Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)
Глава 28. Школа, прощай!
Весна пролетает как один миг. По-зимнему холодный март сменяет дождливый апрель, а после приходит и теплый, суетной май, приближающий нас к важным и значимым переменам.
Школа, уроки, секции. Занятия с репетиторами, подготовка к экзаменам, последнему звонку, грядущему выпускному.
К концу месяца я словно на автопилоте существую, и если бы не тайные, регулярные свидания с Паровозовым – точно с ума сошла бы. А так… все ни по чем. Каждый раз после нашей встречи будто второе дыхание открывается.
Так хорошо мне рядом с ним!
Так безбожно крышу сносит!
Вздыхаю, глядя на выступление танцевального ансамбля «Глория». Нам с одноклассниками выходить на сцену следующими. Закрывать, так сказать, программу. Вон уже классуха подает ребятам знак. Мол полная боевая готовность…
Наблюдаю за слаженной работой ног девчонок. Может, русские народные мотивы и не особо вдохновляют нынешнюю молодую публику, а вот разлетающиеся полы юбок очень даже. Вон старшеклассники вполне себе довольны костюмами танцовщиц. Чего не скажешь о заместителе директора, Венере Львовне. Она аж пятнами ярости покрылась от возмущения.
– Гля на Серову, зачетные булки. Я бы вдул, – слышу развязный комментарий Бондаренко, адресованный Пилюгину.
Непроизвольно поворачиваюсь и закатываю глаза, когда встречаемся с ним взглядами.
– Че, Конопля, тоже хочешь? – интересуется он насмешливо.
– Пфф. Помечтай, – фыркая, качаю головой.
Господи! Так и не нашла для себя ответ на простой вопрос. Зачем тогда, в декабре, с ним связалась?
Ну не полная ли дура? Где вообще были мои мозги?
Испанский стыд.
– Натяну, так и быть, если до сих пор течешь, – наклоняется ближе ко мне.
– Дебил, – презрительно кривлю рот.
– Ты поосторожнее, Леха, а то потом тебя натянет вон тот типок, – хохотнув, предупреждает Абрамов и хлопает его по плечу.
Нахмурившись, поправляю правой рукой бант у основания косички и поворачиваюсь туда, куда указывает Ян.
Обалдеть!
Пришел!
Сердце замирает, когда в толпе безошибочно распознаю своего Илюху.
Стоит совсем неподалеку от моей матушки в компании Черепанова и Клима.
– И как их только пропустили! – ворчливо шепчет Аленка, тоже заприметившая парней.
– Как всех. По паспорту, – расплываюсь в широкой улыбке, потому что настроение стремительно улучшается.
– Сашка-Сашка, – многозначительно на меня смотрит.
Не одобряет нашу связь. По-прежнему. Еще и обижается на то, что я «впутала ее в свою паутину лжи».
А как иначе? Так мои предки думают, что я провожу время с ней и не беспокоятся. Какие еще варианты? Расстаться с Ильей я пока не готова, хоть и понимаю, что будущего у нас нет…
– Сейчас на сцену поднимутся выпускники одиннадцатого «А». Поддержим ребят громкими аплодисментами!
Ведущий объявляет наш выход. Девчонки щебечут и нервно расправляют белоснежные фартуки (праздничную а-ля советскую школьную форму, в которую каждая из нас запакована).
Парни, с шарами в руках, смеясь и переговариваясь, первыми выстраиваются в шеренгу.
– Лента, Сашка! – восклицает Лисицына и, пока я соображаю, что к чему, мастерски успевает ее зафиксировать. Расправляет блестящую надпись «выпускник», и пристегивает шелковую ткань невесть откуда взявшейся невидимкой.
– Падает с плеча, зараза!
– Уже нет. Все красиво.
– Идем, Лиса! – Рома тянет ее за руку.
Взбегаем по ступенькам. «Прекрасная» половина нашего серпентария занимает свои места. Кто-то из пацанов раньше времени отпускает воздушный шарик.
Вот Беркут! Даже тут отлепиться от своей Аленки не может. Поставил строго перед собой. Обнимает.
Как это мило…
Я присаживаюсь на стул, который заботливо приготовил для меня Камиль. Закидываю ногу на ногу, удобно беру гитару и регулирую стойку микрофона.
– Один раз, один. Всем привет…
Осматриваю широкий плацдарм, под завязку заполненный людьми. Ловлю их позитив и поддержку.
