есть.

– Да что на тебя нашло? – удивленно на меня таращится.

– Надоело молчать. Моя судьба и без меня решается! – хватаю дурацкие костыли и ухожу из прихожей.

– Саша, – окликает меня мама, но я уже хлопаю дверью своей комнаты.

Ужин игнорирую. И когда папа перед сном заглядывает ко мне, делаю вид, что сплю. Нет никакого желания с ним ругаться. Все равно не услышит и не поймет. Все равно заставит сделать так, как надо исключительно ему. Кучу доводов и аргументов приведет. Спорить бессмысленно.

*********

Суббота проходит как обычно. Утром двойное занятие с репетитором по математике. После – обед и урок с ансамблем в музыкальной школе. Оттуда Глеб везет меня в церковь. Там я пою в хоре уже на протяжении двух лет. И как ни странно, мне нравится. Наверное, по той простой причине, что я в принципе обожаю петь.

Незаметно достаю из кармана оживший вибрацией мобильник. Да тут же чуть его не роняю на пол.

«Хочу увидеть тебя, Сань. Ты где?»

Паровозов.

«Найдешь, если так уж хочется» — отправляю в ответ и ехидно ухмыляюсь, убирая телефон.

«Прятки, значит? Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать»

Отмечаю про себя, что настроение неожиданным образом поднялось. И это однозначно связано с появлением бобринского бандюгана.

«Так это правда? Ты поешь в церковном хоре, Бесстыжая?» – приходит смс часом позже.

«Явился!»

«Не обижайся, что только сейчас»

«Да мне фиолетово в общем-то» – нарочно это подчеркиваю. А то возомнит еще, что ждала встречи с ним.

«Слабо сбежать со мной?» – прилетает тут же.

Поколебавшись минут пять приличия ради, встаю, хватаюсь за костыли и решительно направляюсь к руководителю хора. Служба закончилась, однако уйти, не объяснившись, я не могу. Некрасиво как-то.

Чуть позже Илью нахожу в толпе прихожан не сразу. Стоит почти у самого выхода. В правом кулаке держит свечи. Должно быть, купил в церковной лавке, работающей при храме.

– Поставить хочешь? – спрашиваю вместо приветствия, когда он, словно почувствовав мое присутствие, поворачивается.

Сталкиваемся взглядами, и живот отчего-то скручивает спазм тревоги. У Ильи подбита скула. Бровь и губа рассечены.

Что произошло? Драка? На него кто-то напал?

– Где угодно можешь их оставить. Как душа направит, – зачем-то лепечу тихо. – Слева найдешь икону Троицы и Божьей Матери. Вон там справа образ Николая Чудотворца. А правее в углу икона Святой Матроны. Моя любимая, кстати.

– А за упокой куда ставить надо? – огорошивает с ходу, и мне становится очень-очень не по себе…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17. Первое свидание с бандитом

На улице не успеваю сообразить, как оказываюсь в воздухе. Илья поднимает меня на руки и вместе с костылями несет к своей черной приоре, оставленной неподалеку. Только и успеваю покрепче вцепиться в сильную шею и прогнать отчего-то накатившее смущение.

– А куда поедем? – беззаботно спрашиваю, устраиваясь на переднем сиденье.

– А куда хочешь? – обходит машину и садится за руль.

– В парк. И какой-нибудь вредной еды захватить с собой, – выдаю, недолго думая.

– В парк, – повторяет следом, внимательно на меня смотрит и переключает передачу. – Замерзнешь, Сань.

– Согреешь, – озорно подмигиваю и тянусь к магнитоле. – Ну-ка, что тут у нас…

Даже не знаю, кого именно рассчитываю услышать из динамиков. Фантазия у меня бурная: Круг, Шуфутинский, Ленинград, что-нибудь из американского ганста-рэпа.

– О, Баста, – одобрительно киваю и делаю погромче. Под мотивчик хорошо знакомой песни пересекаем соседнюю полосу. – Тебе нравятся песни Вакуленко?

– В основном из раннего, – пожимает плечом, глядя в зеркало заднего вида.

– А мне и новые зашли. «Медлячок», «Сансара». Держись правее.

Беру на себя функции навигатора и подсказываю нужное направление, вовремя предупреждая, где свернуть. Паровозов пока не очень хорошо ориентируется на местности. Еще и бесится, глядя на тот хаос, что творится вокруг. Движение на дорогах оживленное. Вечер. Естественно, жители и гости столицы куда-то спешат.

– Здесь затаримся вкусняшками, – указываю на огромную вывеску самого известного ресторана фастфуда. Сто лет не баловала себя чем-то подобным, а сейчас, на голодный желудок, вообще хочется всего-всего. Да побольше. – Вставай в очередь за ситроеном, подъедем вон к том столбу и…

– Я в курсе, как это работает, – перебивает меня он.

