Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)

Глава 2.

Станислава.

Яркий солнечный луч упал на лицо Хранительницы, и, открыв глаза, она с тихой грустью уставилась на белёный потолок. До боли знакомая, родная квартира, привычные запахи горячих бутербродов и кофе. И щемящая боль в сердце, точно расставание с возлюбленным братом насквозь пронзило его.

– Доброе утро, дочка, завтрак готов.

Стася взглянула на отца в спортивном костюме и фартуке и нервно расхохоталась:

– С чего такая забота? Или ты добавил в кофе мышьяк?!

Фёдор невозмутимо пожал плечами, вышел, а сгорающая от ненависти Хранительница вскочила, накинула халат и бросилась за ним. Влетела на кухню, упёрла руки в бока и заорала, как собака, которой придавили хвост:

– Значит так, папа! Я больше не желаю жить, как нищенка! Ты показал мне другую жизнь, так что делай, что хочешь, но через неделю я должна жить в особняке!

– Без проблем! – самодовольно ухмыльнулся Фёдор. – Хоть в замке. Не забывай, твой отец – великий маг. Хочешь богатства? Понимаю тебя, девочка.

– Это не всё! Я отсутствовала на Земле больше года. Я потеряла свой салон. Ты дашь мне денег на новую фирму.

– Зачем тебе работать? Я легко обеспечу нам безбедное существование.

– Конечно, обеспечишь. Что тебе остаётся!

– Как ты разговариваешь с отцом?!

– Ты сломал мне жизнь, и будешь вечно замаливать этот грех! Ты получил приказ, маг. Исполняй! Что делать дальше, скажу позднее!

– Я не слуга! Я твой отец!

– Мой отец – Михей! Он умер три года назад! А ты живёшь из милости. Я не позволила брату убить тебя, и теперь твоя жизнь принадлежит мне!

– Ты много себе позволяешь, дрянь! Я скорее убью тебя, чем буду выполнять приказы!

– Убей! Сделай одолжение! Избавь от бессмысленного существования! – с вызовом заявила Стася и вплотную подошла к отцу. – Начинай! Я жду!

– С удовольствием! – сверкнул глазами экспериментатор.

"Угомонись. Ты сдохнешь раньше, чем поднимешь руку. Твоя смерть рядом", – услышал он холодный голос сына и отступил. Фёдор побагровел, побледнел и, смахнув со лба капельки пота, с ненавистью посмотрел на дочь:

– Через неделю у тебя будет особняк, а это – деньги на фирму.

На столе появились ровные стопки бледно-зелёных купюр, но Стася не обратила на них внимания. Она пристально вгляделась в лицо отца, прикрыла глаза и прошептала:

– Зачем ты вмешался, Дима?

"Я люблю тебя".

– Я не буду завтракать.

Хранительница выбежала из кухни, ворвалась в спальню и, распахнув шкаф, схватила первые попавшиеся джинсы. Слёзы застилали глаза, и Стася никак не могла засунуть ногу в узкую штанину.

"Я помогу", – прошептал Дмитрий, и джинсы сами налезли на ноги. Из шкафа вынырнула водолазка и, на секунду растворившись в воздухе, оказалась на Хранительнице, а на постель упала раскрытая сумочка, из которой торчала пухлая пачка тысячных купюр. Стася посмотрела на деньги и взвыла:

– Оставь меня в покое! Я должна забыть тебя! Ты мой брат!

И, схватив сумочку, кинулась вон из квартиры.

– Куда ты? – крикнул ей вслед отец.

– Не твоё дело

Стася с грохотом захлопнула дверь, подскочила к лифту, нажала на кнопку, но ждать, пока неторопливая кабина доберётся до четвёртого этажа, не было сил, и, махнув рукой, она понеслась вниз по ступенькам.

На скамейке у подъезда сидела всё та же троица пенсионерок, за прошедший год они ничуть не изменились. "Всевидящие очи двора" разом впились в дочку Михея, а одна из бабулек даже всплеснула руками, привлекая внимание всклокоченной и явно чем-то недовольной женщины:

– Стасенька?! Где ж ты пропадала?

– Не ваше дело! – огрызнулась Хранительница и ринулась в арку.

– Грубиянка!

– А ты вспомни, с кем она водилась.

– Да уж… С кем поведёшься…

– Где ж она всё-таки шлялась целый год?..

