Текст книги "Алчность"

Автор книги: Анита Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

2

– Вот это да! – воскликнула Винтер. Перегнувшись через каменную балюстраду балкона, она смотрела вниз, на шумную толпу в большом зале замка. Со стен цвета топленого молока, чередуясь, свисали узкие черные и белые флаги, их чуть заметно шевелил сквозняк, вызванный движениями толпы людей, и казалось, что сами стены тоже шевелятся. Пол зала был вымощен большими черными и белыми мраморными плитами и напоминал шахматную доску, а гости в своих одноцветных костюмах – фигуры на ней. Все цветы в гигантских черных вазах были белыми. Просьба Гатри была выполнена в точности; эффект не портил ни один цветной клочок.

– То же самое можно увидеть и в столовой, – сообщил подошедший Джейми. – Она напоминает огромный шатер или гигантскую коробку с конфетами ассорти.

– Все это точно воспроизводит сцену с Аскотом из «Моей прекрасной леди», – повернулась к нему Винтер.

– Надеюсь, нас пригласили не для того, чтобы мы что-нибудь оплакивали, – проговорил Уолт.

– А я бы сказал, что пятьдесят лет – это очень уважительный повод впасть в меланхолию, – улыбнулся Джейми. Винтер опять подумала, насколько он все же красив – намного лучше, чем на экране. В свою очередь, Джейми решил, что неправильные черты лица этой женщины ничуть не портят ее, скорее наоборот.

– Ну что, пошли к остальным? – предложил Уолт, после чего по-хозяйски взял Винтер за руку и повел ее прочь, словно намекая Джейми, что ему нечего тут ловить.

Войдя в танцевальный зал, они увидели, что стены и потолок здесь затянуты черным бархатом. Помещение освещали крошечные лампочки под сводами, напоминая звездное небо.

– Это все равно, что танцевать в открытом космосе, – заметила Винтер. Уолт провел ее в гущу танцующих и уже в который раз пожалел о том, что мода на вальс прошла – так он мог бы обнять ее за талию. Протанцевав два танца и почувствовав, что он вот-вот оглохнет, Уолт предложил, пока звучит следующая мелодия, где-нибудь посидеть. Винтер подчинилась, хотя, как показалось ему, чуть неохотно. Но сколько они, ни искали свободные места, найти их так и не удалось – те немногие стулья, что стояли у стен, уже были заняты пожилыми гостями, которые терпеливо внимали ритмичной музыке, доносящейся из огромных колонок.

Винтер хотелось спросить Уолта, сколько могло стоить нанять на вечер всемирно известную группу, под музыку которой они танцевали, но сдержалась, решив, что это было бы бестактностью. Кроме того, ее спутник мог просто не знать этого. Вообще-то она вспоминала о возрасте Уолта лишь в подобные моменты – в нем было больше энергии и жизненной силы, чем во многих ее сверстниках. Больше того, он держался как молодой человек, так что разница в возрасте обычно ничуть не смущала ее. Тем не менее, пару раз молодая женщина задумывалась, сможет ли она выглядеть так же хорошо через те пятнадцать лет, которые их разделяли.

– Давай отыщем местечко поспокойнее, – предложил Уолт, не отпуская ее руку. Они прошли в большой зал, но, как оказалось, поменяли шило на мыло – здесь здоровались и болтали друг с другом столько людей, что в помещении стоял неумолчный гул. Они влились в толпу и с бокалами в руках начали перемещаться среди стоящих группами гостей, при этом Уолту приходилось почти непрерывно представлять свою спутницу. Понимающие взоры мужчин заставляли Винтер чувствовать себя некомфортно. Еще меньше ей понравились холодные ответы некоторых женщин, дававших ей понять, что она их ничуть не интересует. Тем не менее, она ощущала на себе их внимательные взгляды: они словно оценивали ее внешность, после чего прикидывали, сколько стоят ее платье и украшения, решали, что немного, и после этого вновь напускали на себя надменный вид. «Интересно, как бы они на меня реагировали, будь я одета в платье от Версаче и усыпана бриллиантами?» – подумала Винтер.

– Уолт, они думают, что я твоя любовница, – прошептала она на ухо своему спутнику.

– Черт возьми, с чего ты взяла? – Он сделал вид, что шокирован этим замечанием.

– Это понятно по взглядам, которыми они меня одаривают.

