Текст книги "Алчность"

Автор книги: Анита Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

Анита Берг
Алчность

Предыдущим вечером Дитер фон Вайлер избил свою любовницу, а сегодня, перед тем как выехать из дому, он ударил жену. Это шокировало и изумило графиню – обычно ее муж никогда не проявлял по отношению к ней насилия. Любовница же почти не удивилась: такое уже случалось, и не раз. Обе женщины простили Дитера, ибо обе его любили.

На другом конце света, на Восточном побережье США, в шесть сорок пять утра проснулся Уолт Филдинг. Он почувствовал сексуальное возбуждение, но, разумеется, не пошел в поисках облегчения в комнаты жены. Вместо этого в час пятнадцать он посетил любовницу, однако обнаружил, что его душа абсолютно не лежит к сексу, – в последнее время это стало для него почти нормой. День выдался весьма напряженным: Уолт наконец заключил сделку, которой занимался почти год и которая должна была принести ему несколько миллионов долларов. В восемь он позвонил в бюро знакомств, но к девяти в очередной раз понял, что с сексом у него не клеится. Тем не менее, он щедро вознаградил девушку. Чтобы забыть о столь неприятном положении вещей, он до полуночи занимался делами – разговаривал по телефону, приводил в порядок документацию… В полночь он сел в свой личный самолет, который должен был перенести его в Каир. Все события дня вместе с точным их временем он фиксировал в дневнике – такая у него была привычка.

Примерно в одиннадцать утра Джеймс Грантли, известный всему миру как Джейми Грант, проснулся в своей лондонской квартире, терзаемый похмельем и сожалением о вчерашнем вечере. Рассматривая в зеркале свое мужественное лицо, он не мог не обратить внимания на следы разрушения, которые подобный образ жизни начал оставлять на его наиважнейшем достоянии. Он тут же дал себе обещание, что непременно бросит кутить – впрочем, этот зарок он давал почти каждое утро. Затем он позавтракал в своем клубе, провел довольно неприятный час со своим банкиром и еще более тревожный – со своим агентом, после чего отправился в аэропорт Хитроу и сел на рейс в Ниццу. Он был бы не прочь заняться любовью со своей женой – если бы знал, где она сейчас. Но она в очередной раз скрылась в неизвестном направлении.

Канны, осень 1992

Средиземное море, стального цвета под нависшими облаками, словно истощив свои силы во вчерашнем шторме, тихо плескалось о пустые пляжи и неровные скалы берега. Песок был усеян мусором, принесенным волнами, – казалось, кто-то высыпал на берег гигантскую корзину, набитую обрывками бумаги, обломками’ дерева, использованными презервативами и прочим хламом. Измочаленные ветром листья пальм бессильно свисали. Сине-белый мусоровоз медленно ехал по набережной Круазетт, время от времени к нему подходили мусорщики в голубой муниципальной униформе и сбрасывали в его кузов городской мусор. Людей почти не было – из-за начинающегося дождя этот день совсем не годился для прогулок. Из-под козырьков над входами в рестораны у моря с озабоченным видом выглядывали их владельцы: небо не обещало ничего хорошего, поэтому следовало максимально урезать меню и таким образом уменьшить потери, которые предвещал этот день.

На Лазурный берег опустилось уныние, и оно не просто было вызвано плохой погодой – в нем было что-то от тоски, охватывающей английские прибрежные городки в начале зимы. Обычно в это время года Канны наслаждались мягким зимним солнышком, да и температура была значительно выше нынешней. Сегодня же они ничем не отличались от какого-нибудь английского Морекамбре, улицы которого пустынны, туристические заведения работают вхолостую, а местные жители спрятались в свои зимние панцири меланхолии и ждут, когда наконец вернется лето, а с ним появятся и клиенты.

Дитер сидел в своем номере «люкс» в отеле «Карлтон» и через окно спальни наблюдал, как какая-то закутанная в плащ старая леди, пригнув голову, медленно идет сквозь дождь. В руках она держала поводки, на других концах которых угрюмо вышагивали два мокрых йоркширских терьера – собакам явно не нравилось, что в такую погоду хозяйка вывела их на прогулку.