– А ведь и бывший её тоже пропал. Помните, что Розалия Степановна говорила? Уехал за ней на дачу и не вернулся.

– Ага, как же! Милиция приезжала, всё осмотрела. Не было их на даче!

– Так, где ж они были? Может, снова сошлись и вместе уехали?

– Чтобы этот нытик мамочку не предупредил? Он же шагу без неё ступить не мог. Всё мамочка, мамочка. Мамочка сказала, мамочка велела…

– Ой, а кто в окне-то?

Триада дружно задрала головы, но Фёдор уже отступил в глубину комнаты.

– Михей… Ей Богу, Михей… – перекрестилась одна из пенсионерок. – Вернулся-таки!.. Что же это делается?!..

– О! Смотрите-ка! Верка из тридцать пятой шлёпает! Слыхали?! От неё на днях мужик ушёл.

– Да что ты? – всплеснули руками товарки и, забыв о Михее и его дочери, принялись обсуждать личную жизнь несчастной Верки…

Тем временем Стася выскочила на проспект, остановила первую попавшуюся машину и, назвав адрес, уселась на переднее сидение. Автомобиль рванул с места, а Хранительница вновь напустилась на брата: "Оставь меня в покое, Дима! Я не нуждаюсь в твоей опеке!"

"Мне приятно помогать тебе".

"Ненавижу тебя!"

"Не злись, я люблю тебя".

Стася закрыла лицо руками:

"Когда это кончится?"

"Возвращайся в Лайфгарм и просто живи рядом со мной".

"Ты мой брат!"

"Да. Хочешь, я сделаю тебя королевой Годара?"

"Я ничего не хочу! Лучше бы мы никогда не встретились!"

Машина остановилась. Стася, не глядя, бросила водителю несколько купюр, выскочила на улицу и понеслась к кирпичной девятиэтажке в глубине двора. Домофон пискнул, дверь услужливо распахнулась, и заплаканная Хранительница вбежала в подъезд.

– Если ты не отстанешь, я покончу с собой! – вскрикнула она, колотя ладонью по кнопке лифта.

"Успокойся".

– Отстань! – Стася сжала кулаки. – Я приказываю тебе, Смерть!

"Хорошо, – грустно отозвался Дима. – Я постараюсь не вмешиваться в твою жизнь".

Хранительница вошла в лифт и надавила на кнопку с цифрой "восемь". Двери закрылись, и, прижавшись к ним пылающей щекой, Стася прошептала:

– Я тоже люблю тебя, Дима. Если б ты не был моим братом…

У дверей квартиры Станиславе пришла запоздалая мысль, что Маруси может не оказаться дома. "Надо было сначала позвонить", – вздохнула она и нажала на звонок.

В прихожей раздались торопливые шаги, дверь распахнулась.

– Станислава Михеевна?! – Секретарша растерянно хлопала длинными ресницами и улыбалась. – Откуда Вы? – И, опомнившись, засуетилась: – Проходите. Сейчас я кофе сварю.

– Спасибо, – всхлипнула Хранительница, скинула кроссовки и прошла на кухню.

Заправив кофеварку, Маруся села рядом с бывшей начальницей и осторожно спросила:

– Почему Вы плачете? Что с Вами случилось?

– Так вышло, что ты моя единственная подруга, Маша, – нервно теребя сумочку, произнесла Стася. – Я расскажу тебе, как провела этот год, только, ради Бога, не думай, что я сошла с ума.

Маруся разлила кофе по чашкам, подперла подбородок рукой и выжидающе посмотрела на гостью. Глубоко вздохнув, Хранительница обхватила горячую чашку ладонями и начала:

– Я была в Лайфгарме…

– Как я Вам завидую… – мечтательно протянула девушка, когда бывшая начальница закончила свой рассказ. – Я бы тоже хотела побывать в другом мире. Может, Вам всё же вернуться к брату? Вы станете королевой, а я – Вашей фрейлиной. У меня никого нет на Земле, да и у Вас тоже. Что нам здесь делать?

Хранительница ошарашено уставилась на секретаршу:

– Не думала, что ты мне поверишь…

– А что здесь такого? Помните: вы рассказывали мне о трёх незнакомцах, друг за другом появлявшихся на пороге Вашей квартиры? Я ещё тогда говорила Вам, что с владелицей магического салона просто обязаны случаться чудеса. Вы разбираетесь в травах, умеете гадать на картах. Почему бы, однажды, Вам не отправиться в другой мир?

