Текст книги "Алчность"

Автор книги: Анита Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Глава 7
Бал у Гатри

1

Франция, январь 1993

Гатри не переставал повторять своим друзьям, как он удивлен тому, что счастливо дожил до пятидесяти лет. По его мнению, он не заслужил такого подарка судьбы. Его способность перепить за столом кого угодно вошла в легенду – без сомнения, этому в немалой мере способствовало его большое тело – следствие ненасытной любви Гатри к вкусной пище. Говорили даже, что он совсем не знал, что такое похмелье. Поспав лишь несколько часов, он мог целый день просидеть за письменным столом, а потом отправиться на вечеринку и провести там всю ночь. Его жизненная сила вызывала благоговейный трепет. Высшее общество не интересовало его: он находил этих благопристойных людей слишком скучными. Гатри жил своей собственной жизнью, но все же изредка появлялся в свете. Его неизменно встречали там с восторгом, граничащим с истерией, и это обстоятельство особенно изумляло его. Еще в молодости он открыл, что привлекателен для обоих полов, и часто шутил на тему о том, каким большим плюсом это является: «Это удваивает шансы хорошенько поразвлечься, правда?» Но все продолжалось лишь до того, как в его жизнь вошла Зита – единственный человек, которого он любил. После ее смерти многие обратили внимание на то, что Гатри подавил в себе мужскую часть своей натуры и развил женскую. Как будто он понимал, что никогда больше не найдет женщину, похожую на Зиту, и поэтому отгородился от слабого пола непроницаемой стеной. После этого он часто менял любовников, иногда связываясь с очень опасными людьми. Но он был настолько сердечным человеком, что ни один из брошенных им партнеров – а среди них попадались и цыгане, и большие и маленькие жулики – не вредил ему и не поминал его худым словом.

Несмотря на свои внушительные размеры, Гатри плавал лучше большинства людей, но физические упражнения отнюдь не были его любимым времяпрепровождением. Он жил ради удовольствия и в избытке нес его другим людям. Устраиваемый им бал должен был стать одним из тех редких случаев, когда он поворачивался лицом к высшему свету. Решив одним махом вернуть обществу все гостеприимство и все услуги, которые он получил от него за последние пять лет, Гатри не скупился на расходы. Поскольку на его приемах всегда было очень весело, приглашения на них ценились на вес золота: в зависимости от того, получил ли человек такое приглашение, он мог значительно улучшить свою репутацию или весьма подмочить ее.

Как и многие другие люди одной с ним сексуальной ориентации, Гатри обладал тонкой артистической натурой и просто восхитительно планировал подобные мероприятия. Он всегда обращал внимание на мелочи, создававшие особенно комфортную, изысканную атмосферу, и уж конечно, никто никогда не жаловался, что на приеме у Гатри подавали посредственные блюда или напитки. Чтобы ничего не упустить из виду, он занимался подготовкой бала по случаю своего пятидесятилетия вот уже почти год.

– Гатри, тебе не кажется, что тратить такие деньги неразумно? Надвигаются тяжелые времена, – говорили ему знакомые.

– Тем больше причин от души повеселиться, дорогой мой. Надо делиться тем, что имеешь, пускать свои накопления в оборот. Было бы преступлением хранить их в банке или под матрасом. Разве кто-то может сказать, что старина Гатри не заботится о процветании нашего общества? – рассмеялся он собственной шутке.

Он решил, что его парижский дом слишком мал для такой вечеринки, и приобрел неподалеку от города замок. Этот поступок быстро стал легендарным.

– Вы слышали, что Гатри купил громадный замок только для того, чтобы устроить там вечеринку?

– Боже милосердный! Он что, рехнулся?

Но кем-кем, а сумасшедшим Гатри Эвримен не был. Он подыскивал такое место вот уже несколько лет, предполагая использовать его для другого своего «долгоиграющего» замысла. То, что подходящий замок появился на рынке как раз в нужное время, лишь означало, что теперь Гатри может одним ударом убить двух зайцев.

Его часто спрашивали, к какой национальности от себя относит.

– Ну конечно, к европейской, дорогуша. К какой же еще? Я выше всей этой националистической грязи.

– А ты собираешься когда-нибудь вернуться в Англию?

– Упаси Бог! Там слишком сыро.

Гатри еще много лет назад решил, что лучше всего чувствует себя во Франции. Ему импонировала неукротимое стремление французов к свободе, их гордость за свою страну, их пренебрежительное отношение к власти, он наслаждался тягой этой нации к удовольствиям, к вину и хорошей пище. Он считал французов эксцентриками и любил их за это.

