Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 48 страниц)

Буквально через пару часов весть об уничтожении деревушки Фонтель облетела весь Лайфгарм. На улицах и площадях, в трактирах и ресторанах шумно и взволнованно обсуждали кровавый поход Смерти и его катастрофические последствия для мира. Лирийцы поспешно паковали чемоданы, намереваясь бежать из страны, инмарцы укрепляли дома, словно это могло защитить их от сумасшедшего временного мага, а годарцы обращали полные надежды взгляды на своего короля, который, как-никак, сам был Смертью. Все лайфгармцы надеялись на чудо, и только два человека пребывали в сладком неведении о том, что творится в мире: вернувшись с коронации Олефира, Ричард и Валентин заперлись в тронном зале и ударились в запой прямо на ступенях перед инмарским престолом. Запасов креплёного вина и долгоиграющей закуси, типа солонины, копчёной рыбы и сухофруктов, у землянина оказалось немерено. Распиханы они были по всему зарийскому дворцу, но благодаря пронырливости и почти профессиональному отыскиванию потайных ходов, столкновения с зарийцами, а также с мамочкой Валя успешно избегал.

А тем временем по королевскому дворцу ядовитым туманом расползались слухи: "Новый король обезумел…" Конечно, в свете дружбы Ричарда с обоими Смертями, речи о заговорах и покушениях не шло, но постепенно людей охватывала паника, а это могло оказаться куда более страшным бедствием, чем поход временного мага по Лирии. И так как единственным трезвомыслящим человеком в Зарийском дворце оказалась Розалия, то, само собой разумеется, она и решила навести порядок. В конце концов, ей, заведующей огромного кардиологического отделения, ни раз приходилось разруливать самые разные и непредсказуемые ситуации.

Для начала Розалия Степановна посетила дворцовую библиотеку, внимательно осмотрела схемы-планы и через потайной ход отправилась в тронный зал. Её появление застало собутыльников врасплох. Ричард застыл с поднесённым ко рту кубком, а Валя смущённо хихикнул и сложил руки на коленях, выплеснув вино на сапоги.

– Мамочка! Ты сегодня отлично выглядишь!

Розалия Степановна с презрением фыркнула, машинально поправила пышный рукав длинного тёмно-синего платья и, тряхнув медными кудряшками, замысловато уложенными на её голове придворным парикмахером, поинтересовалась:

– Как долго это будет продолжаться, молодые люди?

– У нас горе, мамочка! – Валечка всхлипнул и утёр глаза рукавом светлой шёлковой рубашки. – Наш друг в руках врага!

– И вы это празднуете?! Как не стыдно?! Друзьям надо помогать, а не распускать нюни над бутылкой!

Ричард поднял голову: в его глазах плескался гнев, но землянка лишь хмыкнула и категорично сказала:

– Ты – король, Ричи, и должен быть примером для своих подданных! А ты раскис, как мальчишка! Позор!

Король Инмара опешил: так его отчитывали только в детстве. Он встал и угрожающе шагнул к Розалии, но женщина не двинулась с места.

– Ты король, Ричи, так будь любезен соответствовать своему положению!

Инмарец остановился и в замешательстве уставился на дерзкую землянку. Если бы она не была матерью его друга, он задушил бы её голыми руками. Валя покосился на полыхающего от еле сдерживаемой ярости воина и попытался воззвать к здравому смыслу матери:

– Мамочка, так нельзя разговаривать с королём!

– Хорош король! Знаешь, что говорят о нём придворные? Они считают его сбрендившим алкоголиком!

– Спасибо за информацию, – пробурчал Ричард.

– И не только! Я уже решила за тебя кое-какие текущие дела, но что дальше? Я чужая в Лайфгарме. Мне нужно время, чтобы разобраться в ситуации, а инмарцам – чтобы привыкнуть ко мне.

– Я могу сам управлять своей страной!

– Тогда какого чёрта ты пьёшь, как сапожник?

– Что хочу, то и делаю! На то я и король!

– У тебя извращённые представления об обязанностях монарха, Ричи! Власть – это, прежде всего, ответственность! А ты бросил страну на произвол судьбы! Олефир не ограничится захватом Лирии! Инмар на грани войны! О чём ты думаешь, Ричи? О чём думает ваш замечательный дружок, король Годара? Он тоже пьёт возле годарского трона?