«Наверное, англичанка», – решил Дитер, и на его лице появилась столь не характерная для этого человека искренняя улыбка – зрелище отважной старой дамы, борющейся со стихией, того стоило. В дверь осторожно постучали, и он обернулся. В комнату вошел вызванный служащий отеля. Каждый мускул его тела двигался так, словно он за что-то извинялся: Дитер явно умел производить впечатление на нижестоящих. Набирая телефонный номер, Дитер суровым тоном проговорил: «Вот!» – и указал левой рукой на свой багаж. Разумеется, о таких словах, как «пожалуйста» или «спасибо», не могло быть и речи. Сумки из прекрасно выделанной черной кожи несли на себе инициалы «Д. ф. В».

– Это Дитер фон Вайлер, – произнес он в трубку. – Это вы, Тото? Как поживают ваша прекрасная жена и дети?

Вкрадчивая улыбка на его лице соответствовала тону его голоса. Он говорил на безупречном английском с легким немецким акцентом, и этот акцент заставлял даже самых добропорядочных англичанок, дрожа от сладострастия, воображать себе сцены садомазохизма.

– Пожалуйста, передайте Его Превосходительству, что я буду у вас завтра к вечеру.

Контраст с его обращением со слугой был просто разительным – этот Тото определенно был очень важен для него. Дело в том, что Тото являлся могущественным персональным помощником его клиента, и Дитер должен был постоянно проявлять вежливость. Его Превосходительство прислушивался к мнению Тото и встречался лишь с теми людьми, которых выбирал его помощник Сейчас Дитер занимался сделкой; которая должна была принести ему пару миллионов чистой прибыли. И хотя эта сделка была незаконной, покупательная способность денег от этого не уменьшалась. Дитер решил немного поддразнить Тото, намекнув на некий подарок, который он приготовил. Когда дело касалось подарков, Тото становился настоящим ребенком. Вероятно, у него было уже несколько десятков золотых часов «Пате Филипп», но это не имело абсолютно никакого значения – он всегда любил получать последнюю модель. Разумеется, как дополнение к значительным комиссионным.

Дитер хорошо понимал, каким грязным делом был тот бизнес, которым он занимался, – в узком кругу посвящениях его называли «торговлей игрушками». Но он предпочитал не думать об этом, особенно о тех невинных людях, которых проданное им оружие стирало с лица земли. Лучше было думать о деньгах, ведь такой бизнес позволял делать их намного легче и быстрее, чем его законные предприятия.

Закончив запланированные телефонные разговоры, он разделся и на несколько секунд замер у зеркала во весь рост, не в силах отказать себе в удовольствии полюбоваться своим загорелым мускулистым телом. Дитер знал, что благодаря отсутствию на его лице морщин он выглядит лет на десять моложе – на самом деле ему было уже порядком за пятьдесят. У него были чудесные голубые глаза истинного тевтона, но волосы вовсе не белокурые, а темно-каштановые, чуть тронутые сединой на висках. Чтобы компенсировать недостаток сантиметров, он всегда держал плечи расправленными и ходил, полностью выпрямившись. Маленький рост был его болью, но, к сожалению, это невозможно было исправить.

Дитер зашел в душевую кабинку и включил воду, сделав ее максимально холодной. Когда ледяная струя ударила в его напряженное тело, он резко выдохнул и крякнул от удовольствия. Затем опустил взгляд на свой дряблый член, взял его в одну руку и сильно ударил ладонью второй руки. Упершись лбом в облицованную плиткой стену, он горько заплакал – судя по всему, от этой проблемы также не было лекарства.

Уолт Филдинг ощущал сильное раздражение. Он даже накричал на пилота самолета – как будто тот был виноват в том, что неполадки с панелью приборов заставили их приземлиться в аэропорту Ниццы вместо Каира.

– Разве все не проверили в Нью-Йорке?

