Текст книги "Алчность"

Автор книги: Анита Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

5

Когда отец Уолта вернулся к ужину домой, он не был пьян. Казалось, Стив искренне рад приезду сына – он даже устроил игривый боксерский поединок. Он был в чудесном настроении, и Уолт уже подумал: не слишком ли резкой была его реакция на посещение отцом бара и не ошибался ли Габби. Он решил, что благодушие отца вызвано алкоголем.

– Ну как там «додж»? – спросил Уолт, потягивая из бутылки «колу».

– Что? – озадаченно переспросил отец и бросил быстрый взгляд на испуганную жену.

– Мама сказала, что ты пошел смотреть какую-то машину, что ты хочешь избавиться от старой, – как ни в чем не бывало объяснил юноша. Он решил, что не стоит признаваться в том, что видел в баре, но не смог противостоять искушению поставить отца в затруднительное положение.

– Она никуда не годится – карбюратор плохой, – быстро нашелся отец.

В этот вечер Стив много шутил и постоянно поддразнивал сына. Уолт заметил, что вообще-то такой юмор ему весьма по душе – похоже, он с каждым прожитым годом становится все более похожим на отца. И эта мысль больше не пугала его, скорее наоборот. Но, что же сейчас? Старые жуткие воспоминания начали оживать в его памяти, и хотя в последнее время ему казалось, что он любит отца, где-то в глубине его души по-прежнему жил маленький мальчик, который теперь проснулся и чуть что цинично заявлял. – «Да неужели?»

– Еще по пивку, сын? – Отец протянул ему бутылку. День выдался жарким, и холодная, покрытая инеем бутылка – только что из холодильника, мягко урчавшего в углу уставленной желтой пластиковой мебелью кухни, – так и манила к себе.

– Спасибо, не надо, папа. Я уже выпил свою норму, – покачав головой, Уолт встал, подошел к холодильнику и достал себе «кока-колу».

– Норму? Что это такое? Никогда не слышал, чтобы настоящий мужчина так разговаривал, – с оттенком презрения в голосе произнес отец.

– Мне надо поддерживать себя в форме, я ведь играю в университетской команде, – пояснил Уолт. Но это была лишь половина правды – другая заключалась в том, что он боялся того, что уже знал о себе, и опасался, что если будет пить, как отец, то станет абсолютно таким же.

– Я вот в форме, и выпивка тут ни при чем. – Отец напряг бицепсы. – Ты пощупай – крепкие, гладкие. Могу спорить, они больше и крепче, чем твои.

– Само собой, – согласился Уолт, не желая начинать состязание.

– Давай-ка проверим.

– Я думал, ты больше не пьешь, – проговорил Уолт, открыв бутылку «колы» и отпив прямо из горлышка.

– Да чушь все это! Эти чертовы доктора сами не знают, о чем говорят. Вот что я тебе скажу, сын. Знаешь, где сейчас тот врач, который заявил мне, что я должен бросить пить?

– Не знаю.

Стив указал большим пальцем вниз:

– В шести футах под землей.

Он расхохотался, закинув голову и показав гнилые коренные зубы, – Уолт знал, что отец всегда боялся пойти к дантисту.

– А ведь он был моложе меня, – продолжал отец. – Вот чего стоит его совет. – Он сделал большой глоток и довольно ухмыльнулся. – Но ты так и не показал мне своих мускулов!

С этими словами Стив ударил кулаком по столу. Тарелки, все еще стоявшие на нем, подпрыгнули и зазвенели, а мать начала торопливо убирать остатки ужина.

– Тебе стыдно, ведь так? – опять засмеялся отец.

– Чего же мне стыдиться? – спросил Уолт, хорошо понимая, что имеет в виду его отец. Он не торопился уступить, ведь в голосе Стива звучала нотка вызова. Мать заметно нервничала, да и вообще, Уолт ощутил, что атмосфера в комнате изменилась.

– Своих бицецсов. Ты стыдишься, что не так силен, как твой старик, правда?

