Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц)

– Не надо, – остановила его Хранительница. – Пусть летает, раз на волю вырвалась.

Артём удивлённо распахнул глаза. "Может, я поспешил назвать её жестокой?" – подумал он и, оставив часы, обратил взор на устало марширующий взвод мышей. Хмыкнув, маг поднял руки и громко хлопнул в ладоши. Строй тотчас распался, и серые солдаты бросились врассыпную.

– Знаете, – поделилась наболевшим магичка, – мышек было особенно жалко. В сущности, они миленькие зверушки. Да и кошки мне тоже нравятся, – пробубнила она, стараясь не смотреть Артёму в глаза. Пришла очередь лысины, но признаться в этом – ни за какие коврижки!

Между тем временной маг задумчиво оглядывался вокруг, чувствуя, что в комнате всё ещё витает дух Стасиных заклинаний. Услышав последние слова, он обернулся и участливо спросил:

– Где-то здесь затерялась Ваша кошечка? – Лицо женщины стало пунцовым, но Артём воспринял это по-своему: – Не волнуйтесь, я постараюсь помочь бедняжке, только скажите, во что она превратилась?

Станислава потерянно молчала. Она представить себе не могла, как сказать этому типу об отсутствии волос. Артём же, зная, что на Хранительницу наложено заклятье, не смотрел на неё. Он тщательно исследовал комнату в поисках несчастного животного. Однако кошки в комнате не было ни в каком виде. И до мага, наконец-то, дошло. Внимательно посмотрев на Стасю, он едва не расхохотался, догадавшись, зачем она соорудила такой вычурный головной убор. "Ну, ты и болван, Тёма! Она же женщина!" Представив красавицу-Хранительницу лысой, Артём ехидно хмыкнул, состроил преувеличенно заботливое лицо и гаденьким голосом предложил:

– А, может, ну её – магию, оставим всё, как есть. Тюрбан Вам очень даже идёт.

Стася представила свою дальнейшую лысую жизнь и, забыв обо всём, заорала:

– Не-ет!

"Быстро же она сдалась. Жаль…" Артём отвернулся, скрывая разочарованную улыбку, пробормотал заклинание и бросил через плечо:

– Всё в порядке.

Хранительница проворно стянула шаль и посмотрелась в зеркало – её шикарные рыжие волосы снова были на месте. Услышав облегчённый вздох, временной маг повернул голову и оторопел: счастливая улыбка и радостный блеск в глазах сделали принцессу не просто красивой, а прекрасной, словно вечная, недостижимая мечта. "Ух ты!" – только и смог подумать Артём и, не в силах молчать, воскликнул:

– Вы самая очаровательная принцесса на свете!

– Спасибо, – от всей души поблагодарила его Станислава, подняла с кресла блокнот Фёдора и прижала его к груди: – Идёмте, мой рыцарь, я напою Вас травяным чаем.

Артём кивнул, но не тронулся с места. Он смотрел на Хранительницу, подбирая нужные слова, но сказал совсем не то, что хотел:

– Вы очень талантливы, Маргарет. Вы не только великолепная Хранительница, Вы станете одной из лучших волшебниц Лайфгарма.

Маг бережно взял изящную руку принцессы и, склонившись, нежно коснулся её губами…

– Отойди!

Артём и Стася обернулись: на пороге стоял Дмитрий. Глаза его пылали бешенством, а руки были сжаты в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. "Что ж ты сам не помог?!" – возмущённо подумала Хранительница, бросила на возлюбленного вызывающе гордый взгляд и, выдернув руку из ладони Артёма, плюхнулась в кресло. Демонстративно раскрыла блокнот и вперила взгляд в ровные чернильные строчки, предоставив мужчинам разбираться самостоятельно. Без неё.

Глава 7.

Дуэль.

– Не смей мне указывать! – в запале воскликнул Артём.

Лицо его стало суровым, а глаза потемнели, наполнившись ненавистью и презрением. Конечно, выступать против палача Олефира было страшновато, но временной маг напомнил себе, что он тоже не лыком шит. "Не зря же Корней считает меня лучшим учеником, не зря. Пришло время это доказать!" И пользуясь тем, что рядом нет ни высших магов, ни Ричарда, Артём надменно вскинул голову и решительно взглянул в голубые глаза годарца:

– Я говорил, чтобы ты не приближался к ней, сволочь!

