Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 48 страниц)

– Дима! Мы здесь!

К горлу Дмитрия подступил комок. Немыслимым усилием воли он заставил себя обернуться и бесстрастно посмотреть на друзей:

– Я просил вас остаться в Белолесье! Но вы сделали иной выбор!

– Мы не могли иначе. Ты знаешь… ик… – с пьяной бравадой сообщил Валечка, ввалился в комнату и замер, переводя растерянный взгляд с одного друга на другого.

– Зачем? – отрешённо произнёс Дима. – Я же говорил: это моя война.

– Это наша война! Мы друзья! – выпалил Артём, и маг понял, что сейчас он нападёт на Олефира, не имея не единого шанса на успех.

Выбора не было. Дмитрий выразительно посмотрел в глаза Ричарду и накинул на временного мага сеть.

– Дима! Зачем? – завопил тот, отчаянно пытаясь освободиться.

Олефир усмехнулся и затянул сеть потуже.

– Ничего не можешь сделать как следует! – презрительно бросил он ученику и оскалился в улыбке: – Добро пожаловать, ребята! Вы желанные гости в Кероне!

Дима отвёл взгляд от ошарашенного лица Артёма и покаянно склонил голову:

– Я вернулся, чтобы служить Вам, хозяин.

Временной маг вздрогнул, словно получил пощёчину, и сквозь зубы процедил:

– Предатель…

– Стража! – крикнул Олефир, и из потайного хода выбежали Кир и Изот. – Нашим дорогим гостям требуется почётный караул. Не спускайте с них глаз. – Гвардейцы встали рядом с Артёмом и Ричардом, а маг-путешественник скрестил руки на груди и ухмыльнулся: – Сегодня определённо удачный денёк. Вся компания в сборе! Что ж, побеседуем. – Он развернулся к ученику и выжидающе посмотрел на него.

– Простите, хозяин. Я ошибался. Я виноват. Позвольте мне загладить вину. Я не должен был уходить. – Маг замолчал, его руки безвольно повисли, плечи поникли.

Олефир удовлетворённо кивнул и наотмашь ударил ученика по лицу:

– С возвращением, щенок.

– Я Ваш покорное оружие, хозяин.

– Заткнись! Я больше не верю твоим словам! Продажная тварь! Я вырастил тебя! Я сделал тебя магом! Почти принцем! Ты был мне, как сын! И ты предал меня!

– Я искуплю, хозяин…

– На колени!

Чувствовать на себе осуждающие взгляды друзей было обидно и тошно, но от его покорности зависели жизни дорогих людей, и Дмитрий плавно опустился на колени и замер, не смея поднять глаза на учителя.

– Нет! – закричал Валечка и метнулся к магу: – Вставай! Не надо унижаться! Пожалуйста, вставай!

Он вцепился в его плечи и стал трясти, но Дима остался безучастным. Тогда Валечка отпустил друга и бросился на Олефира:

– Ты – маньяк! – в бессилье заорал он, размахивал перед его носом маленьким кулаком. – Ты – гад! Деспот и тиран! Сатрап! Немедленно освободи нас всех!

– Вот, умора! Знаешь, ты только что заработал себе помилование, Солнечный Дружок! Будешь моим шутом!

Олефир благосклонно потрепал оторопевшего Валечку по щеке, сгрёб его за шкирку, отволок в дальний угол гостиной и усадил на стул:

– Сиди тихонько-тихонько. Подвернёшься под горячую руку – покалечу, – ласково предупредил он, и Валя сжался в комок. – Что ж, продолжим, – по-деловому сказал высший маг, подошёл к ученику и достал из его кармана "кошмар магов". – Хорошо, что ты захватил эту безделушку с собой. Редкая вещица, и очень полезная.

– Дмитрий вздрогнул, но просить о милосердии не посмел. Олефир защёлкнул ошейник на его шее и наставительно произнёс:

– Ты сам одел его на себя, мальчик! Твоё предательство – причина всех твоих бед и бед твоих приятелей. Хранительница уже расплачивается за любовь к тебе. А скоро настанет очередь Артёма и Ричарда.

Схватив ученика за волосы, высший маг резким движением развернул его к друзьям, и, потеряв равновесие, Дмитрий упёрся руками в пол.

