Текст книги "Опасная связь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
Глава 73. Крыса
Илья
Срабатывает будильник. Наступило очередное утро, однако желание проснуться отсутствует напрочь. Плотно задернуты шторы. В комнате темно и тихо. Холодная постель напоминает о том, что в спальне я по-прежнему один.
Смириться с этим довольно непросто, но я прекрасно понимаю, что сейчас отсутствие Саши рядом – необходимость, продиктованная сложившимися обстоятельствами. Она – самое дорогое, что у меня есть. Потому и не стал мешать подполковнику, когда увидел из окна, как он тащит ее в свою машину. Уж Павел Петрович спрячет свою дочь как следует. И от меня, и от тех людей, которые могут попробовать до нее добраться. Да что там! От всего гребаного мира спрячет, если понадобится. В этом я даже не сомневаюсь…
Отлипнув от подушки, принимаю вертикальное положение. Откидываю одеяло в сторону. Опускаю босые ступни на пол и беру в руки телефон, чтобы выключить повторную трель бесящего будильника.
Слышу, как под дверью скулит Тайсон. Хрустнув шеей, встаю и направляюсь в коридор, где меня уже ждут «парни». За прошедший месяц они привыкли к тому, что я поднимаюсь ни свет, ни заря. Считают, что первым делом после пробуждения я в срочном порядке обязан организовать коллективный выгул их неуемных задниц на улицу.
– Пять минут-то дайте, – закатываю глаза, глядя на добермана, держащего в зубах поводок.
Кадр.
Посетив ванную комнату, возвращаюсь в спальню и одеваюсь. Лупатыч все это время активно исполняет традиционный африканский танец. На полу, на кровати, восьмеркой у моих ног. Мне едва удается поймать эту мелкую, вертлявую жопу, чтобы нацепить шлейку. Точнее то фиолетовое недоразумение со стразами, именуемое ею.
Кто посмотрит – покрутит пальцем у виска.
Модники, блять.
Уже в лифте цепляю за пояс пистолет.
– Че-то ты совсем сдулся, – обращаюсь к Тайсону, чей взгляд выражает тоску и полнейшую апатию. – Скучаешь по нашей Рыжей, блохастый?
Тот потешно крутит головой из стороны в сторону. Всегда так делает, когда не может сообразить на тему того, что от него хотят.
– Потерпите немного. Дай Бог, разберусь с делами и верну ее, вместе с вашими любимыми котлетосами, – поглаживаю его по черепушке. – Двинем все вместе куда-нибудь на Юга. Будем валяться на песке и плавать в море. Как тебе такой вариант?
– Ауф.
Ухмыляюсь.
– Вот и я думаю, что нормальная идея. Пошли.
В течение двадцати последующих минут обсыкаем каждый гребаный куст в пролеске и жрем траву. Не всю. Выборочно. Тайсона тянет на зелень. Оттащить почти невозможно. Гомеопат хренов…
С чувством выполненного долга доставляю братьев наших меньших назад в квартиру. Варю себе кофе, выпиваю, после чего повторно спускаюсь вниз, только теперь уже на парковку.
Прохожу мимо своего блестящего внедорожника и открываю брелоком, стоящую по соседству непримечательную тонированную хонду. Забираюсь в салон, завожу мотор, включаю стереосистему и еду по знакомому адресу.
Заняв местечко посреди машин, припаркованных у противоположного от подъезда тротуара, продолжаю отслеживать передвижение одного из своих друзей. Этот человек – последний в моем списке и пока, за прошедшие четыре дня ничем эдаким не отличился. Маршруты у него незатейливые: пешком до ближайшего магазина и обратно. Единичная поездка в больницу. И, собственно, на этом все.
Посмотрим, что будет сегодня. Для себя я решил, что надо понаблюдать за каждым из пацанов на протяжении недели.
Да. Дошел до того, что никому не верю. Увы… Адрес ЗАГСа, в котором должно было пройти наше с Сашей долгожданное бракосочетание, знали единицы. Только самые близкие люди, получившие его буквально в самый последний момент. Как не горько признавать, но именно среди них скрывается предатель, и я непременно выясню кто это.
Выкуриваю одну сигарету за другой и слушаю Сашкин голос, доносящийся из динамиков. Он действует на меня как мантра. Успокаивает и придает силы. А еще, он же не дает забыть о том, что девчонка меня любит.
Пятнадцать минут.
Час.
Два.
Три с половиной.