– Мама, не вмешивайся, хотя бы в дела Годара! – возопил Валечка. – Дима сам разберётся! Он маг! Я так ждал тебя, мама, я так надеялся, что ты сваришь мне борщ, испечёшь пироги…

– Ты в своём уме, Валентин?! Какие пироги, когда речь идёт о судьбе целой страны?! Хватит пьянствовать, Ричи! В кабинете тебя ждёт ворох бумаг. Ты давно должен был разобраться с ними!

– Вот и займитесь крючкотворством, – кисло проворчал Ричард и плюхнулся на ступени.

– А вы будете пить?! – взорвалась Розалия. – Когда это кончится?

– Я сам решу, когда остановиться!

– А как же твой Инмар?

– Мне кажется, Вы прекрасно справитесь с обязанностями моей наместницы, мадам, – ехидно заметил Ричард и рявкнул: – Писаря ко мне!

Из боковой двери в зал влетел запыхавшийся секретарь и испуганно склонился перед королём, чуть не выронив из трясущихся рук кипу бумаги и письменные принадлежности.

– Пиши! Я, король Инмара Ричард, объявляю мадам Розалию, мать легендарного Солнечного Друга, своей наместницей и поручаю ей заботу о моём королевстве! Всё! – Ричард подмахнул документ, вручил его землянке и указал на дверь: – Идите, мадам, спасайте страну!

– Хорошо, можешь продолжать пить. Тряпка!

Розалия отвернулась и, гордо вскинув голову, покинула тронный зал.

– Прости, – сконфузился Валечка, – я, честное слово, не знал, что она станет такой. На Земле это была милейшая женщина.

– Чего уж там, – махнул рукой инмарец, – пусть правит. Всё равно в Лайфгарме бардак!

– Тогда, может быть, выпьем, пока она работает?

– Давай, только влетит нам потом от твоей милейшей мамочки.

– Ну и пусть! – храбро воскликнул землянин и выудил из-под трона очередной бурдюк.

Но едва первая капля упала на дно кубка, в зале появился Дмитрий. Бледный, с тёмными кругами под глазами, маг выглядел тенью самого себя.

– Олефир послал Артёма в Илис! – с надрывом произнёс он и шумно выдохнул. – Смерть идёт по Лирии! Следующим будет Инмар!

Ричард выронил кубок, и тот с глухим звоном покатился по ступеням, разбрызгивая вино.

– Какой ужас… – простонал Валентин, и, бросив на него мрачный тяжёлый взгляд, инмарец поднялся на ноги.

Расправил плечи, упёрся правой рукой в бедро и громко, словно пред ним стояли все его подданные, заявил:

– Инмар готов к войне!

Дмитрий взглянул на побратима, как на сумасшедшего:

– Если Артём придёт в Инмар – армия не поможет, Ричи! Вы не справитесь с временным магом!

– И что ты предлагаешь? Отдать ему мой Инмар?

– Зара падёт, это лишь дело времени.

– Значит, подаришь Лайфгарм Фире? Даже без боя? – проревел Ричард, но Дима не ответил. – Что ты молчишь, побратим? Я прав?

– Я не хочу потерять ни тебя, ни Артёма! Вы оба дороги мне! А ещё я верю, что Артём уйдёт от Олефира, и…

– Я не отдам Инмар! Пусть лучше Тёма убьёт меня!

– Не вынуждай меня драться с Артёмом, Ричи, – хрипло попросил Дима.

– Я сам буду драться с ним!

– Решил покончить жизнь самоубийством?

Инмарец исподлобья взглянул на побратима и замогильным голосом поинтересовался:

– Есть альтернатива?

– Ждать.

– Ты говоришь, как высший маг.

– Возможно, но я прошу лишь об одном: не начинай войну первым. Я попробую всё уладить, – безнадёжно произнёс Дмитрий и исчез.

Ричард моргнул, провёл ладонью по лицу, будто смывая тяжёлый осадок от разговора, и посмотрел на Валечку:

– Тебе лучше уйти в Керон.

– Пешком? – нервно хихикнул Солнечный Друг.

– Дима заберёт вас с Розалией.

– Я останусь с тобой, Ричи. Что бы ни случилось, Артём не тронет меня!

– Уверен?

– На все сто!

Инмарец пожал плечами:

– Делай, как знаешь, Валя, но с выпивкой мы завязываем!