– Я говорил тебе то же самое, Тёма, однако ты вьешься над ней, как муха над… вареньем!

Основной цели Дмитрий достиг: пресёк ухаживания временного мага за Хранительницей. Станислава воспринимала Артёма как милого, потешного мальчика, нуждающегося скорее в материнской заботе, чем любовной ласке, и зайди он чуть дальше положенного, могла прямо заявить об этом, до глубины души обидев, и главное, разозлив неудачливого кавалера. А поскольку Тёме никто и никогда ни в чём не отказывал, он затеял бы ссору, которая обязательно бы переросла в поединок магов-неумёх, опасный для обоих дорогих Диме людей… Однако устранив одну опасность, он собственноручно породил другую: временной маг явно нарывался на драку. Нужно было срочно помочь ему выпустить пар, а умных мыслей на этот счёт как назло не приходило. "Ладно, может, как всегда, покричит и успокоится…", – подумал Дмитрий и сосредоточился на Артёме, продолжавшем орать на весь дом:

– Я посланец Совета! Я действую во благо нашего мира, и не пытаюсь заманить Хранительницу в ловушку!

– Именно этим ты и занимаешься, благородный рыцарь! Да пойми же, наконец: Станиславе нельзя появляться в Лайфгарме!

– Не ври! Ты сам пришёл за ней по приказу Олефира! Что будет, если она попадёт в руки твоего хозяина, Смерть?!

Дима поморщился: слышать своё прозвище из уст Тёмы было неприятно. И больно.

– И что же будет, о, мудрейший и гениальнейший?

– Мы все погибнем!

– Правильно, и, чтобы никто не пострадал, Хранительница должна остаться на Земле! – Дмитрий умоляюще посмотрел на возлюбленную: – Ты понимаешь это, Стася?

– Катитесь к дьяволу! Оба! – огрызнулась магичка, быстро листая блокнот.

– Видишь, чего ты добился, Дима?! Она никому не верит! Ты погубишь всех нас!

– И меня? Я-то здесь при чём?! Я вообще пострадавший! – На пороге кухни возник Валечка с выражением полного отчаянья на веснушчатом лице. – Вы соблазнили мою жену! – напустился он на Дмитрия, памятуя о том, что с Артёмом лучше не связываться. Маги дружно уставились на него и, почувствовав интерес аудитории, землянин приосанился и, театрально взмахнув рукой, возопил: – Прелюбодеи! Низкие падшие людишки! Вам не понять страданий моей чистой, нежной души! Ибо вам незнакомо чувство высокой, всепоглощающей любви! Посмотри на них, Станислава! Что ты нашла в этих убогих, без мысли в глазах, самцах?! Они коварны, беспринципны и, в конце концов, злы! Только я искренне люблю тебя, и готов на всё! – патетически закончил Валентин и с превосходством посмотрел на оторопевших магов.

– Твой бывший, он что – блаженный? – повернувшись к Хранительнице, осторожно поинтересовался Дима.

Стася не ответила, а Валентин важно прошествовал между Артёмом и Дмитрием, уселся в кресло и гордо скрестил руки на груди. Это стало его роковой ошибкой. Маги немедленно переключились друг на друга, и от их напряжённых взглядов воздух в комнате заискрился. Испугавшись пожара, Станислава захлопнула блокнот, прижала его к груди и робко предложила:

– А давайте чаю попьём.

Красивое лицо Артёма исказила брезгливая гримаса.

– Мне, сыну великих чародеев, сидеть за одним столом с этим плебеем?! – проревел он и, не глядя, ткнул пальцем в сторону врага.

У Димы и в мыслях не было причинить Артёму вред, но многолетние тренировки сыграли с ним злую шутку: он автомате выбросил руку вперёд, с ладони сорвался ядовито-жёлтый шар, и маг понял, что сейчас лишится друга…

Дмитрий почти каждый день наблюдал за тайным другом, с нетерпением ждал встречи с ним, но такая возможность представилась лишь спустя два года. Олефир отправился на заседание Совета и взял ученика с собой. Военные действия между Лирией и Инмаром к тому времени продолжались уже шесть лет, и высшие маги в очередной раз предпринял попытку примирить враждующие стороны. Для этого в Белолесье пригласили военных министров обоих стран.