Ровно в десять к многоэтажке подъезжает очередное такси, и я резко приосаниваюсь. Потому что в него садится тот, кого я пасу.
Не привлекая к себе лишнего внимания, двигаюсь за желтым шевроле, который довозит пассажира до наркологической клиники.
Визит длится почти полчаса, а дальше начинается самое интересное. Вот уж не подумал бы, что кто-то из моей братвы изъявит желание самостоятельно добраться до ментовки. Еще и до того самого отделения, в котором сидит кое-кто знакомый…
Занятно.
Почесываю отросшую щетину и звоню начальнику своей охраны. Даю команду ждать возвращения объекта у дома. Сам же отправляюсь в наркологичку. Заведомо знаю, что Лена не будет рада моему появлению, но мне просто необходимо поговорить с ней. Без вариантов.
– Привет, – здороваюсь, когда ее приводит медсестра.
– Ну надо же! Прямо-таки день посещений! Чем заслужила столько внимания? – криво усмехается.
Смотрю на нее. Не виделись месяца полтора, наверное.
– Чего уставился? Доволен тем, как все сложилось? – ожидаемо агрессирует. Я ведь для нее стал врагом. С тех самых пор как привез сюда.
– Как ты себя чувствуешь, Лен?
– Ооо… Потрясающе! – отзывается она язвительно. – Трехразовое питание, очистительные клизмы, беседы с психотерапевтом, фильмы, шахматы, книги. Настоящий санаторий! Спасибо тебе, Паровозов, что организовал путевку! Век не забуду!
– Сама виновата. Я предупреждал, – припечатываю тяжелым взглядом.
– Ой, да катись к чертям, добродетель! – качает головой.
– Ты выглядишь значительно лучше, – отмечаю вслух.
И это – чистая правда. Она немного прибавила в весе, отчего излишняя худоба уже не так бросается в глаза. Кожа снова приобрела живой оттенок, а волосы блеск. На горизонте замаячила прежняя Лена. Это меня очень радует.
– Такой себе комплимент. Кстати, не могу сказать о тебе того же, – ехидничает, пристально разглядывая меня в ответ. – Выглядишь паршиво. У депутата Паровозова слишком много работы? Или ебанутая жена уже успела вынести мозг за месяц совместной жизни? Прости-прости, – тут же наигранно извиняется. – Но ты не производишь впечатление счастливого человека.
Да уж, спасибо. В точку.
– Калаш погиб. Черепанов в тяжелом состоянии. Ты в курсе?
Улыбка медленно сползает с ее губ. Выражение лица резко меняется.
– В смысле?
Не в курсе, значит.
– Это случилось на моей свадьбе. Нас обстреляли прямо у ЗАГСа.
– Ужас… – после повисшей паузы произносит она растерянно.
– Лен, ты мне скажи, Динамит к тебе сегодня зачем приходил?
– Навестить, – бормочет еле слышно.
– И часто он тебя навещает? – прищуриваюсь.
– Ну… Пару раз в неделю точно.
– А про свадьбу, выходит, ничего тебе не рассказывал?
– Нет. Я спросила, поженились ли вы. Он сказал, что да. На этом все.
Можно, конечно, рассмотреть версию о том, что Дима не хотел ее расстраивать, но почему-то этот вариант не заходит совершенно. Говоря по-чесноку, Динамит никогда не отличался тонкой душевной организацией и тот факт, что он смолчал о случившемся, лично меня крайне настораживает.
– Сегодня он спросил меня, не хочу ли я отсюда выбраться, – сквозь поток мыслей доносится до меня голос Свечки. – Сказал, что в самое ближайшее время сможет вытащить меня из наркологички. Вроде даже к кому-то из врачей подходил, – глядя в одну точку, рассказывает она сумбурно.
– Ясно, – поднимаюсь из-за стола.
– Ты уже уходишь? – фокусируется на мне. В глазах – смесь досады и разочарования.
– Да, Лен, мне нужно идти. Поправляйся.
Она что-то говорит мне вслед, но я уже не слышу. Иду по длинному коридору, стиснув челюсти до зубовного скрежета и каждой клеткой своего тела ощущаю, как стремительно по венам расплескивается ярость…
*********
Нажимаю на звонок повторно. Слышу приближающиеся шаги, однако встречать меня никто не спешит. Полагаю, что здесь мне, по-прежнему, не рады.
– Юль, открой, пожалуйста, – прошу, прислонившись плечом к двери.
Жду.
Тишина.