– Так и стой, тварь! Впрочем, даже тварь для тебя комплимент. Ты станешь бездушным, холодным клинком в моей руке! Я ошибся, позволив тебе расти человеком. Я должен был вырастить тебя рабом. Тогда бы ты не посмел утаить от меня ни одной мысли. Теперь я знаю о тебе всё и больше не испытываю иллюзий на твой счёт!

Дима умоляюще взглянул в глаза хозяину:

– Тёма ничего не знал.

– Тёма… – презрительно скривился Олефир и посмотрел на временного мага.

Артём не слышал Диминых слов: он был слишком занят собой. Бесясь от собственной слабости, он как безумный, рвался из магической сети. Впервые в жизни сын провидицы пожалел, что учился спустя рукава, и на чём свет стоит ругал себя за легкомысленное отношение к магии. Он наконец прозрел, и за своё прозрение должен был благодарить человека, стоящего перед ним на коленях. Предателя, заманившего их в ловушку! Артём взглянул на Диму и ярость захлестнула его: "Он спас меня, чтобы отдать на растерзание Олефиру!" Гнев не позволил Тёме понять, что даже с "кошмаром магов" на шее, друг пытается защитить его.

– Твой обожаемый Тёма – самовлюблённый ублюдок! – припечатал Олефир. – И ради него ты готов умыться собственной кровью?! Ты рехнулся, Дима!

– Отпустите его… Отпустите их всех, и я больше никогда не разочарую Вас, хозяин.

– А если завтра мне понадобиться убить кого-то из них? Что ты будешь делать?

Дмитрий стал белее мела. Он понял, к чему ведёт хозяин, и стал лихорадочно искать способ предотвратить катастрофу. И, словно в насмешку, Олефир дал ему время подумать, а когда ученик зашёл в тупик, саркастически усмехнулся:

– Не вышло? И не могло выйти!

– Прекрати издеваться над ним, путешественник! – гневно воскликнул Ричард. – Хочешь убить нас – убей! Но имей мужество сделать это сам!

Олефир обернулся и с любопытством взглянул на инмарского принца:

– Может, на дуэль меня вызовешь?

Ричард серьёзно кивнул и вытащил из ножен меч:

– Я вызываю тебя на дуэль, маг!

– Глупец! – расхохотался Олефир. – Хочешь подраться с магом? Получай! – Он сорвал с ученика ошейник и рявкнул: – Поиграй с ним, щенок, но пока не убивай.

Дима медленно поднялся на ноги: "Если я не ударю, хозяин сам убьёт его… Значит, буду бить!" И, подняв руку, он метнул в побратима светящийся шар. Ричард отразил удар мечом, и шар врезался в массивный бархатный диван, разломив его пополам. Дмитрий сосредоточенно кивнул, и с его пальцев слетела молния…

Олефир хотел увидеть поединок воина и мага, и "противники" постарались на славу, продемонстрировав ему виртуозный боевой танец, где силы клинка и магии были равны.

– Достаточно! – остановил их высший маг, когда гостиная принцессы Маргарет стала напоминать обгорелые руины, и Артём разочарованно вздохнул: он был готов наблюдать за схваткой бесконечно.

– Красиво!..

В ответ на возглас временного мага Олефир фыркнул и обратился к инмарцу:

– Молодец, принц. Жаль, что ты не служишь мне. – Он перевёл глаза на ученика и скривился: – С какой стати ты пожалел его? На нём ни царапины! – Олефир ударил его кулаком в лицо, и Дмитрий рухнул на ковёр, обливаясь кровью. – Вставай! Поиграли, и хватит! Убей их!

– Я устал, – прошептал Дима. Он знал, что его неповиновение лишь распалит гнев хозяина, и искренне желал, чтобы этот гнев пролился на него и отвлёк Олефира от друзей.

– Какие мы стали нежные, – фыркнул высший маг и пнул его ногой в бок: – Вставай!

– Я, правда, устал. Мы были в Безвременье. Я едва не погиб. Я очнулся только сегодня утром.

– Не прикидывайся! Кто-кто, а уж я знаю, как быстро ты восстанавливаешь силы. Вставай! Если устал, можешь воспользоваться мечом принца! Думаю, он не станет возражать! Он же твой побратим! – язвительно произнёс Олефир, и Дима понял, что ни увильнуть, ни потянуть время не удастся.

– Хорошо. Я убью их, хозяин.

Маг неторопливо поднялся на ноги, расправил плечи, и из его глаз хлынул холодный ослепительно-белый свет, мгновенно затопивший огромную комнату.

