Текст книги "Опасная связь (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

Глава 68. Свечка

Саша

Сквозь дрему слышим с Тайсоном какую-то возню за дверью. Бросаю взгляд на часы.

Четыре тридцать.

Что-то с грохотом падает.

– Пошли. Локомотив наш явился, – вставая с постели, обращаюсь к разлегшемуся возле меня доберману.

Минуту спустя стою в прихожей. Прислонившись к стене, смотрю на то, как мой сердечный пытается повесить связку ключей на крючок.

Непосильная задача.

– Н-да…

– О, бесстыжая, ты здесь, – швыряет брелок на полку, теряя к нему всяческий интерес… – Ты же завтра прилететь должна была.

– Сюрприз решила устроить. Как твой мальчишник? Хорошо, я смотрю, погуляли, – не могу не съязвить.

Пьяный. Очень пьяный.

– Да там такое началось… – направляясь ко мне, заводит интригующе.

– Что именно?

– Неважно, иди сюда, Рыжая.

– А женщины? Женщины были? – выставляя между нами руку, спрашиваю голосом прокурора.

– Сань…

– Стриптизерши, да?

Этот медведь хитро улыбаясь, лезет ко мне. Обнимает и крепко сжимает своими ручищами.

– Были или нет? Говори давай! – требую громко.

– Были, – выдает не тот ответ, который мне хотелось бы услышать.

– Ну ясно… – предпринимаю попытку оттолкнуть.

– Учительница, медсестра и стюардесса, – утыкается носом мне в шею.

Нет, вы только посмотрите какая наглость! Сейчас еще и в красках все распишет!

– Я просто возмущена! У меня, значит, стриптизера не было, а у тебя…

Ржет и кусает за плечо.

– Отвали. Иди туда, откуда пришел! – упираюсь ладонями в широкие плечи. – Я передумала выходить за тебя замуж.

– Да куда ты денешься, – стиснув в объятиях, двигается вместе со мной в спальню. Еще и Лупатый с Тайсоном вокруг нас круги наворачивают.

– Сюда легла! – толкает на кровать.

– Пошел ты к черту, Паровозов!

– Че за музон? – включает звук на плазме. – О, Билан.

Хм… Одно то, что знает о существовании этого исполнителя, – несказанно удивляет. Ну не слушает он такое в принципе.

 
– Давай с тобой мы не уснем.
Мы эту ночь перевернем.
С тобой вдвоем, с тобой вдвоем…
 

Подползаю к стене и, зажав, ладонью рот, в шоке наблюдаю за происходящим.

Они там не только пили, да? Что-то приняли?

– Держи, держи, руку мою держи… Что хочешь, скажи. Получишь – держи.

Подпевает на припеве и, блин, танцует. ТАНЦУЕТ! Лениво так двигая плечами и бедрами. Но, черт побери! Ничего сексуальнее не видела, клянусь!

А Илюха тем временем еще и раздевается.

Ё-мое…

Если бы его предвыборная кампания выглядела так, все женщины однозначно безоговорочно подарили бы ему свои голоса.

– Ты че притихла, Сань? – расстегивает пуговицы, покачивая головой и нижней частью тела в ритм.

ОН ЕЩЁ И СПРАШИВАЕТ!

– Да эмммм…

Сказать, что я потеряла дар речи – это ничего не сказать.

Я обескуражена.

– Стриптизера ей подавай, – становится серьезным. А в следующую секунду уже срывает с себя рубашку.

Твоююю мать. Вот это да!

Пытаюсь вставить глаза обратно, пока его пальцы тянутся к ремню на брюках.

– Кто тут у нас горит? Пожарник, блять, пришел, – объявляет, глядя прямо на меня. Еще и таким тоном…

Мамочки…

У меня от физического перенапряжения аж мурахи на коже проступают, и все мелкие волоски дыбом становятся.

– Гм. А чем тушить будете? У вас шланг имеется? – хохотнув, включаюсь в эту его игру.

– А то, показать? – подмигнув, расстегивает ширинку.

Ох, елки-палки.

– Гаф!

Кажись, мелкие тоже знатно прифигели от этого шоу.

– Иди сюда, рыжая, вместе гореть будем, – Илья придавливает меня своим весом к кровати.

– Я только за! – обнимаю его за шею, и в следующее мгновение наши губы встречаются.

Ну и все, собственно. Конфликт исчерпан.

А как иначе? Это же такие поцелуи… Жаркие. Страстные. Я просто теряю голову.

– Скучала, – зажмуриваюсь от удовольствия, когда намеренно оставляет засос на шее.

– И как? Сильно? – хрипло выдыхает на ухо и толкается бедрами вперед.

