Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)
Глава 5. Рыжая-бесстыжая
– Сын, ты ли это? – слышу пропитанный изумлением возглас отца, стоит лишь ступить на порог его дома. – Пришел-таки! Ну надо же! Чтоб мне провалиться на этом самом месте!
– Только из-за пацанов, – вставая напротив, отзываюсь равнодушно.
– Ну разумеется, – откладывает вилку и, поправляя на себе влажную простыню, давит кривую ухмылку. – Может, в баньку? Выпьешь с нами?
– Нет. У меня к тебе серьезный разговор.
– Ну раз так… Оставьте нас, мужики, – обращается к присутствующим, сидящим за столом. – Поныряйте пока в снег. Полезно для сосудов.
– Игнатьич… – Кирилюк с опаской посматривает в мою сторону.
– Пошли вон, я сказал! – орет он нетерпеливо. – И шваль с собой заберите, – кивком головы указывает на голых баб, занявших скамейку.
– На выход! – подгоняет их Евсей.
– Привет, Илюша! – пьяно хихикает одна из них, и, проходя мимо, лезет к моему лицу.
– Руки убрала, – скидываю с себя ее ладони.
Меня аж передергивает. Наверное потому что в памяти всплывают некрасивые картинки из моего прошлого. Сколько лет мать терпела всю эту грязь даже не берусь подсчитывать…
Делегация удаляется. Последним за дверь выходит Кирилюк, продолжая при этом сверлить меня недоверчивым взором.
– Твои псы так и ждут от меня подвоха, – ухмыляюсь насмешливо.
– А кто ж тебя знает, Илюх, – отец откидывается на спинку стула и, растянув губы в усмешке, вставляет в рот сигарету. – Вдруг ты завалить меня удумал… Вон как во вкус уже вошел. Берега попутал совсем.
– Какой смысл тебя валить? Ты давно уже жалкая пешка, – пожимаю плечом.
– И тем не менее, ты здесь, – улыбка стремительно покидает его побледневшее вмиг лицо.
– Иссоповы расстреляли дом Кабана из пулемета.
– Ты удивлен? – спрашивает, хохотнув. Уже, судя по всему, в курсе. – Границы перешел, будь готов и к такому раскладу. Поговаривают, что и тебя накануне подстрелили?
– Мне надо решить с ними вопрос. Понимаешь, о чем я? – пристально смотрим друг на друга.
– Понимаю.
– У тебя с начала нулевых на них зуб имеется. Верно?
– На что намекаешь, не юли, – сощуривает один глаз.
– Предлагаю заявиться к Лопыреву. Мне нужны люди.
– А не высоко ль ты замахнулся, дорогой?
– Ты всю жизнь под ними ходишь. Не напрягает? – выдвигаю открыто.
– Надо уметь делиться, Илья. У нас всегда территориальный раздел работал. Пока ты со своими дурнями не начал беспределить! – недовольно взмахнув рукой, продолжает жрать.
– Короче ясно. Зря я к тебе пришел, – решительно разворачиваюсь. Честно говоря, ожидал нечто подобное. Предполагал, что сольется и не захочет ввязываться в эти разборки.
– У меня условие, – прилетает мне вслед.
Оборачиваюсь. Неужто на старости лет отрастил железные яйца?
– И какое?
– Я улажу этот вопрос, а ты взамен… – тянет, почесывая бороду, – свалишь в Москву. Насовсем.
– Очкуете, Андрей Игнатьич? – констатирую самодовольно.
– Ты меня услышал, Илья, – сталью звенит его голос. – Проваливай. Свои порядки вы тут наводить не будете…
*********
Первый час ночи. Мы с мажором тремся около его лексуса, припрятанного неподалеку. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Сашка в машине была? – спрашивает в ужасе.
– Нет.
– Слава Богу! Тут дыра в подголовнике, ты видел? – подсвечивает телефоном то самое место.
– Видел, – достаю сигарету.
– Что за жесть в этой вашей дыре творится? Долбаный Бобруйск! Совсем ополоумели?
Гашу в себе порыв еще раз хорошенько треснуть его по морде.
– Завтра рано утром приедет эвакуатор, я договорился. Тачку отвезут в Москву.
– Мне отчим за такое башню снесет, – закрывает дверь и качает головой.
– Втихаря подшаманим. Знаю отличный автосервис. Парни справятся.