Когда Гатри было двадцать, он понял, что хочет провести во Франции остаток жизни. Он часто рассказывал о случае, который окончательно убедил его принять это решение.

– На светофоре горел красный свет, – спокойно сказал он своему приятелю-французу, катавшему его по Парижу.

– Ну и? – спросил его друг.

– Почему же ты не остановился?

– Если тебе интересно, я расскажу. Что это такое? – указал француз на другой светофор. – Всего лишь куча проводов. И эта коробка имеет право указывать мне, французу, что делать? Да никогда!

Придя в восхищение от такой анархистской философии, Гатри па следующей же неделе приобрел во Франции виллу и за все прошедшие тридцать лет ни разу об этом не пожалел.

Услышав о том, что Гатри Эвримен купил огромный пустой замок, все парижские владельцы антикварных магазинов, картинных галерей и тому подобных заведений пришли в возбуждение, ожидая резкого роста их торгового оборота. К их разочарованию, Гатри не стал скупать все подряд. Вместо этого в старом здании начали работать многочисленные бригады каменщиков, штукатуров и водопроводчиков. Гатри занялся прокладкой труб, оборудованием ванных комнат, туалетов и кухни. «Остальное подождет», – отвечал он любопытствующим. Сантехники и плиточники работали до поздней ночи, а по высоким гулким комнатам эхом разносилось стрекотание многочисленных швейных машинок: это шили портьеры и занавеси с рюшами.

Гатри долгое время раздумывал над замыслом своего бала. Он решил, что это будет бал-маскарад – этот человек любил масштабные зрелища с переодеванием. Вечеринка, выдержанная в золотых или серебряных тонах, не годилась – слишком заезженная тема. Стоит ему лишь намекнуть на то, что следует одеться как можно ярче, и гости придут в нарядах всех эпох и стран, устроив полный хаос – допускать этого было нельзя.

Все решила случайно попавшая ему в руки книга, посвященная творчеству Сэсила Битона[6]6
  Британский художник, фотограф и дизайнер.


[Закрыть]. Гатри увидел фотографию одной из постановок мюзикла «Моя прекрасная леди» и пришел к выводу, что это именно то, что он искал. «Поздняя викторианская эпоха, все элегантно выдержано в черно-белых тонах и глубоко символично: черный цвет как скорбь по беспорядочно прожитому полувеку, а белый – как надежда на то, что следующие пятьдесят лет пройдут совсем иначе», – подумал он.

Когда приглашения были наконец разосланы, это вызвало некоторый шок: их было очень мало. Гатри знал очень многих людей, и ожидалось, что он пригласит по крайней мере тысячу человек. Однако Гатри ограничился четырьмя сотнями – просто мизерным количеством, соглашались все. Те, кому приглашение не досталось, были жутко разочарованы, четыреста же избранных не скрывали своего торжества.

Замок находился в часе езды от Парижа, поэтому радушный хозяин, кроме нескольких комфортабельных автобусов, выписал из Лондона четыре двухэтажных омнибуса – для тех гостей, которые остановились в отелях Парижа. Снять номер или виллу поблизости от замка оказалось почти невозможно: все то немногое, что было доступно в той местности, Гатри уже забронировал для своих многочисленных гостей.

Автобусы дожидались гостей на Пляс Л’Этуаль. Полиция дала на это специальное разрешение, что было весьма удобно да тех отелей, где остановились приглашенные. Гатри думал было организовать объезд всех гостиниц, но учел привычку женщин вечно опаздывать и решил вместо этого установить единое место сбора. У каждого из автобусов вместо номера маршрута была табличка с надписью «К Гатри».

На площади играл духовой оркестр, в том числе несколько волынок, и это удивило многих: Гатри часто заявлял, что ненавидит волынки, как и ткань шотландку, и ни за что не станет ногой на шотландскую землю. Завывание волынок и солдаты в пестрых кильтах возбуждали любопытство, и скоро на площади уже собралась толпа зевак.

В таком столпотворении приглашенным было трудно держаться с достоинством. Некоторые из них ни разу в жизни не ездили на автобусе, а другие давно забыли, когда делали это в последний раз, поэтому гости, словно малые дети, пришли в волнение. Среди них была и Винтер Салливан, элегантная, утонченная жительница Нью-Йорка, одетая в обтягивающее платье из черного шелка со вставками из черных и белых квадратиков и с клетчатым турнюром.