Едва различимые приглушенные рыдания.
– Юль…
Раздается внезапный резкий щелчок замка, и дверь открывается.
– Что тебе нужно? – из квартиры выглядывает девчонка Калашникова. Спортивный костюм камуфляжной расцветки. Местами распушившаяся черная коса, длиной до самого пояса. Заплаканные глаза, но воинственный взгляд.
– Ты как?
– Зачем пришел? – интересуется, нахмурившись.
– Поговорить. Не на лестничной клетке. Могу я войти?
Она молчит в ответ. Лишь сверлит во мне дыру недобрым взором.
– Дай мне две минуты времени.
Раздраженно вздохнув, отходит в сторону, пропуская.
– Спасибо.
– На кухню пошли, у меня борщ варится, – бросает через плечо. – И обувь сними! – командует, уже исчезнув за поворотом. – Я только что полы помыла.
Захлопываю дверь, разуваюсь. Достаю свернутый квадратный пакет и прохожу за ней следом. Но буквально через пару метров притормаживаю, чтобы посмотреть снимки, висящие на стенах. На них Юля и Стас. Я так понимаю в разные периоды их отношений. Потому что есть фотки, на которых они совсем еще юные и зеленые.
Провожу пальцем по стеклу. Чувствую болезненный укол в области сердца. В глазах мутнеет…
– Это мы в училище. Второй курс вроде.
– А че Калаш такой недовольный? – не могу не спросить.
– Он мне проиграл, – еле заметно улыбается. – На стрельбище.
– Понятно.
– Есть будешь?
– Нет, спасибо, – вежливо отказываюсь.
Кивает, берет на руки любопытную кошку, выпрыгнувшую мне навстречу.
Прислонившись спиной к стене, на протяжении некоторого времени смотрю исключительно в пол.
Монотонно тикают большие овальные часы.
Кипит вода в кастрюле.
Тихо работает телевизор. Однако все эти звуки не спасают от того давящего напряжения, что струной натянуто между нами.
В квартире пахнет свежим ремонтом. Его они делали вместе на протяжении нескольких месяцев. Не потому что не было возможности кого-то нанять, а потому что им просто было в кайф.
Они собирались пожениться будущим летом.
Планировали съездить к океану.
И завести еще одного вислоухого кота. Хотя Стас терпеть их раньше не мог…
– Что там? – кивая на квадратный сверток в моих руках, первой заводит разговор. – Снова деньги?
– Не мои. Его, – спешу объясниться.
– Неважно. Я не возьму.
– Я все равно оставлю их.
– Мне это не нужно.
– А что нужно? Я могу…
– Вернуть мне Стаса? – перебивает едкой горечью.
Поднимаю голову, встречаемся глазами. В моих – безмерное чувство вины. В ее – бездонная грусть невосполнимой утраты.
– Юль…
– Не разрешил мне пойти туда, – произносит почти шепотом. – Ничего не объяснил. Мы… – шмыгает носом, – поругались из-за этого накануне.
– Не хотел тобой рисковать.
– Зато ты, Илья, лихо рискнул всеми! – выпаливает осуждающе. – Если уж было невмоготу, могли вдвоем расписаться, без гостей. Зачем было звать друзей? М?
На самом деле именно этот вариант я озвучил пацанам на мальчишнике. Они в ответ лишь посмеялись, да покрутили пальцем у виска. Еще и наезжать начали. Разобиделись.
– Почему он? Почему?! Что мне теперь делать со всем этим? – девчонка неопределенно машет рукой на окружающее пространство. – Как жить? Как мне жить без него? – рыдает взахлеб. Крепко прижимает ничего не понимающую кошку к груди, и та истошно мявкает.
Подхожу к ней, обнимаю.
– Мне чертовски жаль, что так вышло. Прости, Юль. Прости…
В горле ком. Тупая резь в легких. Словно огромный осколок воткнули. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Перекрыта подача кислорода.
– Что мне твое «прости»? Уходи, Илья, пожалуйста! – отстраняется, отступая в сторону. – После переезда в Москву, я сразу чувствовала, что он меня обманывает. Сейчас понимаю, в чем причина того, что он не желал моих встреч с вами и его семьей.
Молчу.
Крыть мне нечем. Калаш всегда отчаянно защищал личное и умело оберегал свою девушку от происходящего.
– Его мать все мне рассказала. Про тебя и про ваши мутные дела, связанные с криминалом. Про то, как завод ей возвращали и чем за это в итоге поплатились.