Дима стоял за спиной Олефира, краем уха слушал беседу высших магов с министрами и украдкой следил за Артёмом, который как неприкаянный слонялся вокруг дома, придумывая вескую причину для появления на Совете. Причина придумываться не желала, и временной маг не выдержал: вошёл в дом, переместился к дверям зала, где проходил Совет, и распахнул их ногой, не заметив, что одним махом разрушил кучу охранных заклинаний.

– Мне скучно! – капризно заявил он и сложил губы бантиком, всем своим видом показывая, что если его не начнут развлекать сию же секунду, заплачет горькими слезами.

Дмитрий с трудом сдержал улыбку: лица министров и магов вытянулись, в глазах застыло немое изумление, рты приоткрылись, и сильнейшие и влиятельнейшие особы Лайфгарма сделались похожими на деревенских недотёп.

– Мы не обязаны тебя развлекать! – оправившись от шока, рявкнул маг-миротворец Михаил. – Выйди вон! Мы решаем судьбу Лайфгарма!

– Ну и решайте. – Временной маг состроил недоумённое лицо, передёрнул плечами и обратился к ученику Олефира: – Дима, тебе не надоело слушать их бред? Пойдём, погуляем!

Марфа побледнела и приложила руку к груди, а король Годара мрачно посмотрел на временного мага:

– Дима останется здесь! Он тоже не обязан тебя развлекать.

– Чушь! – отмахнулся Артём. – Я чувствую, что он хочет пойти со мной, просто Вас боится!

Олефир обернулся и пристально посмотрел на ученика. Постаравшись расслабиться, Дмитрий громко подумал о том, что этот настырный временной маг добьется своего. И придётся куда-то тащиться и слушать дурацкие истории, не имея возможности раз и навсегда заткнуть его болтливый рот.

Маг-путешественник удовлетворённо хмыкнул:

– Ладно, иди, малыш, иначе Тёма превратит наш Совет в балаган.

Дима поклонился учителю и, тщательно скрывая охватившую его радость, вслед за Артёмом вышел из зала. На крыльце юноши остановились и с любопытством уставились друг на друга.

– Чем займёмся? – весело спросил временной маг. – Хочешь, я покажу тебе Белолесье?

Дмитрий согласно кивнул, и Артём понёсся по тропинке к краю поляны. Добежав до деревьев, он обернулся:

– Что ты еле тащишься?! Пойдём быстрее, иначе я ничего не успею показать.

Дима мгновенно очутился рядом с ним.

– Перемещение? Прекрасная мысль!

Артём схватил его за руку, и юноши оказались на живописной лесной поляне. Жарко припекало летнее солнышко. Между волшебными деревьями стелился зелёный ковёр мягкой травы, а маленькое озеро, как драгоценный камень в аметистовой оправе лиловых ирисов, манило и звало, обещая подарить прохладу.

– Купаться потом будем! – заявил временной маг, подошёл к изогнутой раскидистой иве, и по локоть засунул руки в дупло. Покряхтел, поморщился и вытащил хрустальные бокалы и бутылку вина, запечатанную красным сургучом: – Я припас её специально для нас. Мы стали друзьями и должны выпить за это!

Дмитрий счастливо улыбнулся, осознав, что Тёма не меньше чем он сам ждал их встречи, и даже готовился к ней, но… Улыбка нехотя сползла с губ воспитанника Олефира, и он, костеря себя последними словами за то, что сейчас обидит своего единственного друга, тихо, но твёрдо произнёс:

– Я не буду.

– Почему?

– Я боевой маг, и всегда должен быть готов к бою, а вино затуманивает рассудок, – точно по писаному отчеканил Дима.

– Брось выделываться, – откупоривая бутылку, сказал временной маг. – В Белолесье тебе ничего не угрожает.

– Откуда ты знаешь?

– Это мой лес! – хозяйским тоном сообщил Артём и протянул Диме наполненный до краёв бокал: – Попробуй, я стащил это вино из погреба Корнея, а его коллекция – лучшая в Лирии.

– Не буду!

– Хочешь меня обидеть?! – Временной маг скривил губы, собираясь заплакать, и, чертыхнувшись, Дмитрий схватил бокал и сделал маленький глоток. – И всё?! Пей до дна!