Несколько секунд ничего не было видно, а когда свет рассеялся, высший маг увидел, что Смерть трупом лежит на ковре, а вместо Артёма и Ричарда на полу чернеют кучки пепла. Валечка тоже взглянул на то, что осталось от его друзей и, закрыв лицо руками, горько зарыдал, а стражники недоумённо переглянулись – они не могли поверить, что выжили в этом аду.

Глава 20.

Безумие.

– Вставай! – скомандовал Олефир.

Дмитрий честно попробовал подняться, но руки и ноги расползались и подгибались так, словно их разом лишили всех костей. Осознав тщетность усилий, он прекратил попытки выполнить приказ, распластался на полу и закрыл глаза.

– Поднимите его!

Стражники подхватили Диму и, встряхнув, поставили на ноги.

– Молодец. Я рад, что ты убил этих недотёп, – сухо сказал Олефир и защёлкнул на шее ученика ларнит. – Смотри на меня! – Дмитрий послушно взглянул на хозяина. – Так-то лучше. Кстати, мог бы обойтись без внешних эффектов. Или ты понабрался дурацких замашек у Тёмы? А, может, решил потрясти меня своими возможностями? – Глаза путешественника яростно сверкнули. – Возомнил себя сверхмагом?! Забыл своё место?! – И он наотмашь ударил ученика по лицу. – Где твой перстень?

Если бы не гвардейцы, Дмитрий упал. Он почти не чувствовал тела, а сознание плыло и трепетало, как утлое судёнышко в штормовом море.

– Простите, хозяин, я потерял его в Вилине

– Лжец! – раздражённо бросил Олефир и вновь ударил ученика.

– Простите, хозяин, – сплюнув кровь, повторил Дима и постарался собраться, чтобы не упустить нить разговора.

– Продолжаешь издеваться? Я отучу тебя врать, щенок! – Высший маг оскалился, смерил воспитанника цепким, внимательным взглядом и деловым тоном продолжил: – Моим учителем, как ты знаешь, был Витус. А кому как не целителю положено знать о боли больше, чем кому-либо? Он щедро делился со мной знаниями, и я тоже не буду скуп. Я покажу тебе, как доставить человеку максимум страданий и, заметь, без магии! – Он рванул рубашку ученика и стал внимательно рассматривать его грудь. – Я приказал тебе убить Алинор, ты же заставил её страдать. Ей было больно. Вот так!

Маг выбрал точку и медленно надавил на неё пальцем. Раздался тошнотворный треск кожи, по Диминому животу потекла кровь, а потом пришла боль. Ученик дёрнулся, попытался сдержать крик, как всегда требовал Олефир, но не вышло. Чудовищная боль затуманила разум, и Дмитрий истошно заорал. С минуту король Годара слушал надсадные вопли, а затем ослабил давление.

– Так мучилась Алинор, когда ты ранил её. А так страдал я, когда узнал о твоём предательстве!

Олефир слегка повернул палец, и Дима зашёлся в крике, уже не соображая, где и с кем находится.

– Заткнись!

Свободной рукой высший маг ударил воспитанника по губам, но крик не смолк – боль была нечеловеческой. Пытаясь отгородиться от неё, Дима хотел потерять сознание, однако хозяин не позволил ему отключиться. Он заставил ученика мучиться ещё несколько бесконечно долгих минут, прежде чем резко вытащил палец из его тела. Крик оборвался. Дмитрий с великим трудом заставил себя поднять голову и мутными глазами уставился на хозяина.

– Я не доволен, Смерть. Я приказал тебе молчать, а ты орал, как роженица! Придётся повторить урок с начала. Ты должен научиться терпеть эту боль, потому что теперь она будет твоей вечной спутницей. Как и та боль, что испытываю я, думая о твоём предательстве!

– Я научусь терпеть, хозяин…

Олефир согласно кивнул и продолжил пытку. Он вновь и вновь вонзал палец в тело ученика, и каждая новая порция боли была не похожа на предыдущую. Казалось, она дробит и дробит кости, кромсает внутренности, медленно сдирает кожу. Дима орал во всё горло, а в голубых глазах беспрестанно плясали холодные белые искры. Разум то окунался в беспамятство, то выныривал, обретая ясность. Постепенно периоды ясности становились всё длиннее, и неожиданно Дмитрий до крови закусил губу и замолчал. Олефир не смог сдержать восторженной улыбки: его воспитанник опроверг утверждение Витуса, который считал, что никто не в силах терпеть эту пытку молча. "Жаль, что ты этого не видишь, целитель!" – подумал маг, выдернул палец из истерзанного тела и язвительно поинтересовался:

– Тебе понравилось, щенок?

