Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

Понимая, что остановить друга невозможно, Дмитрий зарычал, как разъярённый хищник, и ринулся в бой, уповая на то, что впятером они справиться с вилинскими слугами быстрее, и Тёма вновь окажется в относительной безопасности. Маг не ошибся: его отряд довольно быстро очистили усадьбу от серых людишек. Артём с удовлетворением прижал к груди окровавленный меч и улыбнулся Диме, а инмарец первым делом ринулся в конюшню.

– Пусто, – сообщил он, вернувшись, и смачно выругался: пешее путешествие по Вилину могло затянуться на годы, если, конечно, в Безвременье можно было говорить о годах.

Расстроенные путешественники развели посреди двора костёр и перекусили грубым безвкусным хлебом, который Валечка отыскал в одном из деревянных бараков, где, по всей вероятности, жили слуги вилинов.

– И что дальше? – угрюмо поинтересовался инмарец. – Мы можем бродить по Вилину вечность, да так и не отыскать Стасю и Нику.

Артём проглотил последний кусок хлеба, вытер губы рукавом и вновь прижал меч к груди:

– Нужно сменить тактику! Поймаем одного из кровососов и вытрясем нужную информацию. В Харшиде я научился паре трюков – у любого язык развяжется.

– И как ты поймаешь всадника? – усмехнулся Ричард. – Бегом побежишь?

– Зачем бегом? Выманим их. Наживку подкинем. – Временной маг беззаботно улыбнулся. – На меня любой вилин клюнет!

– Даже не думай! – отрезал Дмитрий. – Ты наш единственный шанс вернуться в Лайфгарм!

– А я и не собираюсь умирать.

– Смотрите! – неожиданно вскрикнула Маруся, и друзья разом обернулись.

Изуродованные ворота бесшумно отворились, и во двор въехали три красно-белых всадника. Красивые надменные лица, пышные охотничьи костюмы. Вилины огляделись, и благородные жемчужно-белые кони, изящно перебирая тонкими стройными ногами, приблизились к костру. Всадники остановились, приподняли шляпы, приветствуя иномирян, и расплылись в благожелательных сладких улыбках.

Дима посмотрел на побратима. Понимающе кивнув, Ричард вытащил меч из ножен, воткнул его в землю перед собой и со злой насмешкой поинтересовался:

– Зачем пожаловали?

– Поговорить, – промурлыкал один из вилинов. – Я – Дорин Ар. Это моя усадьба.

– И что? – Инмарец скрестил руки на груди и вызывающе уставился на вилина. – Претензии высказывать явились?

– Что ты. – Дорин протестующе замахал руками. – Какие претензии? Мы пришли объяснить правила.

– Правила?

– Конечно. Вилин – цивилизованный мир и травля в наших владениях ведётся по строгой схеме: вы – дичь, мы – охотники. Так заведено, пришелец. Вы должны понять и принять этот принцип. Мы нежные охотники. Мы любим вас, и готовы травить вас вечно. – Ар плотоядно улыбнулся и закатил глаза от восторга. – Это необычайно забавно!

"Давай захватим их, хозяин, и вытрясем информацию!" – настойчиво проговорил Артём.

"Не сейчас!" – твёрдо сказал Дмитрий и поднялся на ноги:

– Слушай и запоминай, вилин: правил больше нет! Вы захватили моих жену и сестру, и отныне я – охотник, а вы – дичь!

Дорин переглянулся с товарищами и с интересом посмотрел на дерзкого пришельца.

– Ты всё перепутал, маг. Мы – охотники, ты – дичь, – медленно и с расстановкой произнёс вилин, словно разговаривал с несмышлёным ребёнком. – Запомни это и проживёшь долго.

Инмарец положил ладонь на рукоять меча. Валечка и Маруся обнажили кинжалы. Лишь Артём вальяжно развалился на гладких серых плитах и расслабленно улыбнулся, но Дима чувствовал, что друг готов взорваться в любую минуту – аромат безумия стал колючим и терпким. Дмитрий предупреждающе взглянул на временного мага и вновь повернулся к вилинам:

– Где мои жена и сестра?

Друзья изумлённо переглянулись: на пальцах Димы появились слабые искры – магия Смерти искала выход.

– Жена? Какая из двух? – В глазах Дорина появилось любопытство: – Наверное, та, что слаще.

