Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)
Глава 21. Нет шансов
– Что хотела?
– За цветы поблагодарить, – поясняет мелкая рыжая зараза.
Проснулась…
– Поблагодарила? – достаю из пачки сигарету. Арина тоже утаскивает себе одну и с интересом на меня поглядывает.
– Отвлекаю? – обиженно уточняет та, что «на проводе».
Щелкаю зажигалкой. Молчу… Пусть понимает, как хочет.
– И чем таким важным ты занят? Что за грохот? Это музыка? – в ее тоне так и сквозит наезд.
– Допрос решила устроить?
– Ты в клубе, что ли? – сразу догадывается она.
– Что ли в клубе. Ты-то почему не спишь, принцесса? Детское время кончилось. Давно пора в кроватку, – намеренно ее стебу.
– Как раз собиралась, придурок! – цедит ядовито и резко сбрасывает.
Не успеваю отложить телефон, как она трезвонит снова.
– Что-то еще, Бесстыжая? Сладких снов тебе пожелать?
– В жопу твои пожелания! – произносит гневно.
– Полегче, – отодвигаю трубу подальше от уха.
– Ну и с кем ты там… в этом своем клубе? – осведомляется сердито.
– У меня приятная компания, не беспокойся на этот счет, – выдыхаю дым и слушаю, как натужно она сопит. Меня почему-то это дико веселит.
– Насколько приятная? – ее мелодичный голосок дрожит.
– Десять из десяти, – выдаю нарочно. Встречаюсь взглядом с Ариной, сидящей напротив, и она выгибает бровь дугой.
– Ясно. Тогда не буду тебе мешать! – язвит Харитонова.
– Вот и я решил не мешать. Привет ухажеру, – вылетает непроизвольно.
– Вообще-то, это мой одноклассник. И мы просто дружим, – объясняется зачем-то.
– Да мне фиолетово, – возвращаю ее же фразу.
Пиздешь, чистой воды. Ни хрена мне не фиолетово. Это, наверное, и бесит.
– Ну, если так, – чеканит она холодно, – то я рада, что мы все прояснили.
Отключается без предупреждения и во второй раз.
Вздыхаю. Тянусь к бутылке, наливаю себе еще выпить.
– Твоя девушка звонила? – Арина подставляет свой бокал тоже.
Потираю переносицу. Башка начала болеть. Видать аллергическая реакция на Веснушку.
– Моей она так и не стала, – наслаждаюсь тем, как горячая жидкость обжигает горло.
– И почему?
– У нас типа разный социальный статус.
– Весомая причина, – кивает.
– Ты так считаешь? – раздражаюсь все сильней.
– Спрашивай конкретнее, если тебе и впрямь хочется узнать мое мнение, – откидывается на спинку кожаного дивана, закидывает ногу на ногу и внимательно на меня смотрит.
– Я – деревенский босяк и раздолбай с сомнительной репутацией, она – москвичка. Девочка из приличной, обеспеченной семьи. Личный водитель, квартира в центре. Учеба в престижной гимназии. Папаша – подполковник, мать – бизнесвумэн. Дальше продолжать?
– Не обижайся, но шансов на серьезное будущее у вас нет, – выносит свой вердикт мой «душевный» собеседник.
– Шансы всегда есть, – упрямо спорю, с грохотом отставляя пустой стакан.
– Разве что на страницах бульварных романов, – ведет плечом и улыбается. – В жизни все иначе. Люди склонны выбирать себе подобных. Равных, понимаешь?
– Деньги – это всего лишь бумажки, если ты об этом.
– Но только они могут сделать человека по-настоящему счастливым, – поджигает кончик сигареты. – Абсолютно все в этом мире продается и покупается.
– Я с тобой не согласен.
– Да брось… – отмахивается она. – Слушай, не возражаешь? Я задолбалась… Жарко.
Мои зеньки лезут на лоб, потому что девчонка за пару секунд из брюнетки превращается в блондинку.
– Ты…
– Конспирация, – трясет париком. – Мы с подругой следили за ее парнем-блядуном.
– Хрена се! – я все еще пребываю в шоке.
– Не нравится моя трансформация? – смеется, взбивая пальцами светлые волосы.
– Да нет, все отлично, но темный идет тебе больше.
– Надо же, кто бы мог подумать, – хмыкает она.
На телефон приходит смс.