– Нет.

– У меня плохо получилось? – Олефир озабоченно почесал подбородок. – Тогда продолжим. Теперь я хочу, чтобы ты научился наслаждаться болью.

– Как прикажете, хозяин, – безнадёжно произнёс Дмитрий, чувствуя, как дрожат руки поддерживающих его стражников.

Олефир вогнал палец под кожу ученика, потянул на себя и насмешливо поинтересовался:

– Наслаждаешься?

– Да, хозяин, – выдавил Дима и вымученно улыбнулся.

– Опять врёшь! – медовым голосом произнёс высший маг и приказал: – Отпустите его!

Лишившись поддержки, воспитанник рухнул на пол, а Олефир вытащил из кармана платок, тщательно вытер окровавленные пальцы и кивнул гвардейцам:

– Приступайте.

Услышав приказ хозяина, Дмитрий привычно перекатился на бок, поджал ноги и прикрыл голову руками. Но гвардейцы медлили.

– Чего вы ждёте?

– Как бы не помер, – проворчал Кир.

– Его здоровье не ваша забота! Вперёд!

Гвардейцы неторопливо подошли к воспитаннику короля и стали избивать его. Удары кованых сапог резкой болью отзывались в теле, но они были ничто, по сравнению с болью от пытки Витуса. "Неужели хозяин пожалел меня?" – мелькнула на краю сознания нелепая мысль, но маг не рискнул развить её, опасаясь, что Олефир сменит милость на гнев. Очистив разум, он сосредоточился на боли от ударов гвардейцев. Дима мог бы терпеть её часами, но слишком устал, чтобы играть в эти игры. Чуть раздвинув руки, он с молчаливой просьбой посмотрел на Кира, и гвардеец, зажмурившись, ударил его сапогом в лицо. Острая вспышка боли, и маг наконец потерял сознание.

Олефир смерил Кира испытывающим взглядом и недовольно проворчал:

– Чёрте что! Все сегодня какие-то вялые! Вы еле ползаете, а этот, точно баба, всё время норовит в обморок свалиться! – Он пнул бесчувственное тело ногой – Никакого удовольствия… Ладно, пора обедать. Щенок идёт с нами!

Гвардейцы подхватили Диму под руки и потащили к дверям, а высший маг обернулся и посмотрел на Валечку:

– И ты тоже, шут! Пора приступать к своим обязанностям!

Солнечный Друг послушно поднялся и на негнущихся ногах поплёлся за работодателем.

Над Островом Синих Скал господствовал ясный солнечный день, но над трапезным залом Керонского замка он был не властен. Тяжёлые плотные занавеси преграждали живительным лучам путь в царство магических люстр, свечей и фонарей, чей матовый свет таинственными бликами ложился на парадные ливреи многочисленных слуг, золотую посуду, хрустальные графины и выгодно оттенял лицо годарской королевы, делая его моложе и прекрасней. Алинор с гордым, неприступным видом восседала во главе огромного стола и терпеливо ждала мужа, обещавшего ей сюрприз. И вот обшитые золотыми пластинами двери распахнулись, и вместе с ними широко распахнулись прекрасные изумрудные глаза. Крылья правильного носа дрогнули в предвкушении мести, и Алинор царственно поднялась навстречу мужу.

Над залом пронёсся испуганный вздох слуг, и они подались к стенам, инстинктивно стремясь оказаться подальше от разгневанного короля. Опытных керонцев не обманула лучезарная улыбка – Олефир был в бешенстве.

Меж тем высший маг приблизился к жене, взял её руку и нежно приник к тонкому запястью.

– Вижу, ты развлекаешься, – лукаво улыбнулась Алинор, не сводя хищных глаз с Дмитрия, безвольно висящего в руках гвардейцев. – Продолжай, я с удовольствием посмотрю!

– Я уже развлёкся, дорогая. Теперь твоя очередь.

Олефир ухмыльнулся, сел за стол, и бледный от ужаса слуга наполнил его кубок вином. Королева Годара оторвала пышущий злорадством взгляд от воспитанника и с благодарностью посмотрела на мужа:

– Обожаю тебя! Только ты способен дать мне то, чего я хочу.