Вилин прикрыл глаза, восторженно облизнулся, и маг не выдержал:

– Сволочь! – проревел он, и пронзительно-белая молния ударила всадника в грудь.

– Как мило, – блаженно прошептал Дорин и рухнул на плиты.

На лицах Ричарда и Валентина засветилась надежда, а временной маг сел и подмигнул Марусе:

– Дима такой. Обожает совершать невозможное. Хорош, правда?

Девушка сделала вид, что не понимает, о чём речь, и придвинулась ближе к инмарцу. "И ты тоже дура!" – фыркнул временной маг, осуждающе покачал головой и перевёл взгляд на вилинов, завистливо рассматривающих мёртвого родича.

– Я тоже так хочу! – требовательно заявил один из них, и смоляные глаза с любовью воззрились на Дмитрия. – Меня зовут Римон Бо, и я имею право на свою порцию наслаждения.

Маг скривился от отвращения:

– Где моя сестра?

– Рыжая или блондинка?

– Мне нужны обе!

– Так в чём проблема? Пойди и забери их.

– Где они?

– В усадьбе Морина, прямо по дороге. – Римон махнул рукой себе за спину и с вожделением посмотрел на иномирца. – А теперь убей меня!

– С удовольствием, – холодно кивнул маг, и молния вышибла вилина из седла.

Дмитрий подхватил снежно-белого коня под уздцы и бросил пренебрежительный взгляд на третьего вилина:

– Тебя тоже убить?

– Да, – вдохновенно закивал тот. – Меня зовут…

– Мне это безразлично! – оборвал его маг, и мёртвый вилин скатился на землю.

Дима обвёл друзей ободряющим взглядом, вскочил в седло и протянул руку Валентину:

– Поедешь со мной.

Землянин не стал возражать: легко запрыгнул на коня позади мага и посмотрел на остальных. Сунув меч подмышку, Артём с по-детски радостной улыбкой гладил снежного красавца-коня, а Ричард и Маруся тихо спорили, кто поедет впереди.

– Вы скоро? – сухо спросил Дмитрий, и девушка покраснела.

Воспользовавшись моментом, инмарец подхватил землянку и усадил в седло, а сам устроился позади, нежно обнимая её за талию.

"Что за прелесть будущая королева Инмара, – ехидно промурлыкал временной маг. – Ты понимаешь, что если ничего не сделаешь, она станет матерью маленьких Ричардов?"

"Плевать!" – рявкнул Дима и, резко вонзив каблуки в бока коня, понёсся к воротам.

Смерть Валентина потрясла Хранительницу настолько, что она впала в прострацию. Женщина покорно ела и пила, безучастно смотрела, как вилины убивают по-прежнему счастливую Веренику, и безропотно подставляла руки, плечи, шею под нож. Но унылая Станислава вскоре надоела вилинам, и они решили встряхнуть её. К тому же, в сторону усадьбы Морина, медленно, но неумолимо двигался маленький отряд Дмитрия, и с пленницами пора было прощаться…

В то утро Станислава, как обычно, проснулась от мягких прикосновений безмолвных горничных и хотела разбудить Веренику, но миловидная девушка в гранатовом платье прижала палец к губам и отрицательно покачала головой. Оставив Нику досыпать, Хранительница выбралась из постели и позволила горничным умыть себя и расчесать волосы. Когда утренние процедуры закончились, женщина повернулась к креслу, на котором вчера вечером разложила своё платье и с удивлением обнаружила вместо него карминовый топ, малиновые лосины и мягкие кожаные сапоги. Неожиданная смена имиджа выбила Стасю из состояния отрешённого безразличия, но задавать вопросы она не стала, да и спрашивать что-либо у немых горничных было бессмысленно, и, быстро одевшись, Хранительница уселась за стол. Впрочем, и тут Стасю ждал сюрприз: рядом с тарелкой каши стоял стакан с неизвестной жидкостью, буро-серого цвета.

"Надеюсь, это отрава!" – со злорадным отчаянием подумала женщина, залпом выпила напиток, оказавшийся тягуче-густым и горьким на вкус, и застыла в ожидании спазмов и рвоты. Однако мерзкое питьё оказалось не ядом, а чем-то вроде стимулятора. Мысли Хранительницы прояснились, тело наполнилось бодростью и силой, зато под ложечкой засосало от дурных предчувствий, а сердце сжала ледяная рука страха: "Они что-то задумали! Точно! Неужели им мало моих страданий?!"