– Проверили, мистер Филдинг, – ровным голосом ответил Джош Найтингейл, спокойно глядя на своего работодателя. Когда-то он считал Уолта лучшим из возможных боссов, но недавно с тем произошла какая-то перемена, и теперь он вспыхивал просто мгновенно. Большинство служащих эти взрывы повергали в дрожь – но не Джоша. Пилот был одним из двух работников, которые не боялись босса.

– А кто этим занимался? Та же фирма, что и обычно?

– Да, и это первый раз, когда…

– Тогда мы отказываемся от их услуг. Подыщи более надежную компанию.

– Хорошо, мистер Филдинг, – ответил Джош, про себя решив, что не будет этого делать.

– Ты уверен, что мы не можем лететь дальше? Может быть, ты проявляешь чрезмерную осторожность?

– Нет, мистер Филдинг, нам надо сесть. Меня беспокоит датчик температур.

– Кстати, я могу нанять другого пилота. – Уолт сердито посмотрел на Джоша из-под густых светлых бровей.

– Разумеется, можете, мистер Филдинг. И если вы намерены лететь дальше, я советую вам немедленно сделать это – я никуда не полечу, пока самолет не починят.

– А если я прикажу тебе продолжать полет?

– Тогда вы, вероятно, погибнете уже без меня. – Джош пожал плечами, обтянутыми отороченным золоченой тесьмой ярко-голубым кителем, который всегда раздражал его.

– Ты понимаешь, что ты всего лишь ублюдок, который не слушается приказов?

– Нет, сэр, я только проявляю осмотрительность.

Когда, прибыв в роскошный отель, где он всегда останавливался, Уолт выяснил, что его любимый пентхауз кем-то занят, его раздражение лишь усилилось. И сколько он ни бушевал, сколько ни грозил, это ничего не дало – как оказалось, в номере поселилась голливудская актриса, известная своим дурным характером, и менеджер отеля знал, что, если попросить ее переселиться в другой номер, она лишь рассмеется ему в глаза.

– Поехали в «Карлтон», – наконец приказал Уолт шоферу.

Всю дорогу он мрачно разглядывал залитую дождем набережную. «И занесло же меня сюда в такую ночь!» – подумал он. Без сомнения, сегодня в Каннах нет никого, с кем можно было бы интересно провести время.

Служащие отеля «Карлтон» были чрезвычайно обрадованы неожиданному прибытию Уолта Филдинга – одного из богатейших в мире людей, который к тому же никогда не скупился на чаевые. Клиенты вроде Филдинга, если им нравилось пребывание в отеле, потом приезжали сюда каждый год и рекомендовали его своим друзьям и знакомым, так что их всегда ждал самый теплый прием.

Пройдя в свой «люкс» с окнами на Круазетт, Уолт потратил некоторое время на осмотр номера: проверил, комфортабельна ли кровать, посмотрел, достаточно ли велика ванная (а главное, хороши ли здесь полотенца), оценил чистоту помещения и кучу других одному ему известных деталей.

– Ладно, – наконец сказал он дежурному менеджеру, который все это время стоял в прихожей. Тот щелкнул пальцами, приглашая из коридора носильщиков с багажом Уолта. Вместе с ними вошли горничная и слуга – они должны были распаковать сумки. Принесли бутылку виски «Джек Дэниелз» – это был подарок от руководства отеля. Лишь когда Уолт уселся в кресло с бокалом виски со льдом в руке, он позволил себе улыбнуться.

– Отлично, – ко всеобщему облегчению произнес он. – Позвони баронессе Контейл, – обратился он к своей секретарше Бет Ловелл, уже много лет сопровождавшей его во всех поездках.

– Она должна быть в Париже, – ответила Бет.

– Я что, спрашиваю у тебя, где она? Просто позвони ей.

– В Канны или в Париж?

– О, Господи, я не знаю! Позвони ей, и все!

Но баронессы не было, ни по одному номеру – как не было и Сесилии Штерн, когда-то кинозвезды, а теперь первоклассной девушки по вызову. Отсутствовали и остальные женщины, с которыми попыталась связаться Бет.

