Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)
– Я, собственно, пришел не новости с тобой обсудить, а поговорить о личном, – мое настроение резко меняется, и веселье тут же сменяется рвущимся наружу гневом.
– Валяй, – выжидающе задирает подбородок.
– Я насчет Александры. Не смог смириться с тем, что она от тебя ушла… – не спрашиваю. Утверждаю.
Он усмехается.
– Уязвленное самолюбие, да? Блять, Бандалетов, пиздец! Все понимаю, но отправлять накануне свадьбы изуродованную мертвую кошку? Ты совсем конченый, что ли?
Смотрим друг другу в глаза, и я мысленно даю нам обоим обещание, что закончит он, как та самая несчастная кошка, упакованная в красную коробку.
– Чокнутую с кислотой в бутылке тоже ты на парковку подослал, верно?
Ублюдок. Как же чешутся кулаки! Но нельзя. Не здесь, Паровоз, терпи!
– Такие поступки бабские, – выплевываю презрительно. – В жизни не подумал бы, что за всем этим стоит обиженный мужик.
– Я не понимаю, о чем ты, – поигрывая желваками, чеканит он холодно.
Ну-ну. Гляньте-ка! Еще один непонятливый.
– Надеюсь, что ты усердно помогал своим друзьям и хоть как-то причастен к поджогу в клубе и взрыву на рынке. Иначе прям испанский стыд. Короче, Богдан. Я крайне разочарован, что такому ничтожеству, как ты, перепал целый год с моей Рыжей. Чего греха таить, стремно, что она спала с тобой. Радует только то, что удовольствия от этого не испытывала.
– Пошел вон из моего кабинета! – рычит разъяренно.
Задело.
– Прикинь? Нечаянно стал свидетелем откровенной девичьей беседы, – поясняю, намеренно провоцируя.
Вскочив со своего кресла, бросается на меня, хватая за футболку.
– Ээ. Руки, майор!
– Я тебя уничтожу, – угрожающе цедит сквозь зубы.
Реально в это верит? Или это так, агония…
Видит Бог, моему терпению тоже вот-вот придет конец, и остановит ли меня тот факт, что это – полицейский участок, не уверен. Готов придушить его собственными ладонями прямо сейчас.
– Богдан Олегович, там наркомана того доставили, который… – его подчиненный столбом застывает на пороге кабинета. – Извините…
– Не буду мешать вашей работе, Богдан Олегович, – сбрасываю с себя его руки. – До встречи, мудила, – подмигнув, разворачиваюсь и направляюсь к двери.
Мразь.
Пизда тебе в ближайшее время.
Жди и не сомневайся.
Попрощавшись с дежурным, покидаю это колоритное местечко. Подкурив сигаретку, иду к машине.
– Ты тут что забыл? – останавливаюсь напротив Юнусова, чья тачка припаркована аккурат рядом с моей.
– А Бандалетова ты прямо там, в участке, грохнул? – интересуется он, мрачно на меня взирая.
Следил за мной? Ну ни хера себе!
– Че те надо, Камиль? Хочешь продолжить начатое у больницы? Давай, я не против, – делаю шаг вперед.
Бесит он меня, не могу…
– Нет. Хочу кое-что сказать.
– Ты почему здесь, долбоящер? Я же просил вообще не оставлять ее одну!
– Саша в больнице.
Всего три слова, а у меня моментом кишки от страха скручивает.
– Какого…
– С ней Ян и ваши люди.
– Что случилось? – выталкиваю севшим от напряжения голосом. – Говори! – ору, на него наступая.
– Она беременна. Ей стало плохо. Из-за тебя, между прочим! – в ответ толкает меня в грудь кавказец. – Сутками ревет! Переживает за тебя, дебила!
Она беременна. Она беременна. Стучит набатом в ушах. А Юнусов тем временем продолжает задвигать воспитательную речь, но слышу я его слова лишь фоном. Потому что от осознания того, что я стану родителем, штормит конкретно.
У меня будет малыш. Офигеть!
Подрывает нещадно. Разгорается что-то незнакомое в области солнечного сплетения.
Как же я люблю свою девчонку, черт возьми!
– Мало ей отца, отправившего на аборт! Еще и ты вообще о ее здоровье не думаешь. Остановись уже! Достаточно!
– Что? – поднимаю на него недоуменный взгляд. – Что ты сказал про аборт?
Глава 75. Паровозов-младший
Ян
– Она в порядке?
– И да, и нет.
