Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)
– Остыл чуток? – интересуется Тоха, когда подъезжаем к колонке.
– Ты о чем? Я в полном порядке, – высекаю самоуверенно.
– Точно, Илюх? – отражает с сомнением. – Мне показалось, что ты…
– Тебе показалось, – рублю сходу.
Заглушив движок, открываю дверь и выхожу на улицу.
– Совет хочешь, бро? – Дымницкий вываливается следом.
– Обойдусь как-нибудь.
– Просто песни Рыжей на досуге послушай. Те, которые последние.
– На кой они мне сдались? – начинаю беситься.
Ничего я слушать не стану. Зарок себе дал – вообще не смотреть ее ютуб-канал.
– Да так… Мне показалось, что о тебе поет, – Кир опускает на глаза очелы. Раскидывает руки в стороны, выпячивает грудь и потягивается.
– Вам чет слишком много кажется… Пусть дальше поет. Поезд ушел.
– И далеко? – типа тонко прощупывает почву.
– Дальше, чем можешь себе представить.
– Жаль. Очень жаль…
– Че льем? – приятный женский голосок раздается совсем рядом.
На автомате поворачиваю голову влево.
У капота, уперев руки в бока, стоит девчонка в ярко-оранжевом комбинезоне и сером свитере, длинные рукава которого закатаны до локтей.
– Ну и? Долго соображать будем? – поправляет кепку и закидывает в рот жвачку. Пол пачки не то орбита, не то дирола.
– А ты заправщик, что ли? – усмехнувшись, удивленно спрашивает Кирилл, пока я торможу.
– А кто, по-твоему? – она щурится от лучей осеннего солнца и медленно выдувает огромный розовый пузырь.
Залипательно.
Мы с Киром, как два идиота, за этим зрелищем наблюдаем.
Бах!
Пузырь лопается и исчезает у нее во рту.
– Девяносто восьмой, полный бак, – сообщаю я ей.
Девчонка кивает и подходит к нужному пистолету.
– В кассу надо. Или через приложение можно оплатить, если карта привязана, – разъясняет лениво.
Достаю свой новый телефон. Снимаю блокировку, жму на нужную иконку.
– А ты-то че встал над душой? Контролировать? – с наездом обращается уже к Дымницкому, и я опять поднимаю голову.
– Угадала, – тот смотрит на нее в упор. – Вдруг дизель с бензином перепутаешь, и немецкому мотору кабзда. Концерн бмв не для того их собирал…
– Не ссы за концерн! Я свою работу выполняю как надо, – обиженно фыркает она, со знанием дела открывая хитромудрую заглушку.
– Больше работать негде, что ли? – Кирилл опирается задом на крыло и внимательно наблюдает за нашей заправщицей. – Вредно тут постоянно находиться, ты в курсе? Пары бензола и все такое…
– В курсе, умник, но иногда выбирать не приходится, – бормочет она себе под нос и отходит к соседней колонке, у которой в этот момент останавливается белый мерен.
Переглядываемся с Дымницким. Он выгибает бровь, а я, хмыкнув, проверяю, прошел ли платеж.
Система виснет, но, судя по звуку, бенз уже льется в бак.
– Как тебя зовут? – продолжает беседу Кирилл, когда девчонка возвращается к нашей машине и проверяет бегущие цифры на табло.
– А я как беда. Меня не зовут. Сама прихожу, – отзывается равнодушно. – Еще вопросы? Или перейдем к моей любимой части – прощанию?
Обалдеть. Ну и язва. На Сашку по темпераменту похожа.
– Реально, не пробовала заняться чем-то другим? – Кирилл достает из бумажника лавандос и протягивает ей одну из купюр.
– И чем же? – уточняет она насмешливо.
– В твоем случае масса вариантов.
– Да ты что! Может и предложение имеется? – принимает чаевые и подходит к нему ближе, сокращая расстояние до критичного минимума.
Ответить на поставленный вопрос друг не успевает. Потому что ни с того, ни с сего получает ощутимый пинок в грудь.