– Оочень-очень сильно, – шепчу взволнованно.

С ним каждый раз вот так. Уже от одного предвкушения низ живота сводит.

– А кто трепал мне нервы все эти три дня? – развязывает поясок на шелковом халате и целует живот.

– Йаааа?

– Ты-ты.

– Да вроде нет…

– Протрезвею – дам пиздюлей, – поднимает голову и посылает мне грозный взгляд. – А пока… раздвигай ноги пошире. Трахать тебя буду.

Прямой как рельсы. Что с него взять?

Снова закрываю глаза, когда чувствую его язык там. Обожаю это. Мне так хорошо… С ума схожу.

– Да… Ммм.

– Еще?

– Еще, – прошу конечно.

Долго мучает, не позволяя дойти до пика. Не знаю, за непослушание наказывает или что, но по итогу меня так сильно накрывает, что аж ноги дрожат, между которых он находится.

Мокрая, растрепанная и обалдевшая часто-часто дышу. Илья забирается наверх и, глядя мне в глаза, резко входит до упора.

Замираем оба.

Какой-то совершенно особенный момент сейчас обоюдно ловим.

Слияние. Равновесие. Физика. Химия…

– Так и че? Выходишь за меня замуж или как?

– Да, но только потому что секс у нас фееричный. Не могу от него отказаться.

– Сучка, – усмехнувшись, целует меня в губы и переворачивает на живот.

*********

Спим до самого вечера. То есть пропускаем и завтрак, и обед. Все пропускаем… Причем я выползаю из постели даже позже Илюхи. Пока они с Тайсоном и Гномычем обсыкают кусты в парке, я принимаю душ, после чего иду на кухню что-нибудь нам приготовить.

– О, вернулись? Как погодка? – снимаю омлет с плиты.

– Отстой какой-то, – отстегивая Тайсона от поводка, сообщает он.

– Мой руки и садись. Будем ужинать. Стой, а что за синяк на скуле? – внимательно присматриваюсь.

Странно, только сейчас его замечаю.

– Юнусов приходил, поздравить. Просил передать, что на свадьбу не придет, – наливает в стакан сок и выпивает до дна.

– Вы подрались, что ли?

Внутри все опускается.

– Он считает, что я тебе не подхожу.

– Какая новость… – бормочу себе под нос.

– Я не хочу, чтобы ты с ним общалась.

– Думаешь, у него есть желание со мной общаться? – накладываю омлет на тарелку.

Боюсь, что после свадьбы я потеряю друга окончательно.

– Свои желания пусть оставит при себе, – цедит зло.

– Илюх, хотела спросить, ты случайно не видел мои таблетки? Маленький желтенький блистер. Нигде не могу найти, – ставлю тарелку на стол и возвращаюсь за салатницей.

– Они в мусорке.

– М. Погоди, что? – разворачиваюсь на пол пути к столешнице.

– С сегодняшнего дня ты их не пьешь, – заявляет мне он.

– Не поняла, – прям иду проверить мусорку. И действительно вижу их там. – Ты спятил? – перевожу на него недоуменный взгляд.

– Родишь мне ребенка? – выпаливает вдруг.

Открываю рот от изумления. А потом закрываю.

Я пока не готова, если честно…

Наверное, именно это он читает в моих глазах.

Повисшую паузу заполняет настойчивая вибрация его телефона. Кладет вилку и нож на тарелку, берет в руки смартфон.

– Да.

– Паровоз, здорово. Извини, что потревожил…

– В чем дело?

– Тут… Свечка. В общем, надо, чтобы ты приехал, – отчетливо слышу слова Дымницкого.

Свечка…

– Понял, – Илья сбрасывает вызов и встает со стула.

– Куда? – интересуюсь, вздернув бровь.

– Мне надо съездить к пацанам.

– Мм. Ясно, – высыпаю в урну все, что приготовила.

– Че ты творишь?

Он есть не собирается, я тоже.

– Аппетит пропал, – хлопаю дверцей.

* * *

– Сань, послушай. Мне надо туда.

Надо туда.

Где-то здесь меня окончательно подрывает.

– Знаешь что? – сжав челюсти до хруста, разворачиваюсь лицом к нему. – Я тут подумала и решила: уйдешь сейчас – между нами все кончено. Без шуток. Навсегда.

– Ты обалдела? – останавливается. Глаза по пять рублей. – Не пори чушь. Я скоро вернусь, поговорим.

– Нет, Паровозов, – швыряю полотенце на столешницу. – Ты срываешься к этой гребаной Свечке уже не впервые.

