Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 48 страниц)

Дима вскочил, роняя стул. Глаза его наполнились безумием.

– Он безвреден! – закричал маг-учитель, с трудом подавляя желание сбежать куда подальше. – Более того, ларнит может стать твоим оружием, если ты научишься пользоваться им.

Дмитрий испуганно смотрел то на мага, то на белую полоску ларнита. Корней выдержал паузу, давая ему успокоиться, и скомандовал:

– Возьми ошейник!

Ученик Олефира нервно сглотнул, двумя пальцами приподнял "кошмар магов" и посмотрел на Корнея, старательно сохраняя испуганное выражение глаз.

– Опасен не ошейник, а тот, кто хочет одеть его на тебя. Ты боишься не вещи, а её хозяина. Боишься потерять обретённую свободу и Хранительницу! – менторским тоном проговорил учитель, с удовлетворением глядя на дрожащую руку молодого мага.

А ученик Олефира, почтительно внимая его словам, мысленно жалел бедолагу Корнея, который принимал всё за чистую монету. Впрочем, откуда он мог знать, насколько легко Дима становится таким, каким его хотят видеть, причём не только внешне, но и в мыслях.

– Отлично. Осталась сущая ерунда – научиться пользоваться ларнитом, – с самодовольной улыбкой произнёс Корней, быстро и доходчиво объяснил Диме принцип работы "кошмара магов" и скомандовал: – А теперь – эксперимент! Надень на меня ошейник!

"Глупо и топорно! – хмыкнул про себя ученик Олефира. – Интересно, он действительно решил, что я идиот и куплюсь на очевидную подставу? Или просто от страха спятил?" И, не иже сомневаясь, он прикрыл глаза и стал читать мысли мага-учителя. Оказалось, что Корней действительно ждёт, что Смерть попытается нацепить ларнит на высшего мага. С какой радостью он тут же прыгнул бы в Белолесье, созвал Совет и потребовал немедленной казни керонского выродка.

"Очень наивно для такого строгого и, казалось бы, мудрого мага!" И в ответ на примитивную ловушку, Дмитрий продемонстрировал высший пилотаж: рука, державшая ошейник, безвольно повисла, губы задрожали, а по щекам покатились слёзы благодарности за оказанное доверие. Покаянные мысли дождём хлынули на Корнея, а перед глазами замелькали испуганные лица лирийских офицеров. Он смотрел, как Смерть, сверкая холодными белыми глазами, уничтожает высший командный состав Лирийской армии, и чувствовал, что Дима не хочет убивать, однако не смеет ослушаться приказа хозяина. Корней с ужасом наблюдал, как боевые лирийские маги пытаются остановить палача, но оказываются бессильными против восемнадцатилетнего юноши. Он видел, как Смерть постепенно берёт вверх над Димой, и монстр с горящими белыми глазами начинает убивать с наслаждением…

Опомнившись, высший маг попытался закрыться от ужасающих картин, но ученик Олефира заставил его досмотреть "кино" до конца и уверовать в то, что он жаждет получить прощение за кровь, пролитую в Маре. И дабы возвысить Совет в глазах Смерти и сделать его авторитет непререкаемым, высший маг решил даровать Диме помилование. Почувствовав, что Корней заглотил наживку, ученик Олефира дёрнул удочку: он отшвырнул ларнитовый ошейник, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Высший маг опасливо обнял Смерть, и тот уткнулся в его плечо, принимая дар Совета.

– Будь самим собой, и такое больше не повториться, – проникновенно сказал учитель, с трудом подавляя желание, оттолкнуть керонского выродка.

– Я больше никогда не буду убивать! – с надрывом воскликнул Дмитрий и отступил, вытирая слёзы. – Никогда!

Корней понял, что перестарался, но было поздно. Дима с восторгом смотрел на него, и предлагать ему убить Олефира сейчас, было неуместно. "Ладно, Федя разберётся", – успокоил себя учитель и поднял с пола ошейник:

– Я рад, что ты перешёл на сторону Совета!

– Спасибо Вам… – благоговейно прошептал ученик Олефира, принял из его рук полоску ларнита, и позволил высшему магу перенести себя в столовую, где тотчас сел рядом с Хранительницей.