Тем временем горничные, собрав грязную посуду, удалились, и, едва за ними закрылась дверь, в комнате возник Морин Мор. Вилин оглядел пленницу с ног до головы, довольно хмыкнул и подал ей руку.

– Прошу, сладкая моя. Сегодня мы устраиваем небольшой пикничок.

Губы скривились в презрительной улыбке – горькое питьё вернуло Стасе как физические, так и душевные силы, и она исполнилась решимостью дать отпор мучителям. Смерть Валечки отступила на задний план, и Хранительница, наконец, осознала, что Дима в Вилине и обязательно вырвет её из жадных лап вампиров.

– Никуда я не пойду!

Женщина гордо вскинула голову, одарила Морина пренебрежительным взглядом и скрестила руки на груди. Неизвестно, какой реакции ожидала от вилина Стася, но чего она не ожидала точно, так это восхищённой, лучезарной улыбки. С неподдельным восторгом Мор смотрел на пленницу, и Хранительнице показалось, что в комнате вот-вот раздадутся аплодисменты. Рукоплесканий, однако, не последовало. Сияющее лицо вилина немного притухло, улыбка спряталась в уголках губ, а смоляные глаза хищно сверкнули:

– Жаль. Я думал, ты хочешь увидеть брата, но хозяин, как говорится, барин. Придётся сказать ему, что любимая сестра отказалась от прощального поцелуя.

Морин подошёл к двери, взялся за ручку, и Стася вскочила.

– Вы захватили Диму? Не верю! Дима не мог…

– Вот, именно! Твой брат не сумел справиться с нашей магией. Мы великие чародеи, девочка. А уж наш многовековой опыт… Лайфгармский юнец – посрамлён и захвачен в плен, а его драгоценные дружки… – Морин вернулся и протянул Стасе руку: – Идём, сама увидишь!

Едва огорошенная страшным известием Хранительница вложила дрожащие пальцы в холодную ладонь вилина, пол ушёл из-под ног, и они оказались во дворе усадьбы. От красно-белых фигур привычно зарябило в глазах, а в барабанные перепонки ударил гром аплодисментов. Вилины рукоплескали, словно перед ними появилась примадонна модного театра. "Абсурд какой-то!" – со злостью подумала Станислава и до боли сжала кулаки – больше всего на свете хотелось броситься на вилинов и голыми руками разодрать их в клочья, но, увы, справиться с таким количеством вампиров не смог даже её могущественный брат. Мысль о Диме прогнала злость, и на смену ей пришли горечь и отчаяние. Изумрудные глаза затуманились, по щекам потекли слёзы.

– Не надо, плакать, сладкая! Ты обязательно попрощаешься с братом.

Морин подсадил рыдающую пленницу на коня и запрыгнул следом. Холодная рука обвилась вокруг талии, стылые губы коснулись шеи, но Стасе было всё равно – душу поглотила чёрная безысходная тоска.

Красно-белая кавалькада миновала ворота, и копыта снежных коней застучали по мощёной дороге. Вилины переговаривались между собой, громко смеялись, а Станислава, понурив голову, бездумно смотрела на жемчужную гриву коня – поражение Димы не укладывалось в голове. Женщина не заметила, как всадники въехали в лес, и очнулась лишь тогда, когда конь остановился.

– Приехали! – раздался весёлый голос Морина.

Властные пальцы сдавили виски пленницы, заставляя поднять голову, и Станислава вскрикнула – перед ней стоял Дима. Бледное лицо с обескровленными губами и синими кругами под глазами, несчастное и мрачное. У ног мага валялся зазубренный меч, плащ темнел разводами крови и грязи.

– Дима… – Стася сползла с коня и повисла на шее брата. – Я люблю тебя, Дима.

Маг бережно обнял сестру, поцеловал в губы. Хранительница надеялась на долгий, глубокий поцелуй, но Дмитрий почти сразу отстранился.

– Прости. Не сейчас, – хрипло прошептал он и посмотрел куда-то в сторону.

Станислава проследила за его взглядом и закрыла рот ладонью: в серой траве, раскинув руки, лежал Тёма. Из груди временного мага торчал меч, на рукояти которого светилась золотая башня – герб Инмара. Над безжизненным телом на коленях стоял Ричард. Плечи воина подрагивали от беззвучных рыданий, а ладони беспорядочно теребили мокрые пшеничные волосы.