– Масса вариантов? Ага, как же! Думал на бабки поведусь? В моей жизни не настолько все плачевно! Забери свой косарь назад и гуляй, сутенер недоделанный! – припечатывает фурия зло.
– Сдурела?
Сказать, что Дымницкий ошарашен, – это ничего не сказать.
А меня от его реакции аж на ржач пробивает.
Оставил щедрые чаевые называется…
– Проваливайте отсюда! Собрали мне тут очередь километровую! – громко ругается дерзкая, рукой указывая направление.
– Не, ну ты это видел, а? – произносит Кир в шоке.
Нам наперебой сигналят позади стоящие машины.
– Да уезжаем, эй да! – успокаиваю кипишных торопыг. – Садись.
– Жестко она тебя бортанула, – гогочет Черепанов.
– Да в смысле бортанула?
– Подкат – отстой, братан!
– Какой подкат? Взгреть хотел нормальными чаевыми, – во всю оправдывается Кирилл.
– Кто кого взгрел – вопрос спорный!
Дымыч пытается отвесить Тохе подзатыльник.
Вскоре между ними завязывается возня, и этой фигней они страдают до тех пор, пока я не паркуюсь у ближайшего крупного супермаркета.
Накануне договаривались с пацанами о том, что нужно затариться. Холодильник сам себя не заполнит. Так что…
– Уймитесь! – повторно призываю их угомониться. – Время покупок, эу!
Петушары приводят себя в порядок, и мы выдвигаемся за жрачкой.
По магазину шоркаем минут двадцать. Набираем всякой ерунды, но и полезного тоже: воду, крупы, макароны, картошку и другие овощи.
А вот соленья, к примеру, у нас и свои есть. Закрутки крутые из деревни.
Спасибо родичам парней.
– Оплата только за наличные! – агрессивно рявкает кассирша с пизанской башней на голове, когда я достаю карту.
– Так вот же терминал, – тычет в него пальцем Антон.
– Так не работает! – поправляя лютую конструкцию на башке, в тон ему отвечает она.
– А написать объяву?
– Молодой человек! У меня люди! Мне писать некогда!
– Нал есть? – поворачиваюсь я к ним.
Дымницкий кивает и лезет в карман своей косухи.
Один проверяет. Второй…
Джинсы.
Спереди. Сзади.
– Не понял… Тох, а ну-ка сгоняй в машину.
Кассирша раздраженно вздыхает и, цокнув, выразительно закатывает глаза.
– Вы будете оплачивать или нет?
– Решаем проблему.
– А все ждать должны!
– Давайте уже быстрее!
– Освобождайте кассу! – подключаются граждане.
– Вы чего такие нервные, уважаемые! – пытаюсь понизить градус.
– Потому что всем домой надо!
– У меня сериал начинается!
– А у меня собака обсыкается!
– Переводи на эти цифры, быстрее будет, – мужик из толпы сует мне в руки свою визитку и отдает наличку на кассу.
– Благодарю.
Мир не без добрых людей. Факт.
Благополучно совершив перевод, подхватываем с Дымницким пакеты и вываливаемся на улицу.
– Какого ты так долго? – орет Кирилл Антону.
– Нет там твоего бумажника, я везде посмотрел!
– Глаза на жопе? Там он.
– Да нет же, говорю!
Открываю багажник. Складываю туда провизию. Завязываю пакеты, чтобы все не разлетелось. Некстати думается о том, что именно так Харитонова учила… Мы с ней иногда вместе за продуктами ездили.
Она нам то борщ варганила, то плов.
Желудки у всех набиты были. До отвала.
– Вот сучка! – Дымницкий выдает поток непечатного текста и сжимает челюсти.
– Ой я не могу! – Черепанов ржет как конь. – Ну ты и лошара, Дымыч! И много там было?
– Двадцатка, – нехотя отвечает он.
– Ты че, Кир? – оборачиваюсь, стопырнувшись.
– Ты представляешь, Илюх, она сперла мое портмоне! – перекатываясь с носков на пятки, таращится на меня во все глаза.
– Кто? – не сразу понимаю, что к чему.
– Кто блять! Гребаная королева бензоколонки! – орет он, подобно дракону раздувая ноздри от гнева.