Корней же остался стоять перед столом. Внутренне усмехаясь, он проследил, как влюблённые с нежностью смотрят друг на друга, как керонский выродок склоняет голову и с трепетом целует запястье принцессы, и злорадно подумал: "Спи с кем хочешь, ублюдок, лишь бы Олефир отправился к праотцам! Совет всё равно не оставит тебя в живых". Он обвёл отеческим взглядом ненавистных гостей и раскинул руки:

– Будьте, как дома, друзья.

– Спасибо! – с искренней признательностью в голосе сказала Станислава. – Нам как раз нужна передышка, чтобы решить, что делать дальше!

– Дальше? – наигранно удивился Корней.

– Я хочу найти отца! Вы знаете, где он?

Маг-учитель едва не рассмеялся. Глупая девчонка облегчила ему задачу, и теперь не нужно было изобретать предлог, чтобы послать детей в Инмар. Более того, Хранительница сама поставила перед спутниками утопическую цель: найти высшего мага, который не желает, чтобы его нашли. "Вы будете бесконечно плутать по Лайфгарму!" – мысленно возликовал Корней. Ему оставалось произнести одну фразу, чтобы этот бессмысленный путь начался, но он медлил, не зная, как отреагирует на его слова Смерть.

– Последний раз Фёдора видели в Инмаре, – осторожно произнёс высший маг и покосился на ученика Олефира.

Дмитрий не отреагировал на его слова. Он смотрел на свой перстень и размышлял: "Они собрали нас вместе, чтобы уничтожить. Хранительница – приманка… Она никому не нужна… Артёму кто-то сказал, что он временной маг, и, как только высшие маги догадаются об этом, он умрёт… Ричарда уберут за нелояльность Совету, а Валентина – до кучи… Все они – смертники. Я их единственная защита…"

– Значит, мы отправляемся в Инмар! – категорично заявила Стася. – Я хочу найти отца. Он поможет нам, я знаю!

Корней вновь взглянул на Диму, но тот продолжал рассматривать перстень. "Молчишь? Бережёшь покой своей шлюшки? – хихикнул про себя учитель. – Что ж, продолжай в том же духе, нам это только на руку". Он расслабил напряжённые плечи и доброжелательно улыбнулся:

– Артём перенесёт вас в Зару, а Роксана подскажет, где искать твоего отца, Марго.

Временной маг тут же вскочил, подмигнул Валечке и весело пропел:

– Встаньте, дети, встаньте в круг!

Корней добродушно рассмеялся:

– Ты мой лучший ученик, Тёма, самый лучший, и я никогда не устану это повторять!

– Спасибо, учитель, – улыбнулся Артём, от души радуясь, что игра в беззаботного идиота подходит к концу.

Стася, Ричард и Валечка подошли к временному магу, а Дмитрий всё сидел за столом, глядя на свой перстень. Он чувствовал, что в Заре их подстерегает опасность.

– Дима! – громко позвала Хранительница, и маг заставил себя подняться: "Простите, хозяин, но я должен быть с ними!"

Глава 16.

Инмар.

– Я должен подумать, – упрямо повторил король Леонид.

– Сколько можно думать?! – возмутилась Алинор. – Пора принимать решение! Да или нет?

Вин ван Гоген и маг-миротворец Михаил молчали. Они уже высказали своё мнение по поводу создания государства гномов и теперь ждали, до чего договорятся монархи.

– Нельзя решать серьёзные дела поспешно, – возразил Леонид Степенный, поёжившись под гневным взглядом владычицы Годара.

– Поспешно? – раздражённо усмехнулась Алинор. – Три дня – достаточный срок, чтобы принять решение!

– Возможно, в Годаре принято вершить дела быстро…

– Мне нужен ответ! Либо вы соглашаетесь с притязаниями Содружества Гномов, либо Годар разрывает дипломатические отношения с Инмаром.

– Но это означает войну! Мы не хотим воевать!

– Значит, вы согласны, – восторжествовала Алинор.

Леонид Степенный не успел ответить: в тронном зале появился Ричард в окружении странных, необычных людей. И один из них был Смерть! Лицо короля побледнело, вытянулось, и Алинор резко обернулась. Появление Дмитрия в Заре стало неожиданностью и для неё, но, в отличие от остальных, владычица Годара не растерялась. Она вперила строгий взгляд в приёмного сына и требовательно спросила:

– Зачем ты пришёл?