– Сань…

– Мне надоело, что Лена так или иначе постоянно напоминает о себе. Ты, кажется, давным-давно поставил в ваших отношениях точку, так какого, спрашивается, черта?

Дышу как огнедышащий дракон. Трясет всю от злости.

– Ты не понимаешь…

– Не понимаю? Ой, и не хочу! Достало! – беру его тарелку и тоже отправляю в мусорку.

– Одевайся.

– Ага. Чего? – застываю на месте. Смотрим друг на друга.

– Одевайся, говорю. Со мной поедешь, – повторяет спокойно.

– Это еще зачем? – прищуриваюсь, выискивая подвох.

– Затем. Сама все увидишь и перестанешь наконец выносить мне мозг по поводу Лены. Давай, я жду, – уходит в прихожую.

Делать нечего. Пребывая в состоянии полнейшей растерянности, направляюсь в спальню, где довольно быстро одеваюсь.

– Ты хоть скажешь, куда мы едем? – интересуюсь уже в лифте, накидывая на себя куртку.

– К пацанам, сказал же. Чем ты слушала?

Закатываю глаза, застегивая молнию до самой шеи.

Спускаемся на охраняемую подземную парковку, идем до его машины. У водителя сегодня выходной, так что за руль он сядет сам.

– САША… САША, ЭТО ТЫ???!

Невесть откуда появляется какая-то девчонка. Бежит ко мне с воплями. Глаза сумасшедшие.

– Саша! Саша! Ты моя любимая певица! Можно отдать подарок? Можно тебя обнять? Саша! Я дождалась, дождалась!

Откуда она здесь взялась? Пряталась за одним из автомобилей?

Никак отреагировать на фанатку не успеваю, Илья, затолкав меня в машину, сам встречает крикуху, прервавшую воскресную тишину подземки.

Вижу, как говорит ей что-то, цепляет за руку и тащит в сторону поста охраны. Девчонка пытается вырваться из его захвата, но у нее, естественно, не получается.

Возвращается Паровозов несколько минут спустя. Злющий и раздраженный.

– Неудивительно, мать их, что посылку без проблем подкинули. Это че за беспредел? Завтра же оба пойдут на хуй.

– Она…

– Караулила тебя.

– Что хотела? – спрашиваю, когда выезжаем за пределы нашего ЖК.

– Без понятия.

Долго и внимательно на него смотрю.

– Илья…

– М?

– Ты что-то не договариваешь?

Не знаю, почему, но мне так кажется. Внутренние ощущения. Не могу объяснить.

– Пусть менты с ней разбираются, – бросает он в ответ.

– Скажи, пожалуйста, а твои громилы теперь всегда и везде со мной будут?

– Всегда и везде. Уже говорил, ты с первого раза не понимаешь? В Питере устроила херню. Мозги вообще есть? Просил ведь! – выходит из себя.

– Не повышай на меня голос. Ну позвали на радио, я и пошла.

– Ты не только туда пошла. Не думай, что я не в курсе! – злится еще больше.

Прикусываю язык.

В курсе он… Должно быть, я должна сказать спасибо Шейхман, сливающей ему всю информацию от и до.

Коза драная!

Обидно.

По пути к Дымницкому молчим. В противном случае, скандала точно избежать не получится. Оба это понимаем.

Вскоре паркуемся во дворе знакомого дома. Люблю это место, ведь сейчас мы поднимаемся в ту самую квартиру, где раньше с пацанами жил мой Паровозов.

Сколько всего там было… Не забуду никогда.

– Так ничего и не скажешь? – решаюсь заговорить с ним.

Илья отрицательно качает головой и нажимает на звонок.

«Сама увидишь». Что ж, ладно.

* * *

Дверь открывает Динамит. Здоровается с Ильей за руку и пропускает нас в квартиру.

– А она тут зачем?

Это Дима явно про меня. Как и прежде, не горит желанием видеть.

– Где Лена? – Паровозов, не разуваясь, проходит дальше.

– В комнате. Буянит сегодня как ненормальная.

– Она и есть ненормальная.

– Ну так по твоей, блять, милости.

– Что значит «по его милости?».

– Привет, – Дымницкий встает с дивана, и вид у него довольно обеспокоенный.

– Рассказывай.

– Ленка с катушек совсем слетела. Про свадьбу узнала и… – замечает меня, кивает. – Химик позвонил. Сказал, что она к ним пришла за тяжелым. Мы ж просили маякнуть, помнишь?

– Да.

– Забрали в общем. Еле привезли ее сюда. Она сопротивлялась, еще и потом такое тут устроила… Не в себе прям. Пришлось пристегнуть наручниками к батарее, чтоб немного остыла.