Отец открыл еще одну бутылку пива, посмотрел Уолту прямо в глаза и бросил крышку в угол кухни. Розамунда торопливо пошла ее поднимать.

– Принеси бурбон, дорогая, – приказал отец.

– Стив, а стоит ли? – озабоченно спросила мать.

– Стоит, черт возьми! Я хочу выпить со своим сыном. «Выпил свою норму»! Никогда не слышал большей чуши. Ты мой сын или нет? – повысив голос, произнес отец.

Прислонившись к холодильнику, Уолт наблюдал за отцом. Краем глаза он видел, что мать, стоя у мойки, сворачивает и вновь разворачивает кухонное полотенце. Наконец он оттолкнулся от холодильника.

– Да, я твой сын, – произнес он, выходя из тени к ярко освещенному столу.

– И ты выпьешь со мной?

– Если у меня нет выбора.

Была открыта еще одна бутылка пива, в бокал плеснули изрядную дозу бурбона. Уолт взял бокал и выпил его до дна, после чего запил третьей бутылкой пива. Когда он оторвался, отец уже опять наполнил бокалы, на этот раз до краев.

– Ну что ж, теперь посмотрим, что там за мускулы, – сказал он сыну.

Уолт медленно снял с себя клетчатую рубашку и сел, свет лампы заиграл в зарослях светлых волос на его голой груди. Затем он поднял согнутую в локте руку, его бицепсы напряглись.

– Неплохи. Но, все же недостаточно хороши, тебе не кажется? – Отец напряг свои мышцы. Уолту они показались не такими большими, как его, но он промолчал.

– Что скажешь, Рози? – спросил отец.

– Вы оба большие, сильные мужчины, – дипломатично ответила Розамунда. Она уже прекратила вертеть в руках полотенце и теперь занималась стаканом: вновь и вновь поворачивала его, разглядывала на свет и, недовольная, в который раз начинала вытирать его.

– Выпей это, сын. – Стив указал бутылкой на нетронутый бокал Уолта. Юноша так и поступил, снова запив пивом. Как только он это сделал, отец вновь долил его бокал до краев и достал еще одну бутылку пива.

Затем отец предложил помериться силой. На столе было расчищено место, они поставили локти, сцепили ладони и начали готовиться к армрестлингу. Не прошло и нескольких секунд, как Уолт понял, что намного сильнее отца. Он позволил Стиву согнуть его руку; имитируя свое сопротивление. Его рука со шлепком ударилась о поверхность стола.

– Ага! Вот видишь! – в возбуждении заревел отец. – Ты здоровяк, но все же ты недостаточно силен.

Ритуал наполнения бокалов повторился в очередной раз.

Уолт позволил одолеть себя четыре раза, но потом что-то произошло. Ему наскучила эта игра, к тому же он выпил больше, чем обычно позволял себе, хотя пока еще не ощущал опьянения. Ему хотелось закончить этот балаган, хотелось пойти спать, и в этот раз он быстро, особенно не напрягаясь, уложил отцовскую руку на стол.

– Ты застал меня врасплох, я не был готов! – заявил Стив.

Уолт пожал плечами и снова выставил руку. Все повторилось – он опять за пару секунд уложил руку отца.

Стив потряс головой, словно желая развеять туман перед глазами.

– Ты сжульничал! – рявкнул он. Краем зрения Уолт увидел, что мать отвела взгляд, словно больше не желая ничего видеть, и покачала ему головой, как будто просила остановиться.

– Ничего подобного, – в раздражении возразил он.

– Тебе меня не одолеть!

– Я только что это сделал, папа.

– Не смей орать на отца! – Стив сердито глянул на сына. – Выпьем? – дружелюбным тоном предложил он, но потом вдруг вновь пришел в ярость и заявил: – Думаешь, ты можешь меня побороть?

Розамунда, обхватив плечи руками с таким видом, словно ей внезапно стало холодно, вышла из комнаты.

