Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 48 страниц)

– Ну да, ну да… – задумчиво покивал Пафнутий и сделал большой глоток: чем дольше он общался с близкими друзьями Смерти, тем меньше понимал…

Вбежав в спальню, Ричард направился прямиком к столику, налил в бокал вина, опрокинул его в рот и шумно выдохнул, чувствуя, что храбрости заметно прибавилось. Потом уселся на край постели и легонько коснулся оголённого плеча жены.

– Стася.

– Мм… – томно протянула Хранительница, открыла глаза и улыбнулась. – Привет, милый. А почему ты одет?

– Нужно поговорить.

Ричард убрал руку и пересел в кресло, подальше от искушения. В изумрудных глазах мелькнуло настороженное удивление. Хранительница села, подоткнула под ноги одеяло и выжидающе посмотрела на мужа.

– Обещай, что выслушаешь меня, любимая.

– Что происходит, Ричи?

– Сначала пообещай!

Станислава поджала губы и забарабанила пальцами по простыне:

– Хорошо.

– Речь о твоём отце и… брате.

– Ах, вот оно что! – Хранительница зло прищурилась. – Что ещё натворил этот выродок?

Щека инмарца болезненно дёрнулась, но он упрямо продолжил:

– Откуда такая ненависть, Стася? Разве мы не можем жить в мире? Ведь, что бы ты себе не придумывала, мы одна семья.

– Моя семья – ты и отец! – рявкнула Станислава, сминая пальцами шёлковую простыню. – А Дима безродная тварь! Они с Олефиром стоили друг друга! Одна мразь вырастила другую!..

– Не ври хотя бы себе! Ты по-прежнему любишь его! Едва я заговорил о Диме, ты накинулась на меня, как разъярённая тигрица. А ведь я лишь сказал, что Дима – твой брат. Неужели тебя до сих пор мучает именно это, Стася?! Причём мучает так, что ты готова разорвать его на куски? Тебе было бы легче, если б он умер?

– Да! Я день и ночь об этом мечтаю!

Ричард отвернулся, не в силах видеть лютую ненависть, бушующую в изумрудно-зелёных глазах, слишком уж напоминала она отчаяние обманутой женщины. Инмарец стиснул подлокотники и вдруг подумал: "А была ли она моей? Неужели страстные объятья и поцелуи лишь месть брату за то, что он – брат? Вот идиот!"

Хранительница продолжала что-то пылко говорить, но Ричард не слушал. Он чувствовал себя предателем и мерзавцем, и не знал, что сделать, чтобы хоть как-то оправдаться перед побратимом. Дима ни словом не упрекнул бы его, Ричи был в этом уверен, но как жить с совестью, настойчиво шепчущей о предательстве? А ещё инмарец вдруг осознал, что как бы ни нравилась ему Стася, он больше не сможет прикоснуться к ней. Пара фраз о Дмитрии – и их брак потерпел фиаско.

"Интересно, долго мне осталось небо коптить?" – кисло подумал принц, посмотрел на замолчавшую жену и ласково улыбнулся:

– Прости, Стася. Не стоило мне затевать этот разговор. Давай лучше позавтракаем, идёт?

– Идёт, – кивнула Хранительница, кожей ощущая, что теряет мужа.

"Не может быть! Будь что-то не так, отец бы предупредил", – подумала она и, отринув дурные предчувствия, потянулась за пеньюаром…

Фёдор ждал появления новобрачных в трапезном зале. Первым делом маг внимательно посмотрел на дочь, но ничего особенного не заметил. Заклятие сидело на месте, и ненависть к брату по-прежнему цвела в Стасином сознании буйным цветом. "Вечно инмарцы только болтают…" – усмехнулся маг и широко улыбнулся зятю.

Император, как и все лайфгармцы, с детства наслушался преданий о том, как столетия назад, во времена воцарения запретного сына Хранительницы, инмарские воины сражались с лирийскими магами мечами. Именно на Инмар опирался проклятый маг, когда семимильными шагами шёл к мировой власти. После братания Димы и Ричарда, высшие маги даже поговаривали, что сын Алинор идёт по стопам далёкого предка. Но Дмитрий, в отличие от первого императора Лайфгарма, не обладал великодержавными амбициями. Что же касается соотечественников Ричарда, то истории о победах воинов над магами оставались историями. С годами они, как и положено, обрастали новыми и новыми подробностями, однако дыма без огня не бывает, и когда зять уверенно заявил, что справится с его заклятием, Фёдор занервничал – слишком свежи были воспоминания о последней войне между Лирией и Инмаром. Но у Ричарда ничего не вышло, и император окончательно уверился, что предания лгут, и стародавняя победа Инмара – следствие помощи запретного сына Хранительницы, а уж про последнюю войну и говорить нечего. Без помощи Олефира Инмар бы капитулировал.