Землянин покладисто кивнул и затолкал початый бурдюк под трон.

– Я не могу сидеть и ждать, – минуту спустя проворчал Ричард. – Вставай! Мы уезжаем! Надо поддержать боевой дух инмарских воинов! Всё же со Смертью им придётся столкнуться впервые!..

– Мне доложили, что вы собираетесь уехать. Вы сошли с ума?! – сердито сказала Розалия, неожиданно появившись на пороге конюшни. – В Инмаре неспокойно. Король не может позволить себе путешествовать без охраны!

Ричард замер с седлом в руках, но подавил гнев, и на лице его появилось благодушное выражение:

– Хорошо, мадам, я возьму с собой несколько гвардейцев. Я собираюсь быстро проехать по стране и вернуться в Зару.

– Что ж, езжайте спокойно, – вздохнула Розалия, чувствуя, что Ричарда не остановить. – О Заре я позабочусь.

Она поцеловала Валечку в щёку и величественно удалилась, а через час король Инмара и Солнечный Друг в сопровождении четверых гвардейцев покинули столицу и по широкой мощёной дороге направились в Хертисс.

Дмитрий сидел на подоконнике, курил, стряхивая пепел в сумеречную мглу, клубящуюся у подножья Керонского замка, и с досадой смотрел на Ричарда и Валентина, которые во весь опор скакали на запад.

– Я не позволю тебе воевать с Артёмом, побратим, – прошептал он, и в голубых глазах заплясали языки белого пламени: Смерть поднимал голову, требуя решительно и кардинально разобраться со всем и вся, устранить причины беспокойства и обрести ясность мышления.

Но Дима не стал слушать свою вторую ипостась, затолкал её поглубже в сознание и, кроша пальцами наполовину скуренную сигарету, уставился на простирающийся вдалеке Керон. Он смотрел на залитые огнями улицы, на крохотные фигурки людей, спешащих по своим делам, и чувствовал вину: и перед керонцами, и перед остальными лайфгармцами, и перед друзьями. Но это продолжалось лишь несколько мгновений, а потом вину заглушили страх и отвращение: "Какой же я к чёрту боевой маг, если сижу и слёзы роняю! Какой позор!" Дима стряхнул с ладони крошки табака, с яростью треснул кулаком по оконной раме и вдруг почувствовал, что с сестрой что-то происходит. "И она меня тоже достала!" – мелькнуло в сознании, и маг растерянно замер, пытаясь осознать, что же с ним творится. Но клокочущее внутри раздражение мешало сосредоточиться, и, рыкнув от досады, Дмитрий посмотрел на Землю.

Стася сладко спала, выпив бокал шампанского со снотворным, а её женишок пробирался к выходу, прижимая к груди сумку с деньгами господина Травкина. Маг презрительно рассмеялся, подслушав мысли своего двойника: "Чёртов гипнотизёр! Втянул в авантюру! На кой ляд мне красавица, которую демоны опекают?! Один плюс – новое лицо. Теперь Травкин меня не достанет. Уеду в Штаты, пусть сами разбираются!" Немного подумав, Дмитрий сотворил новую сигарету, глубоко затянулся и, с садистским удовлетворением радуясь предстоящему скандалу, разбудил сестру.

Костров был в шаге от вожделенной двери, когда за его спиной раздался удивлённый голос Стаси:

– Что случилось, Дима? Куда ты собрался?

– Я… я… – замямлил Сергей, не решаясь повернуться к невесте.

– Что происходит, любимый? Скажи, и я улажу твои проблемы.

Костров нервно хихикнул и крепче прижал к себе сумку.

– Всё в порядке, дорогая. Я собирался поехать в город, чтобы купить для тебя подарок.

Стася положила руки на плечи жениха, прижалась к его спине и потёрлась щекой о мягкую кожу куртки.

– Мне не нужно никаких подарков, Дима, я не хочу расставаться с тобой.

Костров стиснул пальцами сумку и с тоской посмотрел на ставшую вдруг такой далёкой дверь.

– Может, я всё-таки съезжу?.. Я быстро.

– Пойдём наверх, – с придыханием шепнула Хранительница, и, резко развернувшись, Сергей рухнул перед ней на колени.

– Отпусти меня! Пожалуйста!

Стася оторопело уставилась на жениха:

– Немедленно встань, Дима!

