Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 48 страниц)

"Немедленно возвращайся!" – раздался грозный голос Олефира, и маг очнулся. Он растерянно похлопал длинными ресницами, огляделся, недоумевая, почему оказался в Илисе, и перенёсся к хозяину, бросив белоснежного жеребца посреди дороги. Бедное животное так и осталось стоять перед распахнутыми воротами, потому что никто из илисцев не посмел приблизиться к коню Смерти…

– Что с тобой? – гневно спросил путешественник, когда всклокоченный и оторопелый Артём склонился перед ним в почтительном поклоне. – Почему ты прервал путешествие? Зачем попёрся в Илис? А уж если пришёл, почему не вошёл? Тебе наскучило убивать?

Временной маг молчал, опустив голову: он и сам не знал, почему не выполнил приказ любимого магистра.

– Отвечай, Тёма!

– Не знаю…

– Ты устал играть?

– Не знаю.

– А зачем ты спас короля Инмара и его собутыльника?

– Я обещал Солнечному Другу присматривать за ним, – робко ответил временной маг и задрожал, ужаснувшись собственным словам.

– Ты посмел втайне от меня завести приятеля?

– Он не приятель, я просто присматриваю за ним.

– С какой стати? Ты мой телохранитель, а не его!

Артём поднял голову, заискивающе посмотрел на хозяина и трясущимися губами сообщил:

– Солнечный Друг сказал, что именно благодаря ему, я стал Вашим учеником.

– Я запрещаю тебе заботиться о нём!

– Почему? – машинально спросил временной маг, и Олефир наотмашь ударил его по лицу:

– Заткнись! Неважно, помог он тебе или нет! Ты – Смерть, и должен убивать, а не рассуждать о хитросплетениях судьбы! Ты не должен чувствовать, чародей! Оставь эти глупости своим жертвам!

– И всё-таки я не понимаю…

– Я не разрешал тебе открывать рот! – рявкнул путешественник и снова ударил ученика.

Артём замолчал и, закусив разбитую губу, покорно опустил голову, а магистр уселся в кресло и, хмуря брови, стал пристально разглядывать его: ради спасения алкоголика-землянина, Смерть прервал кровавую забаву, а потом и вовсе перестал убивать. "Всё-таки я поспешил… Два года слишком короткий срок. Эх, Дима, Дима, если бы не твоё упрямство, я мог бы воспитать временного мага куда более ответственным и, несмотря на безумие, разумным Смертью. Ты почти созрел для предательства, Тёма. Но я не отдам тебя. По крайней мере, сейчас!" – подумал Олефир и с издёвкой заметил:

– Харшидские палачи мечтают о встрече с тобой, чародей.

В шоколадных глазах сверкнул дикий, животный ужас, и временной маг рухнул в ноги хозяина:

– Позвольте мне загладить вину! Я сделаю всё, что Вы скажете, только не отправляйте меня в Бэрис!

Олефир выдержал паузу, позволяя ужасу глубже проникнуть в разум ученика, и снисходительно произнёс:

– Хорошо, я дам тебе шанс. Отправляйся к Диме и потребуй Инмар. Но если ты и на этот раз вернёшься ни с чем – будешь гостить в Бэрисе неделю!

Артём вздрогнул, вспомнив фанатичные лица Махмуда и Али, и срывающимся голосом выговорил:

– Вы получите Инмар, хозяин.

– Тогда чего ты ждёшь? Марш в Керон!

Повинуясь приказу, временной маг переместился в кабинет короля Годара, обессилено рухнул в кресло и умоляюще уставился на друга.

– Магистр убьёт меня, если ты не отдашь ему Инмар.

– Оставайся в Кероне, – бесстрастно предложил Дима.

– Ты знаешь, я не могу…

– Потому что ты не чародей. Ты – раб, влюблённый в своего господина, и тебе нравится раз за разом получать по морде.

– Знаешь, как поступит магистр, если ты откажешь мне? – Артём перешёл на шёпот, и в шоколадных глазах заблестели слёзы. – Он снова посадит меня в яму и будет морить голодом, а потом прикажет солдатам бить меня… Отдай Инмар, Дима, прошу тебя!

– Не ломай комедию!

– Комедию?! Смотри!!!

Временной маг подался вперёд, распахнул сознание, и Дима закусил губу, сдерживая крик. Он смотрел, как харшидские палачи пытают Артёма, при этом подробно, менторским тоном объясняя каждое своё действие, и задыхался от ненависти и ярости. Голубые глаза затопил холодный белый свет, и Смерть вырвался из сознания друга.

