Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 48 страниц)

– А ты забавный, – хихикнул Артём. – Неужели ты на самом деле считаешь, что способен на что-то повлиять?

– Лучше б я ошибался! Но тогда, у Источника, Дима бросился ко мне, именно потому, что я не маг и не воин. Я самое уязвимое существо в Лайфгарме. А ты – маг! Ты мог, по крайней мере, выжить, и Дима пожертвовал тобой, чтобы спасти мою никчёмную шкуру. Прости меня, Тёма!

Временной маг склонил голову к плечу, с любопытством посмотрел на скорбное лицо Солнечного Друга и вдруг искренне улыбнулся:

– Спасибо.

Валя удивлённо уставился на него:

– За что?

– Так ведь получается, что только благодаря тебе я обрёл истинного учителя и заботливого отца. Меня все бросили, а он сделал настоящим магом!

– Ну, если ты так считаешь…

– Пойдём, я налью тебе лучшего лирийского вина.

Артём приобнял землянина за плечи, подтащил к возвышению, усадил на ступеньки у ног Олефира и шлёпнулся рядом.

– Пожалуй, я ошибся, назвав тебя пустым местом, – дружелюбно произнёс он, протягивая Солнечному Другу бокал с вином. – Ты очень интересный малый. И, в награду за твоё благодеяние у Источника, я буду присматривать за тобой, дружок. Не хочу, чтобы ты влип в какую-нибудь плохую историю.

Валя залпом выпил вино и с опаской покосился на царя.

– А что? – Олефир благодушно улыбнулся своему бывшему шуту. – Оставайся в Литте, Солнечный Дружок! Твоя должность свободна.

– Спасибо, товарищ царь, но моей мамочке это не понравится. – Валя отсалютовал магу бокалом и залпом выпил вино.

– Мамочке? – переспросил путешественник и расхохотался: – Ну, раз мамочка против – живи в Инмаре.

Он повернулся к Алинор, Артём же сотворил кувшин вина, наполнил бокалы и похлопал землянина по плечу:

– Всё нормально, Валя. Ты под моей защитой, и я никому не дам тебя в обиду.

– Ты странный, Тёма. Вроде ведёшь себя, как прежде, а глаза холодные.

– Не так уж сильно я изменился, дружок, – коварно улыбнулся временной маг, и глаза его сверкнули ледяным серебряным светом. – Я просто стал чародеем! Я живу во имя благополучия и процветания великого магистра, как и положено истинному принцу Камии!

Валечка скривился, словно у него заболели все зубы разом, поспешно отвёл взгляд и поставил бокал на ступени:

– Удачи тебе, Тёма… Хотя… мне страшно за тебя… друг.

– Не бойся! Я не пропаду! – добродушно усмехнулся временной маг, и Дмитрий успокаивающе кивнул Ричарду, который, соляным столбом застыв у колонны, напряжённо наблюдал за беседой Валечки и Артёма.

– Может, хватит на сегодня? – одними губами прошептал инмарец, зная, что побратим услышит его, где бы он ни был.

"Вполне", – отозвался маг, и делегации Годара и Инмара, не прощаясь, покинули Литту.

В Кероне Дима передал жену на руки фрейлинам и продолжил наблюдать за неугомонным родственничком. Правда, наблюдать, как выяснилось, особо не за чем: после его ухода Олефир потерял интерес к балу, и вскоре веселье начало затухать. К полудню гости и придворные разошлись, в тронном зале остались лишь венценосные супруги и Смерть.

Царь закинул ногу на ногу и кисло посмотрел на жену:

– Твои мысли о мести звучат, как набат, дорогая. Скоро весь дворец будет судачить о твоей "негасимой" любви ко мне. Зачем мне такая царица? Я надеялся, что твоё воскрешение обрадует Диму, но…

– Оно обрадовало меня, дядя.

Перед троном возник король Годара.

– Я знал, что ты придёшь, сынок.

– Я тебе не сын! – выпалил Дмитрий.

Камень в его перстне зиял иссиня-чёрной пустотой, но маг по-прежнему чувствовал зависимость от Олефира. "Ты презираешь меня, за то, что я не смог убить тебя! – раздражённо подумал он. – Но я не хочу свободы такой ценой!"

"Это единственный путь! – твёрдо ответил путешественник. – И ты сделаешь это, потому что ты – мой сын!"

– Я тебе не сын!

– Я вырастил тебя!

– Ты растил раба!

– Ты рос принцем!

– Ложь! Я был твоим оружием!