– А, ну отлично! Я просто подумала, вдруг ты не знаешь.

Пересекаемся взглядами, Илья вопросительно вскидывает бровь, и мне становится немножко стыдно.

– Заказывай, – опускает окно со своей стороны, и я, нагнувшись вперед, громко озвучиваю пожелания. Так, чтобы менеджеру было хорошо меня слышно.

В общем, набираем кучу вредностей, как я и планировала, а пятнадцать минут спустя уже паркуемся перед парком.

– Стоянку надо оплатить через смартфон, или твою ласточку утащит эвакуатор, – поясняю осторожно.

– С какого перепугу?

– Ну вот так…

– Совсем оборзели в этой вашей Москве! Куда не стань, все платно! – достает из кармана куртки телефон.

– Лучше с моего, – предлагаю, понимая, что с его древнего допотопного мобильника мы вряд ли сможем что-либо сделать.

– Почему это с твоего? – хмурится он.

– У тебя есть парковочный счет или приложение?

– Нет, – отвечает после небольшой заминки.

– Ну вот, а у меня есть! Так что я оплачу, – быстрее сворачиваю этот неудобный разговор.

– Да еще чего! Ты обалдела, Рыжая? – забирает из моих рук телефон. – Тут сиди, а.

Выходит из машины. Как выясняется, отправляется искать паркомат. Через некоторое время возвращается уже с чеком, разобравшись с возникшей проблемой.

Наблюдаю за тем, как открывает багажник и достает оттуда одеяло и плед.

– Подашь костыли? – киваю на заднее сиденье, когда он открывает пассажирскую дверь.

– Они тебе не понадобятся. Иди ко мне, Бесстыжая, – разводит руки и наклоняется так, чтобы я могла за него ухватиться.

– Смотри осторожнее, а то могу привыкнуть, – мурлычу, улыбаясь как дурочка.

– Кофе покрепче держи, – нажимает на брелок, чтобы поставить свою тачилу на сигнализацию. Сомневаюсь, что кто-то позарится на его приору, но от комментариев разумно воздерживаюсь.

– Пойдем по той аллее, там есть симпатичные беседки.

Бодро топает по указанному маршруту. Под его тяжелыми ботинками поскрипывает снег, в воздухе пляшут разномастные снежинки. И пока мы движемся к выбранному ориентиру, я думаю о том, как сильно соскучилась. Себе-то можно не врать. Я действительно очень ждала нашей встречи.

– Это девица с такой завистью на меня посмотрела, – провожаю взглядом удаляющуюся парочку. – Наверное, тоже хочет, чтобы ее носили на руках.

– Так в чем проблема? Всего-то гипс надо себе организовать, – Илья смеется, а я продолжаю исподтишка его разглядывать.

Красивый, зараза! И смех его мне нравится…

* * *

– Приземляемся, – аккуратно ставит на ноги и забирает горячий кофе.

– Прикольно тут, да? – осматриваюсь, в то время как он подстилает на лавку плед.

– Давай, на колени ко мне садись, пожрем.

– Поедим, – исправляю капризно.

– Выключай тепличную принцессу, Харитонова, – пытается завернуть меня в клетчатое одеяло, но я отбираю его и укутываю нас обоих. Сам-то одет не особо тепло. Вон шея вообще голая.

– А ты выражайся прилично, – в шутку делаю замечание. – И вообще, подожди, сперва положено продезинфицироваться!

Закатывает глаза, когда я достаю из рюкзака свой набор мизофоба[13]13
  Мизофоб – человек, который стремится избежать соприкосновения с окружающими предметами во избежание загрязнения или заражения.


[Закрыть]. Спиртовой спрей и салфетки.

– Теперь можно. Распаковывай, – командую, обработав наши руки.

– Какой в этом смысл?

– Он однозначно есть, моя мать тебе целую лекцию на эту тему прочитать может, – цепляю пальцами креветку. – Кстати, через час мне надо назад.

– Сегодня верну, но на будущее, Сань, это несерьезно, – выдает он недовольно.

– То есть?

– Мне нужно твое время. Что непонятного? – достает сигареты.

Деловой блин. Время ему мое нужно. Но приятно, черт возьми. Льстит!

– Когда от гипса избавишься? – кладет руку на ногу и ведет пальцами вниз.

– На той неделе снимаем.

– Болит?

– Нет.

Залипаем друг на друге. Встрепенувшись, распечатываю бургер.

– Зачем поешь в церковном хоре? Заставляют? – жадно вгрызается в него зубами.

– Почему заставляют? – искренне удивляюсь я. – Мне нравится петь. Я с пяти лет вокалом занимаюсь. Эстраду люблю больше, но и там, в церкви, душой отдыхаю.