Стив настоял, чтобы они выпили по два бокала подряд, затем они вернулись к армрестлингу. Уолт опять победил, затем дважды победил левой рукой.

Он встал:

– Хватит, папа, я иду спать.

– Никуда ты не пойдешь! Мы еще не закончили. – Стив встал, взял со стола почти пустую бутылку бурбона и попытался сфокусировать мутные глаза на сыне.

– Папа, тебе не кажется, что на сегодня уже хватит?

– Ах ты… – но фраза так и осталась незаконченной. Казалось, это замечание Уолта стало последней соломинкой: по щекам Стива разом потекли слезы.

– Думаешь, что можешь весь такой из себя приезжать домой и выставлять меня дураком? – проревел он, сделал шаг вперед, попытался ударить Уолта, но промахнулся и рухнул на пол кухни, сжав свою бутылку, словно младенец – бутылочку с молоком.

Уолт подошел и ткнул носком своей туфли неподвижное тело отца – тот не шевельнулся. Тогда юноша повернул голову Стива набок – на тот случай, если отца стошнит. Затем снял какой-то халат с крючка на двери, укрыл пьяного, потушил свет, устало поднялся по лестнице в свою комнату и как был, не раздеваясь, повалился на кровать.

Сон сморил его почти мгновенно. Среди ночи он проснулся, услышав какой-то пронзительный вскрик, сел на кровати и некоторое время вслушивался в тишину. Но крик не повторился, и он решил, что это было какое-то лесное животное. Откинувшись на подушку, он через несколько секунд опять погрузился в глубокий пьяный сон.

Спал он долго. Проснувшись, Уолт с удивлением обнаружил, что солнце уже высоко, а он спал одетым. Вскочив с кровати, он тихо спустился вниз и услышал тихие всхлипывания. Когда он молча приоткрыл дверь в кухню, то увидел, что Розамунда, прислонившись к мойке, вздрагивает всем телом.

– Мама! – с порога воскликнул Уолт.

– О, ты проснулся! Я решила не будить тебя. Завтракать будешь? – проговорила мать, не оборачиваясь.

– Мама, посмотри на меня, – мягко сказал он.

– Хочешь яичницу с беконом?

Уолт заметил, что мать как будто висит на мойке, словно боясь упасть.

– Мама… – Он пересек кухню и силой повернул ее к себе. Под одним глазом у нее был огромный синяк, который обещал вскоре почернеть. Другой ее глаз налился кровью, разбитые губы напухли, и хотя она обернула шею платком, Уолт все равно увидел красные рубцы на ее коже.

– О, Боже!

– Уолт, со мной все в порядке.

– О чем ты, мама? Ты только взгляни на себя! Я сейчас вызову врача. – Его ярость оставалась где-то глубоко внутри, похожая на тяжелый камень в животе. Но постепенно она начала разрастаться, душить его, наполнять позывами к рвоте.

– Нет, пожалуйста, не надо, Уолт! Какой стыд! – Мать схватила его за руку, и ее ногти впились ему в кожу.

– Ну что ты, мама? Никто не узнает – только ты, я и доктор. Пожалуйста, разреши мне сделать это!

– Нет, Уолт. Я тебе запрещаю. – Розамунда выпрямилась. – Все это выглядит хуже, чем есть на самом деле.

– Черт возьми, если бы я не выпил столько, то услышал бы тебя. И ведь я тебя слышал! – Уолт с досадой хлопнул себя по лбу. – Я подумал, что это какой-то зверь…

– Наверное, это и впрямь было животное. Я старалась молчать – боялась разбудить тебя. Я не хотела, чтобы ты знал об этом.

– Да что ты говоришь! Что я должен был подумать? Что ты натолкнулась на дверь? Бога ради, мама, ты что, не понимаешь, что когда-нибудь он тебя убьет?

– Ну что ты, этого не случится! Обычно до такого дело не доходит, по крайней мере, лица он не касается. Прошлой ночью все пошло не так, как всегда.