– Тёма… Ричи… Как же так? – простонала Хранительница и горько заплакала. – Почему он убил его?

Стася подняла на Диму растерянный взгляд, но маг молчал.

– Временной маг – зло. Такие, как он, не должны появляться на свет! – отчеканил Морин Мор, схватил пленницу за руку и оттащил от брата. – Ты получила свой прощальный поцелуй, сладкая. А теперь – стой и смотри!

Вилин шагнул к Дмитрию и, глядя ему в глаза, заунывно начал:

– Ты в Вилине, лучшем из миров. Вилин прекрасен…

– Не надо! – заорала Станислава, метнулась к брату и вцепилась в рукав чёрного плаща. – Давай уйдём отсюда! Зачем мы здесь? Ты же сильный Дима! Ты можешь вырваться!

– Нет, – качнул головой маг. – Артём умер, а без него нам не покинуть Вилин. Мы проиграли, Стася.

– Но ты сам говорил, что, пока мы живы – жива надежда!

– О чём ты, любовь моя? Думаешь, они так просто отступят?

Дмитрий обвёл рукой красно-белые фигуры и печально улыбнулся. Скорбно взглянув в стеклянные, безжизненные глаза мага, Хранительница всхлипнула:

– Неужели это конец? Ты же Смерть! Перед тобой трепетал целый мир!

– Магия Смерти больше не подвластна мне, сестричка. В Вилине я стал обычным человеком. – Дима порывисто обнял Стасю и прошептал: – Ты всё для меня, девочка… Но, на этот раз, я не смогу защитить тебя.

Женщина всем телом прижалась к возлюбленному:

– Значит, мы умрём вместе…

– Браво!

Морин хлопнул в ладоши, давая сигнал родичам, и поляна утонула в овациях. Громовые рукоплескания вывели Ричарда из ступора. Он обвёл глазами красно-белую толпу, дико вскрикнул, вырвал из груди Артёма меч и остриём вверх вдавил в рыхлую землю. Стася ахнула, рванулась к инмарцу, но Дима удержал её:

– Так будет лучше. И для него и для нас.

Станислава застонала и спрятала лицо на груди брата – у неё не было сил смотреть на самоубийство несгибаемого инмарского принца. Сердце колотилось, как бешеное, из горла рвались рыдания. Дима ласково гладил сестру по спине и с улыбкой смотрел на Морина Мора – спектакль удался на славу.

Восторженные вопли и шквальные аплодисменты, наконец, смолкли, и, подмигнув Диме, Мор произнёс:

– Теперь ты!

Хранительница вздрогнула, подняла заплаканное лицо на вилина:

– Я? Наконец-то…

– Твой брат! – ядовито ухмыльнулся Морин, и за спиной Дмитрия возникла Стилла с кинжалом в руке.

– Прощай, любовь моя, – мягко проговорил маг, разомкнул объятья, и Станислава медленно сползла на серую жухлую траву.

– Не надо, прошу, не надо его убивать. Я сделаю всё, что скажете, только пощадите его! Он всё для меня…

Придав лицам выражения глубокой задумчивости, Стилла и Морин переглянулись, будто решая, как поступить. Выдержав паузу, вилина улыбнулась и милостиво кивнула пленнице:

– Ты развлекла нас, сладкая. И, в благодарность за это, мы оставим твоему возлюбленному жизнь. Но имей в виду – одна ошибка и…

Стилла прижала кинжал к шее Димы.

– Я не подведу, – дрожащим голосом промолвила Хранительница, не сводя глаз с острого блестящего лезвия.

– Как мило, – проворковала вилина и протянула женщине кинжал. – Мы пригласили на пикник гостей, девочка. Не жадничай, угости каждого из них.

Стася вскочила, схватила кинжал и, полоснув запястье, протянула руку хозяйке. Стилла приникла губами к ране и глотнула крови, бурлящей отчаянной решимостью.

– Ты прелесть. – Вилина облизнула губы и подтолкнула пленницу к гостям. – Иди, сладкая, тебя ждут.

Вампиры покинули сёдла белоснежных коней и окружили Стасю. Хранительница подошла к первому из них и подала ему руку… Потом был второй… пятый… седьмой…

Станислава упала. Дима подскочил к сестре, помог подняться и с жаром произнёс:

– Вставай! Не сдавайся, иначе они убьют меня!