– Юль…
– Все, хватит, достаточно! Ты виноват! И только тебе этот крест нести! Тебе! Понятно? – кричит она громко.
Киваю. Разворачиваюсь. Нет смысла раздражать ее своим присутствием.
– Ты как? Друзей своих всех по очереди хоронить планируешь? – ледяным тоном прилетает мне в спину.
Сжав челюсти, продолжаю путь до двери. Там обуваюсь, оставляю на полке пакет с чужим баблом и выхожу из квартиры. Долго еще сижу на ступеньках с дымящейся сигаретой, зажатой меж дрожащих пальцев. На душе раздрай, в голове белый шум. Веки жжет.
Ты как? Друзей своих всех по очереди хоронить планируешь?
Эта ее фраза, прочно засев в подкорке, сопровождает меня весь последующий час. До самой многоэтажки, в которой живет Динамит. Мужики из охраны уже у него в гостях. Он как раз недавно откуда-то вернулся.
– Илья Андреич, – здороваюсь с двумя амбалами, дежурившими у него на лестничной клетке.
– Ну что тут?
– Обнаружили сумку с вещами, котлеты с налом и два паленых паспорта.
Ай-да молодец!
– Пытался отстреливаться, пушку у него отобрали. Особо не трогали его, как вы просили.
– Я сам, – киваю, открывая дверь.
Сумку с вещами, котлеты с налом и два паспорта.
* * *
Накатившую волну лютой ярости гасит телефонный звонок от Абрамова.
– Да, Ян.
– У Беркута сын родился.
Замедляюсь, застываю на месте.
– Уже?
– Ага. Пятнадцать минут назад.
– Так рано же еще вроде, – пытаюсь вспомнить озвученную Аленой дату.
– Поливала гребаные цветы. Упала со стремянки, пришлось срочно везти в больницу и… я тоже рожал. В смысле присутствовал при этом процессе, – исправляется он.
Отмечаю про себя тот факт, что всегда собранный Ян несколько рассеян. Видать, совместные роды произвели на него неизгладимое впечатление.
– И как ты? – любопытничаю осторожно.
– Я на стрессе, – честно признается тот.
На стрессе. Что для него совсем нехарактерно. Впрочем как и растерянность.
– Всегда размышлял на тему того, насколько это круто, когда в момент рождения сына или дочери ты стоишь рядом.
– Ну не знаю, Илюх, – нервно посмеивается Ян. – Как ты любишь говорить, моя жизнь уже не станет прежней. Ладно, приезжай, как сможешь. Я пока еще здесь в больнице тусуюсь. Перетру с врачами. Надо чтобы они посмотрели засранца как следует. И обеспечили девчонке хорошую палату.
– А счастливый папаша, собственно, где? Почему ты рожал с Аленой?
– Где-где… Этого пришибленного задержали в китайском аэропорту. Он показался блюстителям закона чересчур дерганым и подозрительным.
– Ну ясно, – качаю головой.
– Приезжай, как освободишься.
– Добро, – сбрасываю вызов, убираю трубу в карман и направляюсь в спальню.
Счастливый ты, Беркут. Сын родился. Завидую по-белому.
– Илья Андреевич…
– Оставьте нас, – смотрю на Динамита долгим, внимательным взглядом, моментально переключаясь с хороших новостей на истинно дерьмовые.
Бывший друг ползает по полу и кашляет.
На глаза попадается та самая сумка, про которую сказал Нестеров.
– Ты куда-то собрался?
Замирает.
– Сваливаю. Надоело все.
– Клянусь, до последнего надеялся, что гоню.
Моему разочарованию нет предела. Оказывается, наша многолетняя дружба ничего для него не значила. Такой нож в спину…
– Не понимаю, о чем ты.
– Не понимаешь, да?
Подрывает. Тут же вспоминаю убитую горем Юлю. Калашникова, лежащего на земле в луже собственной крови. Регину, погибшую на месте. Молодых пацанов из службы безопасности. Черепанова…
– Один вопрос, Дим, – подхожу ближе. Он сразу привстает и принимает сидячее положение. – За что?
Не реагирует.
– На меня посмотри, гнида, и ответь. Будь мужиком!
– Да пошел ты… – мерзко смеется. Разумеется, объясняться со мной он не планирует.
Где-то здесь и заканчивается мое терпение. Ослепленный гневом и злостью безостановочно и жестоко его избиваю. Не позволяя встать. Стирая каждым отточенным движением мерзкую ухмылку с его лица.