– А если не загадками? – хмуро взираю на врача, протирающего бархатной салфеткой свои толстенные окуляры.
– Александра в положении.
– Мы в курсе.
Тоже мне открыл Америку!
– Необходимо оградить девушку от стресса. Нервничать сейчас нельзя, это плохо сказывается на здоровье будущей мамы. Меня тревожит ее психо-эмоциональное состояние. Оно нестабильно.
– А в остальном?
– Тут картина более-менее. По результатам УЗИ и анализов беременность протекает удовлетворительно.
– Ну хоть это радует. А что по поводу жесткого токсикоза? Ее без конца тошнит и выворачивает. Белая, как полотно.
– Так бывает. Ничего не поделать. Дальше должно стать полегче. Вы отец?
– Да. В смысле и да, и нет, – отвечаю в его же манере.
Доктор вопросительно вскидывает бровь, демонстрируя удивление.
– У меня двое детей. Саша – жена друга. Ну и соответственно, беременна от него.
– Это радует, – кивает, хохотнув.
Старый придурок.
– Ваши люди пугают пациентов, – глазами указывает на Бориса с Федором. Те с каменным выражением лица контролируют коридор.
– Придется потерпеть. Они будут дежурить здесь до тех пор, пока не отправите Сашу домой. С вашим начальством согласовано.
– Ну если так…
– Сами понимаете, она известная личность. Ей сейчас не до журналистов.
– Разумеется.
– К ней, кстати, можно?
– Можно. И обязательно проследите, чтобы поела. Это важно.
– Договорились, док, – разворачиваюсь в сторону той палаты, где лежит Рыжая, однако на полпути к ней меня останавливает входящий.
– Ян Игоревич… Тут это… – блеет охранник в трубку.
– Что случилось?
– Ваша жена требует, чтобы вы немедленно приехали.
– Ты поэтому мне звонишь?
– Она бьет посуду и… все остальное.
Моя ж ты горячая.
Прям представил эту картину. Небось и для моей головушки что-нибудь тяжелое приберегла.
– Пусть бьет, – даю добро.
– По-моему, все, что могла, уже разбила. Кричит, что выпрыгнет из окна, если не приедете, – осторожно продолжает докладывать обстановку. Явно накаляющуюся.
Выпрыгнет из окна… Совсем сдурела, что ли? Второй этаж, но и его будет вполне достаточно для того, чтобы переломать ноги.
– Ручки с окон поснимайте.
– Хорошо.
– И пусть мать отведет к ней детей. Глядишь, успокоится.
– Понял.
– Давай, – сбрасываю вызов и устало потираю висок. Сколько еще я вот так продержу ее там? Силой.
Вздыхаю. Замечаю, что в Сашкину палату закатывают обед. Иду контролировать, как и обещал врачу.
А вообще, звездец. За минувшие пару недель с женами друзей я провожу куда больше времени, чем со своей собственной…
– Подъем, Санек. Обед, – подхожу к постели, на которой лежит девчонка Паровозова. – Пахнет вроде недурно. Смотри вон и первое, и второе, и салат. Все как надо тебе организовали. В лучшем виде.
Нехотя поднимается. Видно, что заставляет себя. Хреново ей, но понимает, что есть слово «надо».
– Я пообщался с Айболитом. С ребенком все хорошо, но надо по-максимуму беречь себя. Ноу стресс, – краду красное яблоко с тумбочки. Вгрызаюсь в него зубами.
Рыжая медленно поднимает на меня глаза и стреляет таким взглядом, что впору подавиться.
Согласен. Лозунг «Ноу стресс» никак не вяжется с нашей компанией.
– Че сок, не тот? – вижу, как кривится, заглянув в стакан.
– Ненавижу томатный.
– Я тоже. Давай этот налью, – откручиваю крышку с упаковки, которую притащила Яська.
– Ян, не нужно надо мной трястись. Я сама все могу.
– Никто и не сомневается, – ставлю перед ней другой стакан. А тот, что с томатом, убираю от греха подальше. Чувствую, что беднягу вот-вот стошнит.
– Спасибо.
– Не за что. Как думаешь, кто у вас будет? Пацан или девчонка? – намеренно пытаюсь немного ее растормошить.
– Мне кажется, что мальчик, – пожимает плечом и подносит ложку с супом ко рту.
– Паровозов-младший, – хмыкаю, наблюдая за ней. Ест. Умница. – Имя уже придумала?
Помню, мы с Дариной до последнего определиться не могли.
