Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц)

– Он добрый! Он лечил, а не убивал! Не пытайся оболгать его, мама! Я верю ему, а не тебе! Ты лицемерка! Ты всё время врёшь! Ты любишь только себя!

Алинор побледнела и закусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не залепить дочери пощёчину.

– Не надо, Стася, остановись! – громко и отчётливо произнёс Дима и заслонил собой возлюбленную.

– Это всё ты! – с наслаждением простонала королева, получив объект, который можно безнаказанно пинать. – Это всё ты! – с придыханием повторила она и с размаха ударила воспитанника по лицу.

Холодным белым взглядом Дмитрий смотрел на разъярённую Алинор, а та в ярости хлестала его по лицу, не замечая ни полыхающих глаз, ни тонкой струйки крови, стекающей по подбородку. Станислава на миг опешила, а потом выскочила из-за спины мага и изо всех сил толкнула мать в грудь. Алинор пошатнулась, наступила на край своего роскошного платья и, нелепо взмахнув руками, рухнула на ковёр.

– Мне не нужна такая мать! – рявкнула Стася, схватила Диму за руку и потащила его к двери.

Алинор же лежала на полу и безумным взглядом смотрела им вслед. Отныне, у неё было два врага – нахальный безродный щенок и наглая распутная дочь. "Вы сдохнете! Оба! Клянусь!" – мысленно прокричала она и, вскочив на ноги, кинулась к мужу…

Станислава неслась по коридору, крепко держа Диму за руку, и слуги шарахались в стороны, бросая испуганные взгляды на окровавленное лицо принца.

– Куда теперь?

Хранительница неожиданно остановилась, и маг едва не налетел на неё.

– Прямо, твои покои в конце коридора, – сухо произнёс он и попытался выдернуть руку, но Стася не отпустила.

– Господи, да ты весь в крови! – ахнула она и, не дав возлюбленному опомниться, вновь потянула за собой. Распахнув дверь, ураганом ворвалась в свои покои и обнаружила служанок, которые заканчивали накрывать на стол. – Прочь! – рявкнула принцесса, и девушки, сломя голову, бросились вон.

Станислава усадила Диму в кресло, схватила со стола салфетку, чтобы стереть кровь с его лица, но маг перехватил её руку и резко произнёс:

– Не надо! Ничего не надо!

– Надо! – упрямо сказала Хранительница и потянулась к разбитым губам.

Дмитрий разжал пальцы и нахмурился. Он позволил возлюбленной стереть кровь, а затем осторожно провёл рукой по губам, и от ссадины не осталось следа. Стася замерла: "Господи, что они с ним творят? Она бьёт его, он лечит себя, и она снова бьёт его?! Почему он не уходит?"

– Спасибо, – мрачно выдавил Дима, старательно избегая взгляда возлюбленной.

– За что тебя так? – осторожно спросила Стася, присела на корточки и внимательно посмотрела в его лицо.

– Тебе мало своих проблем?

– Я хочу понять.

На секунду их взгляды встретились, и Дмитрий поспешно отвернулся:

– Ты слаба и беззащитна. Не вмешивайся в то, что здесь творится. Сегодня нам повезло, но Алинор не простит.

– Я не боюсь ни Алинор, ни Олефира! Ричард сказал, что я надёжно защищена заклятьем отца!

Маг с тоской посмотрел на неё и покачал головой:

– На тебе нет никакого заклятья.

– Но оно было…

– Было. Но теперь его нет.

В изумрудных глазах заметался испуг:

– Как же так… Что же теперь…

– Так вот откуда эта смелость, моя маленькая воительница, – с нежностью глядя на возлюбленную, прошептал Дима. – Ты должна быть очень осторожна, Стася. Тебе не под силу справится ни с Алинор, ни, тем более, с Олефиром.

– А как же ты?

– Я… Я прошу тебя, не вмешивайся. Не надо меня защищать. Неужели ты думаешь, что я не могу противостоять королеве? Но сейчас положение таково, что я вынужден участвовать в её дурацких играх.

Стася отпрянула:

– Играх?! Ты называешь это игрой?!

– Да. Есть вещи куда серьёзнее. Придя в Лайфгарм, ты ввязалась в борьбу за императорский престол, – холодно сказал Дмитрий. Он помолчал, внимательно разглядывая Станиславу, а потом тихо, словно сомневаясь, надо ли это говорить, спросил: – Ты хочешь власти, принцесса?