«ТИПИЧНАЯ КОЗЛИНА»
Замечательно. Никак не угомонится…
«Типичная глупая малолетка» – печатаю в ответ.
«Мудила, каких поискать» – прилетает рикошетом.
«Рыжая стерва»
«В лом было взять мои цветы?»
Опять меня злостью капитально накрывает. Стучит она внутри, разливается по сосудам, когда вспоминаю, что девчонка так и оставила букет на чертовой лавке, припорошенной снегом. Даже не удосужилась взять из вежливости, а я ведь, между прочим, последние деньги на них тогда спустил!
* * *
– Ты куда? – спрашивает Арина, когда я подрываюсь с дивана.
– Восвояси.
Настроение упало в ноль после нашего разговора про бабло и статус.
– Давай отвезу тебя, я на колесах, – встает тоже.
– Ты пила, – напоминаю я ей.
– Разве что чуть-чуть…
– Чуть-чуть?
Ну-ну.
– Да не переживай ты, – кладет ладонь мне на грудь. – Я за рулем со времен сопливого детства. Так что в любом состоянии – ас.
– По-моему, чересчур самонадеянно с твоей стороны пренебрегать опасностью.
– Со мной никогда ничего не произойдет. По крайней мере, не на дороге. Уж будь уверен.
– Не дури. На такси домой езжай, – убираю ее руку и покидаю вип-ложе. С четким осознанием того, что вот это вот все – не моя тема.
На улице, за стенами пафосного заведения, сразу становится на порядок легче дышать. Зажимаю губами дымящуюся сигарету, застегиваю молнию на куртке и, спрятав руки в карманы, направляюсь к метро. Из клуба я ушел, не предупредив своих пацанов. Хотя подозреваю, что сейчас им точно не до меня, учитывая масштабы развернувшегося веселья.
Тяну носом морозным воздух. Слушаю, как скрипит под ботинками снег и кожей ощущаю колючие снежинки, летящие навстречу. Нравится мне зима. Красиво… Она идет даже этому отвратительному мегаполису.
Телефон снова вибрирует. Сперва собираюсь проигнорировать этот входящий, но потом все-таки решаю ответить. Зачем – да хер его знает.
– Илья, можем мы поговорить? – спрашивает на удивление спокойно.
– А надо?
– Надо. Я по поводу букета…
– Не утруждайся с объяснениями, – перебиваю сразу. Уже поперек горла эти долбаные ромашки, клянусь!
– Подожди. Послушай! Я действительно не взяла его, но это вовсе не значит, что он мне не понравился. Просто…
– Просто что? – гаркаю недовольно.
Она какое-то время хранит молчание. Потом тяжело вздыхает.
– Не могу я принести домой цветы. Не могу! – кажется, будто девчонка вот-вот расплачется, но, возможно, у меня тупо разыгралась фантазия.
Останавливаюсь у входа в метро, затягиваюсь поглубже.
– В девятом классе на день Святого Валентина мальчик из параллели подарил мне коробку рафаэллы и открытку. Отец такой разнос устроил, когда увидел! Орал, за ремень порывался схватиться. Наказал меня тогда надолго. Ходила с Глебом, как с нянькой, буквально повсюду. Еще и воздыхателю моему досталось. Подкараулил его у школы. Короче, позор.
– К чему клонишь?
– Такие скандалы мне не нужны.
– Ясно.
По ходу, та еще семейка…
– Не обижайся на меня, пожалуйста.
– Розы на черта в урну выбросила? – делаю очередную затяжку.
– Мне надо было от тебя избавиться, – невозмутимо выдает после затянувшейся паузы.
– Зашибись, Рыжая, у тебя методы! – стискиваю челюсти до скрежета. Издевается она, что ли? Сейчас уже я испытываю острое желание бросить трубку.
– Почему так тихо? Ты ушел из клуба?
– Это имеет значение? – выкидываю окурок.
– Для меня имеет.
Имеет… Королева, мать ее, логики!
– Еще не наигралась, Сань? – спрашиваю напрямую.
– Ничего у нас не выйдет, Илья. Ну ты же сам понимаешь… – шмыгает носом. Реально плачет, что ли? – Я ни о чем не жалею. Правда. Спасибо за прекрасные цветы, и за надпись на стене, и за свидание в парке. Никто никогда для меня подобного не делал…
В этот раз как будто действительно прощается. И мне бы забить на всю ту голимую муть, происходящую между нами, но от мысли, что я больше не смогу увидеть Рыжую Сашку, неприятно ноет под ребрами.