И тут до меня доходит…
Глава 36. На живца
Саша
Получение формы, новые предметы, знакомство с одногруппниками и преподавателями, первая суета…
Теперь я курсант.
Учеба в навязанном отцом университете МВД на время отвлекает от сердечных переживаний. Жаль, что только на время…
Уже к середине октября меня накрывает новая мощная волна отчаяния и горькой тоски, а после нашей случайной встречи с Ильей, я и вовсе теряю сон.
Черная бмв третьей серии. Он за рулем. Модная стрижка. Новые шмотки. Уверенный и равнодушный взгляд.
У него все отлично.
А я?
А я в одну из ночей не выдерживаю и набираю его номер. Набираю, не понимая зачем. Наверное, чтобы услышать его голос, но, увы, мне даже это не светит. Абонент не доступен. Либо заблокировал меня, либо сменил симку. Одно из двух. Причем, что первый вариант, что второй дает понять: я ему не нужна.
Реву, кусая подушку.
Казалось бы, это то, чего я хотела: он наконец оставил меня в покое, не ищет способа увидеться, не пишет, не звонит. Да только радости мне это не приносит. С ума схожу. Так сильно соскучилась!
– Я к вам, – Маша Вербицкая ставит поднос на наш столик. – Не возражаете, ребят?
– Нет конечно, – безразлично пожимаю плечами.
– Саш, может, что-то другое тебе взять? – предлагает Юнусов, наблюдая за тем, как я вяло ковыряю вилкой в салате.
– Не нужно, у меня что-то нет аппетита, – отзываюсь хмуро.
– А я после физподготовки слона готова съесть, – качает головой Машка. – Суворов все соки из меня выжал. Завтра сто пудов не разогнусь!
Камиль молча встает и отправляется в сторону раздатки. Сейчас опять что-нибудь притащит. Эта его навязчивая забота, честно сказать, уже напрягает. С одной стороны, я рада, что мы учимся вместе, но с другой, лучше бы я была тут одна, сама по себе.
– Харитонова, а скажи, Вы с Камилем, того, – многозначительно поигрывает красивыми бровями, – пара?
– Нет, Маш. Мы дружим. В одной школе раньше учились, – поясняю я ей.
– Поняяятно, – она направляет взгляд на кавказца. – Я думала, что вы встречаетесь. Всегда вместе ходите, и он такой внимательный по отношению к тебе.
– Я люблю другого.
Эти слова вырываются из меня непроизвольно.
Что ж. Пора окончательно смириться с очевидным, Саш.
Раньше, когда Лисицына говорила мне об этом, я лишь отмахивалась, фыркала и смеялась.
Сейчас не до смеха.
Есть не могу. Спать не могу. Развлекаться тоже.
Ничего не нужно, клянусь…
– Такой хороший парень. Умный, вежливый, серьезный, – фоном слышу, как Вербицкая поет оды моему другу.
– Хороший, да, – соглашаюсь, кивая. И тут же почему-то думаю о том, насколько легче мне жилось бы, если бы я была влюблена в того же Юнусова.
– Каким спортом занимается?
– Камиль – самбист.
– А девушка у него есть? – Маша понижает голос до полушепота и краснеет.
– Вроде нет, – смотрю на нее рассеянно и только сейчас до меня доходит, что она на Камиля запала.
– Как так?
– Ну вот так.
– Только не говори, что он голубой! – складывает ладони в молящем жесте.
– Чего? Ты спятила, Маш? – давлюсь соком от этого нелепого предположения.
– Вот и я о том. Не похож, – рассуждает она вслух. – Такой весь из себя суровый и мужественный. Почему один?
– Не знаю. Спроси у него сама.
– А по национальности он кто? – выдает вопросы пулеметной очередью.
– Дагестанец.
– Все, тихо, идет. Не рассказывай о том, что я интересовалась им, ладно? – просит одногруппница взволнованно.
И в мыслях не было.
Она резко выпрямляется и прячет смущенную улыбку за чашкой с кофе.
На столе появляются сырники со сметаной. Две тарелки.