– Винтер, это всего лишь плод твоего воображения, – ответил Уолт, чувствуя себя виноватым, – его собственное воображение рисовало ему те же картины. Кроме того, он хорошо знал, что в этих кругах такой ярлык наклеят на любую молодую женщину, идущую под руку с мужчиной старше себя.

В конце концов, они нашли, где посидеть – на широких ступенях величественной каменной лестницы, ведущей наверх. Здесь уже было полно людей, также не нашедших себе места получше.

– Тебе не скучно? – озабоченно спросил Уолт, сообразив, что они вот уже несколько минуя молча наблюдают за перемещениями гостей.

– Нет, что ты! Мне очень нравится наблюдать за людьми, а тебе? Я люблю угадывать, кто они по национальности и чем занимаются. Кроме того, меня интересует, почему богатые люди так некрасивы.

– Это мы-то некрасивы? – улыбнулся Уолт.

– Я не тебя имела в виду! – Винтер легонько толкнула его в плечо. – В тебе присутствует привлекательность старой, но добротной вещи.

Уолта позабавил этот двусмысленный комплимент.

– Но ты не такой, как они все, – продолжала Винтер. – Остальные либо заплыли жиром, либо просто загорелые мускулистые роботы.

Мимо них проплыла величественная блондинка в платье, настолько сильно облегавшем ее фигуру, что вряд ли ей удалось бы сесть, даже если бы она нашла стул. Блондинка поздоровалась с Уолтом, подчеркнуто проигнорировав Винтер.

– По крайней мере, нельзя сказать, что все эти женщины некрасивы, – заметил он, наблюдая, как блондинка движется прочь. – А ведь она очень богата: она замужем за владельцем крупнейшей в США сети магазинов розничной торговли.

– Тогда богата не она, а ее муж.

Винтер хотела было добавить, что сомневается, так ли хороша эта восхитительная дама по утрам, без толстого слоя косметики, но решила промолчать. Вместо этого она с улыбкой проговорила:

– Ты думаешь, что вон те женщины когда-то выглядели так же, как она?

Она кивнула в сторону подруг Черити – худых, как скелеты, женщин с явно облагороженными пластическими операциями лицами, было видно, что в этот кружок не может попасть небогатый человек.

– Я хочу сказать: что несет с собой богатство? Женщины здесь или вот такие клонированные манекены, или длинноногие цыпочки, годящиеся в дочери богатым мужчинам, с которыми они приходят. Неужели толстосумов привлекают либо тупые телки, либо ходячие скелеты?

– Винтер, а ты, оказывается, циник.

– Никакой я не циник, я реалист. Здесь нет ни одного живого человека – все какие-то искусственные.

Уолт взглянул на ее почти не тронутое косметикой лицо и решил, что она имеет право на такие высказывания.

– Ты говоришь так потому, что молода и красива естественной красотой. Когда-то ты постареешь, и неужели тебе не захочется воспользоваться всеми имеющимися средствами, чтобы сохранить привлекательную внешность?

– Когда природа начнет брать свое, я не буду этому мешать: пока что я собираюсь естественно постареть. Уж лучше это, чем выглядеть так, как они! Моя мать со всеми ее морщинами даст любой из них сто очков вперед!

В этот момент мимо них прошли Дитер и Магда.

– Вот тебе живое опровержение твоей теории: Дитер богат и красив.

– Ничего он не красив. Он такой холодный, что напоминает мне статую. Настоящей красоте не обойтись без человечности, душевности… А от этого типа у меня мурашки идут по коже. Ты хорошо его знаешь?

– Мы знакомы уже много лет, но я не могу утверждать, что знаю его. Не думаю, что найдется хоть один человек, который с уверенностью может это сказать: он сплошная загадка. Может быть, он – открывается хотя бы перед своей милой женой.

– Странно, почему она от него не уйдет?

– Возможно, она его любит – видишь ли, это иногда случается даже с богатыми людьми, – засмеялся Уолт.

– Мне все равно кажется, что терпеть рядом такого человека непросто. Чем он занимается?

– Торгует произведениями искусства, – ответил Уолт, решив не упоминать разговоры о втором бизнесе Дитера: он мог представить, какой будет реакция Винтер на это.

– Ах да, конечно! Когда я услышала фамилию «фон Вайлер», она показалась мне смутно знакомой. Я читала статью, посвященную ему, там говорилось, что его личная коллекция оценивается в миллиарды долларов. Такое богатство – это просто неприлично. Странно, правда: он любит искусство, но с виду похож на серийного убийцу.