Чего? Пристегнуть к батарее?

Я в ужасе.

– Езжай за ее документами и вызывай врачей. Единственный вариант помочь – это положить в клинику.

– Я тоже так подумал. Яська с Климом уже везут доки.

– Отлично.

– Отлично? Ты так считаешь? – вмешивается в их диалог Динамит. – Лена туда не поедет. Вы хотите, чтобы ее в овощ превратили? – возмущается он громко.

– Ты видишь, что происходит? Ей нужно находиться под присмотром врачей.

– Очень удобно, Паровоз, тупо сбагрить девчонку на дурку! – орет тот, брызжа слюной.

– Да очнись ты, Динамит! Хочешь, чтобы в один из дней она к нам не вернулась? Не знаешь, разве, как бывает? – Илья тоже повышает на него голос. – Я предупреждал: еще раз пойдет туда – отвезу лечиться.

– Чтоб не мешалась. У тебя же свадьба с… этой! – кивает на меня Дима.

– Короче…

Паровозов открывает дверь в соседнюю комнату.

– Присядь, Сань, – Кирилл указывает на диван. – Туда тебе не надо.

– Что с ней? Она…

«Лена болеет», – вспоминаются слова, которые однажды произнес Илья.

– Наркоманка, – Дымницкий присаживается рядом, озвучивая вслух мои мысли.

– И давно это началось?

– С тех пор как ты, сука ментовская, снова в нашей жизни появилась! – прилетает гневное от Динамита.

Его слова пропитаны желчью, а взгляд выражает презрение. К сожалению, ничего не изменилось с тех пор, как я по ошибке обвинила их с Антоном в воровстве. Разве что ненавидеть меня он стал еще сильнее.

– За языком следи, – одергивает его Дымницкий, доставая телефон.

– Не я на иглу ее посадила, Дима.

– Ну да, ни ты, ни он не виноваты, а человека на дурку кладут, – цедит зло.

– Это не дурка, а реабилитационный центр. Иди покури, а. Добрый день…

Кирилл встает. Отходит к окну, чтобы поговорить по телефону. По ходу беседы объясняет ситуацию и вызывает платную бригаду врачей, в то время как Динамит, воспользовавшись его рекомендацией, ретируется на балкон. Подымить и успокоить взвинченные нервы.

Нервы на пределе не только у Димы. Сидя здесь, я слышу, как кричит и скандалит Лена. Судя по всему, у нее самая настоящая истерика. По-другому это никак не назовешь.

– Что сказали?

– Скоро будут.

– Мне, наверное, лучше уйти.

– Сиди тут, нельзя тебе одной, сама знаешь.

– Кирилл…

– Саш, он просил не говорить тебе, прости.

– Понятно.

– Один раз Илюха уже пытался отвезти ее на принудительное лечение. Умоляла этого не делать. Обещала, что возьмет себя в руки.

Не справилась значит… Грустно и жаль.

Из прихожей доносится какой-то шум, а уже через мгновение мы видим Яську и Даню.

– Сашка, ты… чего здесь? – подруга очень удивляется.

– С Ильей приехала.

– Нашли документы?

– Да, вот они, – Бортич отдает Кириллу паспорт и другие бумаги. – Че там с ней? Шоу маст гоу он?

– Да. Врачей вызвали.

– Ну и правильно, – Яська занимает место справа от меня. Берет мою ледяную ладонь в свою и крепко сжимает.

Так и сидим. Ровно до того момента, пока не раздается трель дверного звонка, означающего, что за Леной приехали.

В комнату заходят люди в белых халатах. Дымницкий тут же спешит передать деньги одному из них, после чего коротко поясняет, что Свечку нужно доставить в платный реабилитационный центр, а не в госучреждение.

– Буйная значит? – осведомляется один из медиков.

– Сегодня да.

– Не получила то, что хотела?

– Не получила.

– Тогда ясно.

– Успокаивать будем? – обращается к нему девушка-фельдшер.

– Посмотрим, как пойдет, – устало вздыхает тот. – Где девушка?

– Там.

Кирилл провожает врачей. Мы с Яськой взволнованно переглядываемся и обе непроизвольно вздрагиваем, потому что на весь дом раздается истошный вопль Лены.

– НЕЕЕТ! Я НЕ ПОЕДУ! Я ТУДА НЕ ПОЕДУ!

Вот, пожалуй, сейчас начинается самое страшное. Она так пронзительно кричит, что мне самой больно становится.

И вот они здесь.

Лена сопротивляется. Дергается. Кричит. Дерется.

Растрепанная. Худая. Абсолютно неадекватная.

Господи, это кошмар.