– Ой, спасибо большое! – рассыпается в благодарностях Машка.
– Не за что.
Поднимаю взгляд на Камиля.
– Саш, съешь хоть что-нибудь, пожалуйста, ты уже прозрачная, – произносит парень строго.
Ёлы-палы, как надоело!
– Сказала же, что аппетита нет! – отрезаю сухо.
– Аппетит приходит во время еды, – настойчиво пододвигает ко мне тарелку.
Гррр!
– Пойду схожу в библиотеку, увидимся на паре, – резко поднимаюсь со стула и забираю свою сумку. Иначе опять с ним в пух и прах разругаюсь. Как это случилось на днях.
Направляюсь к выходу. Оставляю их вдвоем. Сама, естественно, не иду ни в какую библиотеку. Шурую прямиком на улицу, решив прямо сейчас отправиться домой. Своим ходом, ведь сегодня, как никогда, хочется побыть в полном одиночестве.
Снова отдаю себя в плен хандре. Погода располагает. Мелкий дождик, затянутое тучами серое небо.
Пока еду в автобусе, листаю в телефоне наши с Ильей фотки. Так и не поднялась рука отправить в корзину, а сколько раз намеревалась это сделать – не сосчитать.
Упираюсь лбом в стекло и невидящим взглядом исследую попадающих в обзор людей. Пытаюсь отвлечься. Гадаю, откуда, куда и зачем идут. Кто ждет их. Счастливы ли они или, как я, просто плывут по течению. Потому что надо.
Слышу звук входящего сообщения, но реагирую далеко не сразу. Достаю смартфон из кармана куртки, уже когда топаю пешком по аллее, ведущей к моей многоэтажке.
Череп: «Привет. Дело есть. Перетереть можем?»
Аж останавливаюсь. Искренне удивлена тем, что Антон вдруг написал мне. После всего, что было…
После того, как обвинила их с Динамитом в краже драгоценностей. После того, как пришла требовать их назад. И после того, как была вынуждена извиняться перед ними позже.
«Привет, можем» – печатаю в ответ, а полчаса спустя с замиранием сердца жду Черепанова на лавочке в сквере.
*********
Этой субботы я ждала как манны небесной. И вот наконец-то!
На часах полночь. Я на танцполе одного из лучших клубов Москвы. Эротично двигаюсь под музыку. Наряд соответствующий: кожаная мини-юбка, укороченная куртка, черный топ, открывающий стройный живот, ботиночки на каблучках. Добавьте к этому взрывную копну рыжих завитушек и красную помаду. Получите полную картину.
Маша, у которой я сегодня по легенде ночую, когда меня увидела, потеряла дар речи и всерьез усомнилась в том, что я вернусь домой в целости и сохранности. Намеревалась увязаться за мной. Еле ее угомонила.
Череп: «Сань, прикид – огонь. Узнал только по шевелюре»
«Думаешь, клюнет?»
Череп: «Уже. Пялится на тебя неотрывно. Отвечаю, скоро начнет яйца подкатывать. Главное, не спались»
«Ну ладно»
Откладываю телефон в сторону, снимаю куртку. Нервно улыбнувшись бармену, забираю многослойный цветной напиток и жадно присасываюсь к трубочке губами в надежде сбить духоту.
Там за стенами клуба от силы градусов десять тепла, а вот здесь, в помещении, дышать абсолютно нечем. То ли потому что народу тьма. То ли потому что я реально переживаю.
Наверное, самое время объяснить вам, что я тут делаю. Не развлекаться пришла, нет. Я ведь, если честно, в таких местах даже и не бывала ни разу…
Но вернемся к насущному. Несколько дней назад мы встретились с Антоном Черепановым. Я все гадала, зачем ему понадобилась. Оказалось, что причина банально материальная. У сестры Димы, шестнадцатилетней Ангелины, запланирована операция на позвоночнике, а денег на нее не хватает. И сумма остаточная не то, чтобы крупная, просто требуется она очень-очень срочно.