– Ладно, спокойной ночи. Извини еще раз. Знаю, что обидела.
На этой фразе и заканчивается наш разговор. Не дождавшись моих комментариев, она снова сбрасывает вызов. В третий раз.
Смотрю на экран телефона до тех пор, пока меня не окликает какой-то не то нарик, не то алкаш. Молодой, кстати. На вид, плюс-минус, мой ровесник.
– Че хочешь?
– Денег. На хлеб.
– На хлеб, как же, – достаю из кармана наличку, отдаю ему и намереваюсь спуститься в подземку.
– Закрыто. До часу работает, брат.
Забавно, пара сотен – и ты уже брат.
– Слушай это… – подходит ко мне ближе и опасливо озирается. – Тебе баба не нужна на ночь?
– Не понял…
– Светка, она это, умелица, на все согласна, – кивает в сторону обдолбаной девки, сидящей на тротуаре.
– Ты че? Подругу свою под меня подложить хочешь? – уточняю удивленно.
– Эт сеструха моя. Она не против.
Зарядив ему по роже, громко матерюсь. У меня в голове вся эта хрень не укладывается. Насколько нужно опуститься, чтобы скатиться до такого.
– Эээ! Ты че делаешь? Не трогай Мишу! Отошел от него, урод! – орет та самая Света и, шатаясь, направляется к нам.
«Все в этом мире продается и покупается» – звенит эхом в ушах.
До тошноты.
Ненавижу этот город. Здесь люди из-за бабок просто сошли с ума…
Глава 22. Вернуть трофей
Саша
Который час плачу, уткнувшись носом в подушку. За окном уже рассвет, а я никак не могу успокоиться и принять тот факт, что все закончилось. Причем, так и не начавшись…
Зажмуриваюсь. Черт возьми, почему так больно было говорить о том, что ничего у нас с ним не получится… И ведь знала же, что к тому идет, но зачем-то саму себя обманывала. На свидание пошла. Какой был смысл? Только хуже сделала, потому что тот вечер действительно стал для меня по-настоящему особенным. Давно не было так здорово…
Детально прокручиваю в памяти наш телефонный разговор с Ильей. Про цветы я ему нисколечко не соврала. С тяжелым сердцем тогда оставила на морозе любимые ромашковые хризантемы. Такие красивые и желанные! Обиднее всего, что Илья решил, будто я специально это сделала, решив по новой его унизить. А я ведь подобной цели не преследовала и на самом деле очень расстроилась, что не смогу их взять по очевидным причинам.
– Сашка, подъем! – голос матери нарушает тишину молчаливого зимнего утра. Она раздвигает занавески в стороны, и комнату заливают лучи взбирающегося на небо солнца. Слишком яркие и нервирующие, но я даже не предпринимаю попытку отвернуться.
– Встаем. Слышишь? Не поняла… – чувствую, как она приседает на краешек кровати, а уже в следующую секунду ощущаю мамины нежные руки на своем лице. – Ты чего, Рыжик, плачешь?
– Живот болит, – лгу, медленно открывая глаза.
– А что такое, зай? – обеспокоенно на меня смотрит.
– Просто эти дни начались.
– И что, Саш, так сильно, до слез болит? – гладит меня по голове.
Да, мам. Сильно болит. До слез…
– Поехали к врачу, а?
– Мам, пожалуйста, не нужно поднимать панику на пустом месте. Просто дай мне еще немного полежать, – натягиваю одеяло повыше. В данный момент больше всего на свете я хочу просто остаться наедине с собой.
– Сейчас принесу тебе таблетку и завтрак. Побудешь сегодня дома, напишу Элеоноре Андреевне, что ты плохо себя чувствуешь. Контрольных и тестов у вас сегодня нет. Так что, думаю, ничего страшного не произойдет, если эту пятницу мы пропустим.
Знала бы она, какое чувство благодарности я испытываю. После бессонной ночи я вообще не в состоянии воспринимать учебный материал.
Целует меня в лоб и уходит на кухню. И все время пока она там, я борюсь со своей совестью. С детства учили, что обманывать нехорошо, но, к сожалению, озвучить правду я не могу. Как и рассказать маме про Илью. Эту историю она точно не одобрит. Особенно ее начало.
Илья…
Значит, в клубе отдыхал. Ясно. Решил поразвлечься, а чего нет? По большому счету, сама виновата. Ни один нормальный парень не продолжил бы за мной ухаживать после всего, что произошло. А такой, как Паровозов, тем более.