Стася глотнула холодного кофе:

– Я не вернусь к нему. Он мой брат.

– Да, конечно, но ведь так здорово, когда есть человек, который о тебе заботиться.

– Он мой брат! Ты не понимаешь, какой шок я испытала, узнав, что спала с родным братом!

Маруся равнодушно пожала плечами, посмотрела в окно и преувеличено бодро спросила:

– Чем мы будем заниматься на Земле?

– Туристическим бизнесом.

– А как же магия?

– Слышать о ней не желаю! Я открою агентство, стану директором, а ты будешь моим заместителем. Согласна?

– Конечно. Мне нравилось работать с Вами.

– Тогда перейдём на ты. Мы же подруги.

Маруся улыбнулась, кивнула и вновь заправила кофеварку, а Стася достала косметичку, вытерла слёзы, подкрасила глаза и поинтересовалась:

– У тебя есть интернет?

– Да.

– Отлично. Сейчас будем искать помещение для офиса, тем более что в средствах мы не стеснены. Кстати… – Хранительница вытащила из сумочки пачку купюр и положила на стол: – Это аванс, Маша…

Ближе к вечеру Станислава уехала, а Маруся понеслась в магазин. Остановилась у рыбного отдела и хищным взглядом впилась в жирный блестящий кусок осетрины.

– Только что привезли, – доверительно сообщила продавщица. – Сколько Вам отрезать?

– Зачем резать? Я возьму весь кусок, – сглотнув слюну, ответила девушка.

Продавщица взвесила осетрину и ловко завернула её в бумагу:

– Что-нибудь ещё?

Маруся жадным взглядом обвела витрину:

– Чёрной икры. Полкило. И килограмм, нет, два – тигровых креветок. И вон того омара. – Она заворожено указала на громадного красного монстра.

Улыбка продавщицы достигла запредельных размеров. Женщина стремительно упаковывала продукты, приговаривая:

– Мы будем рады видеть Вас снова. – Она сложила покупки в пакет и назвала сумму, от которой ещё вчера у Маруси случился бы инфаркт. Сегодня же девушка спокойно достала из сумочки кошелёк и с непринуждённым видом расплатилась.

Вернувшись домой, будущая заместитель директора аккуратно разложила деликатесы на кухонном столе, села на табурет и задумчиво уставилась на них: внезапно оказаться богатой было приятно, но нелёгкий жизненный путь за спиной научил Марусю одной простой, но неоспоримой истине – бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Интересно, какова окажется цена? – вздохнула она, и аппетит пропал…

Зарегистрировать фирму, найти офис и нанять в штат профессионалов, имея за спиной лучших магов Лайфгарма, оказалось делом нескольких дней, и вскоре на одной из центральных улиц столицы загорелась броская вывеска "Путешествуем по миру", да и с особняком дело не затянулось: Фёдор приобрёл огромный трёхэтажный дом всего в двадцати минутах от МКАД. Так что, с очередного понедельника Хранительница начала по-настоящему новую жизнь. Словно изголодавшийся хищник, она вгрызлась в работу, и Маруся обнаружила глобальные перемены в характере подруги: если хозяйка "Пифии" была наивной, немного застенчивой и очень доброй женщиной, то директор "Путешествуем по миру" оказалась её полной противоположностью. Станислава никому не доверяла, могла высказать в лицо не самые приятные вещи и частенько, без видимой причины, впадала в состояние озлобленности. Марусе оставалось лишь удивляться, почему не разбегаются сотрудники фирмы и не хлопают дверями клиенты. "Магия… Точно магия", – говорила себе девушка, продолжая с удивлением наблюдать за подругой.

