Текст книги "Опасная связь (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

– Отлично сел, – кивая, выносит вердикт продавщица. – Да, молодой человек?

– Берем, – прочистив горло, отзывается он, продолжая пялиться на меня, как на восьмое чудо света.

Глава 24. Стриптиз

В аквапарке мы с Ильей проводим часа три. И все это время беззаботно отрываемся как малые дети, особенно я.

Мне жуть как нравятся водные аттракционы, которые здесь представлены. С каждой горки скатываемся по несколько раз. Затягивает это развлечение нещадно.

Извилистая «петля», скоростная «ракета», «спирали», «сафари», длиннючий «питон». Я даже на «унитаз» решаюсь. Эту конструкцию так называют из-за особого механизма слива воды. Смывает тебя вниз так, что аж сердце заходится…

Вообще испытываю целый калейдоскоп чувств. Страх. Чистый восторг. Веселье.

Адреналин в крови зашкаливает!

– Сейчас будет! – сообщаю, обхватив шею фламинго, на котором сижу.

– Держишься, Сань?

– Держусь! – отвечаю воинственно.

Первая волна застает нас у центра бассейна. Вторая, та что помощнее, сносит ближе к бортику, однако я по-прежнему остаюсь наверху.

Розовая птица, опасно качнувшись, принимает исходное положение.

– Весьма устойчивая штука, – хмыкаю я.

– Так не годится, Бесстыжая, – Илья резко наваливается своим весом на левую сторону круга, и я, не сумев сохранить равновесие, с визгом лечу в воду, обдавая фонтаном брызг всех, кто находится в радиусе двух метров.

– На фига ты это сделал?! – громко ору, барахтаясь.

Смеется в ответ.

– Ну щас я тебе устрою! – угрожающе сдвинув брови, гребу к нему.

– Мне уже страшно, – уплывая, отзывается саркастично.

– Посмотрим-посмотрим!

Не сразу, но все-таки догоняю. Нападаю на него сзади, взбираюсь на крепкую спину и предпринимаю попытку утопить. В итоге правда именно он утаскивает меня вниз на дно, а не наоборот.

Отбиваюсь как могу, но толку…

Когда выныриваем на поверхность, продолжаем активно бороться. В большей степени конечно я, потому что справиться с Паровозовым ой как непросто, ведь в сравнении с ним я слабачка, хоть никогда и не считала себя таковой.

– Отстань!

– Угомонись, буйная, – хохочет, крепко фиксируя в кольце своих рук.

– А ну отпустил! – командую, дернувшись.

– А если нет? – тембр его голоса меняется. Становится еще ниже.

– То я тебя, да я тебя… – жадно дышу, урывками глотая спасительный кислород.

Замолкаю, ощущая, что Илья стискивает меня крепче.

Кожа к коже. А одежды-то на нас почти нет.

Тесный контакт вызывает неконтролируемое волнение и мурашки, но я стараюсь себя не выдать. И как можно меньше думать о том, что чувствую каждую напряженную мышцу его спортивного тела.

– Ты такая сексуальная в гневе, – произносит он в самое ухо. – В курсе?

Собираюсь сказать что-нибудь колкое, но в этот же момент нас обоих накрывает волной. Видимо, мы были чересчур увлечены друг другом, потому ее и не приметили…

– Фрр!

Вода снова затекает и в рот, и в уши. Я морщусь, а ему все ни по чем. Улыбается.

– Мой фламинго уплывает! – обеспокоенно слежу за передвижением розового гиганта.

– Никуда он не денется. Та милая старушенция за ним присмотрит.

– Она положила на него глаз, я тебе говорила! – возмущаюсь, глядя на упитанную, возрастную дамочку в рюшах, уже поймавшую яркий круг в поле своего зрения.

– Тебе жалко, что ли? Пусть покатается!

– Покатается? Да ты чего?! – пищу удивленно.

– А че нет? Хочет, по ходу, такой же снимок как у тебя. Спорим, залезет на него?

– Нет, не залезет, – фыркаю я.