Перед глазами годарца мелькнули тёмные стены карцера, слабо освещённые чадящим факелом, Кир и Изот, с азартом мечущие кости, и бокал в руке дрогнул. "Я знал, что за нашу дружбу придётся платить. И я готов!" – отстранённо подумал он, мельком взглянул на Олефира, который отчаянно спорил с коллегами, и залпом выпил вино. В голове приятно зашумело, и неожиданно для себя Дмитрий улыбнулся, уселся на траву и сияющими от счастья глазами посмотрел на временного мага.

– Ты классный! – Артём плюхнулся рядом и обнял друга за плечи: – А, правда, что ты убивал?

– Да.

Временной маг снова наполнил Димин бокал, дождался, пока он выпьет, и ободряюще произнёс:

– Не расстраивайся, ты убивал, потому что ты – боевой маг!

– И ты совсем меня не боишься?

– Но ты же не собираешься меня убивать. Ты мой друг!

– Меня все боятся, – пьяно мотнул головой ученик Олефира и отправил в рот третью порцию вина.

– Ну и дураки! – Артём склонился к его уху и, обжигая горячим дыханием, зашептал: – Слушай, Дима, я много думал и решил, что вполне гожусь в боевые маги. Только учить меня никто не хочет. Но ты же мой друг, так?

– Да.

– Научишь меня убивать?

– У тебя не получится.

– Почему это?

– Потому что ты самый бестолковый и безалаберный маг Лайфгарма!

– Я?! – задохнулся от возмущения Артём. Он оттолкнул друга, вскочил на ноги и стал размахивать руками, словно баба на пожаре: – Да что ты понимаешь в магии, олух?! Только и умеешь, напускать на себя грозный вид! На самом деле, ты ни на что не годен!

– Ещё как годен! – с пьяной бравадой заявил Дмитрий и вскинул руку. – Смотри!

Багровая молния со свистом пронеслась через поляну и врезалась в белоснежный ствол волшебного дерева. Мраморная кора вспыхнула, как бумага, почернела, и дерево со стоном рухнуло в озеро. На секунду воцарилась оглушительная тишина, а потом лес взвыл от негодования и боли.

– Не надо! – Артём в панике раскинул руки и упал на Диму, прижимая его к земле. – Идиот! Что ты наделал?!

Вода в озере потемнела, вздыбилась и смертоносным водопадом обрушилась на юношей.

– Не убивай его, лес! Я запрещаю! – снова заорал временной маг, но его крик потонул в рёве взбесившегося леса.

Ещё несколько минут Белолесье бушевало, а когда успокоилось, и гладь озера вновь стала безмятежной, на поляне появились высшие маги. Дима поднял голову и встретился взглядом с хозяином. Никогда ещё он не видел Олефира в такой ярости. Внутренне похолодев, юный маг спихнул с себя Артёма, поднялся на ноги и склонил голову, молча прося прощения и наказания за глупость.

Олефир шумно втянул ноздрями воздух, схватил ученика за волосы и рывком оторвал от земли:

– Как ты посмел, идиот! О чём ты думал?!

Дима сжал зубы, закрыл глаза и мысленно попросил прощения у волшебного леса.

– По закону Лайфгарма, он должен быть немедленно казнён! – торжественно объявил миротворец и оскалился в довольной улыбке.

Грозно рыкнув, Олефир швырнул Диму на траву и повернулся к Михаилу:

– Только попробуй приблизиться к моему ученику!

– Ты член Совета и обязан соблюдать закон!

– Ты должен немедленно передать своего ученика в руки Совета! – поддержала коллегу Роксана.

Высшие маги сплотились и стали медленно надвигаться на Олефира, и Артём, всё это время сидевший на траве и растерянно пялившийся на магов, вскочил. Он загородил друга собой и топнул ногой:

– Белолесье простило Диму! Вы не вправе убивать его! Я не позволю! – Он повернулся к путешественнику и голосом, нетерпящим возражений, приказал: – Уходите!

Члены Совета с удивлением уставились на временного мага. В глазах мокрого, грязного юноши была непоколебимая уверенность в собственных силах.

"Артём мой любимец, – зашумел волшебный лес. – Никому не дам обидеть его".

Олефир одобрительно улыбнулся Тёме и исчез вместе с Димой, а высшие маги тревожно переглянулись.

– Каникулы закончились, мальчик! Завтра ты возвращаешься в УЛИТ, – сухо сказал Корней, и временной маг остался один.