В рабочем угаре миновал последний весенний месяц, промелькнуло лето, и как-то незаметно подкралась осень. Зарядили дожди, небо над Москвой всё чаще становилось хмурым и серым, словно город примерял на себя одеяло перед зимней спячкой. Но работники Стасиного агентства вряд ли замечали перемены в погоде. С утра до вечера они принимали и принимали россиян, горящих желанием путешествовать по миру. Правда, и зарплаты за свой титанический труд получали немаленькие. Особенно Маруся. Меньше чем за полгода девушка полностью обновила квартиру, купила роскошный автомобиль. Теперь она могла зайти в любой магазин и купить любую вещь, даже не взглянув на ценник. И всё же какое-то странное чувство иллюзорности происходящего незримо и постоянно присутствовало на краю сознания. Маруся точно попала в однообразный, затянувшийся спектакль, и постоянно ждала, что занавес вот-вот опустится, и чья-то невидимая рука разорвёт контракты актёров на мелкие, никому не нужные клочки…

Заканчивался октябрь, когда привычный ритм Марусиной жизни нарушил звонок Розалии Степановны. Было почти десять вечера, и девушка, недавно приехавшая с работы, как раз стояла перед открытым холодильником и, глядя на заставленные продуктами полки, решала, что бы съесть на ужин. Сегодня она как-то особенно вымоталась: две встречи, нудная поездка в банк, проверка квартального отчёта. "Надеюсь, просто ошиблись номером", – мысленно проворчала она и взяла телефонную трубку.

– Добрый вечер, Маша. Извини за беспокойство, но я хотела бы спросить, есть ли какие-то новости?

Её голос девушка узнала бы из тысячи. Розалию Степановну она видела всего один раз в жизни, и эта встреча произвела на неё неизгладимое впечатление. После пропажи Станиславы прошла уже неделя, однако Маруся продолжала ходить в салон, в тайне надеясь, что хозяйка вот-вот появится, но появилась не она…

Когда звякнул колокольчик и хромированная, стеклянная дверь отворилась, секретарша оторвала взгляд от книги и обалдела. Она всегда считала, что дамы в возрасте ходят на десятисантиметровых каблуках только в кино и сериалах, но стоящая перед ней женщина камня на камне не оставила от её представлений об обычных россиянках. Розалия Степановна выглядела так, словно заглянула в магический салон сразу после светского приёма: тёмные, без единой седой пряди волосы уложены в строгую причёску, стройную фигуру облегал элегантный классический костюм, на ногах – жутко дорогие туфли. Но особенно Марусе запомнились холёные руки и массивный золотой перстень с рубином на указательном пальце.

Розалия Степановна подошла к столу, кинула оценивающий взгляд на раскрытую книгу в руках секретарши и властно произнесла:

– Здравствуйте, Вы Мария?..

Так девушка познакомилась с мамочкой рыжеволосого нытика Валентина. Ей очень хотелось чем-то помочь этой стойкой женщине, сохраняющей неколебимое спокойствие, несмотря на пропажу единственного сына, но рассказать тогда было особо нечего…

И вот теперь, услышав голос Розалии вновь, Маруся несколько растерялась. Она-то думала, что, вернувшись на Землю, Станислава давным-давно связалась с бывшей свекровью. Хотя бы для того, чтобы сказать, что её сын жив и здоров…

– Стася вернулась, – пролепетала Маруся и покраснела, словно это она утаивала правду от несчастной матери.

– Когда?

– В мае. Розалия Степановна, простите меня, я думала, что она…

– Стася говорила о Вале?

– Да, он жив. Но подробности знает лишь она…

– Ты знаешь, куда она переехала?

– Конечно, записывайте адрес…

Явление бывшей свекрови стало для Хранительницы ударом под дых. Что сказала Розалия охранникам на въезде в посёлок, а потом на воротах особняка, Стася не представляла, но они пропустили её, несмотря на категоричный приказ не беспокоить хозяев. И теперь мать Валентина стояла в дверях столовой, и её спокойный, выжидающий взгляд заставлял Станиславу то краснеть, то бледнеть.

– Розалия Степановна…

– Где Валя?

Хранительница нервно кашлянула, потёрла влажные ладони о неприлично дорогую юбку и, запинаясь, произнесла:

– Валя… э… в другом мире.

Тонкие, изящно очерченные брови на мгновение приподнялись, но голос Розалии остался ровным и бесстрастным:

– Рассказывай.

Мать Валентина подошла к столу, села напротив Станиславы и сплела пальцы перед собой. Хранительница прерывисто выдохнула, потупила взгляд и, чувствуя себя школьницей, вызванной на ковёр к директору, начала:

– Полтора года назад ко мне пришли три странных молодых человека…

Надо отдать должное Розалии, она не перебивала бывшую невестку, не задавала вопросов, а терпеливо слушала, позволяя Стасе выговориться. Хранительница же, ощущая вину перед мамой Валентина, наступила на горло собственной гордости и изо всех сил старалась выставить писклю и пропойцу храбрым и разумным человеком.