– Я счастлив, что ты довольна, любовь моя. Я знал, что он станет хорошим подарком для тебя.

Олефир с досадой посмотрел на Диму: "Сам виноват. Я предлагал убить её, но ты оказался. Вот и расхлёбывай! Ты упорно продолжаешь играть против меня, да и против себя тоже. С этим надо кончать!" Король махнул гвардейцам рукой, и они, бросив бездыханного Дмитрия возле обеденного стола, отошли к дверям.

– Начнёшь прямо сейчас, любовь моя, или сначала поедим?

– Я не голодна, – очаровательно улыбнулась Алинор.

– Хорошо.

Высший маг прошептал заклинание, и ученик очнулся. Он поднял голову, увидел королеву, и в голубых глазах загорелся холодный белый свет. Дима поспешно уткнулся лицом в пол.

– Встань!

Мысленно чертыхнувшись, Дмитрий поднялся и белыми искрящимися глазами укоризненно посмотрел на хозяина. Олефир насмешливо отсалютовал ему кубком: "Ты больше не любимый королевский воспитанник! И весь Годар должен узнать об этом!" Дима сжал губы и склонил голову: он хотел быть покорным ради Стаси, ради друзей, но холодный белый свет в его глазах помимо воли разгорался всё ярче: маг предпочёл бы многочасовую пытку Витуса за закрытыми дверями, чем публичное унижение.

Алинор медленно обошла жертву и вопросительно посмотрела на мужа – свет Смерти смущал её. Олефир выразительно постучал пальцем по своей шее, и королева радостно улыбнулась. Она вновь обошла вокруг Димы, глумливо взглянула на тонкую, заляпанную кровью полоску ларнита на его шее и едко поинтересовалась:

– Неужели он продолжает любить Хранительницу даже после того, как её поимела вся наша гвардия? Впрочем, чему удивляться?! Он плебей и привык иметь дело с грязью. Это у него в крови! Как ты ни старался, дорогой, тебе не удалось привить ему хороший вкус!

Королева протянула руку и пальцем подняла опущенную голову воспитанника. Их взгляды скрестились.

– Ты предал своего благодетеля, выродок!

– Да, моя королева, – устало согласился Дима, и Алинор побледнела.

– У тебя хватает наглости признаваться в этом?! Ты ещё больший мерзавец, чем я думала! – прошипела она, залепила приёмному сыну пощёчину и отступила, словно любуясь на дело рук своих.

Глаза Смерти полыхнули белым пламенем, и, забыв о ларните, он начал поднимать руку.

– Уймись! – Олефир мгновенно оказался рядом с учеником, сбил его с ног и придавил сапогом шею. – Ты снова поднял руку на мою королеву?! Ещё одна подобная выходка, и Хранительница умрёт! Ясно?

– Да… – хрипло выдохнул Дима, и король убрал ногу:

– Прошу, дорогая, теперь он будет послушным.

Королева глухо рыкнула и обрушила на воспитанника град ударов, стараясь метить роскошной туфелькой по разбитому лицу. Затейливая причёска растрепалась, царственное лицо покраснело и покрылось бисеринками пота, а с правильных аристократических губ посыпалась площадная брань – гордая и высокомерная королева Годара с каждой минутой всё больше напоминала спятившую базарную бабу.

А гвардейцы и слуги непонимающе смотрели на короля: Олефир в расслабленной позе восседал за столом и спокойно потягивал вино, словно не замечая ужасающих перемен в жене. Керонцы не понимали, что происходит, и на всякий случай вперили взгляды в пол, мысленно желая оказаться подальше от замка, лучше всего на другом краю мира.

Высший маг допил вино, обвёл глазами зал и с удивлением обнаружил, что истеричный землянин, как и стоящие рядом с ним Кир и Изот, внимательно наблюдает за беснующейся Алинор. "А у тебя потрясающая выдержка, Солнечный Дружок!", – усмехнулся про себя король и перевёл взгляд на жену, которая исступлённо воя топтала и топтала Диму, как будто собираясь превратить его в кровавое месиво. Зарвавшийся ученик был чуть жив, и Олефир встал.

– Ты устала, любовь моя! – громко произнёс он, но королева не услышала. Маг чертыхнулся, переместился к жене и, схватив её в охапку, оттащил от Димы. Алинор била крупная дрожь, и Олефир прижал её к себе: – Не торопись, дорогая. Он никуда не денется. Мы пообедаем, а потом ты продолжишь.