– Дима ушёл от Олефира, чтобы быть со мной! – гордо заявила Станислава, и глаза Алинор сузились от ярости:

– Как ты посмел предать своего благодетеля, щенок?! Немедленно отправляйся в Керон и на коленях моли его о прощении!

Маг не шелохнулся. Сейчас за ним наблюдали все члены Совета, и Дмитрий прислушался к мыслям хозяина – Олефир думал об Алинор: "С каждым днём ты разочаровываешь меня всё сильнее, любимая. С годами ты всё больше начинаешь напоминать скудоумную базарную торговку. Пора тебе на покой, иначе мне покоя не будет! Чего ты ждёшь, Смерть, убей её!" Рука Димы привычно дёрнулась, но он вовремя вспомнил, что не может выполнить приказ хозяина после того, как убедил Совет в том, что больше никогда не будет убивать. "Если я прикончу Алинор, они потребуют, чтобы следующим был Олефир!" – подумал маг и опустил голову.

Тем временем разъярённая королева приблизилась к дочери и, тыча пальцем ей в грудь, заорала:

– Жалкая шлюшка! Как ты смеешь распоряжаться рабом моего мужа?! Ненавижу!

Алинор занесла руку, чтобы ударить дочь, и у Димы появился повод вмешаться. Он собирался лишь немного утихомирить королеву, но Валечка неправильно истолковал его жест.

– Нет! – завопил он, повис на Димином запястье, и королева беспрепятственно ударила дочь по лицу.

Стася вскрикнула от боли, и крик возлюбленной привёл мага в бешенство. Голубые глаза вспыхнули холодным белым светом, землянин шлёпнулся на пол, словно перезрелое яблоко, а в Алинор полетел огненный шар. Платье владычицы Годара вспыхнуло, точно было бумажным, и несчастная с диким воем покатилась по полу тронного зала. Вопль ужаса отрезвил Диму. Спасая положение, он погасил магическое пламя, сжиравшее Алинор, и с иступлённым отчаянием уставился на свои руки – высшие маги должны были видеть, что он глубоко и искренне раскаивается в содеянном.

– Он убил её! – в страхе вскричал Вин ван Гоген.

– Стража! – гаркнул король Инмара.

А Дмитрий каменной статуей стоял рядом со Стасей и, не мигая, смотрел на свой перстень. Краем глаза он видел, как к нему бегут стражники с пиками наперевес и готовился к тому, что сейчас его повалят на пол, изобьют и поволокут в тюрьму. Но внезапно крепкая, сильная рука сжала его плечо, и зычный голос Ричарда громом разнёсся под сводами зарийского тронного зала:

– Он мой брат!

Воцарилась мёртвая тишина: по древнему обычаю Инмара, объявляя Дмитрия братом, Ричард приравнивал его к себе и давал клятву защищать побратима, даже ценой собственной жизни. Ученик Олефира вздрогнул, оторвал взгляд от перстня и с изумлением посмотрел на инмарца, а стражники почтительно отсалютовали принцу и вопросительно уставились на короля.

– Свободны! – после длительной паузы произнёс Леонид и крикнул: – Лекаря!

Стражники бросились прочь, спеша разнести по дворцу из ряда вон выходящую новость и обсудить её с сослуживцами и знакомыми, а временной маг подошёл к королеве Годара, заглянул в её обожжённое лицо и равнодушно сообщил:

– Жива.

Появившийся через секунду лекарь подтвердил слова Артёма и велел перенести пострадавшую в её покои. Следом за раненой королевой зал покинул главный гном, а Михаил выступил из-за трона и приосанился, всем своим видом показывая, что намерен присутствовать при разговоре отца с сыном. Леонид хмуро покосился на него, но возражать не стал: миротворец имел право знать об угрозе военного конфликта между государствами.

– Ты втянул нас в войну, сын мой, – произнёс король Инмара, мрачно глядя на сына.

– Пусть! Мы не будем дружить с Олефиром!

Король Инмара приподнял брови:

– Ты соображаешь, что говоришь, Ричи? Хочешь, чтобы мы сражались с Годаром? Это же…

– Нам нужно поесть и отдохнуть. Все разговоры – утром, – перебил отца Ричард, и Леонид в ярости треснул кулаком по подлокотнику трона:

– Ты много себе позволяешь!

– Я знаю, что говорю!