Станислава пересказала примерно половину своих приключений, когда в столовую ворвался высший маг. Он одарил женщин разъярённым взглядом и с пеной у рта заорал:

– Какого чёрта ты болтаешь о Лайфгарме с первой встречной?!

– Это мать Валентина, – на автомате ответила Стася, но тут же спохватилась и завопила не хуже отца: – А тебе какое дело? Не смей вмешиваться в мои дела!

Глаза Розалии Степановны чуть прищурились, но она не сделала ни единого движения, чтобы остановить назревающий скандал, прекрасно зная, что из словесных перепалок можно почерпнуть гораздо больше информации, чем из обычного разговора.

– А то что? – взревел тем временем высший маг. – Братца позовёшь?

– Позову!

– Конечно, сама-то ты ничего не стоишь! Весь твой бизнес держится на Смерти!

– Враньё!

– Тупая безмозглая курица! У тебя на побегушках уникальный боевой маг, а ты протираешь штаны в дурацком офисе, вместо того, чтобы править Лайфгармом. Дура!

– Хорош высший маг! – зло рассмеялась Хранительница. – Обвиняешь меня в разбалтывании секретов, а сам?

– Я сотру ей память!

– Только попробуй! Я запрещаю тебе колдовать! Ты живёшь из милости, а моё терпение не безгранично. Запомни!

– Дима распустил тебя!

– Заткнись! Не смей произносить его имя!

– А то убьёшь? Я уже это слышал! И ничуть не удивлюсь, если ты действительно прикончишь меня! Но кто ещё скажет тебе правду? Ты оставила наш мир в руках Смерти! А он – раскисшая тряпка, слепо потакающая твоим капризам! Он погубит Лайфгарм! Он и его придурковатые дружки – тупоголовый солдафон и алкоголик-землянин! А всё из-за того, что Дима – твой брат? Лицемерка! Думаешь, если спишь с ним в мыслях, это не грех?..

– Убирайся в свой флигель!

– С превеликим удовольствием!

Высший маг исчез, а Хранительница, тяжело дыша, посмотрела на бывшую свекровь:

– Извините нас.

– Ничего страшного, Стася. К тому же, мне уже пора. Было приятно повидаться.

С этими словами Розалия Степановна встала и, цокая высоченными каблуками, покинула особняк. Теперь она была относительно спокойна: её сын дружил с первыми лицами Лайфгарма, а, значит, он в кои веки прилично устроился. "Жаль не могу проинспектировать", – усмехнулась землянка и, кивнув охранникам как старым добрым знакомым, покинула резиденцию Хранительницы.

Глава 3.

Камия.

Пронзительное голубое небо без единого облачка казалось бездонным. Ослепительно-белое солнце сверкало, как огромный бриллиант, заливая незнакомый мир чистым бездушным светом. До самого горизонта простирались невысокие округлые холмы, поросшие медно-ствольными, пушистыми соснами, а под ногами, словно газон, стелилась сине-зелёная трава с ярко-жёлтыми крапинками цветов.

Восхитительный умиротворяющий пейзаж заворожил Артёма. Он замер, пытаясь охватить взглядом величественную панораму чужого мира и совершенно забыв о маге-путешественнике, утащившим его из Лайфгарма. Не воспользоваться столь удачно сложившейся ситуацией Олефир не мог. Ехидно усмехнувшись, он впечатал кулак в висок временного мага, и тот как подкошенный рухнул на траву.

– Эх, Тёма, Тёма. Лопух ты, а не гроза Вселенной!

Маг вытащил из кармана полоску ларнита, нацепил на шею Артёму и провёл рукой по пшеничным волосам. Шоколадные глаза распахнулись – в них плескались отчаяние и страх.

– Правильно боишься, мальчик, я поймал тебя.

Олефир многозначительно погладил себя по шее, и временной маг побледнел. Он обеими руками схватился за ошейник, дёрнул, пытаясь сорвать его, и путешественник расхохотался:

– Дима не счёл нужным научить тебя пользоваться ларнитом. Он такой же, как высшие маги. Он не захотел обучать тебя, а вот я готов попробовать. Я сделаю тебя настоящим, полноценным магом, Тёма. Я очень хорошо умею учить.