Он уселся на землю, скрестил ноги и протянул ладони к озеру. По безмятежной глади пробежала рябь, и из-под толщи воды показался обугленный ствол дерева. Поднявшись в воздух, ствол опустился на то место, где стоял много веков, и Артём прижался к нему лбом. Кора дерева побелела, на ветвях набухли почки, и вскоре изумрудные листья благодарно зашелестели на ветру…

Оказавшись в своём кабинете, Олефир выпустил руку Димы и проревел:

– Ты разочаровал меня!

Плечи ученика поникли, и он уставился в пол, равнодушно наблюдая, как с одежды на дорогой инмарский ковёр падают грязные капли.

– Я ошибся! Ты никогда не станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Мне всю жизнь придётся возиться с тобой! Я не отдал тебя на растерзание Совету только потому, что люблю как сына! Хотя ты этого не заслуживаешь! Я надеялся, что когда-нибудь ты станешь таким же замечательным магом как я, и мы сможем общаться на равных. Но этого не случится. Ты всегда будешь моим учеником, Дима, потому что если я отпущу тебя, ты погибнешь – или от руки Совета, или, что более вероятно, по собственной глупости! – Олефир закусил губу, и в его глазах блеснули слёзы. – Ты вынуждаешь меня быть жестоким. Но другого выхода нет. Запомни раз и навсегда: ты моё оружие, и не имеешь права на личную жизнь. Ты, целиком и полностью, принадлежишь мне! А теперь отправляйся к себе и ложись спать!

Дима вскинул голову и с содроганием увидел горечь на лице учителя.

– Иди, – глухо повторил Олефир.

С трудом подавив рвущееся из горла рыдание, Дмитрий переместился в свои покои, а маг-путешественник вытер слёзы, налил себе вина и, подняв бокал, чокнулся с невидимым собеседником:

– Спасибо, Тёма! За тебя!

Дима рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул пальцами шёлковое покрывало.

"Я докажу учителю, что он не ошибся во мне! Он признает во мне равного! – Юноша сжал зубы и взглянул на Тёму. Временной маг сидел возле возрождённого дерева и плакал: прощаясь со своим единственным другом и Белолесьем. У Димы защемило сердце, и он отвернулся: – Это я во всём виноват! Тёма страдает из-за меня! Учитель прав: у меня не должно быть личной жизни. Я способен лишь разрушать и приносить боль!"

– Я больше никогда не буду смотреть на тебя, Тёма, – прошептал Дмитрий и посмотрел на временного мага…

Краем глаза, Артём заметил, как Дима взмахнул рукой, развернулся и, выставив ладони перед собой, неловко отразил удар. Шар врезался в стену и рассыпался миллионами искр, оставив на обоях уродливое пятно. Дмитрий облегчённо выдохнул и опустил руку, а Валечка, жалобно взвизгнув, юркнул за кресло:

– Я так и знал – добром это не кончится! Убийцы! Маньяки!

– Только такой урод, как ты, мог ударить в спину! – зло процедил Артём, и над Дмитрием засияла многоцветная радуга.

Стася испуганно ахнула, подалась вперёд, но ученик Олефира чуть качнул головой, и радуга опала к его ногам кучкой чёрного пепла.

– Может, поднапряжёшься, Тёма? Пока твоё колдовство выглядит не слишком убедительно.

– Ты ещё не всё видел! – надменно заявил временной маг и почесал затылок, прикидывая, что ещё из своего многочисленного арсенала стоит продемонстрировать.

Однако заклинания, коими его вдосталь пичкал Корней, носили мирный характер и на боевую магию не тянули совершенно. "Ох и опозорюсь я… – с досадой подумал Артём и уже собрался засыпать противника конфетами и лягушками, как вдруг его голову посетила гениальная идея: – Нужно повторить Димино заклинание!" Наморщив лоб, временной маг вытянул руку, старательно скопировал движения противника и восторженно распахнул глаза, глядя как от пальцев отделяется кособокий ярко-жёлтый шар.

Дмитрий улыбнулся уголками губ, и первый в жизни Артёма боевой снаряд встретился с оранжевой молнией Смерти. Ученик Корнея облизнул пересохшие губы, напряжённо посмотрел на свою руку, и из-под его ногтей вылетела алая, мерцающая молния.

– Молодец.