– Давно придумала. Еще в одиннадцатом классе.
– Интересно…
Ее щеки красочно вспыхивают румянцем.
– Был эпизод, когда я думала, что беременна, – признается, смущаясь. – Ну, в самом начале нашего с Ильей знакомства. Кхм.
– Совсем обоим крышу снесло? – качаю головой.
Во дают…
– Матвей. Ему только не говори, – отставляет от себя практически пустую тарелку.
Ему. То бишь Илюхе.
Да вот только поздно. Кэмэл, наверное, уже огорошил будущего папашу грандиозной новостью. Мы так-то посоветовались и решили, что Паровоз должен знать о том, что Саша беременна. Мало ли что, не простит нам потом молчание.
– Матвей Ильич. Годится, – одобряю ее выбор.
– Вот и я так считаю. Ян, а скажи… сложно вам? С двумя детьми, – спрашивает вдруг, прихватывая пюрешку вилкой.
– Да по-всякому бывало, – выдаю, как есть. – Но мы вроде как справлялись. До того, как Дарина подала на развод, – добавляю не то про себя, не то вслух.
– Сам виноват.
– Не начинай, – выбрасываю огрызок в урну.
– Только ты мог вернуть ее после всего и снова потерять, – произносит осуждающе.
– Суд дал нам время на примирение.
– Надеюсь, ты воспользуешься этим шансом и сохранишь семью. Если это возможно, учитывая обстоятельства…
В кармане снова вибрирует телефон. Достаю. На этот раз трезвонит Камиль. Еще одна курица-наседка.
– Алло.
– У нас неприятности, – голос у Юнусова крайне обеспокоенный.
– Что такое?
– Саша рядом? Если да, отойди от нее.
Не нравится мне эта преамбула.
Направляюсь к двери и, уже стоя у окна в коридоре, продолжаю наш разговор.
– Что там у тебя происходит? – слышу звуки сирен. Типа тех, что установлены на скорой.
– Это пиздец, Ян.
Мат из уст Юнусова – дурной знак.
– Нормально объяснить можешь? – его волнение почему-то моментально передается и мне.
– Илья и Сашин отец… Они повздорили на парковке около участка.
– А поподробнее.
– Паровозов набросился на него с кулаками.
– От души.
Респект. Я бы поступил ровно также. Подполковник Харитонов это заслужил, ведь по отношению к дочери в ситуации с абортом повел себя крайне некрасиво.
– Они сцепились, как безумные, Ян. Я не собирался их разнимать. Так бы и сидел в машине дальше, но в какой-то момент раздался выстрел.
– Выстрел, – повторяю на автомате, и в эту самую секунду мое немощное сердце пропускает удар…
*********
На парковке у отделения полиции сразу нахожу взглядом черный икс Паровозова. Тачка открыта. На заднем сиденье лежит здоровенный букет красных роз. Значит, собирался к Рыжей…
Закрываю дверь и направляюсь в сторону участка. Попутно замечаю кровь на земле.
Мать твою, Илюха! Надо было сразу ехать к Сашке. Какого черта тебя сюда понесло!
Вижу, как из здания появляется Юнусов. Перехожу на быстрый шаг.
– Ну?
– К нему не пускают. Я пытался представиться его адвокатом. Сказали ждать.
– Блять, – опускаюсь на скамейку.
Достаю телефон. Покручиваю в ладони. Похоже, в сложившейся ситуации помочь нам может только один человек. Из-за развода с Дариной мы вроде как с ним в контрах, но выбора нет. Придется звонить.
– Чего тебе, горе-отрок? Я занят, – слышу недовольный голос в трубке.
– У нас пиздец, – сообщаю коротко и емко.
– Да кто бы сомневался!
– Подполковника Харитонова увезли на скорой с ранением. Паровозов в изоляторе.
– Ёб… Вы там совсем охерели? – орет так громко, что приходится убрать телефон подальше от барабанной перепонки.
– Я прошу тебя приехать.
– Просит он… Сука, безмозглые!!! – сбрасывает вызов.
Печатаю сообщением адрес. Отправляю.
– Сердце болит? – обеспокоенно косится на меня Камиль.
Только сейчас замечаю, что непроизвольно прижимаю пальцы к левому подреберью.
– Чертовы таблетки забыл. Ты мне лучше скажи… зачем рассказал Паровозу про аборт?
Ну не нарочно ведь? Надеюсь.
– Случайно вышло, – присаживается рядом. – Отчитывал его за то, что совсем не думает о Саше. Про отца вырвалось непроизвольно.