– Понравилось? – с нервным смешком поинтересовался временной маг.

– Я убью твоего магистра!

– Сначала убей меня!

– Как ты можешь защищать его после всего, что он с тобой делал?

– Он сделал меня настоящим магом! – с гордостью произнёс Артём, и Смерть ужаснулся, увидев безграничное счастье на его разбитом лице. – Я принц Камии и моя жизнь принадлежит моему повелителю!

– Ты болен…

– Заткнись! – Временной маг вскочил, но тут же сел, и на окровавленных губах появилась молящая улыбка: – Отдай ему Инмар, прошу тебя, Дима. Ради нашей дружбы!

– Посылая тебя в Керон, Олефир прекрасно знал, что я не отдам Инмар!..

– Ну, пожалуйста!

– Нет!

– Ты обрекаешь меня на муки. Ты хочешь, чтобы я страдал!

Из глаз временного мага покатились слёзы. Он сполз на пол, встал на колени, и Дмитрий отвёл взгляд. Но голос его остался твёрдым:

– Уходи, Тёма. Инмар и Годар мои. Так и передай любимому магистру.

Слёзы пропали, и Артём вскочил с перекошенным ненавистью лицом.

– Ты обманывал меня! Ты мне не друг! Ты променял меня на инмарского солдафона и алкоголика-землянина! Но ты пожалеешь! Ты, как и я, будешь плакать кровавыми слезами и молить моего магистра о пощаде! Я заберу твою Стасю в Камию, и повелитель сделает её своей рабыней! А они у него долго не живут! – со змеиной улыбкой прошипел он и исчез.

Дима ринулся следом, но временной маг перехитрил друга: он не просто переместился в особняк Хранительницы, а скользнул по Времени и оказался у дверей Стасиной спальни на десять минут раньше. Лёгким движением сменил чёрные одежды Смерти на скромный лирийский наряд, залечил разбитые губы, взлохматил волосы и распахнул двери.

– Стася! – заорал он, простирая руки к Хранительнице. – Твой брат совсем обезумел! Он творит страшные вещи!

Станислава подскочила на постели, растеряно посмотрела на временного мага, а когда до неё дошло, что именно выкрикнул нежданный гость, откинула одеяло и вскочила:

– Что случилось, Тёма? Что с ним?

Артём прижался к хрупкой женщине, уткнулся лицом в её шею, с удовольствием вдыхая аромат страха, и с надрывом произнёс:

– Если бы ты знала, каким он стал! Настоящим извергом! Он изнасиловал лирийскую принцессу и заточил её в своём мрачном замке! Несчастная Вереника! Ей всего одиннадцать! А Ричард и Валечка не могут покинуть Зару! Он не позволяет им! Он пытался убить и меня! – Временной маг сделал трагическую паузу и, шмыгнув носом, продолжил: – Мне чудом удалось спастись, Стася, и я решил предупредить тебя. Ты – его следующая жертва! Ему наплевать, что вы брат и сестра!

В этот момент в спальню осторожно заглянула Маруся. Вчера она весь день не находила себе места от необъяснимой тревоги и напросилась к Стасе ночевать. Каково же было её удивление, когда с утра пораньше особняк огласили чьи-то истеричные вопли. Не мешкая ни секунды, девушка накинула халат, ринулась в спальню подруги и отшатнулась, увидев её в объятьях временного мага.

– Что ты здесь делаешь, Маша? Иди к себе! – прозвучал за спиной голос Стасиного отца.

Маруся кивнула, однако не тронулась с места. Тогда экспериментатор просто отодвинул девушку в сторону, шагнул в спальню дочери и едва не задохнулся от ударившего в ноздри аромата безумия. Он взглянул на совершенно невменяемого Артёма, как дитя рыдающего на груди Станиславы, и ужаснулся. Временного мага Фёдор боялся больше, чем сына. Почти не дыша, он стал отступать к дверям, и забился в путах мощной магической сети.

Стася же не чувствовала ни колдовства, ни тяжёлого запаха сумасшествия, заполнившего комнату. Она ласково перебирала непослушные пшеничные волосы мага и, всем сердцем желая успокоить светлого, наивного сына провидицы, шептала:

– Не бойся, Тёмочка. Я не позволю ему убить тебя.