– Ой, что-то я сомневаюсь! – хмурится, разглядывая левое крыло. – Это тебе не отечественный тазик.
– Но и не майбах, – парирую язвительно.
– Ладно, пошли, мне надо срочно выпить этой вашей сивухи, – расстроенно вздыхает, нажимая на кнопку брелока.
«Мой Рома не пьет»
Как же!
До дома Семеновны идем молча. Снимаем верхнюю одежду в коридоре. Тихо проходим на кухню, дабы никого не разбудить. И пока я выкладываю на стол бабос, этот разливает по стаканам пойло.
– Посмотри, хватит ли здесь на ремонт.
– Не нужны мне твои деньги, – садится на скрипучий стул и откупоривает банку с солеными огурцами.
– Не гони. По моей вине твоя бричка пострадала.
– Благо, что только бричка. А если б Сашку укокошили? – хмурится, вперившись в меня осуждающим взглядом.
– Хватит читать мне морали.
Уже итак сто раз пожалел о том, что взял ее с собой.
– Чтобы я тебя рядом со своей Аленой больше не видел! Я запрещаю вам общаться. Ясно?
– Много на себя берешь, Пернатый, – вскидываю бровь и опрокидываю в себя стопарь.
– Беру столько, сколько могу вывезти! – отзеркаливает мой жест и морщится. – Не хочу, чтобы вся эта твоя бандитская канитель хоть как-то ее касалась. И без того проблем хватает. Вообще поверить не могу, что ты собирался тащить ее за собой в этот свой мир криминала. Чекнулся? Мало, по-твоему, ей по жизни досталось? – заводится по новой.
– Дай слово, что заберешь ее и мелкую к себе, – смотрю ему прямо в глаза. Не чувствую ни ревности, ни злости. Только раздражение и необъяснимую тревогу за будущее Лисицыных.
– Я люблю ее. Заберу естественно, – обещает уверенно. – С предками познакомил. Летом, сразу после выпускного, поженимся. Но ты, РЖД, приглашения на свадьбу не жди.
– Не очень-то и хотелось, – цежу сквозь зубы.
Привет уязвленному самолюбию. Проснулось.
– С какой целью в тебя стреляли? Убить? – дает волю своему любопытству.
– Не твоего ума дело, сахарный.
– Я думал, что подобные разборки – пережиток лихих девяностых, – рассуждает он вслух.
– Продолжай так думать.
Какой смысл что-то ему пояснять? Ни хрена не поймет ведь. Между нами пропасть размером с Евразию. В разных условиях выросли. В параллельных вселенных существуем.
Замечаю движение. Это Рыжая бесшумно сюда крадется. Замирает, когда видит нас. Потом берет с полки стакан, подходит к столу и наливает себе тоже.
Не одобряю, но никак ее действия не комментирую. Может и прав Череп. Стресс у нее после случившегося.
Переглядываются с Пернатым. Пьют.
Задумчиво покручивает пальцами стакан и заправляет за ухо непокорную прядь волос. Хоть бы что сказала. Не по душе мне ее настроение.
Беркутов встает и, напоследок окинув девчонку обеспокоенным взглядом, уходит. Деньги не берет, однако сделать это ему придется. Тут вообще без вариантов. Должником оставаться я не намерен.
Сашка тоже поднимается со стула. Идет к раковине, намывает стаканы. Свой и его. Пытается заполнить нервирующую тишину. Она ощутимо гнетет нас обоих, и я решаю, что надо поговорить с ней. По-нормальному. Без ора и оскорблений. В конце концов моя и только моя безответственность – причина того, что девчонка встряла в неприятности. Не посадил бы с собой в машину развлечения ради, не оказалась бы в самом эпицентре этого пиздеца.
Подхожу сзади. Она в этот момент опускает перевернутый стакан на полотенце и поворачивается.
– Ты как?
– Нормально все со мной, – произносит отстраненно.
– Испугалась? – пытаюсь заглянуть в глаза. Может там удастся прочитать, что чувствует.
Отрицательно качнув головой, намеревается уйти, но я ее останавливаю. Испытываю острую потребность в том, чтобы высказать то, что не дает покоя и долбит изнутри.
– Саша, извини, – выталкиваю из себя силой. – И спасибо.
Часы монотонно тикают фоном. Сейчас отчего-то кажется, что стрелка движется по кругу чересчур громко.