Однако за наглость зятя следовало наказать. "Только спешить не стоит", – с садистским наслаждением подумал Фёдор и расплылся в доброжелательной улыбке.

– Что, голубки, подустали? Бывает. Может, устроим приём или охоту? Ты же заядлый охотник, Ричи, не так ли?

– Не сегодня, – покачал головой инмарец и глотнул чая.

– Жаль… Утром мне доложили, что к северу от Илиса видели огромного секача. Давай, по-семейному, вдвоём, оседлаем коней и в погоню! Представь: ветер в лицо, схватка, тёплая кровь, бьющая из колотой раны.

Глаза императора затуманились, как у влюблённого, и Ричарда передёрнуло от отвращения. На секунду перед глазами мелькнула оскалившая кабанья морда, а потом он увидел Артёма. Временной маг укоризненно покачал головой, отвернулся и пошёл прочь. "Стой!" – мысленно прокричал Ричард, но друг не обернулся. Он уходил, а вокруг клубилась и разрасталась тёмная, безнадёжная мгла.

– Я хочу навестить друзей!

Стася скривилась, точно надкусила незрелую сливу:

– Зачем?

– Они мои друзья! – Ричард с вызовом посмотрел на императора: – Или в Литте я узник?

– Ну, что ты, дорогой зятёк. Ты полноправный член нашей семьи. Именно поэтому я не могу отпустить тебя в Керон. Не сейчас, по крайней мере. Подданные не поймут, если принц Лайфгарма сбежит от своей принцессы через пару дней после свадьбы.

– А зачем им знать? Отправьте меня с помощью магии и все дела!

– Это для инмарского принца сходить в гости было пустячным делом, – возразил Фёдор, тщательно размазывая по хлебу паштет, – а для принца Лайфгарма такой визит может иметь нежелательные последствия.

– Это какие же?

– Крайне негативные. Например, наместник Инмара может подумать, что мы ставим годарского наместника выше него.

– Инмарский наместник – мой отец! Он всё поймёт правильно!

– Отец отцом, но когда начинается политика… Нет, рисковать нельзя, – замотал головой император и впился зубами в бутерброд.

На щеках Ричарда заходили желваки:

– Ты тоже так считаешь, Стася?

– Конечно, милый. Я думаю, что такие друзья, как Дима, Артём и тем более Валентин вредят имиджу принца Лайфгарма!

– Ну, знаешь!..

Инмарец задохнулся от возмущения. Он готов был разразиться праведным негодованием и высказать жене всё, что накопилось в душе за утро, однако, взглянув на императора, захлопнул рот. Фёдор расширенными от ужаса глазами таращился прямо перед собой. Одна рука его сжимала столовый нож, другая, с надкушенным бутербродом, застыла в нескольких сантиметрах от губ. "В Кероне что-то произошло", – догадался Ричард, и его обдало холодной волной ярости.

– Прекрати на них пялиться! – заорал инмарец, вскакивая из-за стола.

Фёдор вздрогнул, положил бутерброд на тарелку и непонимающе уставился на зятя.

– Прекрати подглядывать!

– Не лезь не в своё дело, Ричи, – проворчал император, но голос его прозвучал тускло и неуверенно.

Фёдор с минуту рассматривал столовый нож в своей руке, а потом бросил его на скатерть и поднялся:

– Поговорим позже, зятёк. Сейчас у меня важная встреча.

И, недобро зыркнув на инмарца, исчез.

– Встреча, говоришь? Я тоже хочу на ней поприсутствовать! – прошипел Ричард и бросился к дверям трапезного зала.

– Куда ты, милый?

Принц не ответил. Ударом ладони распахнул двери и помчался по коридору так, словно за ним гнался бешеный секач.

Глава 9.

Императорский гамбит.