Дима довольно кивнул, и в тот же миг пронзительно синий диск столкнулся с молнией Артёма, поглотил её и врезался в потолок, пробил крышу и растворился в весеннем небе. Люстра "Каскад", оправдывая своё название, рухнула на пол стеклянным водопадом, а Стася, увидев кусочек небесной голубизны, пронзительно взвизгнула и вжалась в кресло. Однако её вопли никого не тронули. Валя даже носа из-за кресла не высунул, а маги лишь скользнули по лицу Хранительницы отсутствующими взглядами и продолжили поединок. Они метали ослепительные молнии, швыряли огненные шары и диски, украшая стены чёрными пятнами и дырами. В доме стоял страшный грохот и треск, сквозь который доносились визгливые писки Валечки да магические заклинания, перемежающиеся крепкими ругательствами. На полу валялись книжные полки, на окне болтались обуглившиеся остатки гардин, в воздухе витал запах гари и озона.

Станислава в немом ошеломлении смотрела на гибель своей дачи, пока её не отрезвил оглушительный хлопок. Старенький "Grundig" взорвался, словно нагретая консервная банка. Пластиковые осколки разлетелись во все стороны, а на покосившейся тумбочке остался лежать расколотый надвое кинескоп. Женщина взглянула на останки телевизора и всхлипнула: ей стало нестерпимо жалко и дом, и мебель, и ни в чём не повинный "Grundig", и так доживавший последние дни, и свою налаженную жизнь, неожиданно покатившуюся под откос из-за каких-то проходимцев. Наплевав на царящий вокруг хаос, она вскочила с кресла и заорала:

– Прекратите! Немедленно! Идиоты! Придурки!

Но маги не остановились.

– Ну, погодите! – выпалила Стася и раскрыла блокнот.

Остервенело листая страницы, она читала вслух все заклинания подряд, и пропитанная магией комната постепенно наполнялась диковинными созданиями. Над головой Хранительницы, неистово махая ушами, закружилась троица маленьких розовых слонят, а под ногами закопошились непонятные существа разных цветов, видов и размеров. Среди них шебаршился испуганный Валечка, которого один из последних шаров Артёма лишил надёжного убежища в виде кресла:

– Я, ик… я… ик… боюсь… ик…

– Не до тебя, – буркнула Станислава, перевернула страницу, и её взгляд упёрся в особняком стоящее заклинание. "Портал", – прочитала она и возликовала: – То, что нужно!

Ни секунды не сомневаясь, Хранительница громко и чётко произнесла волшебные слова. Воздух перед ней сгустился и засветился, принимая очертания дверного проёма. Сначала он выглядел нечётким и расплывчатым, но постепенно темнел и, в конце концов, стал бездонной антрацитовой пустотой. Стася неотрывно смотрела на портал, чувствуя, как все мысли и желания трансформируются в одно – войти.

– Войти, – прошептала она, зажмурилась и, прижав ежедневник отца к груди, шагнула в никуда…

– Стася! Нет! – Дмитрий метнулся к порталу, но не успел: проём схлопнулся в тонкую линию и исчез, словно его и не было. – Зачем? – безнадёжно произнёс маг и вскрикнул, почувствовав обжигающую боль: Артём не сумел загасить зародившуюся на пальцах молнию, и она врезалась в спину Димы.

– Я не хотел! – испуганно вскричал временной маг, подскочил к рухнувшему на пол другу и потряс его за плечо: – Вставай, пожалуйста!

Не дождавшись отклика, он ощупал пострадавшего, с удивлением отмечая, что на нём нет и царапины, осторожно перевернул на спину и вгляделся в неестественно бледное лицо.

– Эй, ты меня слышишь?

Дима не ответил, и временной маг запаниковал: "Мамочка моя! Что же я натворил? Неужели убил?" Жалобно шмыгнув носом, Артём вцепился в плечи друга и хорошенько встряхнул:

– Ну, давай же, открой глаза!

– Пусти.

Сильные руки отодвинули временного мага в сторону. Он попытался протестовать, но так и замер с открытым ртом, глядя на склонившегося над Димой Ричарда. Инмарец с непроницаемым лицом держал руку мага и к чему-то прислушивался.

– Жить будет, – наконец, сообщил он, и Артём с облегчением улыбнулся:

– Спасибо!

– Мне-то за что?