– Даввай, вали… уже, – сипит, намеренно провоцируя.
– Нет, Диман, так просто отделаться за предательство не получится. И еще… Мне нужны имена. Все до единого. Первое – мент Бандалетов. Это ведь ему ты слил координаты ЗАГСа, верно?
Снова шепеляво посылает меня по известному короткому маршруту.
Получает пару ударов с ноги: по печени и морде. Протяжно стонет, хватаясь за хрустнувший нос. Захлебывается кровью.
– Он тебя сдал, – намеренно блефую. – Продался, мразь? Денег тебе было недостаточно? Я, сука, поровну всегда и все делил между нами!
До сих пор не верю в то, что он сделал. В моей картине мира такой исход был невозможен. Мы же с позорных детсадовских колготок друг друга знаем. Ну как так?
– Там ведь были посторонние люди. Девчонки, одна из которых беременная. Другая – мать двоих малолетних детей. А Калаш… Как ты мог блять? – к себе разворачиваю, хватаю за шиворот и приподнимаю, чтобы посмотреть ублюдку в глаза.
Да только нет там ничего. Одна лишь неприкрытая враждебность и ненависть в них полыхает. Уж не знаю, чем я ее заслужил. Хотелось бы услышать разъяснения по этому поводу.
– Ничего, я тебя разговорю. Пожалеешь, что сам под пули у ЗАГСа не вышел.
Швыряю его тушу на пол и выхожу в коридор. Иначе есть вероятность того, что я убью его голыми руками прямо в этой квартире.
– Как стемнеет, увезите эту мразь на дачу, – обращаюсь к начальнику охраны. – Но только так, чтобы без соседей-свидетелей, осторожно тут.
– Понял.
– Пусть твои люди достанут дикую крысу. Пожирнее, да побольше.
Никогда не предполагал, что опущусь до излюбленных приемов своего отца. Зато, как символично будет.
– Зачем крыса? – недоумевая, кривит губы Григорий.
– Затем. Посадишь на живот, накроешь кастрюлей и поддашь жару нагревательным прибором. Сечешь?
– И она…
– Начнет дико нервничать и искать выход наружу.
Один из амбалов меняется в лице. Дошло, что к чему.
– Развлекайтесь до тех пор, пока язык не развяжется. А он развяжется, не сомневайтесь…
Глава 74. Тонкий лед
Стоим с Яном у роддома. Курим как правильные, в специально отведенном для этого месте.
– И как ты? – спрашиваю у Алены, прижимая трубу к уху.
– Уже терпимо, а вот рожать, как я и предполагала, очень больно, – признается девчонка. – Спасибо, что Ян был со мной от начала и до конца. Сама бы я точно не справилась.
– Ну, не реви, все хорошо ведь? Вон какого крепыша подарила своему мажору.
Она всхлипывает.
Пять минут назад Алена скинула нам фотку сына. Маленький, пухлый, сморщенный человек. Их с Беркутовым плоть и кровь. Их чадо.
– На кой икс ты полезла на ту долбаную стремянку? – затягиваюсь сигаретой, зажатой меж пальцев.
– Цветы полить надо было, – отзывается расстроенно. – Листочки подсушились. Обычно Ромку загоняю наверх, чтобы дальние горшки полить, а тут он уехал в командировку к этим своим китайцам.
– Дались тебе эти растения!
Она тяжко вздыхает.
– Теперь боюсь, все ли в порядке с Артемом.
– Все хорошо. Уверен, врачи подтвердят мои слова.
– Надеюсь. Что насчет тебя, Илья? – спрашивает осторожно.
– Я в норме, – произношу вполне себе правдоподобно.
А у самого нутро в хлам. В решето. Смириться с тем, что твой друг оказался предателем, – ой, как непросто. Смириться с тем, что из-за него погибли и пострадали близкие люди, – непосильная задача. Груз, с которым теперь как-то предстоит жить. Потому что моя вина там есть однозначно. Дело даже не в том, что я пригласил друзей на свадьбу, а в том, что не сумел вовремя распознать врага. А были ведь предпосылки. Стоило обращать внимание на каждую деталь…
– Отдыхай, Ален. Тяжелый был день, набирайся сил.
– Спасибо.
Прощаюсь с ней и убираю телефон в карман.
– Все в порядке? – осведомляется Ян.
– Переживает из-за того, что упала. Тревожится за ребенка.