Девчонка недоверчиво прищуривается. Внимательно на меня смотрит. О чем думает – непонятно, но следующий ее шаг конкретно сбивает с толку. Потому что она вдруг ласково касается ладонью моей скулы.
Какого…
Несколько секунд трачу на то, чтобы осмыслить происходящее. Она же в это самое время обвивает руками мою шею. Встает на носочки. Подается вперед. Отчаянно и решительно меня целует. Скользит ногтями вверх по затылку и льнет ко мне всем телом.
Где-то здесь я и включаюсь в процесс. Зарываюсь пальцами в непослушную огненную гриву. Терзаю нежные, мягкие губы Рыжей в ответ. Грубо и настойчиво вторгаюсь языком глубже. По-другому не выходит. Хочется именно так. Просто завладеть ее ртом. Заставить покориться. Показать, кто тут главный.
Этот наш страстный, пьяный поцелуй заканчивается так же неожиданно, как начался. Она, часто и рвано дыша, отклоняется назад. Отступает, выскользнув из моих тесных объятий, но в ту же секунду берет меня за руку и уводит за собой.
Направляемся по темному коридору в самую дальнюю комнату, и от осознания того, к чему все идет, кровь адреналинит на максимум.
– С ума сошла, Саш? – уточняю, когда дверь за нами закрывается.
– Кажется, да, – снимает футболку, и даже в полутьме я вижу каким безрассудным вызовом горят ее глаза.
Ну ладно, дерзкая. Сама напросилась…
* * *
Подхожу к ней. Веду пальцами вниз по руке и резко дергаю к себе. Склоняю голову чуть влево.
Некоторое время пристально смотрим друг на друга. Света от фонаря, заглядывающего в окна, вполне достаточно для того, чтобы отчетливо видеть ее лицо.
Контрольная проверка.
Ни сомнений, ни растерянности не обнаруживаю. В дополнение ко всему, еще и подбородок провокационно задирает.
Стаскиваю с себя свитер. Делаю шаг вперед и, напирая, притесняю девчонку к стене. Глубоко вдыхаю аромат ее волос. Ассоциации поймать не успеваю, но пахнет Рыжая вкусно и волнующе.
Снова встает на носочки, обнимает за шею и тянется ко мне. У самых губ притормаживает, но уже в следующую секунду закрывает глаза и целует. Смело. Игриво.
Ну все… Если была у нее возможность передумать, то теперь уже задний ход не проканает. Не отпущу, пока как следует не трахну.
Наматываю рыжую копну на кулак. Примагничиваемся ртами. Алчно и ненасытно танцуем языками, непрерывно кусаем и лижем губы, распаляясь все сильней.
Нехотя отрываюсь и спускаюсь к шее. Намеренно оставляю на бледной тонкой коже след, и она, царапнув ноготками мою спину, тихо стонет. Стонет как надо. Именно так, как мне нравится…
Толкнувшись вперед в ответ, выражаю свое нетерпение и демонстрирую степень полной боевой готовности.
Завела, сучка, с пол оборота. И сама неистово горит. Глаза лихорадочно блестят, дыхание сорвано.
Кладет маленькие ладошки мне на грудь. Ведет ниже, к животу, внимательно наблюдая за своими действиями. Одновременно со мной вздрагивает, когда мышцы под ее пальчиками сокращаются. Выдает короткое «ох» и поднимая голову, посылает мне жаркий взгляд.
Наклоняюсь к ней. Она подается навстречу. Сливаемся воедино.
Целуемся как одичалые.
Давно меня так не торкало. Настолько мощно, что я, однозначно готовый продолжить дальше и перейти в наступление, нарочно оттягиваю момент нашей с ней полной близости.
Концентрируюсь на ощущениях. Сердце тарахтит на пределе, качая по вздувшимся венам кипящую кровь. Мозги отключаются напрочь.
– Зацелуй меня всю! – призывно выгибается, и у меня на хрен все предохранители срывает.
– Кошка дикая, – хрипло выдыхаю ей в ухо.
Ловко справляюсь с незамысловатой застежкой. Дотрагиваюсь до обнаженной спины и чувствую, как она покрывается крупными мурашками, когда стаскиваю с нее черный кружевной бюстгальтер.
Жмется ко мне. Острые соски, дразня, касаются моей груди, и я, ощутив новую волну накатившего желания, непроизвольно стискиваю девчонку в своих руках сильнее.