Вижу, что расстроен. Получается, что косвенно спровоцировал Паровозова на необдуманное действие.
– Мы уже ехали к Саше в клинику. Я впереди, он за мной…
– Но, как всегда, моча ударила в голову.
– Не поверишь, навстречу нам Павел Петрович. В отделение, видимо, ехал. Оно было по пути.
– Ну ясно.
Вот и скажите, что случайности неслучайны.
– Паровозова переклинило. Развернулся на перекрестке и поехал за ним. Я, естественно, следом. Пока парковался, начались разборки. Илья ударил подполковника по лицу. Тот упал на капот своей машины, а потом пошло-поехало.
– У Паровозова был с собой пистолет?
– Да без понятия, Ян. Все произошло так быстро…
Качаю головой.
Будет всему этому конец или нет?
– Батя твой подъехал, – кивает в сторону парковки.
Слава Богу, не проигнорировал мою просьбу.
Злющий вылезает из машины. Ставит ее на сигнализацию и идет к нам. Судя по всему, я снова дернул его с работы. В который раз, согласно дурной традиции.
– Здравствуйте, Игорь Владимирович, – приветствует его Камиль. Однако отец, проворчав что-то на матерном, проходит мимо нас.
– Не в духе…
– Это его перманентное состояние. Спасибо, что вообще отреагировал, – достаю из пачки сигарету, но тут же заталкиваю обратно.
– Ну, думаю, его должны пропустить дальше дежурного.
– Пусть попробуют не пропустить. Он им такое устроит, – невесело усмехаюсь.
Что ни говори, а мой отец – значимая фигура. У представителей правоохранительных органов фамилия Абрамов на слуху. Как никак, один из лучших адвокатов столицы, а значит, опасаться проблем, по-любому, стоит…
Сидим в немом молчании битый час, а отец из здания ментовки все не выходит. И это очень напрягает.
– Слышь, Камиль, видел недавно твою Машу. Вы как, насовсем разбежались?
– Да.
– Жаль. Вроде хорошая девчонка, – говорю совершенно искренне.
Не шваль какая-нибудь. Симпатичная, веселая, простая.
– Хорошая – не равно та, в которую ты влюблен. Со мной она точно не будет счастлива, – отзывается, глядя на рябой асфальт.
Дождь срывается. Роняет тяжелые капли с затянутого тучами неба.
– А что насчет тебя самого? Ты, я смотрю, счастливым быть тоже не планируешь. Как завис на Харитоновой со школьной скамьи, так и страдаешь по сей день. А она, между прочим, уже чужая жена. Не пора ли перелистнуть страницу?
– Я не хочу обсуждать это, Ян, – сразу моментом ощетинивается.
Н-да. Вот она правда жизни. Зачастую те, кого мы любим, совершенно в нас не нуждаются. Процент обоюдной взаимности в паре не так уж велик, если всерьез задуматься на эту тему.
Камиль. Маша. Предатель-Динамит, сохнущий по Свечке. Инга, любовница отца, впустую растратившая последние пять лет. И сколько еще таких примеров?
– Идет, – Юнусов толкает меня локтем.
Синхронно поднимаемся с лавочки. Хвостом плетемся за ним на парковку.
– Что там? – подкуриваю зажигалкой его сигарету. Свою он найти в машине не может.
– Там полная жопа, Ян! – гаркает зло. – Нападение на сотрудника полиции с причинением тяжкого вреда здоровью – отличный способ испортить себе жизнь, надолго оказавшись за решеткой.
Камиль кивает. Похоже в курсе, насколько потянет данная статья.
– Ты с Ильей поговорил?
– Нет. Полагаю, говорить твой друг сейчас не в состоянии. Довыебывался твой Паровозов…
Суууука. В голове не укладывается. На хрена?
– Мутняк какой-то. У него в машине букет цветов, – произношу растерянно.
Отправиться на нары он точно не планировал.
– Вряд ли Александра будет рада этим цветам, когда узнает, что муж, слетевший с катушек, чуть не завалил ее папашу.
– Из чего он стрелял? – спрашивает Камиль, нахмурившись.
– А ты думаешь, мне сейчас все в подробностях рассказали? – затягивается сигаретой и медленно выдыхает дым наверх.
– Ты поможешь? – задаю прямой вопрос в лоб.
– Вашему кретину теперь мало что поможет. За мента прилетит по максималке. Не сомневайся.