– Лен…

– НЕ ОТДАВАЙ ИМ МЕНЯ! НЕ ОТДАВАЙ! ПОЖАААЛУЙСТА! – рыдает, вцепившись в Илью в мертвой хваткой.

– Я с тобой поеду.

– НЕТ! НЕ ОТДАВАЙ…

– Нам необходимо показаться доктору. Тебе помогут, – смиренно терпит ее агрессию. – Надо, понимаешь?

Ничего она не понимает. Бьется в конвульсиях, плачет. Затихает только меня случайно заметив. И этот ее взгляд я запомню на всю жизнь. Просто мороз по коже.

– Ты…

Чувствую, как напрягается сидящая рядом Яська.

– Ты! Все из-за тебя! Из-за тебя он меня бросил! Ненавижу! НЕНАВИЖУ! – намеревается кинуться в мою сторону.

– Успокойся, – Илья ее удерживает, но в нее будто бесы вселились.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! БУДЬ ПРОКЛЯТА, СЛЫШИШЬ!

– Галь, готовь укол.

– БУДЬТЕ ВЫ ОБА ПРОКЛЯТЫ!

– Пошли отсюда, – Яся настойчиво тянет меня за руку, но я, даже оказавшись на кухне, все никак не могу прийти в себя. Мое тело одеревенело. Сердце оголтело бьется о ребра. Задыхаюсь от нехватки кислорода. Легкие отказываются выполнять свою функцию.

– На вот, выпей, Сань, – подруга ставит передо мной стакан с водой.

Смотрю в одну точку.

– Они ушли. Ушли. Выпей, моя хорошая, – гладит по голове.

В квартире и правда стало тихо, но только не в моей голове. Там все еще звучит голос Лены…

Глава 69. Приоритеты

Илья

– Здравствуй, дорогой! – Жигалов, улыбаясь, заходит ко мне в кабинет.

– Добрый день, Виктор Алексеевич.

– К тебе прямо не попасть. Все занят, да занят, – протягивает руку, которую я, скрипя зубами, пожимаю.

– Много работы.

– Знаю-знаю. Присяду?

– Конечно.

– Я, собственно, по нашему общему делу. Вынудил ты меня лично к тебе явиться, – устраивается в кресле и жестом просит своего охранника удалиться.

– Я думал, дела у вас теперь исключительно с Соболевым, – даю понять, что в курсе происходящего.

– Ну так а что ж… С Беркутстроем посотрудничать не даешь…

– Я вам уже говорил, толкать Романа на подобные серые схемы – не стану.

– Дружба-дружбой, Илья, а бизнес-бизнесом. Убытки в масштабах Беркутстроя будут вполне сносные.

– Не по понятиям, Виктор Алексеевич.

– Ах, не по понятиям… Ясно все с тобой, – стучит пальцами по столу. – Как жизнь вообще? Слышал, проблемы имеются? Пожар в клубе, взрыв на авторынке… Благо, хоть жертв нет. Предупреждение, полагаю?

– Какого рода, по вашему? – прищуриваюсь.

– Тяжелый ты. И чересчур деятельный стал. Скажу открыто: кое-кому это очень, очень не нравится.

– Кому? Вам? – спрашиваю напрямую.

– Я, безусловно, рыба крупная, – бахвальничает он, – но речь сейчас не обо мне. Бери выше, дорогой. Чуешь, насколько все плохо?

– То есть даже так…

– Ты должен был стать своим человеком. А ты вместо этого что?

Моя бровь ползет вверх.

– А ты увлекся, вжился в роль народного помощника! Перебор уже…

– Претензия мне ясна. Дальше-то что?

– Никогда не поздно принять единственно верное решение.

– И какое же?

– Кончай вставлять палки в колеса и привлекать внимание. Во-первых, угомони писаря-активиста… – произносит с нажимом. – Сообщи, что в твоем присутствии ему и группе гавкучих дольщиков вручат вожделенную жилплощадь. А остальным якобы чуть позже, после того, как возобновится строительство. Пусть притухнут и не поднимают бучу.

– Я не буду участвовать в этой афере, – заявляю сразу, как есть.

– Во-вторых, убеди Беркутова в том, что «Беркутстрой» должен стать инвестором, – продолжает невозмутимо.

– Найдите другую кампанию. Еще раз повторяю: его в это втягивать я не собираюсь. Разве я недостаточно четко обозначил свою позицию?

– Слушай, Паровозов, – наклоняется ближе ко мне, – а ты случаем не охренел ли? Или, может быть, страдаешь амнезией? Забыл, кто тебя вот в это депутатское кресло два года назад посадил? Моими стараниями ты здесь оказался! – орет он громко.