Ричард усмехнулся, выпрямился и оглядел "поле боя". В комнате было разломано всё, что можно разломать, а стены, потолок и пол пестрели разнокалиберными дырами. Под ногами хрустело битое стекло и суетились странные существа, творения явно больного на голову мага. С подозрением покосившись на Артёма, который так и остался сидеть возле бесчувственного Дмитрия, Ричард опустился в чудом уцелевшее кресло, и на его колени тут же приземлились розовые слоники, ласкаясь и урча не хуже кошек.

– Вот чёрт, – хмыкнул принц, машинально поглаживая мягкую плюшевую шерстку. – Что вы здесь устроили?

– Так вышло, – виновато ответил Артём и покраснел, вспоминая недавний поединок, больше похожий на урок боевой магии.

– Да уж, на славу постарались. Впрочем, чего ожидать от капризных, сумасбродных ученичков.

Временной маг покраснел ещё больше. Нужно было срочно сменить тему, чтобы не нарваться на драку с одним из лучших инмарских воинов, и он ляпнул первое, что пришло в голову и что наверняка должно было заинтересовать Ричарда.

– А где Хранительница?

– Вам лучше знать. Я, видите ли, только что прибыл.

– Кстати, как?

– Роксана помогла. Сказала, что щит вокруг Лайфгарма исчез, и попросила проверить, как вы тут поживаете.

– А был щит? – Артём озадаченно почесал нос, и Ричард закатил глаза к потолку:

– И как тебя Корней в УЛИТе терпит? Ты же тупой, как пробка!

– Сам такой! А ну, вали отсюда, пока я тебе трёпку не устроил! Вот сейчас…

– Ладно, извини. – Инмарец примирительно поднял руки. – Беру свои слова назад. Лучше скажи: что с Хранительницей?

Артём обиженно поджал губы, но продолжать склоку не стал. Обвёл глазами комнату, перевёл взгляд на Диму и буркнул:

– Похоже, ушла наша Хранительница. В Лайфгарм.

– Сама?! О чём вы думали, кретины?! Вы со своей магией совсем разум потеряли! Ты представляешь, чем нам это грозит? Олух! Она же Солнечного Друга выбрать должна! А теперь?

– В Лайфгарме наёдёт. Куда она от пророчества денется.

– А если она к Олефиру попала?

– Навряд ли! – беспечно отмахнулся Артём. – Книжку, что она так усердно читала, наверняка Фёдор писал. А зачем ему дочь в Керон посылать? Лучше скажи: что будем делать дальше?

– Понятия не имею. Ситуация совсем из-под контроля вышла. А всё почему? Нечего было высшим магам мудрить! Вернулась бы принцесса в Инмар, где ей и положено находиться! Так нет же, они никого слушать не желали! – раздражённо сказал Ричард и встал, спихнув с коленей слоников. Зверушки обиженно затрясли ушами и взмыли в воздух, а инмарец враждебно посмотрел на Артёма. – Тебя послали, воду мутить! И вот результат: ни принцессы, ни Ключа!

– Она маг и должна жить среди магов, которые научат её пользоваться даром, а не сидеть высокородной заложницей среди ваших мрачных гор! Что вы можете противопоставить Олефиру?

– То же, что и вам! Порой меч лучше всяких заклинаний!

– Да что ты говоришь?!

– Что знаю, то и говорю! Отбери у вас магию, и хана!

Лайфгармцы замолчали, не желая продолжать застарелый спор между инмарскими воинами и лирийскими магами. Спор, который не прекращался никогда. В Инмаре боевые искусства ценились выше магических. В Лирии же, наоборот, всячески привечали и поддерживали волшебников…

– Пока мы здесь препираемся, Олефир заберёт Хранительницу в Керон! – не выдержав повисшей тишины, заявил Артём.

– Ты можешь её найти?

– Если она начнёт колдовать.

– Тогда нам нужно торопиться.

– Нам? – удивился Артём.

– Да, нам! – твёрдо сказал Ричард. – Возможно, мы и поодиночке найдём Хранительницу, но вдвоём больше шансов её защитить.

– А как же Инмарские горы и фамильный замок?

– С ними я разберусь позже.

– Так мы теперь партнёры? – дружелюбно усмехнулся временной маг, и, хмыкнув, Ричард легонько хлопнул его по плечу:

– Пока да, а там посмотрим. Ладно, партнёр, давай, переноси нас в Лайфгарм.

– Полегче, приятель, не то наше партнёрство разрушится, не успев начаться… – Артём потёр плечо и кивнул на Дмитрия: – А с ним что?