Хранительница, пошатываясь, пошла дальше, и вилины снова восторженно зааплодировали. Стася падала, но вставала и продолжала идти. Перед глазами плыл розовато-серый туман, в ушах звенело, каждый следующий шаг давался всё с большим трудом. Но женщина не сдавалась, она переходила от вилина к вилину и шептала:

– Ты всё для меня.

А хозяева Безвременья довольно улыбались, покровительственно трепали пленницу по щеке и даже поддерживали, заботясь о том, чтобы каждый из них глотнул изыскано-вкусной крови. Стаси хватило на всех – она упала в глубокий обморок, лишь напоив последнего вилина.

Дима облизнул губы, привычным движением прижал Хранительницу к себе и, шепнув: "Ты всё для меня", уложил бесчувственное тело на траву.

– Ты бесподобен, Корин! – воскликнула Стилла, подойдя к родичу. – Никак не думала, что ты обладаешь столь мощным актёрским талантом!

Корин Ор развеял личину и, самодовольно улыбнувшись, поцеловал руку вилины:

– Всегда рад доставить тебе удовольствие, сестричка.

Над поляной заиграла музыка, и ослепительно прекрасные пары грациозно закружились в вальсе вокруг бездыханного тела Хранительницы…

После пикника Стася так и не пришла в себя окончательно, несмотря на то, что вилины как бы забыли о ней. Почти всё время женщина лежала в постели и рассматривала свои руки – они больше не были белыми. Кроваво-красные раны сплошь покрывали кожу, и руки терялись на фоне тёмно-бордового покрывала.

Станислава утратила ощущение реальности и жила мыслью, что спасла Диме жизнь. Брат иногда заходил к ней вместе со Стиллой, но мерзкая вилина не позволяла влюблённым разговаривать. Они довольствовались долгими чувственными взглядами и вновь расставались. Стася плакала и, невзирая на то, что вилины больше "не ели" её, таяла, как снег под весенним солнцем.

А тем временем, хозяева медленно и со вкусом убивали Веренику. С ней было не так интересно, как со Станиславой, но кровь юной волшебницы была более утончённым лакомством, и властители мира растягивали удовольствие, зная: одна лишняя капля, и деликатес умрёт, лишив их наслаждения. Вилины любили Нику, и девочка отвечала им взаимностью. Она с восхищением смотрела на своих мучителей, и улыбка на безжизненном детском личике медленно превращалась в предсмертный оскал.

Три лунно-белых коня бешеным вихрем мчались по серой пыльной дороге. Безжизненные поля и редкие перелески, сонные речки и мутные озёра проносились мимо с ужасающей скоростью – Дмитрий и Артём подгоняли лошадей магией. Ричард крепко прижимал к себе Марусю, мысленно отчитывая друзей за легкомыслие. Кони мчались со скоростью его земного джипа, и, пав на ходу, могли погубить седоков. Но кричать об опасности не имело смысла – ветер, бьющий в лицо, заглушал звуки. А кричать хотелось: слишком часто и громко билось Марусино сердце. Инмарец думал, что землянка боится, и уверенным голосом шептал ей на ухо:

– Всё будет хорошо. Мы доберёмся живыми и здоровыми.

Маша кивала, не сводя глаз с Дмитрия. Девушке было наплевать на нереально быструю скачку, ей нестерпимо хотелось увидеть лицо мага. Маруся была убеждена, что Димины глаза сейчас полыхают, как лезвие магического меча, хоть и не понимала, откуда ей это известно. А ещё хотелось знать: почему временной маг всё время подталкивает её к Дмитрию. "У меня нет шансов, это очевидно… Почему же Тёма считает иначе?"

Додумать девушка не успела. Артём махнул рукой, указывая, вперёд, и Маруся увидела деревянный частокол. Возле массивных ворот копошились десятка два людишек в грязно-серых рубахах. Повинуясь чьему-то окрику, они навалились на створы, развели их в стороны и вновь занялись непонятной работой – то ли что-то выискивали, то ли просто землю ковыряли.

Всадники на полном скаку влетели на чисто вымытый двор и оказались в плотном кольце вилинов. Прекрасных хозяев Безвременья было несколько сотен, и все они с доброжелательным интересом взирали на иномирян. Маруся поёжилась и вздрогнула: тяжёлые ворота с грохотом захлопнулись, отрезая путь к отступлению.