Отец и сын с жаром заспорили, но стоящий подле трона маг-миротворец не стал вникать в суть их спора. Его внимание было приковано к спокойному, как камень, Смерти: несмотря на заверения Фёдора, Арсения и Корнея, что Дима теперь на стороне Совета, Михаил испытывал перед ним животный страх. "Керонский выродок здесь! Один, без Фиры! Катастрофа! Он убьёт всех нас!" Дмитрий казался ему диким зверем в обличии человека.

– А что скажешь ты, миротворец? – сквозь пелену ужаса, услышал он голос короля и, очнувшись, завопил:

– Война с Годаром неизбежна! Твой сын объявил побратимом опального керонского выродка! Преступника, ранившего королеву Алинор!

– Нам нужно поесть и отдохнуть! – настойчиво повторил Ричард, проигнорировав слова высшего мага.

– Хорошо, – сдался Леонид. – Идите.

Михаил проводил Дмитрия напряжённым взглядом, а, когда двери за ним захлопнулись, повернулся к королю и истерично вскрикнул:

– Он должен немедленно покинуть Зару!

– Это невозможно. Я не могу выставить сына вон! – возразил Леонид и насупился.

– Он несёт в себе опасность, по сравнению с которой притязания гномов и война с Годаром и Содружеством одновременно – пустяк!

– Тебе что-то известно о моём сыне?

– При чём здесь Ричард? Я говорю об ученике Олефира! – рассердился высший маг. – Он – хладнокровный и безжалостный убийца! Он не пощадит никого! Вы впустили в дом Смерть!

Леонид Степенный встал и грозно посмотрел на миротворца:

– Ты забываешься! Ты разговариваешь с королём! А с Ричардом и его побратимом я разберусь сам! Они останутся в Заре столько, сколько потребуется! Я не хочу потерять уважение сына и собственного народа! Слово короля – закон!

Михаил отступил. Как правило, Леонид прислушивался к советам миротворца, но если их мнения расходились, правитель Инмара поступал так, как считал нужным, и никто не мог переубедить его. "Как не к месту ты решил проявить королевскую волю", – со злостью подумал высший маг, поклонился и стремительно вышел из зала.

С трудом дождавшись ночи, он переместился в Вирэль, где обосновался маг-экспериментатор, и, едва переступив порог его лаборатории, заорал:

– Всё, что ты затеял – безумие! Этот ублюдок опасен! Я чувствую его силу!..

– Прекрати истерику! Смерть в наших руках!

– Тогда чего мы ждём? Пусть убьёт Олефира, а потом убей его!

– Ещё не время! Я понаблюдал за ним и понял: мы выбрали неверную тактику. Без Олефира ублюдок раскис. Нужно вернуть его в Керон и заставить Фиру издеваться над Хранительницей. Дима влюблён, и как только Олефир коснётся моей дочери, Смерть прикончит его!

– Ты уверен?

– Абсолютно!

– Так отправь их к Олефиру! Сейчас же!

– Вот об этом мы и поговорим, – улыбнулся Фёдор и усадил гостя на стул…

Стася долго не могла уснуть. Она ворочалась в постели и размышляла о странном спокойствии Ричарда и его способности принимать всё, как есть; о тревожном состоянии Димы, когда глубокая задумчивость молниеносно сменялась агрессией; о неуместном и картинном веселье Артёма в присутствии Корнея – всё это расстраивало и пугало. Хранительница очень старалась понять, что за люди её окружают, но смысл их действий ускользал, словно мокрый кусочек мыла из рук. "Я хочу найти отца. Чего хотят остальные?" – думала она, кутаясь в мягкое шерстяное одеяло.

События последних дней калейдоскопом мелькали перед глазами, никак не складываясь в единое целое. Казалось, что всё случается как-то чересчур вовремя, словно кто-то невидимый ловко направляет их по определённому пути. "Почему отец сам не найдёт меня? Он высший маг и хотел, чтобы я вернулась в Лайфгарм. Зачем?" Стася до предела измотала себя размышлениями и, чувствуя неимоверную усталость, привычно сжала в руке амулет. Спасительный сон не заставил себя ждать…

Утро началось с осторожного стука в дверь. Стася выбралась из постели, накинула длинный шёлковый халат, мельком взглянула в зеркало и вышла в гостиную. Усевшись на мягкий плюшевый диван, она зевнула и вежливо произнесла:

– Входите, пожалуйста.