Она что-то бормочет, а я вообще уже не соображаю. Снимаю с нее джинсы, сжимаю ладонями упругие ягодицы. Подхватываю ее на руки и бросаю на кровать, заваливаясь следом.
Хохочет, но резко замолкает, когда я оказываюсь сверху.
Пауза. Тишина. Громко вентилирую ставший горячим кислород.
Нагло пожираю голодным взглядом Рыжую, оставшуюся в одних трусах. Эта ведьма охереть как хороша без одежды. Худенькая, но фигуристая. Небольшая грудь красивой формы. Острые ключицы. Тонкая талия. Соблазнительный изгиб бедер.
Да. Ништяк. Фортануло. Огонь девочка…
Целую плоский живот. Прохожусь языком по выпирающим ребрам. Накрываю ртом призывно торчащие вершинки, зажимаю губами, и она снова протяжно стонет. Задушенно и до невозможного эротично.
– Илья… – выдыхает сорванным шепотом мое имя.
– Рыжая, – поднимаю голову и смотрю на нее, – ты такая сексуальная…
Я прямо прусь от визуальной картинки. Это лучшее, что я видел вживую, клянусь.
– Иди ко мне, – зовет она тихо.
Мне дважды повторять не нужно. Накрываю ее хрупкое тело собой. Овладеваю губами, распухшими от поцелуев. Откровенно доминирую. Зажимаю девчонку в тисках и шалею все больше.
Хочу услышать и увидеть, как она кончает.
Первой.
Ухмыльнувшись своим мыслям, отрываюсь от варварски искусанной мной же шеи. Возвращаюсь к груди. Сначала ладонями сминаю, потом языком дразню. Нежно. Грубо. Попеременно.
Девчонка лепечет что-то неразборчивое, извивается подо мной. Отзываясь, охотно реагирует на каждое прикосновение. Шумно и надсадно дышит.
Нетерпеливо сдергиваю вниз симпатичные кружевные трусельбаны с бантиком и наконец трогаю ее там.
– Илья…
Пиздец.
Сглатываю, внезапно ощущая подступившую к горлу жажду. На мгновение прикрываю глаза, практически потеряв над собой контроль.
Она такая мокрая…
У меня конкретно рвет крышу. Ласкаю ее пальцами и с каким-то особым удовольствием жадно ловлю те эмоции, которые она выдает.
– Хорошо тебе? – уточняю зачем-то.
– Дааа…
– Рыжая-бесстыжая, хочешь меня? – донимаю бестолковыми вопросами. Подмывает прямо сейчас, срочно получить положительный ответ. – Хочешь?
– Да… Еще вот так сделай, – просит, хныкая.
– Так? – повторяю движение, и сам едва не финиширую, когда она резко дергается, простонав очередное «да», резонирующее эхом в моей пустой башке.
Кайфует, вижу.
Мычит. Дрожит. Приоткрывает рот. Закатывает глаза, скребет пальцами по кровати, сжимает ими простыню до побелевших костяшек…
Снимаю штаны вместе с боксерами. Забираюсь наверх, припадаю к сочным, воспаленным губам. Раздвигаю коленом ее бедра и устраиваюсь меж стройных ножек.
– Сдохну, Рыжая, если прямо сейчас не окажусь в тебе!
Возбужденный до предела, не придаю значения тому, как она напряглась.
* * *
Уже резко ворвавшись в желанное тепло, понимаю: что-то не так. А когда доходит, что именно… замираю и тупо слушаю оголтело тарабанящее в грудаке сердце. То ли ее, то ли свое. Вот так сразу и не разобрать.
– Сань, – изумленно пялюсь на мокрые, трепещущие ресницы.
От осознания того, что у девчонки никого до меня не было, испытываю целый ворох противоречивых эмоций. Они атакуют меня толпой. Душат.
– Ты…
– Не надо, – упрямо мотнув головой, отворачивается. – Просто делай все как всегда, – заявляет наигранно равнодушно.
Как всегда? Она сейчас серьезно?
– На меня посмотри, – требую спокойно.
«Просто делай как всегда»
– Саша…
Нехотя подчиняется.
– Что? – интересуется с наездом. Даже сейчас продолжает храбрится. А внутри явно происходит нечто диаметрально противоположное. Ей элементарно страшно. Я ведь не кретин.
– Расслабься, – покрываю легкими поцелуями горящее от стыда лицо. Порозовевшие щеки.