– Так спорим? Если проиграешь, поедем ко мне.

– Я не проиграю, – топлю уверенно.

Пенсионерка не станет вытворять нечто подобное. Не станет ведь, да?

– Отвечаю тебе, она его оседлает, вот посмотришь, – смеется Илья, наблюдая за тем, как вышеупомянутый объект женского пола, забив на внука, решительно спускается в бассейн.

– Обалдеть!

У меня слов нет. Старушенция действительно намеревается взобраться на моего фламинго. Подзывает своего деда, мирно дрейфующего на матрасе, и требует, чтобы он подтолкнул ее с тыла. Во всяком случае, именно так я расцениваю развернувшуюся перед нами пантомиму.

– У них получается.

Дед покорно выполняет указ. Кряхтя что-то под нос, заталкивает тушку жены наверх. Да так интенсивно старается, что с него падает соломенная шляпа, которую он зачем-то водрузил себе на голову.

– Я в шоке, – признаюсь честно, когда бодрая бабуля, вскарабкавшись на птицу, издает победоносный вопль и машет своему внучку. Тоже ошалевшему от ее выходки.

– Фотографию делай, Витя! – слышим даже отсюда. – На свой телефон!

– Щас грохнется, – предполагает Паровозов.

Что, собственно, и происходит уже в следующую секунду. Потому что мадам с рюшами, слишком сильно отклоняется в сторону, позируя.

– Н-да… – качаю головой. – Ладно, пошли к «черной дыре», ты обещал.

Выбираемся из волнового бассейна.

– Бля, у меня уже башка гудит от этих аттракционов, Сань.

– Не матерись, тут вообще-то дети! – недовольно шикаю на него и упрямо тащу к самой страшной горке. Той единственной, которую мы не покорили.

* * *

– Давай, – по-джентльменски уступает мне право подняться по дурацкой отвесной лестнице первой.

– Может, ты? – вопросительно вскидываю бровь.

– Не-не, а страховать тебя кто будет? Лезь, – заявляет непреклонно.

– Ну ладно, – разворачиваюсь.

Подозреваю, что ему просто-напросто нравится лицезреть мою полуголую пятую точку. Меня это несколько смущает, однако я совсем не против того, чтобы его немножечко подразнить. Вижу ведь, как смотрит. Прямо как тогда…

– Хватит вилять задницей, Харитонова. Он и без этого только и делает, что стоит, – доносится снизу, и я едва не промахиваюсь мимо перекладины.

Зажмуриваюсь.

Вдыхаю. Выдыхаю.

Открываю глаза и продолжаю подъем.

Кое-как добравшись до площадки, занимаю очередь.

– Че красная такая? – появившийся следом Илья явно продолжает надо мной издеваться.

– Нормальная, – отчаянно пытаюсь сохранить невозмутимым пылающее лицо. Что довольно сложно, учитывая его крайний комментарий.

– Там везде темно? – обращаюсь к работнику аквапарка, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Узнаешь, – отзывается парень.

– Я смотрю, ее как-то не особо любят посетители.

Здесь реально меньше всего народа. И это, мягко говоря, странненько.

– Экстремальная, плюс ограничения по весу и возрасту. Тебе восемнадцать есть? – бесцеремонно таращится на мою грудь.

– Да.

Не учла я одну особенность. Торчащие соски ткань не скрывает вообще…

– Че уставился? – доносится агрессивное из-за спины.

– Так глаза на то и даны, чтобы смотреть, – не менее нагло изрекает тот.

– Работу свою делай, – наезжает на него Илья.

– Спокойно, ты чего? – поворачиваюсь к нему, но он на меня никак не реагирует. Испепеляет мрачным взглядом сотрудника Ривьеры.

– Не надо быковать без повода, дружище. Иди сюда, красавица. Как зовут? – берет меня за руку.

– Саша, – бормочу невнятно.

– Ложимся на спину, Саша. Ноги вниз опускаем. Не раздвигай их широко. И сгруппируйся заранее.