– Ох, Винтер, советую не бросаться подобными обвинениями, тебя могут привлечь к суду за клевету! – улыбнулся ей Уолт и подумал, что даже если он когда-нибудь решится приударить за ней, не исключено, что она просто его отошьет. Обычно его состояние соблазняло женщин, и будет забавно, если Винтер откажет ему именно потому, что он богат. Тем не менее, ее простодушие пришлось ему по душе: он хорошо знал, что большинство людей раболепствуют перед ним из-за его денег.

Джейми до последнего момента не собирался ехать на бал к Гатри, настолько мрачным было его настроение. Во-первых, он скучал по Мике и понимал, что она вряд ли вернется к нему: нашлись доброжелатели, сообщившие ему, что видели его жену на яхте Деметриуса. Он знал, что одной из причин, побудивших его все же прибыть на бал, была надежда на то, что Гатри пригласит и Мику. Ему казалось, что если он несколько минут поговорит с ней с глазу на глаз, объяснит все, если нужно, даже встанет на колени, умоляя вернуться, все будет хорошо. Второй причиной депрессии Джейми были неудачные попытки собрать деньги на фильм по предложенному Гатри сценарию. Джейми связывал с этим фильмом очень большие надежды, особенно после того, как автор сценария Роджер Маршал при личной встрече признался ему, что мечтает о том, чтобы главная роль в фильме досталась именно Джейми и что писал роль специально для него. Немногие его знакомые, которые проявили интерес к фильму, ограничились пустыми словами. Джейми сам не знал, в чем дело – может быть, их отпугивала его слава выпивохи и дебошира? Или столь долгое отсутствие хороших ролей – то, что он стал «неликвидным товаром», закатившейся звездой? Или это снова чувствовалась длинная рука Деметриуса? Последняя возможность просто выводила его из себя, неужели мстительному греку мало того, что он увел у Джейми жену, и он продолжает вредить и его карьере?

По этим причинам Джейми заставил-таки себя пойти на бал и теперь был очень рад. Распространилась новость, о которой он еще не слышал: Гатри решил предложить съемочной группе фильма, о роли в котором мечтал Джейми, свои услуги в качестве консультанта, а кроме того, действительно намеревался написать музыку к фильму. Теперь найти желающих вложить деньги стало намного проще: с Гатри ничего не мог поделать даже Деметриус. К своему большому удовольствию, Джейми сейчас мог даже выбирать инвесторов для фильма. Эти люди чуть ли не становились в очередь, чтобы поговорить с ним, размахивая своими чековыми книжками. Джейми не спешил давать определенный ответ – он сам еще точно не знал, что происходит, а поэтому просто отсылал всех к Гатри, вежливо объясняя, что он актер, а не финансист, хотя и делая вид, что он вполне в курсе дела.

Он уже давно не пользовался такой популярностью: благодаря титулу Джейми всегда приглашали на подобные мероприятия, но теперь, когда все указывало на то, что он может вернуть себе утраченные позиции в мире кино, его общества искали все без исключения. В этом обществе восхищались успешными людьми и относились к неудачникам как к носителям заразной болезни. С годами Джейми стал мудрее и понимал, что, если фильм провалится, эти люди бросятся от него прочь и прекратят обращать на него внимание, переключившись на других потенциальных звезд.

Джейми спрятался за большим горшком с лилиями, от аромата которых у него вскоре началась головная боль. Он стоял, наблюдая, как толпа собирается в группы, распадается и сливается вновь – словно скопище гигантских амеб. Интересно, что он находил в этих людях и почему их одобрение когда-то значило для него так много?

Его горячее желание сыграть роль в этом фильме никуда не делось: ему нужно было доказать себе, что он может еще раз добиться успеха и что на этот раз уже не свалится в бездну забвения. Он еще покажет Мике, на что способен! Этой своей мысли Джейми улыбнулся: кто она такая, чтобы он что-то доказывал ей? Но нет, самоуважение надо вернуть! А если Мика при этом поймет, что он чего-то стоит, ничего плохого не случится.

Впрочем, что-то было не так… Проанализировав свои ощущения, Джейми понял, что ему скучно – а ведь раньше это слушалось очень редко.