Из-за двери выглянуло смущённое лицо Михаила:

– Извините, Маргарет. Я могу с Вами поговорить?

– Конечно, проходите, пожалуйста.

Высший маг переступил порог, сделал несколько торопливых шагов и застыл напротив Хранительницы. Несколько секунд он молчал, словно собираясь с мыслями, а Стася, воспользовавшись моментом, с любопытством разглядывала его: перед ней стоял Карл Маркс и Фидель Кастро в одном флаконе. Богато отделанный золотом тёмно-коричневый кафтан, чем-то походил на китель кубинского команданте, а густая окладистая борода с вкраплениями проседи, умное лицо с широким носом и серьёзными глазами казались списанными с портрета Маркса.

– Я – Михаил, высший маг. Миротворец и судья.

– Очень приятно.

– Мне нужно кое-что сказать Вам, принцесса.

– Слушаю Вас, господин маг, – слегка улыбнулась Стася и предложила гостю сесть.

Михаил опустился в кресло, смерил Хранительницу цепким взглядом и величественно заговорил:

– Я много лет живу в Заре. Лирия и Инмар постоянно находятся на грани войны, и я прилагаю титанические усилия, чтобы не допустить жестокой и бессмысленной бойни. Одна нечаянная искра – и разгорится пожар! Мне неприятно это говорить, но я должен: Вы можете стать этой искрой, Маргарет. Вы и Ваши спутники. А ведь Вы – Хранительница, на Вас лежит ответственность за судьбу Лайфгарма. Вы обязаны думать о каждом своём шаге, о каждом слове, дабы не нанести непоправимый ущерб нашему миру. Вам нужно научиться разбираться в людях, которые Вас окружают.

– К чему Вы клоните?

– Вы неразрывно связаны с Источником, дарующим магию нашему миру. Вы носите на шее Ключ, открывающий доступ к его водам. Это тяжёлая ноша, но она благословлена Лайфгармом. Ключ потакает Вашим желаниям, защищает Вас. Когда Вы говорите "нет", с Вами никто ничего не может сделать. Когда Вы говорите "да", происходит так, как Вы хотите. – Михаил так увлёкся рассказом, что не заметил, как перешёл на ты. – Если ты выберешь неправильного спутника и он попросит тебя сорвать печать с Источника, а ты решишь выполнить его просьбу – случиться катастрофа! В Мире воцарится смута! – Маг замолчал, нервно теребя пояс своих роскошных одежд. – У вас подобралась прекрасная команда. Вы очень разные, но, в тоже время, вы похожи. – Он снова замолчал и, вздохнув, перешёл к главному: – Но не всё так радужно, как хотелось бы. Среди вас есть человек, способный затоптать те добрые ростки, которые несёт ваша миссия. Он прикидывается униженным и оскорблённым, а на деле – это гнусный убийца, хладнокровно уничтоживший в Маре элиту Лирийской армии, и не только их. На его счету не одна сотня ни в чём не повинных жертв! Откажись от Дмитрия и ты спасёшь себя и Лайфгарм!

– Я не верю Вам! – Стася угрожающе взглянула на высшего мага. – Вы пытаетесь его оболгать, но я знаю, какой он!

Михаил побледнел. "Она в его власти! Эта дура откроет Источник и никто не остановит ублюдка! Никто!" Маг вскочил и, забыв о наставлениях экспериментатора, заорал:

– Ты слепа! Ты не видишь ничего вокруг! Ты чужая! Тебе наплевать на Лайфгарм! На всех нас! Копия матери! Ты влюбилась, как кошка, и тебе наплевать, что Фёдор, лучший из нас, два года бродил по миру в безумии, насланном твоим любовником!

– Вон! – вскочив, проревела Станислава. – Вон!

В тот же миг двери распахнулись, и в комнату ворвался Дмитрий. На его пальцах дрожала молния, а глаза полыхали смертоносным белым огнём. Михаил замер, затравленно переводя взгляд с Хранительницы на Смерть.

– Вон! – визжала Стася, надвигаясь на высшего мага.

Дима втянул молнию в пальцы и кинулся к возлюбленной. Он сгрёб её в охапку, оттащил от миротворца и холодно бросил:

– Уходите!