Всё ещё дрожа, королева села за стол, а маг-путешественник оценивающе посмотрел на ученика и исцелил его внутренние повреждения. Внешне же Дима выглядел ужасно: рваная окровавленная одежда едва прикрывала изуродованное тело, а лицо походило на один сплошной кровоподтёк.

– На колени! – громко произнёс Олефир. Дмитрий повиновался. – Стой прямо и не шевелись! Я хочу, чтобы ты всё время смотрел на меня! – Маг сел рядом с Алинор и поманил к себе Валечку: – Иди сюда, коротышка! Будешь обедать с нами!

Солнечный Друг приблизился к столу, сел на услужливо отодвинутый слугой стул и с опаской посмотрел на Олефира. Король весело подмигнул ему и обратился к жене:

– Познакомься, дорогая, это очень важная в Лайфгарме персона – Солнечный Друг Хранительницы. Я пожаловал ему титул шута.

Перед Валентином появилась тарелка с жареной птицей и кувшин вина, но он не притронулся к еде. Землянин смотрел на Диму, и в душе боролись ненависть и сострадание. С одной стороны, Дмитрий убил его друзей, но то, что Олефир и Алинор делали с ним самим, не укладывалось в голове. За всю жизнь Валечка не видел столько крови, сколько пролилось в Керонском замке за несколько часов.

Олефир проследил за его взглядом и ехидно поинтересовался:

– Тоже хочешь развлечься с ним, шут?

– Я бы с ним выпил! – неожиданно для себя выпалил Валентин. – Он стойкий парень!

– Слышишь, щенок? Шут удостоил тебя чести разделить с ним бокал вина.

Схватив кувшин, Валечка выскочил из-за стола и бросился к другу. Он загородил Диму собой, осторожно поднёс кувшин к его окровавленным губам и заставил глотнуть. Маг застонал, а потом обхватил кувшин ладонями и стал жадно пить. Валентин с сочувствием смотрел на него и вдруг поймал себя на мысли, что завидует Тёме и Ричи. Друзья умерли мгновенно, а их с Димой ожидало долгое и мучительное путешествие к последней черте…

– Хватит! – резко выкрикнула Алинор. – Нечего переводить на ублюдка наше лучшее вино!

Дмитрий приподнял распухшие веки, с благодарностью взглянул на Солнечного Друга, и, моргнув в ответ, Валя повернулся к королю:

– Я доволен! – Олефир расхохотался, и землянин отсалютовал ему кувшином. – Да здравствует король Годара, самый гуманный из королей Вселенной!

Он залпом допил вино, вернулся за стол и, оторвав ножку птицы, вгрызся в сочное мясо. По подбородку потёк жир, Валя вытер его рукавом рубашки, опустошил заботливо наполненный слугой бокал и потребовал:

– Ещё вина!

Король кивнул, и слуга вновь наполнил бокал. Валечка с удовольствием ел и пил, и больше пил, чем ел, а высший маг с интересом наблюдал за ним, ожидая, что шут вот-вот свалится под стол, но ещё в золотые студенческие годы Валентин понял, что его организм перерабатывает алкоголь каким-то особым образом. Субтильный на вид малый мог с лёгкостью перепить крепкого мужика. Олефир лишь диву давался: его новый слуга опустошал бокал за бокалом, весело рассказывал королевской чете истории из своей жизни, а когда ему надоело, прервал очередную байку на полуслове и, развалившись на стуле, затянул:

– В пещере каменной нашли напёрсток водки…

На середине третьего куплета, Дима неожиданно громко икнул и завалился на бок. Шут оборвал пение, схватил кувшин и ринулся ему на помощь.

– Говорил же, закусывать надо! – Он поставил кувшин на пол, помог пьяному другу встать на колени и потянулся за выпивкой. Дмитрий снова начал валиться на бок, и Валентин вновь вцепился в него, помогая удержать равновесие.

– Спасибо, – мотнул головой маг.

– Не за что. Давай выпьем! – громко предложил шут и вновь потянулся к вину. Дима опять стал падать, но на этот раз Валечка ухитрился и друга поддержать, и кувшин подхватить. – За нас! – торжествующе провозгласил он и вручил кувшин магу.

Ученик Олефира сделал большой глоток, рыгнул и вернул кувшин Солнечному Другу.