Беспомощно посмотрев по сторонам, Артём вдохнул пропитанный запахом смолы и хвои воздух и стал медленно оседать на траву, но Олефир не позволил ему отключиться – схватил за шкирку, встряхнул и поставил на ноги.

– Успокойся, мальчик, я не сделаю тебе ничего плохого.

– Мы в Камии?..

– Да, Тёма. Камия – прелестнейший уголок и целиком принадлежит мне. Этот мир блуждает по Вселенной, не подпуская к себе чужаков. Однако я сумел приручить его. Я стал повелителем Камии, и долгое время жил здесь…

– Хочу в Лайфгарм… – всхлипнул временной маг и с бесконечной мольбой посмотрел на Олефира. Однако его жалостливый взгляд не произвёл должного впечатления.

– Не грусти, малыш, тебе будет хорошо в Камии. Я позабочусь о тебе. Ты нравишься мне, Тёма, поэтому я возьму тебя в ученики. Хороший мальчик.

Маг небрежно потрепал его по щеке, и Артём, взвыв от унижения, бросился на мучителя с кулаками. За время службы в Керонском замке Ричард многому научил его, но приёмы рукопашного боя не помогли: Олефир щёлкнул пальцами, и временной маг шлёпнулся на землю.

– Ты набрался плохих манер, дружок, болтаясь со всякой швалью по Лайфгарму, но это исправимо. Я научу тебя относиться к учителю с почтением.

– Зачем я тебе? Отпусти! Я ничего не умею!

Артём жалобно всхлипнул и разревелся.

– Да, к сожалению, ты никогда не станешь таким магом, как я, но не всё потеряно, Тёма. Я постараюсь вложить в тебя хоть что-то. – Олефир бросил ему платок. – Утрись! Не выношу слёз! – Он дождался, пока новый ученик успокоится, и скомандовал: – Вставай и пошли!

Временной маг покорно поднялся и поплёлся за учителем. Олефир уверено шёл по извилистой тропинке, вьющейся лентой меж холмов, а ученик понуро брёл следом. Он догадывался, что ждёт впереди, и отказывался верить в это. Вскидывал голову, оглядывался по сторонам, каждую секунду ожидая появления друзей, но ничего не происходило – кошмар не заканчивался…

Вдалеке показался замок. Он возвышался над холмами угрюмой неприступной скалой, словно был воздвигнут в насмешку над природой, пропитанной гармонией и безмятежностью.

– Это Ёсс, резиденция повелителя Камии и твой новый дом, мальчик.

Олефир остановился, похлопал Артёма по щеке, и они оказались перед гостеприимно распахнутыми воротами.

"Дима! Ричард! Вытащите меня отсюда! – взмолился временной маг, глядя на белое камийское солнце. – Я хочу домой! Папа! Где ты? Помоги!"

Олефир усмехнулся, услышав мысли ученика, и подтолкнул его в спину. Артём всхлипнул, шагнул под тёмную арку ворот, и тяжёлые кованые створы медленно сомкнулись за ним, отрезая прошлое…

Путешественник торжественно и властно шагал по коридорам Ёсского замка, и, завидев его, слуги простирались ниц, а придворные останавливались и утыкались взглядами в пол: Олефир потерял корону Годара, но здесь, в Камии, он по-прежнему был полновластным правителем. На красивом, властном лице сияла блаженная улыбка – путешественник предвкушал удовольствие от обучения временного мага, ведь мало кто во Вселенной мог позволить себе держать в учениках столь опасное и непредсказуемое существо.

Слуги отворили бело-золотые двери, и следом за повелителем Камии Артём робко переступил порог кабинета и словно оказался в Керонском замке: такой же массивный стол, такие же кожаные кресла, полки, шкафы…

– Располагайся, – снисходительно улыбнулся Олефир.

Временной маг осторожно присел на краешек кресла и с опаской посмотрел на учителя.

– Я хочу, чтобы ты усвоил: главный здесь я! Я – хозяин. Ты – слуга.

– Нет, – замотал головой Артём.

– Твоего мнения я не спрашивал!

Не выдержав напряжения, временной маг вскочил и надрывно закричал:

– Я не слуга! И не буду твоим учеником!

– Всё сказал? – спокойно осведомился Олефир. Он смотрел на Артёма и презрительно улыбался. – Говори, пока разрешаю.