И дело вовсе не в бале и его устроителях: судя по стоящему шуму, бал проходил с большим успехом. Кроме того, он познакомился с несколькими интересными для себя людьми. Несмотря на инцидент с Дитером, поездка на автобусе получилась весьма забавной – но ведь это тоже было в каком-то смысле новое ощущение. И все же ему было скучно. Разговаривая несколько минут назад с группой банкиров и их женами, он поймал себя на мысли, что ему отчаянно хочется сказать им что-то вроде: «Мне начхать на то, что вы обо мне думаете!» Внезапно Джейми почувствовал себя старым и пресыщенным, и это ему совсем не понравилось. Он встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, вышел из своего укрытия и решил, что надо как следует напиться.

Дитер довольно долго беседовал о политике Франции и Генеральном соглашении по таможенным тарифам и торговле, но потом с ужасом узнал, что молодой человек в элегантном костюме, с которым он разговаривал, – водопроводчик Гатри.

– Дорогой, не надо так нервничать, – сказала ему жена. – Тут такой интересный подбор гостей… Я уже познакомилась с плотником, двумя сиделками и садовником Гатри.

– Идиотский подбор! – бросил Дитер.

– Ну, не знаю, не знаю… Думаю, нам стоит почаще встречаться с людьми разных социальных кругов.

– Но с какой стати? – недоуменно спросил он. – Если мне захочется поговорить с садовником, у меня в замке их и так полно.

Магда замолчала: она уже хорошо знала, что когда Дитер приходил в такое состояние, разумнее всего помолчать. Он весь вечер был довольно раздражителен. «Но почему? – задумалась женщина. – Может быть, па него так подействовала перепалка в автобусе? Или все дело в этой охоте за кладом – возможно, он уже воспринимал Уолта и Джейми как своих соперников?» Магда уже несколько раз видела мужа таким – обычно это случалось на аукционе, когда он хотел приобрести какое-нибудь ценное полотно.

– Ты хоть понимаешь, что Гатри расселил всех этих людишек либо в замке, либо в местных отелях, а его друзья теперь вынуждены добираться до замка и обратно на этих дурацких автобусах?

– Мне очень понравилась поездка автобусом.

– Кто бы сомневался! – Дитер взял у проходящего мимо официанта бокал шампанского. – Но во всем этом есть хотя бы один плюс.

Магда выжидающе смотрела на него.

– Гатри еще не обставлял замок, а ведь это обойдется ему в кругленькую сумму – что-нибудь и нам перепадет.

– Вот и хорошо, – спокойно ответила его терпеливая жена.

– Интересно, где он сам? Странный хозяин, скажу я тебе, до сих пор его никто не видел.

– Пойду, припудрю носик, – сказала Магда.

Иногда ее мужа начинало раздражать все на свете, и как Магда ни любила его, она вынуждена было признать, что сегодня как раз один из таких дней.

Вопрос о том, где же Гатри, был на устах у всех. Просьба юбиляра не дарить ему подарков, а вместо этого жертвовать деньги в ЮНИСЕФ была многими проигнорирована. Вдоль одной из стен зала стоял длинный стол с невероятных размеров серебряной супницей, уже заполненной конвертами с чеками и наличными, но рядом также высилась кипа подарков, в соответствии с просьбой хозяина относительно цветов одежды завернутых в черную, белую и серебристую бумагу.

Когда наверху каменной лестницы появились четыре трубача и по замку разнеслись звуки фанфар, все гости как один вздрогнули, но сами же засмеялись своей реакции. Появились шесть молодых священников в длинных черных сутанах и в таких же шляпах с широкими полями. Они шли вниз по лестнице, опустив глаза, так что создавалось впечатление, будто это семинаристы-богословы скорым шагом пересекают площадь Святого Петра.

Вновь зазвучали фанфары, и под громкие аплодисменты на вершине лестницы вдруг показался Гатри, одетый, как кардинал – с головы до пят во все алое. На середине лестницы он остановился и грациозно помахал гостям рукой. «С днем рождения!» – зазвучал в зале нестройный хор голосов. Затем послышались выкрики: «Речь! Речь!»

Гатри взглянул на часы и поднял руку, словно для благословения.

– Ровно через тридцать секунд мне стукнет пятьдесят! – провозгласил он. Громкие удары барабана начали отсчет секунд. Затрубили трубы, толпа разразилась приветственными криками, и тогда в зал вкатили колоссальный торт. Поднялся большой занавес у дальней стены, открывая взорам самый большой фонтан шампанского, который когда-либо видел человек.