– За нас! – повторил Валечка и приложился к вину…

А Олефир задумчиво смотрел, как его воспитанник и шут, обнявшись, стоят на коленях посреди трапезного зала и пьют вино, но останавливать их почему-то не спешил.

– Мне нравится Лайфгарм, – хмельно улыбаясь, говорил Валечка. – Это первый мир, который я удостоил своим посещением!

– Ты собираешься путешествовать дальше?

– А как же! Надеюсь, ты присоединишься ко мне? – Землянин смешно сморщил нос и помахал пальцем перед лицом друга. – Но в Вилин больше ни ногой! Вампиры мне не понравились!

– Как скажешь, – мотнул головой Дима и хлебнул вина. – И, правда, зачем нам вампиры?

– И я о том же!– обрадовался Валентин и задушевно предложил: – Поехали к русалкам!

– А кто это?

– Это такое… такое… Я тебе расскажу! Они зелёные, грудастые, хвостастые!

– Кошмар! Не хочу к русалкам.

– Ты ничего не понимаешь в женщинах, Дима! Они мокрые и с чешуёй! А как поют! Давай споём!

– Давай. А что петь будем?

– Ничего!

Олефир взмахнул рукой, и собутыльники протрезвели. Обнаружив себя посредине обеденного зала, в обнимку с кувшином и Валечкой, Дмитрий похолодел. Он вспомнил угрозу хозяина, выронил кувшин и умоляюще прошептал:

– Простите…

– Ну, ничего себе? – возмутился землянин. – Прервали на самом интересном месте! – Он с сожалением посмотрел на пролитое вино и шумно вздохнул: – Такой продукт зря перевели!

– Сядь за стол, шут! – рявкнул король, и Солнечный Друг, пожав плечами, вернулся на своё место.

Дима же, не мигая, смотрел на хозяина и мысленно умолял его пощадить Хранительницу. Безмолвное нытьё привело Олефира в бешенство:

– Ты нарушаешь приказ за приказом! Я устал от твоих ошибок!

– Убей его! – Алинор с ненавистью смотрела на воспитанника. – Он твой главный враг!

– Ерунда! Сейчас он перестанет быть врагом и превратиться в верного друга. Ты ведь хочешь получить Хранительницу, щенок? Отвечай!

– Да, хозяин.

– Тогда меняю твоё сознание на Станиславу! Стася станет свободной, а Дима исчезнет навсегда. Останется только Смерть, покорный моей воле.

Дмитрий побледнел, но не отвёл взгляда от лица хозяина.

– Вы обещаете вернуть Стасю в Керон?

– Клянусь!

– Я согласен!

– Что ж, начнём.

Олефир встал и неспешно направился к ученику. Нервно сглотнув, Дима напряжённо уставился на него: он не мог позволить хозяину копаться в своих мыслях: "Вы не узнаете моих тайн, как бы Вам этого не хотелось!" Услышав его мысль, высший маг едва заметно улыбнулся: "Тогда колдуй сам!" И Дима начал колдовать, не обращая внимания на ошейник из ларнита. Он аккуратно разделил сознание на две половины и, превозмогая страх, произнёс заклятье, расщепив ипостась Димы на мельчайшие частицы и распылив её в ипостаси Смерти.

"Молодец, мальчик мой", – усмехнулся Олефир и заглянул в услужливо распахнутое сознание. В нём не было ничего, кроме магических знаний и беззаветной преданности хозяину.

– Ты превзошёл себя. Никто не сможет заставить тебя вернуть Диму. Ты сделал мне царский подарок, сынок! Снимай ошейник, он больше не нужен!

Смерть послушно расстегнул "кошмар магов" и отдал его хозяину.

– Ты плохо выглядишь, – вскользь заметил Олефир, и следы побоев исчезли, а вместо разорванной одежды появились классические чёрные брюки и ослепительно белая шёлковая рубашка с открытым воротом. – Отличный выбор. Как раз под цвет глаз.

– Это удобная одежда.

– Садись обедать!

Смерть мгновенно оказался за столом. Испуганный слуга дрожащими руками наполнил его тарелку, налил в бокал вина, и маг начал есть.

– Я выполню своё обещание, мальчик, хотя тебе уже всё равно. – Олефир улыбнулся, не в силах отвести глаз от совершенного оружия, а потом взмахнул рукой, и в зале появилась Хранительница. – Смотри! Стася здесь!