– Я все помню, и тем не менее…

– На кону поднебесные суммы. Ты ставишь меня в неудобное положение перед серьезными людьми, – цедит он сквозь зубы.

– А вы ставите меня в неудобное положение перед теми, кто вложил свои кровные в долевое строительство.

– Да будь ты проще, Паровозов! – хлопает по столу и брызжет слюной.

– Я обещал людям, что объекты будут сданы в срок. Ваши слова!

– Не получилось. Обещать и не выполнять – повсеместная практика. – Всякое бывает. Обстоятельства, – разводит он руками.

Сука, закипаю.

– Вы хотите кинуть тысячи простых семей на бабло. Я не дурак. Очевидно, к чему все идет. Вы хотите объявить себя банкротом, поимев деньги и с инвесторов, и с дольщиков.

– Какое тебе до них дело? Все будет шито-крыто. Тебя ждет отличный бонус.

– Плюс репутация знатного пиздабола.

– Несмертельно. Прикинешься чайником. Твоя-то хата с краю. Все претензии к застройщику, то есть ко мне.

Невесело усмехнувшись, сжимаю в ладони ручку, и та с треском ломается.

– Приоритеты-то расставляй. С нами ты или со своим народом, – презрительно кривится, встает и поправляет пиджак. – У тебя сутки. Взвесь «за» и «против». Сам видишь, шутить с этими людьми не стоит. Все под Богом ходим, но он – не бронежилет от летящих пуль.

– Угрожаете значит? – тоже встаю и убираю руки в карманы брюк.

– Угрожаю? Нет. Направляю тебя в нужное русло, идиот! Зря ты начал играть в совесть. Сейчас самое время заглушить ее голос.

– Или…?

– Или?

Выражение лица Жигалова меняется. Видно думал, что заднюю дам. Очкану. Запугивать же пришел.

– Или будут серьезные последствия. Оно тебе надо? Думай прежде всего о своем будущем! Не о чужом. Не бывает так, что волки сыты, и овцы при этом целы. Сам знаешь, опыт есть.

– Не устояли вы. Продавили вас. Подмяли… – бросаю в лоб.

– Считай как хочешь, мне плевать, жить охота, – оскалившись, произносит. – И на твое благоразумие, надеюсь. Один в поле не воин, Илья, – кивает, прощаясь, после чего выходит из кабинета.

Минут пять стою и тупо смотрю ему вслед.

Вернувшись к столу, снова опускаюсь в кресло и, уронив лицо в ладони, напряженно думаю. Определенно, этот визит Жигалова – финальный намек на то, что я должен оказаться с ними в одной лодке. В противном случае, не дадут работать и отомстят по-крупному. Бизнес мой – хоть и не мой уже по документам, а пострадает однозначно. И явно не только он…

Звоню Яну. Он у нас голова. Вдруг сообразит что? Потому как я нахожусь в полнейшей растерянности.

Все, сука, разом навалилось. Сплошные неприятности.

– Да, Илюх…

– Говорить можешь?

– Секунду. Даш, Милану возьми. На балкон выйду.

– Не кури, пожалуйста, тебе нельзя, – слышу Даринкин голос. – Я должна постоянно об этом напоминать?

Переживает за него. Сердце-то больное.

– Все женщина, уймись, я не собирался.

– Не собирался? Брехло, а это что такое?

– Ну зажигалка.

– Ну конфискую, – объявляет жена.

Не могу сдержать улыбку. Дашка только с виду – хрупкий, нежный цветочек. На деле же, она – очень сильная. Другая Кучерявого не вывезла бы.

– Блять, скоро дышать мне запретишь?

– Не утрируй. Есть список того, что запрещено врачом. Будь добр, соблюдай рекомендации! Или будь готов к тому, что твои дети будут расти без тебя!

– Дура совсем?

– Я все сказала!

– Алло, – слышу, как он закрывает балконную дверь.

– Так-то она права.

– Ты не начинай еще, а, по-братски. Выкладывай, что там у тебя?

– Жигалов приходил.

– Так себе зачин.

Чует сразу, что ситуация – дерьмо.

– Короче…

Вкратце рассказываю все, как есть. Уже через час он скидывает мне адрес, назначив встречу.

Приезжаю туда чуть позже – и вот сюрприз! В конторе тамошней сидит Абрамов-старший, Беркут и, как оказывается, Юнусов. Мать его…

С последним вот вообще не хотел бы иметь ничего общего.

– Не понял… – хмуро взираю на Кучерявого.