– Обычно? Он снова взялся за свое, так?

Мать кивнула.

– Это продолжается с весны?

Она снова молча, кивнула.

– Не так, как всегда, говоришь? О, Боже! – Уолт повернулся и пошел к двери.

– Куда ты? Не уходи, Уолт! Пожалуйста, ничего не говори ему!

– Мама, мне надо побыть одному и подумать. Я не стану его искать – иначе я просто убью его!

6

Штат Орегон, лето 1964

Уолт, должно быть, пробежал мили три до огромного озера и по его берегу, прежде чем спуститься по одному из крутых утесов и, задыхаясь, упасть на крохотный песчаный пляжик. Затем он сел и некоторое время смотрел на озеро, не замечая ни безмятежности его голубых вод, ни красоты солнца, отражавшегося от зеркала поверхности, ни птиц, кружившихся над скалами. Сгорбившись, он сидел и всхлипывал, его широкие плечи вздрагивали. Это уже не был восемнадцатилетний великан, перед которым лежал весь мир: он опять стал перепуганным маленьким мальчиком, все страхи и темные мысли которого вновь полностью затопили его существо.

Но на этот раз уже не было четкого разделения мира на черное и белое. Ребенком он ненавидел своего отца, однако потом, став мужчиной, полюбил его – он позволил этой любви развиться. Он не должен был делать этого! Он обязан был прислушаться к словам деда, предупреждавшего его, что ни один человек не способен измениться в корне.

В этот раз все было намного хуже, чем раньше, но ведь в этот раз он сам был во многом виноват! Ему не следовало допускать, чтобы отец так много выпил, ибо трезвый, тот наверняка держал бы себя в руках. Очевидно, он хотел разыгрывать роль шумного, но миролюбивого мужа до тех пор, пока Уолт опять не уедет, и тогда он сможет безнаказанно мучить несчастную женщину, свою жену.

Но ужаснее всего было то, что это он, Уолт, раздразнил отца, несколько раз откровенно унизив его. Чего ему стоило поддаться в их состязании? Да ничего! А отцу? Его гордости. Уолт позволил раздражению и дурацкой мужской гордыне заслонить собой рассудок, позволил себе проигнорировать все предупреждения. В каком-то смысле он был виноват не меньше, чем отец.

Посидев так некоторое время, он встал и начал долгий путь домой. Но только стал взбираться по прибрежному утесу, как услыхал, что кто-то зовет его по имени. Прикрыв глаза от солнца, он перевел взгляд на озеро и увидел отца, сидящего в лодке и призывающего его. Первым его желанием было проигнорировать зов и продолжить свой путь, но потом он остановился. Отец стал грести к берегу.

– Уолт, мне надо поговорить с тобой! – прокричал он.

Юноша забрел в холодную воду и подождал, пока лодка приблизится. Запрыгнув в нее, он переступил через десяток-другой рыбин, сел на противоположном конце и с ненавистью уставился на отца. Тот, не говоря ни слова, налег на весла, и лодка опять начала удаляться от берега. Отец и сын молчали, слышались лишь ритмичные удары весел по воде и скрип уключин. Наконец Стив бросил весла.

– Ты видел мать? – спросил он.

– Да, черт возьми!

– Уолт, я не знаю, что и сказать. Как я понимаю, извинения тут ни к чему?

– Абсолютно.

– Сам не знаю, что на меня нашло.

– Я так предполагаю, это все алкоголь?

– Да, наверное. Но… – И тут, к отвращению Уолта, его отец заплакал.

– Ради Бога, папа! – Чтобы не видеть этого, юноша отвернулся.

– Мы жили так счастливо, сын. А потом… я уже не мог не ходить в бар. Ну, ты знаешь, как это бывает, мне хотелось повидать ребят, узнать, как у них дела. И я опять начал пить – поверь мне, сначала совсем немного. Но когда я пью, то становлюсь другим человеком. Это не я совершаю все эти вещи, Уолт! Это что-то внутри меня, что-то отдельное, настолько злое, что иногда мне хочется разом покончить со всем.