– Певицей, что ли, хочешь быть? – вдруг спрашивает прямо в лоб.

– Хочу, – впервые признаюсь я честно. Даже самой себе.

– Значит, будешь, – откусывает еще один большой кусок от моего бургера.

– Да уж конечно. Вместо Гнесинки меня ждет университет МВД и погоны.

– Ты гонишь, – округляя глаза, не верит он.

– Угу. Недавно ездили на собеседование. У бати там связи, все схвачено. Осталось только экзамены хорошо сдать. Хоть заваливай нарочно, – добавляю я тихо.

– Слушай, Бесстыжая, я чет не пойму. Тебе же восемнадцать. Сама можешь решать, куда поступать, – тянется за кофе, а я достаю из пакета картошку, куриные стрипсы и еще один бургер. Поскольку предыдущий исчез в небытие.

– Не могу. Все ответственные решения принимает отец, и обсуждению они не подлежат.

– Ясно, – усмехается, выдыхая дым.

– У тебя в семье иначе?

– Проще, Сань. Нет у меня семьи, – глубоко затягивается, и на кончике сигареты вспыхивает огонек.

– Извини, если лезу не в свое дело.

– Та ладно.

– Твоя мама. Она… – выдерживаю паузу.

– Умерла несколько лет назад, – и вроде голос звучит абсолютно ровно, но в глазах улавливаю глубокую печаль и тоску.

– Но отец ведь есть?

Помню, что парни после обстрела дома в Жулебино обсуждали его личность. Вроде как хотели обращаться к нему за помощью.

– Уважение к нему давно потеряно. Так что тоже можешь вычеркнуть, – равнодушно поясняет Илья.

– Понятно, – расстраиваюсь по-настоящему. Не стоило мне начинать этот неудобный диалог.

– Как тебе Москва? По-прежнему не нравится?

– Ваще не мое, – твердо заявляет он.

– Обустроились уже?

– Типа того.

– И с кем живешь? С друганами своими? – кормлю его куриными стрипсами и картошкой. Молча кивает, выражая согласие. – Всей братвой сюда переехали, значит…

– Кто хотел, тот двинул со мной.

– И чем заниматься собираетесь? Грабежами? Разбоями? Или чем похуже? – учительским тоном строго осведомляюсь я.

– Не суй свой курносый нос, куда не следует, Сань, – отрезает сухо.

– Прекрасно!

Обидеться не успеваю, детский визг на пару секунд отвлекает меня от нашей беседы.

– Че орут?

– Там склон крутой. Такой, знаешь, опасный, не для слабонервных. Мне не разрешали в детстве с него кататься, хотя мы с родителями частенько сюда приезжали.

– Погнали, посмотрим, – поднимается вместе со мной, едва стакан с недопитым кофе успеваю на стол поставить.

– Погоди, ну куда! Илюх! – возмущаюсь, мотыляя угами.

– Расслабься. Ты ж любишь веселиться, Рыжая!

Что имеется ввиду понимаю уже оказавшись на вершине спуска. Я и забыла, насколько впечатляюще это выглядит. Не каждый взрослый по этой лихой горке съедет, а вот детям только волю дай.

– Пацаны, одолжите транспорт. Снегурку хромую прокатить, – адресует свою просьбу компании зависающих у склона подростков.

– Пятьсот, – лениво пожевывая жвачку, выдает самый высокий из них.

– А ты не обалдел ли? – ругаюсь, пока Паровозов интенсивно шарит по карманам.

– Да эт еще по-божески, – открывает рот его сосед.

– На, торгаш малолетний, – Илья протягивает ему свернутые купюры.

– Здесь триста пятьдесят, – недовольно подсчитывает мальчишка.

– Последние отдаю, ушлый.

– Тогда стрельни сигарет. Я видел, у тебя есть, – настырно требует тот.

– Еще чего! Не вздумай подсаживать их на эту отраву! – выдергиваю пачку, перекочевавшую к малолеткам. – Легкие береги, дурень! И радуйся, что вообще денег дал. Мог бы отжать и все. Он такой, да, – рассказываю я юному бизнесмену, пока мы наблюдаем за тем, как здоровенный Паровозов усаживается в огромную разноцветную таблетку-льдянку.

– Саня, давай сюда, – хохотнув, зовет меня этот чиканутый.

– Ты спятил? А моя нога? – ковыляю к таблетке.

– Харэ ломаться, Бесстыжая. Ты ж хотела. Прокатимся с ветерком! – улыбается и ловит меня за руку.

Качаю головой, осознавая идиотизм этого поступка, но зачем-то выполняю то, что говорит. Ведь противостоять его дурному задору попросту невозможно…