– Личное временно отодвинем, – кладет руку мне на плечо. – Присядь, Илюх. Есть идея…

********* 

Домой возвращаюсь поздно. Бесшумно прикрываю за собой тяжелую, входную дверь, разуваюсь и прохожу на кухню, определив местоположение Саньки по звуку болтающего телевизора.

Не успеваю добраться до пункта назначения, как навстречу мне вылетает наша усыновленная Кваказябра. Как всегда, радостно наматывает вокруг меня круги и истошно поскуливает.

– Тяяф! – пискляво заводит.

– Тихо ты, Лупатый, – поднимаю его на руки, чтобы заткнулся.

Бестия моя, по ходу, спит на диване. Не дождалась.

– Вааауф, ррр, – на горизонте показывается второе зевающее тело. Тайсон.

– М… Илья?

– Разбудили, мудаки, – констатирую недовольно.

Рыжая привстает с подушки и, нахмурившись, смотрит на свои смарт-часы. Потирает щечку. Садится. Успеваю заметить, что настроение у нее неважное. Обычно вот это вот выражение лица обозначает, что я где-то накосячил.

– Привет, родная, – опускаю дерганого на пол, иду к ней и присаживаюсь у ее ног.

Смотрим друг на друга. Неотрывно. С минуту, наверное.

Не знаю каким чутьем, но она точно понимает, что сейчас не время для скандала.

Выдыхает. Гасит в себе желание ругаться.

Опускаю голову ей на колени и просто наслаждаюсь мягкими прикосновениями ее рук. Проходится пальчиками по затылку, чешет, гладит.

– Голодный? Ужинать будешь? – спрашивает спокойно.

– Да, чуть позже, – целую голые коленки.

– Ну-ка, иди сюда, – зовет к себе.

Лупатый с разгона радостно сигает на диван.

– Да не ты, але! – сгоняю ушлого рецидивиста вниз и укладываюсь рядом с Бесстыжей.

Мало тут места для двоих. Тесно, но нам так нравится.

Странно. Не кричит, не психует. И за это я люблю ее еще больше. Удивительно, но я стал замечать, что иногда Саня, при всей своей вспыльчивости, умудряется вести себя так, как ты того не ожидаешь.

– Ты не заболел? – прикладывает свою маленькую ладошку ко лбу.

– Нет, это моя горячая кровь из-за тебя кипит.

Закатывает глаза, но все-таки улыбается уголком губ.

– А по-моему, Паровозов, это температура…

Фыркаю.

– Я не болею.

– Все болеют, и ты можешь.

– Тогда срочно лечи.

– Ладно, – принимается расстегивать пуговицы на моей рубашке.

Не женщина, а мечта.

Наши губы тотчас встречаются.

Сашка правильно меня понимает. Она – мое лекарство от всего. Она – мой дом, свет, солнце. Моя вселенная. Только рядом с ней обо всем забываю.

– Снимаем.

Ловко избавляемся от одежды.

Она подо мной.

Кожа к коже. Тело к телу…

Мое, как всегда, реагирует на нее крайне стремительно, но я целенаправленно себя торможу, не желая без надобности форсировать события.

Медленно и долго целуемся. Чувственно, неторопливо, с полной отдачей.

Сегодня почему-то хочу именно так. Сегодня хочу любить ее. Забить до отказа все возможные рецепторы. Впитать в себя ее запах и вкус. Запомнить каждый взмах ресниц. Каждый вдох и выдох. Каждое ее движение.

Саша в ответ подстраивается. Транслирует то, что мне необходимо. Она нежна, ласкова и предельно отзывчива.

Принимаю.

Выдаю эту энергию обратно. В двукратном размере…

Трогаю всю. Везде. Зацеловываю повсеместно. Шею. Грудь. Плоский живот. Бедра.

– Илья, – гладит мои плечи, прижимает к себе. Выгибается навстречу, охает, непроизвольно провоцируя и возбуждая до критической отметки.

Когда сливаемся воедино, покрывается мурашками и ощутимо дрожит. И эта дрожь будто сквозь меня проходит. Резонирует эхом, вибрируя.

– Сань…

Сознание мутнеет.

Разрывает от нахлынувших эмоций и разрушительной жажды. Столько всего хочется сказать ей, но вместо этого я вновь ее целую. На этот раз жарко, пылко. Неистово. Безудержно.

Уверен, она почувствует, поймет. Любил, люблю и буду любить лишь ее одну. Мою своенравную, строптивую девчонку.

Глубже.

Вдох – выдох. В унисон.

– Мммм, – сильнее за меня цепляется. Глазами выражает ответный месседж.

Взаимно.

Да. Да. Моя ты Сашка. Моя…

Стопорю процесс, вновь оттягивая момент наступления кульминации.