– Я разговаривал с врачом, ребенок здоров. На данный момент нет ничего такого, что могло бы насторожить.
– Слава Богу. Ладно, взрослые болеют, но когда с детьми что-то…
Кучерявый кивает. Глубже вдыхает дым и какое-то время молчит. Думаю, вспоминает своего крестника Савелия. Младшего брата Ромы.
– Она призналась, что без тебя не справилась бы.
– Чушь. От меня там мало, что зависело.
– Не скажи… Так я не пойму, как ты вообще решился на такой шаг?
– А меня кто-то спрашивал? – усмехается Ян. – Когда в родзале появилась бригада акушеров, Алена заявила, что я ее муж. И что мол рожаем мы вместе.
Ни фига себе! Во дает!
По ходу, Алена действительно по-настоящему боялась того, что должно произойти.
– Слушай, а можешь поподробнее рассказать о том, как проходят партнерские роды? Всегда интересно было, какой функционал выполняет муж? Что надо делать? Там ведь есть дыхательные практики и прочее…
– Ты всерьез интересовался этим, что ли? – удивленно спрашивает Кучерявый.
– Ну да, – пожимаю плечом. – Беркутов же много раз говорил о том, что пойдет в родзал с женой. Вот мне и стало любопытно. Только одно дело – теория, и совсем другое – практика. Хотелось бы услышать о подобном опыте, так сказать, из первых уст.
– Братан, возможно позже. Пока я как-то не готов делиться, – откровенно признается он.
– Ох и подрасшатало тебя…
А перед нами, между прочим, отец двоих детей.
Ян меняется в лиц
На полупустой парковке какой-то движ. Машина приехала.
Когда вижу, что из нее выходит Саня, чуть сигарету на штаны не роняю. А когда следом из тачки вылезает знакомый кавказец, впадаю в состояние неконтролируемого бешенства.
Какого, блять…
Приближаются.
Я, в свою очередь, с каждой секундой раздражаюсь все больше.
Почему она с Юнусовым, а не с отцом? И что это вообще значит?
– Привет, – ее голос отдается вибрациями в сотнях нервных окончаний. Однако мое внимание сконцентрировано исключительно на кавказце.
Вот что за человек такой? Вечно умудряется оказаться с ней рядом в самый подходящий момент.
Здоровается с Яном за руку. Что до меня, намеренно игнорирую его присутствие. Смотрю перед собой. До рези в легких затягиваюсь дымом.
Бесит, сука. Когда уже успел пристроиться?
Пока они уходят в сторону роддома, считаю про себя до ста, дабы не сорваться и не пойти следом.
– Выдохни, – Ян хлопает меня по спине.
«Выдохни». Умник. Посмотрел бы я на него в схожей ситуации.
– Выяснил, кто? – намеренно меняет тему. Тонкий психолог, но и я не олень. Понимаю, что отвлечь от происходящего пиздеца пытается.
– Да, – отвечаю тем не менее.
От подробностей Кучерявый охерел бы.
– Когда пойдем гасить? Стрелу будешь забивать? Или завалимся к ним без предупреждения? – тушит носком кроссовка брошенную на землю сигарету.
– Без предупреждения.
– Учитывая обстоятельства, это – лучший вариант.
– Я один поеду, Ян, – предупреждаю сразу.
– В своем уме? Идиотизм чистой воды!
– Это только мои терки, – качаю головой.
– Не дури. Вместе разрулим. Маякнешь, понял? – выжидает паузу. – Илья?
– Да, – делаю вид, что его услышал.
Но для себя я точно решил: никаких «вместе» не будет.
«Ты как? Друзей своих всех по очереди хоронить планируешь?»
Баста. Больше никто из них не пострадает.
– Не вздумай лезть туда в одиночку. Ты, безусловно, крут, но не настолько. Месть не должна затмевать разум, – продолжать лечить меня Кучерявый. – К ней надо подходить с холодной головой, ясно?
Уж кто бы говорил…
Тактично молчу. Кто старое помянет, тому, как известно, глаз вон.
– Выпьем в баре за углом? – предлагает вдруг.
Понятно, отвлечь меня стремится.
Поздно.
Заприметив свою Бесстыжую и ее сопровождающего, мгновенно напрягаюсь всем телом.
Наблюдаю за тем, как проходят мимо. И в какой-то момент взрываюсь, ибо черная ревность в кратчайшие сроки ядовитой субстанцией распространяется по вздыбившимся венам.