Клево.
Странное дело, вообще не переживаю. Выступать на линейке перед тысячей школьников совсем-совсем нестрашно, а вот знать, что Илья наконец-то услышит, как я пою сольно, немного волнительно. Долго с этим тянула. Стеснялась.
Одноклассники, стоящие за спиной, затихают. Я, выдержав еще секунд пять, настраиваюсь и начинаю играть.
– Я запомню каждого, кто был со мной.
Давайте вместе не будем забывать:
Здесь была моя первая любовь,
Здесь были мои первые друзья.
А-ай, невыносимо!
Как-будто моя рана становится все шире.
А-ай, и в этом новом мире
Нам не потеряться, остаться молодыми.
Кап-капают слезы.
На полном серьезе мы выпускаемся в осень.
(И мне вообще все равно, что там будет дальше).
Я запомню каждого, кто был со мной.
Давайте вместе не будем забывать:
Здесь была моя первая любовь,
Здесь были мои первые друзья;
Здесь были мои первые ошибки,
Здесь были мои страхи и мечты;
Здесь были лучшими и непростыми;
Здесь были – были, были я и ты.[17]17
Текст песни Гречка – «здесь были».
[Закрыть]
Солнце заливает лучами школьную площадку. Ветер-хулиган играет с сочной зеленой листвой. Ребята дружно подпевают на припеве. И, наверное, вот только сейчас приходит то самое ощущение. Ощущение неизбежного.
Мы выросли. Повзрослели. Скоро школьные годы останутся позади. Каждый пойдет своей дорогой.
Как ни крути, а детство закончилось, и осознание этого неминуемого факта отзывается легкой, щемящей тоской в груди. Мы ведь не только друг с другом через месяц распрощаемся. Мы перелистнем страницу. Начнем новую главу…
Не то чтобы я была здесь прям счастлива. Но все же. Делать вид, что меня не трогает происходящее, не стану.
Я буду скучать. Правда.
По родным стенам.
Урокам и переменам.
По учителям.
И даже по гоблинам одиннадцатого «А». (Этот пункт, безусловно, не ко всем персонажам относится).
* * *
Когда раздаются финальные аккорды, в синее небо взлетают разноцветные шары. Не только наши. Их запускают почти все присутствующие. Традиция у нас в гимназии такая. Проходит под лозунгом «запусти мечту».
– Саша, твой, – Камиль протягивает мне ярко-оранжевый шарик с веселым смайлом.
– Да перестань, не нужно, – активно пытаюсь отказаться, но Юнусов, разумеется, оказывается проворнее.
Всучив мне свой шарик, отступает.
– Загадывай желание.
И я загадываю.
Такое, которое вряд ли, канеш, сбудется.
Знаете, самое сокровенное.
Особенное.
Самое-самое…
Отпускаю ленточку. Глазею на ту красоту, что рассыпается в небесах ярким цветным драже, и запоминаю эти неповторимые секунды. Раз и навсегда.
Часто-часто моргаю, но держусь. Не плачу, нет.
– Харитонова, хватит сопли на кулак наматывать. Нам пора, – нарушает всю прелесть момента Абрамов.
– И не думала, – насупившись, шмыгаю носом и встаю со стула.
– Кэмэл подержит твою гитару у себя. Погнали, мегера там уже орет в панике.
Киваю. Минуя толпу обнимающихся сверстников, иду следом за Кучерявым. У нас ведь, как никак, важная, ответственная миссия. Подвести нельзя.
– Ян, Саша, готовы? – зареванная Элеонора Андреевна поправляет ворот его стильной белоснежной рубашки.
– Че ревете? Перекреститесь, – в своей фирменной манере раздает советы он.
– Я же люблю вас, ох! Дорогие мои! – рыдает Пельш, утирая слезы.
– И мы вас тоже очень-очень любим! – уверяю, крепко сжимая ее теплую, морщинистую руку.
– Говори за себя, – ядовито добавляет этот подлец.
– Заткнись, – толкаю локтем в бок и песочу его укоряющим взором.
– Почему заминка? Пора выходить. Девочку сажаем на плечо и чтобы без выкрутасов, Абрамов. Ты меня услышал? – подоспевшая к нам Венера Львовна хмурит брови-ниточки. – Сорвешь линейку – и я тебя…
– Все будет хорошо, Ян дал мне слово, – перебивает ее Элеонора Андреевна.