– Мне не нужно ничьё разрешение! Я сам себе хозяин! Я лучше умру, чем буду подчиняться такому уроду, как ты!

– Как скажешь, – не переставая улыбаться, кивнул повелитель Камии, и Артём замер с открытым ртом. С издёвкой глядя ему в глаза, маг негромко позвал: – Стража.

– Не надо…

Олефир хмыкнул, посмотрел на вошедших гвардейцев и с расстановкой отдал приказ:

– Отведите мальчика в подвал и посадите в яму. Он решил умереть. Я выполню его желание…

Семь дней Артём провёл в грязной, сырой яме. Семь дней он ждал, что друзья придут за ним. Он звал Диму. Он звал отца. Никто не услышал. Никто не пришёл. Временами маг впадал в забытьё, и стражники пинками будили его. Пленнику не давали спать. И почти не кормили: раз в день ему приносили кувшин воды и кусок чёрствого хлеба.

На восьмой день, Артёма вытащили из ямы и приволокли в кабинет.

– Дима не придёт, – равнодушно сообщил Олефир. – Он забыл о тебе. Ты не нужен ему. Ты нужен мне. Смирись, и я сделаю тебя настоящим магом.

– Я не верю, – еле слышно прошептал Артём. От голода и усталости он едва держался на ногах.

– Ты всё ещё хочешь умереть, Тёма?

– Да.

– Как скажешь. – Одним движением Олефир вернул ему силы, и временной маг растерялся: пытка начиналась заново. – До встречи, – насмешливо бросил повелитель Камии, махнул гвардейцам, и те потащили пленника к дверям.

Артём опять оказался в яме. Он ждал и надеялся. Он продолжал держаться и терпеть. Теперь ему приносили только воду и по-прежнему не давали спать. К концу недели он мог думать только о еде и сне.

Утром восьмого дня временного мага вновь втащили в кабинет. Олефир завтракал.

– Дима не придёт, – уверено сказал он, с улыбкой глядя на дрожащего пленника. – Он забыл тебя. Ты не нужен ему. Ты нужен мне. Смирись, и я сделаю тебя настоящим магом.

Повелитель Камии с удовольствием вгрызся в сочное мясо, и золотистый ароматный сок потёк по его подбородку.

– Я не жду, – всхлипнул Артём, не сводя глаз с мяса. – Я хочу умереть.

– Как скажешь, – облизываясь, согласился Олефир. Он неторопливо закончил завтрак, и отправил пленника в яму…

Ещё семь дней. Артём больше не ждал. Теперь он звал смерть, но она тоже не приходила. Всё чаще он пребывал в полузабытьи. Он перестал понимать, что происходит.

Очнулся временной маг в знакомом кабинете.

– Неужели, ты до сих пор не сообразил? – нависнув над ним, спросил повелитель Камии. – Ты будешь умирать вечно! Но я могу прекратить твои мучения. Смирись, и я сделаю тебя настоящим магом. – Артём заплакал от бессилия, а путешественник сухо предложил: – Выбирай: гнить в яме или стать моим учеником. Что выбираешь?

– Смерть.

– Глупый мальчишка, – усмехнулся Олефир. – Урок не идёт впрок. Что ж, продолжим. Нам некуда спешить.

Маг вернул пленнику силы и отдал в руки солдат…

Дни тянулись неотличимые друг от друга. Время от времени Артём приходил в себя и видел склонившегося над ним Олефира. "Что ты выбираешь?" – спрашивал тот. "Смерть", – отвечал Артём и вновь оказывался в яме. Он не знал, сколько прошло времени, но, в конце концов, понял, что высший маг не лжёт, говоря, что будет держать его на грани смерти вечно. И когда, в очередной раз, очнулся в кабинете, покорно произнёс:

– Я согласен. Я буду Вашим учеником.

– Наконец-то, – хмыкнул Олефир и усадил Артёма в кресло. – Ты сделал правильный выбор, мальчик. Жаль, что ты такой слабый маг, но я постараюсь вложить в тебя хоть какие-то знания.

– Что я должен делать?

– Для начала, я научу тебя подчиняться.

– Я готов подчиняться, учитель.

– Ошибаешься. Ты не умеешь подчиняться, – ехидно улыбнулся Олефир. – Твой первый урок: не смей говорить, пока я не прикажу тебе. Усвоил?

– Да.

– Разве я разрешал тебе говорить, Тёма? – Маг сдёрнул ученика с кресла и бросил на пол: – Стража!