– Илюха, давай не сейчас, – Абрамов предпринимает попытку притормозить меня, но процесс уже запущен.
Сорвало к чертям предохранители. Сейчас будет файер!
Двинув следом за парочкой, настраиваюсь на разговор.
– Сань, – прихватываю ее за локоть, нагнав у ворот, за которыми находится парковка. – Давай поговорим.
– Не сейчас, ладно? – отрицательно качает головой.
– Сейчас, – спустившись пальцами к ладошке, выдвигаю упрямо.
Сокращаю расстояние между нами. Жадно разглядываю ее вблизи.
Дрожит. Бледная. Темные круги под глазами. Белки с потрескавшимися сосудами. Взгляд, отражающий бесконечную усталость, но в то же время… горит какой-то отчаянной решимостью.
Маленькая моя. Любимая. Желанная.
Прости…
Таким потоком разношерстных эмоций накрывает, как только рядом оказываюсь. Не захлебнуться бы. Выплыть….
Смотрим друг на друга. Неотрывно. Не моргая. Так, будто целую вечность не виделись.
А так и есть ведь.
Черт… Как же мне тебя не хватает, девочка! Погибаю, блять. Не живу без тебя. Существую. Мир все свои краски растерял.
– Илья, пожалуйста… – выдохнув, пытается освободить свою руку.
– Подожди. Не уходи, дай мне минуту.
– Не надо. Не сейчас, – повторяет, болезненно сморщившись.
Что-то не так. Я чувствую.
Закрылась. Не подпускает. Выстроила преграду.
– Саша, мы едем? – влезает в наш диалог тот самый третий лишний, которому отчаянно хочется начистить морду.
– Езжай на все четыре, – отвечаю вместо девчонки.
– Отпусти ее. Она не хочет говорить с тобой.
– Слушай, съебись в закат, по-хорошему, – предупреждаю, стиснув челюсти до скрежета.
– Саша едет со мной, – заявляет уверенно.
– А ты не попутал? – нехотя разжимаю ладонь, высвобождая ее пальчики из плена своих. Медленно подхожу к зарвавшемуся кавказцу. – Ты забыл о том, что перед тобой чужая жена?
– Вспомнил про жену? – усмехается тот.
Толкаю его в грудь. Он отзеркаливает тем же движением.
– Не начинайте..
Я заведен до предела. Взбешен. Разгневан.
Да и этот тоже быкует.
Драка неизбежна.
Бью его первым. И понеслось… Падаем вниз. Катаемся по асфальту, нанося друг другу один удар за другим.
– Хватит! – Рыжая предпринимает безуспешную попытку остановить этот мордобой.
– Прекратите, парни… Сколько можно? – поддерживает ту же волну подоспевший к нам Ян.
Куда там…
Наша взаимная неприязнь не знает границ. И, надо отметить, сегодня Юнусов как-то по-особенному зол. Ощущается, что тоже подрывает его внутри не по-детски.
Разбиваю ему рожу. С особым удовлетворением наблюдая за тем, как из носа течет кровь.
– Саша моя. Была, есть и будет. Уясни блять! – зажимаю его шею сгибом локтя.
Придушить бы его к дьяволу. Вечно ведь путается под ногами!
– Она могла из-за тебя погибнуть! – целенаправленно давит на больное.
– Не лезь в нашу с ней жизнь!
Продолжаем ожесточенную схватку.
– Как вы меня достали!
Внезапно раздается выстрел.
Помимо воли оба вынужденно замираем.
– Упростить вам жизнь, а? Следующий будет сюда! Меня, на хрен, все задолбало! – кричит Сашка.
В ужасе смотрю на револьвер, который она приставила к своему виску.
– Спятила? Опусти, Сань.
Я от этой картины в полном шоке. Страшно за нее, пиздец.
– Не приближайтесь ко мне оба! – цедит сквозь зубы, чеканя по слогам.
Убирает револьвер вниз, и я с облегчением выдыхаю. Напугала меня, глупая, до сердечного спазма и выступившей на лбу испарины.
Принимаю сидячее положение. Наблюдаю за тем, как она уходит, покидая территорию больницы.
Хочется наплевать на все и броситься за ней. Обнять крепко-крепко. Усадить в машину. Увезти домой, где будем только мы. Я и она. Наедине. Без посторонних.