Мне охереть как тяжело сдерживать себя, но умом дохожу: нельзя с ней как со всеми. Это же совсем другое.
– Почему ты остановился? Больше не хочешь меня? – спрашивает обиженно.
– Сама как думаешь? – даю почувствовать, осторожно, но уверенно толкнувшись.
Она морщится и прерывисто выдыхает, задрожав всем телом в ответ.
Не хочу? Глупая… Да у меня стоит так, что теперь все мысли лишь о том, как бы не навредить тебе своим инструментом.
– Разведи ноги пошире. Обхвати меня коленками, – смиренно жду, пока выполнит мою просьбу.
– Так?
– Так, – киваю, слизывая соленые слезы. Рассматриваю вблизи россыпь милых веснушек. – Какой у тебя рост, кнопка?
– А?
Отвлекающий маневр. Надо немного разрядить атмосферу.
– Рост назови в сантиметрах. Только честно…
– Метр шестьдесят три, – признается сокрушенно.
– Так и знал, что обманула.
– Разве что совсем немного, – выдает она невозмутимо.
Немного.
Точно заржал бы, если бы не наша ситуация.
– Целуй меня, Илюш! – дотрагиваясь трясущимися пальчиками до моей скулы, приказывает с каким-то необъяснимым отчаянием.
И я целую. Много. Долго. Почти безостановочно. Бесперебойно.
Целую, продолжая упрямо таранить юное, никем не тронутое тело.
Целую, чтобы хоть как-то разбавить и перекрыть те неприятные ощущения, которые она почти наверняка испытывает.
– Сань… – вынуждаю снова посмотреть мне в глаза, и от этого зрительного контакта разматывает похлеще, чем от наркоты.
– М? – откидывает голову назад, а я запоминаю эту самую секунду. Такая она сейчас нереально красивая. Маленькая. Уязвимая. С разметавшимися по подушке огненными волосами. Пылающей румянцем кожей.
– Больно? – чувствую, как на лбу проступает холодный пот. Каждая мышца напряжена до предела. Столько сил уходит на то, чтобы не слететь с катушек.
– Нет уже.
Задерживаю расфокусированный взгляд на ее губах. В порыве страсти, грубо провожу по нижней большим пальцем. Девчонка инстинктивно приоткрывает алые уста, он скользит внутрь, и, когда я бездумно совершаю им поступательное движение, внезапно плотно обхватывает его губами.
– Блять, Саша, не делай так… – мотор лупит на самых высоких оборотах. Вот-вот выйдет из строя, повредив все сопутствующие системы.
– Хватит меня жалеть, – доносится будто сквозь вакуум. – Возьми так… как тебе хочется. Возьми…
Твою ж мать! Твою ж мать!
Взвыть бы. Я сегодня точно сдоху. Либо от инфаркта, либо от асфиксии.
«Возьми так, как тебе хочется»
В легких стремительно заканчивается воздух. От этих слов разрядом тока прошибает поясницу. Сдерживаться я больше не в состоянии. Прощай, самоконтроль. Ее стараниями, он летит прямиком в тартарары…
Отпускаю себя. Властно сгребаю волосы ладонью. Натягиваю. Утробно рыча, исступленно ласкаю ее рот. Неудержимо. Ненасытно. Безудержно.
Размывает картинку. Размазывает.
Мокрый от пота, тяжело дыша, двигаюсь глубже, резче.
Слышу ее приглушенные стоны и чувствую, как меня раскидывает по полной. Растаскивает на атомы и микрочастицы.
Похоть затмевает разум окончательно, и наружу прорывается дурная самцовая радость первообладания…
Глава 6. Заметая следы
Саша
Притворяться спящей сложно. Особенно когда внутри тебя бурлит самый настоящий вулкан. Столько мыслей в голове, но невозможно уцепиться ни за одну из них. Вполне возможно, что я просто не хочу. В конце концов, на то, чтобы анализировать случившееся, у меня вся жизнь впереди. Я, в силу характера, точно буду. Но позже. А пока…
Вдыхаю чуть глубже, уткнувшись носом в сильную шею Ильи. Мне до мурашей нравится, как он пахнет. Я это поняла, когда сама подошла к нему, вызвавшись помочь с бинтами.