– Ловушка… – сквозь зубы процедил Ричард и выхватил меч, но Дмитрий остановил побратима:

– Не будем доставлять им радость, Ричи.

Маг спрыгнул с коня, упёр остриё меча в серое, похожее на асфальт, покрытие и угрожающим взглядом обвёл расфуфыренных, как на балу, врагов:

– Где мои жена и сестра?

Разодетая толпа загудела, как пчелиный рой, и вперёд выступил высокий узколицый мужчина в широкополой шляпе с длинными перьями, переливающимися всеми оттенками красного. Вилин церемонно поклонился и ровным голосом произнёс:

– Меня зовут Вирин Цап. Мы соблаговолили встретиться с вами, пришельцы, чтобы раз и навсегда объяснить, что в Вилине строгие правила: вы – дичь, мы – охотники. Неужели так трудно запомнить?

– Где мои жена и сестра? – бесстрастно повторил маг и, взглянув в возмущённый смоляные глаза, добавил: – Я говорил вашему парламентёру: правил больше нет! И не вынуждайте меня начинать охоту – для вас она плохо закончится!

Вилины загудели громче, и Вирину Цапу пришлось повысить голос:

– Твои речи ублажают наш слух, маг. Ты забавный. Мы видим, что ты действительно способен воевать с нами. Но зачем? Вилин благословенный, тихий мир. Мы не хотим войны. Мы даже готовы завершить охоту, если её правила тебе не по нраву. Оставайся с нами, и мы научим тебя, как доставить нам удовольствие. Мы будем любить тебя.

Вирин улыбнулся и дружелюбно раскинул руки, словно приглашая Дмитрия в свои объятья, и взгляд голубых глаз стал тяжёлым и угрожающим.

– Ты глухой?! Верните мне жену и сестру, и я уйду, не тронув вас. В противном случае…

– Мы любим твоих жену и сестру! – перебил его вилин, опустил руки, и красивое лицо исказила недовольная гримаса. – Нам жаль расставаться с ними, но мы можем договориться.

Вирин обернулся к родичам, словно испрашивая их согласия, а потом вновь посмотрел на мага и решительно заявил:

– Возьми своих женщин, но отдай нам его! – Он указал на Артёма. – Мы ненавидим его. Он – зло!

– Нет! – отрезал Дмитрий и, усмехнувшись, добавил: – Я люблю его и оставлю себе!

Вирин Цап опешил.

– Ты говоришь, как мы. – Вилин попятился к родичам и вдруг церемонно поклонился: – Хочешь стать одним из нас, маг?

– Зачем мне это? – оскалился Дима, и зрачки его замерцали холодным белым светом. – Я умею убивать лучше вас. Я – Смерть!

Вилины ахнули, и из толпы прозвучал возмущённый голос:

– Ты врёшь, маг! Мы победили смерть!

– Глупости! – Временной маг хихикнул, подъехал к вилинам вплотную и, свесившись с седла, заглянул в лицо Вирина Цапа. – Смерть перед вами. Не дразните меня. Я сам люблю пошутить, но ваша шутка затянулась. Отдайте то, что принадлежит нам, или я разрушу Вилин.

Шоколадные глаза игриво блеснули серебром. Артём потянулся ко Времени, и вилины застыли от ужаса.

– Не надо, господин временной маг, – жалобно пролепетал Вирин. – Наш мир прекрасен. Мы не хотели обидеть тебя, о, всемогущий. Забирай своих дам и уходи!

– Где они? – сухо спросил Дмитрий и взял под уздцы коня Артёма.

– В усадьбе Морина! Мы покажем вам! Только обещайте, что уйдёте, не причинив вреда Вилину!

– Я, – маг иронично улыбнулся, – обещаю.

Артём выпрямился в седле и звонко расхохотался:

"Наконец-то я вновь узнаю тебя, хозяин!"

"Это хорошо, что ты вспомнил, кто здесь главный, Тёма! Ещё раз потянешься ко Времени – руки поотрываю!"

Маг запрыгнул в седло, и Солнечный Друг поёрзал за его спиной, устраиваясь поудобнее.

– Осталось немного, Валя. Скоро всё закончится.

– Главное, чтобы закончилось, как следует, – вздохнул Валентин и посмотрел на разъезжающиеся створы ворот. – Слишком уж всё гладко выходит.

– Мне тоже это не нравится, – прошептал Дмитрий и покосился на Артёма.