– Я всего лишь приучал тебя к дисциплине, ибо стоило чуть ослабить контроль, ты начинал делать глупости! Вспомни, как Белолесье едва не убило тебя!

– Тогда меня спас Артём, а не ты!

Олефир с досадой покачал головой: ученик по-прежнему не слышал его. "Как же до тебя достучаться, мальчик?" Путешественник перевёл взгляд на временного мага и поманил его к себе.

– Посмотри на него, Дима. Тёма всегда нравился тебе. Ты хотел иметь друга? И я воспитал друга, достойного тебя.

Глаза короля Годара побелели от гнева:

– Ты свёл его с ума! Этого я тебе никогда не прощу!

– Ну, конечно! Обидели Тёмочку – мага из него сделали! Опомнись, Дима! Если бы он остался с тобой, сейчас бы по Лайфгарму разгуливал капризный, неуправляемый и безалаберный временной маг. А ты бы потакал ему во всём! Разве ты не понимаешь, насколько это опасно?

– Его магия была светлой, а теперь…

– Он Смерть, такой же, как ты!

– Я не сумасшедший!

– Ну, это как посмотреть, Дима, – ухмыльнулся Олефир. – Ты с маниакальным упорством собираешь вокруг себя никчемных людишек и старательно заботишься о них. Ты совершаешь неоправданно глупые поступки. Зачем ты женился? Я не тронул бы Веренику, если бы ты просто попросил об этом! А Хранительница? Ты смотришь на неё и скулишь, как щенок, вместо того, чтобы поставить эту безмозглую дрянь на место! Стукни кулаком по столу, и она прибежит в Керон и будет обожать тебя! Ты же видишь, как она стелется перед твоей копией!

– Замолчи! Не смей говорить о моей сестре плохо!

– Не нравится слышать правду? – Олефир вскочил. – Ты носишься с сестрицей, как с писаной торбой, а эта трусиха с лёгкостью променяла тебя на суррогат! Лишь бы братом не был! Ханжа!

– Заткнись! – полыхая белыми глазами, взревел Смерть и шагнул было к Олефиру, но между ними встал временной маг:

– Сначала я!

– Отойди, чародей! – рявкнул Олефир, и Артём неохотно отступил.

– Я не прощу тебе, Дима, если ты поднимешь руку на моего магистра, – тихо произнёс он, и холодный белый свет в глазах короля Годара потух.

Усмехнувшись, путешественник сел на трон и с невозмутимым видом продолжил:

– Я единственный, кто относится к тебе, как к человеку, Дима. Оставайся со мной, и я позволю тебе излечить безумие Артёма. Вы оба будете моими сыновьями.

– И не мечтай! Я не вернусь, потому что все твои слова – ложь! Может, сначала ты и приласкаешь меня, но потом всё равно попытаешься сделать рабом! А Тёму будешь использовать для шантажа!

– Кретин! Если б я хотел тебя шантажировать, я бы сделал это, как только вернулся в Лайфгарм!

– Тогда чего ты добиваешься?

– Хочу, чтобы ты понял – я тебе не враг!

– И для этого, ты сделал Тёму Смертью, а Стасе подсунул моего двойника?!

– Да! Потому что она тебе не нужна! И не только она! Ты должен жить среди равных!

– И под твоим чутким руководством!

– Да, чёрт возьми! – Олефир снова вскочил. – Что ты ломаешься, Дима? Ты хотел Тёму – вот он! Или ты вновь откажешься от друга из-за алкоголика-землянина и тупицы-солдафона? Если так, то ты – идиот! Я ожидал большего от запретного сына Хранительницы!

Алинор вскрикнула и зажала рот ладонью, а Дмитрий пронзительно посмотрел на Артёма:

– Ты веришь ему?

– Да, – плотоядно оскалился временной маг. – Ты бросил меня ради Солнечного Друга, и он это подтвердил. Я мечтаю убить тебя, Дима, и сделаю это, как только магистр отдаст приказ, потому что сейчас ты опять отказываешься от меня!

– Я не отказываюсь от тебя, Тёма, но я не могу оставить наших друзей без защиты! Что, если твой хозяин прикажет убить их?

– Вечно ты так! Только говоришь о дружбе, а на деле – эти убогие людишки тебе дороже, чем я! – всхлипнул временной маг и тут же широко улыбнулся: – Я убью тебя, Дима, а потом будут играть с нашими друзьями в кошки-мышки!