Ладно, к чему обманываться, этот парень заинтересовал меня с того момента, как я переступила порог этого дома. Уж больно внешность у него нетипичная для жителя деревни. Красивый, зараза…
Переворачиваюсь на другой бок. Жду, что обнимет сзади, но внезапно происходит то, чего я так боялась. Кровать проседает пружинами под тяжестью его веса. Он поднимается, а затем и вовсе встает с постели. Как будто только и ждал, когда разомкну объятия.
Тоже не спал?
Слышу, как шелестит вещами. Как щелкает зажигалка, и жалобно скрипит форточка, впускающая в комнату свежий, морозный воздух.
Он курит, а я старательно продолжаю делать вид, что сплю. Ну потому что совершенно не готова к беседам о своей потерянной чести. Благо и он не предпринимал попыток завести разговор. Достаточно того, что было сказано в процессе.
Вообще, его настроение после нашей… кхм близости разительно поменялось. Он вроде как разозлился, хотя вида не подал.
Предполагаю, что мой сюрприз не особо-то его порадовал. Поговаривают же, что мужчины не любят возиться с девственницами. Исключением, разумеется, являются те, кто делает женщиной свою девушку, будучи с ней в отношениях. А это не наша история.
Женщина. Я женщина. Обалдеть… Отдала свою невинность незнакомцу. Первому встречному. Бандюгану. Опгшнику.
Рррр…
Отец меня за такое точно пристрелил бы, не раздумывая. Однако поразмышлять на эту тему не выходит. Илья закрывает окно и явно начинает собираться. А чего, собственно, я ждала? Наивная дура.
Держу ухо в остро, отслеживая его перемещения. Шелест бумаги вынуждает осторожно повернуть голову и приподняться на локтях. Чем это он там занимается?
Вспоминаю, что на столе лежит паспорт.
Ах вот оно что! Расслабься, парень, не так давно мне исполнилось восемнадцать. Не о чем переживать…
Снова укладываюсь. Уже когда понимаю, что он действительно уходит, расстроенно выдыхаю. С одной стороны, хочу, чтобы поскорее свалил. С другой, отчаянно молю, чтобы остался здесь до утра. Ну или по крайней мере, подошел ко мне попрощаться.
Какой бред!
Бред не бред, но как только за ним тихо закрывается дверь, по щекам бегут предательские соленые слезы.
Ой да плевать, Сань! Знала же, на что иду. Выпили. Переспали. Подумаешь! Ничего личного!
Зачем-то вскакиваю с кровати. Зачем-то, шлепая босыми ногами по ледяному полу, бегу к окну и, спрятавшись за плотной занавеской, смотрю ему вслед. Как идет уверенным шагом по двору навстречу метели. Как исчезает за деревянным забором.
Пару минут спустя возвращаюсь в еще не остывшую постель. Замечаю следы крови на простыне и подушке.
Моя. Его.
Вот же идиотина! Совсем забыла про его ранение. Лежала себе беззаботно на этом самом плече, и он тоже хорош! Молча терпел, получается.
Снимаю наволочку, сдергиваю простыню, отныне хранящую мой постыдный секрет. Аккуратно складываю постельное белье в рюкзак и отправляюсь на поиски своих вещей.
Уснуть сегодня однозначно не получится…
*********
Попрощавшись с гостеприимной бабой Машей, возвращаемся из Бобрино в родную столицу. На электричке.
К счастью, Рома и Алена настолько заняты друг другом, что не замечают никого вокруг. Хватило и того, что Лисицына все утро мучила меня вопросами, ведь согласно легенде Беркутова, мы с Ильей случайно разгрохали тачку в Жулебино. Потому ее якобы повезли в Москву на эвакуаторе. Чинить.
Алена от этих новостей была в шоке. Отругала Рому, по пьяни предложившему Илье покататься. Отчитала меня за легкомысленность и за то, что поехала с ним. Но больше всего досталось отсутствующему на завтраке Паровозову. Так она возмущалась до прихода бабушки! Ох и представляю ее реакцию, узнай она всю правду. Про обстрел дома Кабанова и нашу с Паровозовым совместно проведенную ночь. Да ее бы Кондратий хватил, как любит выражаться Мария Семеновна.
– Ты белье зачем утащила, Саш? – интересуется Алена уже на вокзале.
На пару секунд перестаю дышать.
– Да неудобно как-то. Постираю, верну, – бросаю, не глядя на нее.
Щеки жжет от накатившего смущения и стыда. Как хорошо, что их красноту можно с легкостью списать на лютый мороз.