– Позвонить в заведение мадам Бартелли? – спросила она.

– Я никогда не платил за это и не собираюсь впредь!

– Конечно, мистер Филдинг, – ответила Бет, позволив себе усмехнуться этой откровенной лжи. – Что еще я могу для вас сделать?

– Ничего! – резко выкрикнул Уолт.

Пока секретарша собирала свои записи, он рассматривал ее аккуратную фигурку.

– Наверное, мне следует уволить тебя и взять того, кто выполнял бы свою работу лучше.

– Прекрасная мысль, мистер Филдинг. Вам так будет намного проще. Так что, прощайте? – проговорила Бет, которая и была второй служащей, ничуть его не боявшейся.

– Дерзишь?

– Ну, что вы, мистер Филдинг. Я свободна на вечер?

– Сначала позвони в Каир и объясни, почему я задерживаюсь.

– Хорошо, мистер Филдинг. Я поужинаю у себя в номере.

– Да уж – ты ведь не думаешь, что можешь повсюду шляться за мой счет?

– Разумеется нет, мистер Филдинг. – Бет повернулась, чтобы уйти.

Когда она уже открывала дверь, Уолт произнес:

– Бет, извини, что я сорвался.

– Имеете на то полное право, мистер Филдинг. – Секретарша улыбнулась и вышла за дверь.

Она работала на него вот уже двенадцать лет и знала босса, наверное, лучше, чем кто бы то ни было. В последнее время Уолт был весьма вспыльчив, но о причинах этого состояния Бет не имела, ни малейшего представления. Однако следовало отдать ему должное – когда, как сейчас, причин для вспышки не было, он обязательно извинялся за свою грубость и всегда дополнял извинения небольшим презентом.

Наконец оставшись один, Уолт скинул туфли, расслабил пальцы ног и потер лодыжки. «Странно, – подумал он, – в последние годы после долгих перелетов у меня всегда появляется такое ощущение, будто ступни набухают, хотя раньше ничего подобного я не замечал». Поднявшись, он с виски в руках побрел в ванную. Душ или ванна? «Ванна, – решил он, – это позволит мне лучше расслабиться». Открыв граны, он разделся и бросил одежду на мраморный пол. Потянувшись, заметил свое отражение в трюмо. «Чертово пузо!» – пробормотал он и втянул живот, но это не помогло – живот все равно слегка выступал. Да и чего следовало ожидать при том образе жизни, который он ведет? Слишком много времени, проведенного за столом, слишком много лимузинов, слишком мало секса. Он бросил взгляд на свое лицо: оно никогда не было особенно красивым, но теперь, когда его возраст приближался к пятидесяти, грубые черты как-то смягчились по сравнению с молодыми годами. Пожалуй, это был единственный плюс от старения – ведь сколько Уолт ни старался, других он так и не отыскал. Вздохнув, он погрузился в заполнившуюся теплой водой гигантскую ванну. В каком-то смысле было даже хорошо, что сегодня ему не удалось заполучить ни одну женщину из тех, которых он желал. Зачем эта излишняя суета? Кстати, почему он старался связаться с какой-нибудь из своих старых подружек – наверное, все дело в привычке? Неужели он теряет интерес к сексу? «Да уж, старею», – подумал Уолт и с головой погрузился в теплую воду.

Джеймс Грантли прибыл в «Карлтон» за день до этого и вообще-то должен был уже улететь обратно. Он мрачно посмотрел в окно на надвигающийся шторм и подумал, не отменят ли завтрашний рейс точно так же, как отменили сегодняшний. На его лице появилось хмурое выражение, но причиной этого было не раздражение, а беспокойство – он не запланировал расходов на лишний день пребывания в столь дорогом отеле. Внезапно он улыбнулся: слово «планировать» как-то плохо связывалось с тем образом жизни, который он вел.