Ричард посмотрел на бездыханного мага и нахмурился. Со дня их знакомства прошло больше семи лет, а он до сих пор не мог разобраться в своём отношении к необыкновенному воспитаннику Олефира…

Принц познакомился с Дмитрием, когда по воле отца, Леонида Степенного, прибыл в Годар с дипломатической миссией. Война между Инмаром и Лирией шла уже одиннадцатый год, и основательно вымотала оба государства. Но если Лирия ещё держалась за счёт магических способностей граждан, то Инмар почти истощил ресурсы и был на грани поражения. Лирийцы отчаянно наступали, стремясь раздавить противника, и Леонид Степенный пришёл к выводу, что на этот раз без магии стране не выстоять. И он обратился за помощью к высшим магам. Совет рассмотрел его просьбу и порекомендовал Инмару добровольно сложить оружие. Это предложение было неприемлемым, и Леонид с негодованием отверг его. "Мой народ не поймёт меня! Мы – воины, наш девиз – победа или смерть!" "В таком случае, мы ничем не можем тебе помочь, – развёл руками Корней. – Высшие маги не вмешиваются в дела людей!" "Тогда я заключу союз с Годаром!" – Леонид Степенный посмотрел на Олефира, и тот благожелательно улыбнулся ему. "Мы запрещаем вам заключать договор против Лирии!" – заорал Михаил, но Леонид лишь криво усмехнулся: "Высшие маги не вмешиваются в дела людей, и я поступлю так, как сочту нужным!" Закон был на стороне короля Инмара, и Совету пришлось смириться с его решением.

Вечером того же дня в покоях Леонида Степенного появился Олефир. "Я пришёл к тебе не как высший маг, а как король Годара, – заявил он. – Я готов вести с тобой переговоры, но с одним условием: в Керон ты отправишь Ричарда! И он должен быть один! Только так ты докажешь мне, что союз с Годаром тебе жизненно необходим!" Леонид побледнел. Он боялся отправлять сына в Керонский замок, к тому же Ричард был отвратительным дипломатом и мог загубить переговоры на корню, но Олефир заявил, что будет разговаривать только с принцем, и король уступил. Весь следующий день Леонид объяснял сыну, что ему нужно говорить и как вести себя с магом-путешественником, а принц старательно слушал отца и кивал, думая о том, что дипломатия – удел красноречивых пустобрёхов, а лучший способ решения всех проблем – поединок. Он был категорически против союза с Годаром, но волю отца и короля нарушить не смел. Утром следующего дня весь зарийский двор собрался в тронном зале, чтобы проводить своего принца. Инмарцы ждали Олефира, но вместо него появился Дмитрий. Михаил и Роксана, присутствовавшие в зале в качестве наблюдателей, тревожно переглянулись: до сего дня путешественник никогда не отпускал от себя ученика. "Значит, считает, что мы не справимся с ним… Неужто он настолько хорош?" – одновременно подумали маги, и их горящие ненавистью взгляды впились в лицо Дмитрия.

Ученик Олефира не удостоил высших магов вниманием. Он церемонно поклонился Леониду Степенному и вопросительно посмотрел на Ричарда.

– Я готов! – холодно произнёс принц Инмара и в ту же секунду оказался в тронном зале Керонского замка.

Годарская знать встретила его восторженными криками, а Олефир – царственным кивком. Кричащая роскошь нарядов придворных и вычурное убранство зала ослепили Ричарда. Яркие шелка, гроздья драгоценных камней, затканные золотом гобелены, золотые люстры и канделябры. Зарийский дворец по сравнению с Керонским замком выглядел убогой крестьянской избой. Война истощила казну Инмара настолько, что Леонид Степенный вынужден был распродать всё мало-мальски ценное, чтобы поддержать боеспособность армии и не допустить голодных бунтов, и при виде сытых и довольных годарцев, у принца непроизвольно сжались кулаки. Дмитрий бросил на него неодобрительный взгляд, поклонился Олефиру и, легко взбежав по ступенькам, встал справа от трона. Ричард расправил плечи и гордо взглянул в лицо королю, ожидая, что тот заговорит с ним, но Олефир молчал, словно знать не знал, зачем инмарский принц пожаловал в Керонский замок. Проклиная в уме глупые формальности, Ричард важно кашлянул и начал слово в слово пересказывать речь, подготовленную отцом. Король Годара внимательно выслушал его и обратился к ученику: