Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга первая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 48 страниц)

– Что с тобой, детка?

Станислава не ответила, и вилин, бросив взгляд на стол, где стояли неубранные после завтрака тарелки, подошёл к пленнице вплотную, вгляделся в изумрудные глаза и широко улыбнулся.

– Слава всем богам, с тобой всё в порядке! А страх… Пусть он будет пикантной приправой к нашему пиру.

Бессильная, клокочущая ярость захватила Хранительницу. К щекам прилила кровь, руки задрожали, и Морин удовлетворённо кивнул:

– Так-то лучше, детка. А то мои гости подумают, что я пригласил их на рядовой завтрак, а не экзотическое пиршество.

Агатовые глаза насмешливо блеснули, вилин отвернулся от Стаси, на миг утратившей дар речи, и поманил к себе Веренику. Ликующе взвизгнув, девочка бросилась к вампиру, схватила его за руки и с бесконечным обожанием уставилась в ехидное лицо. Мор по-хозяйски погладил Нику по плечу и облизнулся:

– Мы любим вас. Ты самая лучшая девочка на свете. Я без ума от тебя, дитя моё

– Прекрати! – словно разъярённая змея, прошипела Стася, и Морин с удивлением обернулся:

– Я сказал что-то обидное? Твоя подружка на самом деле лучшее лакомство из моих запасов.

– Вы убиваете её! – Станислава подалась вперёд: изумрудный взгляд полыхнул ненавистью, губы задрожали. – Она – ребёнок, и не заслужила этого кошмара!

– Кошмара? Посмотри, она счастлива!

И, словно подтверждая слова Морина, Вереника блаженно улыбнулась и доверчиво прижалась к вилину.

– Это всё ваша магия! Она не понимает, что вы убиваете её!

– А надо, чтоб понимала? Думаешь, следует расколдовать её? А что, это идея. Попробуем?

Морин погладил белокурые волосы пленницы, склонился к её уху и начал что-то нашёптывать.

– Нет! – испуганно закричала Стася, бросилась к вилину и вцепилась в рукав красно-белого камзола. – Не надо!

– Вот ты и ответила на все вопросы. – Хранительница затравлено смолкла, а Морин Мор выпрямился и задушевно произнёс: – Мы любим вас и не хотим обидеть. Вы обе дороги мне, и я буду неустанно заботиться о вас, девочки. Я постараюсь продлить ваши жизни настолько, насколько возможно, а потом подарю лёгкую и приятную смерть… А теперь нам пора. У нас гости, сладкие мои. И они жаждут познакомиться с жемчужинами моей коллекции.

Морин галантно подал руку, и огорошенная прямотой вилина Хранительница послушно вложила пальцы в холодную узкую ладонь и позволила вывести себя из комнаты. Вереника охотно пошла за ними. По дороге на "пир" Стася лихорадочно обдумывала способы борьбы с захватчиками, но ничего умного в голову не пришло. "Вечером. Я подумаю об этом вечером", – решила она, переступив порог громадного зала.

С потолка на длинных серебряных цепях свисали снежно-белые шары, источавшие яркий, но безжизненный свет. Стылые безучастные лучи падали на красные наряды вилинов, преломляясь в драгоценных камнях диадем, ожерелий и перстней, отражаясь от блестящих, идеально-белых стен. Стася остановилась, пораженная утопической красотой открывшейся картины: красно-чёрные вилины, белый зал и мертвенный свет – завораживали и пугали.

– Прошу внимания, господа! Наши гостьи!

Зычный голос Морина прокатился по залу, затушив очаги бесед и костерки смеха. Вилины замерли, сотни острых смоляных взглядов пронзили пленниц. Мор гордо вскинул голову и сквозь застывшую толпу повёл Станиславу к пьедесталу у дальней стены, где стояли два высоких резных кресла. У возвышения пленниц встретили Стилла Ам и Корин Ор. Стилла взяла на руки светящуюся от удовольствия Нику, усадила её в кресло и отступила, а Корин, сияя иезуитской улыбкой, помог Станиславе взойти на помост. Опустившись в кресло, женщина обвела растерянным взглядом вилинов и со страхом подумала: "Они решили убить нас сегодня! Если каждый выпьет по глотку, то…" И разум заполонил животный ужас – Стася застыла, словно покойница, лишь расширенные зёлёные глаза ещё жили на побледневшем лице, следя за молчаливыми красными фигурами, бесшумно окружающими пьедестал. Точно сквозь густой туман на Хранительницу смотрели красивые лица фарфоровых кукол, и одно чувство роднило их всех – вожделение. "Бежать! Мне нужно немедленно бежать!" – пробилась сквозь удушливый страх простая, но неосуществимая мысль, и Станислава в отчаянии закрыла глаза, чтобы тут же услышать ядовито-ласковый шепот Корина:

– Открой глазки, сладкая моя. Сегодня ты не умрёшь.