Он меня инструктирует, но я мало что слушаю. Потому что переживаю из-за глупого конфликта.

– Готова?

– Да.

– Отпускаю.

Сообразить, что к чему, не успеваю. Падаю в трубу. Стремительно набирая скорость, неприятно бьюсь почками о пластмассовые стенки и, кажется, начинаю понимать истинную причину нелюбви посетителей к этому расчудесному аттракциону.

– Ааа! Мамочки! – кричу, когда закрытая труба вдруг становится до середины открытой.

Моргаю, уставившись на высокий потолочный купол. Лихорадочно молюсь. Прошу Боженьку, чтоб не убились тут по нелепости.

К счастью, длится это недолго. Снова проваливаюсь в кромешную тьму.

– Блин, нет…

Прижимаю руку к груди, придерживая верх от купальника.

Развязался!

Еще этого не хватало!

Бляха-муха!

Колбасит меня в этом тоннеле так, что аж дурно становится. Но апофеоз острых ощущений впереди. Когда труба выплевывает меня наружу, я ору во всю глотку. Высота приличная, и внезапное свободное падение пугает до чертиков. Аж внутренности скручивает, клянусь!

Бах!

Всплеск.

Разрезаю ступнями толщу воды.

Ухожу глубоко-глубоко. Ко дну.

Усиленно гребу руками, выталкивая себя ногами к поверхности.

– Гррр! – плююсь хлорированной водой. Правда о ее вреде думаю в последнюю очередь.

Твою мать, твою мать!

Быстренько плыву к ступенькам. Останавливаюсь чуть левее, у бортика. Обнимаю себя руками и в растерянности осматриваю внушительную территорию бассейна. Ищу глазами кусок зеленой ткани, но как назло, верха от купальника нигде нет. Еще и лежаки наши с полотенцами фиг знает где. Незаметной туда не добраться.

Скривившись, принимаю порцию брызг. Радости моей нет предела, когда до меня доходит тот факт, что это Паровозов.

Вон он. Выныривает и брасом плывет сюда.

– Че встала там? Пошли! Мы уезжаем, – бросает грубо.

– Не могу! Я верх от купальника где-то потеряла!

– Все равно эта тряпка что есть, что нет… Выходи давай, – выдает на полном серьезе.

– Ты в своем уме? – срываюсь на хрип. – Никуда я так не пойду!

– Ну сиди. Или вон крикни погромче. Попроси своего нового знакомого прийти на помощь, – советует сердито.

– Кретин! – хочется расплакаться от обиды, но я держусь.

Скрипнув зубами, отправляюсь на поиски злополучных треугольников. Проплываю по кругу. Да только ничего по периметру не обнаруживаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Хватит отсвечивать голыми сиськами, изображая из себя гребаную русалку! Здесь дети, если ты забыла, – язвительно звучит совсем рядом.

– Козел!

– Трусы-то на месте? Или тоже планируешь потерять?

– Да пошел ты! – бью кулаком по воде.

Скотина! Вместо того, чтобы помочь мне, насмехается!

– Под него зашла быстро, – тащит меня в сторону красно-белого грибка, со шляпки которого сплошной стеной стекает вода. – И не вздумай, высовываться, пока я не вернусь!

* * *

Пока прячусь под грибком, ощущения испытываю двойственные. Я вроде как в безопасности, и мой купальник ищут, но… Есть ведь вероятность того, что кто-то из посетителей в любой момент может сюда заявиться. Потому и нервничаю.

Отвернувшись к ножке гриба, то и дело суетливо кручу головой по сторонам, ожидая возвращения Паровозова, приказавшего «не высовываться».

Очень надеюсь, что поиски лифа закончатся успешно. В крайнем случае, пусть несет мне полотенце или какую-нибудь одежду. Хотя исчезнувший купальник, конечно, очень жалко.

«Крикни погромче. Попроси своего нового знакомого прийти на помощь»

Фыркаю.

Злится значит…

Ну не дурак ли?