Когда он позвонил в отель по телефону, чтобы забронировать номер, его спросили, желает ли он поселиться в своем любимом «люксе». Сначала он хотел было отказаться и заказать номер из одной комнаты, но потом вспомнил, что ему много лет назад сказал дядя Фредерик: «Послушай моего совета, парень. Если у тебя стало плохо с деньгами, никогда не давай никому об этом знать. Чем хуже идут дела, тем сильнее ты должен притворяться, что все отлично. Надеюсь, столь драгоценная информация тебе никогда не понадобится». Все тело дядюшки Фредерика затряслось от хохота, настолько забавной ему показалась мысль о том, что у его племянника могут закончиться деньги.

Старый добрый Фред! Насколько же ближе он был Джеймсу, чем его хладнокровный, педантичный отец! Ведущий беспорядочную жизнь дядя оказал на него намного большее влияние, чем он думал. Но, как оказалось, Фред слишком верил в Джейми и не понимал, с какой легкостью тот может спустить целое состояние.

Итак, Джейми забронировал «люкс», но теперь ему пришлось платить не за один день, а за два. Впрочем, теперь он стал более осторожен – в частности, меньше пользовался гостиничными услугами. Если все пойдет так, как он надеялся, ему больше не придется беспокоиться о деньгах. Но в последнее время все его планы и надежды шли прахом. Когда этим утром ему позвонил кузен Энди и сообщил, что все собранные накануне деньги проиграны, он почти не удивился. Однако внешне спокойное восприятие Джейми ситуации не могло скрыть того факта, что дела его обстояли плохо, как никогда.

Джейми вытащил из кармана блокнот и начал изучать свои записи. Эта система исключала какие-либо неожиданности – что же пошло не так? Они с Эпл Маком потратили несколько месяцев на разработку надежной системы, способной переиграть рулетку. Наверное, во всем виноват Энди – он плохо запоминал выпадающие номера. Вот тупица! Говорили же ему – не вступать в игру до тех пор, пока ты не уверен в победе. Судя по всему, этот дурак просто поленился внимательно следить за игрой. Следовало проверить систему самому! Хорошо хоть, что дядя Фред уже умер. «Рулетка – это для простофиль, мой мальчик, – говорил он. – Казино всегда выигрывает. Лучше играй в «девятку» – там хотя бы можно в полной мере использовать свои способности».

Смерть тети Томасины приключилась как раз вовремя, но она была последней живой тетушкой Джейми, и теперь ему еще долго не приходилось рассчитывать на наследство. И что же он сделал со своими деньгами? Пустил по ветру! Он выплатил долги, которые посчитал наиболее неотложными, при этом, разумеется, обидев других своих кредиторов. Он купил Мике новую машину, приобрел для себя парочку костюмов. Остаток наследства пошел прахом в предыдущую ночь. Джейми с досадой ударил кулаком по раскрытой ладони левой руки – этот план должен был сработать! Будь у него возможность самому пойти в казино, все обстояло бы совсем иначе. Но он не мог посещать, ни лондонские, ни лас-вегасские игровые заведения – и в тех, и в других ему доводилось спускать крупную сумму и потом тянуть с выплатой долга. Но хуже всего было то, что однажды он проиграл кучу денег в нарды и написал расписку Басти Мортимеру. Теперь в мире азартных игр хорошо знали, что он неаккуратно платит по счетам, и ни в одно приличное казино его просто не пустили бы. Хотя, если бы его план сработал, все пошло бы иначе.

– Вот черт! – пробормотал Джейми, достал бумажник и пересчитал его содержимое. Затем пересчитал деньги еще раз – на тот случай, если ненароком что-то пропустил. Может быть, ему удастся поиграть в нарды за наличность… или получить приличную роль… В последние годы ему предлагали лишь никуда не годные сценарии – не то что раньше, когда он играл частного детектива Питера Аскота в киносериале, продюсированном Форестом Элингемом. Форест был прекрасным продюсером – был, пока не попал в ту идиотскую аварию. Эта авария не должна была случиться, но Форест, богатый, как крез, почему-то ездил не на новых, а на восстановленных протекторах. Какая глупость! Они сняли пять очень успешных фильмов, и деньги лились рекой – но у Джейми такой же рекой и выливались. Теперь он иногда размышлял о том, что было бы, если бы он, подобно многим другим актерам, проявил рассудительность и вложил деньги в рестораны, магазины, жилье. Впрочем, тратить их было так приятно!