"Не умрёшь", – эхом отозвалось в голове.

– Не умру, – одними губами проговорила Хранительница, разомкнула веки, и взгляд натолкнулся на одетого в белое слугу. Молодой мужчина со светлыми, коротко стрижеными волосами протягивал Морину алую подушечку, на которой покоился тонкий, острый нож. Вилин взял клинок и провозгласил:

– Пир!

Лезвие обожгло кожу. Стася дёрнулась и закричала, увидев капельки крови на плече. Вилины зааплодировали, а Морин, облизнувшись, приложил губы к порезу. Сделал глоток и приглашающе взмахнул рукой:

– Прошу, господа!

Вилины один за другим входили на возвышение, "целовали" плечо жертвы, и вскоре Хранительница начала слабеть. Тело сделалось тяжёлым и безвольным, к горлу подступила тошнота, веки налились свинцом, так и норовя сомкнуться. "Я не должна закрывать глаза, иначе умру", – отстранённо подумала Стася и вытаращилась на очередного вампира – молодую женщину с гривой чёрных, вьющихся волос.

Корин довольно улыбнулся и шепнул:

– Молодец, сладость моя.

Станислава хотела огрызнуться, но сил хватало лишь на то, чтобы держать веки открытыми. К счастью, кудрявая вилина оказалась последней, и церемония закончилась. Но женщина напрасно надеялась сейчас же оказаться в алой комнате – вилины желали хотя бы смотреть на деликатесы.

– Желание гостей – закон! – с улыбкой возвестил Морин Мор, и пленницы остались сидеть в креслах.

Перед глазами плавал красновато-серый туман, в ушах звенело. Хранительница безучастно наблюдала, как прекрасные пары кружатся по залу в замысловатом танце, слушала странную музыку, механически качала головой в такт мелодии и, не отдавая себе отчёта в том, что говорит, шептала:

– Смерть… Приди ко мне… Смерть…

– Они на самом деле маги, Ваше высочество? – шёпотом спросила Маруся, покосившись на Дмитрия и Артёма, и Ричард утвердительно кивнул:

– Они лучшие маги Лайфгарма.

– Удивительно…

Девушка посмотрела на принца и улыбнулась как можно искреннее, что далось нелегко: мысленно Маша изо всех сил старалась выстроить разрозненные воспоминания. Обрывки снов, эмоций, вкрадчивый шёпот интуиции. И ничего конкретного. Однако Марусе не давало покоя странное ощущение: ей казалось, что всё происходит не так, как надо. Что и говорить, внимание инмарца было приятно девушке, но взгляд, помимо воли, тянулся к Дмитрию. Тёмные волосы, умные внимательные глаза и стройная фигура притягивали Марусю, как лес волка. А это было неправильно – голубоглазый маг принадлежал Хранительнице!

Мало-помалу, Маша вспомнила, как познакомилась со Стасей, как подруга исчезла на целый год, а потом пришла к ней в растрёпанных чувствах и поведала о путешествии в Лайфгарм. И вновь, как и тогда, девушка почувствовала зависть. Дима казался ей самым красивым и благородным, самым умным и верным. Не то что инмарский принц: его брак со Стасей коробил чувства девушки, хотя Ричард и говорил, что женился в результате шантажа, и что уже через пару недель отказался от навязанной ему принцессы.

Но Дима оставался недосягаем, а инмарец жаждал Марусиного внимания. Связь с Ричардом была единственным шансом влиться в компанию Смерти. В противном случае, девушка могла в любой момент оказаться на Земле. "Ни за что!" – подумала она, и, состроив заинтересованное лицо, проворковала:

– Мне не терпится посмотреть на Зару!

– Как только закончим дела в Безвременье, сразу вернёмся в Лайфгарм, и я познакомлю тебя с родителями, – покраснев, как рак, сказал принц.

Как же ему хотелось оказаться наедине с прекрасной землянкой. Где-нибудь в глубине зарийского сада, в маленькой уютной беседке, инмарец давно бы перешёл к активным действиям, а, здесь, в Вилине, приходилось полагаться лишь на слова. Говорить же складно у Ричарда получалось далеко не всегда, тем более на глазах друзей да ещё под язвительные замечания временного мага… Инмарец покраснел ещё сильнее и, не зная, что сказать, повторил:

– Я обязательно познакомлю тебя с родителями, Мария.

"Родители – это серьёзно", – мысленно вздохнула девушка, но не отступила: крепче прижалась к инмарцу, с любовью взглянула ему в глаза и, чувствуя себя полной идиоткой, прощебетала:

– Мне понравится Инмар, я уверена. – Прозвучало банально и даже глупо, и Маруся поспешила сменить тему на более волнующую: – Если твои друзья маги, почему они не колдуют?

Принц покосился на Тёму: временной маг шёл, насвистывая бравурный мотивчик, а жадные ветви деревьев тянулись к нему и гибли, едва коснувшись защитного поля.

– Они колдуют, неужели, ты не видишь?

Артём широко улыбнулся землянке, и Ричард ревниво насупился. "Вот ведь засада, и поговорить-то нормально невозможно, – с досадой подумала Маруся. – Ладно, захомутаю инмарского принца, и будь, что будет". Она взглянула на временного мага, похлопала длинными ресницами и расстроено покачала головой:

– Нет, не вижу. – Перевела взгляд на инмарца и с придыханием добавила: – Но это не важно. Мне нет дела до магии. Главное, что рядом ты. Ты замечательный, Ричи!

Принц задохнулся от восхищения. Он едва сдержался, чтобы не сграбастать девушку в объятья. В распалённом сознании замелькали совершенно непристойные картины, от которых Ричарда бросило в пот, и временной маг звонко расхохотался:

– Не забудь на свадьбу пригласить, Ричи! Мы с Валечкой обязательно напьёмся по этому случаю. Свадьба, это здорово! Поедим, повеселимся!

Инмарец нервно закашлялся, и Маша заботливо похлопала его по спине.

– Всё в порядке, Ваше высочество?

– Д-да, – выдавил Ричард, бросил кислый взгляд на Тёму и вздохнул.

Маруся тоже взглянула на временного мага и поняла, что ёрничать тот не прекратит. "И остановить его никто не посмеет. Вот гадство!" Девушке стало обидно за принца, который и без того захлёбывался в эмоциях, и она, поражаясь собственной смелости, ринулась на его защиту.

– Вы, молодой человек, ведёте себя отвратительно! Не язык – помело! Вы хам и убийца! А Ваш перстень едва не довёл меня до инфаркта!

Дмитрий изумлённо обернулся к землянке, а Артём остановился и с интересом взглянул на желтоглазое кольцо, украшавшее руку Маруси:

– И что он такого сделал?

– Сначала прыгал, как бешеный лягушонок, а теперь отказывается покидать мой палец!

– Сами виноваты. – Артём слегка прищурился и склонил голову на бок. – Нечего трогать чужие вещи!

– Чужие? – Девушка отпустила руку инмарца и, шагнув к временному магу, словно шпагой, ткнула в его сторону указательным пальцем. – Вы сами сказали: это оплата за сеанс гадания!

– Но гадали-то не вы!

– И что?

– С какой стати ты отправился гадать, Тёма? – озадаченно поинтересовался Дмитрий. – К матери обратиться не мог?

– То мать, а то профессиональная гадалка! – Артём обернулся и подмигнул другу. – И, вообще, должен же я был поближе познакомиться с Хранительницей!

– И что она тебе нагадала? – полюбопытствовал Валечка.

– Она не гадала, а пыталась выяснить, кто я и зачем пришёл. – Временной маг язвительно улыбнулся Марусе и показал кончик языка. – А я, между прочим, расплатился. Должок!

Землянка яростно стиснула губы, схватилась за перстень и с силой дёрнула. Жёлтый камень мигнул, и кольцо совершенно свободно соскользнуло с пальца.

– Ура! – воскликнула Маша и швырнула перстень хозяину.

Артём ловко поймал его, надел на мизинец и вытянул руку, любуясь переливающимся камнем, а девушка злорадно улыбнулась:

– Кольцо у Вас, значит, никакого долга нет!

– Вы истинное чудо, Маша! – умилился временной маг. – Хотите, я подарю Вам этот перстень, в знак дружбы?

– Нет уж! – Маруся демонстративно прижалась к инмарцу. – У меня есть Ричард, и чужих подарков мне не надо!

– Может, пойдём дальше? Или будете вечно препираться? – выпалил Дмитрий.

– Не бухти, Смерть, видишь, какая парочка складывается – загляденье!

Дима одарил Валентина свирепым взглядом, отвернулся и зашагал вперёд.

"Если бы не поход за Хранительницей, я бы сказал, что он ревнует", – растерянно подумал Солнечный Друг, глядя, как маг крушит ногами жухлую вилинскую траву. Валя с недоумением посмотрел на любезничающую с инмарцем Марусю, потом снова на Диму, и вздрогнул – гробовую тишину Безвременья нарушил дробный топот копыт.

Друзья помрачнели и напряжённо переглянулись, лишь землянка осталась беззаботной:

– Здесь есть лошади? Обожаю верховую езду!

– Как и прошлый раз, – кисло пробормотал Артём, придвигаясь ближе к Диме. – Вилины узнали, что я здесь, и пришли.

Валечка опасливо поёжился:

– Снова охотиться будут.

– Нет! – отрезал Дмитрий. – На этот раз, охотиться будем мы!

Кони приближались. Дробный топот становился всё громче, но внезапно смолк, и лес вновь поглотила тишина. Маруся с недоумением оглядела решительные лица мужчин, однако спрашивать ни о чём не стала: сама поняла – приближается что-то нехорошее и опасное. Ричард с видимым сожалением отпустил руку девушки, снял с пояса кинжал и протянул Солнечному Другу:

– Просто убивай и ни о чём не думай.

Валечка понуро кивнул, и Маруся с жалостью посмотрела на него. Беспечный и хрупкий Валентин выглядел с кинжалом в руке, как балерина с рогаткой – нелепо и неправильно. Девушка хотела сказать, что Ричард совершает ошибку, но так и осталась стоять с открытым ртом: Дмитрий, всё это время старательно избегавший общения с ней, неожиданно оказался рядом. Цепкие голубые глаза впились в лицо Маруси, окончательно лишив её воли.

– Держитесь ближе к Артёму, мадам, – с чопорной вежливостью произнёс маг, и из его ладони начал расти меч.

Девушка заворожено посмотрела на пылающее белым огнём лезвие и медленно попятилась к временному магу – у неё мысли ни возникло ослушаться Дмитрия. "Да что же это со мной? Я ж не кисейная барышня! У меня, в конце концов, разряд по каратэ. Почему я позволяю ему командовать?"

– Ап!

Артём сжал Марусю в объятьях.

– Ай! – вскрикнула девушка, развернулась и возмущённо посмотрела в подёрнутые льдом шоколадные глаза.

– Не бузи, Тёма! – вмешался Ричард, радуясь, что в преддверии схватки, любовная лихорадка немного спала и дар речи вернулся. – Оставь мою даму в покое!

– Ой, прости, – шутовски раскланялся Артём и, состроив испуганное лицо, молитвенно сложил руки на груди. – Я больше не буду, Ричи! Только не сердись.

– Ловлю на слове!

Ричард сердито хмыкнул, его взгляд скользнул по пепельно-серым стволам деревьев, и пальцы привычно стиснули рукоять меча: в глубине леса замелькали неясные тени.

– Началось, – скорбно прошептал Валентин, и через несколько ударов сердца из-за деревьев выступила шеренга грязно-серых рубах.

Одинаковые, словно склеенные из кусочков коры лица, скрюченные пальцы, шарящие в воздухе в поисках жертвы, пустые ржавые глаза. Маруся посмотрела на безликих людей и шёпотом спросила:

– Кто это?

– Скот! – презрительно выплюнул временной маг и дико загоготал, наблюдая, как Ричард, Дмитрий и Валентин врезаются в серую массу.

Слажено взвились в воздух мечи, отчаянно взмахнул кинжалом Солнечный Друг, и сухая безжизненная трава приобрела бурый оттенок. Маруся невольно подалась вперёд, а временной маг оборвал смех и завистливо произнёс:

– Я – Смерть, я – принц Камий, и я не могу помочь.

– Зато я могу!

И Маша ринулась вперёд.

– Стой! – заорал Артём, но девушка уже подскочила к безликим людишкам и точным ударом ногой в лицо уложила одного из них на траву.

Временной маг замер от восхищения: Маруся раздавала удары направо и налево, и ни один серый боец не мог приблизиться к ней. "Я говорил, что ты дурак, хозяин. И я повторю это тысячу раз! Вот настоящая подруга для Смерти!" Артём жадно ловил предсмертные хрипы, вдыхал аромат свежепролитой крови, а в шоколадных глазах вспыхивали и меркли ледяные искры.

Бой закончился так же быстро, как и начался. Слишком быстро, по мнению временного мага. Смерть в глубине его сознания требовал "продолжения банкета" и принц Камии полностью с ним соглашался. Тёма мысленно показал язык обоим, и направился к Диме, перешагивая через изуродованные серые трупы. Под ногами приятно хлюпала кровь, в голове слегка шумело, как после двух-трёх бокалов молодого вина, и Безвременье больше не казалось таким уж гадким. "Во всём есть свои прелести", – благодушно сказал себе Артём и улыбнулся другу.

Стойкий запах безумия ударил в ноздри Дмитрия, и голубые глаза на миг болезненно прикрылись. "Нужно спешить", – мысленно простонал маг и заставил себя улыбнуться. Артём укоризненно посмотрел на друга, но тут же отвлёкся: Маруся с криком: "С тобой всё в порядке, Ричи?! Я так переживала за тебя!" – бросилась к инмарцу. Шоколадные глаза затопило ехидство, и временной маг звучно расхохотался:

– И ты говорил, что она чувствительная?! Ричи, очнись! Ты видел, как она расправлялась с вилинскими крысами?!

– Видел, – довольно улыбнулся инмарец и с нежностью обнял землянку. – Ты молодчина, Маша!

Голос принца источал неподдельный восторг и любовь, и Маруся просияла. Она не видела ни крови, ни трупов. Она забыла о странных и опасных магах, стоящих неподалёку. Девушка смотрела на инмарского принца и торжествующе улыбалась: "Полная и чистая победа! Я остаюсь!"

Дмитрий почувствовал укол ревности, и тут же отругал себя: "Ты не какой-нибудь придворный ловелас, чтобы менять женщин, как перчатки. Ты любишь Стасю!" Мысль о сестре вернула магу решимость. Рыжеволосая Хранительница нуждалась в его помощи, а он нуждался в ней. Это было правильно и понятно. Дмитрий посмотрел на Марусю и Ричарда и вздохнул: "А ведь они действительно подходят друг другу. И он, и она – воины". Тряхнув тёмными волосами, маг приложил руку к груди, слегка поклонился землянке и громко сказал:

– Прости, побратим. Беру свои слова назад. Похоже, мы нашли достойную спутницу.

– На Вашем месте, я бы тотчас возгордился, мадам! – зло усмехнулся Валечка. – Сам король Годара склонил голову перед Вами.

Дмитрий вздрогнул и обернулся, а Маруся удивлённо приподняла брови.

– Твои спутники – хамы, Мария! До сего момента, ни один из них не соблаговолил представиться по-человечески. Интересно, если бы ты не прихлопнула десяток-другой вилинских рабов, когда бы они заметили тебя? – спросил Валя и сам же ответил: – Не знаю. Они зазнались, Маша, и не видят никого, кроме себя!.. Что ж, придётся мне. Я не гордый. – Солнечный Друг строго посмотрел на Диму. – Начнём с тебя. – Он отвесил другу ёрнический поклон и ехидно сообщил: – Дмитрий – король Годара, Смерть, негласный правитель Лайфгарма и просто величайший маг.

Валя повернулся к Тёме и хмыкнул:

– С этим проще. Артём, принц Камии, тоже Смерть и лучший маг Лайфгарма. Весёлый временной маг, единственный в своём роде. Заядлый игрун. Тёмочка привык играться со всем, что попадается ему под руку: и со Временем, и с людьми.

– Убью, – бледнея, прошептал Артём.

– Не обращай внимания, Маруся. Он снова шутит, – отмахнулся землянин и злорадно продолжил: – Тёма обожает шутить, так?!

– Хватит!

– Хватит? Да я только начал, – язвительно возразил Валентин. – Давай посмеёмся вместе, Тёма. Самое время! – Артём насупился, и землянин пожал плечами: – Как хочешь. – Он с горечью посмотрел на Марусю: – Вот такие у тебя спутники, Маша, а у меня друзья.

Солнечный Друг опустился на окровавленную траву и, закрыв лицо руками, заплакал. Артём выругался себе под нос, с огорчением посмотрел на Диму и опустился на мокрую траву. Трава завыла и зашипела, превращаясь в прах, а временной маг обнял Валентина за плечи и прошептал:

– Прости.

– Прости, – эхом отозвался Дмитрий. Он сел с другой стороны от землянина, положил руку ему на плечо и покаянно вымолвил: – Мы забылись, Валя. Мы вручили тебе кинжал и отправили убивать, не подумав о том, что ты никогда этого не делал. Мы с Тёмой убийцы, Ричард – воин. А ты – другой… Ты – Солнечный Друг… Мы не имели права втягивать тебя в наши игры.

– Я ни о чём не жалею, – сквозь слёзы прошептал Валентин. – Я пошёл за вами, потому что кроме вас у меня никого нет. Я люблю вас всех, вы мои друзья, но я хочу, чтобы вы хоть немного оставались людьми…

Глава 11.

Ультиматум Смерти.

Полулёжа в глубоком алом кресле, Станислава с содроганием наблюдала за Вереникой: девочка сидела за столом и за обе щёки уплетала пшеничную кашу, политую медовым сиропом. Юное личико сияло блаженством, бледно-синие глаза лихорадочно блестели и с надеждой поглядывали на дверь – Нике не терпелось встретиться с любимыми вилинами и доставить им и себе сладостное, пьянящее удовольствие. Хранительнице претила восторженная покорность девочки: "Лучше смерть, чем безропотное подчинение! Всё равно моя жизнь кончена, так пусть я умру сразу, чем по каплям буду отдавать жизнь поганым кровопийцам!" Станислава с деланным равнодушием посмотрела на свою порцию каши и сглотнула слюну, ибо есть хотелось страшно. Но женщина решила быть сильной.

– Пусть Морин разозлится и убьёт меня! А не убьёт – уморю себя голодом!

Вереника доела кашу, залпом выпила сладкий травяной настой, влюблёнными глазами уставилась на дверь, и та, словно смилостивившись, отворилась. Морин, как обычно подтянутый и элегантный, прошёлся по комнате, ласково улыбнулся замершей от счастья девочке и перевёл глаза на Станиславу:

– Что опять не так, дорогая? Почему ты не ешь? Тебе нужны силы.

Хранительница молчала, зная, что переговоры ни к чему не приведут. Не дождавшись ответа, вилин пожал плечами и с ласковой укоризной продолжил:

– Так нельзя, милая. Мы любим тебя. Мы заботимся о тебе. Мы хотим, чтобы ты жила долго. Поешь!

Плотно сжав губы, Стася смотрела на Морина полными ненависти глазами.

– Это глупо, детка, – терпеливо продолжил вилин, поняв, что пленнице снова вздумалось побунтовать. – Ты хочешь умереть? Но смерть безобразна: твоё тело будет гнить в земле, от красоты не останется следа. Неужели ты хочешь этого?

Представив жуткую картину с развороченной могилой и собственным разлагающимся трупом в центре, Станислава всхлипнула, но губ не разомкнула.

– Не упорствуй, родная. Хочешь, тебе принесут другую еду? Только скажи, чего ты хочешь, и я исполню любую твою прихоть!

Губы Хранительницы превратились в тонкую, бледную полоску, обжигающий взгляд изумрудных глаз устремился в стену, и вилин тяжело вздохнул:

– Не вынуждай меня применять силу, любовь моя. Поешь, иначе твоей маленькой подружке придётся не сладко. Ты желаешь ей зла?

Стася не шелохнулась, и Морин с улыбкой заметил:

– Что ж, раз судьба прелестной малышки больше не волнует тебя, применим другие методы!

Вилин шагнул к креслу и коршуном навис над женщиной. Станислава хотела отвернуться, но не успела и точно провалилась в бездонные смоляные колодцы. Безудержный страх сменился покоем и безразличием, пленница окунулась в тёплое ласковое море забвения и поплыла…

Сияя довольной улыбкой, маг выпрямился и весело подмигнул Веренике:

– Твоя подружка заболела. Сейчас я вылечу её.

– И она тоже полюбит вас?

– Скорее возненавидит ещё больше, – криво ухмыльнулся Морин. – Но это не важно. Нам достаточно твоей любви, детка. А Хранительница будет любить того, кого предала.

– Диму?

– Да, деточка, – согласно кивнул Мор и стал с любопытством исследовать Стасино сознание. – Оригинальное заклятие, однако, я уже видел нечто подобное и знаю, как с ним бороться. – Вилин наклонился к впавшей в транс пленнице, язвительным жестом щёлкнул её по носу и заявил: – Я уготовил тебе главную роль в захватывающем спектакле, капризуля. Так что, смотри, не подведи. Если тебе удастся развеять нашу скуку, я, так и быть, убью тебя быстро и безболезненно.

Несмотря на то, что Морин говорил легко и беззаботно, когда он, сосредоточившись, начал колдовать, на лбу выступил пот, красивое лицо рассекли морщины, однако маг не отступил:

– Ты станешь прежней, Хранительница!

Вереника смотрела, как вилин уничтожает липкие магические нити и едва не пищала от восторга. И хотя девочка радовалась любым действиям своих любимых хозяев, Морину было приятно сознавать, что за его отнюдь не лёгкой работой наблюдают, да ещё с восхищением. Но вот сознание пленницы очистилось, и вилин, сделав последнее, почти на грани возможностей, усилие, наложил собственное заклятие, а потом без сил упал в алое кресло, прикрыл глаза и поманил к себе Нику:

– Подойди, деточка. Я заслужил глоток твоей восхитительной крови.

Мор усадил Веренику к себе на колени, поднёс к губам узкое запястье и со стоном приник к незаживающей ранке.

– Ты увлёкся, Мори! – В комнату вошла Стилла. – Не забывай, девочка принадлежит всем нам.

Морин неохотно отпустил запястье пленницы, виновато улыбнулся, но извиняться не стал.

– Всё идёт по плану, – деловым тоном сообщил он, аккуратно снял Веренику с колен и указал на кровать. – Поспи, деточка, пришла Стасина очередь развлекать нас.

Счастливо улыбнувшись, Ника забралась в постель, свернулась калачиком и мгновенно уснула, а Стилла подошла ближе к Мору и хищно облизнулась:

– Приступим?

Вилин согласно кивнул, поднялся и, шагнув к Хранительнице, ласково похлопал её по щеке:

– Вставай, сладкая! У нас для тебя сюрприз.

– Что? – Станислава открыла глаза и непонимающе уставилась на вилинов: мысли расползались, как разлитое по столу варенье, и женщина никак не могла сообразить, где находится: – Кто вы? – заторможено спросила она и вскрикнула: перед мысленным взором возникли лица: удручённое – Димы и злобно-счастливое – отца.

А затем в бешеном темпе в сознании завертелись кадры. Голубоглазый красавец на лестничной клетке. Окровавленные губы, шепчущие: "Ты всё для меня". Сплетённые в порыве страсти нагие тела. Молящее: "Пойдём со мной" и безжалостное: "Уходи". Нескончаемый поток машин и фигуры, слившиеся в долгом поцелуе, а в итоге: ненависть – месть – ненависть.

– Нет! – вскричала Хранительница, по привычке хватаясь за мёртвый Ключ. – Нет! Я не могла вести себя так… по-скотски! Дима! Прости!

– Он не слышит, – спокойно проговорила Стилла. – Твой брат великий маг, но в Вилине другие законы.

– Чужая магия здесь бессильна, – ехидно уточнил Морин.

– Дима самый сильный в Лайфгарме – Вилин ему нипочём! – Стася с ненавистью посмотрела на вампиров. – Прошлый раз он вырвался! И в этот сумеет! Он придёт за мной, и от вашей клоаки камня на камне не останется!

– Мы учли старые ошибки, милая. Твоему миру придётся довольствоваться Фёдором. Диму мы убьём. И всех его спутников тоже. Корин! Давай сюда пленника!

Только сейчас до Станиславы стал доходить смысл затеянного вилинами разговора.

– Дима пришёл за мной. – Женщина вцепилась в подлокотники кресла, едва сдерживая рвущиеся из глаз слёзы. – Он по-прежнему любит меня…

– Конечно, милая, – кивнула Стилла. – Мы не звери. Мы позволим вам встретиться перед смертью. Лишить возлюбленных прощального поцелуя – жестоко, а мы любим вас…

– За-а-аткнись! – взревела Стася, вскочила с кресла и понеслась к выходу из комнаты.

Она не добежала: дверь отворилась, и на пороге возник Валентин в чёрном балахоне, расшитом золотыми солнышками. Балахон бы порван, заляпан серой грязью и кровью. Станислава споткнулась, замерла, а потом закрыла лицо руками и расплакалась.

– Стасенька! – Валя обнял бывшую жену, погладил по голове и зашептал в ухо: – Держись, Стася! Дима уже рядом! Он любит тебя и обязательно спасёт! Ты же видела, как он владеет мечом! К тому же с ним Ричард!

– А Тёма? Он тоже здесь?

– Конечно! Временной маг ни за что не оставит друга! Он привёл нас в Вилин и… – Валентин замолчал, облизнул губы и скорбно добавил: – Артёма ранили в первом бою… Одна лёгкая рана, но… Тёма умирает…

– Довольно! – Морин подошел к бывшим супругам, грубо схватил Солнечного Друга за руку, развернул к себе и певуче заговорил: – Ты в Вилине, лучшем из миров. Мы любим тебя и никогда не отпустим. Ты навеки останешься в нашем прекрасном мире…

Землянин сник, покорно внимая вилину, но уже на второй фразе поднял голову, и Стася застонала – в глазах бывшего мужа появилось точь-в-точь такое же выражение, как у Вереники. Стася повернулась к двери спиной, на ватных, непослушных ногах добрела до кресла, рухнула в него и беззвучно зарыдала.

Скользнув по Хранительнице оценивающим взглядом, Стилла довольно улыбнулась, подошла к Солнечному Другу, и в её руке блеснул кинжал.

– Давай съедим его, Морин!

– Почему бы нет?

Вилин покосился на замершую от ужаса пленницу, взял кинжал и с размаху воткнул его в шею жертве.

– Нет!

Стася простёрла руки к бывшему мужу, а тот покачнулся и стал медленно оседать на пол.

– В столовую! – скомандовала Стилла, и, подхватив умирающего землянина, вилины исчезли.

Хранительница в изнеможении уронила руки и сквозь слёзы посмотрела на красный ковёр, где темнели следы от грязных сапог – всё, что осталось от бедного Валечки.

– Почему он? На его месте должна быть я… Я заслужилась смерть!..

Маленький отряд с боем продвигался по Вилину – хозяева мира посылали навстречу пришельцам новые и новые орды серых рабов. Безликие людишки гибли десятками, и отряд шёл по миру, отмечая путь изувеченными телами и лужами крови. Друзья не знали, сколько прошло времени: не было ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны. Только серые, унылые сумерки, и почти не прекращающийся бой, больше похожий на кровавую баню. Слуги вилинов не носили оружия, но стоило подпустить их поближе, и скрюченные пальцы пытались разорвать врага, располосовать острыми, как лезвия, ногтями.

Валя привык убивать и успокоился, зато Тёма всё больше и больше заводился: стоять в стороне, когда кругом льётся кровь, было невыносимо, и Дима с ужасом осознавал, что вынужденное бездействие неумолимо погружает друга в пучину безумия. В краткие минуты отдыха, когда Валентин, Ричард и Маруся валились с ног и засыпали, Дмитрий садился рядом с временным магом и слушал бесконечные истории о любимом магистре и жестоких развлечениях принца Камии – это было единственное, чем маг мог помочь другу. Да и спать, по чести говоря, Дима не мог – стоило закрыть глаза, перед внутренним взором вставали окровавленные тела Стаси и Вереники…

Однако бездействие временного мага не могло длиться вечно. И когда отряд наткнулся на вилинскую усадьбу, и Дмитрий тремя взмахами магического меча прорубил в деревянных воротах проход, а Ричард первым проскочил во двор и рубанул наотмашь, обагрив безупречно чистые плиты кровью, Артём не сдержался: меч в его руке вырос так стремительно, что Дима не успел остановить друга. Временной маг издал ликующий вопль, врезался в безликую толпу, и серебристый клинок замелькал так, что глазом не уследишь – принц Камии дорвался до убийств и получил, наконец, долгожданное удовольствие.