– Даже не знаю, что тебе ответить. – При виде человека-гиганта, плачущего на корме лодки, Уолта охватили смущение и какая-то брезгливость.

– Я люблю ее, ты ведь знаешь. У меня никогда, ни разу не было другой женщины. Я обожаю ее, и все же…

– Именно так, отец – и все же… Но это не может продолжаться вечно!

– Я знаю, что ты прав. Это прекратится, обещаю. Ничего подобного больше не будет.

Уолт посмотрел в сторону. Сколько раз его мать слышала эти же самые слова в прошлом? Лодка начала раскачиваться, и он увидел, что отец встал и теперь шел к нему.

– Уолт, ты поможешь мне? Останься, не уезжай! Ведь если ты будешь здесь…

Тут Стив замолчал и рукой коснулся виска, на его лице появилось озадаченное выражение.

– Черт, какая-то боль…

Он покачнулся, сделал еще один шаг к Уолту и упал головой вниз в воду.

Уолт вскочил на ноги и, выкрикивая «Отец! Отец!», начал вглядываться в озеро. Стива не было видно. Наверное, следует нырнуть и поискать его? Но вместо этого юноша застыл на месте – он ощутил, как на него накатывает волна облегчения. Все закончилось, матери больше ничего не угрожает…

– Уолт… помоги…

Уолт резко обернулся. Голова отца показалась на поверхности, его лицо было странного синеватого цвета, а пальцы впились в борт лодки – он отчаянно пытался вылезти из воды.

– Сын… помоги мне… – пуская пузыри, бормотал он.

Охватившее Уолта чувство облегчения разом прошло, сменившись каким-то ужасом. Он нащупал на дне лодки весло.

– Не могу, папа, я больше не могу тебе помогать! – крикнул он, поднял весло над головой и изо всей силы опустил его на голову отца. Успев изумленно глянуть на него, Стив скрылся под водой. Через несколько минут о нем напоминали лишь расходящиеся круги, но и они вскоре исчезли.

Вода небесно-голубого цвета вновь была неподвижной, в небе кружили птицы, щеки Уолта коснулся легкий ветерок Юноша стоял, пригнувшись и сжимая в руках весло в ожидании нового появления отца. Но тихо плескавшуюся воду так ничто больше и не потревожило. У него не было времени на раздумья и сожаление о содеянном – на первое место мгновенно вышло чувство самосохранения. Он выпрямился, широко расставил ноги и, раскачиваясь сам, начал все сильнее раскачивать лодку, пока она, наконец, не зачерпнула воды. Уолт продолжал свои движения, и вот уже вода обильно хлынула внутрь. Лодка начала тонуть, Уолт спрыгнул с нее и быстро поплыл к берегу.

Выбравшись из воды, он некоторое время полежал на сыром песке и начал стремительно подниматься вверх по утесу. Оказавшись наверху, он трусцой побежал в направлении дома.

Одолев приблизительно милю, он сквозь кусты и деревья заметил, что откуда-то сбоку к нему кто-то приближается. Человек поравнялся с ним.

– Погоди, Уолт. Что ты сделал со своим папой? Нехорошо!

– Не понимаю, о чем ты. – Юноша остановился и опустил глаза. Его сердце бешено билось, но не от физического напряжения, вызванного бегом.

– Да все ты знаешь! Ты только что убил отца. Ты ударил его по голове веслом, а потом перевернул лодку. Я была на обрыве и все видела.

Уолт опустился на колени, затем его большое тело сложилось, и он упал в траву. «Вот и конец всем моим мечтам», – мелькнуло у него в голове.

– Но я не виню тебя, Уолт. Мне нравится твоя мама, она хорошая женщина. Я хотела бы, чтобы кто-нибудь сотворил то же самое с моим отцом.

– И что же ты собираешься делать, Черити?