– Вы поплатитесь! Оба! – прошипел Михаил и опрометью выскочил из комнаты.

– Нет! Пусть вернётся! Я убью его! – в истерике кричала Станислава. – Он врёт! Я запихну эту гадкую ложь в его проклятую глотку! Пусть подавиться!..

– Перестань, он ушёл, – попытался успокоить её маг, но Хранительница не унималась:

– Это не правда! Я не хочу! – Её голос становился тише, в нём проступали рыдающие нотки: – Ты не мог! Ты не мог так… – Стася не договорила, захлебнувшись слёзами.

Дмитрий гладил возлюбленную по волосам и беспомощно смотрел на Ричарда и Артёма, топчущихся на пороге.

Станислава последний раз всхлипнула и оттолкнула мага.

– Скажи, что это не правда. Скажи, что ты не убивал. Скажи, что ты не делал безумным моего отца! – с надрывом прошептала она, умоляюще глядя на возлюбленного.

Дмитрий опустил голову, ему нечего было ответить.

– Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Ученик Олефира покорно кивнул и направился к двери, но на его пути встал Ричард:

– Стой!

– Ты ничего не понимаешь! – Артём бросился к Стасе и вцепился в её руку: – Он выполнял приказы! Ты знаешь, кем он был! Нельзя же так!

– Мы вместе и не важно, что было в прошлом! – твёрдо сказал инмарец. – Ты должна извиниться перед ним, Стася!

"Наверное, я предвидел именно это, оставляя ему воспоминания о нас с Тёмой, – с растерянностью думал Дмитрий, слушая, как принц защищает его. – А ведь он был в Маре… И всё же искренне хочет помочь".

– Стася! – теребил принцессу Артём. – Очнись же, Стася! Прости его! Он делал это не по своей воле!

– Ты не можешь прогнать его! – вторил партнёру Ричард. – Ты вытащила его из дерьма и бросать обратно не имеешь права!

Станислава с тоской посмотрела на Дмитрия. "А чего я ждала? Ещё на Земле он говорил, чему его учили, а я всё пропустила мимо ушей! Он любит меня. Я знаю, какой он! Так какая мне разница, что говорят другие?"

– Прости…

Дмитрий поднял голову и потерянно посмотрел на возлюбленную: "Её коробит моё прошлое. Сможет ли она смириться с ним? И что будет, когда, защищая их, мне придётся убивать у неё на глазах?.."

– Прости, – повторила Стася.

Дима попытался улыбнуться, но его губы дрогнули, и он ринулся вон из комнаты.

– Постой! – крикнула Хранительница, но Артём удержал её:

– Не надо! Пусть успокоиться!

Станислава опустилась в кресло. День только начинался, а она уже чувствовала себя усталой и разбитой.

– Расскажите мне о Маре.

– Зачем? – почти хором воскликнули Артём и Ричард.

– Я должна знать! Я хочу разобраться, где правда, где ложь! Он не мог убить сотни людей!

– Сотни? – притворно удивился временной маг. – Чушь какая! Так, пара десятков!

– Что ты несёшь?! – прикрикнул на него принц и обернулся к Стасе: – Я был там. Я расскажу тебе о Маре… – И замолчал, подбирая слова.

Глаза Артёма загорелись предвкушением кровавого рассказа, но к его разочарованию, Ричард ограничился несколькими общими фразами.

– Бойня в Маре произошла по вине Инмара. Это мы попросили помощи у Олефира, и он послал в Мару ученика. Дима уничтожил главный штаб Лирийской армии, но он был лишь слепым орудием. Вина за смерть лирийцев целиком и полностью лежит на нас! Но всё это в прошлом, Стася! Теперь, когда у Димы есть ты, он изменился! Если ты будешь рядом, он сможет начать новую жизнь! Но если ты сейчас бросишь его, он снова окажется в руках Олефира, и тогда…

Инмарец многозначительно посмотрел на Стасю, и та послушно кивнула:

– Ты прав, я спасу его!

Поднявшись из кресла, Хранительница потуже запахнула полы халата и решительно направилась к дверям.

Дмитрий лежал на кровати и курил, уставившись в потолок. "Она всё для меня. Даже если хозяин прав, и она окажется такой, как он говорил, я не перестану любить её! Я буду любить её, даже если, поняв, кто я на самом деле, она откажется от меня… А она откажется, потому что не сможет простить мне безумия любимого папеньки…" Маг закрыл глаза: вспоминать не хотелось, но картины прошлого всё равно всплывали в сознании, принося боль и мучительное ощущение собственной никчемности.

Тот день не отличался ничем особенным. Обычный день в Керонском замке. Ещё утром Олефир задал ученику сложную магическую задачу, и вот уже несколько часов Дима бился над её решением. Он так увлёкся, что даже вздрогнул, когда в комнате внезапно появился хозяин.

– От меня только что вышел человек. Догонишь и убьёшь его! – прозвучал приказ, и Дмитрий кинулся его выполнять.

Он нагнал незнакомца у ворот замка. Капюшон скрывал лицо гостя, но палачу Олефира было безразлично, кто перед ним. И он атаковал. Маг рассчитывал быстренько покончить с жертвой и вернуться к прерванному эксперименту, но не тут-то было! В незнакомца одно за другим летели различные боевые заклинания, и все они тонули в его защите. Поняв, что не в силах выполнить волю хозяина, Дмитрий запаниковал и, не думая о последствиях, обратил защиту противника против него самого. Маг не выдержал колоссального напряжения и сошёл с ума. Брызжа слюной и дико хохоча, он исчез из Керона, а Дима отправился с докладом к хозяину.

Когда Олефир узнал, что гость покинул замок безумным, но живым, то пришёл в ярость. Он бросил ученика в подземелье, запретив использовать магию, и три недели Дмитрий провёл в грязной сырой камере. О нём словно забыли. Никто не принёс даже плесневелого сухаря, а жажду маг утолял, слизывая капли с шершавых каменных стен. Устав от безделья и неизвестности, он стал украдкой посматривать на временного мага, и Артём, сам того не зная, спас его от безумия.

А спустя три недели в камере появились Кир и Изот. Они подхватили полуживого от голода Дмитрия под руки и отволокли к Олефиру. Дима рассчитывал, что за время его длительного заточения, хозяин остыл, но увы! Он по-прежнему пребывал в бешенстве: оказалось, что таинственным гостем, с которым сражался Дмитрий, был сам маг-экспериментатор, и теперь обезумевший Фёдор бродил по дорогам Лайфгарма, изрыгая пророчество, сулящее миру хаос.

– Всё это случилось из-за тебя, Дима! Ты не сумел убить эту тварь и подверг опасности само существование Лайфгарма! Ты вновь разочаровал меня!..

Из цепких объятий прошлого мага вырвал тихий скрип двери. Скомкав в руках сигарету, Дима сел на кровати и настороженно взглянул на Хранительницу, внутренне готовясь к новой порции боли.

– Я пришла ещё раз извиниться перед тобой.

– Не нужно, Стася. – Маг спрыгнул с кровати. – Я всё понимаю. Нам обоим нелегко.

– Мы справимся, – улыбнулась Хранительница и робко прижалась к его груди. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. – Дмитрий накрыл комнату щитом, с наслаждением припал к губам возлюбленной, а когда воздуха в лёгких не осталось и пришлось отстраниться, прошептал: – Мы будем вместе.

– Всегда… – простонала Станислава и сбросила на пол шёлковый халат…

Дима и Стася вышли к обеду последними. Взглянув на их счастливые лица, Ричард вздохнул, Артём смущённо потупился, а Валечка хихикнул. Но влюблённые не обратили внимания на смешки и ужимки друзей. Уселись за стол, придвинув стулья поближе друг к другу, и Хранительница стала с интересом рассматривать королевскую чету. Леонид Степенный был одет исключительно просто – свободная домотканая рубашка без ворота и серые холстяные штаны, да и Прасковья выглядела совсем не по-королевски: крупную величественную фигуру облегало строгое платье из плотного тёмно-коричневого шёлка, длинные русые волосы, тщательно сплетённые в косу, венком обвивались вокруг головы. Ни косметики, ни украшений.

Прасковья ласково кивнула Стасе и Диме и посмотрела на сына:

– У тебя странные друзья, Ричи, но мне они нравятся. – Она встала и положила на его тарелку сочный кусок мяса. – Кушай, моя радость.

Принц смутился и покраснел: выглядеть маменькиным сыночком ему не хотелось.