– Сынок!!! Ты жив!!! – раздался мучительный крик Алинор, и гордая королева Годара упала в ноги Дмитрию. – Мой мальчик! Мне нет прощения!!!

– Дура… – бешено прошипел Олефир. – Я столько раз говорил, что он твой сын, но ты отказывалась верить.

– Ты сказал, что я потеряла ребёнка, и я поверила тебе! – Алинор обернулась и с ненавистью взглянула на мужа: – А ты швырнул его в хлев к грязным крестьянам! Ты лишил его матери! Ты отобрал у него имя!

– Я не лгал тебе! У тебя родилась двойня! Один из мальчиков действительно умер. Именно его тело я представил Совету, чтобы они оставили нас в покое. Я не мог допустить, чтобы запретный сын Хранительницы оказался в руках высших магов. Они убили бы его, не задумываясь! И я сделал Диму своим учеником.

– Ты заставил меня ненавидеть родного сына! Подлец!

Царица хотела броситься на мужа, но Дима удержал её:

– Не надо. Ты была мне хорошей матерью, Алинор.

– Я должна была догадаться… – Бывшая королева Годара прижалась к сыну и зарыдала. – Ты безумно похож на отца! Почему я раньше не замечала этого? Как же ты должен ненавидеть меня!

– Я давно простил тебя, мама, – тихо сказал маг и неловко погладил её густые рыжие волосы.

Олефир презрительно сплюнул:

– Тьфу! Ещё папу пожалей! Бедный Федя, изгнанный мной из Лайфгарма! – Он посмотрел на временного мага: – Верни её, откуда взял!

– Я не хочу! Я согласна сделать всё, что ты скажешь, только не убивай меня теперь, когда я обрела сына! – Алинор вырвалась из рук Димы и упала на колени перед мужем. – Пощади!!!

– И что мне с ней делать, племянничек?

– Я могу забрать её в Керон.

– Царице Лирии полагается жить в Литте!

Алинор умоляюще посмотрела на сына:

– Забери меня с собой.

– Либо ты умрёшь, либо останешься в Лирии! – твёрдо сказал Олефир. – Артём! Приготовься!

– Не дождёшься! – рявкнул Дима и исчез вместе с матерью.

– Разрешите мне пойти за ним, магистр! Я верну Алинор под плиту!

Но Олефир лишь махнул рукой и, откинувшись на спинку трона, расхохотался.

– Остынь. Он поступает так, как я задумал. Тебе пора перестать его ненавидеть, Тёма. Он скоро вернётся к нам. У меня большие планы на вас обоих, чародей!

Алинор с грустью смотрела на сына:

– Олефир не оставит тебя в покое. Он привык получать то, что хочет.

– На этот раз у него ничего не выйдет! Я не вернусь к нему!

– Но твой друг…

Царица не договорила. Двери распахнулись, и в покои короля влетела Вереника:

– Дима! Я волновалась за тебя! Почему ты не взял меня с собой? Я бы им показала! – Она взглянула на Алинор и капризно поджала губки: – Зачем она здесь?

– Это моя мать.

– Да? – Девочка радостно улыбнулась, расправила складки пышного платья и церемонно присела: – Рада приветствовать Вас в Кероне, дорогая свекровь. – И посчитав, что этикет соблюдён, подбежала к Диме, обняла его и, задрав голову, сказала: – Мадам Катрин говорит, что много сладкого есть вредно. Вырви ей язык, пожалуйста.

– Я поговорю с ней дорогая, – ошарашено проговорил Дима и покосился на мать.

– У тебя прелестная жена, но она ещё совсем дитя.

– У нас фиктивный брак, – беззаботно заявила Вереника. – Когда Тёма выздоровеет, я стану его женой. Мы с ним любим друг друга, правда, Дима?

– Да, моя радость, – мягко сказал король и протянул девочке плитку шоколада.

– Ты замечательный муж!

Ника развернула обёртку и впилась в плитку зубами, а Дмитрий повернулся к Алинор и развёл руками:

– Вот так мы и живём, мама. И сразу предупрежу: помимо Ники, в замке живут Арсений и Марфа. Остальные высшие маги мертвы.

– И Витус?

– Все.

– Поверить не могу, что Фира убил его. Он любил своего учителя.

– Он и тебя любил, мама, – прошептал Дима и погладил Веренику по голове: – Распорядись, чтобы подавали обед, милая.

Девочка поспешно запихнула остатки шоколада в рот.