Я, прослушав его рассказ, естественно, прониклась и согласилась помочь. Тем более, что до сих пор чувствовала свою вину перед Динамитом, даже не взирая на то, как отвратительно он повел себя тогда в подъезде.
С мамой поговорила в тот же вечер. Одна из ее подруг состоит в крупном благотворительном фонде. С ней мы связались на следующий день. И, собственно, завертелось…
Деньги на операцию собрали быстро, и представитель фонда отправился в больницу, данные которой слил мне все тот же Черепанов.
А насчет клуба…
Короче, я в свою очередь, попросила Антона организовать мне случайную встречу с Паровозовым. (Да. Не удержалась. Признаю.)
И тут ему в голову пришла гениальная идея. Идея, за которую он точно отхватит по зубам.
Тоха предложил мне, так сказать, вернуть доверие братвы. Поучаствовать в одном «замуте», отыграв роль заболевшей гриппом Свечки.
Разумеется, я сказала да.
О том, что стану наживкой для одного чиканутого на голову мажора, узнала позже, когда Черепанов поведал историю Марины Якушевой, студентки МГУ, исчезнувшей пару недель назад. После посещения этого самого клуба.
В последний раз ее видели здесь в компании Никиты Артюхова, сына помощника прокурора одного из округов Москвы.
Как я поняла, родители девушки, весьма обеспеченные бизнесмены из Тулы, обращались в полицию, однако никакого результата это пока не принесло. Дочь не нашли, записей с видеокамер тоже, а сам Артюхов-младший заявил, что никакой Марины не знает. Еще и алиби у него имеется.
Замкнутый круг.
Как до бандюганов дошли, спрашивать не стала. Одно предельно ясно: мать и отец хотят знать, где дочь. И винить их за это нельзя…
«А вдруг это и правда не он?» – по новой разволновавшись, пишу Антону.
Череп: «До Марины еще одна девчонка была»
Вот так новости. Мороз по коже.
«По ходу разберемся. Ща пацаны подъедут. Не очкуй, мы рядом»
Стираю переписку.
Расслабься, Саш. Уже ввязалась. Ты, к тому же, будущий мент, как никак! Поздно давать заднюю!
Допиваю свой лимонадик.
– Повторить? – интересуется бармен.
– Пока нет, – спрыгиваю с высокого стула и опять направляюсь на танцпол, чтобы снять нервное напряжение, цепью сковавшее тело.
Марина в тот вечер тоже была одна.
По типажу мы похожи.
Авось и правда прокатит.
Как рассказывал нам профессор на психологии, человек, ощутивший вкус безнаказанности, захочет совершить преступление еще раз. Поэтому остается только ненавязчиво мозолить глаза Артюхову и надеяться на то, что я ему понравлюсь. Настолько же сильно, как предыдущие жертвы.
* * *
Танцую.
Минут двадцать спустя начинают болеть ступни, зажатые в новые ботинки. Да и волосы на загривке уже порядком взмокли.
Снова плетусь через толпу к барной стойке и непроизвольно вздрагиваю, когда вскоре слышу рядом с собой приятный мужской голос.
– Угощу тебя?
Поворачиваю голову влево и сталкиваюсь глазами с Артюховым, чьи фотографии изучала накануне в соцсети, с липового аккаунта.
– Не надо, спасибо, – отказываюсь, доставая из кармана деньги.
– Да брось! Такая красавица не должна сама за себя платить, – кладет свою руку поверх моей и протягивает бармену пару пятитысячных купюр. – Посчитай еще виски двести и Апероль Шприц для девушки.
Хм. Апероль. Напоить меня решил?
– Никита, – представляется он, наглым образом врываясь в мои мысли.
– Катя, – называю первое пришедшее в голову имя.
– Одна здесь? – пытается перекричать грохочущую музыку. Вот так сразу, без лишней воды, задавая самый важный вопрос.
– Одна, – забираю коктейль, и тем самым освобождаю свою ладонь.
– И как так вышло? – наклоняется ближе, сокращая между нами расстояние.
– С парнем рассталась.
– Бывает, но это – не конец света, Кать. Давай выпьем!
Киваю.
По его инициативе чокаемся.