Небо разрывают раскаты грома. Начинается самый настоящий ливень.
– Не оставляй его, отец, – останавливаю, когда собирается сесть за руль. – Он мой друг.
– Друг! Мне ваша дружба вот здесь уже! – прикладывает к горлу ребро ладони. – Аль Капоны недоделанные! Наворотили столько, что не разгрести! Или ты думаешь, я новости не смотрю?
Все он знает конечно.
Не дурак.
– Месть порождает месть.
– Я…
– Значит слушай сюда, Ян, – брызжа слюной, хватает меня за футболку и дергает к себе. – Берешь детей, жену, Александру – и валишь на хрен в дальние дали. У тебя ровно сутки.
– Бать…
– Я сказал свое слово. Или будет по-моему, или пусть твоему Паровозову шьют по полной, хоть пожизненное! – резко разжимает пальцы.
– Вы поедете к Павлу Петровичу? – осторожно вмешивается в наш диалог Камиль.
– Да, при любом раскладе, – цедит, глядя на меня. – Хочу послушать эту историю из первых уст. Уровень тупости зашкаливает. Каким надо быть дебилом, чтобы устроить подобное здесь!
– Подполковник возил свою дочь на аборт. Считаешь, что это нормально? – наблюдаю за тем, как садится в тачку.
– Думать надо башкой! Кому он лучше сделал, идиот! Может этому своему ребенку? Будет теперь расти без отца, – пристегивается, запускает двигатель. – И твои дети тоже, Ян. Если не выполнишь свою часть уговора.
Глава 76. Черная полоса
Саша
О том, что Илья в изоляторе, а отец в больнице, узнаю от своей матери. Ей позвонили его коллеги.
Они сказали, что у стен отделения произошел конфликт.
Сказали, что Илья избил папу. Что выстрелил из пистолета в упор…
Клянусь, в тот момент, когда я слушала это, медленно погибала. Потому что четко понимала: после произошедшего навсегда вычеркну из своей жизни одного из них. Это конец.
Долго смотрела на темно-алые лепестки роз, которые принес Абрамов, и снова плакала.
Устала. Как же я устала от всего!
– Завтра мы уезжаем, – сообщает Ян. – И ты едешь с нами. Это не обсуждается.
Думает, что у меня есть силы с ним спорить.
Нет.
– Яся поможет собрать вещи.
– У меня две собаки. За ними некому присматривать. Я их не оставлю, – вытираю щеки рукавом толстовки. В последнее время я постоянно мерзну, несмотря на то, что за окном весна.
– Возьмем с собой, – кивает Кучерявый. – На двух машинах добираться будем.
– Я должна навестить отца, – поднимаю на него совершенно убитый, подавленный взгляд.
– Отвезу тебя туда утром.
*********
В квартире тихо и темно. Если бы не скачущий навстречу Гномыч, сердце точно разорвалось бы от боли, нахлынувшей так стремительно, что справиться с ней оказалось невозможно.
– Привет, парни, – одной рукой прижимаю к себе Лупатого, а второй поглаживаю подошедшего ко мне Тайсона.
Скучали.
Я тоже. Очень.
– Сань, ты бы не сидела на полу, – Яська включает свет в коридоре.
Поднимаюсь и прохожу на кухню. Собакены, конечно, топают следом.
Насыпаю по мискам корм. Доливаю воды. Однако подкрепляться никто не спешит. Тайсон такими глазами грустными на меня смотрит… Совсем по-человечьи. Будто тоже осознает: как раньше уже не будет.
– Давай, я что-нибудь приготовлю, – Яська обнимает меня за плечи.
– Побуду немного одна? Ты не обидишься?
– Нет. Иди. Я все понимаю, Сань.
Выскользнув из объятий подруги, направляюсь в спальню. Отряд хвостатых бежит туда со мной.
Прикрыв дверь, подхожу к шкафу. Помню, с каким энтузиазмом раскладывала и развешивала свои вещи. Тогда мне казалось, что я самая счастливая девочка на Земле. Сейчас, снимая с вешалок одежду, я испытываю диаметрально противоположное чувство. Ощущаю себя самой несчастной женщиной на свете…
Достаю чемодан из-под кровати. Тот самый, с которым заявилась в холостяцкую квартиру Ильи три года назад.
Реву.
Верить в сказки больше не приходится. Да я в них никогда и не верила, наверное. Просто была бесконечно счастлива здесь. Именно здесь, рядом с Ним.