– Слово дал… Смешно! Смотрите мне! – грозит напоследок та пальцем.
– Уйдите уже в закат, – Кучерявый цокает языком и ловко прихватывает с земли смутившуюся щекастую первоклассницу.
– Страшно, – хватаясь за него, лепечет она робко.
– Ээ, поаккуратнее. За патлы не дергай.
– Угу. Не буду.
– Кстати, вчера на репетиции ты была значительно легче, – выдает он, водрузив ее на левое плечо.
– Я…
– Придурок! Не слушай его, Карин. Тряси живенько колокольчиком и широко улыбайся!
– Ага. Главное рот не порви, – язвит он, ухмыляясь.
– Ты тоже будь добр, подари окружающим хорошее настроение!
– Иди ты в пень, Харитонова! – морщится так, словно я попросила о чем-то невыполнимом.
Впрочем, да.
Где Ян и где позитивные эмоции.
– Так сложно не быть говнюком хотя бы сегодня?
Этот риторический вопрос он, конечно же, игнорирует.
Под звуки последнего звонка движемся по внутреннему кругу. И выражение лица у Абрамова такое, что хочется его прибить.
– Сашка!
– Санька! Красавица наша! – кричат мне мама с Региной наперебой.
Машу им.
Они, естественно, в две пары рук фоткают. На память для заготовленного дизайнерского фотоальбома.
Хмыкаю. Ну, как и предполагалось, родительница конкретно расклеилась. Ревет, подзабив на крутой макияж. Сентиментальная до жути!
– Мать твою. Какого хера так печет? – возмущается этот невыносимый мальчишка, прищуриваясь.
– Скажи, Ян, тебе хоть немного жаль, что все закончилось?
– Ты про весь этот балаган, что ли? – изящно выгибает черную, как смоль, бровь.
– Ну да. Про школу. Класс…
– Вообще не жаль. Век бы вас, ушлепков, не видеть, – отзывается равнодушно.
– Ой, можно подумать!
Вынужденно отвлекаюсь от нашего диалога. Потому что прохожу мимо Илюхи и его друганов.
Цепляемся друг за друга глазами.
Разряд.
Заземляемся.
Торкает. И внешний мир перестает для нас существовать…
Цветы принес. Мои любимые ромашковые хризантемы. Вот девчонки обзавидуются! Уже итак сплетни разнесли по школе. Все замечают, сучки!
Неожиданно спотыкаюсь. Благо, Ян, имеющий здоровскую реакцию, вовремя прихватывает меня за руку.
– Шею не сверни, дура. Совсем уже? – каркает недовольно.
– Тебе не понять. Ты свое счастье профукал еще в том году, – нарочно давлю на больную мозоль. – Арсеньева могла бы идти сейчас рядом с тобой. Сечешь?
– Харитонова… – поворачивается ко мне, предупреждающе зыркнув своими дикими глазищами.
– Да я молчу, Ян. Ты итак сам все понимаешь, – пожимаю плечом и первой разрываю этот напряженный зрительный контакт.
Какой беспросветный идиот, Боже!
Вспоминаю его славную Дашку, и на губах замирает грустная улыбка.
Что ж. Надеюсь, хотя бы она счастлива. Потому что он однозначно нет…
Глава 29. Глоток свободы
– Саш, пятак под пятку положила?
– Положила.
– Под левую? – уточняет мама, приседая на пуфик.
– Под левую, – отзываюсь, внимательно сканируя свое отражение в зеркале.
– Молодец! А белье новое на тебе? Говорят, что красный цвет притягивает удачу и заряжает уверенностью.
– Какой бред, мам…
Задолбал этот идиотизм, ну честно.
– А что у нас с настроением? – ныряет стройными ножками в свои лабутены.
– Да потому что! – ворчу недовольно. – Шея болит. Не поворачивается. А все твой драгоценный совет – подложить под подушку толстенный учебник по математике! Спасибочки!
– Дочь, так это стопроцентный вариант. Мы тоже перед экзаменами так делали.
– Очередная глупость. Как и счастливая блузка.
– В ней ты сдала русский на девяносто пять баллов! Говорю тебе, эти фишечки работают! – упорно стоит на своем она.
– Одноклассники решат, что мне тупо нечего надеть, – расправляю складки на юбке.