Что это вообще такое? Необоснованная ревность? Хм…

«Все равно эта тряпка что есть, что нет»

Честно, не совсем его понимаю. В магазине он мой выбор явно одобрил, что потом-то началось?

Нахмурившись, только сейчас детально анализирую поведение Паровозова. Вспоминаю, как заворачивал меня в полотенце каждый раз, когда выбирались на сушу. Как ставил строго перед собой в очередях на горки и как смотрел коршуном на каждого персонажа мужского пола, находящегося поблизости. Тогда я не особо придавала этому значение, но теперь, кажется, пазл складывается…

– Чего так долго? – нападаю на парня, как только он появляется под грибком. – Ты нашел его?

– Ну допустим, – проходится ладонью по намокшим волосам, убирая их назад.

– Давай его скорее сюда! – подгоняю настойчиво.

Но исполнять мое требование Илья не спешит. Молча меня разглядывает. Обжигает горящим взглядом открытую шею, обнаженную спину. Спускается от лопаток к талии, ягодицам. И я, естественно, тут же вспыхиваю костром.

– Сначала повернись, – выдает он вдруг.

– Ага, щас! – ворчу возмущенно.

– Слабо? – хитро прищуривается.

– Нет.

– Тогда давай, покажи мне их. И получишь свою тряпку, – бросает с вызовом, склонив голову чуть влево.

– Прямо сейчас показать? – уточняю на всякий случай.

– Прямо сейчас, да, – нагло припечатывает, кивая.

Играем в гляделки. Кто кого пересмотрит по времени. Не моргая.

Что ж…

– Ладно, – нервно посмеиваясь, всерьез намереваюсь сделать то, что он просит.

Отлепившись от широкой, пятнистой ножки гриба, разворачиваюсь и убираю руки вниз.

– Так нормально? Или еще пожелания будут? – дерзко задираю подбородок.

Показушная смелость дается ой как непросто, но я стараюсь «держать марку», и его вытянувшаяся физиономия определенно стоит затраченных усилий…

Сглатывает.

Кадык дергается.

Когда решительно шагает на меня, мнимая храбрость мгновенно улетучивается.

– Гони купальник. Быстро, – буквально заставляю себя произнести эти слова, однако Илья как-будто не слышит.

Одну ладонь кладет мне на затылок, вторую заводит за спину и резким движением прижимает к себе, вследствие чего моя грудь касается его пылающей кожи.

Дыхание перехватывает. Неистовое волнение стремительно распространяется по всему телу, а пустившееся вскачь сердце начинает лихорадочно частить дробным ритмом.

Задушенно ойкнув, замираю. В смятении наблюдаю за его реакцией.

Илья на пару секунд прикрывает глаза. Затем, распахнув их, впивается в меня одурманенным взором.

Зрачки расширены.

Вижу свое отражение и тону в них…

Боюсь пошевелиться, но взгляд не отвожу, хотя безумно стыжусь того, что чувствую.

Меня влечет к нему со страшной силой. И это точно ненормально.

– Иди сюда, Бесстыжая, – давит на затылок, наклоняется, подается навстречу, и наши губы соединяются…

Наконец-то!

Только сейчас понимаю, как отчаянно этого ждала…

Как долго!

Илья жадно и страстно исследует мой рот. Тянет за волосы, собранные в хвост. Наматывает его на кулак, вынуждая подняться на носочки.

– Стой, вдруг…

Договорить не дает. Притесняет к столбу внушительной фигурой, снова обрушивая на меня свой жесткий напор.

Абсолютно потерявшись в ощущениях, жарко отвечаю на его поцелуи. Откровенные, развязные и требовательные.

Мы все ближе друг к другу. Мокрые и вскипевшие.

Каждое прикосновение током по нейронам расходится.

Будоражит до дрожи и трепета.

Заставляет желать большего, как не стыдно это признавать…

Хватаюсь за Илью, когда он вдруг переключается на изгиб шеи и достаточно грубо прикусывает тонкую кожу.