Интересно, с кем же он вчера был? Неужели… делал с ней все то же самое, что и со мной? Целовал, трогал и… Черт!
– Бедняжечка моя, тебя еще и тошнит? – спрашивает мама, по-своему оценив выражение моего лица.
Конечно тошнит. Как представлю его с какой-нибудь девкой, так еще сильней отчего-то рыдать хочется.
Забудь его, Сашка. Забудь! Все!
Добилась, чего хотела.
– Давай-ка, покушай, дочка.
Принимаю сидячее положение, и она ставит мне на ноги поднос с любимыми сырными гренками.
– Спасибо тебе, мамуль, – обнимаю ее крепко-крепко пять минут спустя.
– Полежи, милая. Я в салон смотаюсь, скоро буду дома. Если не успею к обеду, разогреешь себе суп и рагу.
– Занимайся своими делами, не переживай за меня.
– И кто тут у нас захворал? – доносится до нас голос отца.
– Привет, пап.
– Выглядит и правда неважно, – констатирует он, обращаясь к жене.
– Таблетку мы выпили, покушали. Отдохнет – все нормализуется.
Я под внимательным взглядом отца несколько тушуюсь, но стараюсь не подавать вида, что взволнована.
– Позанимайся хоть, чего просто так валяться в постели, – кивает на стопку книжек, оставленных на столе.
Ну да, преступление века.
– Позанимаюсь, пап, – обещаю, отдавая маме пустой поднос.
– Сама отнеси, не ленись.
– Не гоняй Сашку! Живот болит! – ругает она его.
– Жень, мне надо, чтобы ты заново погладила рубашку. Воротник и рукава видела? Засмеют на работе!
– Ой, да кому нужны твои рубашки, Паш! Поглажу, не ворчи.
Они выходят из моей комнаты, и я снова падаю на подушку, а уже через полчаса остаюсь в квартире одна, как хотела.
Какое-то время валяюсь на кровати, мысленно перебирая варианты того, чем могла бы заняться. В итоге около десяти заказываю домой пиццу и устраиваюсь с ней на диване перед телеком. Щелкаю пультом, смотрю одно дурацкое шоу за другим.
К обеду мама не приходит, как и предполагала. Поболтав с ней по телефону, беру в руки гитару. Решаю записать еще пару каверов. На моем ютуб-канале не то, чтобы много подписчиков, но люди оставляют комментарии и просят спеть что-нибудь еще. Почему бы и нет?
*********
Последующая неделя тянется долго. Зато приходит весна. Чисто номинально, но все-таки…
Потихоньку втягиваюсь в привычный ритм. Снова посещаю тренировки по волейболу. Нога вроде в норме, однако тренер рекомендует поберечься. В апреле у нас соревнования, и он рассчитывает на мое участие, а значит подвести команду я не имею права…
– Вместо того, чтобы рисовать ее, лучше бы нашел возможность извиниться.
Абрамов, по обыкновению устроившийся на подоконнике, вскидывает на меня свой фирменный взгляд – «не подходи, убьет».
– Что? На больную мозоль наступила, Ян? – продолжаю ядовито.
– Харитонова, не нарывайся, настроение итак дерьмо, – захлопывает свой скетчбук и зло зыркает на меня своими невозможными зелеными глазищами.
Ох, сколько девичьих сердец разбил этот парень – не пересчитать…
– Надеюсь, это муки совести не дают тебе покоя?
– Где я и где совесть. Не смеши, – ухмыляется, покручивая пальцами карандаш.
– Кретин! Дашка – это лучшее, что было в твоей жизни.
Звенит звонок, и учащиеся торопливо расходятся по кабинетам.
– Которая из? – уточняет, делая вид, что не понимает, о ком я говорю.
– Которая из? – вскидываю бровь. – Твоя, Кучерявый. Та самая, которую ты опозорил на всю школу.
– Она сама себя опозорила, – отзывается равнодушно.
– Никогда не встречала более циничного и жестокого человека, чем ты, – осуждающе качаю головой.
– В класс заходим, Абрамов, Харитонова! Особое приглашение нужно? – орет на весь холл химичка.
Проходим в кабинет, где на протяжении сорока минут нам втирают про электролиз. На сорок первой я совершенно случайно обнаруживаю большую жевательную резинку в своих волосах и довольную морду Бондаренко, сидящего наискосок.