– Ну, вообще-то это зависит от тебя. Но я хотела бы сделать тебе одно предложение.

Никто из жителей городка в жизни не видел, чтобы человек горевал так сильно, как Розамунда, услышавшая о смерти мужа. То, что ее лицо было покрыто синяками, не прошло незамеченным, и мало кто поверил бы, что она зацепилась за ковер и ударилась лицом о шкаф. Но если не учитывать этого, всеобщее сочувствие водопадом полилось на нее, и, как это нередко бывает в маленьких, замкнутых общественных группах, соседи приняли ее беду близко к сердцу и обеспечили всем, чего она только могла пожелать.

Немедленно были организованы поиски, которыми руководил помощник шерифа Хорнбим, но местные жители, зная коварство озерных течений, сомневались в том, что тело Стива обнаружат раньше, чем через неделю. «Сперва он опустится на самое дно, но потом газы в теле поднимут его на поверхность», – говорили старожилы. Впрочем, знатоки помогли в том, что точно указали, в каком месте должен всплыть утопленник.

Все только и говорили о том, как повезло Розамунде, что Уолт был дома, и о том, каким заботливым сыном он оказался. И врач, и пастор сочли своим долгом в час великой утраты помочь парню сочувствием и добрым советом.

Приехал отец Розамунды, его сопровождала Долли. Женщина немедленно взяла на себя все домашние заботы, предоставив Розамунде возможность полностью погрузиться в свое горе. Гости все еще находились в городке, когда обнаружили тело. Зрелище было не из приятных. Очевидно, рыбы охотно воспользовались шансом полакомиться, а внезапно налетевший шквал изрядно потрепал то, что осталось, об острые прибрежные скалы – такова была особенность озера.

Дед ходил с Уолтом на опознание тела, и он же помог парню пережить утрату. Дензил стоял рядом с Уолтом, и когда тот при большом стечении народа давал показания следствию. Людно было потому, что в здешних местах жизнь текла, так спокойно, что внезапная смерть Стива стала самой горячей новостью месяца.

Местный врач сообщил следователю, что его предшественник советовал Стиву бросить пить, что у пациента было очень высокое давление, но он всегда отказывался от какой-либо медицинской помощи. А еще доктор сообщил, что за последнее время он несколько раз видел Стива пьяным. Из того же, что сообщил Уолт, доктор сделал вывод, что, судя по всему, Стива хватил удар.

Если у кого-то и были сомнения по поводу того, каким будет заключение о смерти, их полностью развеяли показания юной Черити Хорнбим, которая сидела на скале над озером, наблюдая за птицами, и видела, как все произошло: как мистер Филдинг встал, протянул руку, оступился и упал в озеро, перевернув при этом лодку. А также как Уолт долгое время нырял, разыскивая отца, пока, изможденный, не вынужден был поплыть к берегу.

Уолт на короткое время стал местной знаменитостью.

Тело Стива было предано земле. Несколько дней спустя Уолт с дедом прогуливались в лесу – теперь юноша старался избегать озера. Солнце уже заходило, и воздух был прохладным, но мужчины решили не спешить с возвращением домой: они знали, что Долли сама со всем справится.

– Уолт, я надеюсь, это не помешает тебе продолжать воплощать свои планы в жизнь.

– Но ведь мама…

Старик остановился.

– Послушай, Уолт, сейчас в это трудно поверить, но она переживет все… Я уже предложил ей переехать жить ко мне, и Долли считает, что рано или поздно она согласится. Будет лучше, если мы увезем ее подальше от этих мест и от воспоминаний. Тебя это тоже касается.

– Дедушка, я хотел… – Юноша замолчал и долго и пристально смотрел на огромные стволы своих любимых деревьев, будто они могли подсказать ему нужные слова. Дед терпеливо ждал.

– Хотел что? – спросил он, когда молчание затянулось и он усомнился, собирается ли Уолт продолжать.

– Дедушка, это я его убил, – выдавил из себя Уолт – а что еще он мог сказать?