– Ммм…

Надо бы срочно остановить это и подумать о том, что завтра там останутся следы, но вместо этого я лишь зажмуриваюсь и блаженно выпускаю из себя какой-то пошлый звук.

Божечки…

Как же это невероятно приятно. Даже когда больно.

– Еще… – прошу бессовестно, и тут же, задохнувшись, жалобно постанываю оттого, что мучительно-сладкая пытка повторяется.

– Вот бы тебя трахнуть, Рыжая. Прямо здесь, – тяжело дыша, хрипло произносит в ухо.

– Сдурел? – разомкнув веки, испуганно цепляюсь за ускользающую реальность.

– Тихо.

– Что ты делаешь? – спрашиваю растерянно, когда разворачивает к столбу.

– Да не бойся ты, – плотно прижимает спиной к себе.

– Не надо, мы же…

Вздрогнув, замолкаю. Потому что его ладонь нетерпеливо накрывает и стискивает мою грудь.

– Илья…

– Тссс, не дергайся. Дай потрогать. Последние часа три только это себе и представлял, – сознается, стиснув ее сильнее.

– Она тебе нравится, да? – поднимаю правую руку, обхватив его за шею. Взмокшую не то от воды, не то от напряжения, которое есть между нами.

– Бля, Сань… Я пиздец как хочу тебя, – толкается возбужденным пахом в мои ягодицы и рвано выдыхает.

Матерится опять, но с таким чувством это говорит, что мураши ползут вдоль позвоночника.

– Пошалим немного.

– Стой!

Но поздно.

Уверенно скользнув по моему животу пальцами, спускается ниже…

Глава 25. Обесточена

В машине сперва едем молча, но потом, как и ожидается, Паровозова резко пробивает на смех.

– Ты придурок! – бью его по плечу, в то время как мы застреваем на долгом светофоре.

– Да расслабься ты, Сань!

– Расслабься? – пищу на верхах. – Нас застукал какой-то мужик! Позорище!

– Застукал? Брось, он ни хрена не понял, – уверяет, снова хохотнув.

– Все он понял! Твоя рука была у меня в трусах! – напоминаю, заливаясь краской.

– Ну этого он не видел, будь спокойна.

– Да уж конечно!

Отворачиваюсь к окну.

Тоже хороша! Средь бела дня позволить ему такое! Это еще спасибо, что нам помешали. Неизвестно, чем бы кончилось, ведь обоим капитально сорвало крышу…

Роняю вспыхнувшее лицо в ладони. Как назло, память подбрасывает картинки того, что происходило час назад.

Я все детально помню, к сожалению…

Его прерывистое, участившееся дыхание.

Влажную горячую кожу, тесно соприкасающуюся с моей.

Напряженные мышцы, которые я ощущала всем телом. До мельчайших подробностей.

Сильные руки, стискивающие меня в медвежьих объятиях.

И то, как он трогал меня пальцами. Там… Еще бы чуть-чуть и я…

– Че притихла, Сань? – слышу его голос и, встрепенувшись, прогоняю непотребные мысли прочь.

– Еще раз устроишь нечто подобное на людях, и я вообще никуда с тобой не пойду! – заявляю, намеренно глядя перед собой в лобовое стекло.

– Ты так-то не особо сопротивлялась, – ехидно подмечает он.

Швыряю в него бутылкой воды.

Правда. Не сопротивлялась. Но разве ж можно это открыто признавать?

– И где мы? – целенаправленно перевожу тему, когда паркуемся у невзрачной пятиэтажки в одном из московских дворов.

– Ко мне приехали, – сообщает, выключая мотор.

– Ясно.

Старательно сохраняю невозмутимый вид, а саму внутри от волнения аж потряхивает.

– Идем, – забирает из бардачка пачку сигарет и дешевую зажигалку, купленную в супермаркете.

– Угу, – послушно выбираюсь из машины.

На улице легкий морозец. Он приятно холодит щеки и бодрит. Однако стоит нам войти в обшарпанный подъезд, как нервничать я начинаю пуще прежнего. Прекрасно ведь понимаю, что парень не на чай меня пригласил.