Какой все-таки мерзкий! Исподтишка такую фигню в коридоре сделать. Ну не дебил?
Жвачку тем же вечером из моей копны удаляет Регина, та самая мамина подруга, которую терпеть не может отец. К счастью, она работает парикмахером в нашем салоне и всегда готова прийти на помощь.
– Ну и какая стерва это сделала? – интересуется после того, как извлекает из волос розовое нечто.
– Это Алеша мне мстит, – признаюсь я честно.
– Тот самый Алеша? Твой? Но за что? – ловлю ее удивленный взгляд в зеркале.
Регина о моих чувствах к Бондаренко знает давно. Как-то поймала меня на разглядывании его фоток, и пришлось объясняться.
– Ты же с ним закрутила, да? – переходит на шепот, дабы нас не услышали другие работники салона.
– Да ничего у нас не вышло. У него есть девушка. А третьей я быть не хочу.
– Это правильно, Сашка. Треугольник ни к чему хорошему не приводит. Вон посмотри, чем закончился мой роман с Темрюковым. Полгода жили душа в душу – и на тебе. Как гром среди ясного неба. Ухожу, говорит, назад к жене. Нормально вообще? – возмущается, вкладывая ножницы в чехол. – Сейчас понимаю четко: на чужом несчастье – счастья не построишь.
– Это точно.
Когда-то я мечтала занять место Купцовой. Мне казалось, что я близка к этому, ведь Леша обещал рассказать ей о нас и остаться лишь со мной.
Наивная дура. Теперь-то понимаю, что после первого секса Бондаренко сразу бы переобулся.
– Идем мыть голову.
Пока пересаживаюсь, она песочит Темрюкова, а я в это время смотрю на нее и думаю: почему классной, яркой, красивой Регине так не везет с мужчинами. Ей тридцать два, она умна и самодостаточна, а на личном никак не складывается. Именно так, чтобы всерьез. Поклонников-то хоть отбавляй, но всем им нужно только одно.
– Страдаешь теперь, Саш?
– Нет. Я поняла, что он слизняк и резко охладела, – зажмуриваюсь от удовольствия, когда она принимается за дело.
– Ну слава Богу! А это… вы с ним… Успели?
– Нет! – распахнув глаза, отчаянно краснею. Прямо щеки начинает жечь, будто их перцем натерли.
– Теперь ясно, почему он бесится. А про Камиля расскажешь? Женька все уши про него прожужжала.
– И когда успела, – недовольно цокаю языком.
– Так и что…? – улыбается Регина, прищуриваясь.
– Мы дружим, ничего такого, что могло ей померещиться.
– А жаль, – театрально вздыхает.
– Это почему же?
– Да пора тебе уже по уши влюбиться. Восемнадцать – прекрасный возраст! Мальчишки, свиданки, дискотеки, поцелуи… – ополаскивает мои волосы, аккуратно отжимает и заворачивает в тюрбан из полотенца. – Время нарушать запреты!
– На носу экзамены, получение аттестата, поступление в университет. Мне учиться надо, Регин.
– Эту лапшу отцу-надзирателю своему вешай, – отмахивается, доставая из тумбочки фен.
– Какие свидания, если у меня дни расписаны поминутно.
– Так и я о том же! Неправильно все это. Отрываться надо, пока молодая. Все, чего хочется, от жизни брать на полную катушку. Потому что если не сейчас, то когда?
– Слышали бы тебя мои родители, – хмыкаю, нервно усмехаясь.
– Да пусть бы и услышали! Никак не расстанутся с ежовыми рукавицами, в которых тебя держат.
– Они беспокоятся обо мне и желают только лучшего.
– Благими намерениями сама знаешь, куда дорога выстлана. В ад!
– Не нагнетай.
– Я вот тоже до двадцати трех лет кроме книжек ничего не видела. И что? Понадобилось мне мое экономическое образование, как думаешь?
– Ты экономист? – пожалуй, мой черед удивляться.
– Ни дня им не проработала. Вручила бабушке-тираноиду диплом, помахала ручкой и съехала к девчонкам на квартиру.
– Круто, – искренне восхищаюсь ее поступком.
– Сожалею, что не сделала этого раньше.
– А как же ты парикмахером стала?
– Так на курсы записалась год спустя. Выучилась, руку набила и вуаля!
– Любимым делом занимаешься.
– Однозначно.