– Ерунда! И улыбнись уже! Не будь такой букой, солнышко!
Боже, дай мне сил!
– Сначала ты отвезла меня на Площадь Революции и заставила тереть нос бронзовой собаке, – беру в руки расческу с ионизацией. – Потом ты купила мне красный комплект нижнего белья и с чего-то решила, что накануне экзамена нельзя мыть голову.
– Примета такая. Знания утекут вместе с водичкой, – поясняет она невозмутимо.
– Ясно, – накручиваю хвост на тугую резинку и закатываю глаза.
– Едем, Жень? Я уже опаздываю, – в прихожей показывается хмурый батя, застегивающий пуговицы на манжетах рубашки.
– Мы готовы, – отзывается мама, сбрызнув себя духами.
– Юбка чересчур короткая, Александра, – неодобрительно произносит отец, окинув мой прикид строгим взором.
– Па, да ты че? – шнурую кеды.
– И зачем ты стала краситься? – осведомляется он, прищуриваясь.
– Как это зачем? Все девушки моего возраста хотят выглядеть красивыми.
– Мне не нравится твоя юбка, – заключает сурово.
– Главное, что она нравится мне, – бормочу себе под нос.
– Поехали уже, дорогие, – поторапливает всех мама. – Нормальная у юбки длина, Паш. Чуть выше колена, все прилично.
– Пусть брюки наденет.
Еще чего! Зря я, что ль, пол ночи старалась?
– Жара такая, бать, – подхватываю с пола свой рюкзачок, чтобы поскорее свалить отсюда. Еще не хватало, чтобы заставил переодеться. Очень даже в его духе…
– Где мой любимый галстук, Жень? – орет недовольно, обращаясь к матери.
– В шкафу где.
– Там его нет, – злится глава семьи.
– Короче, я на улице подожду, – тоже начинаю беситься.
Эти их совместные сборы меня напрягают. Все как обычно. Суета, взаимные претензии. Если бы не знала, другую сторону этих взаимоотношений, точно задалась бы вопросом, почему не разводятся.
– Контейнеры с обедом не забыла, Саш? А воду и шоколадки?
– Не забыла, – кричу, уже прошмыгнув за дверь.
Сбегаю по ступенькам. Спускаюсь вниз, выхожу на улицу и присаживаюсь на лавочку, которую еще не успели оккупировать местные старушенции, желающие пропустить через терку всех жильцов нашего дома по очереди.
Набираю Илюху и подставляю лицо утреннему солнышку, выглянувшему из-за облачка.
– Санееек… – ловлю хрипло-сексуальное на том конце провода.
– Привет. Ты спишь, что ли? – попутно разворачиваю шоколадный батончик.
– Сплю, конечно, в такую-то рань.
– Бездельник…
Слышу, что зевает и улыбаюсь, представляя сонного Паровозова.
Эх! Так сильно хочется хотя бы разок проснуться с ним в одной постели!
– Че, как ты, мелкая? Трясешься перед экзаменом? – судя по всему, поднимается с кровати и идет к окну.
– Да не особо.
– Молоток. Все ты сдашь, – уже не впервые повторяет он.
– Кстати, я по делу вообще-то звоню, – информирую деловито.
– Вот оно что… А я думал, моя девочка соскучилась.
– Мы с тобой виделись три дня назад, – услужливо напоминаю я ему.
– Это целая вечность, ведьма, – чиркает зажигалкой, и я с легкостью представляю его, сидящего на подоконнике с сигаретой.
– В общем, я еду на озеро с вами.
– С ночевкой?
– С ночевкой.
– Ну супер.
– Глеб в отпуске. Родители по традиции сваливают на три дня в Казань. Помнишь, я рассказывала? В честь годовщины. Только в этот раз я с ними не поеду.
– И как тебе удалось отмазаться?
– Да у меня железобетонное алиби! Надо готовиться к общаге. Так что…
– Давай ты просто наконец познакомишь меня со своими предками, – предлагает он вдруг.
– Ты что… – изо рта вырывается нервный смешок.
– А че? Пора уже, – выкатывает он настырно.
– Я же говорила тебе: ничего такого не будет. Никогда.
– Никогда? И что это значит, Сань? Ты постоянно врать собираешься?
Нет, в ближайшем будущем я собираюсь разорвать наши с тобой отношения.
Но вслух, естественно, не это.