Смерть повернул голову, бросил безразличный взгляд на принцессу и продолжил есть.

– Дима, это же Стася! – воскликнул Валечка.

– Стася, – бесстрастно повторил маг. – Я запомню. – Он посмотрел на хозяина и доложил: – Эта сумасшедшая не представляет для Вас опасности.

А Хранительница, глупо улыбаясь, разглядывала королевскую чету.

– Я вас помню! Привет, папа и мама! – Она на одной ноге допрыгала до стола и схватила с блюда пирожное: – Кушать хочется! – И, хихикнув, целиком запихнула лакомство в рот.

– Иди сюда, дочка, – позвал её Олефир.

Громко чавкая, Стася прожевала пирожное, подбежала к королю и забралась к нему на колени. Лицо Алинор ошеломлённо вытянулось, но принцесса ничего не заметила. Она чмокнула мага в щёку и, надув губки, заявила:

– Я скучала. Куда ты делся, папа?

Олефир возложил руки на голову принцессы и попытался вернуть ей рассудок, но оказалось, что безумие целиком поглотило его. Высшего мага не прельщала перспектива держать в замке сумасшедшую Хранительницу, и он требовательно взглянул на ученика:

– Вылечи её!

Смерть поднялся, тщательно вытер руки салфеткой, подошёл к принцессе и пристально посмотрел в наивные изумрудные глаза.

– Можете наказать меня, но я не могу вылечить этот вид безумия. Там, где она побывала, время шло вспять, и женщина впала в детство. Возможно, постепенно она будет взрослеть, если, конечно, захочет. А сейчас ей хорошо, – бесцветным голосом произнёс маг и сел на своё место.

– Зачем меня лечить? – капризно спросила Стася. – У меня ничего не болит! Можно мне конфету?

– Конечно, дитя моё, – благодушно кивнул Олефир, протянул ей леденец и раздражённо подумал: "В моём замке появилась ещё одна сумасшедшая баба!"

Хранительница сунула конфету за щёку, с любовью посмотрела на "папу", и Алинор захлестнула ревность. Она поджала губы и строго произнесла:

– Сядь за стол, как положено воспитанной принцессе!

Стася послушно сползла с колен короля, уселась рядом со Смертью и игриво толкнула его в бок:

– Привет. Ты кто?

Маг посмотрел на Олефира:

"Что я должен ответить?"

"Скажи, что ты её брат".

– Я твой брат, – безликим голосом произнёс Смерть.

– Здорово! – обрадовалась Хранительница, перебралась к нему на колени и погладила по щеке. – Как здорово, что у меня есть брат! Будешь со мной играть?!

Смерть осторожно пересадил принцессу на стул и вновь посмотрел на хозяина:

"Я должен играть с ней?"

"Конечно, она же твоя сестра".

– Я буду играть с тобой, сестра.

– Тогда догоняй!

Стася вскочила, бросилась к дверям, и Смерть мгновенно возник перед ней. Гневно взглянув в холодные белые глаза, Хранительница топнула ногой:

– Так не честно! Ты должен бежать за мной! – И она со всех ног понеслась через зал, однако брат вновь появился на её пути. – Жулик! Почему ты не бежишь за мной?!

– Зачем? Я выбрал оптимальное решение.

– При чём здесь какое-то решение? Мы играем!

– Не понимаю. Чего ты хочешь, сестра?

– Играть.

– Я играю.

– Нет! Ты должен бежать за мной!

– Зачем бежать, если можно переместиться?

Не в силах объяснить брату, что от него требуется, Стася разрыдалась и бросилась на шею Алинор:

– Мама! Он противный! Он обидел меня!

Смерть посмотрел на Олефира:

"Что я сделал не так?"

"Забудь!".

Маг переместился за стол, а королева обняла дочь и поцеловала в щёку:

– Не плачь, дитя. Пойдём со мной. Будем шить тебе платье.

– Платье! – восторженно воскликнула Хранительница, и слёзы моментально высохли. – Ура! У меня будет новое платье! Папа, ты слышал?

– Идите, девочки, – махнул рукой Олефир и, красноречиво глядя в глаза жене, добавил: – Надеюсь, тебе понравится новая игрушка, любовь моя.

– У тебя есть игрушка? Где? – встрепенулась Стася.

– Вот, – усмехнулся король и протянул ей большую плюшевую обезьяну.