– О чем болтаете? – мама, как всегда, появляется незаметно.
– О родителях и их хотелках, – выдает Регина, включая фен на полную мощность.
Забавно, но этой же ночью мне на телефон приходит сообщение. От Паровозова.
Сон как рукой сняло. Подорвавшись с подушки, таращусь на входящее смс и не могу заставить себя прочитать его содержимое. И страшно, и любопытно до трясучки. Сердце надсадно тарахтит в грудине, отбивая какой-то невероятный, совершенно сумасшедший ритм. Дышать я не в состоянии. Глотать тоже.
Плюнув на все, дрожащими пальцами жму на сообщение.
Открываю, ощущая, как в области висков накатывающими волнами грохочет разгоряченная кровь.
«Надо увидеться, Сань»
«Зачем?» – отправляю сразу же, и в районе солнечного сплетения разгорается маленькая, хрупкая надежда. Однако тут же умирает, едва приходит ответ.
«Трофей хочу вернуть»
И следом прилетает фото моих кружевных труселей…
Глава 23. Ривьера
Воскресным днем около двенадцати я выхожу из своего дома. Триста метров спустя поворачиваю за угол и сразу обнаруживаю черную приору Паровозова и его самого.
Илья стоит спиной ко мне, оперевшись о капот машины. По обыкновению курит. На крыше лады лежит огромный букет ярко-желтых ромашковых хризантем, и я не могу сдержать глупую улыбку. Напряжение отпускает, а в груди разливается тепло, оттого что несмотря ни на что, он снова купил их для меня. После всего что я вытворяла…
– Привет, – здороваюсь первой, когда парень, обернувшись, замечает меня, нерешительно топчущуюся на тротуаре в паре метров от него.
– Прикольная куртка, – выдает вместо приветствия, пробежавшись взглядом по моей дорогущей обновке.
Эту кислотную вещицу я купила назло матери. Уж очень хотелось чем-то заменить душное пальто, которое меня бесило.
Обхожу автомобиль по кругу.
– Зачем же цветы? – все-таки спрашиваю, с грустью глядя на солнечные хризантемы.
– Тебе для настроения, – поднимает и передает мне увесистый букет.
– Спасибо.
– Не за что, – невозмутимо пожимает плечом.
Опускаю глаза. Чувствую, что вот-вот заплачу. Я так сильно нервничала перед нашей встречей. Очень боялась, что она станет последней. Знаю, нелогично. Я крайне непоследовательна, но что поделать, какая есть…
Поддавшись порыву, делаю шаг вперед. Встаю на носочки и обнимаю его за шею, испытывая жгучую потребность в том, чтобы хоть как-то проявить свою благодарность.
– Спасибо, – тихо шепчу еще раз, прилипнув к нему. – Прости за те, ладно?
– Проехали, Сань, – отодвигает меня и выкидывает сигарету. – Садись в тачку.
– Зачем? – спрашиваю удивленно.
– Увидишь.
Растерянно наблюдаю за тем, как он открывает пассажирскую дверь.
– Или тебе домой пора? – произносит, ухмыльнувшись.
Поджимаю губы. Он ведь это нарочно, да?
Молча усаживаюсь на сиденье. Цветы аккуратно кладу назад. Немного расстраивает тот факт, что Илья практически никак не отреагировал на мое объятие, однако сейчас все мои мысли лишь о том, куда он нас повезет.
– Рассказывай, как дела, – заводит разговор, когда стоим на светофоре.
– Нормально.
– Мало спишь? – интересуется вдруг.
– С чего ты взял? – отзываюсь хмуро. – Это намек на то, что я плохо выгляжу?
Обидно блин. Видимо, стоило накраситься.
– Нет. Просто ты трижды зевнула, – тут же опровергает мою гипотезу.
– А… это, – отмахиваюсь. – Экзамены скоро. Много занимаюсь, да и в школе задают выше крыши.
Не рассказывать же правду. Иногда поздней ночью я пытаюсь писать тексты. Для того, чтобы после придумать к ним аккорды.
– Все ты сдашь, Рыжая, – уверенно заявляет он. – Расслабься.
– Скажи, ты плохо учился в школе? – моя очередь задавать вопросы.
Вскидывает бровь, поворачиваясь ко мне.
– Что? Мне любопытно, – объясняюсь, краснея.
– До девятого класса относительно неплохо, – отвечает он, глядя в зеркало заднего вида. – С русским и литературой была вечная засада.
– Аленка говорила, что ты хотел поступать в университет МЧС. Почему не сложилось?
– Не всегда в жизни все складывается так, как хочется. Тебе ли не знать…
Замолкаю. Потому что попал он прямо в цель.
Страйк.
– На кой черт ты обо мне у нее спрашивала? – подозрительно прищуривается, и я заливаюсь краской пуще прежнего.
– Это было давно, – отворачиваюсь к окну и оставшуюся часть пути рта не открываю. Во избежание подобных казусов.
Обет молчания нарушаю только тогда, когда навигатор оповещает о конечной точке.
– Ривьера? – удивленно хлопаю ресницами.
– Ну да, ты же хотела развлечься, – улыбается, затягивая ручник.
Обалдеть. Запомнил. Я ведь и правда говорила ему о том, что хочу сюда попасть.
– Но у меня нет с собой купальника! – развожу руками.
– У меня тоже. И че?
Илья выходит из машины. Я выбираюсь из приоры следом за ним.
– Мы надолго? – уточняю, окидывая взглядом внушительную территорию аквапарка.
– Это как получится. Поторчим по приколу, – нажимает кнопку брелока и цепляет мою ладонь своей: большой и горячей.
Пока идем, мысленно хвалю себя за то, что имею привычку держать тело в порядке. Во всех смыслах так сказать. Ну вы поняли.
Перед центральным входом тусуется аниматор в костюме гигантского краба. В какой-то момент он хватает меня своими клешнями сзади, и я от неожиданности громко взвизгиваю.
– Эээ, членистоногое, полегче, эта самка занята, – хохочет Илья, освобождая меня из плена мистера Крабстера.
– Напугал меня, идиот, – стаскиваю шапку и по привычке приглаживаю волосы.
– Снимай куртку, – кивает в сторону гардеробной, у которой топчется толпа народа. – И мою сдай, щас билеты куплю.
Отдает мне свою кожанку и направляется к кассам.
Воспользовавшись моментом, быстренько осматриваю себя в зеркале и встаю в очередь за большим семейством, чтобы сдать вещи.
Краем глаза замечаю Илюху и двух барышень, мило с ним щебечущих.
Какого…
* * *
Всучив наши вещи милой старушке в очках, забираю номерок и отправляюсь к ним.
– Если ты первый раз, то тебе точно понравится. Здесь круто, – доносится до меня голос высоченной блондинки.
– Заскучаешь – присоединяйся к нам, – хихикает брюнетка.
– Я тут со своей девчонкой, – улыбаясь, произносит Илья, как раз в тот момент, когда я, подкравшаяся со спины, собираюсь вмешаться.
«Я тут со своей девчонкой»
Странное чувство, замешанное на ревности и злости испаряется так же быстро, как появилось.
Он меня не видит, и я решаю отступить к диванчику, чтобы подождать его там. Откинувшись на спинку, осматриваю просторный холл, а потом, спохватившись, хлопаю себя по лбу и набираю мать.
– Да, Сашка, слушаю.
На заднем фоне работает фен. Из чего делаю вывод, что она помчалась в салон. Любит все контролировать и постоянно держать персонал в узде.
– Мам, да я хотела предупредить, что домой вернусь вечером, – заявляю как есть, дабы не ходить вокруг да около.
– Почему вечером? Ты же сказала, что вы с Аленой прогуляетесь и вернетесь.
– Да мы тут решили аквапарк посетить. Мелкая попросила, – сочиняю на ходу.
– Ой, дочь, у тебя же аллергия на хлорку! – принимается верещать родительница.
– Что за бред, это было один раз, – закатываю глаза, вспоминая тот нелепый эпизод десятилетней давности.
– Вы где-то далеко? – уточняет она обеспокоенно.
– Еще пока думаем, куда пойти.
– Давайте Глеб вас отвезет, сейчас я ему…
– Нет, не надо, – выпаливаю резче, чем следовало бы. – Ты же знаешь, как Аленка всего этого стесняется. Тем более, что мы уже спускаемся в метро.
– Ну ладно, – по тону слышу, что она недовольна тем, что я отказываюсь. – Не забудьте обработать руки после подземки.
– Непременно. Это же рассадник заразы, – окончание фразы произносим в унисон.
Так предсказуемо… Наперед знаю, что скажет.
– Напиши, когда освободишься.
– Хорошо. Целую! Пока! – спешно прощаюсь и скидываю.
Брехло.
Игнорируя осуждающий голос совести, звоню Лисицыной, чтобы предупредить о нашей легенде.
– Привет, Саш! – весело приветствует меня подруга.
– Привет, Ален. Как делишки? – захожу издалека.
– Нормально.
– Как проводишь выходные?
– В кино идем. Ульян, подожди меня, – кричит сестре. – Блин, сейчас опять понакупят всего.
– Ты с Беркутовым?
– Да.
– Молодцы, что выбрались. Слушай… у меня к тебе просьба.
– Рома, куда ей такое ведро попкорна! С нее размером! – возмущается она.
Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, когда я слышу, как на пару заливисто смеются Беркутов и Лисицына-младшая.
– Короче, прошу меня прикрыть. Мы с тобой типа в аквапарке сегодня, – выкатываю без запинки, покручивая сережку в ухе.
– В аквапарке, – повторяет подруга. Не то переспрашивая, не то запоминая.
– Ну да. Маме я сказала так…
– А на самом деле ты где? – тон становится строгим и серьезным.
– Я и правда в аквапарке. Не переживай.
– С Паровозовым, да? – почему-то догадывается сразу же.
– Угу, с ним. Так ты прикроешь? – вижу, что парень идет ко мне.
– Саш, не нравится мне все это.
– Если мама будет звонить тебе, скажешь, что я отошла в туалет и беспалевно маякнешь мне.
– «Беспалевно». Выражаешься, прямо как он! И вообще, ты подбиваешь меня на вранье!
– Зай, ну пожалуйста, подруга ты мне или нет? – выдаю обиженно.
– Я не одобряю, Саш. И ложь, и эту твою связь с Паровозовым, – признается она открыто.
– Илья ведет себя хорошо, – встречаюсь с ним взглядом.
– Нам пора на сеанс. Позже созвонимся, – ворчит Аленка насупленно.
– Спасибо, дорогая! Ты лучше всех! Целую тебя!
Она сбрасывает вызов, и я убираю телефон в карман. Ну вроде порядок…
– С кем трещала? – Илья протягивает мне пестрые, красочные билеты.
– С Лисицыной. Чтобы ты знал, она не в восторге от того, что мы с тобой общаемся.
– Пусть не лезет, – бросает зло. – Давай зайдем туда, – указывает на витрину.
– Окей, – поднимаюсь с дивана, и мы топаем к магазину.
За прилавком стоит женщина лет сорока. Продает круг мамаше с ребенком. И пока эта мелкая вредина не может определиться, кто ему больше по душе: бэтмэн или человек-паук, мой взгляд непроизвольно задерживается на огромном розовом фламинго. Дурацкая мечта детства меня, похоже, преследует…
– Слушаю вас, молодые люди, – устало обращается к нам продавщица.
– Девчонке нужен купальник, мне плавки, – коротко сообщает Илья.
– Выбирайте. Мужское вон там слева. Женское позади меня. Девушка, вам слитный или раздельный? – на автомате складывает стопкой махровые полотенца.
– Сейчас подумаю.
Паровозов отправляется в мужской отдел, а я, дотошно изучив ассортимент, останавливаю свой выбор на изумрудном бикини. Весьма откровенном, но меня это почему-то не тормозит.
– Примерочная прямо по курсу, – информирует женщина.
– Спасибо.
– Я быстро! – кричу Илье, исчезая за ширмой.
Раздеваюсь и, ощущая незнакомое волнение, мурашками разбегающееся по коже, облачаюсь в купальник нереальнейшего цвета.
Осмотрев себя со всех ракурсов, прихожу к выводу, что он мне очень идет. Немного непривычно, учитывая, что подобное я никогда не носила, но вдруг вспоминаются слова Регины, и я, гордо расправив плечи, еще разок детально себя разглядываю.
А что, фигура у меня спортивная. Может рискнуть? Чего стесняться?
– Сань, ты скоро?
– Ну-ка глянь, нормальный? – решительно дергаю занавеску вправо и принимаю соблазнительную позу, поставив при этом одну руку на бок.
Илюха задумчиво разглядывает симпатичные плавательные шорты, но в следующую секунду обращает внимание на меня и…
Роняет фламинго, которого сжимает в другой руке. (Того самого, кстати, на которого я так долго смотрела). Меняется в лице. Округляет глаза и жадно скользит взглядом по моему телу. Ни один изгиб не пропускает.