– Настоящий лондонский омнибус! Круто! Давай поедем на крыше!

Глаза женщины от возбуждения сверкали, и это очень нравилось Уолту. Он был рад, что его сопровождает Винтер, а не Черити – чтобы Черити вела себя так оживленно, должно было произойти что-то невозможное, и она наверняка отказалась бы садиться в автобус, сочтя это вульгарным. Уолт взял Винтер за руку:

– На крыше, так на крыше.

Еще недавно упорядоченная очередь из гостей быстро превратилась в давку: обычно безукоризненно вежливые светские львы и львицы толкались, стремясь занять в красных омнибусах лучшие места. Про оборудованные кондиционерами обычные автобусы никто и думать не хотел. Используя свою незаурядную силу, Уолт пробился ко входу и помог Винтер взойти на крутые ступеньки, после чего вслед за ней взобрался на второй уровень. Поднимаясь по лестнице, он с восхищением отметил, как идет его спутнице турнюр – недаром эта часть одежды в последнее время сделалась такой модной.

– Уолт! Я занял вам места! – помахал ему рукой Дитер, сидевший рядом со своей женой. – Я заметил вас внизу.

– Привет, Дитер. Ну и драчка выдалась! Здравствуй, Магда, давненько не виделись! – Он поцеловал женщину в щеку и не в первый раз удивился тому, что такая милая женщина находит в сухаре Дитере. – А это Винтер Салливан, наш специалист по связям с общественностью, – представил он свою спутницу, заметив, как на губах Дитера появилась легкая ироническая улыбка. – Она любезно согласилась сопровождать меня: жена сломала ногу, но настояла на том, чтобы я все равно поехал к Гатри, – пояснил он и тут же выругал себя: почему он должен что-то объяснять этому немцу?

– Пажа-алуйста, держитесь крепче! – пропел мужской голос, довольно неудачно подражая лондонскому говору. Звякнул звоночек, и большой красный автобус медленно тронулся с места, свернул на Авеню-Фош и поехал в направлении Булонского леса.

Гостей вновь охватило волнение: в омнибусе такой шум, будто на экскурсию выехал класс начальной школы.

– Пажа-алуйста, оплачиваем проезд!

– Джейми! – в один голос воскликнули Уолт и Дитер. – Так ты теперь кондуктор?

– Классная форма, правда? А взгляните вот на это! – Джеймс Грантли похлопал по большой металлической коробке, висевшей у него на шее. – Настоящий билетный аппарат, из тех, что когда-то носили кондукторы на лондонских маршрутах. Чудесно, правда? Я всегда мечтал стать кондуктором. Пожалуй, мне следует сменить профессию – может быть, я хоть в чем-то добьюсь успеха, – усмехнулся он, но Винтер показалось, что он совсем не шутит. – Оплачиваем проезд!

– И сколько же это стоит? – спросил Уолт, доставая пухлый бумажник. По опыту он знал, что на подобных мероприятиях гостям почти всегда предлагают за что-то заплатать.

– Сколько пожелаете. Деньги пойдут на благотворительные цели, по-моему в фонд ЮНИСЕФ, – пояснил Джейми. Это ничуть не удивило Уолта.

Джейми засунул пять сотен американских долларов, которые ему передал Уолт, в большую кожаную сумку, висевшую у него на плече.

– Но ведь это только за один билет, не так ли, сэр? – с ухмылкой проговорил он, крутанув ручку своего аппарата и протянув Уолту билетик Уолт засмеялся и выдал вымогателю еще одну пачку банкнот. На глаз оценив размер его пожертвования и не желая показаться скрягой, Дитер быстро удвоил сумму, которую собирался заплатать.

– За два билета, – четко произнес он.

Джейми коснулся козырька своей фуражки:

– Спасибо, папаша.

– Джейми, я написал Гатри, но ответа не получил. Ты не знаешь, поиски клада не отменяются? – спросил Дитер.

– Насколько я знаю, нет. Тебя все еще интересует эта затея?

– Может быть, – уклончиво ответил немец.

– А меня очень интересует, – решительно проговорил Уолт. – Думаю, это будет забавно.

– В этих поисках может принять участие каждый? – полюбопытствовала Винтер.

– Каждый, но это будет дороговато, – рассмеялся Джейми.

– Не хотела бы ты поучаствовать в этом приключении вместе с нами? – спросил Уолт свою спутницу, глянув при этом на Джейми, чтобы увидеть его реакцию.