– Речь! – все кричали гости.

Гатри поднял руку, требуя тишины.

– Не сегодня, дорогие мои. Я слишком устал после этих пяти десятков. Тем не менее… – Он театральным жестом обвел зал. – Наслаждайтесь!

После этого он царственно спустился с лестницы и начал прохаживаться среди гостей, благосклонно принимая поздравления – красный остров в море черно-белых цветов.

Час спустя один из «священников» провел Уолта, Дитера и Джейми в комнату с впечатляющим столом из красного дерева и софой, на которой лежали мопсы Гатри. Собачки глянули на мужчин черными глазами-бусинками и дружно решили, что те не заслуживают их внимания. В комнате полукругом стояли три обитых тканой материей очень дорогих стула с высокими спинками. Окна были завешены плотными шторами, а шум бала заглушала тяжелая дверь. Помещение освещалось лишь отблесками огня, пылавшего в камине, и неяркой настольной лампой.

– Как хорошо, что, наконец, можно присесть! – Уолт с довольным видом уселся на один из стульев.

– Оказывается, он начал меблировать замок еще до бала! – пробурчал Дитер.

– Это непохоже на Гатри, наверное, он решил, что… – протянул Джейми.

– Что решил Гатри? – в комнату влетел хозяин замка, и собаки с восторженным лаем, бросились ему навстречу. Ему понадобилось некоторое время, чтобы успокоить и вновь рассадить их.

– Так что на меня непохоже? – повторил Гатри, опускаясь на напоминающий трон стул за столом.

Трое мужчин растерянно переглянулись. В конце концов, Уолт и Дитер предоставили право ответить Джейми.

– Обычно ты просто идеально обставляешь все свои помещения, – объяснил тот. – Мы были немного озадачены: в замке явно недостает стульев.

Не успел он закончить фразу, как почувствовал, что сказать подобное было проявлением неучтивости – после всей той груды икры, копченого лосося и омаров, которые поглотили гости, не говоря уже о бесчисленных бокалах шампанского. Действительно, жаловаться на недостаток мест для сидения было несколько неуместно.

– Да, мне очень жаль, что так вышло со стульями – нехорошо получилось. Но, что касается меблировки, то замок ожидает другая судьба.

– В каком смысле? – поинтересовался Джейми.

– Я приобрел его не для себя.

– Не для себя? – растерянно повторил Джейми.

– Да, – подтвердил Гатри, но не стал ничего пояснять. – Ну что же, джентльмены, вот мы и собрались. Вы все трое пришли, как и обещали, значит ли это, что вы все еще в игре? Чеки у вас с собой? – Гатри буквально светился лукавством.

– Гатри, я хотел бы, чтобы у нас не возникло никаких недоразумений, – сказал Дитер и улыбнулся своей улыбкой прожженного плута. – Как я понимаю, каждый из нас должен внести два с половиной миллиона швейцарских франков или эквивалент этой суммы в другой свободно конвертируемой валюте. Победитель, то есть лицо, нашедшее эликсир жизни, получает все – деньги и эликсир. Двое проигравших должны будут дополнительно передать победителю такую же сумму, что в итоге составит пять миллионов франков.

– Сформулировано абсолютно точно, дорогой друг.

– Но у кого будут храниться деньги?

– Я решил, что у меня. Или вы мне не доверяете? – Гатри окинул присутствующих взглядом. Выражение его лица оставалось серьезным, но в глазах проскакивали веселые искорки.

– Ну, конечно же, доверяем! – рассмеялся Уолт, при этом почувствовав некоторое смущение: ему в голову пришла та же мысль.

– Джейми, а ты?

– Гатри, ну как ты можешь спрашивать такое? – небрежно проговорил Джейми: поскольку за него ставку делал Гатри, а сам он лично не внес ни франка, ему было глубоко безразлично, кто держит банк.

– Что ж, не хочу никого обидеть, но мне все это кажется очень необычным. Сумма слишком велика, чтобы оставлять ее в…

– Дитер, тебя никто ни к чему не принуждает. Если тебя что-то не устраивает, можешь отказаться.

– Нет, я не это имел в виду. – Немец с рассерженным видом глядел на двух других участников игры: этот вопрос должен волновать их ничуть не меньше, чем его, а они молчат как рыбы, оставляя ему выяснить все детали. – Если мы заключаем деловое соглашение и речь идет о крупных суммах, у нас должны быть надежные гарантии, не так ли?