Временной маг едва сдерживал победный смех, чувствуя, как в душе Хранительницы всё ярче и ярче разгорается пламя ненависти к брату. "Лучше бы он оставался в Керонском замке с Алинор и Олефиром. Там ему самое место! – с яростью думала Стася. – Он умеет только разрушать! Мразь!"

И тут Артём почувствовал приближение Димы.

– Твой брат идёт! Спасайся! – завопил он и юркнул за спину Хранительницы.

Его крик ещё не смолк, как раздался приглушённый хлопок, и в комнате появился король Годара.

– Смотри! Он убил твоего отца! – мастерски изображая истерику, простонал временной маг и, выглянув из-за плеча Стаси, ехидно подмигнул другу.

Хранительница ошеломлённо уставилась на труп отца, а Маруся вжалась в стену, мечтая раствориться в ней: сквозь щель в двери она видела, как с пальцев Артёма скользнул полупрозрачный шар и ударил в грудь Фёдора. "Стася не поверит… Похоже, она так же невменяема, как и временной маг. И что делать? Бежать или остаться?"

– Как ты мог, Дима? – очнувшись, заорала Хранительница. – Ты же обещал не убивать его!

– Это не я! Отойди от Тёмы! Он опасен!

– Хочешь его убить?! Я запрещаю!

Станислава загородила собой Артёма и с вызовом посмотрела на брата, а временной маг, выглянув из-за плеча своей защитницы, игриво показал Диме язык:

"Тебе не переиграть меня. Я знаю все твои слабые места, керонский выродок!"

"Зачем она тебе?"

"Чтобы тебе тоже было больно, Дима! Ты не отдал Инмар, и Олефир жестоко накажет меня. Но когда я буду корчиться в руках палачей, мне будет приятно знать, что и ты плачешь кровавыми слезами!"

"Не делай этого, Тёма".

"Не называй меня так! Я – Смерть! Я – принц Камии! Я – чародей великого Олефира!"

"Я предупредил тебя".

Дмитрий оторвал взгляд от перекошенного ненавистью лица друга и с болью посмотрел на Хранительницу:

– Не знаю, что Тёма наговорил тебе, но он врёт.

– У Артёма нет причин врать! Мы друзья! А вот ты отнял у меня жениха и отца! Мерзавец! Я никогда не буду твоей! Убирайся! Не желаю тебя видеть!

– Выслушай меня…

– Выслушать? С удовольствием! А ну-ка поведай мне о Веренике! Насилуешь детей, мразь?! Если б я могла, то задушила бы тебя, подонок!

– Опомнись, Стася! Я не трогал Нику! Я…

– Врёшь! Ненавижу! – пронзительно закричала Хранительница и, схватив услужливо поданный Артёмом нож, кинулась к брату.

– Ты не слышишь меня!

Дмитрий раздражённо скривился и исчез, а Стася опустила руку с ножом и обернулась к временному магу:

– Ну вот, теперь ты в безопасности.

– Прекрасно! Чудесная сцена! – радостно зааплодировал Артём, преображаясь на глазах изумлённой женщины.

Лирийский костюм потемнел, став матово-чёрным, кожаная жилетка превратилась в роскошный, затканный серебром плащ. Наивные шоколадные глаза посветлели и вспыхнули ледяным серебряным светом, совсем как у Димы…

– Тёма? – пролепетала Хранительница, медленно отступая к дверям.

Смерть картинным движением расправил плащ, вскинул голову и оскалился в высокомерной улыбке:

– Тёма умер два года назад. Перед тобой могучий и бесподобный принц Камии!

– Что это значит?

– Скоро узнаешь! Пошли, подружка, мой магистр заждался.

И, обняв Хранительницу, Смерть ринулся сквозь Время.

Глава 10.

Великий учитель.

– …Я заберу твою Стасю в Камию, и повелитель сделает её своей рабыней! А у него они долго не живут! – Услышал Олефир и вскочил, но Артём, а за ним и Дима уже исчезли.

Путешественник рухнул обратно в кресло, тихо выругался и поднял испепеляющий взгляд на временного мага, который возник перед ним, держа в объятьях Хранительницу:

– Кретин! Кто позволил тебе идти на Землю?!

Артём нервно сглотнул, разжал руки, и Стася моментально отскочила в сторону. Испуганный взгляд девушки, словно пойманный в ловушку зверь, заметался по громадному кабинету с красивой, изящной мебелью, лёгкими занавесками на окнах, пышными фикусами в блестящих керамических горшках и остановился на ненавистном родственнике.

– Снова ты?! Мразь! Какого чёрта ты приволок меня сюда, Тёма?

Хранительница резко повернулась к магу и обомлела: Артём стоял, опустив плечи, руки его безвольно висели вдоль тела, а взгляд был устремлён в пол. Выглядел он так жалко, что Стасино сердце на миг сжалось от боли и взорвалось бешенством.

– Негодяй! Что ты сделал с ним? – заорала она и бросилась на Олефира.

Путешественник перехватил её руки, заломил за спину и сурово взглянул на временного мага:

– Разве я приказывал тебе трогать Хранительницу, щенок?! За самодеятельность, я поселю тебя в Бэрисе и сделаю харшидских палачей твоей семьёй!

Но против обыкновения слова учителя не испугали Артёма. Он вскинул голову и бешено улыбнулся:

– Как скажете, магистр! Главное, Дима тоже будет плакать кровавыми слезами!

– Мразь! – дёрнулась Стася.

– Уймись, дура! – рявкнул Олефир, дёрнул пленницу за волосы, заставив вскрикнуть от боли, и снова посмотрел на ученика: – Немедленно верни её на Землю! Пусть Дима…

– Не-е-ет!!!

Артём взмахнул руками, и Станислава исчезла.

– Ты совсем свихнулся? Зачем ты выкинул её в Камию?!

Олефир быстро взглянул на Землю: загораживая собой временного мага, Хранительница кричала на брата.

– Сейчас Дима будет здесь, – услужливо сообщил Артём и захихикал, истерично хлопая в ладоши. – Я победил! Я выиграл! Я лишил его всего!

– Ты всё испортил, чародей! Ты забрал Хранительницу раньше времени и она не успела довести братца до ручки! Дима должен был возненавидеть её! Но тебе нет дела до моих планов, так?! – Олефир залепил Артёму пощёчину: – Инициатива наказуема, мой мальчик. Теперь договаривайся с Димой сам! И постарайся остаться в живых!

Маг-путешественник вытащил из серебряной шкатулки, одиноко стоящей на письменном столе, Ключ, сунул его в карман и, махнув ученику рукой, шагнул в Камию.

– И как я должен договариваться? – всхлипнул временной маг, потёр горящую щеку и с содроганием посмотрел на появившегося перед ним друга.

– Где Стася?!

– Там, куда тебе не добраться! – Артём ощетинился, а его губы сложились в злорадную улыбку. – Я обещал, что ты потеряешь всё, и сдержал слово! Наконец-то она сдохнет и ты перестанешь держаться за её юбку!

– Ты заигрался, Тёма! – в бешенстве рявкнул Дима и, схватив друга за шиворот, перенёсся в Золотые степи. – Ты хотел подраться? Я к твоим услугам!

– В кои веки у меня появился достойный противник!

– Рад за тебя!

– Я убью тебя, Дима!

– Попробуй, – равнодушно ответил маг, и глаза его затопил холодный белый свет…

Оказавшись в каминном зале Ёсского замка, Олефир уселся в кресло и насмешливо посмотрел на озирающуюся по сторонам Хранительницу:

– Интересно, зачем ты мне?

– Иди к чёрту!

– Какая невоспитанная девочка!

– Ты – покойник! Дима не простит моего похищения!

– Десять минут назад ты отказалась от него! – сухо заметил Олефир. – Он Смерть! Он лучший маг Лайфгарма! А ты обращаешься с ним, как с мальчиком на побегушках!

– Дима мой брат! Он любит меня, и делает так, как я прошу!

– Мнишь себя хозяйкой Смерти?

Путешественник сжал подлокотники и с ненавистью уставился на Хранительницу: сознание женщины полыхало любовью к отцу. Она жаждала отомстить за его гибель, а объектом мести был брат…

– Ты ещё большая дура, чем я думал! – с отвращением произнёс маг. – Стоило Диме отвернуться, ты позволила отцу, который тебя предал (и не раз!), манипулировать своим сознанием!

– Я люблю папу! И Дима ответит за его смерть! – Щёки Станиславы запылали, а в глазах появился маниакальный блеск. – Я прикажу, и он убьёт тебя, гнида! И временного мага! Любого, кто посмеет стать у меня на пути! Я захвачу Лайфгарм, как мечтал отец, и стану его единоличной правительницей! А брат будет служить мне, как служил бы моему отцу! Ключ! – зашлась в истеричном крике Хранительница, и, выскочив из кармана Олефира, амулет прыгнул ей на шею.

– Дешёвка!

Маг запустил в Станиславу багровую, почти чёрную молнию, но Ключ вспыхнул, и молния поблекла, превратившись в тонкую ломаную линию, почти не видимую в воздухе. Впрочем, путешественник и не рассчитывал убить Хранительницу, пока на её шее висит амулет. Сейчас ему было важно обездвижить пленницу, и "похудевшая" молния успешно справилась с этой задачей: ударила Станиславу в грудь и женщина без чувств упала на ковёр.

– С Ключом или без него – тебе не видать моих мальчиков! Очнёшься – получишь добавку!

Олефир окутал Хранительницу сонным заклятьем, откинулся на спинку кресла и стал с интересом наблюдать за разворачивающейся в Лайфгарме битвой.

Золотые степи Годара тонули в ультрамариновых вспышках, и каждый раз казалось, что неестественный, густой, как патока, свет поглотит их навсегда. Однако корчащаяся в судорогах земля неизменно вбирала пронзительно синее пламя, которое проникнув в глубины, недоступные даже гномам, возвращаясь на поверхность разрушительными землетрясениями и смертоносными цунами. В перерывах между вспышками глазам открывалось грязно-оранжевое небо в обрывках клокастых черных туч, рыдающих ядовитым смоляным дождём, тлетворным для всего живого. Время от времени степь сотрясали гулкие, трескучие раскаты грома, а ультрамариновые вспышки сменяли гигантские серебристо-белые молнии: точно исполинские стрелы они вонзались в тело мира, превращая в пепел лимонно-желтую траву и хрупкие тельца радужных бабочек.

Золотые степи, а вместе с ними и весь мир, дрожали, стонали и рушились под напором разгулявшихся стихий. Растревоженные небывалым по силе выбросом магической энергии Воздух и Огонь, Вода и Земля взбесились и перемешались, точно варево в котле неумелого алхимика: над Лайфгармом проносились волны снежных бурь и огненных смерчей, песчаных ураганов и беспощадных штормов. В Инмарских горах и на лирийских равнинах, на хуторах и в больших городах люди трепетали от охватившего их животного ужаса, от предчувствия неминуемой гибели родного мира.

Виновники же опасно приблизившегося к Лайфгарму конца света, продолжали сражаться. Окруженные сверхмощными щитами и недосягаемые ни для разгулявшихся стихий, ни для взаимных атак, маги творили смертоносные заклятия, безуспешно пытаясь пробить оборону друг друга. Мир сопротивлялся из последних сил, но с каждой минутой надежда выжить становилась всё слабее и слабее: рубины в чаше Источника посветлели, а волшебная вода покрылась тонкой корочкой льда. И вдруг, словно радужное крылышко степной бабочки, сверкнула надежда – временной маг устал, занервничал и, больше не в силах стоять на месте, начал наступать на друга. Дима сделал вид, что поддаётся. Медленно, шаг за шагом, он "сдавал" позиции, позволяя противнику приблизиться, а когда Артём подступил почти вплотную, и его лицо осветилось предвкушением скорой победы, резким движением метнул огромный серебряный диск. Пробив щит, диск прошёл сквозь тело временного мага и взорвался, врезавшись в землю.

– Ты обманул…

Артём обиженно взглянул на Дмитрия и, покачнувшись, рухнул на спину.

– Тёма…

Упав на колени, маг внимательно осмотрел друга, прислушался к тихому, прерывистому дыханию, облегчённо вздохнул и, прикрыв глаза, нараспев зашептал древние магические слова. Временной маг оживал на глазах: на лицо вернулся румянец, губы порозовели, дыхание стало ровным и глубоким. И вот уже Артёма окутывает не предсмертный обморок, а крепкий, здоровый сон. Дмитрий удовлетворённо кивнул, чуть заметно улыбнулся, устроил друга поудобнее и, задумчиво поглаживая спутанные пшеничные волосы, стал ждать его пробуждения…

"Мы почти дошли до конца игры, мальчики", – преисполнившись гордости, подумал Олефир. Так или иначе, он сумел воспитать великолепных боевых магов, ответственных и принципиальных, гордых и смелых, умелых и беспощадных. "Осталось правильно разыграть финал. Ты готов убить меня, Дима! Сделай это, и обретёшь свободу! Не ту, что ты выдумал, а настоящую, полноценную свободу мага! Один удар – и больше никто не сможет подчинить себе Смерть! – Олефир взглянул на бездыханную Хранительницу и брезгливо поморщился: – Но я не могу умереть, пока она жива. Эта стерва, как никто, опасна для тебя, сынок! Несмотря на чудовищную силу, в душе ты по-прежнему ребёнок, Дима. Ты таешь от ласкового слова. И твоя сестрица, если не остановить её, воспользуется этим! Напоит лайфгармской водичкой, и… Не допущу!"

Олефир прошептал заклинание, и перед ним появилась Алинор.

– Пора тебе вспомнить о любимом супруге, дорогая, – ехидно-ласково сказал маг и указал на соседнее кресло.

Алинор с опаской покосилась на тело дочери и села, настороженно глядя на мужа:

– Что тебе надо?

– Помнишь, ты обещала сделать всё, что я скажу, если я оставлю тебя в живых?

– Я не сделаю ничего, что может навредить Диме!

– Что ты, дорогая, напротив. Я хочу, чтобы ты помогла нашему сыну. Ему грозит беда, по сравнению с которой наше с ним противостояние – детская шалость.

– Ты серьёзно?

– Более чем, душа моя. – Олефир протянул жене бокал вина. – Выпей.

Немного помедлив, Алинор сделала глоток и тотчас почувствовала, как нервозность уходит, мышцы расслабляются. Женщина глубоко вздохнула и благодушно посмотрела на мужа:

– Продолжай.

– Ты знаешь, что наш сын влюблен в Хранительницу. Это роковая любовь, но не потому, что они брат и сестра. Дело в самой Станиславе. – Маг помолчал, подбирая слова: – Ключ позволяет Хранительнице влиять на ситуацию, и, боюсь, кое-кто подскажет ей, что Диме было бы неплохо напиться из Источника. Смерть исполнит её прихоть и…

– Пусть, – пожала плечами Алинор. – Он станет сильнее.

– Диме не нужна лайфгармская водичка! Для него она – яд! Не забывай, он запретный сын Хранительницы, а, значит, сильнее других реагирует на магию мира. Он может открыть Источник без Ключа, но и Источник может поработить его, стоит Диме сделать глоток его воды! Она привяжет мальчика к нашему миру, лишив возможности путешествовать. И он фактически окажется в рабстве у Лайфгарма!

– Это твои фантазии.

– А как ты думаешь, почему я отказался напиться из Источника, когда ты предлагала мне?

– Испугался!

– Чушь! Я маг-путешественник и не могу быть связанным ни с одним миром. Наш мальчик такой же! Когда-нибудь Дима захочет посмотреть иные миры. Некоторые я уже показал ему, но, знаю, он захочет большего, потому что в нём есть задатки путешественника. – Олефир глотнул вина. – А Стася со своей волшебной водичкой свяжет его по рукам и ногам. Да и вообще, сказать по чести: твоя дочь – ленивое, самовлюблённое существо, да к тому же, легко поддаётся чужому влиянию. Поэтому, пока она рядом, Дима всегда будет в опасности!

– Ты собираешься убить мою дочь?

– Я должен обезопасить нашего сына!

– Он не простит!

– Простит. Он получит Тёму и будет занят его лечением. У Димы не останется времени для скорби! Так что, тебе нечего бояться, дорогая.

– Мне? – ужаснулась Алинор и расширенными глазами посмотрела на мужа: – Ты хочешь, чтобы я убила дочь?

– Да.

Супруги замолчали. Олефир задумчиво гладил подлокотник кресла, Алинор вертела в руках бокал.

– Почему ты сам не убьёшь её, Фира?

– Ключ не подпустит меня. А тебя, свою бывшую хозяйку – без проблем… Лайфгарму не нужны Хранительницы, а, значит, Маргарет должна умереть с Ключом на шее! – Олефир помолчал, а потом сухо осведомился: – Ты сделаешь это ради нашего сына?

– Не знаю.

– Я верил, что у тебя больше решимости, дорогая. Что ж, я помогу, – мягко произнёс маг и посмотрел на жену.

Алинор попыталась отвести взгляд, но заклинание вмиг опутало её сознание, и прекрасное лицо бывшей Хранительницы приобрело решимость:

– Я убью её!

– Действуй, любимая.