– Ой, забыла. Я как раз пришла пригласить вас к столу! – Она липкими пальцами схватила мужа за рукав и потянула к двери. – Пошли скорее, всё остынет!

Это выглядело так по-домашнему уютно, что Алинор невольно рассмеялась, шагнула к невестке и обняла её за плечи:

– Ты прелесть, маленькая королева Годара.

– Я боевой маг! – гордо заявила Вереника и посмотрела на Диму: – Кстати, почему ты не учишь меня боевым заклинаниям?

– Да как-то не подумал. – Маг покусал губы и предложил: – Давай обратимся к Арсению, он с удовольствием будет учить тебя.

– Не хочу Арсения! Он всего лишь наблюдатель. Хочу учиться у Смерти!

– Не капризничайте, Ваше величество. Диме некогда…

– Из-за Стаси?

– Пойдём обедать, Ника, – решительно произнёс Дмитрий, и они оказались в трапезном зале.

Алинор села рядом с сыном и, помолчав, тихо спросила:

– Хочешь, я поговорю с ней?

– Она выходит замуж, – деревянным голосом ответил маг.

– За кого? – Глаза Алинор округлились.

– За меня, – одними губами произнёс король Годара и нервно расхохотался: Сергей Костров и Стася отправились за родительским благословением к Фёдору.

Глава 8.

Распри.

Почти сутки Стася и псевдо-Дима провели в спальне. Бедняга Костров за это время даже особняк разглядеть не сумел – дальше ванной комнаты его не выпускали, поэтому, стоило любовнице заговорить о свадьбе, он выказал просто поразительную для особи мужского пола горячность:

– Прекрасная идея! Гениальная! Я счастлив как никогда, любимая! Мы немедленно отправляемся к твоим родителям!

– Никуда отправляться не надо, – вздохнула Хранительница. – Моя мать умерла, а отец живёт здесь. Правда, мы с ним не слишком ладим…

– Родители – это святое! – категорично заявил Костров и вылез из постели. – Вам обязательно нужно помириться. Ты не можешь выйти замуж без родительского благословления.

Он натянул трусы, джинсы с рубашкой и с обожанием посмотрел на женщину. Покорно кивнув, Стася оделась, и любовники рука об руку отправились во флигель, где в трёхкомнатных апартаментах, отдалённо напоминающих его московскую квартиру, жил Фёдор.

– Здравствуй, папа, – входя в небольшую прихожую, скованно произнесла Хранительница и, теребя край лёгкой шелковой кофточки, продолжила: – Я хочу познакомить тебя со своим женихом.

Экспериментатор взглянул в лицо будущего зятя и расплылся в радушной улыбке:

– Проходите, дети. – Он протянул землянину руку: – Фёдор.

– Дмитрий.

Костров ответил на рукопожатие, и поспешно опустил глаза. Взгляд Стасиного отца, чем-то напомнил взгляд его необычного работодателя: та же сосредоточенность, острота и пронзительность.

– Очень приятно. Думаю, моя дочь сделала правильный выбор. – Станислава поморщилась и, почувствовав её стремление уйти от разговора, Фёдор попросил:– Организуй-ка нам чайку, дочка. А мы с Димой пока побеседуем.

Хранительница послушно скрылась на маленькой кухоньке и загремела чайником, а Фёдор и Сергей прошли в гостиную и устроились в креслах, напротив друг друга. Теперь между ними находился журнальный столик, и Костров почувствовал себя увереннее. Правда ненадолго: будущий тесть взмахнул рукой, и на полированной столешнице появилась бутылка коньяка и закуски.

– И Вы тоже? – не смог сдержаться Сергей.

– Да.

– А она?

– С ней проблем не будет. Стася не умеет пользоваться даром.

Фёдор на мгновенье прикрыл глаза и попытался определить, смотрит ли на него сын, но, как обычно, не смог и, мысленно чертыхнувшись, решил действовать на свой страх и риск, очень надеясь, что в присутствие дочери Смерть не посмеет поднять на него руку. Для начала экспериментатор дотянулся до Станиславы и "привязал" её к плите, заставив вылить заваренный чай в раковину и начать по новой. "Благо заварки у меня немерено", – ухмыльнулся маг и обратил взор на будущего зятя. Копия Смерти выглядела идеально и вместе с тем у человека, хорошо знавшего оригинал, сомнений в том, что перед ним подделка, не возникало. И все-таки лже-Дима мгновенно завоевал расположение Хранительницы. Однако ни это было главным: в сознании Сергея Кострова ярко пылала печать временного мага – собственническое клеймо, поставленное специально для друга.

"Значит, Фира собирается столкнуть мальчишек. Замечательно! Обожаю, когда разные придурки начинают воплощать свои идиотские идейки в жизнь. Именно тогда умные дяди срывают куш! Что ж, остаётся либо подождать, либо ускорить события". Экспериментатор задумчиво оглядел Кострова, разлил по рюмкам коньяк и громко провозгласил:

– Выпьем за удачное предприятие, Дима! Надеюсь, ты поспособствуешь моему примирению с дочуркой.

– Зачем?

– Чтобы её убить, естественно.

Сергей ошарашено захлопал глазами:

– Убить? Но что она Вам сделала?

– Это длинная и некрасивая история, которую Вам, молодой человек, знать совершенно не обязательно.

– Но…

Костров опасливо покосился на дверь, и Фёдор пренебрежительно улыбнулся:

– Не трусь, зятёк, она нас не слышит. Давай-ка лучше договоримся.

– О чём?

Экспериментатор закину ногу на ногу, глотнул коньяка и, грея широкую рюмку в ладонях, благодушно заговорил:

– Одну, надо сказать, очень выгодную сделку ты уже заключил… Нет-нет, не дёргайся, я ничего не имею против. Более того, хочу предложить ещё одну. И тоже крайне выгодную.

– Слушаю. – Костров опрокинул коньяк в рот, крякнул, шумно выдохнул и посмотрел на мага: – Но ничего не могу обещать.

Услышав последнюю фразу, Фёдор пренебрежительно хмыкнул и заговорил так, словно сделка уже состоялась:

– Ты женишься на моей дочери, заделаешь ей ребёнка, а после родов убьёшь жену и вали на все четыре стороны. Не нищим, конечно. Два миллиона долларов хорошая цена?

– Я не знаю…

Незадачливый жених вытаращился на мага, приоткрыв рот. Он нервно вертел в руках рюмку и мелко тряс головой, словно не мог решить, как кивнуть – утвердительно или отрицательно…

– И виллу в Малибу, – тоном искусителя добавил высший маг, внутренне хохоча как бешеный: наблюдать борьбу алчности и чувства самосохранения было весьма забавно.

– А почему не место на кладбище?! Это было бы так по-семейному, папа!

Сергей икнул от страха, повернул голову и оторопело уставился на своего двойника: белая рубашка, тёмные брюки и плащ, высокие сапоги, как у какого-нибудь киношного графа. Настоящий денди, вальяжно развалившийся на диване и взиравший на окружающих так, точно ему все должны.

– Но гипнотизёр говорил, что Вы умерли…

– Я воскрес, – хмуро бросил Дмитрий и взглянул на отца: – Не смей плести заговор против дочери!

– Ты по-прежнему наблюдаешь за ней?! Извращенец! – презрительно фыркнул Фёдор, но Дима не обратил внимания на его слова, он пристально смотрел на Кострова.

– А Вам, Сергей, лучше оставить мою сестру, иначе тратить миллион будет некому. Вы связались с опасными людьми, куда более опасными, чем господин Травкин. У Вас нет шансов выжить. – Костров нервно сглотнул, и маг услужливо протянул ему дымящуюся сигарету: – Если Вы прямо сейчас встанете и уйдёте, обещаю, Вы доживёте до глубокой старости.

– Это моя игра!

В комнате появился разъярённый Артём, и Фёдор мысленно зааплодировал: "Давайте, ребятки, прибейте друг дружку, и мне даже мстить не придётся!" Дмитрий бросил на отца раздражённый взгляд и тут же вновь посмотрел на временного мага:

– Я не позволю тебе играть жизнью моей сестры, Тёма!

– Потому что она всё для тебя? А я? Она – пустоголовая кукла, Дима, а я Смерть. Такой же, как ты! Почему ты не хочешь дружить со мной?

– Опомнись! Час назад ты хотел меня убить! Что, получил другой приказ? Будешь дружить со мной из-под палки? Твоя ненависть выглядела куда естественнее, Тёма!

Неожиданно лицо временного мага разгладилось. Он с невозмутимым видом подошёл к столику, сотворил пузатые рюмки, наполнил их коньяком и уселся рядом с другом.

– Неужели, тебе трудно сделать мне приятное? Брось их всех. Пошли со мной! Мы славно поиграем вместе.

Костров вжал голову в плечи и с беспокойством посмотрел на Фёдора, но лицо будущего тестя было непроницаемым. Лишь синие глаза хищно пожирали беседующих магов.

– Зачем ты пришёл? – глотнув коньяка, спросил Дима. – Боишься, что я пристукну твоего протеже и заберу Хранительницу в Керон?

– Магистр на это рассчитывал! – выпалил Артём и осёкся. Дрожащей рукой он поднёс рюмку ко рту, залпом выпил коньяк и заискивающе посмотрел на друга: – Идём со мной, пожалуйста. Ты должен вернуться к магистру. Мы будем вместе, а они пусть живут, как хотят.

Костров поднялся и дрожащим голосом произнёс:

– Я, пожалуй, пойду.

– Сидеть! Иди! – в один голос рявкнули Смерти.

Сергей взглянул в их пылающие демоническим огнём глаза, без сил рухнул в кресло и зажмурился.

– Я же говорил, что ты продешевил, – улыбнулся ему Артём и повернулся к Диме: – Ты пойдёшь со мной?

– Нет. Я не буду служить твоему магистру. Лучше пойдём в Керон. Ты уже научился всему, что нужно. Зачем тебе хозяин, Тёма?

– Я не раб! Я принц Камии! Великий Олефир – мой отец, и я не покину его! Никогда!

– Как хочешь, – не стал спорить Дмитрий. – Передай своему великому Олефиру, что я не буду вмешиваться в жизнь Хранительницы. Пусть выходит замуж, нянькается с отцом – мне всё равно! – Он повернулся к Фёдору и прорычал: – Но это не значит, что я перестану наблюдать за ней. Стася должна быть счастлива, и вы с господином Костровым отвечаете за это головой!

– Не уходи! – Артём испуганно вцепился в руку друга. – Хозяин накажет меня, если я вернусь один! Друг ты мне или нет?

Щека Димы болезненно дёрнулась, но голос прозвучал твёрдо:

– Пойдём со мной, Тёма, и никто не посмеет обидеть тебя.

– Ты не понимаешь! – Временной маг отпустил его руку и заплакал: – Он… – Глаза Артёма наполнились ужасом: – Иду, магистр, – бледными губами пролепетал он и исчез.

Дмитрий поставил бокал на столик, хотел встать, но его остановил насмешливый голос Фёдора:

– Ты запутался, сынок, а ведь когда-то я предупреждал: Смерть не должен иметь слабых мест.

– Если б я тебя послушал – ты был бы мёртв.

– Возможно, но факт остаётся фактом. Ты похож на курицу-наседку!

Дима выудил из воздуха сигарету, затянулся и, взглянув на отца, с любопытством спросил:

– Зачем ты живёшь, папа? Неужели, всё ещё надеешься прибрать к рукам Лайфгарм?

– Почему нет? У меня полно времени. Рано или поздно вы с Тёмой передерётесь, и я получу власть над миром, тем более что с Советом уже покончено.

– Мечтатель, – покачал головой Дмитрий и исчез, а Фёдор с ухмылкой потряс будущего зятя за плечо:

– Очнись, трусишка, они ушли.

Костров открыл глаза и затравленно огляделся:

– Они убьют меня…

– Не хнычь. Я помогу тебе.

– Вы видели их глаза?

– Страшилка для детишек, – отмахнулся маг. – Фокусы для простачков вроде тебя. Перестань трястись и отправляйся к невесте! Скажи, что я вас благословляю. Да, и со свадьбой не тяни. Чем скорее ты наденешь на её палец кольцо, тем целее будешь.

Костров послушно кивнул и бросился на кухню. "Ну уж нет! Жениться я не согласен! Подавитесь своими деньгами! Мне жизнь дороже! Бежать! Выждать удобный момент – и бежать без оглядки, на другой конец света. В джунгли или индийские трущобы! Должно же быть место, где эти твари меня не достанут! Должно!"

Дмитрий рухнул на постель, прямо на белоснежное покрывало, и поднёс сигарету к губам. События неслись с головокружительной быстротой, нужно было остановиться и всё обдумать, но не получалось. Да и о какой рассудительности, о каком анализе могла идти речь, если он, боевой маг, всё чаще и чаще ощущал себя слабым и беспомощным. "Я пешка в игре Олефира и мне не изменить этого до тех пор, пока я не пойму, чего он добивается! Но как понять? Он действует по всем направлениям, не сосредотачиваясь на чём-то одном, словно всё это затеяно с одной целью – довести меня до белого каления, заставить сорваться… И схлестнуться с Артёмом? Нет, слишком просто, да и схватки как таковой не получится. И Олефир это знает… Тогда что?.. Не верю, что он действительно хочет вернуть меня на службу! Зачем ему безынициативное, непокорное оружие, которое нужно всё время шантажировать?.."

Маг уничтожил окурок, закурил новую сигарету и вздрогнул, ощутив на себе взгляд бывшего хозяина.

– Чего тебе?

"Как грубо! Может, заглянешь на чай, поговорим?"

– Ноги моей в Литте не будет!

"Тёма расстроится… – ехидно протянул Олефир и добавил: – Когда вернётся".

– Где он? Опять кого-то убивает?

"Не в этот раз. Мой чародей отбывает наказание в Камии. Знаешь, это удивительный мир. И я построил его на свой вкус. Помнишь пытку Витуса, что я продемонстрировал тебе в Кероне, так вот, мои харшидские палачи усовершенствовали её, и в эту самую минуту Артём…"

– Не боишься оставаться один, дядя?

"Ничуть. Он же временной маг, и не допустит, чтобы ты покалечил любимого магистра".

– Гордишься собой? – прорычал Дмитрий и сел, сминая в кулаке сигарету. Уголёк обжёг ладонь, и маг оскалился в улыбке: ему хотелось боли, много-много и самой разной. Сейчас он, не раздумывая, поменялся бы местами с Артёмом.

"Пожалуй, я перестарался с твоим воспитанием, племянничек. Ты получился законченным мазохистом".

– Заткнись!

"Это ты закрой рот и послушай! Не смей разговаривать со мной в таком тоне, щенок! Я твой учитель! И хозяин, хоть ты от этого и открещиваешься! Так вот, я хочу, чтобы ты прекратил заниматься самоистязанием и подумал!"

– О чём?

"О том, что тебе нужно сделать".

– Я не понимаю…

"Я жду от тебя определённых действий".

– И что?

"Думай! Я хочу, чтобы ты увидел картину целиком!"

– Зачем?

"Просто сделай, как говорю!"

– Я не могу думать, зная, что Тёма…

"Не разочаровывай меня, Дима, тем более что дальше уже некуда!" – раздражённо воскликнул Олефир, и Литту закрыл мощный, непроницаемый щит.

– Абсурд… – прошептал маг, откидываясь на подушки.

Он нервно провёл ладонью по лбу, запустил пальцы в волосы и с силой дёрнул их. И вновь закурил, чувствуя себя обманутым и загнанным в ловушку…

Сквозь кровавую пелену Артём умоляюще смотрел на хозяина, а харшидские палачи стояли над ним, ожидая команды продолжить пытки. Временной маг чувствовал их тяжёлое дыхание, и, испуганно поскуливая, вглядывался в лицо Олефира, пытаясь угадать, что нужно сделать, чтобы мучения прекратились.

– Ты запомнил урок, чародей?

– Да, магистр…

Путешественник внимательно осмотрел истерзанного ученика и, выдержав паузу, обратился к палачам:

– Молодцы, ребята! Хорошо поработали. Отдыхайте! – Камийцы исчезли, а Олефир опустился на стул и скомандовал: – Встать!

Артём облегчённо вздохнул и завозился на полу, силясь подняться и раз за разом падая в лужу собственной крови. Какое-то время повелитель Камии наблюдал за ним, а потом проворчал: "Слабак!" и вылечил. Временной маг тотчас вскочил, но лишь для того, чтобы смиренно пасть на колени.

– Я потрясён твоей глупостью, чародей. Как тебя угораздило проболтаться Диме о моих планах?! Он был на волосок от того, чтобы убить Кострова и забрать Хранительницу. Если б не твой болтливый язык, она бы уже скандалила в Кероне. А теперь придётся ждать! – Олефир на секунду задумался, а потом лицо его прояснилось: – Хотя зачем ждать? Мы и без Хранительницы устроим Диме весёлую жизнь. Ты же хотел отомстить, чародей?

– Да, магистр, – с собачьей преданностью глядя на хозяина, ответил Артём.

– Твой дружок кричал, что не будет убивать, значит, убивать будешь ты.

– Я готов, магистр. – Глаза временного мага тут же вспыхнули ледяным серебряным светом. – С кого начать?

– Инмар и Годар мы оставим на сладкое. Начнёшь с Лирии. Будешь убивать до тех пор, пока Дима не приползёт ко мне! Бери коня и отправляйся в Илис!

– Верхом?

– Конечно, – злорадно улыбнулся Олефир. – Выедешь за ворота Литты и станешь убивать всех, кто встретится на пути. Вперёд, чародей!

– Счастлив служить Вам, магистр, – низко поклонился Смерть и перенёсся на конюшню.

Он оседлал белоснежного коня, облачился в тёмные одежды, чёрный, расшитый серебром плащ и прямо из Камии переместился на главную улицу Литты. Приветственно взмахнул рукой, с умилением проследил, как кинулись врассыпную горожане, и, пришпорив коня, поехал к южным воротам. А несчастные лирийцы, забившись в дома и трактиры, будто тараканы в щели, с ужасом смотрели ему вслед и шептали:

– Смерть собрался на охоту.

По стремительно пустеющей улице Артём доехал до ворот, равнодушно кивнул бледным, как мел стражникам, и его белоснежный тонконогий конь ступил на широкий, запруженный телегами и повозками тракт. Обворожительно улыбнувшись, Смерть приподнялся на стременах и вскинул руку, намереваясь нанести первый удар, но внезапно путь ему преградил всадник. Словно подчёркивая разницу между ними, он восседал на могучем вороном жеребце и тёплыми голубыми глазами смотрел на друга.

– Здравствуй, Тёма.

– Привет, привет, – оскалился временной маг. – Пришёл посмотреть на дело рук своих? Только не хнычь, я давно уже не жалкий недотёпа, а боевой маг! И парой дней в компании харшидцев меня не напугать!

– И всё равно, я чувствую свою вину.

– Хочешь поговорить об этом?

Дмитрий кивнул, подъехал вплотную к другу, загораживая собой людей, и стражники понимающе переглянулись. Побросав алебарды, они кинулись спасать горожан, и вскоре площадь перед воротами опустела – несколько магов УЛИТа, оказавшиеся поблизости, присоединились к стражникам и постарались переместить в безопасные места как можно больше народа.

А Дима смотрел в ледяные серебряные глаза Артёма и проникновенно шептал:

– Что бы ты ни говорил, что бы ни делал – я чувствую твою боль, Тёма. Она живёт внутри тебя, и я не знаю, как избавить…

– Что за ерунду ты несёшь?

– Ты всегда ненавидел одиночество, Тёма.

– Я изменился!

– Вряд ли. В душе ты всё ещё светлый и добрый мальчишка, который игрался с магией, как никто!

– Он умер.

– Чушь! За два года нельзя стать полноценной Смертью. Тебе ещё учиться и учиться.

– Я боевой маг!

Артём вновь вскинул руку, но Дмитрий перехватил её, и сплетённые пальцы магов вспыхнули и запламенели, как белоснежный факел. Кони всхрапнули от испуга, забили копытами, но магия не позволила им разойтись.

– Я не хочу, чтобы ты убивал, Тёма!

– Хорошо, – насмешливо отозвался Смерть. – Пойдём со мной к Олефиру, и крови не будет.

– Я не буду служить твоему магистру.

– Тогда прочь с дороги! Я еду в Илис!

– Хочешь сравнять город с землёй?

– Мелко берёшь, Дима. Я вырежу всю страну! Убью всякое живое существо, что встречу на пути!

– Зачем?

– Это наш тебе подарок, дружище!

Дмитрий вздрогнул, отшатнулся, и руки расцепились, осыпав шкуры коней серебристо-белыми искрами.

– Как же ты ненавидишь меня, Тёма…

– Ошибаешься! Ты для меня самое дорогое существо во Вселенной, Дима. После магистра, разумеется.

– Тогда послушай меня: не убивай! Тот кровавый поход, что навязывает тебе Олефир – окончательно сведёт тебя с ума!

– Я не сумасшедший!

– Правда?

– Да! Я боевой маг! Смерть! Мне положено убивать! Слышишь?! И убирайся с дороги, иначе я начну не с Лирии, а с Годара!

– Как скажешь, Тёма.

Дмитрий исчез, и, осознав этот факт, временной маг заорал, как раненный зверь:

– Ты снова бросил меня!!! Ну, почему ты всё время уходишь, Дима?!!

Тяжело дыша, он утёр слёзы рукавом чёрного плаща и, сжав зубы, пришпорил коня. Смерть ехал по пустому тракту, ледяными глазами оглядываясь вокруг, пока не сообразил, что лирийцы попрятались.

– Не выйдет! – прошипел разъярённый маг, перенёсся в ближайшую деревню, и благословенная земля Лирии обагрилась кровью его первых жертв.