Временной маг мстительно смотрел в мрачное серое небо, поглаживал коня по шее и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Сердце болезненно сжалось: от друга веяло яростной решимостью. "Он на грани. – Маг сжал губы. – Нужно спешить! Если Тёма сорвётся, мы можем не успеть уйти…"

Тем временем безликие людишки подвели к господам лошадей и опустились на колени. Воспользовавшись рабами, как ступеньками, вилины вскочили в сёдла, и красно-белая процессия устремилась прочь из усадьбы…

Вереника умирала. Лицо девочки заострилось и посерело, как вечные сумерки Вилина, обескровленные губы потрескались, золотистые волосы поблекли, став похожими на комок пакли. Среди алых простыней и подушек Ника выглядела, точно кусок парафина, тающий в пламени, и Стася захлёбывалась от жалости и отчаяния. Она то прижимала девочку к себе, то укладывала обратно на подушки и, поглаживая узкую безвольную руку, тихо шептала:

– Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Ты уснёшь, и они больше не будут мучить тебя.

Слёз не было. Да и не могла Стася плакать: смерть освобождала малышку от издевательств.

– Я с тобой, Ника, – монотонно повторяла женщина и раскачивалась, точно стрелка метронома. – Мы будем вместе до конца. Я не оставлю тебя…

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вступили вилины. Скользящей походкой приблизились к кровати, и Морин Мор с грустью произнёс:

– Мы пришли попрощаться, сладкая.

Хранительница медленно обернулась, и ненавидящий взгляд мазнул по фарфоровым лицам:

– Убирайтесь. Дайте нам умереть спокойно.

– Как мило, – промурлыкала Стилла, смахивая слезу. – Два прелестных ангелочка. Как я люблю вас обеих. Мне так жаль расставаться с вами.

Корин утешающее погладил сестру по плечу, а потом склонился над Стасей и коснулся губами лба.

– Прощай, дорогая, – мелодично прошелестел вилин и с сожалением отступил. – Нам было хорошо вместе.

Хранительница загородила собой Веренику и, собрав остатки сил, прошипела:

– Прочь!

Презрительно скривившись, Морин отвернулся от кровати:

– Она ничего не соображает. Идёмте, здесь больше нечего делать.

Стилла и Корин согласно кивнули, и вилины, бросив последний взгляд на умирающих пленниц, покинули спальню.

– Вот и всё, Ника, – погладив девочку по сухим ломким волосам, устало сказала Хранительница. – Закрой глаза и спи. Смерть совсем рядом. Она заберёт нас в лучший мир, где не будет ни горя, ни ужаса.

Станислава вытянулась на постели рядом с Вереникой и замерла.

Когда на горизонте появилась усадьба Морина, красно-белая процессия остановилась.

– Мы не будем мешать твоей встрече с женой и сестрой, маг, – торжественно сообщил Вирин Цап и, с тревогой покосившись на Артёма, добавил: – Помни о своём обещании.

Вилины, как один, приподнялись в сёдлах, поклонились и, пришпорив коней, унеслись прочь, а Солнечный Друг посмотрел на распахнутые деревянные ворота и пробормотал:

– Что-то не верится мне в добрую волю вампиров.

– И мне, – согласился с другом инмарец.

– Да что гадать? – весело воскликнул временной маг. – Сейчас сами увидим!

Артём похлопал снежного коня по шее, и тот, радостно фыркнув, рванул к воротам. Всадники спешились у крыльца, ворвались в особняк и растерянно остановились: из огромного холла в разные стороны вели два десятка одинаковых серых коридоров.

– Куда? – невольно вырвалось у Маруси.

Дмитрий посмотрел по сторонам, прислушался к своим ощущениям, и на краю сознания уловил слабое сердцебиение Хранительницы. В голубых глазах полыхнул белый холодный свет.

– За мной! – скомандовал маг и рванул через холл.

Друзья пронеслись по длинному бесцветному коридору и оказались перед высокими дверями. Дима на секунду замер, а затем толкнул створы и шагнул в увитую лианами комнату.

– Нет…

Маг смотрел на Стасю и Нику и не узнавал их – на кровати лежали бледные, обезображенные изваяния. Маруся прерывисто всхлипнула и прижалась к инмарцу, Валентин прислонился к косяку и прикрыл глаза, не в силах видеть страшную, чудовищную картину, а временной маг визгливо хихикнул, попятился в коридор и закрыл лицо руками: его весёлая озорная Ника походила на безжалостно сломанную куклу:

– Почему?