Фёдор сидел за столом, вертел в руках императорскую печать и размышлял – сбежать или не сбежать. Схватка со Смертью страшила мага. Он научился убивать, но убийства узников в городской тюрьме не вселили в душу мужества. Да и можно ли сравнить расправу над беспомощными заключёнными и битву с лучшим боевым магом Лайфгарма? Фёдор наконец-то признал, что подаренная миром сила, хоть и вознесла его на недосягаемую высоту, но Смертью не сделала. Правление экспериментатора оставалось зыбким и обманчивым. А маг мечтал о безоговорочной и долгой власти, чтобы одно только имя "Фёдор" вызывало благоговейную дрожь в сердцах лайфгармцев. Но сын, его собственный сын, стоял на пути к абсолютному господству над миром!

"Нельзя было оставлять тварёныша в живых. Я должен был наплевать на Алинор! – Легенда Лайфгарма вспомнил, как жена с волнением и трепетом сообщила ему о своей беременности. – И ведь знала, зараза, что нарушает все писаные и неписаные законы, но от сына не отказалась!" Император положил печать на стол, легонько толкнул и равнодушно проследил, как она откатилась к стопке кожаных папок. – Хорошо, что выжил только один. Два Хранителя развалили бы мой мир ещё в детстве. Хотя… умершего младенца с успехом заменил временной маг!"

Уныние, словно вязкое смоляное болото, всё глубже и глубже затягивало мага. Он не видел иного выхода из закулисного противостояния со Смертью, кроме поединка, а его-то как раз и не хотелось. До сегодняшнего утра Фёдор верил, что в запасе у него ещё много времени. Стася была идеальным прикрытием, и её брак с Ричардом, казалось, упрочил положение императора…

Но стараниями временного мага идеально спланированная комбинация развалилась, как карточный домик. "Должен быть выход, – в который раз угрюмо повторил Фёдор. – Я должен избавиться от них всех. Раз и навсегда! Или хотя бы на время. Точно! Мне нужно время, чтобы найти того, кто сможет одолеть Смерть. Двух Смертей! Обязательно должно быть во Вселенной такое существо – не верю, что эти ублюдки всесильны!"

Пафнутий и Валентин не сразу заметили, что замок перестало трясти, поскольку, одолев пару бокалов вина, торговец магическими артефактами расслабился, и у него развязался язык. Солнечный Друг не стал останавливать изнервничавшегося за день мага, напротив, он с удовольствием слушал болтовню собутыльника и узнал немало интересного. Тем более рассказчиком Пафнутий оказался замечательным. Землянин с замиранием сердца внимал историям о разных мирах, редких артефактах и о приключениях самого торговца. Он даже не стал прогонять тихо подкравшуюся к столу Веренику, которой не мешало бы поспать после бессонной ночи. Именно Ника и заметила, что в Кероне снова царят тишь да гладь.

– Чудненько! – Валентин разлил по бокалам остатки вина. – За удачный исход поединка!

– Ты знаешь, кто победил? – изумился Пафнутий.

– Нет, конечно! – Солнечный Друг рассмеялся и подмигнул собутыльнику. – Можешь отправляться к своим драгоценным фургонам!

– Ты уверен? Почему ты думаешь, что мне больше ничего не грозит?

Вереника снисходительно взглянула на лирийца:

– При Вашей опасной и насыщенной жизни, Вы удивительно простодушны! Валя отправил Вас в свои покои вовсе не с целью защитить от Тёмы. Этот хитрюга вмиг просчитал, как будут развиваться события, и на время поединка решил обзавестись интересным собеседником, а заодно и собутыльником.

– Ни-и-ка-а! Ника!

– А разве не так? Ты же сам сказал, что у сумасшедшего принца Камии нет друзей, что он убьёт любого, даже нас с тобой?! А значит, твои покои – весьма сомнительная защита для господина Пафнутия. Если бы Тёма захотел его убить, то нашел бы везде: и в твоей гостиной, и в других мирах!

Мгновенно протрезвевший торговец вытер дрожащей рукой потный лоб:

– Так, значит, я покойник?

– Не… – замотала головой девочка. – Вам удалось выжить. Дима намылил Тёме шею – Волк больше не выйдет на охоту.

– А, учитывая нестабильное состояние и лёгкий характер, Артём о тебе уже думать забыл, – добавил Валентин и похлопал опешившего мага по плечу. – Живи спокойно, Пафнутий! Торгуй, путешествуй. А семьям погибших сам поможешь. Это не самая большая плата за жизнь, согласен?