Алонсо запрыгивает в чемодан и начинает наводить там «порядок». Тайсон по традиции за всем этим невозмутимо наблюдает.
– Не хулигань, пожалуйста, дурашка, – достаю мелкого из чемодана.
Через силу заставляю себя продолжить начатое. Один Бог знает, как справляюсь, но к тому моменту, как в комнату заглядывает Яся, большая часть необходимых вещей уже упакована.
– Я приготовила рагу. Поужинаешь со мной?
Хочу отказаться, но совесть не позволяет мне этого сделать. Понимаю, что ребята стараются заботиться обо мне. Каждый по-своему.
Встаю. Снова возвращаемся на кухню, где вздохнувшая с явным облегчением Яська принимается за сервировку стола.
– Включим музыкальный канал? Хотя нет, прости… Лучше спорт тв посмотрим. Вот плавание. Хорошо, – откладывает в сторону пульт, разговаривая сама с собой. – Попробуй на соль, зай. Добавить?
– Не нужно, Ясь. Ты молодец. Все вкусно.
На ее губах появляется едва заметная улыбка.
Не обманываю, с искренним удивлением отмечая тот факт, что Бортич научилась-таки готовить. Дымницкому назло.
– Спасибо.
Едим молча. Атмосфера гнетет, и этот ужин спасает лишь голос бубнящего с экрана комментатора.
– Господи, не могу! – Яська вдруг бросает ложку и закрывает лицо ладонями.
Худенькие плечи подрагивают. Она плачет. А на моей памяти подобное происходило всего лишь раз.
– Ясь…
– Мне так больно за вас! – убирает ладони от лица. Глаза полны прозрачных слез. И те извилистыми дорожками скатываются по щекам. – Саш, ты только держись, ладно? Ты ведь у меня очень сильная.
Чисто машинально киваю в знак согласия.
– Я очень за тебя переживаю. А хочешь, поеду с тобой? Ты же совсем одна!
– Не выдумывай, у тебя билет на семнадцатое. Работа за рубежом. Контракт.
– Да плевать на эту гребаную работу! – сжимает мои пальцы, и я улыбаюсь, взглядом выражая свою благодарность. Знаю ведь, что Бортич слов на ветер не бросает. С такими, как она, и в огонь, и в воду.
– Не надо. Пора мне окончательно повзрослеть, Ясь.
– Мне так жаль… – тихонько шепчет губами, сползает со стула и делает шаг вперед, чтобы вновь крепко обнять. – Я уверена, все обязательно наладится. Наладится, – повторяет словно мантру.
Увы… Не наладится.
– Помочь тебе собраться?
– Нет, я уже почти все сложила.
Вытаскивает салфетку.
– Давай спать. Поздно уже.
– Ты ложись, я немного посижу еще. Оставь посуду, я сама помою. Иди, – шмыгает носом.
Этой ночью мне спится очень и очень плохо. Всегда без Него спится плохо. Не хватает горячей кожи, соприкасающейся с моей. Обжигающего дыхания на шее и тесных объятий.
Лежа в его постели, будто фотопленку прокручиваю картинки из нашего прошлого. От самого-самого начала и до конца.
Бобрино. Неожиданное знакомство при странных обстоятельствах. Первая ночь…
Твое появление в Москве.
Моя растерянность. Твоя сбивающая с толку настойчивость.
Тайные встречи.
Бурный роман, вскруживший голову.
Всепоглощающая страсть. Зародившееся между нами чувство. Сильное и невероятно глубокое.
Фаза отрицания.
Изматывающая жгучая ревность.
Первые серьезные испытания. Осознание того, что нам не по пути.
Тяжелое, болезненное расставание и долгожданное воссоединение, принесшее яркую палитру красок в серую жизнь, поставленную на паузу.
Ты реализовывал мои мечты.
Я училась делать выбор и принимать самостоятельные решения.
Вместе мы создали наш маленький, уютный мир. Такой хрупкий и прекрасный одновременно.
Мы так жадно и самозабвенно любили друг друга! Как будто чувствовали, что все это… ненадолго. А так хотелось верить, что навсегда.
Как же мне жить без Тебя?
Нам.
Как нам жить без Тебя, Илья…
********
Утром приезжает Ян. Загрузив мои чемоданы в багажник, открывает дверь и запускает в салон спокойного Тайсона и крайне беспокойного Гномыча.
– Мам… – увидеть ее за рулем я никак не ожидала. Аж защемило в груди.
– Ты как, Санечка? – спрашивает она взволнованно.