– Я хочу быть с тобой.

Маг опустил голову и уставился на полыхающую в перстне "О":

– А я хочу, чтобы ты жила. И чем дальше ты будешь от Керонского замка, тем больше шансов у тебя выжить. Тебе вообще не нужно было приходить в Лайфгарм. Я не могу защитить тебя здесь. Я не свободен. Я слишком многим обязан учителю, чтобы снова предать его. Обещай, что при первой же возможности ты уйдёшь из Керона.

– С тобой я готова уйти хоть сейчас.

Станислава уселась на колени к возлюбленному и обняла его за плечи.

– Это невозможно!

– Ну, пожалуйста, – умоляюще произнесла Хранительница, заглянула в лицо Дмитрия, и её окатило волной чужого сочувствия: маг смотрел на неё, как на глупое, неразумное дитя, играющее с боевой гранатой. Станислава обиженно поджала губы, отбросила салфетку и встала: – Раз ты не хочешь идти со мной, я остаюсь! Я разберусь в том, что здесь творится! И я не стану игрушкой Алинор и Олефира! Мне плевать на Лайфгарм! Мне нужен ты! Слышишь, Дима?!

– Я просил тебя оставаться на Земле, но ты пришла в Лайфгарм. Я прошу тебя покинуть Керон, но ты остаёшься. Я хочу спасти тебя, но ты упрямо рвёшься к смерти, – мёртвым голосом произнёс маг и накрыл ладонью перстень, чтобы не видеть размытой и потускневшей буквы.

– Значит, я умру.

Дрожащей рукой Стася налила себе вина, но пить не стала. Дмитрий с сочувствием смотрел на возлюбленную: "Совсем запуталась, бедняжка…" И, словно в ответ на его мысли, Хранительница закрыла лицо ладонями и жалобно всхлипнула. Маг на секунду обречённо прикрыл глаза, а потом резко поднялся из кресла и нежно провёл рукой по рыжим шелковистым волосам. Стася отстранилась.

– Меня все бросили, – вымолвила она и горько заплакала.

Дима притянул её к себе:

– Слёзы не помогут.

– Не желаешь уходить, останемся вместе в Кероне.

Станислава хотела погладить возлюбленного по щеке, но Дима перехватил её руку. Он вскользь поцеловал изящные пальчики и, отступив, церемонно поклонился:

– Мне жаль, что я доставил Вам столько хлопот, принцесса. Вам нужно отдохнуть. Позвольте мне удалиться.

– Останься! – воскликнула Стася, чувствуя, что возлюбленный вновь ускользает от неё.

– Как прикажете, Ваше высочество.

Маг опустил голову, руки его безвольно повисли вдоль тела, и Хранительница в ужасе закрыла ладонью рот: в одно мгновение Дима поставил её на одну ступень с Алинор и был готов потворствовать любым капризам. К горлу подкатил комок, сердце сжалось.

– Уходи, пожалуйста, уходи, – выдохнула Стася и отвернулась.

Дмитрий поднял голову.

– Никому не верь… даже мне, – чуть слышно произнёс он и исчез…

Хранительница шагнула к столу, отломила кусочек хлеба, подержала в руке и выронила. Её трясло, как в лихорадке. Станислава отвернулась от стола и побрела в спальню. Стащив с кровати покрывало, она закуталась в него с головой, но озноб не отступал. "Сколько у тебя лиц? Что с тобой сделали, любимый?.." Стася забралась на кровать, сгребла на себя одеяла и зарылась в них с головой, мечтая об одном – забыться и ни о чём не думать.

Дмитрий стремительно шёл по коридору, и каждый шаг изгонял тоску из его сердца, освобождая место ярости. Он ворвался в свои покои и в бешенстве начал громить мебель. Без магии: кулаками, ногами и всем, что попадалось под руку. А когда остановился, комната выглядела так, словно по ней пронёсся ураган.

– Ко мне! – гаркнул воспитанник короля, и на пороге появился испуганные слуги. – Уберитесь здесь!

Слуги кинулись наводить порядок, а Дима, бросив на них безразличный взгляд, развалился на кровати, ухнув сапоги на белоснежное покрывало. Лёгким движением, он выудил из воздуха дымящуюся сигарету и стал с наслаждением курить, стряхивая пепел на пушистый лирийский ковёр. Эта сигарета была последним желанием смертника.