Однако что-то подсказывает мне: сейчас – не лучшее время. Нужно переждать и выдохнуть. Дать ей возможность успокоиться. Успокоиться самому и сосредоточиться на деле. Иначе не видать мне счастливого будущего, как своих ушей…
– Пацаны, сколько можно? Вам заняться нечем? – Ян осуждающе цокает языком, глядя на то, как мы поднимаемся с асфальта.
– Прикоснешься к ней – в бетон закатаю, – предупреждаю Юнусова прежде, чем уйти.
*********
Как и предполагал, крыса довольно-таки быстро развязала язык Динамиту. Благодаря чему удалось выяснить много интереснейших подробностей, а также выйти на нужных людей. Куда более серьезных, чем эта продажная гнида.
Ах да… Вскоре к Диме присоединяется замечательный сосед. Дымницкий, при помощи своих чудо-программ помог отыскать сбежавшего от судебных тяжб Жигалова, засевшего на безымянной даче в одной из подмосковных деревень. Вот уж от кого действительно была получена самая ценная и полезная информация! Спасибо, крысе. Отработала на все сто! После чего была выпущена на свободу.
Итак, по итогу, я четко понимал, кто и как отплатит за все то, что происходило со мной и моими пацанами в последнее время.
И должно было произойти. Ведь останавливаться они, естественно, не планировали. Заказ на меня никуда не делся.
Вы спросите, кто «они»? Те самые лузеры, потерявшие свои миллионы на афере с квартирами. Четыре фамилии. Каждая последующая громче предыдущей. По аналогии и цепочка организованных мною «случайных» событий была выстроена таким же образом.
Минувшие три дня подарили СМИ убийственную дозу сенсаций. А мне – чувство морального удовлетворения.
Кровь за кровь. По-другому никак.
Еще разок глубоко затянувшись, бросаю окурок в урну, предварительно затушив его о ее края. Бодрым шагом направляюсь в сторону того самого отделения полиции, стоя у которого осознал, что один из моих друзей – предатель.
Сообщаю дежурному о своей записи к начальнику отдела. Того предупреждают о моем визите. Меня долго обыскивают с головы до пят, после чего наконец пропускают в кабинет.
Надо же, не стал теряться и врать, что отсутствует. Удивительно!
– Ну здорово, – улыбаюсь, глядя на недовольную морду Бандалетова-младшего. – Полагаю, ты собирался меня вызвать, но, как видишь, я решил прийти сам. Дерьмово выглядишь. Совсем не спишь? Много работы? – издевательски интересуюсь, кивая на кипу газет, разложенных перед ним на столе.
Молчит. Внимательно следит за каждым моим движением. Очкует.
– Да не ссы, Богдан. Чего ты так напрягся? Из оружия со мной только моя харизма, – широко улыбаюсь, демонстрируя отличные зубы.
Сто пудов сидит в бронике. Может даже парочку натянул. Не исключено.
– Присяду, не возражаешь?
Не дожидаясь его разрешения, опускаюсь на обитый бархатной тканью стул и, закинув ногу на ногу, откидываюсь на спинку.
– Что в мире творится? – подтягиваю к себе стопку бульварной прессы. – Генеральный директор ФорсОйл погиб в результате взрыва. Ну и ну… – театрально цокаю языком. – Глава РосПромТорга был найден на дне собственного пруда в Подмосковье. Какие страсти! – беру в руки следующую газету и читаю заголовок, напечатанный яркими буквами. – Ночной пожар в «Рамстрое»… – качаю головой.
– Хватит устраивать цирк, я знаю, что это ты! И докажу! – подает голос Бандалетов.
Аж позеленел от злости, клянусь. И да, он уже догадывается о том, что последует дальше. Трясется за своего папашу и за собственную шкуру. Ведь их я оставил на десерт.
– Это ты, – повторяет, кивая.
Конечно я, мой дорогой.
– Гонишь? – вслух, разумеется, озвучиваю не это. – Куда мне? Я с этими многоуважаемыми людьми даже не знаком.
Абсолютная правда. Жигалов ведь никогда не сводил нас лицом к лицу.
– Как ты провернул все это?
Пожалуй, он искренне поражен. Сплотившись с врагами Паровозова, самого Паровозова недооценил. А зря… Недоброжелателей у меня много, однако друзей и тех, кому я успел помочь за прошедшие годы, однозначно на порядок больше. И связи это серьезные. Как говорил Ян, один бы я точно не потянул данную заварушку. Тупо не справился бы. Слишком сложно. А вот в тандеме с другими криминальными авторитетами и заинтересованными в этой партии шахмат теневиками, – другое дело.