Джейми оглядел себя в зеркало – критически, как может лишь человек, все состояние которого заключается в его внешности. Пока что все было на месте – шарм истинного аристократа, ироническая улыбка, вопросительно поднятые брови. Если он бросит пить и если ему подвернется подходящая роль, он еще заставит их всех раскрыть рты от восторга!

Он отвернулся от зеркала. Если учесть состояние британской киноиндустрии, шансов на это было очень мало, а во всех ролях в телесериалах снимались одни и те же актеры, так что трудно было понять, какой именно сериал ты сейчас смотришь.

Но какой смысл впадать в депрессию? Черт возьми, ему всего лишь сорок четыре, что даже для его профессии еще не возраст. «Слава богу, что я родился мужчиной», – проговорил Джейми про себя.

Он быстро принял душ и оделся. Сегодня он никуда не пойдет – засядет в каком-нибудь баре и, если удача улыбнется, встретит знакомого, который пригласит его поужинать. А еще, возможно, подвернется шанс сыграть во что-нибудь…

Шторм, весь день игравший с жителями высокогорий Верхнего Прованса в кошки-мышки, набрал силы и со скоростью курьерского поезда понесся вниз по долине Вар, шутя вырывая с корнем деревья, вызывая оползни и, словно игрушки, подбрасывая в воздух автомобили. Наконец он достиг Лазурного берега, при этом еще и вобрав с себя силу непогоды, до сих пор висевшей над Средиземным морем. В восемь часов вечера все это докатилось до Канн – ураганные ветры, молнии, окрашивающие небо в цвет кобальта, гром, своим ревом буквально оглушающий все живое…

Море вздыбилось яростными валами и кинулось на земную твердь, бросая камни и мусор на красивые дома, расщепляя пальмы, уничтожая аккуратные городские сады. На улицах не было видно ни единой живой души. Все ставни закрыты, а двери заперты на засовы.

Кому могло прийти в голову в такую ночь выйти из дому?

Среди холмов, окружающих Лазурный берег, стояла большая изящная белая вилла, сегодня все ее окна тоже были закрыты ставнями. В саду раскачивались и дергались на неистовом ветру всевозможные экзотические растения. Во вспышках молний крыша из красной черепицы казалась почти черной. Ураган сорвал какую-то ставню, и теперь она ритмично хлопала на ветру. Внезапно в кабинете, обставленном с простотой, которую можно достичь лишь за очень большие деньги, зазвонил телефон.

– Вам нужна была информация об определенных джентльменах? – спросил, не потрудившись представиться, какой-то мужчина. Но хозяин виллы, судя по всему, узнал этот голос сразу:

– Да, действительно.

– Они в «Карлтоне».

– Кто именно?

– Оба.

– Надеюсь, вы не шутите?

– Некто мистер Филдинг и некий граф фон Вайлер приехали сегодня во второй половине дня, здесь же до сих пор пребывает и Джейми Грант, он же лорд Грантли – впрочем, об этом я вам уже сообщил вчера.

– Какая удача! А скажите мне, они заказали автомобили или места в ресторанах?

– Нет, сэр, и неудивительно. Вряд ли кто-то решится в такую ночь выйти из дому, не так ли?

– Разумеется, не так, мой друг!

Повесив трубку, Гатри Эвримен сообщил своему шоферу, что машина должна быть готова через час. Затем он поднялся из специально укрепленного кресла в стиле Людовика Четырнадцатого и заковылял через комнату к гардеробу. Очевидно, полученное известие обрадовало его – он довольно потирал руки.

– Как славно! Все трое под одной крышей. Твое время настало, старина Гатри! – сказал он самому себе и от возбуждения хихикнул. – Пора приводить план в действие.

Достигнув роскошной белой спальни, он хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Чико!