– Ты говорил, что живешь со своими друзьями…

– Ну да.

Мы поднимаемся по ступенькам и вскоре оказываемся на одной из лестничных площадок.

– Они дома? – поборов стеснение, все-таки решаюсь спросить.

– Нет.

Достает ключи из кармана. Открывает черную железную дверь и пропускает меня вперед.

– Так значит вы снимаете квартиру втроем? – осматриваю узкий коридор и снимаю шапку, от которой жутко чешется лоб.

– Вообще да. С Черепановым и Дымницким.

– Но…

– С недавних пор балкон тоже занят.

– И кем же? – невзначай интересуюсь, расстегивая молнию на ботинках.

– Данилой. Он временно с нами коптится.

– Так вас, выходит, четверо?

– Четверо. Раздевайся, – скидывает обувь и снимает куртку. – Кофе будешь?

– Чрезменное употребление данного напитка является причиной возникновения гастрита, колита, язвы желудка, гипертонии, а также некоторых неврологических и психических расстройств. Так ответила бы моя мама, – поясняю, встречая его недоуменный взгляд. – Буду, да, – улыбаюсь по итогу.

Кивает. Проворачивает щеколду. Забирает у меня верхнюю одежду, вешает в полупустой шкаф.

– А где у тебя тут ванная?

– Давай покажу.

– Чтобы ты знал, на ладонях человека обитают около ста пятидесяти видов бактерий, – умничаю я, топая за ним хвостом.

– И?

– Нужно обязательно мыть руки, дабы избежать развития условно-патогенной флоры.

– И обрабатывать спиртовой херней. Я помню, да.

Заходим в маленькую ванную. Илья закатывает рукава и моет руки первым.

– Я буду на кухне. Не заблудишься? – ухмыляется, срывая с вешалки полотенце.

– Думаю, нет, – мямлю под нос, сосредоточившись на мыле.

– Отлично. Тебе крепкий?

– М?

Поднимаю голову, и наши глаза встречаются в зеркале.

Секунда. Две. Три…

– Кофе. Крепкий? – повторяет свой вопрос.

– Я… Обычно я…

Хочу сказать, что люблю с молоком, но слова застревают в горле, когда он подходит сзади.

* * *

– Так что?

– Холодные, – вздрагиваю, как только его пальцы пробираются под вязаную кофту.

– Согрею, – обещает, задевая губами ухо. – Позволишь?

– Да, – шепчу, не разрывая наш зрительный контакт.

Пискнув, не сразу понимаю, что происходит. Илья отрывает меня от пола и сажает на старую стиральную машину, занимающую весь левый угол.

– Снимем с тебя шмотки, – довольно быстро раздевает меня до трусов.

Кофта, джинсы и даже носки летят в сторону.

– Они разного цвета? – озадаченно хмурит брови.

– Так задумано, – нагло лгу, на ходу выкручиваясь из этой нелепой ситуации.

Ну да, лоханулась! Бывает. Спешила.

– Модно типа?

– Угу. И ты снимай, – робко тяну за край свитера, и он помогает мне, стаскивая его через голову. – Ребята точно не придут?

– Не должны.

Протиснувшись между моих ног, зажимает лицо в ладонях. Опять пристально смотрит в глаза. Потом на губы.

Поджигает фитиль. Горим.

– Красивая ты, Санька… – оглаживает щеку.

– Скучал? – осмелев, обнимаю за шею. – Думал обо мне все то время, что не виделись? Только честно.

– Думал.

– Скажи, тогда в клубе… Ты ведь с девушкой там был, да?

Под ребрами неприятно и болезненно колет, но я не могу не спросить. Меня буквально разрывает. От обиды и от невесть откуда взявшейся черной ревности.

– Саш…

– А она… красивая была? – спрашиваю наигранно ровным тоном. На деле же сама себе грудь словно лезвием режу.

– Нормальная.

«Нормальная»

Красивая, значит. Ну точно.