– Я в порядке.
Насколько это вообще возможно, учитывая сложившиеся обстоятельства…
– Жень, вы с Ясей езжайте пока к моим, – обращается к ней Ян. – Нам с вашей дочерью надо заскочить в одно место.
– Хорошо, поняла, – кивает родительница.
– Мы скоро будем.
– Договорились.
– Погнали, Саш, – Абрамов цепляет меня за локоть и ведет к своей машине.
– Что с лицом? – имею наглость поинтересоваться, уже оказавшись в салоне.
Вчера этого внушительного синяка на левой скуле точно не было.
– Прилетело от жены за все «хорошее», – коротко сигналит маме, пропуская ее вперед.
«Прилетело от жены за все хорошее».
Ого! Ничего себе. Прямо-таки гордость за Дарину берет. Как тогда, в школе.
– И как стерпел еще раз, удивительно, – бормочу себе под нос, но он, разумеется, слышит.
– Заслужил, – цедит сквозь зубы.
А вот с этим, пожалуй, абсолютно согласна.
– Похоже, уехать Даша согласилась не сразу…
– Главное, что по итогу мы пришли к консенсусу.
– Ну-ну… – закатываю глаза. А то я не в курсе, кто у них в семье главный.
– Она моя жена. Мать моих детей. Мы неделимое, Саша, что бы там между нами не происходило, – его голос звучит твердо и уверенно. И знаете, в эту самую секунду я бесконечно рада, что эти двое не планируют терять друг друга. Маячивший на горизонте развод – не то, чего все мы им желаем…
– Пристегнись. Ты ничего не забыла? – включает поворотник и выезжает на перекресток.
– Вроде нет.
– Документы?
– Все со мной, – приподнимаю сумку. Туда я сложила самое ценное.
– Пацаны заглянут перед отъездом. Ты как? Не против?
– Конечно нет, – пожимаю плечом.
– А я против. Терпеть не могу прощания.
– Ян, можно один вопрос?
– Давай, – притормаживает перед светофором и поворачивается ко мне.
– Предателем все-таки оказался Динамит, да? – впервые озвучиваю вслух свое предположение.
– Да.
Жаль.
– Мотив? Неужели все это из-за Лены?
– Отчасти.
– И как это понимать? – смотрю на него хмуро.
– В семье не без урода. Не разглядели мы, Сань, паршивую овцу, чуть не загубившую стадо, – отзывается зло. – Никогда мне Динамит не нравился, но Илюха так за него топил… То давайте сестре поможем с операцией, то семье его. Вот и благодарность.
– И все же… Зачем предавать друзей? Боже, ладно друзей, но ведь из-за него погиб его двоюродный брат! Как же так?
В голове не укладывается.
– Зависть. Жажда наживы, – переключая передачу, трогается с места. – Желание обрести некую значимость. Утереть нос Паровозову. Да о чем говорить, если он открыто признал тот факт, что люто его ненавидит.
– Что вы с ним сделали?
– Собаке собачья смерть.
– Ян…
Мороз по коже.
– Молчи. Такие вещи не прощают, – цедит он сквозь зубы.
– А люди из новостей и газет? Это ведь соучредители, потерявшие деньги на той афере с квартирами?
– Прежде всего это люди, устроившие на твоей свадьбе беспредел.
– Месть порождает месть. Замкнутый круг, – качаю головой.
– Илью заказали. Тут уже работал принцип «не ты, так тебя». Иногда выбора просто нет.
– А до ситуации с Жигаловым? Он обещал завязать с криминалом, Ян. Слово мне давал! Хотя кому я об этом говорю… Ты и сам такой же!
Абрамов раздраженно вздыхает.
– Ты взрослая девочка, Сань. Должна понимать, что только в кино можно лихо и ненапряжно отряхнуться от бандитского прошлого. К сожалению, в жизни это так не работает. Залезть легко, выбраться – почти нереально…
Всю оставшуюся часть пути мы проводим в тишине. Он ведет авто. Я смотрю в окно.
К больнице подъезжаем полчаса спустя. Паркуемся, заходим в здание. Нацепив бахилы и халаты, отправляемся к информационной стойке. Там я узнаю отделение и номер палаты, а затем вместе с Яном на лифте поднимаюсь на нужный этаж.
– Добрый вечер. Туда нельзя, – сотрудник полиции делает шаг вперед, загораживая собой дверь.
– Михаил Викторович, – узнаю в этом человеке коллегу отца. – Я его дочь.