Через несколько секунд появился невысокий человечек с плоским лицом и большим носом.

– Набери мне ванну, ангел мой, – проговорил Гатри на вполне сносном португальском.

Уолт выглянул в окно и решил заказать ужин в номер, но, уже подняв трубку, внезапно передумал. Все, кто очутился сегодня в отеле, пойманы штормом в ловушку. Будет забавно посмотреть, кто собрался здесь. Уолт позвонил Бет и сообщил, что поужинает в ресторане. С собой он ее не пригласил.

Дитер подумал, не позвонить ли Тото, чтобы сказать, что его приезд вновь задерживается: похоже, этот шторм будет длиться не один день. Но затем он решил, что делать этого не следует. Он сам не любил необязательных людей. А если завтра установится нормальная погода и ему придется звонить еще раз, чтобы уведомить, что он все же прибудет вечером? Ну нет, пусть все идет, как идет. Он поужинает внизу – кто знает, кого он там встретит?

Ставни и тяжелые портьеры на окнах бара слегка приглушали грохот бури, бушевавшей снаружи. Помещение трудно было назвать переполненным – в отеле было не так уж много гостей, но пустым бар также не был.

Уолт и Дитер вошли в бар почти одновременно.

– Граф Дитер фон Вайлер, какой приятный сюрприз! – воскликнул Уолт, нарочито подчеркнув титул, в чем в общем-то не было необходимости, ибо они знали друг друга уже немало лет.

– Филдинг, старый дружище! – с улыбкой проговорил Дитер, приветственно щелкнув при этом каблуками.

– А вон там, кажется, лорд Грантли? – спросил Уолт, указав на одинокого Джейми, который с мрачным видом ковырялся в стоящей перед ним тарелке с оливками – он понимал, что это может быть его единственным блюдом за сегодняшний вечер. Хотя доходы Джейми и близко не могли сравниться с состоянием Уолта, в этом и не было необходимости – как английский лорд и кинозвезда, он вращался в самых разных общественных кругах.

– Давай пригласим его отужинать с нами, Дитер. Этот англичанин такой забавный, он мне нравится.

Уолт, Дитер и Джейми, хотя и были знакомы, тем не менее, друг друга не знали. Они относились к числу людей, непрестанно путешествующих по свету, и где бы они ни находились, всюду могли встречаться с себе подобными – если у них возникало такое желание.

Принадлежность к этой общественной прослойке подразумевала определенные неписаные правила. Одним из обязательных условий считались деньги – следовало быть не просто богатым, а очень богатым. Имело вес также происхождение, оно открывало путь в общество в том случае, если состояние человека по ряду причин уменьшалось – именно потому в этом обществе до сих пор вращался Джейми. Отсутствие хорошего происхождения можно было компенсировать большим богатством. Женщины допускались в этот круг лишь в известной степени и только в сопровождении своих мужчин – в качестве жен или любовниц. По большей части дамы были ошеломительно красивы, ведь мужчины здесь имели обыкновение заменять их более молодыми и красивыми, как только они хоть немного увядали.

Также на периферии этого общества пребывали люди, способные развлекать, – к примеру, актеры или певцы. Но едва их звезда закатывалась, их тут же прекращали приглашать. В последние годы Джейми считался в этих кругах своим в основном из-за его титула, а не благодаря профессии.

Эти люди приглашали друг друга за столики и на приемы, они выпивали вместе и трезвели вместе, делились деловой информацией и женщинами. Они восхищались друг другом, далеко не всегда любили друг друга и никогда не доверяли один другому.

– Буду очень рад отужинать с тобой, Уолт, – проговорил Джейми, подчеркнуто поглядев на часы. – Кажется, буря помешала моим друзьям прийти, – гладко соврал он: в этих кругах было неприлично показываться в обществе в одиночестве и болтаться без дела.

– Думаю, в такую ночь здравомыслящие люди не выходят из дому без крайней необходимости, – заметил Дитер. – Кроме того, не исключено, что буря оборвала телефонные провода.