– Да брось ты, Дитер! Ты в меньшинстве: два голоса против одного, – произнес Уолт, которому не терпелось перейти непосредственно к игре. – Гатри, я ничуть не возражаю, если деньги будут у тебя.

– Спасибо, дружище Уолт. Как это мило с твоей стороны! – протянул Гатри, и Уолт понял, что над ним смеются.

– Остался еще один вопрос, – не унимался Дитер.

Все вновь посмотрели на него, на это раз уже несколько раздраженно.

– Зачем это нужно лично тебе, Гатри? Я хочу сказать: ты можешь утратить эликсир, а деньги достанутся тебе, лишь если все мы потерпим неудачу. Что-то подсказывает мне, что эти поиски могут оказаться невыполнимой задачей, что нас приглашают стать жертвами розыгрыша.

– Дитер, ответь, пожалуйста, почему ты не высказал всего этого еще в Каннах?

– Если ты помнишь, Джейми, Гатри сделал нам это предложение лишь в конце долгой, сопровождаемой излишествами ночи. Позже я как следует, обдумал его.

– Дорогой Дитер, право же, ты портишь нам настроение. Расслабься, парень. Я искренне надеюсь, что один из вас все же преуспеет в поисках – разве можно прятать такую вещь от человечества? Кстати, Дитер, этот эликсир никакой не волшебный. Это абсолютно бесплатная подсказка вам всем, наверное, мне следовало сообщить об этом раньше. Противный старый Гатри! – Эвримен шлепнул себя по руке. – Что касается денег, они меня не интересуют. Ели вы все проиграете, я пожертвую их на благотворительность, даю вам честное слово. Тебе этого достаточно?

Дитер неохотно кивнул.

– И вообще, главная цель всей затеи – как следует позабавиться, понимаешь, Дитер? Получить удовольствие, поиграть в азартную игру… – Гатри улыбнулся, и Дитер почувствовал себя мальчиком, которому читают нотацию. – Ну, так как, приступим? Покажите старику Гатри, что вы спрятали за пазухой.

Долларовый чек был передан Гатри мгновенно, за ним сразу же последовал пустой конверт с эмблемой английского банка Хорс, а через некоторое время – и тратта, выставленная на швейцарский банк.

Гатри оторвал свое тело от стула и подошел ко встроенному в стену сейфу, который никто из его гостей при таком тусклом освещении не заметил.

– Здесь им и покоиться, пока один из вас не вернется триумфатором. А теперь… – Он передал каждому из мужчин по конверту. – Здесь ваша первая подсказка, вторую вы найдете, когда разгадаете эту. Думаю, наше приключение следует ограничить: скажем, тремя месяцами, как вам такая идея? Получается шестое апреля. Если до одиннадцати утра никто из вас не появится, я сочту, что могу распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, и буду дожидаться от вас второго платежа. У вас есть вопросы?

Трое участников принялись разглядывать свои руки и туфли – как студенты, которых неожиданно поднял лектор и которым в голову никак не придет уместный вопрос.

– Все начинается прямо сейчас? – спросил Джейми, просто чтобы заполнить тишину. Всем было понятно, что выбраться из замка посреди ночи будет совсем не просто.

– Я подумал, что будет честно, если вы все начнете свою охоту в одно и то же время, именно поэтому я предложил вам приехать в замок и уехать отсюда на омнибусе. В таком случае вы прибудете в Париж одновременно, не так ли? – улыбнулся Гатри, вставая. – Ну, что ж, если все довольны, то я вернусь к своим гостям. Веселая выходит пирушка, вы не находите?

– Так мы можем открыть это? – помахал Уолт своим конвертом.

– Ну конечно, мальчики, когда захотите. Счастливой дороги вам всем! – С этими словами Гатри вышел.

Уолт положил конверт в карман, решив вскрыть его позже – в конце концов, они все до утра застряли здесь. Джейми открыл свой, пробежал написанное глазами и сунул листок в карман. Дитер же внимательно прочел подсказку и засмеялся.

– Ну, если они все будут такими простыми, то отыщет эликсир тот из нас, кто бегает быстрее других. Джентльмены, позвольте откланяться. – Он щелкнул каблуками и пошел к двери.

– Самонадеянный сукин сын, – сквозь зубы пробормотал ему вслед Уолт.