– Лично я ничуть не возражаю против этого. – Джейми чарующе. улыбнулся Винтер, которая ожидала, что улыбка такого известного актера будет механической, профессиональной, а потому была тронута его искренностью и теплотой. – А ты что скажешь, Дитер?

– Мы все будем польщены. – Немец наклонил голову, но его улыбка впечатлила Винтер значительно меньше.

– Я бы тоже хотела поехать, – вступила в разговор Магда. – Конечно, если это возможно, – добавила она, и Винтер подумала, что немка, похоже, чем-то подавлена.

– Думаю, не стоит, дорогая. Кто знает, что нас ждет? Что, если это будет опасно? Лучше, если ты останешься дома. – Дитер погладил Магду по руке, и Винтер подумала, что если бы она была замужем за ним, то за этот покровительственный тон дала бы ему пощечину. Но затем решила, что просто не вышла бы за этого человека – он был явно не в ее вкусе.

– Но в таком случае я просто обязана поехать с вами, – заявила Магда, и Уолт подумал, как же все-таки повезло Дитеру с такой женой.

– Ну что ж, решено. – Он пожал Винтер руку и тут же извинился, чуть не покраснев от смущения.

– Не стоит извинений. Ты ведь не только мой босс, но и мой друг? – Винтер вопросительно глянула на своего нанимателя, и тот ощутил, что его сердце почему-то забилось быстрее. В который раз Уолт спросил себя: что в этой молодой женщине есть такого, что отличает ее от других?

– А о каком кладе идет речь и где он спрятан? – поинтересовалась Магда.

Казалось, и Дитера, и Уолта ее вопрос смутил: они оба часто говорили себе, что поиски эликсира жизни – это просто смешно.

– Мы сами не знаем, куда нам придется отправиться. Гатри утверждает, что открыл эликсир жизни, и наша задача заключается в том, чтобы отыскать его, – ничуть не смущаясь, объяснил Джейми женщинам. По его тону можно было сделать вывод, что поиск такой невероятной вещи был для него будничным делом. – Мы должны будем внести определенную сумму, и победитель получит все.

– А зачем это нужно вашему Гатри? – спросила Винтер.

– Если мы не доберемся до клада, он заберет наши деньги себе, – усмехнулся Джейми, по выражению лица Винтер поняв, насколько впечатлило ее услышанное.

– Эликсир жизни, большой взнос за участие… Мне все это кажется надувательством, – немного подумав, твердо заявила женщина.

– Нет, Гатри не такой человек, – ответил Уолт, но сам почувствовал, что его голос прозвучал как-то неуверенно.

– Но ведь человек, у которого есть такой эликсир, может заработать миллиарды. Зачем отказываться от них? – упорствовала Винтер.

– Деньги Гатри не интересуют – у него и так их куры не клюют.

– Я ни разу не встречала человека, настолько богатого, чтобы ему не хотелось стать еще богаче, – заявила Винтер. Уолт подумал, не показалось ли ему, что она при этом бросила на него многозначительный взгляд.

– Гатри не такой, как все! – категорически заявил Джейми и еще более внимательно посмотрел на симпатичную женщину. «Интересно, что ее привлекло в Уолте – его деньги? – подумал он. – Она его любовница, или мне тоже можно поухаживать за ней?» Но потом он вспомнил о Мике и сказал себе, что новая привязанность – это последнее, что ему сейчас нужно.

– Джейми, так значит, ты насобирал денег на взнос? – спросил Уолт так, чтобы не обидеть англичанина. Но когда Джейми утвердительно кивнул, он засомневался, откуда у этого парня такие деньги.

– Я продал кое-какие картины, словно прочитав его мысли, ответил Джейми.

– А что ты будешь делать, когда продашь их все? – с улыбкой поинтересовался Дитер – он ни на минуту не поверил Джейми. Если бы на рынке появилась какая-нибудь значительная работа из тех, что составляли коллекцию семейства Грантли, он обязательно узнал бы.

– Наверное, тогда мне придется распродавать фамильное серебро, – чуть криво, но все равно довольно мило усмехнулся лорд Грантли.

– Я удивлен, что оно все еще не продано, – с улыбкой протянул Дитер.

Винтер удивленно глянула на него. До этого немец был само очарование, но теперь в его голосе явственно чувствовались резкие нотки. Англичанин также показался ей очень милым человеком, так какова же причина этой их скрытой неприязни? Винтер заметила, что Магда тайком пожала мужу руку, словно предостерегая, чтобы он не заходил слишком далеко.