– Закрыли тему, – стопорю идею в зародыше. – Экзамен длится до половины второго. Потом у нас репетиция танца в нашей школе. Я освобожусь около четырех. Мы как… встретимся?
Молчит в ответ. Обиделся, что ли?
– Илюш…
– Адрес кинь, постараюсь тебя забрать, – отвечает без особого энтузиазма.
– Договорились!
Сбрасываю вызов как раз вовремя. Из подъезда, громко переговариваясь, выходят родители. Пока усаживаемся в машину, они продолжают о чем-то живо спорить.
Навострить уши получается только тогда, когда в ходе эмоциональной беседы звучит мое имя.
– Пусть твоя мать присмотрит за Сашкой, – огорошивает отец.
Не с той ноги встал, что ли?
– Я позвоню ей, но…
– Да вы издеваетесь? Только бабушки-цербера в качестве надзирателя мне не хватало! – возмущаюсь, раздавая все свои децебелы.
– Перестань, зай, – успокаивает меня мать.
– Тебе прекрасно известно, что мы с ней взаимно не перевариваем друг друга! К чему эта пытка?
– Сань…
– Ёлки-палки, мне восемнадцать лет! Неужели считаете, будто я настолько безответственна, что мне нужна нянька!
– Что ты! Нет конечно! – мать примирительно гладит меня по коленке.
Все карты мне смешать решили??? Ну уж нет!
– Дайте возможность нормально подготовиться к экзамену. Или хотите, чтобы я его завалила? – нарочно пугаю. – А так и будет! Бабушка вгонит меня в стресс, я итак уже на пределе…
– Что за истерика? Женские дни? – отвлекаясь от дороги, вставляет свои пять копеек папа.
– Я бы на тебя посмотрела, останься ты с ней на одной территории, – встречая его взгляд в зеркале заднего вида, замечаю язвительно.
– Ладно, не психуй.
Видимо, представил.
– Езжайте, ради Бога, в свою Казань. Дайте глоток свободы, я блин хоть немного отдохну от вас!
*********
И все-таки победа.
Вчера вечером предки свинтили.
Я предоставлена сама себе, и радости моей нет предела!
Ура!!!
Закидываю в сумку спортивный костюм, средство от комаров, купальник, маленькую косметичку-аптечку и конспекты по общаге.
Звонок в дверь раздается около двух часов дня.
Несусь на всех парах. Спешу открыть дверь, но вот совсем не ожидаю увидеть на пороге Антона Черепанова и Диму Динамита.
– Санек, здорово!
– Привет, – растерянно хлопаю ресницами.
– А ю рэди, бэйба?[18]18
– А ю рэди, бэйба? (от англ. Are you ready, baby?) Ты готова, детка?
[Закрыть] – пожевывая жвачку, интересуется Череп.
– Мне только цветы полить надо. Заходите, – запускаю их в квартиру. – Пару минут подождать сможете?
– Да не вопрос, – кивает Дима.
– Ни хера се у тебя тут царские хоромы! – присвистывает Антон, осматриваясь.
– Ремонт относительно недавно был, – пожимаю плечом.
– Фух… – Дима снимает кепку. – Есть че-нить глотнуть? Пекло адское. А тут кондеры у вас, да? Прохладненько, хорошо.
– Да, климат-контроль. Сейчас лимонада вам принесу, – удаляюсь на кухню. – А Илюха где? – кричу уже оттуда.
– Занят пока. Попросил тебя забрать.
– Ясно, – немного расстроенная выхожу на балкон.
Быстренько поливаю и опрыскиваю матушкин дендрарий. Плотно закрываю дверь и окна. Затем достаю бутылку лимонада из холодильника, беру два стакана и несу в прихожую.
– Видал, какая губастая? На ту телку из клуба похожа.
– В натуре! Один в один!
Парни пялятся на ярких рыб-попугаев, плавающих в отцовском аквариуме.
Качаю головой. Мать бы за сердце схватилась, если бы увидела, что они стоят на ее персидских коврах в обуви.
– Я чет не втыкаю, а кормить их как? – Черепанов в недоумении пялится на стеклянную стену.
– Оборудование спрятано. Все автоматизировано. Фильтра, компрессора, кормушка.
– Хренамба! До чего прогресс дошел! – озадаченно почесывает затылок.
– Вода, ребят, – отдаю им лимонад.
– Спасибо, Сань! – Динамит жадно пьет газировку и блаженно вздыхает.