– Понятно. – Дед опустился на землю и прислонился спиной к гигантскому кедру. – Он опять начал ее избивать, так?

– Да… Я увидел ее… ее лицо было просто ужасным… Вся моя ненависть к нему вернулась, и все же… я любил его. Мне было жаль его, но… я все-таки сделал это, – запинаясь, проговорил Уолт.

– Наверное, это все, что ты мог сделать для матери.

– Что ты сказал?! – изумленно переспросил Уолт.

– О, твой отец мог быть заботливым, мог быть любящим, но надолго ли? Насколько я знаю, это был злобный ублюдок, и без него миру будет только лучше. Не думай об этом, парень. – Дед помолчал. – Послушай, Уолт, тебе не следовало рассказывать об этом даже мне… В таких вещах не стоит признаваться никому, иначе все может случайно открыться. И в любом случае никогда не говори об этом матери.

– Но разве ей не будет лучше без него?

– Нет, Розамунда совсем другой человек! Она любила его до безумия, до умопомрачения – да ты сам это знаешь. Нет, она никогда не простит его за то, что он с ней делал, но и тебя она тоже никогда не простит.

– Видишь ли, дед, об этом еще кое-кто знает…

– Черити?

– Как ты догадался?

– Как по мне, ее показания были слишком гладкими, а еще я видел, как она на тебя смотрела. Даже странно, что больше никто не смог сложить два и два – но и слава Богу!

– Черити говорит, что она будет держать язык за зубами – при условии… – Уолт замолчал, зачерпнул пригоршню сухой земли и медленно пропустил сквозь пальцы. – При условии, что в течение последующих двух лет я женюсь на ней. Иначе она все расскажет своему отцу.

– В таком случае у тебя нет особого выбора – придется жениться. Кстати, ты всегда можешь заниматься любовью в темноте, – хмыкнул старик.

На самолете, летящем в Индию, осень 1992

Уолт сам не знал, сколько времени он пролежал, думая о прошлом. Он всегда считал, что размышлять о том, что уже случилось и чего нельзя изменить, бесполезно и даже вредно. Только подумать, чего ему стоил его секундный порыв – Черити стала его женой. Даже теперь, двадцать девять лет спустя, она все еще держала его под контролем.

«Сделай это, или я иду в полицию!»

«Делай это, или я обо всем расскажу».

«А я хочу! Иначе я расскажу папе».

Это всегда было лейтмотивом его супружеской жизни.

Уолт стал одеваться. Надо сказать, что ему нравилось вспоминать деда. Он делал это довольно часто, и это было правильно, ведь всем, чего он достиг, Уолт был всецело обязан именно Дензелу.

Он завязал узел галстука и подумал, что сказал бы его дед, услышав об эликсире жизни.

«И не раздумывай, парень, – наверное, сказал бы Дензел. – Ты не знаешь, что это может быть и какую пользу оно способно принести человечеству».

Уолт знал, что он заметно отошел от философии, исповедываемой дедом. Да и вообще, вдохновляла ли она его когда-нибудь? Он всегда стремился к деньгам и к той свободе, которую они давали, а благо человечества было для него даже не второстепенным вопросом. Но получил ли он свободу – очень спорный вопрос! Его поймала в ловушку Черити, но ничуть не меньше его ограничивали те требования, которые выставляло его дело, поглощающее просто уйму времени и энергии. Уолт разгладил узел. Так какова же в принципе разница между тем, чем он обычно занимается, и приманкой, обещанной Гатри? В конце концов, сколько раз он облетел вокруг света, гоняясь за средством от облысения? Сколько денег понапрасну потратил на афродизиаки – усилители сексуального влечения? Й что для него полтора миллиона долларов? Гроши, но эти гроши могут обернуться забавным приключением! А также заставить на время забыть о грызущем его беспокойстве по поводу слишком быстрого старения его тела. Надо будет связаться с Гатри и сообщить, что он принимает условия.