Им подали выпивку, и они начали разглядывать бар. Уолт ощутил разочарование, увидев, как мало здесь знаменитостей: он коллекционировал известных людей так же, как иные коллекционируют предметы искусства. И дело не в том, что их общество было ему интересным, – ему казалось, что знакомство с ними каким-то образом укрепляет его позиции.

– Никого особенно интересного, – проговорил он.

– Без сомнения, во всем виноват шторм – а также время года. А как ты сам очутился здесь? – поинтересовался Джейми.

– Я летел через Каир в Индию, – сообщил Уолт.

– Все ищешь лечебные травки? – Дитер улыбнулся, их всех забавляла привычка Уолта разъезжать по свету в поисках рецептов народных лекарственных средств, которые его фармацевтическая компания производила в дополнение к традиционным медикаментам. На него трудились сотни квалифицированных химиков, но эту часть работы он всегда выполнял сам.

– На этот раз средство от облысения. Вы когда-нибудь видели лысого индийца? – спросил он.

– Пожалуй, что нет, – ответил Дитер.

– В том-то и дело!

– А Бен Кингсли? – напомнил Джейми.

– Он наполовину англичанин, это не считается, – покачал головой Уолт.

– А Ганди? – настаивал Джейми.

– Но ведь он не был обычным человеком. Вот что я вам скажу: тот, кто откроет лекарство от облысения, станет самым богатым, человеком на земле.

– Если только кто-нибудь другой не изобретет средство от импотенции, нечто такое, от чего эта штуковина будет стоять часами. Вот этот человек действительно разбогатеет! – со смехом проговорил Джейми. Дитер бросил на него короткий взгляд, пытаясь понять, не имеет ли он в виду что-то конкретное, но лишь увидел, что Джейми искренне смеется над своей собственной мыслью.

– Кто знает, быть может, у меня получится? – с загадочным видом бросил Уолт.

– Так ты говоришь, Каир? – От любопытства Джейми даже наклонился вперед.

– Возможно.

– Дай нам знать о результатах своей поездки, – как можно непринужденнее проговорил Дитер.

– А ты, Дитер? Обычная деловая поездка? – спросил Джейми, искусно скрывая под маской дружелюбия свои истинные чувства. Ходили упорные слухи, что Дитер под видом торговли предметами искусства тайно приторговывает оружием. Обычно Джейми старался не иметь дела с людьми, которые распространяют смерть и разрушение и при этом, словно пытаясь скрыть правду от самих себя, называют свой товар «игрушками». Но, как и все остальные, он придерживался в отношении Дитера позиции «не пойман – не вор», ведь тот был очень богатым человеком с обширными связями, и враждовать с ним было бы себе дороже.

– Мне надо заключить кое-какие договора, – спокойно ответил Дитер. – А ты, Джейми? Что привело тебя сюда в такое время года?

– Одно дельце.

– Надеюсь, успешное?

Хотя Дитер улыбался, у Джейми возникло сильное желание ударить его.

– Даже очень, – солгал он.

– Я рад за тебя, – произнес Уолт.

Джейми, был глупцом – по мнению Уолта, азартные игроки не могут быть умными людьми. Недавно в обществе прошел слух о том, как глупо Джейми повел себя с самим Басти. Без сомнения, он балансирует на самом краю пропасти, и если он все-таки упадет, что с ним будет? Возможно, статус Джейми спасет его и он не станет отверженным. Уолт надеялся, что все будет именно так – ему нравился Джейми. Надо посмотреть, что ожидает этого английского лорда в ближайшем будущем. Уолт был не из тех, кто добивает раненого, он даже не отказался бы помочь Джейми выбраться из передряги – но сначала тот должен бросить азартные игры.

– Поглядите-ка, это не Гатри Эвримен?

Они все посмотрели в сторону двери, где стоял высокий тучный человек в красном атласном плаще. Он обводил бар взглядом – с таким изумленным видом, словно только что услышал хорошую шутку. Гатри заметил, что его появление вызвало среди посетителей неподдельный интерес, и теперь чуть заметно улыбался.