– Придется подождать, Саш. Не положено, – заявляет он упрямо.
Поджимаю губы и отхожу к окну.
Ничего, я подожду. И даже истерику устраивать не буду.
Пять минут. Десять. Пятнадцать. Двадцать.
Выпиваю стакан воды, набранной из кулера и как раз в этот момент из палаты выходит Абрамов-старший, к которому тут же направляется Ян. А тем временем дверь снова открывается.
Бандалетов.
Заметив меня, резко меняет курс. Подходит. Останавливается напротив, убирает руки в карманы брюк и практически уничтожает взглядом, сканируя сверху донизу.
Лицом к лицу мы сталкивались давно. И вот честно, еще бы век с ним не пересекалась…
– Кого я вижу! – выплевывает ядовито. – Неужто вспомнила об отце?
– Ты куда-то шел? Так иди, – даю понять, что общаться с ним нет никакого желания.
– Как дела, малыш? Выглядишь… неважно, – внимательно всматривается в мое лицо. – Худая, бледная, измученная. Беременность совершенно тебя не красит, Саш.
Показываю ему средний палец, и он скалится в ответ.
– Хочешь, по старой дружбе поделюсь последними новостями?
– Нет, не хочу.
– А я все-таки поделюсь, – наклоняется ко мне ближе. – Готовься стать женой заключенного. Илья твой надолго присядет. Уж я-то позабочусь.
– Лучше быть женой заключенного, чем женой такого ублюдка, как ты, – отбиваю рикошетом, глядя в его глаза, горящие неприязнью.
– Ну-ну… Ты скажи… – пытается дотронуться до пряди моих волос, но я не позволяю. – Аборт делать не надумала? Пока не поздно. У меня есть знакомые. Могут помочь.
– Пошел ты.
– Будешь рожать? Серьезно? – удивленно вздергивает бровь. – Вот после всего. После того, как он чуть не пристрелил твоего отца? Ты совсем тупая? – больно сжимает мое предплечье.
– Отошел от нее, – рядом с нами вырастает фигура Абрамова.
– Верные Паровозовские псы тут как тут… – тянет издевательским тоном.
– Да. Остерегайся, – Ян кивает, прищуриваясь.
– Ты мне угрожаешь, Архитектор? – кривит губы.
– Предупреждаю. Съебись отсюда.
– Не надо, Ян, он нарочно тебя провоцирует, – вмешиваюсь в диалог, не предвещающий ничего хорошего.
– Иди к отцу, Саш. Мы разберемся.
Оставлять их один на один – дурная затея, но мне и правда нужно попасть к папе.
* * *
Постучав кулаком по гладкой поверхности, захожу в палату. Плотно прикрываю дверь за своей спиной и подхожу к больничной постели, на которой лежит отец.
На первый взгляд, выглядит он довольно неплохо. Если бы не заклеенный нос и перемотанная нога…
– Как ты? – нарушаю тишину, повисшую в трескучем от напряжения воздухе.
Молчит в ответ. Только сильнее хмурится.
– Пап…
– Зачем пришла? – интересуется недружелюбно.
– Глупый вопрос. Ты ведь мой отец, – присаживаюсь на один из стульев.
– Вспомнила… – интонация точь-в-точь как у Бандалетова. И это, честно говоря, раздражает.
– А я и не забывала. Это ты с легкостью открестился от родной дочери.
– Были на то причины, – произносит он сухо.
– Как ты себя чувствуешь? – перебиваю, терпеливо повторяя свой вопрос.
– Жив, как видишь, – морщится, приподнимаясь на подушки.
Мой взгляд задерживается на его ноге, пострадавшей от пули.
Почему-то в памяти всплывает один из учебных дней, проведенных в стенах университета МВД. Тогда мы с Машкой в паре делали разметку на манекене-тренажере. Зеленым маркером отмечали относительно безопасные для выстрела зоны. Красным – те, которые являются смертельно опасными.
Папин случай к последней группе совершенно точно не относится.
– Это ты запретил пускать к Илье посетителей?
– Нечего тебе там делать. Дай воды.
– Я его жена, – встаю, чтобы выполнить его команду. Беру графин.
– Жена, – кривится, когда давит из себя это слово. – Разведешься в одностороннем порядке и дело с концом.
Отдаю ему стакан. Наблюдаю за тем, как пьет.
– Что случилось на парковке?
– А того, что ты видишь тебе недостаточно? – моментально начинает закипать.