– Ерунду выдумываешь, – беззаботно отзывается она.
– Ничего не ерунду. Стиральной машины я в ее доме не видела.
– Так по старинке, руками стирает.
– Вот и тем более!
– Хочу подарить ей хотя бы простенькую отечественную на день рождения.
– Я в доле! – активно поддерживаю эту идею.
В такси угрюмого водителя и нас развлекает маленькая Ульяна. Тараторит без умолку, хохочет, переключая все внимание на себя. А я и рада…
– Счастливо, ребят! – полчаса спустя целую Алену в щечку, машу на прощание ее младшей сестре и Беркутову. Забегаю в подъезд, попутно здороваясь с соседкой, со скоростью улитки выползающей на улицу.
– Осторожнее, милочка! Костей потом не соберу! – каркает она ворчливо, чудом избежав со мной столкновения.
В лифте еду одна. Стаскиваю с себя шапку, быстро поправляю наэлектризовавшиеся волосы. Внимательно изучаю в зеркале свое отражение. Разматываю шарф, оттягиваю толстый ворот свитера и раздраженно цокаю языком.
На шее красуется засос, который я заприметила еще утром. Маленькое, но такое недвусмысленное по своему виду пятнышко, – еще одно доказательство моей безрассудности.
Волосы на руках и загривке встают дыбом, стоит только на мгновение воскресить в памяти жаркие поцелуи Ильи.
Отпускаю вязь. Глубоко дышу и пытаюсь успокоиться.
– Сашка! – раздается радостный возглас, едва железные створки кабины с грохотом распахиваются.
– Успела? – первое, что спрашиваю, обнаруживая на лестничной площадке мать, одетую в шелковый халат.
– Успела. Папа задерживается. Будет только к вечеру, – весело отвечает она, стискивая меня в объятиях. – Соскучилась по тебе, дочунь!
– Задушишь, ма, – кряхчу недовольно. – Идем, замерзнешь, – настойчиво затаскиваю родительницу в квартиру.
– Ну как поездка, зай? – помогает снять куртку. Вешает ее в шкаф-купе.
– Нормально, – отзываюсь бодро, расстегивая молнию на сапоге.
– У нас в гостях Регина. Ты не возражаешь?
– Нет конечно, я же не отец, – добавляю в пол голоса, разуваясь.
– Меньше знает, крепче спит, – хихикает она, подмигнув.
Да. По такому принципу частенько и живем.
Папа на дух не переносит всех маминых подруг. Кулецкую по какой-то причине особенно. Он почему-то считает, что эта женщина дурно влияет на мать. Ничего такого, кстати. Регина хорошая. Я, например, очень люблю, когда она к нам приходит.
– Давай его сюда, разберу, – мама тянется к рюкзаку, и я тороплюсь опередить ее, проорав в панике громкое, звенящее «нет».
– Ты чего, Сашуль? – она аж дергается от неожиданности.
– Я… сама, – подхватываю рюкзак с пола и закидываю на плечо.
– Ну ладно, – смотрит на меня несколько растерянно и обеспокоенно. – Ты давай переодевайся и приходи к нам в гостиную. Я тебе сейчас ромашковый чай заварю.
– Угу, – даже и съязвить не могу насчет ромашкового чая, уже сидящего в печенках.
Проскочив мимо матери в коридор, со всех ног бросаюсь в ванную комнату. Там трясущимися пальцами поворачиваю замок, включаю стиральную машинку, выбираю режим, ставлю температуру повыше. Кидаю сразу две капсулы, торопливо запихиваю постельное белье в барабан. Закрываю дверцу, запускаю программу и с грохочущим в груди сердцем наблюдаю за тем, как по ту сторону люка взбивается пена. Черт побери, как же это волнительно, заметать следы!
Выдохнув, умываю лицо прохладной водой, чтобы немного прийти в себя. Вытаскиваю зубную щетку. Раскладываю по полкам рыльно-мыльные принадлежности, которые брала в поездку.
Грязные носки и маленькое махровое полотенце летят в корзину, а я снова думаю про исчезнувшие кружевные трусы.
Надеюсь, баба Маша не найдет их во время уборки. Хотя уж лучше б так, чем думать о том, что Паровозов зачем-то утащил этот пикантный предмет одежды с собой. Я блин битый час по комнате их искала!
– Придурок! – прыскаю в кулак и выхожу из ванной. Иначе мама точно ударится в подозрения…