– Долго добираться до озера?
– Часа два с половиной, три. Это в Подмосковье.
– Шмотки какие-то берешь с собой? – спрашивает Дима, возвращая мне пустой стакан.
– Да у меня только это, – поднимаю маленькую сумку с пола.
– Давай возьму, – Череп забирает ее себе и закидывает на плечо.
– Ну че, выдвигаемся?
Гашу везде свет. Ставлю квартиру на охрану, и мы выходим на лестничную клетку.
– И впрямь как принцесса живешь, – хмыкает Череп.
– Так было не всегда, Антон, – бросаю через плечо, нажимая на кнопку лифта.
Минуту спустя оказываемся снаружи. В соседнем дворе (привет конспирации) у капота старой черной ауди нас ожидает Кирилл Дымницкий.
Вот так сюрприз!
– Кирюха! – радостно пищу и бегу к нему.
Завидев нас, он выбрасывает сигарету и делает несколько шагов навстречу.
– Привет, мелочь, – распахнув объятия, ловит меня и отрывает от земли.
– Привет-привет!
Как-то так повелось, что именно с ним у меня сложилось самое теплое дружеское общение. Он, знаете, как старший брат. Взрослый, мудрый, но готовый с пониманием принять твою дурость.
– Как сдала прошлый экзамен, солнце? – ласково треплет по волосам.
– Девяносто шесть баллов набрала, прикинь? – горделиво задираю нос.
– Обалдеть, какая ты умная, – стучит указательным пальцем по моему лбу.
– Сама такого хорошего результата не ожидала.
– Хочешь секрет? – наклоняется ближе. – Илюха сидит по вечерам с твоей книжкой.
– Это с которой? – удивленно вскидываю бровь.
Вот так новость. Особой любви к литературе Паровозов не испытывает явно.
– Подготовка к ЕГЭ по русскому. Похоже, он всерьез вознамерился прокачать свою речь. Ты только молчок, лады? Не вздумай над ним потдтрунивать, – предупреждает, открывая дверь тачки. – Запрыгивай.
– Не буду конечно, – улыбаюсь, залезая в салон.
Значит, решил подтянуть грамматику? Неожиданно. Я вот наоборот понахваталась от ребят сленга. Уже даже мать как-то замечание сделала.
– Ну че, в путь?
– Ага.
– Кирилл, ты только тормозни мне у супермаркета. Давайте я тоже чего-нибудь куплю, а то как-то неудобно.
– Холодного пиваса можно еще затарить, – тут же предлагает Череп.
– Уймись, Тох. Полный багажник у Илюхи. Пойло, замаринованный шашлык, продукты. Расслабься, Санька. Просто поможешь Ленке по хозяйству, – подмигивает мне и заводит машину.
Ленке.
Свечке, разумеется.
Замечательно!
Тот факт, что она там тоже будет, подрывает весь запал хорошего настроения. Эта девица порядком меня достала! Просто одним своим присутствием в этой, сугубо мужской компании.
– Погнали!
Дымницкий врубает Дорна, и мы трогаемся с места, а в последующие два с половиной часа я забываю обо всем, в том числе и о липучке-Ленке.
Хохочу над шутками ребят. Подпеваю трекам, сменяющим друг друга, и отвечаю на интересующие парней вопросы. Про ЕГЭ.
Призналась им в том, что тоже заготовила шпаргалки по математике. Исписала ноги формулами, чтобы потом в туалете при необходимости воспользоваться.
Конечно, о продолжении этой истории умалчиваю. Это касается только нас с Ильей. Слишком интимно.
Прокручиваю в голове картинки того вечера.
Какой-то двор.
Заднее сиденье тонированной приоры.
Жар его кожи.
Поцелуи. Горячие. Страстные. Жадные.
Я сверху.
Та самая счастливая блузка расстегнута на все пуговицы. Юбка бесстыдно задрана до самой талии.
Его сильные руки на моем теле. Гладят. Сминают. Обнимают. Проходятся по чернилам, подобно татуировкам украшающим бледную кожу.
Надо сказать, тот красный кружевной комплект нижнего белья пришелся ему по вкусу. Даже снимать не стали. Попросил оставить.
Вздыхаю и отворачиваюсь к окну, ощущая, как неистово начинают гореть щеки.
Черт.
Быстрей бы уже его увидеть. Дико соскучилась…