– Как ты похудел, Ричи, – вздохнула королева и подложила сыну ещё кусок мяса. – А что же ты ничего не ешь, принцесса? – обратилась она к Хранительнице. – Смотри, какая худющая.

На тарелку лёг румяный пирог, Стася хотела поблагодарить радушную хозяйку, но та уже с умилением смотрела на Артёма.

– А тебя, лапушка, похоже, совсем не кормят. Всё скачешь, да скачешь.

– Ага! – Временной маг с энтузиазмом закивал, ни на секунду не прекращая жевать. Он с восхищением и любовью смотрел на королеву Инмара и чувствовал себя превосходно.

– Выпьем за Инмар! – неожиданно провозгласил Валечка, до краёв наполнив огромную чашу, и Артём хитро посмотрел на Станиславу:

– Ты уж следи за ним, принцесса. Наш Солнечный Дружок повысил градус! Предупреждаю: местная брага может запросто свалить с ног дюжего воина, а Валя такой хлипкий. Боюсь, мы его потеряем.

– Никогда! – поднимая чашу, высокопарно изрёк землянин, и тут же весело подмигнул временному магу: – Тёма, ты не прав!

– За Инмар! – пресекая зарождающуюся склоку, провозгласил Леонид и, к Валиной радости, все дружно сдвинули чаши.

– Какой у вас замечательный Солнечный Друг, Ричи, – с умилением заметила Прасковья. – Берегите его, не обижайте, он и впрямь такой хлипкий.

– Мама, прошу тебя!

Королева лучисто улыбнулась сыну и потрепала его по волосам:

– Ты стал совсем взрослым…

– Ладно, мать, угомонись. Он действительно взрослый. Мужчина.

Леонид со значением посмотрел на свою королеву.

– Да, знаю я, знаю, – добродушно отмахнулась Прасковья и, вздохнув, переключилась на Дмитрия: – А Вы почему не едите, Ваше высочество? Кушайте, не стесняйтесь. Теперь это и Ваш дом.

Ученик Олефира сдержано улыбнулся, положил на тарелку пирог с капустой и почувствовал, как рука возлюбленной ободряюще сжимает его колено. "Неужели я выгляжу таким слабым?" – ужаснулся маг и вздрогнул от громкого голоса Ричарда.

– Давай поговорим о делах, отец. Я хочу как можно скорее встретиться с Роксаной.

– Роксана с Вереникой уехали на север. Наши мастера изобрели новое оружие, и твоя наставница собирается протестировать его.

– Как далеко они от Зары?

– Два дня на хороших лошадях. Если хочешь, я распоряжусь, и вы отправитесь сразу после обеда.

– Отлично, – кивнул Ричард. – Так и сделаем.

– А как там наша Мегера Змеинична? – пьяно икнув, поинтересовался Валечка. – Кости целы?

– О ком это он? – опешил Леонид.

– Об Алинор, – кисло пояснила Стася.

– А… Она так и не пришла в сознание, но лекарь не теряет надежды…

– Выживет, – отмахнулся Артём, и король укоризненно покачал головой:

– Ох, молодой человек, легко Вам говорить, расхлёбывать-то нам придётся…

Ричард покосился на Дмитрия и решительно прервал разговор:

– Хватит о ней! Алинор получила по заслугам!

И тут рядом со столом, точно джинн из бутылки, возник маг-миротворец.

– Я слышал, вы уезжаете, – с лёгким поклоном обратился он к инмарскому принцу. – Мне хотелось бы переговорить со всеми вами, прежде чем вы покинете Зару.

– Хорошо, мы зайдём перед отъездом, – пообещал Ричард, стремясь побыстрее отвязаться от высшего мага, но Михаил, к его удивлению, не стал продолжать разговор.

– Буду ждать, мой принц, – подобострастно произнёс он и, одарив наследника смиреной улыбкой, исчез.

– Не нравится он мне. Взгляд какой-то недобрый, – проворчал Валечка и хлебнул браги.

Артём тоже приложился к чаше: "Не хочу встречаться с высшими магами. Лучше бы держаться от них подальше!"

"Совету сейчас не до тебя", – раздался в его голове голос Дмитрия. Временной маг вскинул голову, но друг с удовольствием ел пироги и беседовал с Прасковьей.

– Ладно, выслушаем Михаила, и в путь. Скажет что-то дельное – хорошо, а нет… – Ричард пожал плечами и встал: – Пора!..