Глава 11.

Совет высших магов.

Картины видения, пронёсшиеся перед глазами, словно дикие горячие лошади, давно растворились в тихом сумраке ночи, а Марфа всё никак не могла успокоиться. Сидя на каменных плитах балкона, она захлёбывалась рыданиями, размазывала слёзы по бледным, осунувшимся щекам и мысленно повторяла: "Тёма, мой мальчик, прости меня, Тёмочка". Годами подавляемое чувство вины вырвалось на свободу, раскалённым прутом пронзило сознание, и провидица закричала, как тигрица, потерявшая свой выводок. Мысль о том, что своим бездействием она подтолкнула сына к пропасти, была не выносима. "Почему я послушала их? Почему мнение коллег оказалось важнее жизни Тёмы? Я должна была драться, или бежать в другой мир, как Фёдор! А я позволила разлучить нас"

Марфа подняла голову и с тоской уставилась на сонное Белолесье. В лучах восходящего солнца изумрудная листва приобрела загадочный серебристый оттенок, а белоснежные стволы, окутанные мягкой молочной дымкой, казались размытыми и нереальными. "Красивый и холодный…" Провидица вздрогнула, опустила голову, а потом и вовсе улеглась на каменные плиты, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. Хотелось заснуть и не просыпаться. Но это было бы ещё большей трусостью. И Марфа, вздрагивая и шмыгая носом, точно маленькая девочка, закрыла глаза и усилием воли заставила себя вспомнить видение. От и до, от первой до последней картины. Она знала: Арсений обязательно поймёт, что ей открылось будущее, и не станет молчать. С его подачи Совет потребует рассказать об увиденном, и нужно было решить, какую часть правды можно открыть коллегам, ибо изложить видение целиком означало подписать Артёму смертный приговор.

Солнце вынырнуло из-за горизонта, достигло зенита и вновь скрылось за макушками деревьев, а провидица всё лежала, не меняя позы и не размыкая век. Она не следила ни за встречей Стаси и Алинор, ни за событиями в Кероне, ни за сыном, который вместе с инмарским принцем мчался по Золотым степям Годара. Песчинка к песчинке Марфа складывала вырванные из видения сцены, урезала лишнее и добавляла собственные мысли, чтобы слепить новое, безопасное для сына толкование. Разумеется, насколько это было возможным.

"Как ты, любимая?" – прозвучал в голове голос Арсения, и провидица поняла, что тянуть больше нельзя.

"Всё хорошо, Сеня", – отозвалась она, поднялась на ноги и устремила взгляд в небо, посылая зов всем членам Совета.

– Что происходит?

Арсений мигом перенёсся в Белолесье и с тревогой оглядел всклокоченные волосы и мятое платье любимой женщины. Не дожидаясь вопросов, Марфа привела одежду и волосы в порядок и со спокойной уверенностью посмотрела в глаза наблюдателя:

– У меня было видение.

– Так рассказывай же! – Арсений схватил провидицу за руку. – О твоих видениях я всегда узнавал первым!

– На этот раз я буду говорить сразу со всеми.

Марфа вымученно улыбнулась, выдернула руку из ладони наблюдателя и вошла в комнату, оставив его в полной растерянности. "Что же она увидела? Неужели…" Арсений вздрогнул и ринулся в дом. Он нагнал провидицу возле зала заседаний, правда, спросить ни о чём не успел: распахнув двери взмахом руки, Марфа прошествовала к столу, где уже сидели Корней, Михаил, Витус и Роксана. Наблюдатель поспешил занять своё место, но едва опустился на стул, в зале прозвучал знакомый и весьма самодовольный голос:

– Здравствуйте, коллеги!

Высшие маги переглянулись и с глубочайшим недоумением уставились на экспериментатора.

– Какого чёрта ты притворялся безумным? – сердито выпалил Корней.

Фёдор опустился на стул между Роксаной и Витусом, вольготно откинулся на спинку и обвёл коллег лукавыми, прищуренными глазами.

– Понимаю Ваше возмущение, господа, и приношу свои извинения, за то, что заставил вас поволноваться, но так было нужно для дела. Я хочу остановить Олефира и сохранить мир в Лайфгарме.

– У тебя есть план? – живо поинтересовался Корней.

– Конечно, и я уже приступил к его осуществлению. Пророчество набирает силу.

– Зачем оно вообще понадобилось? – рявкнул Михаил. – Мы думали, что ты безумен, и твоё пророчество – слова блаженного, а ты, оказывается, создал его в здравом уме! Это пророчество-заклинание! Ты ввязал нас в опасную игру, Фёдор, и мне не нравится, что ты моделируешь будущее Лайфгарма по своему усмотрению!

– Пусть тебя это не волнует, миротворец. Будущее Лайфгарма будет прекрасным! – Экспериментатор повернулся к провидице и испытывающе посмотрел ей в лицо. – Зачем ты созвала Совет?

– У меня было видение.

– Расскажи!

– Мне очень жаль, Фёдор, но Хранительница нарушит пророчество. Она уже рассталась с Солнечным Другом, а дальше будет ещё хуже.

– Но ведь это не всё, не так ли?

– Да, – кивнула Марфа и, тщательно подбирая слова, продолжила: – Маргарет первая из Хранительниц, что владеет магическим даром. Благодаря ей антагонисты объединятся, но главной будет не она.

– Кто? – взволнованно спросил Арсений, уже зная ответ.

Но провидица молчала. Она смотрела в глаза Фёдору и ждала хоть какой-то реакции, но маг остался равнодушен к её словам.

– Почему ты молчишь? – не выдержала Марфа, и экспериментатор безразлично пожал плечами:

– Пусть объединяются. Дружной команды всё равно не получится. Они не сумеют договориться. Перессорятся и перебьют друг друга! И вообще, моя дочь вернулась в Лайфгарм не за тем, чтобы объединять антагонистов. Её цель – уничтожить Олефира. И она выполнит свою задачу!

– Тогда почему ты её не учил? – удивилась Роксана. – Она попала в Керон совершенно беспомощной!

– В этом-то и заключается мой план. Явись к Олефиру сильный маг, он натравил бы на него Смерть, а моя девочка выглядит ангелочком. Однако у неё мои мозги! И она не так беспомощна, как вам кажется! Маргарет держит на коротком поводке Смерть.

– Они объединятся, Фёдор, и мы не сможем их остановить! – предостерегающе сказала провидица, а про себя подумала, что пренебрежительное отношение экспериментатора к видению ей только на руку: пересказывать опасное для сына будущее и отвечать на вопросы коллег не придётся…

– А зачем останавливать? Даже если случится чудо, и детишки не подерутся, ничего путного у них не выйдет. Поверь, я знаю, что говорю. Твои видения, скорее всего, ложные. Не забывай, по Лайфгарму свободно разгуливает временной маг, внося сумятицу в спокойное течение Времени.

– Артёма не учили играть со Временем!

– Ты в своём уме, Марфа?! Временных магов не обучают! Они просто используют свою власть над Временем, когда им это нужно! Жаль, что меня не было в Лайфгарме, когда Совет решил оставить в живых вашего сына, я убил бы его, ничего не обсуждая! Ваша связь должна была быть бесплодной. И тебе, и Арсению в какой-то мере подвластно Время. Вы знали об этом и всё-таки сохранили ребёнка. А Совет отнёсся к его рождению спустя рукава – и вот результат!

– Ты говоришь о моём сыне! – взорвался Арсений.

– Я говорю о временном маге! Так что, заткнись и держи своего сопляка в узде. Пусть продолжает шутить и развлекаться, иначе…

Фёдор замолчал и красноречиво посмотрел на бывшего учителя и друга.

– Я буду защищать Артёма! Я не откажусь от него, каким бы он ни был! Он мой сын!

– Прекратите! – раздражённо воскликнул Корнея. – Пока твоему Тёме ничего не угрожает, Арсений! Мы не говорили ему, кто он на самом деле! Пусть всё остаётся, как есть! Давайте послушаем Фёдора. Я хочу знать, что он придумал!

Экспериментатор улыбнулся, свысока посмотрел на наблюдателя и обратился к коллегам:

– Повторяю: видения Марфы, скорее всего, ложные. Я постараюсь не допустить, чтобы детки объединились, но если это произойдёт, их возглавит моя дочь. Вот тогда в игру вступите вы и будете передавать их с рук на руки. Пусть мечутся по Лайфгарму от одного высшего мага к другому, пока (на благо нашего Мира!) Хранительница не убедит их уничтожить Олефира! А когда путешественник умрёт, Совет решит судьбу каждого из них!

– Первым должен умереть не Олефир! – замотал головой миротворец. – Он не так опасен, как его ученик! Мы сами виноваты в том, что этот выродок стал Смертью! Мы должны были прикончить его до того, как он стал убийцей! Мы уже получили Мару! Кто знает, на что ещё он способен?!

– И что ты предлагаешь?

– Убить его сейчас, раз мы не сделали этого раньше! – выпалил Михаил и чуть спокойнее добавил: – Почему бы Легенде Лайфгарма не заняться этой проблемой?

– Хорошо, – кивнул Фёдор. – Я убью его, но всё-таки он будет вторым. Источник собирается открыть не керонский выродок, а его хозяин. Сначала умрёт хозяин, потом – слуга!

– А что с Алинор? – резко спросила Роксана.

Фёдор посмотрел на воительницу и холодно улыбнулся:

– Она не опасна. Когда Олефир умрёт, участь королевы Годара решит Совет.

– И всё же, я настаиваю, чтобы первым сдох бешеный пёс Олефира! Я чувствую, он опасен! – нервно воскликнул Михаил, и в тот же миг комнату озарила вспышка белого пламени.

На мгновение маги зажмурились, а когда открыли глаза, у стола стояли Олефир и Дмитрий.

– Не спится, друзья мои? Решили пообщаться? А меня пригласить забыли? – весело сказал путешественник, оглядывая кислые лица коллег. – Ничего, я не гордый, сам пришёл. Очень уж хотелось послушать вашу беседу. Кстати, простите моего мальчика, он ваш щит случайно разрушил.

Маг сотворил большое кресло, уселся в него, закинув ногу на ногу, а Дима встал позади учителя и, скрестив руки на груди, исподлобья уставился на высших магов.

– Продолжайте, – милостиво кивнул Олефир, и Фёдор усмехнулся:

– Может, нам что-нибудь расскажешь ты?

– Хочешь узнать, как поживает дочь? С ней всё в порядке! Сейчас, например, она сладко спит. Маргарет очень похожа на мать, только моложе и привлекательней. Я решил подарить её своему ученику, надеюсь, ты не против, Федя?

Дима, не мигая, смотрел на экспериментатора, а тот, в свою очередь, пристально вглядывался в лицо Смерти.

– Да ради Бога, главное, что б детям было хорошо.

Легенда Лайфгарма натужно рассмеялся.

– Приятно получить благословение отца, – ехидно произнёс Олефир. – Теперь моя душа спокойна. Правда, я решил использовать несколько подзабытое право первой ночи, но Дима не обидится. Он чтит законы Годара и не откажет своему учителю в такой малости.

– На свадьбу не забудь пригласить!

– А как же! Все вы будете почётными гостями.

Олефир и Фёдор скрестили взгляды, и в комнате воцарилась тишина. Высшие маги напряжённо следили за безмолвным поединком.

"Дима, – внезапно прозвучал в голове Смерти голос наблюдателя. – Ты давно превзошёл учителя. Забирай Хранительницу и уходи из Керона. Ты можешь!"

– Какая наглость, Сеня! Подстрекаешь моего ученика к бунту?! – ощерился путешественник, резко поднялся и ударил воспитанника кулаком в лицо.

Дмитрий упал на спину, и высшие маги растерянно замерли, глядя на его окровавленное лицо.

– Как ты смеешь слушать кого-то, кроме меня? – выдержав паузу, холодно спросил Олефир и пнул ученика ногой в живот.

– Простите… – прошептал Дима, не позволяя себе застонать.

– Прекрати!

Арсений вскочил.

– Почему? Это мой ученик, что хочу, то и делаю. Хочешь, я прикажу ему убить тебя? – усмехнулся путешественник и по-хозяйски поставил ногу на шею воспитанника.

Наблюдатель окаменел, а Фёдор зааплодировал:

– Изумительно! Ты отличный педагог, Фира!

– Могу взять в ученицы и твою дочь.

– Заманчивая перспектива, – скривился в улыбке экспериментатор. – Я подумаю.

– Думай, но не долго. На днях я собираюсь посетить Источник, а потом займусь разведением магов. Ребёнок Хранительницы и Смерти будет обладать уникальным даром! – мечтательно закатил глаза Олефир и, убрав ногу, скомандовал: – Вставай, мы уходим. – Дима вскочил и склонил голову, не обращая на текущую из носа и разбитых губ кровь. – Пошевеливайся! И верни щит на место. Совет не любит, когда его подслушивают.

Король Годара и его воспитанник исчезли, и высшие маги почувствовали, что щит восстановлен.

– И всё же я не понимаю, зачем ты создал пророчество и отправил Хранительницу в Керон! – разорвал тишину низкий голос Роксаны. – Я не вижу логики в твоих действиях.

– В этом и состоит мой план.

– Странный у тебя план, Фёдор, – проворчал молчавший всё это время Витус. – Сдаётся мне, что ты не договариваешь чего-то очень важного.

– Я ничего не буду объяснять! Нас могут услышать. Вы видели – наша защита не безупречна!

– Нужно убить керонского выродка! Немедленно! – опомнившись, взвизгнул Михаил. – Ты единственный, кому это по плечу, Фёдор!

– Хватит, Миша! Мы уже всё обсудили! И теперь я хочу знать, поможет ли мне Совет или мне рассчитывать только на себя?!

– Мы поможем тебе, экспериментатор, не сомневайся, – за всех ответил Корней, и Фёдор удовлетворённо кивнул:

– Ждите. Я приду к каждому из вас и расскажу, что делать, – бросил он и исчез…

Олефир сидел в кресле, смотрел на неподвижно стоящего перед ним ученика и, вертя в руках бокал, размышлял о смелом эксперименте Фёдора: "Гениальный мерзавец! Рискнуть создать пророчество-заклятье. Для этого нудно быть либо слишком наглым, либо отчаянно глупым! К счастью для всех нас, ты не провидец, Федя. У тебя не хватило данных. Теперь я понимаю, зачем ты придумал Солнечного Друга! Конструируя будущее, ты интуитивно чувствовал, что в нём будет присутствовать некий фактор X, и попытался заставить его работать на себя. Но, увы. Ты рассчитывал, что Солнечным Другом станет кто-то из лайфгармцев, но создавал-то ты заклятие на Земле! Вот она и подсунула тебе подарочек! Я рад, Федя, что ты не сумел найти правильное место для Солнечного Друга! – Маг злорадно усмехнулся, но, взглянув на ученика, сник. – Однако первая часть заклятья удалась тебе на славу. Идея с безумием великолепна. Наступить на горло собственной гордости и бродить по Лайфгарму, оплетая его своим заклятьем… Впрочем, ты всегда действовал исподтишка. Трус!.. – Олефир залпом выпил вино, снова наполнил бокал и, посмотрев на ученика, который усердно изображал раскаяние, с горечью покачал головой: – Катастрофа…Меньше чем за неделю ты забыл всё, чему я учил тебя двадцать лет! Ты хочешь уйти с Хранительницей, но пока боишься признаться себе в этом. Тебя удерживает лишь долг. Только он противостоит вашей похоти! Но как долго продлиться этот поединок? День? Два? Неделю? Хранительница упорно лезет тебе в штаны, да ещё Алинор со своей дурацкой местью подливает масла в огонь! Всё против меня…"

Дмитрий уныло смотрел в пол. Ему смертельно хотелось спать – слишком нервным выдался день: скучная длинная церемония представления Хранительницы, истерика Алинор, тяжёлый разговор со Стасей. А когда маг собрался лечь спать, явился Олефир и потащил его на Совет. Пришлось снимать и вновь выстраивать щит высших магов, одновременно перемещая себя и учителя в Белолесье и обратно в Керон. От усталости Дима едва держался на ногах, а хозяин, как назло, всё не отпускал и не отпускал его.

– Собираешься сделать так, как сказал Арсений?

– Я никогда не предам Вас, хозяин.

– Может быть, я плохо обращаюсь с тобой? Отвечай!

Дмитрий собрал последние силы, и Олефир услышал:

– Вы лучший из учителей. Я восхищаюсь Вами. Вы для меня больше, чем отец.

– Однако ты впустил наблюдателя в своё сознание. А если бы он захотел убить тебя?

– Он бы не успел.

– Значит, ты убил бы высшего мага без моего приказа?

Дима попытался понять, куда клонит хозяин, но мысли путались.

– Простите…

– Ты соображаешь, что говоришь? – разозлился Олефир.

Дмитрий поднял голову, виновато посмотрел на него и честно ответил:

– Нет.

– Ты только что заявил, что отказываешься подчиняться мне!

– Я?.. Я не мог такого сказать!

Маг-путешественник вскочил и с размаху врезал ученику по губам:

– Может, боль заставит тебя собраться?! Пора понять – ты околдован!

– Нет, – сглотнув солоноватую кровь, замотал головой Дмитрий. – Я в порядке.

– Сомневаешься в моих словах?! Да очнись же, наконец! Твоя любовь больше похожа на сумасшествие! Неужели, ты не чувствуешь? Ты перестал думать как боевой маг! Ты забыл о своих обязанностях! Твои мысли целиком заняты Хранительницей! Ты озабочен её безопасностью, а ведь ей ничего не угрожает! Кому нужна эта никчёмная дура?! Разве ты не понимаешь, Фёдор использовал её, чтобы вывести тебя из строя! И, как ни печально это признавать, у него получилось!

– Фёдор здесь ни при чём, – устало пробормотал Дмитрий. – Мы со Стасей любим друг друга…

– Если ты не возьмёшь себя в руки, мне придётся забыть о том, что ты мой сын! Не вынуждай меня быть жестоким с тобой! Приди в себя! – заорал Олефир, но ученик лишь безучастно кивнул:

– Я постараюсь, хозяин.

– Постараешься?! Всего лишь постараешься?! Но если ты не околдован, тогда что ты нашёл в этой похотливой твари? Она губит тебя! Я дал тебе власть и силу, а ты отказываешься от них?! Ради кого? Она не стоит твоих жертв! Она не оценит их своим убогим умишком! Несмотря на все свои титулы, магический дар и Ключ на шее, она обычная глупая баба, мечтающая об уютном домике, куче ребятишек и муже-подкаблучнике! Но ты-то не человек, Дима! От такой жизни ты взвоешь, и возненавидишь и себя, и жену! Ты будешь корить себя за то, что не послушал меня, но будет поздно! Понимаешь ты это?

– Она не такая…

– Такая! Она свела тебя с ума, мой мальчик! Ты сам не свой… – Олефир потёр виски, сел в кресло и залпом допил вино: – Что мне с тобой делать, Дима?

– Что хотите, хозяин…

Маг-путешественник безнадёжно фыркнул и со злым ехидством спросил:

– Как тебя называют в Лирии?

– Смерть, – одними губами вымолвил Дмитрий.

– Забудь! Смерти больше нет! Есть тряпка, о которую Хранительница вытирает ноги!

Ученик опустил голову и уставился в пол.

– Значит, мой сын умер вместе со Смертью… – Олефир помолчал и решительно произнёс: – Пятнадцать лет назад я назвал себя твоим хозяином, мальчик, но это были пустые слова! Я продолжал обращаться с тобой как с сыном, потому что ты любил и почитал меня. Ты был предан мне до мозга костей, и я никогда не думал, что однажды мне придётся вернуться к этому разговору. Но ты не оставил мне выбора! Ты променял меня на Хранительницу, Дима! Но я не отдам тебя без боя!

– Да, хозяин, – тихо ответил Дмитрий и, перестав бороться с усталостью, закрыл глаза и рухнул к ногам учителя.

– Как же ты жалок! Смотреть на это выше моих сил, – горестно вздохнул Олефир и исчез…

Дмитрий очнулся на рассвете. Тело ломило, голова гудела, как колокол, а на губах запеклась кровь. Маг поднялся, привёл себя в порядок и направился в свои покои. Он шёл по сонным коридорам Керонского замка и размышлял: "Забрать Хранительницу и уйти! Куда?.. Совет хочет разъединить нас с учителем и убить поодиночке! Не дождётесь!.. Я буду защищать их здесь!.." – Дима остановился посреди коридора, растерянно глядя перед собой: мысли скакали, как ополоумевшие зайцы, и он никак не мог поймать их.

Слуги на цыпочках обходили воспитанника короля, боясь неловким движением или громким вздохом нарушить его сосредоточенность, но Дмитрий никого не видел и не слышал. Он метался в ловушке своих привязанностей: преданность отцу и любовь к Хранительнице рвали его на части. И у него не было сил пожертвовать ни тем, ни другим…