Еще хочу.

Колотящееся сердце лупит на износ. Легкие работают на полную катушку, но будто с трудом перекачивают загустевший воздух.

– Илья. Пожалуйста… – хнычет, просит, почти умоляет.

Двигаюсь. Чуть резче, ритмичнее. Сохранять темп все сложнее. Она такая мокрая там, узкая и горячая. Мне крышу рвет от ощущений.

А Сашка еще и стонет. Громко. Чертовски сексуально. Я от одного этого звука слететь готов. Держит только ее взгляд: острый, проникновенный, открытый.

Вспоминается наша с ней первая ночь. Она точно также на меня смотрела. Изумленно. Ошарашено. С искренним восторгом.

Правда тогда мы, в край опьяненные страстью, еще не понимали, что произошедшее – гораздо больше, чем одноразовый секс двух незнакомых людей, встретившихся волею судьбы. Не понимали и того, что теперь связаны невидимыми нитями. Прочно. Навсегда. Каким бы коротким это «навсегда» не было.

– Илья… – судорожно втягивает ртом кислород. Царапает ногтями затылок. Запрокидывает голову назад.

Обожаю наблюдать за тем, как она ловит свой экстаз. Это мой личный фетиш.

Она всегда должна кончать со мной. Всегда. И желательно также бурно как сейчас.

Слушаю ее голос. Загребаю визуально, ощущая горячий трепет в области солнечного сплетения. Финиширую сразу следом за ней. По-особенному охренеть как долго и мощно…

Пульс зашкаливает. Пустая голова свободна от беспокойных мыслей. По венам растекаются отголоски наслаждения. До самых кончиков пальцев.

Чистая эйфория. Дурной восторг. Радость. Счастье.

И как же одновременно с этим болезненно саднит нутро, когда смотрю на нее…

Красивая до невозможного. Рыжие волосы в художественном беспорядке разметались по подушке. Грудь вздымается от участившегося дыхания. Щеки и шея пылают ярким румянцем. Вспухшие от поцелуев губы приоткрыты. На ресницах блестят прозрачные слезы.

Крепко обнимаю, прижимая к себе. Стиснув намертво, зарываюсь носом в непослушную копну. Так и лежим какое-то время. Не разрывая контакта. Неподвижно. Единое целое…

Держу ее хрупкую фигуру в объятиях до тех пор, пока не перестает дрожать и плакать.

– Сань…

Останавливает меня жестом. Аккуратно освобождается из плена моих рук и уходит в ванную.

Смиренно терплю это уединение. Жду возвращения. Успеваю натянуть штаны и включить плиту, чтобы разогреть ужин.

Саша появляется на кухне минут пять спустя. В моей футболке и с волосами, собранными в милый, небрежный пучок.

Приподнимает крышку от сковородки. Заглядывает туда. Помешивает, закрывает. Достает что-то из холодильника. Режет на разделочной доске.

– А у меня музыка сегодня во время выступления выключилась. Хорошо хоть нечего стыдиться. Начала петь без нее, вот, думаю, мож подстроили? – рассказывает она будничным тоном. – Тайсону нужен новый ошейник. Этот ему давит.

Подлезаю под ошейник, чтобы проверить. Растянувшийся на мне пес даже не реагирует. Лежит себе бревном.

И правда, давит.

Расстегиваю. Снимаю.

– Насчет нового холодильника я передумала, а вот люстру эту можно поменять. И занавески в спальне.

Аккуратно отодвигаю Тайсона вправо. Встаю.

– Марселю пора покупать подарок. Скоро день рождения. Вместе поищем, да?

Подхожу к ней. Обнимаю сзади.

– Сань…

– А давай уедем, а? – поворачивается ко мне. – Сразу после того, как распишемся.

– У тебя концерт и проект на центральном канале.

– Плевать на него. Уедем? – шумно шмыгает носом. – У нас же должен быть медовый месяц, как положено.

– Куда ты хочешь? – вытираю скатившуюся по щеке слезу.

Ее расшатывает внутри. Меня по цепной тоже.

– Куда угодно. К морю или океану. Сейчас в России холодно, можно заграницу. М? – смотрит на меня с надеждой. – Будем лежать на пляже и плавать с дельфинами как тогда. Будем?

– Да.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ну вот и отлично, – встав на носочки, обнимает меня за шею.

– Сань…

– Я так сильно люблю тебя, Илюш, – перебивая, шепчет тихонько.

А мне только и остается строить догадки на тему того, что происходит. Вариантов два. Первый: она тревожится, потому что сама себя накрутила. Второй: кто-то в этом деле ей помог…