– Знаешь, Дитер, кое-что еще осталось. Тебе известно, как это водится у нас, англичан, мы всегда в состоянии достать из тайника какое-нибудь семейное сокровище и откупиться от серого волка, стучащегося в двери, а заодно и подбросить работенку людям вроде тебя. – В этот раз ухмылка на лице Джейми была чуть издевательской. – Впрочем, я заболтался и забыл про свои обязанности. Увидимся в замке. – Он поправил свою кондукторскую фуражку. – Пажа-алуйста, оплачиваем проезд, – вновь запел он на своем фальшивом «кокни» и двинулся дальше по проходу. Винтер почувствовала, что ей хотелось бы, чтобы он остался.

Настроение в автобусе по-прежнему было приподнятым – даже когда стало понятно, что водитель запутался в лабиринте сельских дорог и свернул не туда. Решив, что должность кондуктора возлагает на него и обязанности массовика-затейника, Джейми организовал на крыше хоровое пение.

– Весело, правда? Мы словно очутились на посиделках где-нибудь в Ист-Энде, – усмехнулся Джейми. Он явно получал удовольствие от происходящего.

– Что-что? – не понял его Уолт.

– Он имел в виду, что все это напоминает буйные забавы английского рабочего класса, – объяснил американцу Дитер.

– О, Дитер, тебе всегда не слишком-то нравились англичане, так ведь? – простосердечно сказал Джейми.

– Дело не в том, нравится мне что-то или нет, у меня нет времени на людей, живущих за счет былой славы. А второсортные нации меня никогда не интересовали, – холодно улыбнулся Дитер.

– Да ну? А мне почему-то казалось, что ты очень даже дружишь с народами второго и третьего сорта, особенно со всяческими банановыми республиками – лишь бы у них водились деньжата.

– Джеймс, по-моему, сегодня тебе изменяет твое знаменитое британское чувство юмора.

– Да откуда тебе знать, изменяет оно мне или нет? За все те годы, что мы знакомы, я ни разу не слышал, чтобы ты рассмеялся.

– Ты ошибаешься, Джеймс. Я хохочу, как безумный, когда Германия дерет вас при игре в ваш любимый футбол. Вы только вообразите: великая английская нация бита в своем национальном виде спорта! – теперь Дитер обращался ко всем пассажирам автобуса.

– Большое дело, приятель! Мы тоже не раз били вас в вашем любимом спорте – вспомни хоть два всемирных состязания, состоявшихся в этом столетии.

Раздался дружный хохот. Но до Дитера английский юмор так и не дошел, и он обиженно замолчал.

– Да кем он себя возомнил? – прошептала Винтер на ухо Уолту.

– Он английский лорд.

– Я имею в виду немца.

– Он граф, – ответил Уолт.

– Он не слишком хорошо воспитан, правда? – заметила его спутница.

Завизжали тормоза, и омнибус резко остановился. Среди пассажиров поднялся ропот.

– Это просто возмутительно! – вскочил на ноги Дитер. – Пойду, поговорю с водителем.

– Бедняга! – вслух произнесла Винтер.

Подойдя к кабине водителя, Джейми увидел, что тот сидит, расстелив на руле большую дорожную карту, и с демонстративно терпеливым видом смотрит в темноту, а Дитер его распекает. Наконец немец замолчал.

– Ты закончил, приятель? Так вот, скажу тебе, что мне нравится сбиваться с дороги ничуть не больше, чем тебе. Я проголодался и хочу пить, я чертовски устал, но это еще не все: мне дали не ту карту. Если, черт возьми, ты такой умный, то выбирайся отсюда сам! – С этими словами мужчина открыл дверцу кабины, спрыгнул на землю и медленно пошел вдоль автобуса.

– А ну вернись немедленно! – крикнул Дитер.

– Ну что ж, большое спасибо, друг. Ты замечательно решил нашу проблему, – сказал Джейми.

– Верни этого человека обратно! – приказал ему Дитер.

– Обязательно верну. Но сначала ты пройдешь на свое место, сядешь и заткнешься. Я разберусь без тебя, иди! – Теперь приказы отдавал Джейми.

Чуть не лопаясь от злости, Дитер вернулся в верхний салон и под неодобрительное гудение других пассажиров, которые уже знали о том, что случилось в кабине водителя, уселся рядом с женой.

Джейми был вынужден пустить в ход все свое обаяние и даже что-то достать из черной кожаной сумки, но в конце концов, добился своего: водитель, получив его автограф и крупную купюру, вновь сел за руль, и после непродолжительных поисков замок был найден.