Артём с ужасом взглянул на солдат и зажмурился: "Я слаб, но я попытаюсь. Я выдержу. Я смогу. Дима смог, и я смогу. Я вырвусь"…

С этого дня Олефир не расставался с временным магом ни на минуту. Учитель восседал на троне – ученик сидел у его ног. Учитель обедал – ученик стоял перед ним. Учитель спал – ученик лежал на полу у его кровати. Олефир добивался беспрекословного повиновения и не прощал ошибок. Любое отклонение от установленных им правил, и высший маг начинал изощрённо убивать ученика, и лишь в последний момент, когда Артёму казалось, что всё кончено, прекращал пытки и лечил его.

Вскоре временной маг стал бояться, не только сделать что-то не так, но и подумать что-то не то. Он тупо повторял себе: "Я слаб, но я выдержу. Я буду терпеть. Дима смог, и я смогу!" – и постоянно чувствовал изматывающий утробный страх. Артём боялся громко вздохнуть, не вовремя повернуть голову, сделать лишнее движение, но Олефир всё равно находил к чему придраться.

Однажды учитель привёл его в роскошно обставленные покои и ушёл. Он не сказал, что делать, и временной маг почти двое суток, не шевелясь, простоял посреди комнаты, пока не упал от усталости. И тут же почувствовал ласковое прикосновение хозяина.

– Проснись, мой мальчик.

Артём открыл глаза и вскочил. Руки его безвольно повисли, плечи опустились, взгляд устремился в пол: "Терпеть. Пусть я слаб, но я попытаюсь. Дима смог, и я смогу".

– Молодец. – Олефир потрепал ученика по щеке. – Хороший мальчик. Прости, что был жесток с тобой, но главное в ученике – покорность. Высшие маги распустили тебя донельзя, Тёма. Дима впитал покорность с детства, а в тебя пришлось её вбивать. Но теперь ты готов учиться. Приступим сейчас же…

Маг сорвал с шеи Артёма ошейник и с любопытством уставился в тусклые шоколадные глаза: "Интересно, что ты сделаешь?"

Временной маг встрепенулся, неуверенно поднял руку, и на его ладони засверкал ослепительно-голубой диск. Артём тупо вытаращился на диск, словно тот появился сам по себе, но что делать дальше не знал: измождённый рассудок отказывался работать. И всё же на краю сознания ещё теплилось желание убить пленившего его мага.

"Замечательно! – благодушно улыбнулся Олефир. – Переместиться в Лайфгарм и мысли не возникло. Хочешь убить учителя и не можешь ударить без команды? Хороший мальчик! Мой мальчик!"

– Бей, Тёма!

Диск сорвался с подрагивающих пальцев и устремился к Олефиру, но Тёмин снаряд был слишком слаб, чтобы нанести хотя бы маломальский урон, и высший маг играючи уничтожил его.

– Продолжай!

Артём продолжил. Он очень старался убить учителя, но тот отмахивался от дисков, шаров и молний, как от назойливых мух.

– Хватит! – прервал "бой" Олефир, и ученик сейчас же опустил руки. – Я говорил, что ты слаб. – Он вмиг оказался рядом с Артёмом и залепил ему пощёчину. – Это второй урок: учитель сильнее тебя! За свой проступок ты будешь наказан! Стража!

В комнате появились солдаты. Временной маг тихо заскулил, опустился на пол, поджал ноги и закрыл голову руками. "Как Дима, – подумал Олефир. – Но в отличие от него, ты свихнулся, Тёма". Повелитель Камии хмыкнул и жестом отпустил стражников: в истязаниях больше не было нужды – Артём и так готов был сделать всё, что он прикажет.

События развивались именно так, как и ожидал путешественник. Ещё забирая временного мага в Камию, он знал, что капризный сын провидицы не выдержит обучения и сойдёт с ума, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. Первый раз рассудок Артёма помутился в тот день, когда он согласился стать его учеником, и с тех пор медленно, но верно, скользил в пучину безумия, а, значит, необходимо было спешить и вложить во временного мага преданность и знания, до того, как сумасшествие целиком поглотит его сознание. "Я сделаю тебя магом, Тёма, и ты будешь до конца дней своих благодарить меня за это! Ты будешь опасен, как никто! А твоё безумие станет исступлением Смерти!"