– Отпусти меня! – Костров вцепился в руку невесты и стал лихорадочно тыкаться в неё сухими губами: – Я так больше не могу! Я боюсь! Они убьют меня!

– Кто?

– Твои знакомые.

Станислава нахмурилась, осмыслила его слова и заорала:

– Дима! Иди сюда!

В холле появился король Годара.

– Как ты…

– А что я?! – перебил её маг, и Хранительница застыла с открытым ртом: никогда ещё брат не повышал на неё голос. – Ты сама притащила это убожество в свой дом! В свою постель! Даже не задумавшись, откуда он взялся! Считаешь, что мои двойники по Земле толпами шляются?! – Дмитрий махнул рукой в сторону Кострова, возвращая ему истинный облик, и прорычал: – Убирайся в свои Штаты!

Стася вытаращилась на незнакомого жениха, а тот вскочил и опрометью бросился прочь. Хлопнула дверь, и брат с сестрой остались одни. Дима глубоко вздохнул, пытаясь справиться с распоясавшимися эмоциями, но не смог и заговорил, срываясь на крик:

– Ты любишь не его – меня! Так почему ты трусишь? Вот он я – настоящий, не подделка! Идём со мной!

Маг приглашающе протянул руку, и Станислава отпрянула:

– Ты мой брат!

– Надоело! Знаешь что, Стася – живи, как хочешь! Спи, с кем хочешь! У меня и без тебя полно забот!

– Не кричи на сестру! – Фёдор как чёртик из табакерки возник рядом с дочерью. – Она не виновата в твоих бедах! Она страдает по твоей вине!

– Вот и утешай её! Твою ненависть она ценит больше, чем мою любовь! – с презрением процедил Дмитрий и исчез, а Стася упала в объятья отца и разрыдалась:

– Он врал мне! Так не любят! Он использовал меня!

– Я давно говорил тебе это, дочка, – внутренне ликуя, проговорил высший маг: он, наконец, дождался своего шанса. – Смерть не способен любить. Ему было забавно спать с родной сестрой, вот и всё!

– Ненавижу!!! – заорала Хранительница. – Мразь!!! Он специально подсунул мне своего двойника, чтобы я не смогла забыть его!

– Конечно, дорогая, – сочувственно вздохнул Фёдор и погладил дочь по голове.

Время поджимало, и действовать нужно было наверняка. Экспериментатор осторожно коснулся Стасиного сознания и, не встретив сопротивления, ловко вложил ей в голову нужные мысли:

– Дима такой же подлец, как и Олефир. Ты больше не хочешь слышать о нём.

– Не желаю слышать о нём! – эхом повторила Стася и утёрла слёзы. – Пусть сидит в своём треклятом Лайфгарме и не лезет в мои дела! Я прекрасно проживу без него! – выпалила она и бросилась на второй этаж.

– Скоро Лайфгарм будет моим! – глядя вслед дочери, злорадно произнёс высший маг. – И тогда я избавлюсь от вас обоих, дети!..

Дмитрий обессилено рухнул в кресло и посмотрел на Артёма: Смерть не спеша ехал в Илис. Он наслаждался весёлой поездкой и мысленно благодарил магистра за доставленное удовольствие. Аромат безумия тяжёлым облаком окутывал его.

"Останови его, дядя!"

"Возвращайся ко мне, и он перестанет убивать".

– Не могу… – простонал Дима и подрагивающими пальцами выудил из воздуха сигарету.

На следующее утро Хранительница проснулась с опухшими от слёз глазами и больной головой, но валяться в постели не стала. Приняла контрастный душ, оделась, позавтракала вместе с отцом и поехала в офис. Она была полна решимости доказать брату, что он не нуждается в опеке, и с порога развернула бурную деятельность: собрала менеджеров на совещание и с остервенелым злорадством принялась распекать их, обвиняя в тупости и непрофессионализме. Стоя у окна, Маруся с изумлением смотрела на подругу – такой Стаси она ещё не видела. Девушка очень надеялась, что, выплеснув гнев на сотрудников, Хранительница успокоится, но та словно с цепи сорвалась. Когда совещание закончилось и опешившие от незаслуженной головомойки сотрудники разошлись по своим рабочим местам, она плюхнулась в кресло и нажала кнопку селектора:

– Чаю!

Почти сразу дверь распахнулась, и в кабинет вошла Лиза, хрупкое юное существо, лишь неделю назад принятое на службу. Она поставила перед Станиславой поднос с дымящейся чашкой и блюдечком с кружочками лимона и хотела выйти, но недовольный голос начальницы пригвоздил её к месту:

– Ты уволена!

– Почему?

Лиза растерянно захлопала длинными, кукольными ресницами.

– Чай слишком горячий!

И Хранительница с такой яростью посмотрела на несчастную секретаршу, что Маруся не выдержала.

– Не бери в голову, Лиза. – Она обняла покрасневшую от обиды девушку, вывела её за дверь и требовательно посмотрела на подругу: – Прекрати беситься и расскажи, что случилось!

– Дима оказался подделкой! Мой брат прислал его специально, чтобы поиздеваться надо мной!

Станислава рыкнула и запустила чашку в стену.

– Сбрендила? – Маруся покрутила пальцем у виска. – Зачем ему это? Судя по твоим рассказам, он умный и порядочный человек.

– Как же! Да он только и думает о том, как бы меня в постель затащить!

– А что здесь плохого? Он же любит тебя! Лично я такую любовь лишь в кино видела.

– Я бы тоже предпочла её в кино видеть! Как ты не понимаешь, Маша?! Он. Мой. Брат.

– Жаль, что у меня нет такого брата! Я бы ни секунды не сомневалась!

Лицо Стаси перекосила брезгливая гримаса:

– У тебя нет ничего святого!

– А у тебя есть? – в сердцах огрызнулась Маруся. – Ты живёшь с отцом, которого ненавидишь, и отталкиваешь человека, готового положить к твоим ногам целый мир. Дура!

– Ты уволена! Пошла вон!

– Дважды дура! С кем ты останешься, принцесса?

Маруся криво усмехнулась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Чёрт! – Станислава смахнула со стола поднос и понеслась следом за подругой: – Подожди! Я погорячилась.

Маша остановилась. На секунду прикрыв глаза, а потом обернулась и примирительно улыбнулась:

– Мы обе погорячились, Стася. Пойдём-ка для успокоения коньячку тяпнем.

– Пойдём, – с готовностью кивнула Хранительница и мёртвой хваткой вцепилась в подругу, словно та собиралась исчезнуть.

Глава 9.

Путешествие инмарского короля.

Приподнявшись в седле, Смерть смотрел на небольшой городок Рэймис, и предвкушающая улыбка сияла на его правильных, чуть припухлых губах. Он уже посетил несколько деревень, оставив после себя лишь обугленные остовы домов и пепел десятков замученных жертв, но по сравнению с предстоящим "пиршеством" это были мелочи. В Реймисе его ждали более двух тысяч лирийцев: ещё будучи в дне пути от цели, маг позаботился о том, чтобы "игрушки" не разбежались, накрыв обреченный городок мощным прозрачным куполом.

Смерть тронул поводья, и его белоснежный конь вступил на деревянные доски подвесного моста. В ту же минуту из-за городских стен донёсся истошный многоголосый вой.

– Я тоже рад встретиться с вами, друзья! – воскликнул Смерть и, откинув голову, истерично расхохотался. И, словно вступив в резонанс с хохотом мага, кованные городские ворота треснули и разлетелись на куски, похоронив под обломками стражников и бедолаг, чьё любопытство стоило им жизни.

Впрочем, они ненадолго опередили своих земляков: Смерть вступил в город, и головы реймисцев полетели одна за другой.

Дмитрий, вот уже несколько часов неотрывно наблюдавший за другом, почувствовал как в венах закипает кровь, а из глубин сознания стремительно нарастает жгучее чувство голода. Взмахом руки он намертво запечатал двери в свои покои и прислонился лицом к оконному стеклу, с затаённой болью наблюдая, как по гладкой прозрачной поверхности скатываются прозрачные равнодушные капли – в Кероне второй день шёл дождь.

– Останови его, дядя.

"Вернись ко мне, и Артём перестанет убивать", – холодно ответил Олефир, и его голос что-то надорвал в душе мага.

Дима посмотрел на бьющийся в агонии Реймис, втянул ноздрями воздух, словно желая ощутить ароматы смерти, и треснул кулаком по стеклу.

– Не могу!!!

Острые осколки впились в кожу. Маг поднёс окровавленную руку к лицу, заворожено уставился на тонкие бурые ручейки, разбегающиеся по ладони, и вздрогнул, услышав громкий и требовательный стук.

– Прочь!!! – гаркнул он, слизнул кровавый подтёк и взревел, как голодный волк, не в силах подавить рвущийся из глазниц холодный белый свет.

Стук прекратился, но через минуту повторился с новой силой.

– Сами напросились! – Смерть переместился к дверям, распахнул их и холодными белыми глазами уставился на Веренику: – Чего тебе?

– Привет, Дима! Как дела?

Маг уже готов был растерзать наглую девчонку, но, вспомнив, что обещал не причинять ей вреда, адским усилием вернул глазам голубой цвет. Затем отступил, пропуская жену в гостиную и, стараясь говорить спокойно, поинтересовался:

– Что-то случилось?

– Конечно. Ты, например, выглядишь ужасно! – беззастенчиво заявила девочка, рассматривая осунувшееся, небритое лицо мужа.

– Это не важно. Говори, что тебе нужно, и уходи!

Дима повернул голову и застыл, не мигая, глядя на рот Вереники: в голове звучали предсмертные крики реймисцев, и маг жаждал, чтобы картиной к ним послужила тёплая, ароматная кровь, бесконечным потоком текущая с губ жены.

Девочка нахмурилась, уловив странное выражение в глазах мужа, но тут же встряхнула белокурыми кудряшками и как ни в чём не бывало уселась на стул. Закинула ногу на ногу, обхватив ладошками коленку, затянутую в серую кожу, и с упрёком сообщила:

– Твоя мама плачет, Дима. Она говорит, что тебе плохо, но идти сюда почему-то боится, так что я пришла помочь. Рассказывай, что с тобой происходит.

– Уходи, иначе я убью тебя… – хрипло прошептал Дмитрий, и глаза его начали стремительно белеть: Артём снёс последнюю баррикаду реймисцев, ворвался на центральную площадь города и устроил "шоу горящих факелов", заставив несчастных лирийцев медленно, но неотвратимо сгорать в огне.

Дикий нечеловеческий вой ударил по барабанным перепонкам, перед глазами поплыла маняще-сладкая багровая пелена, и белые аристократические пальцы вцепились в ворот рубашки, будто маг хотел придушить сам себя:

– Уходи, Ника! Сейчас же!

Но девочка лишь фыркнула и настырно повторила:

– Ни за что!

– Вон!!! – прогремел Смерть, и Вереника вместе со стулом оказалась в коридоре.

Двери покоев с треском захлопнулись. Послышался треск ломающейся мебели, звон бьющегося стекла, протяжный стон, и наступила тишина.

– Но я хочу помочь! – упрямо повторила юная волшебница, попыталась перенестись в покои мужа, но магический щит отбросил её назад.

Обиженно поджав губы, девочка бросилась к Алинор, а Дмитрий невидящим взглядом обвёл разгромленную гостиную, уселся на подоконник, подставив лицо прохладным каплям и хлёсткому ветру, и закурил: ему пришлось на время оставить Артёма без присмотра, ибо слишком велика была вероятность, что он не справится с собой и устроит в Кероне кровавую баню.

Маг курил сигарету за сигаретой и смотрел на побратима, который во главе маленького отряда мчался на север Инмара, в глупой надежде сплотить людей перед нашествием Смерти…

Светлые сосновые леса сменялись зелёными пятнами ухоженных полей, дубовыми рощами или густыми зарослями орешника, бузины и жимолости. Пустынная дорога то петляла по редколесью, то уводила отряд вглубь леса, в мрачную тишину, нарушаемую лишь топотом копыт да фырчаньем коней, то струной рассекала редкие луга с сочной высокой травой.

В отличие от солнечной, равнинной Лирии, Инмар был страной мрачных гор, непроходимых лесов. И храмом воинского искусства. Каждый инмарец, каждая инмарка чуть ли не с рождения учились владеть холодным оружием. Не все они становились воинами, но в случае опасности под флаги короля вставала вся страна, и сияние тысяч и тысяч клинков затмевало оранжевое солнце Лайфгарма. И даже в мирной жизни инмарцы оставались воинами. Их дома походили на фортификационные сооружения с крепкими стенами и глубокими рвами. И чем богаче был владелец, тем выше и мощнее были стены, шире и глубже рвы…

Хертисс, Шорда, Краст… За спиной отряда осталось уже около десятка городов и фортов, но инмарский король не собирался останавливаться. Он, как одержимый, летел по стране, пытаясь внушить (и скорее себе, чем подданным) мысль, что сумеет отстоять родной Инмар.

Солнце почти скрылось за макушками деревьев, и пришло время очередной ночёвки. Ричард придержал коня и стал высматривать место для лагеря. Его внимание привлекла поляна с невысокой мягкой травой, со всех сторон окруженная молодыми берёзками. Недолго думая, инмарец развернул коня, съехал с дороги и, промчавшись между деревьями, остановился:

– Привал.

Всадники спешились, и закипела работа. Гвардейцы, тихонько переговариваясь, развели костёр и установили палатки, Валечка "колдовал" над котелком, а Ричард расседлал коней и, внимательно осмотрев поляну, сел возле огня:

– И что у нас на ужин?

– Мясо с перловкой, – отозвался землянин, сосредоточенно помешивая кипящее варево. – Давай в следующем городе… Как его там?

– Варлит.

– Вот-вот. Может, в этом Варлите пива в дорогу прикупим?

– Валя!

– А что Валя? Надоел мне чай! Хоть бы кофе для разнообразия…

– На кофе я согласен, – усмехнулся инмарец и замер: чуткое ухо воина уловило тихий хруст.

Валя с тревогой смотрел на друга. Он знал этот взгляд, видел его в Вилине перед тем, как стаи грязно-серых рубах…

– Прячься, Валя!

Ричард вскочил, выхватил меч, и в тот же миг, оглашая округу дикими криками, на поляну выскочили грязные, оборванные люди с дубинами, вилами и цепами в руках. Гвардейцы попытались сплотиться вокруг короля, но нападавших было слишком много, и они легко разметали солдат.

Вой, крики, стук, лязг – всё смешалось в ужасающей какофонии. Ричард запихнул землянина себе за спину, отчаянно пытаясь не подпустить к нему разбойников, но защитить от всех сразу не мог: раз за разом бандиты прорывались, и Валечке приходилось отбиваться от них руками и ногами, пока меч короля не успокаивал атакующих навсегда. Но толку от землянина было мало. И Ричард с горечью понимал, что не сможет вытащить друга из заварушки: слишком плотным оказалось кольцо разбойников. "Значит, умрём в бою", – отрешённо подумал он, и зарычал от раздражения: Валечка зацепился ногой за валяющуюся на земле хворостину, упал и, видимо, осознавая, что его сейчас затопчут, заорал как резанный.

– Валя!

Крутанувшись волчком и отбросив волну нападавших, король склонился над другом, намереваясь поставить на ноги, и вдруг сам оказался на земле – кто-то навалился на него, прижимая к траве. Инмарец дёрнулся, пытаясь скинуть наглеца, но, услышав голос побратима: "Лежи!" – замер.

И точно короткий залп орудий, над поляной грянул многоголосый вопль ужаса, а за ним накатила тишина. Почувствовав, что побратим ослабил хватку, Ричард осторожно поднял голову и обомлел: среди растерзанных, будто изжёванных гигантским монстром, трупов, широко расставив ноги, стоял Артём. Он лучезарно улыбался, а с его пальцев и чёрно-серебряных одежд капала кровь.

– Тёма…

Дмитрий поднялся на ноги, шагнул к другу, но тот остановил его презрительным, ледяным взглядом:

– Стой, где стоишь! Я пришёл не к тебе!

Временной маг перевёл взгляд, ставший вдруг насмешливым и ироничным, на инмарского короля, фыркнул и направился к землянину.

– Вставай, дружок. Я обещал заботиться о тебе, и держу слово!

Артём протянул руку, и Солнечный Друг схватился за его грязные пальцы. Поднявшись на ноги, Валя оглядел поляну и ужаснулся:

– Ты убил их всех, Тёма? Зачем?

– Они собирались убить тебя и поплатились за это!

Валентин потеряно смотрел на мёртвых гвардейцев.

– А их-то за что? – прошептал он и вырвал ладонь из руки временного мага.

– За компанию!

Ричард осторожно поднялся на ноги и, стараясь не шуметь, приблизился к побратиму:

– Ты понимаешь, что происходит?

– Тёма нарушил приказ Олефира. Ради спасения Валечки он прекратил убивать.

– И что?

– Значит, власть магистра не так уж сильна и мы сможем вернуть Тёму?

– Когда?

– Скоро.

– Надеюсь до того, как Лайфгарм вымрет, – проворчал инмарец и посмотрел на друзей.

Тем временем Валечка вплотную подошёл к временному магу и храбро заглянул в его ледяные серебряные глаза.

– Ты убил их просто так?!

– Да, – довольно закивал Смерть. – Только тебе-то какая разница? Ты жив, вот и радуйся!

– Чему?! – выпалил Солнечный Друг и схватил друга за грудки. – Чему я должен радоваться? Да, лучше бы меня убили! Что ты натворил, Тёма?!

Смерть обескуражено уставился на Валентина:

– Я помог тебе или нет?

– Это, по-твоему, помощь? Ты маг! Почему ты просто не разогнал их?! Зачем было убивать?

– Не понимаю, чем ты не доволен, – зло оскалился Смерть, и, разжав пальцы, Валечка отступил:

– Ты бестолковый мальчишка, Тёма! Ты стал магом, но перестал быть человеком! Ты забыл о сострадании, о боли! Я любил тебя, Тёма. Ты был самым светлым из нас…

Землянин всхлипнул, тяжело опустился на колени и стал руками рыть землю. Несколько секунд Смерть внимательно следил за его странными действиями, а потом не выдержал:

– Что ты делаешь?

– Хочу похоронить их… – еле слышно произнёс Валентин и горько заплакал.

Он разгребал твёрдую землю, сдирая кожу и ломая ногти, а Смерть стоял над ним и, не отрываясь, следил за его грязными, окровавленными пальцами. Внезапно маг почувствовал, как саднят его собственные руки, словно это он разгребает глинистую землю, и истерично взвизгнул:

– Перестань! Я боюсь!

– Уходи, Тёма! Ты уже сделал всё, что мог!

Слова землянина потушили ледяной серебряный свет. Артём схватил Валю за плечи и рывком поставил на ноги:

– Прекрати! Это не правильно! Мне больно!

– Им тоже было больно, Тёма! Но тебе наплевать! Тебе ни до кого нет дела, потому что ты разучился чувствовать!

– Это не так!

– Тогда докажи!

– Хорошо… Я помогу тебе…

Временной маг оттолкнул землянина, обвёл поляну угрюмым, враждебным взглядом и тряхнул пшеничными волосами, точно отгоняя неприятные мысли. Потом сложил ладони и резко развёл их в стороны. Земля под ногами друзей дрогнула, колыхнулась, как разбуженная трясина, и в центре поляны разверзлась глубокая яма. Останки разбойников и гвардейцев взмыли в воздух и с противным хлюпающим звуком осыпались в могилу, после чего Артём вновь сложил ладони, и над могилой вырос остроконечный курган, сверху донизу покрытый нежными, белоснежными цветами.

– Я похоронил их, как ты хотел, Валентин… И всё равно не понимаю… – еле слышно вымолвил временной маг, удручённо качнул головой и пропал.

– Ты совершил невозможное, Солнечный Друг! – воскликнул Дмитрий, с искренней благодарностью глядя на землянина. – Ты заставил Смерть почувствовать чужую боль! Теперь я точно знаю: Тёма уйдёт от Олефира!

Сжав окровавленные пальцы в кулаки, Валечка резко обернулся:

– Не велика ли цена за возрождение нашего друга, Дима?

Но маг не ответил. Он невидящим взглядом смотрел вдаль и улыбался:

– Невероятно! Артём перестал убивать!

Ричард облегчённо вздохнул и, подойдя к землянину, дружески обнял его за плечи:

– Я горжусь тобой, Валя! Вернёмся в Зару – с меня винный погреб!

– Ага, – буркнул Валечка и отвернулся – друзья не услышали его…

Смерть не вернулся в Реймис. Мысль о кровавой игре с лирийцами больше не приносила радости, но и ослушаться приказа магистра он не мог. В голове всё смешалось и перепуталось, желание закончить путешествие нарастало с каждой минутой, и, сам не заметив как, маг оказался перед воротами Илиса. Он сидел в седле, смотрел на застывшую от ужаса городскую стражу и тихо бормотал:

– Не хочу, не понимаю, не хочу…

Смерть жаждал убивать и не мог поднять руку, ибо до зубовного скрежета боялся испытать чужую боль вновь.