Олефир вложил в руки жены кинжал, и она подошла к распростёртой на полу дочери. Опустилась на колени, вскинула руку и вонзила клинок в грудь Станиславы. Ключ вспыхнул, на мгновение обе Хранительницы исчезли в ярко-алом зареве, а когда оно померкло, Алинор сняла мёртвый амулет с шеи дочери и, равнодушно взглянув на него, передала мужу.

– Спасибо. – Олефир поцеловал руку жены и убрал Ключ в карман. – Сейчас ты похожа на ту Алинор, что я встретил тридцать лет назад. Жаль, что потом ты изменилась. Мне было хорошо с тобой. Я ведь действительно любил тебя, родная.

– Любил…

– И люблю, – улыбнулся путешественник, нежно целуя её запястье. – Но ничто не вечно, дорогая. И эта ночь коротка. Оставим разговоры, поцелуй меня, как прежде, Алинор. Я хочу запомнить твои ласки навсегда.

Олефир с нежностью посмотрел в блестящие изумрудно-зелёные глаза, и супруги оказались в спальне…

Оранжевые лучи коснулись истерзанной, осыпанной пеплом земли, пробежались по жухлой тёмно-жёлтой траве, и над степью неуверенно и робко, словно впервые, воспарили остатки разноцветных бабочек. Их заторможенный полёт напоминал сейчас не восхитительный танец, а ломкие, неверные движения внезапно ослепшего человека.

Дмитрий смотрел на изуродованную степь, и его сердце сжималось от боли и щемящего чувства вины за свои необдуманные действия, бессмысленную драку с другом, стоившую жизни тысячам легкокрылых созданий. Он, правитель Годара, хозяин этих некогда прекрасных земель, едва не погубил их. Маг опустил голову, машинально погладил пшеничные волосы друга и… наткнулся на яростный шоколадный взгляд.

– Почему ты не убил меня, Дима?

– Я люблю тебя, Тёма. Я виноват перед тобой, и не могу позволить тебе умереть.

Артём отстранился и сел, исподлобья разглядывая друга:

– Ты сильнее меня. Ты должен был убить меня!

– Зачем? Ты – мой друг.

– У Смерти не может быть друзей!

– У Смерти не может быть хозяина. Ты свободен, Тёма. Пойми это, наконец!

– Нет! – Артём вскочил, и его лицо осветила сумасшедшая улыбка. – Я должен служить магистру. Вы все бросили меня, а он защитил и сделал настоящим магом. Я вернусь к нему!

– Никто тебя не бросал! – в отчаяние крикнул Дима и, мигом оказавшись на ногах, вцепился в плечи друга. – Вспомни: Олефир захватил тебя, воспользовавшись беспомощностью Солнечного Друга. Мне пришлось выбирать – ты или он. Я выбрал слабейшего! Прости.

Временной маг ужом выскользнул из рук друга, отскочил и нахмурился. Но уже в следующий миг его лицо разгладилось, подбородок взлетел вверх, а взгляд сделался презрительным и надменным.

– Да, Солнечный Друг помог мне обрести учителя. В благодарность я и дальше буду присматривать за ним.

Дмитрий лишь безнадёжно вздохнул:

– Олефир обманул тебя, Тёма. Но, боюсь, когда ты поймёшь это, будет поздно. Я мало чем смогу помочь тебе в Камии.

– Мне не нужна твоя помощь. Я выполнил задание, и магистр простит меня.

– Значит, продолжишь служить магу, который слабее тебя?

– Магистр лучший маг Лайфгарма и Камии! Он такой же сильный, как ты!

– Поступай, как знаешь, Тёма, но верни мне сестру. Прошу.

Артём сдвинул брови, о чём-то напряжённо размышляя, а потом слегка поклонился другу и с пафосом произнёс:

– Не я решаю её судьбу, Смерть! Но ты не убил меня, и я постараюсь позаботиться о принцессе.

– Стася и ты – всё, что у меня есть.

– Я знаю, – прошептал временной маг и исчез, а Дима отыскал побратима и землянина и шагнул к ним…

Повелитель Камии с супругой завтракали в оранжерее. Сидя в плетёных креслах под разлапистыми ветвями южно-камийского папоротника, они наслаждались прохладой и тишиной раннего утра, вдыхали мягкие, чуть терпкие ароматы цветов и молчали, размышляя каждый о своём. Олефир любил этот уютный уголок Ёсского замка, напоминающий кусочек тропического леса, посаженный в стеклянный аквариум. Стволы деревьев были увиты лианами и покрыты малахитовым ковром мха с яркими пятнами разноцветных орхидей. Ветви тесно переплетались под стеклянным потолком, создавая живой купол, сквозь который почти не проникал солнечный свет. В любимой оранжерее правителя Камии всегда царил зеленоватый полумрак.