Пока пью, Артюхов внимательно меня разглядывает, и чисто по-женски, на инстинктах, я чувствую, что очень даже интересна ему. Во всяком случае, его взгляд отражает именно это.
– Первый раз в Парадизе? Раньше я тебя здесь не видел.
– Первый. От знакомых слышала, что тут круто, – окидываю взглядом окружающее пространство. – Пришла, чтобы развеяться. Ну ты понимаешь.
– Понимаю, но веселиться надо в хорошей компании, Кать. Рискну предложить свою. Затусим? – прет как танк.
– А ты тоже один? – спрашиваю недоверчиво.
– Прикинь, совпадение, – подмигивает он мне. – Как знал, что встречу классную девчонку. Идем, Кать, за мой столик, покурим кальян, пообщаемся, – ловит меня за руку и тащит за собой. Еле коктейль забрать успеваю.
– Ты москвичка? – спрашивает, когда поднимаемся на второй этаж.
– Нет. Я из Рязани, живу в общежитии, – выдаю принятую от Антона ложь.
– Где учишься? – типа невзначай кладет руку мне на талию, пропуская к диванчику вперед.
– В Щуке[21]21
Щука – театральный институт им. Бориса Щукина.
[Закрыть].
– Актриса значит будущая, – ухмыляется, усаживаясь напротив.
– Ну да! – горделиво вздергиваю нос.
Еще какая актриса, дорогой.
– Что-то такое подозревал. Ты очень яркая, красивая и сексуальная.
– Спасибо.
Ну вот и комплименты в ход пошли. Так ожидаемо…
– Дурак этот твой парень. Че расстались-то? – поднимает свой стакан вверх. Жестом предлагая выпить еще.
– Так он был против моего переезда в Москву, а я в столицу хотела очень, – сочиняю моментом и игриво откидываю волосы назад. – А ты, Никит, чем занимаешься?
– Учусь, работаю, путешествую, – озвучивает неопределенно.
– И где был, если не секрет? – делаю вид, что мне дико любопытно.
– Да всю Европу объездил, – сообщает лениво.
– Везет. А я кроме Москвы и родной Рязани ничего не видела, – вздыхаю расстроенно.
– Еще в США был, Китае, Австралии, – добавляет для пущего эффекта.
Ну а дальше он хвастается этими своими поездками. Рассказывает, как ловил волну на берегу Тихого океана, как встречал новый год в Калифорнии, и как ужинал с бывшей напротив Эйфеловой башни.
Понты. Понты. Понты.
В каждой фразе так и сквозит отсылочка к тому, что парень он весьма обеспеченный.
По прошествии часа я порядком устаю улыбаться и выдавать восхищенное «ого».
Никита же, напротив, только бодрее и активнее становится.
Вот мы уже сидим на одном диване.
Вот он уверенно поглаживает мою ногу.
Вот обнимает, зовет покататься на своей тачке и лезет целоваться.
А я… Я, внутренне воспротивившись, подрываюсь с дивана и сбегаю в туалет под тупым предлогом припудрить носик.
Открываю кран, подставляю трясущиеся ладони под холодную воду.
Зажмуриваюсь.
Считаю от одного до десяти и обратно.
Нельзя облажаться вот сейчас, Саш. Нельзя…
Дотрагиваюсь дрожащими пальцами до разгоряченной кожи щек.
Прижимаю ладонь к пылающему лбу.
Где-то в эту же секунду открываю глаза.
Беру в фокус свое отражение. И злющий фэйс Паровозова, стоящего прямо за моей спиной.
Опачки…
Сердце тут же пускается вскачь. Колотится о ребра. Стучит где-то в горле. Долбит так, что того и гляди, наружу сумасшедшее выпрыгнет.
Медленно сглатываю.
Закручиваю кран онемевшими конечностями.
А мы все это время так и таращимся друг на друга. Неотрывно. Прикипевши насмерть.
– При…
Поздороваться не успеваю. Илья довольно грубо хватает меня за предплечье и разворачивает.
– …вет.
– Ты охренела, Харитонова?! – яростно выдыхает мне в лицо, дергая на себя.