"Потому что я опоздал", – отрешённо ответил Дмитрий, но тут Хранительница подняла голову, и подёрнутые смертной пеленой глаза уставились магу в лицо.

– Тише, она почти умерла, – заторможено произнесла Стася и, бережно уложив Веренику на подушки, медленно поднялась. – Они не убьют тебя, любимый, – с ужасающей решимостью вымолвила она. – Я смогу. Я сделаю, как ты хочешь. – Женщина покачнулась, но удержалась на ногах. – Видишь, я сильная. Я спасу тебя.

– Стася! – Дима подбежал к сестре и обнял её. – Я пришёл за тобой.

Хранительница безумным взглядом посмотрела на брата, счастливо улыбнулась и прошептала:

– Смерть, ты пришёл. Я знала. Я ждала. Забери…

– Я люблю тебя! – прижимая к груди бездыханное тело сестры, закричал Дмитрий, и Артём словно очнулся: метнулся к кровати, упал на колени и, осыпав поцелуями безжизненную детскую руку, прорыдал:

– Не оставляй меня, Ника, прошу! Очнись, девочка! Пожалуйста!

– Поганые вилины! – в сердцах проревел инмарец. – Будьте вы прокляты!

Услышав слова друга, Артём вскочил на ноги и громовым голосом возвестил:

– Смерть вам, ублюдки! Проснись, Вилин! Время пришло!!!

Маг раскинул руки, поднялся над полом, и сквозь его тело хлынул временной поток. Пронзительные серебряные лучи вырвались из ладоней и глаз, пробили крышу и устремились ввысь, к пленённому солнцу Вилина. Серая пелена треснула, растворилась в безоблачной истомлённой синеве. Сотни красок и звуков взорвали Сумерки. Ожили деревья и травы, реки и озёра. Радужное буйство охватило Вилин.

Шторы и тусклые оконные стёкла рассыпалась в прах, и в комнату ворвался живительный солнечный свет. Стены и мебель выцвели на глазах, лианы пожухли. Ласковые лучи коснулись временного мага, и серебряный свет погас. Артём выпрямился, повернулся к друзьям, словно не висел в воздухе, а стоял на ровной земле, и лучезарно улыбнулся:

– Правда, красиво?

И, закрыв глаза, рухнул на пол. В ту же секунду стены комнаты качнулись и стали осыпаться, как истлевший бумажный лист.

– Уходим! – заорал Дмитрий.

Валечка метнулся к Веренике, а Дима, толкнув сестру в руки Ричарда, кинулся к Артёму. Друзья опрометью выскочили из особняка, и дом осыпался за их спинами серой кучей пепла.

Стасю, Веренику и Артёма отнесли в тень могучего раскидистого дуба и уложили на мягкую сочную траву. Порезы на руках пленниц заживали на глазах, кожа вновь становилась белой, на щеках проступал румянец. Лишь в лице временного мага по-прежнему не было ни кровинки.

– Проснись, – склонившись над другом, настойчиво произнёс Дмитрий и тихо добавил: – Это приказ!

Артём тотчас открыл глаза. Бледное лицо озарилось счастливой улыбкой, а шоколадные глаза ликующе блеснули.

– У меня получилось!

Дима бережно погладил спутанные пшеничные волосы.

– По-моему, это твоя лучшая шутка, Тёма, – дрогнувшим голосом произнёс маг, сел на траву и уронил руки на колени: коснувшись Времени, Артём остался жив, но теперь аромат безумия, стойкий и жгучий, невидимым плотным саваном окружал временного мага, и надежда на то, что друг когда-нибудь придёт в себя, безвозвратно угасла.

Ричард, Маруся и Валечка не почувствовали изменений, произошедших с Артёмом, но им передалось отчаяние Смерти. Друзья стояли чуть в стороне от Димы и Тёмы и хмуро молчали: случилось нечто непоправимое, однако спросить, что именно, они не решались – расставаться с мыслью о том, что путешествие в Вилин закончилось благополучно, не хотелось до зубовного скрежета.

А временной маг сел, с недоумением оглядел кислые лица друзей и пожал плечами: "Хотят рыдать – пусть рыдают. Вольному воля!" Артём повернулся к бесчувственной Веренике и широко улыбнулся: он победил вилинов, разбудил мир и жаждал награды.