– Ты спал с ней? – вырывается прежде, чем успеваю решить, имею ли вообще право на то, чтобы лезть в его личную жизнь.

– Нет.

– Нет, – повторяю с облегчением. – А почему?

Илья, целующий в этот момент мою ключицу, останавливается.

– В смысле?

– Ну… Что помешало? Вы ведь свободные люди. Клуб. Алкоголь. Атмосфера и…

– Замолчи уже, глупая, – властно стискивает подбородок пальцами и грубо целует в губы. По-взрослому, без романтических прелюдий.

Его язык и мой двигаются в такт.

Коротит тут же. Замыкает… И даже воздух как будто трещит.

Грубые ласки распаляют все больше. Голова кружится. Тело в его руках плавится как горячий воск.

– А ну-ка…

Испуганно цепляюсь за него, оказавшись в воздухе.

Вышибает ногой дверь. Выбираемся за пределы ванной, правда тут же ненадолго застреваем у противоположной стены.

Чтобы поцеловаться вновь.

Бурно. Страстно. До дрожи.

Дорвались называется…

Илья напирает, а я в ответ трогаю крепкие плечи. Пальцами исследую. Ноготками.

Он такой сильный и напористый, что хочется просто покориться. Поднять белый флаг. Сдаться на растерзание. Пусть что хочет со мной делает.

– Нам туда.

Несет меня в одну из комнат. Бросает на кровать и понеслось…

Его настойчивые прикосновения повсюду, а мне только и остается, что задыхаться от удовольствия и нарастающего возбуждения, концентрирующегося где-то там, в самом низу живота.

– Илья…

– Мы с тобой не закончили, ты помнишь? – поднимает голову.

– Я…

Обрываю фразу на полуслове. Зажмуриваюсь, когда опускается и чувственно скользит губами по напряженному, подрагивающему животу.

– Мне… так приятно, – зачем-то озвучиваю впечатления от своих ощущений.

– Рыжая…

Утопаю пальцами в его отросших волосах, а в следующую секунду замираю в шоке. Потому что интимность момента зашкаливает.

Никогда ни о чем подобном не размышляла. Не примеряла на себя. Не фантазировала.

– Расслабься…

Это очень трудно, учитывая обстоятельства, но я просто отключаюсь, стоит ему продолжить начатое.

– Ммм…

С каждым движением языка уплываю все дальше. И все меньше думаю о том, как непристойно выгляжу в этой развратной позе.

Плевать.

Чаще и чаще дышу.

Молчать не получается. Непосильная задача.

Так стыдно и так возбуждающе одновременно. Осуждать себя за неприличное поведение буду позже.

– Илья… – без конца повторяю страстным шепотом.

Понятия не имею, как у него это получается, но вскоре я, мечущаяся на простынях, почти дохожу до пика.

– Кончишь для меня, Бысстыжая? – произносит он хрипло.

Выгибаюсь навстречу, когда становится особенно приятно.

– Я… Я…

Наслаждение накрывает внезапно.

Взрываюсь фейерверком чувств. Пугающе ярких и незнакомых.

Стискиваю пальцами его предплечье. Стыдливо опускаю ресницы.

Беспомощно застонав, судорожно тяну перезаряженный кислород носом.

Резкий вдох.

Выдох.

Кожа покрылась испариной. В ушах шумит, а сердце колотится так яростно, будто я марафон в несколько километров пробежала.

Тук-тук-тук.

Стучит о ребра, рвется наружу. Вот-вот выпрыгнет или совсем остановится.

– Ты в норме, Сань?

Только сейчас замечаю, что большие настенные часы тикают.

Уставившись в потолок невидящим взором, ловлю отголоски удовольствия и довольно улыбаюсь. Как полная дура…

Хохотнув, стекаю с подушки вниз и смотрю на растрепанного Илюху. Такого красивого и мужественного, что дух захватывает.

В норме ли я?

Как бы поточнее охарактеризовать свое нынешнее состояние?

Обесточена.

Мне хорошо. Очень хорошо.

Похоже, я в раю…