– Ага.

Торговец поклонился и переместился к брошенным фургонам. Сев на облучок, он достал из кармана трубку, тщательно набил чашку табаком, раскурил и с первым облачком дыма выдохнул:

– Не хотел бы я быть другом Смерти.

На широкой кровати в покоях Дмитрия неподвижно лежал временной маг. В мягком рассеянном свете магических ламп его лицо, бледное и заострившееся, походило на лицо мертвеца. С момента, когда белый парализующий диск сразил принца Камии, прошло почти четверть часа. Диме ничего не стоило привести друга в чувство, но он медлил, прекрасно зная, что, очнувшись, тот снова ринется в бой. До драки дело, может, и не дойдёт, а вот что сказать Артём найдёт. "И будет прав… – тоскливо подумал маг и провёл ладонью по вечно спутанным пшеничным волосам. – Что ты наделал, Тёма? Зачем эти бессмысленные убийства? Это моя вина. Я опять бросил тебя… А ведь ты единственный, кто у меня остался. – Дима тяжело вздохнул: даже сейчас, несмотря на то, что друг был без сознания, в спальне ощущался слабый аромат безумия. – Что бы с тобой стало, не явись в Керон этот храбрец Пафнутий? Нельзя было так надолго оставлять тебя без присмотра".

Дмитрий обхватил голову руками, закусил губу и прикрыл глаза. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом тряхнул волосами, точно сбрасывая оцепенение, и положил руку на холодный лоб друга:

– Очнись!

Бледные веки дрогнули, щёки подёрнулись румянцем, губы шевельнулись:

– Ты опять не убил меня. – Артём несмело улыбнулся, и в шоколадных глазах блеснули слёзы. – Прости…

– Я больше ни на шаг не отпущу тебя, Тёма, – резко перебил его Дмитрий. – Будешь ходить за мной, как привязанный.

– Как скажешь, хозяин, – обиженно буркнул временной маг, отвернулся и уставился на задёрнутое плотными шторами окно.

Дима потерянно замер. Он ждал упрёков, криков и даже рыданий, но друг молчал, и это молчание оказалось хуже слёз, от которых маг всегда терялся. Какое-то время в спальне стояла беспомощная тишина, а потом Дмитрий со вздохом произнёс:

– Я убью Фёдора.

Временной маг не шевельнулся, продолжая разглядывать шторы.

– Пожалуйста, дай мне ещё два дня и, клянусь, я убью его, чего бы мне это ни стоило!

– Зачем ждать? Почему не убить Фёдора прямо сейчас? – Голос Артёма звучал глухо и расстроено. – Ты достаточно долго сидел взаперти и мог придумать ни один десяток планов! И наверняка придумал! Или два дня нужны тебе, чтобы собраться с духом?

Дима отвёл глаза:

– Ну…

– Не юли! – Артём подполз к другу и поймал его взгляд. – Опять трусишь, да?

– Да! – рявкнул маг, вскочил и заметался по спальне, точно загнанный в ловушку зверь. – Как ты не понимаешь, Тёма! Я не хочу терять ни тебя, ни Стасю!

– А… – Шоколадные глаза опасно блеснули, а запах безумия сгустился. – Тогда два дня раздумий ничего не изменят!

Артём вынул из воздуха длинную коричневую сигарету, глубоко затянулся и со злой ухмылкой посмотрел на замершего посреди комнаты друга:

– Ты в любом случае решил принести меня в жертву. Что ж, твоё право, хозяин! За пару дней я окончательно свихнусь, и тебе придётся убить меня. Потому что на третий раз я не буду миндальничать. Я коснусь Времени, и наш поединок закончится, не успев начаться. Ты умрёшь, а я уйду следом, ибо никто, кроме тебя, не держит меня в этом поганом мире. Хранительница будет счастлива, ведь она грезит о твоей смерти. Сделаем её счастливой, Дима? Пусть они с Ричи радуются жизни под бдительным оком императора. Пусть! Совершим этот благороднейший поступок?!

Временной маг отбросил сигарету, вскочил с кровати и приблизился к другу:

– Идём! Золотые степи ждут! – Он схватил Диму за руку, и под ногами зашелестели жёлтые травы, а в ясном, лазоревом небе разлилась утренняя песнь жаворонка. – Начинаем?

– Нет!

Отдёрнув руку, Дмитрий опустился на траву, запрокинул голову и устремил взгляд в светлую бездонную высь. Временной маг вздохнул, сел рядом и привалился к плечу друга. Не отрывая от высокого, безмятежного неба голубых, словно незабудки глаз, маг обнял Артёма, и они застыли, как живые изваяния.

– Я убью его, и будь, что будет, – после долгого молчания прошептал Дима. – Но сначала нам надо обезопасить Ричарда, Нику и Валентина… Неизвестно, как поведёт себя Лайфгарм, лишившись своего ставленника.

– Хорошо. Где мы их спрячем?

– На Земле, наверное. – Дмитрий взглянул на солнце. – А сейчас нам пора в Литту. Фёдор ждёт наместника Годара, и я не обману его ожиданий. Последний раз. – Маг поднялся, подмышкой появилась кожаная папка. – Идём, Артём! Сегодня у нас много дел!

Временной маг встал, посмотрел в полные скорби глаза друга и проворчал:

– В Литту, так в Литту.

Маги исчезли, и лишь примятая золотая трава да лёгкий флёр безумия, говорили о том, что Золотые степи удостоились визита Смертей.

В отличие от покойного брата, Федор путешествовал по мирам немного. Тем не менее кое-какие связи у него имелись. Нужно было лишь напомнить о себе и сделать заказ, благо в распоряжении императора находилось всё золото мира. Экспериментатор потёр переносицу, усердно перебирая в уме имена ушлых и пронырливых магов, зарабатывающих добычей информации и сомнительными, рискованными предприятиями, но на пятом имени его размышления прервали – в кабинете появились Дима и Артём.

Временной маг выглядел на редкость тихим и кротким: оседлал стул у окна, опёрся локтями на подоконник и стал рассматривать дворцовый парк. Императора он будто бы и не заметил.

Фёдор мысленно выругался и перевёл взгляд на сына. Дмитрий стоял перед столом, вызывающе скрестив руки на груди, и, что самое ужасное, в голубых глазах больше не было ни боли, ни отчаяния. Взгляд наместника горел упрямством и… скорбью. "Он решился убить Хранительницу! Времени нет, совсем нет! Он вот-вот нанесёт удар!"

С трудом сдерживая панику, Фёдор нацепил на лицо непроницаемую маску и заговорил:

– Сегодня Вы с Артёмом немного пошумели в моём мире, но, учитывая психическое состояние временного мага – я вас прощаю.

– Спасибо, – холодно усмехнулся Дмитрий и поинтересовался: – Так что ты хотел услышать, император? Величину гардийского улова за последние сутки или состояние молочного скота в северных посёлках Острова Синих Скал? А, может, поведать о рейде крысоловов по амбарам и складам Керона? Очень многотрупный отчёт. Начинать?

– Не стоит. – Фёдор сокрушённо качнул головой и проникновенно взглянул на сына. – У тебя выдался нелёгкий день, наместник. Пожалуй, отложим твой доклад, скажем, до следующей недели.

– С чего такая забота, Ваше императорское величество? Пытаешься задобрить Смерть? Не выйдет! Вдвоём нам не ужиться в Лайфгарме, не так ли?

Фёдор внутренне сжался. Он уже видел, как ему в грудь летит смертоносный шар, и инстинктивно собирал силы, чтобы выстроить защиту. Но Дмитрий неожиданно улыбнулся.

– Ты не умрёшь сегодня, папуля. Но это произойдёт скоро, так что, готовься. Завещание составь, последние указания раздай, в общем, насладись властью напоследок. Артём!

– Подожди! – теряя остатки самообладания, воскликнул Фёдор. – Зачем тебе моя смерть, Дима? Уходи из Лайфгарма! Вы с Тёмой комфортно устроитесь в любом мире. Неужели тебе так необходимо становиться отцеубийцей?

Глаза Дмитрий наполнились недоумением:

– Ты соображаешь, что говоришь, император? Ты почти труп, а у тебя хватает наглости гнать меня из Лайфгарма? Я бы понял, если б ты пообещал за свою жизнь отпустить Ричарда и снять заклятие со Стаси…

– Это невозможно! Моё заклятие необратимо…

– Как и твоя смерть! – ледяным тоном заявил Дмитрий и исчез вместе с временным магом, а Фёдор вытащил из кармана тонкий батистовый платок и промокнул мокрое от пота лицо.

Императору мерещилось, как беспощадная смерть сжимает пальцы на его шее. "Нет! Не хочу! – истерично подумал маг и вцепился в край стола. – Ты не победишь, Дима! Ты уже проиграл! Тебе нужно было убить меня прямо сейчас! А ты отложил мою казнь, и я сумею воспользоваться отсрочкой! Я уничтожу, раздавлю тебя!" Фёдор скомкал платок и хищно улыбнулся. Он не зря был магом-экспериментатором и прозвище Легенда Лайфгарма не за красивые глазки получил. Самобытный, изворотливый ум, преодолев ужас и гнев, заработал, просчитывая новые и новые комбинации, и император понял, что нужно делать.

Платок полетел на пол, глаза зажглись мстительным коварством. Фёдор начинал опасную игру – на кону стояла его жизнь – и надеялся, что эта партия останется за ним.

Ричард промчался по коридору, стрелой взлетел по лестнице и остановился. Он бывал на официальных мероприятиях в Литтийском дворце, однако ни разу не удостаивался личной аудиенции Геласия, тем более в его кабинете.

– А ну, стой! – рявкнул инмарец и схватил за шкирку слугу, спешащего куда-то с гружёным снедью подносом.

Тарелки и бокалы посыпались на пол, но принц не обратил на это внимания. Рванув лирийца на себя, он грозно взглянул в перекошенное от страха лицо и рявкнул:

– Где кабинет императора?

Слуга испуганно моргнул:

– Там.

– Где?

– Н-на втором этаже, – заикаясь, ответил лириец, и глаза его медленно закатились.

Ричард выругался, подтащил обмякшее тело к стене и усадил на пол. Потом развернулся к ошеломлённо замершим у кадки с фикусом горничным, хотел что-то сказать, но передумал и ринулся обратно к лестнице. Время катастрофически утекало, и, впервые в жизни, инмарец пожалел, что не родился магом: "Переместился бы сейчас прямо к императору и всё выяснил!"

Принц чуть ли не кубарем скатился на второй этаж, посмотрел по сторонам и, выбрав направление наугад, понёсся по коридору. Галереи, залы, переходы… Ричард уже собирался повернуть назад, но за очередным поворотом его поджидала удача – полукруглые резные двери с изображением золотого венца, символа лирийского престола. Возле кабинета императора несли караул четверо рослых гвардейцев в зелёно-белых мундирах, но инмарец, не иже сомневаясь, ринулся к вожделенным дверям. И наткнулся на скрещенные алебарды.

– Не велено пускать! – пробасил рослый детина с тонкой ниточкой чёрных усов над верхней губой. – До особого распоряжения!

Ричард открыл рот, чтобы возразить гвардейцу, но сегодня с красноречием у него было особенно туго, и раздражённо буркнув: "Как меня всё достало!", резко оттолкнул от себя алебарды и впечатал кулак в доброжелательное усатое лицо. Затем, не останавливаясь, крутанулся и сбил с ног ещё одного гвардейца. Двое оставшихся опустили алебарды и опрометью кинулись прочь, решив, что вступать в схватку с принцем Лайфгарма чревато разного рода неприятностями – от увечий до плахи, в зависимости от настроения императора и самого принца.

Инмарец же зло сплюнул себе под ноги, толкнул резные двери и, надеясь, что кабинет императора не закрыт магическим щитом, шагнул вперёд.

Сидя перед волшебным экраном, Розалия смотрела, как Ричард мечется по коридорам и галереям Литтийского дворца, и неодобрительно качала головой.

– Хоть бы он заблудился! – в сердцах проговорила землянка. – Витус, да где же ты?!

Минуту спустя гном материализовался в соседнем кресле, бросил сердитый взгляд на инмарца и тоже неодобрительно мотнул головой:

– Жить ему, что ли, надоело?

– Похоже, – вздохнула Розалия и строго взглянула на целителя: – Опять скажешь, что они должны сами…

– Нет, Роза, здесь иной случай. Ричард не Дима и не Тёма. Против Фёдора ему не выстоять, так что, придётся вмешаться.

Гном взглянул на принца, бушующего у кабинета императора, и забормотал заклинание. От волнения Розалия сжала кулаки, но пока ничего не происходило. Инмарец разбросал гвардейцев и ворвался в кабинет с криком:

– Что происходит?

Фёдор повернул голову, свирепо сверкнул глазами и прошипел:

– А… Это ты, зятёк? Права качать пришёл? Сейчас я…

И осёкся – инмарец исчез. В глазах мага мелькнуло недоумение, а потом они наполнились ярой безудержной злобой:

– Остальных я тебе спасти не позволю! Выродок поганый!

Витус брезгливо поморщился:

– Надо было не пускать его в кабинет, уж больно Федя рассвирепел – сейчас глупостей наделает.

– Как пить дать, – поддержала гнома Розалия и вперила взгляд в экран…

Секунду назад Ричард смотрел на разъярённого тестя, и вдруг перед ним возникла обитая дерматином дверь.

– Кто? – прошептал инмарец и огляделся.

Лестничная площадка выглядела точь-в-точь, как три года назад. Или полтора? "Изменилось ли время на Земле? Или Тёма стёр время только в Лайфгарме?.. Не о том думаешь, воин!" Ричард с подозрением покосился на соседние двери и вновь уставился на Стасину. Дверь казалась хлипкой на вид, но ломать её принцу не хотелось, как-никак имущество жены, пусть и почти бывшей. Но и торчать на лестничной площадке в инмарском костюме да ещё с мечом за спиной было неразумно.

"Кстати, откуда костюм и меч?" – подумал инмарец, и мысли окончательно смешались. Что произошло в Кероне? Что теперь станет с Инмаром? Где Дима? Почему во сне Тёма выглядел таким несчастным? И кто, чёрт возьми, выкинул его на Землю?

Ричард бесшумно обнажил меч и застыл, растерянно глядя, то на тёмную дверь Стасиной квартиры, то на блестящее отполированное лезвие…

– Остальных я тебе спасти не позволю! Выродок поганый! – взвыл император, тщетно пытаясь отыскать исчезнувшего зятя. – Ах ты!..

В бессильной ярости Фёдор вскочил на ноги и рухнул обратно в кресло: он фатально проигрывал Смерти. "Броситься в бой и умереть сражаясь?! Хорош конец для правителя мира!" Император в ярости сжал кулаки: Ричард ускользнул от расправы, но остались Стася, Ника и Валентин.

"Пусть я умру, но и эти в живых не останутся!" – мстительно подумал он, и в голове моментально сложился план. Однако воплотить его в жизнь без помощи других высших магов экспериментатору было не по силам.

– Корней! Михаил! Роксана! – брызжа слюной и подпрыгивая на месте от нетерпения, крикнул Фёдор и, мазнув хищным взглядом по лицам появившихся перед ним коллег, рявкнул: – Вы поможете мне отомстить!

– Предлагаешь вступить в противостояние со Смертью? – раздражённо фыркнул Корней. – Я не забыл, каково это – умереть. А ты, похоже, запамятовал!

– Откажетесь – до конца дней своих будете жить под властью керонского выродка! Неужели, вы, высшие маги, к слову которых прислушивался целый мир, готовы целовать сапоги этому выскочке?!

– А ты-то чем лучше? – усмехнулась воительница. – Ты упразднил Совет и сделал нас придворными лизоблюдами!

– Роксана права, – закивал миротворец, – я тоже не вижу смысла вмешиваться в твои разборки со Смертью, Федя.

– Эти разборки никогда не были только моими! И чем дольше мы пререкаемся, тем ближе воцарение керонского выродка! Я, конечно, могу заставить вас помогать мне силой, но из уважения к нашему общему прошлому…

– Лицемер! – взвилась Роксана.

Корней сжал плечо воительницы, призывая не горячиться, и рассудительно произнёс:

– Фёдор прав в одном: Лайфгарму не нужен запретный сын Хранительницы. Он несёт разрушение и смерть. И, если ты знаешь, как избавить мир от отпрыска Алинор, мы выслушаем тебя, экспериментатор.

Император мысленно дал учителю в зубы и, сгорая от досады, широко улыбнулся:

– Мы выставим Смерть из Лайфгарма. Обоих Смертей!

После того как Дмитрий вынес Фёдору приговор, высшие маги воспарили духом. Они забыли о почтении, отринули раболепство и смотрели на него, повелителя мира, как на равного. С каким бы удовольствием император испепелил наглую троицу! "Нет, они не умрут. Как только Смерти уйдут, я покажу, кто тут хозяин! Но сначала дело!" И Фёдор кратко объяснил бывшим коллегам, что от них требуется. Согласно кивнув, Корней, Михаил и Роксана встали посреди кабинета, образовав круг, и забормотали заклинание. Воздух в комнате загустел, словно превратившись в прозрачное желе, и распался на тонкие, прочные нити. Нити зазмеились, задрожали, выискивая цель, и ринулись в разные стороны.

Стася обернулась, почувствовав чьё-то невидимое присутствие. Непонимающе завертела головой Вереника. "Что за хрень?" – проворчал Солнечный Друг, интуитивно ощущая направленную на него магию.

Колдовство оплело жертв плотными коконами, лишило воли и потащило за собой, прочь из Лайфгарма. Фёдор, Корней, Михаил и Роксана поднатужились, пробиваясь в Безвременье, и вдруг испуганно вскрикнули: неведомая магия вырвала Валентина из кокона и укрыла от их проницательных взоров.

– Ну и шут с ним! – истерично заорал император. – Девок не упустите!

Последний рывок, и маги обессилено сползли на пол.

– Нельзя расслабляться. Прячемся, – еле слышно простонала воительница, и бывшие члены Совета, не вставая с пола, покинули Литтийский дворец…

Валечка резко вдохнул, и из глаз брызнули слёзы. Ощущение было такое, словно невидимая рука сорвала его с вершины колеса обозрения, рывком протащила вниз, но в последний момент остановилась и мягко поставила на землю.

– А ты что здесь делаешь? – прозвучал рядом знакомый голос, и, проморгавшись, Валентин увидел Ричарда. А потом и дверь Стасиной квартиры.

– Вот дьявольщина! Земля!

– Я спросил: что ты здесь делаешь? – не унимался инмарец. – Это Дима дурит? Или ты сам домой попросился?

– Ага, как же! Давно на работу не ходил. – Валя огляделся и кивнул на меч в руках друга. – Что стоишь? Дверь ломай. У меня ключей нет, мы ж с твоей женой в разводе.

– Но…

– Потом, Ричи. Сейчас кто-нибудь появится, и мы прямиком в дурдом загремим. Круши замок, только тихо, а то не санитары, а менты загребут. Тоже приятного мало.

Из речи Валентина инмарец понял далеко не всё, но спорить не стал: аккуратно просунул меч в щель между дверью и косяком и чуть надавил. С тихим щелчком дверь отворилась, и друзья юркнули в квартиру. Землянин пошарил по стене, нащупал выключатель, и прихожая озарилась мягким желтоватым светом.

– Обойдёмся без тапок, думаю, – сварливо произнёс Солнечный Друг и отправился на кухню. – И как мы теперь в Лайфгарм вернёмся? Лично у меня на Земле дел никаких. А у тебя?

– Хватит болтать! – Ричард втиснулся за стол, осторожно прислонил меч к батарее и поинтересовался: – Кофе варить умеешь?

– Ещё как!

Валя распахнул шкафчик, достал турку и засуетился у плиты.

– Ты ведь любил Стасю. Почему вы расстались?

– Ты уже спрашивал однажды, Ричи. Видишь ли, сначала я думал… – Землянин осёкся, машинально поставил турку на огонь и обернулся к другу. – Погоди! Вспомнил: прежде чем я попал на Землю, меня куда-то тащили. Куда-то… в Безвременье!

– Тёма совсем свихнулся?..

– Постой… Я был не один… О, нет!

– Да говори, не тяни!

Валентин поднял на принца испуганные глаза:

– Стася и Ника… Они в Вилине, Ричи!

– Не может быть! Дима не позволил бы…

– Их сожрут.

– Заткнись! – рявкнул инмарец и шарахнул кулаком по столу.

Солнечный Друг инстинктивно отшатнулся, задел турку, и она завалилась на бок. Раздалось шипение, синий газовый цветок увял, и мужчины растерянно уставились на расплывающееся вокруг конфорки пятно. Ричард и Валентин не были магами и повлиять на ситуацию не могли, им оставалось ждать и надеяться, что Смерти не забудут о друзьях и придут за ними.