Звякнула чашка, и Алинор оторвалась от размышлений. Вздохнула, подняла голову и с удивлением обнаружила, что в двух шагах от столика стоит временной маг. Выглядел он потерянным и каким-то виноватым, и совсем не походил на самодовольного наглеца, каким запомнила его женщина.

– Он что-то натворил?

Олефир не ответил. Поставил чашку на низкий мраморный столик и, скрестив руки на груди, стал внимательно рассматривать окружающее Артёма заклинание, которое Дмитрий плёл почти всю ночь.

"Думаешь, подстраховался? Ошибаешься! Ты должен был прийти сам, племянничек! И придёшь! Я знаю тебя, как облупленного! И не позволю разрушить всё, чего я с таким трудом добился! Что бы ты себе ни возомнил, в итоге сделаешь так, как я запланировал!" И, поднявшись, маг сурово взглянул на ученика…

Дима появился в офицерской столовой крепости Верлит в разгар завтрака. Прошёл между столами, не обращая внимания на встревоженные взгляды инмарцев, и остановился перед побратимом.

– Артём жив? – взволнованно спросил Ричард.

– Доброе утро, Ваше величество. – Дмитрий слегка поклонился и сел рядом с другом. – Можете возвращаться в Зару. Войны не будет. Олефир ушёл в Камию.

– А Тёма? – с опаской спросил Валентин.

– Вернулся к любимому магистру.

– И что теперь?

– Посмотрим, – пожал плечами маг и сотворил себе чашку кофе…

Несколько долгих минут Олефир молчал, заставляя ученика нервничать и трусливо переступать с ноги на ногу, а потом заговорил, властно и напористо, отчего у временного мага задрожали поджилки.

– Я видел, кто победил в схватке. Почему Дима не убил тебя? Отвечай!

– Дима сказал, что я его друг, – еле слышно отозвался Артём и вжал голову в плечи, мечтая стать маленьким и незаметным.

– А что ответил ты, чародей?

– Я сказал, что у Смерти не может быть друзей.

– Если б ты ещё и делал так, как говоришь, – проворчал Олефир. – О чём вы беседовали?

– Он просил меня остаться.

– Очень трогательно! И почему ты отказался?

– Я должен был вернуться к Вам, магистр.

– Считаешь, что выполнил задание?

– Да.

– Нет!

Артём вздрогнул и поднял голову:

– Вы приказали мне выжить. Я выжил.

– Решил поспорить с учителем?

– Нет, магистр. Но я выполнил приказ!

Временной маг всхлипнул и задрожал, беспомощно глядя на хозяина.

– Сам-то понял, что сказал? Видно с головой у тебя совсем плохо, чародей. Значит, будем лечить!

И с этими словами Олефир резко ударил ученика в живот. Артём со свистом выдохнул, согнулся пополам, и удивлённо захлопал глаза: он не защищался, однако неведомая сила ослабила удар. А путешественник жёстко усмехнулся, увидев, что Дима взял на себя львиную долю боли друга, и выхватил из воздуха плеть. "Не позволю загребать жар чужими руками, племянничек! Не стоило тебе уподобляться высшим магам! Ты должен придти и убить меня сам!" – громко подумал маг и стал с остервенением хлестать ученика.

Алинор поморщилась и отвернулась, не желая наблюдать, как чёрные одежды временного мага превращаются в клочья, а кожа покрывается уродливыми кроваво-красными полосами…

Дмитрий знал, что боль неизбежна, но она всё равно застала его врасплох. Дыхание перехватило, сердце зашлось в неистовой дроби, и чашка с кофе полетела на пол. Следом упал маг. Лицо его исказила гримаса ярости, на висках вздулись тёмные вены, а из горла вырвался неистовый крик, до колик напугавший инмарских офицеров:

– Нет!!! Не дождёшься!!! Тебя убьёт Артём!!!

Люди растерянно таращились на бьющегося в странном припадке короля Годара, и только Валечка не поддался всеобщему оцепенению. Он соскочил с лавки, плюхнулся на колени рядом с другом и схватил его за руку: