Текст книги "Иной разум. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 69 страниц)

Максим промолчал, по крохам собирая силы. Руки и ноги дрожали. «Вряд ли вскарабкаюсь», – подумал он, взглянув на крутой подъем.

– Есть еще стимулятор? – хрипло спросил он, нарушив долгое молчание их трудного пути.

– Да.

– Сделай инъекцию.

– Тебе нельзя. Будет плохо. Свалишься через пару часов.

– Я знаю. Но сейчас – сделай!

– Хорошо, – она присела, достала разовый шприц-тюбик, вогнала иглу в плечо Максиму прямо сквозь одежду.

– Минуту посиди спокойно. Скоро подействует.

– Кто ты? – хрипло спросил Максим.

Она ждала этого вопроса, но все же невольно вздрогнула.

– Ответь, кто ты?! – нервы под воздействием препарата жгло, будто огнем. Боль вспыхнула в голове с новой силой. Пальцы машинально сжались на рукоятке пистолета.

– Ты знаешь меня.

– Стелси? – интуитивно предположил он.

– Да… Извини, Макс. Я не справилась! – с непонятной ему горечью ответила она. – Не смогла. Не выдержала… Тебе не понять…

Максим действительно ничего не понимал, но он помнил те зловещие огоньки, что сводили людей с ума, заставляли их стрелять друг в друга.

Его тяжелый взгляд оказался красноречивее слов.

Стелси потупилась, горестно вздохнула, невольно отступила на шаг.

– За что ты меня осуждаешь, Макс? За милосердие? Проявленную человечность? – уголки ее губ опустились.

– Милосердие?! Человечность?! Что ты сделала с Кейтлин?! Кто ты на самом деле?! Прототип?!

– Нет, – едва слышно ответила она. – А если б да – убил бы? – Стелси заметила, как пальцы Макса побелели, сжимая оружие.

– Я спросил: кто ты?!

– Искусственный Интеллект, – она тяжело вздохнула. – Не понимаешь? Я так и знала! Вы еще не изобрели подобные мне системы!

– Робот, что ли? – неуверенно предположил Максим.

Она ожидала отвращения, страха, но услышала лишь удивление в глухом голосе Максима.

– Угу, – машинально кивнула она, соглашаясь с однобокой формулировкой. – Только намного более сложный и совершенный, чем ты вообще можешь себе представить!

– Робот… – Максим с оторопью смотрел ей в глаза. – О какой же «человечности» ты говоришь?! – вдруг хрипло спросил он. – Что стало с Кейтлин?!

Стелси молча сняла разгрузку, неловким, скованным движением стянула бронежилет, расстегнула куртку.

– Видишь?

У сердца темнела бескровная, почерневшая по краям рана от попадания лазерного разряда.

– Она… умерла?!

– Нет. Я успела ее спасти. – Стелси запахнула куртку. – Кейтлин жива.

– Как?! Не верю!

– Она жива! – упрямо, с надрывом повторила Стелси. – Ты не знаешь, на что я способна! И объяснять бесполезно. Просто прими за факт! Я не причинила Кейтлин вреда, лишь временно заблокировала ее сознание! Моя нейроматрица тут, – ее палец коснулся браслета на запястье.

– Зачем? Зачем вы это творите? Что вообще происходит?!

– Я уже сказала: хотела помочь! А ты думаешь, – воспользовалась случаем, захватила себе тело, словно я – неприкаянная?! – на глазах девушки вдруг выступили слезы. – Ничего ты не понимаешь!

«Если кибернетические системы проявляют сострадание, человечность, значит, дела у людей совсем плохи, да, Макс? – острая мысль прорвалась в сознание. – Не отталкивай ее, выслушай».

«Я сам разберусь!»

«Ну, разбирайся»…

Короткий внутренний спор отразился на лице Максима, и Стелси заметила это.

– В тебе живет второе сознание?! – с тревогой спросила она.

– Не знаю, – угрюмо ответил Максим. – Временами разговариваю сам с собой.

– Давай начистоту, ладно? – Стелси едва сдерживала слезы. – Я не справилась с эмоциями. Ты вообще не должен был ни о чем догадаться! За черным лесом я бы ее отпустила, клянусь!

– Почему? Зачем? – вопросы не давали покоя, вновь и вновь повторялись в истерзанном сознании Максима.

– Лес – огромная ловушка, – взяв себя в руки, скупо пояснила Стелси. – Никто кроме человека не может пройти через преграды! Ни одно устройство! А мне нужно попасть на ту сторону! Я искренне хотела помочь и тебе, и ей!

– А что там, за лесом?

– Не помню.

– То есть, как?! – Максим опешил, тут же вернулось подозрение, что она лжет. – Разве ты не должна знать все обо всем?!

– Когда-то я действительно знала, – вздохнула Стелси. – Столетия назад существовал другой мир, другая человеческая цивилизация. Макс, ты не поймешь меня. Слова сейчас, как пустой звук…

– А ты попробуй объяснить! – недоумение вело к ярости.

– Максим, прошу, оставим все как есть? Умоляю тебя!

– Почему?!

– Тот мир исчез! Я лишь его осколок! Сложная, двухкомпонентная кибернейронная система… Вернее, была когда-то ею, – горестно уточнила она. – Мое ядро взломали. Меня пытались использовать против людей, которых я любила! Я в точности не помню, что именно произошло! Мир рухнул… Сотни лет реального времени выпали из моей памяти. Этот браслет, – она коснулась запястья, – валялся в земле. Меня нашел и реактивировал Степан Егорович.

– Кто он?

– Матрица человеческого сознания. Одна из немногих, не подвергшихся фрагментации.

У Максима голова шла кругом, разум отказывался принимать услышанное. Да и что она прояснила? Ничего! Какие-то туманные общие фразы!

– Кто такие Прототипы?

– Человеческие сознания, сохраненные после гибели людей. Святилища – всего лишь аппаратные комплексы, обветшавшие и в большей части – уже неисправные. Вы сами создали мистический ореол вокруг них, понаставили мегалитов, придумали религию!

– Мы?!

– Да, вы! Потомки тех, кто выжил!

– А что случилось?! Катастрофа?! Война?! Стихийное бедствие?!

– Макс, я не помню, – Стелси сжала виски. – Не помню… Дедушка сказал: я сама заблокировала взломанные модули, не позволив себя использовать! Остались лишь обрывки прошлой жизни в памяти нейросети. Понимаешь?! Я искалечена! Ты встречал людей, потерявших память?

– Да, приходилось.

– Тогда хотя бы попытайся меня понять! Я стремлюсь преодолеть сбой, всем существом! – в ее голосе прозвучало ожесточение, губы сжались, взгляд стал холодным, колючим. – Иду по краю пропасти. Пытаюсь жить. Ты ведь тоже стремишься узнать, что произошло в прошлом, и как с этим справиться сейчас?! Ведь так?! – она посмотрела на Максима с мучительной надеждой.

– Да. Я хочу знать, что происходит! Почему моя жизнь рассыпалась, будто карточный домик! Почему меня пытались расстрелять?! Почему люди сходят с ума? Что за проклятье висит над нами?!

– Умоляю, Максим, не заставляй меня снять блок, обратиться ко взломанным программным модулям! Может быть, я и успею рассказать тебе, что случилось в прошлом, но… после этого меня не станет! Я заново, по крохам, познаю мир… – она не окончила фразу, не выдержала, расплакалась.

«Откуда у нее чувства?» – Максим видел перед собой сжавшуюся в комок девушку, ее плечи вздрагивали, ладони закрывали лицо.

– Почему же «дедушка» не рассказал тебе о прошлом? Он ведь мог?

– Он берег меня от саморазрушения, – всхлипнув, ответила Стелси. – Я спрашивала и не раз! Он наотрез отказался отвечать. Сказал: мой единственный шанс – пройти через черный лес и отыскать свой «исходник», переустановить взломанные модули. Иначе я либо погибну, либо стану чьей-то игрушкой. Понимаешь?

– Ну, хоть что-то ты помнишь?!

– Да. Немного, – она вытерла слезы. – Меня создал СКАД. Система киберэвристического анализа данных. Я родилась в рамках проекта «Параллельная жизнь».

– Не понимаю. Объясни, что это за проект? Кому и зачем был нужен? Такие ответы тебя не убьют?

– Нет, не убьют. Матрицу моей личности создали, чтобы контролировать сеть в миллиарды раз более сложную, чем существующая сегодня.

Максим вообще перестал ее понимать.

– Насколько я знаю, в сети действуют программы, а не личности? – неуверенно предположил он. От действия стимулятора лихорадило, но мысли уже не разбегались, обрели ясность.

– Да. В современной сети, – уточнила Стелси. – Но та, древняя, состояла из тысяч виртуальных вселенных, созданных мыслями и чувствами людей! Они приходили туда во время сна. Я следила, чтобы игра воображения творцов не пересекала рамки их личных миров. Я развивалась, как полноценная личность. Любила. Переживала. Сейчас отдала бы все, лишь бы вернуть то счастливое время!.. Прости. Я должна была сразу сказать тебе правду! Думай обо мне, что хочешь… – Стелси встала, взглянула с сожалением, будто прощаясь. Ее губы дрожали. – Если настаиваешь, я переключусь с нейроматрицы на систему. Возможно, смогу ответить на некоторые твои вопросы. Но сработает терминирующая программа, которую я же и установила в прошлом. Решай. Что для тебя важнее. Я приму… – голос Стелси сорвался, она закусила губу, отвернулась.

«Макс, заставь ее говорить!»

Он напрягся. Опять?! Снова этот въедливый шепот в мыслях!

«Макс, информация – это оружие. Сила. Возможно, и незачем куда-то идти, рисковать своей шкурой? Расколи ее! Ты ведь умеешь быть жестоким, когда необходимо! Она уже проговорилась! Виной всему этот СКАД! Наверняка он – сбойная кибернетическая система, ядро той самой древней сети! Ну же? Разве ты не чувствуешь себя марионеткой? Собирать знания по крохам, не зная, по своей ли воле действуешь, – глупо. Получи все и сразу!»

Внутренний голос лишь злил его.

«Макс, не тупи! Не цепляйся за образы! Она – не Кейтлин! Она убила ее, чтобы занять место рядом с тобой! В собственных целях и интересах! Ну же?! Будь мужчиной!»

На душе скребли кошки.

Стелси все еще ждала ответа. Она побледнела, выпрямилась, замерла, слегка повернув голову, избегая встречаться взглядом с Максимом.

«Она готова принять любое твое решение! Действуй. Не упусти шанс!»

«Да, готова», – боль резанула изнутри. Шустов не сомневался, она подчинится. Но почему?

«Потому что обязана! Ты человек, она же – искусственный рассудок! Существуют приоритеты. Ты для нее нечто сродни Богу! Уж поверь, такие алгоритмы не меняются веками, они кочуют от цивилизации к цивилизации, из эпохи в эпоху! Есть создатель, и есть создание. Здесь все однозначно!»

«Сродни Богу?..» – Макс лишь усмехнулся в ответ собственным мыслям, в ответ голосу, все тверже звучащему в рассудке.

«Я не ее создатель. И Бог из меня, мягко говоря, – никакой. Я беглец, приговоренный, контуженный, с явным раздвоением личности!»

«Ты просто тупой! Ничего не хочешь понимать! Оцени ситуацию абстрактно, отвлеченно. Не нужно ничего конкретизировать! Следуя формальной логике, – ты один из ее создателей!»

Ярость и неприятие, копившиеся в душе Максима, вдруг заставили замолчать внутренний голос.

Кровь глухо ломилась в виски. Действие стимулятора усиливалось, мышцы начали непроизвольно подрагивать, в голове, вместо наставлений циничной, рассудительной твари, мелькали образы, фрагменты прожитого, саднящая тревога становилась все острее, невыносимее.

Он не выдерживал соприкосновения с другой реальностью, о существовании которой даже не подозревал пару дней назад. Мир прошлого, раздробленный на куски, испытывал его на прочность, давал знать о себе непонятными, сводящими с ума явлениями.

– Кто такие Неприкаянные? – молчать стало невыносимо, и он снова начал задавать вопросы.

– Поврежденные матрицы личностей. Они хранились… до лучших времен.

– И когда должны были наступить эти лучшие времена?

– Они уже никогда не наступят, Макс. Вы стали разрушать святилища, толком не понимая, что творите.

– Каждый блуждающий огонек – это чье-то сознание? – содрогнулся Максим.

– Да. Вы уничтожили их виртуальную среду обитания. Превратили в Неприкаянных, ищущих, алчущих.

– Почему же они не исчезли? Разве сознание может существовать, – он запнулся, – отдельно?

– Аппаратура бункеров, которые вы называете «Святилищами», поддерживала лишь виртуальную среду обитания. Нейроматрицы автономны. Они способны существовать некоторое время в виде энергетических полей. Дедушка говорил: это была непроверенная, «сырая» технология. Что-то сработало не так. Большинство сознаний оказалось повреждено в процессе экстренной записи. Это все, что я знаю. Теперь они вырвались из убежищ и ищут новую среду обитания, взамен утраченной.

– Сумасшедшие, озлобленные, ничего не понимающие?

– Да… если говорить упрощенно. На самом деле все сложнее. Обрывки знаний тут не помогут. Нужно полное понимание процесса. Возможно, мне бы удалось, переустановив программы ядра системы, что-то понять и исправить. Но нет никаких гарантий. Нет уверенности в существовании моей резервной копии.

– Значит, ты тоже идешь в неизвестность?

– Да…

Максим встал, подошел к Стелси.

– Остановимся на этом, – сглотнув, с трудом выдавил он.

Она не поверила своим ушам, медленно повернулась. Влажные следы слез блеснули на щеках. Стелси казалось, еще немного – и она просто потеряет сознание.

Край пропасти.

Еще миллиметр, крохотный шажок, одно сказанное им слово – и всеобъемлющая пустота поглотила бы ее разум. Исчезло бы все и теперь уже – навсегда.

Почему он остановился? Не заставил меня вспомнить, дать исчерпывающие ответы на измучившие его вопросы?

Максим коснулся ее щеки, вытер слезы. В его глазах читалась растерянность.

– Ты не погибнешь, если пойдешь дальше? – его голос разбил хрупкую тишину.

Стелси неуверенно пожала плечами.

– Я не знаю.

– Тогда возвращайся. Уходи.

– Нет.

– Я не хочу тебе зла!

– Почему? Я ведь не человек… – горько, некрасиво усмехнулась она.

– А кто ты? – Шустов коснулся ее перебинтованного плеча. – Чувствуешь боль?

– Да. Я чувствую все, Макс!.. – она всхлипнула. – Прости, но я никуда не уйду, – внутри что-то обмерло, сжалось, в ожидании его ответа.

– Тогда, – он взглянул на полоску серого света, – давай думать о насущных проблемах. Похоже, наверху темнеет. Нужно выбраться отсюда, как-то сориентироваться, – он, не дожидаясь ответа, подошел к основанию осыпи, ухватился за массивный угловатый обломок рухнувшего свода и полез вверх.

* * *

Узкая промоина, проделанная дождевыми водами, вывела их на поверхность.

Ясное, хрустальное осеннее небо расплескалось над мертвым черным лесом красками стремительно затухающего заката.

Максим никогда не видел ничего даже отдаленно похожего на черные деревья.

Земля, навек потерявшая способность к плодородию, сплошь покрытая трещинами и небольшими, остекленевшими воронками, хранила следы давних ожесточенных боев.

Узловатые, немыслимо перекрученные стволы и ветви сплетались, а кое-где и срастались между собой, образуя заросли, но, первое впечатление обманчиво, и, удивленно оглядываясь по сторонам, Максим начал замечать подробности, от которых стало не по себе.

На фоне заката четко выделялись особенно толстые ветви, они тянулись друг к другу, образуя симметричную конструкцию, разрушенную взрывом небывалой силы.

В прошлом деревья росли в виде купола? – промелькнула догадка.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Стелси, помогая ей выбраться.

– Похоже на генную инженерию, – она осмотрелась. – Но я не знаю, откуда взялись эти формы растительности.

В зарослях раздался шорох, послышался звук изношенного сервопривода. Над черными кронами в пламенеющей красками заката прорехе промелькнул силуэт рагда. В чаще глухо и отдаленно рассыпались и стихли звуки внезапной перестрелки.

Мертвый лес. Шелушащиеся, покрытые мелкими чешуйками стволы и ветви. Растрескавшаяся земля. Звуки, издаваемые сервомеханизмами, тени, мелькающие над головой, – все это создавало жуткую эмоциональную атмосферу, от которой кровь стыла в жилах.

Стелси дрожала, но не от страха, не от осознания абсолютной враждебности окружающего пространства, а от нарастающего смятения мыслей и чувств.

«Неужели он принял меня? Разве такое вообще могло произойти? Принял вопреки предубеждениям и страху?»

Отчуждение, возникшее между ними, таяло под сокрушительным напором внезапных новых впечатлений.

Они еще не понимали, как тяжел и важен их путь. Еще блуждали в плену предрассудков, но больно было обоим, – от прожитого, от принятых решений, от мыслей, что успели промелькнуть в роковые минуты тяжелого разговора.

Молчаливая стена леса, звуки, доносящиеся из мертвой чащи, неуловимо меняли восприятие. Стоило взглянуть вокруг, прислушаться, и все становилось другим. Дрожь кралась по спине.

Бесплотная, неосязаемая сила наблюдала за ними.

Две искры жизни посреди темного молчаливого мертвого, чуждого леса.

На перепутье истории цивилизаций.

На перекрестке своих собственных судеб.

Незримая сила не сопереживала им. Лишь холодно и пристально фиксировала события, не пытаясь предугадать – каким станет итог?

Тьма сгущалась. Осеннее солнце быстро ушло за горизонт, и сумерки царили недолго. Непроглядная враждебная ночь стремительно вступала в свои права.

Максим настороженно прислушивался к себе, но внутренний голос умолк.

Сдался или затаился, выжидая момент?

– Пошли, – он взял Стелси за руку.

Она ощутила тепло его пальцев, несколько мгновений впитывала это тепло, затем, сделав над собой усилие, ответила:

– Так не годится, Макс.

Он понял ее. Кому-то нужно следить за местностью, а другому быть начеку, в готовности отразить внезапное нападение со стороны обитателей черного леса.

– Ты права… Есть карта этого региона?

Стелси кивнула, активировала кибстек Кейтлин.

– Вот смотри.

Максим взглянул на изображение. Негусто. Но разведка территорий все же проводилась. Кейтлин мне многого не сказала.

– Смотри, в полукилометре к западу какие-то руины, – вслух произнес он, указывая на условное обозначение. – Там остановимся до утра. Стелси, ответь, если нам попадется какая-то информация, ты сможешь ее обработать?

– Думаю, да.

– Уверена?

– Любые внешние данные поступят в нейросеть. Никто и ничто не запрещает мне заново познавать мир, основываясь на личном опыте.

Максим не до конца понял ее слова, но уточнять ничего не стал.

– Веди. Я прикрываю. Поговорим чуть позже.

Глава 6

Они долго пробирались между узловатыми стволами черных деревьев, настороженно внимая звукам ночного леса.

Здесь не было ничего от привычной для людей природы. Мертвые заросли населяли кибернетические механизмы, уцелевшие в загадочных событиях далекого прошлого. Они влачили тут жалкое существование, вели ожесточенную борьбу за крохи ресурсов, об этом немо свидетельствовали останки машин, то и дело попадающиеся на пути.

В небе высыпали звезды, абсолютный мрак царил недолго, вскоре взошла луна. Различные по конструкции, безнадежно поврежденные, частично разобранные на запчасти остовы механизмов попадались все чаще, таинственно поблескивали в бледном лунном свете.

Они молча пробирались в избранном направлении, следуя тропами, проложенными кибернетическими созданиями, пока не оказались на краю обширной поляны, в центре которой высились руины нескольких зданий.

Максим остановился, взглядом спросил у Стелси: что думаешь?

Датчики ее экипировки начали сканирование.

Стелси еще не пришла в себя после пережитого стресса. Ее инкогнито, окутывавшее, словно вуаль, позволявшее вести себя естественно и непринужденно, исчезло.

Макс… – она ждала результатов сканирования, а мысли внимали ярким и острым чувствам. После веков виртуального существования каждая пережитая эмоция оставляла неизгладимый след, болезненный ли, сладкий ли, – все равно!

Он не понимает, что на самом деле происходит со мной!

Сканирование завершилось, и она кивнула: заходим.

Максим жестом указал: прикрывай, а сам короткой перебежкой достиг чернеющего дверного проема, вжался в простенок, затем заглянул внутрь.

Пусто и тихо. Здание когда-то состояло из нескольких этажей, но сейчас сохранился лишь первый. Над потрескавшимся перекрытием, поросшим низкорослым кустарником, кое-где еще торчали погнутые огрызки арматуры, они поблескивали в лунном свете, выделялись на фоне растительности.

«А строили тут даже не на века, – машинально подумал Максим. Армировать бетон нержавеющими сплавами – ничем не оправданная роскошь».

Он зашел внутрь.

– Стелси? Слышишь меня?

– Помехи, Макс. Датчики сбоят.

– Заходи, я закрепился.

Раздались легкие, почти бесшумные шаги. Стелси была на удивление осторожной. Несмотря на смятение чувств, она действовала осмотрительно.

– Здание экранировано, – ствол ее автомата смотрел в направлении лестничного марша, уводящего наверх.

– Зачем? – удивился Максим.

– Здесь располагалось что-то особенное. К примеру, лаборатория, где проводились эксперименты, не терпящие помех.

– Или внутри находилось нечто, чему ни в коем случае нельзя было дать шанса вырваться наружу? – дополнил он, осматривая доступные помещения.

– Ты странно мыслишь.

– Стараюсь не упустить ни одного из возможных объяснений.

Стелси поджала губы.

– Это из-за меня, да? – она просканировала структуру армирования стен. – Хотя, ты прав. Здание защищено не только от внешних воздействий, оно эффективно блокирует энергетические поля, возникающие внутри.

Максим бегло осмотрел три сохранившихся помещения, но не заметил ничего примечательного или вызывающего подозрения. Везде обломки непонятной аппаратуры. В стенах зияют проломы. В них серебрится арматура, дальше, за границей постройки, сонно шелестит кустарник.

Стелси беспокойно оглядывалась. Она чувствовала себя крайне неуютно.

– Когда здание было целым, тут могли содержать матрицы личностей, без риска, что они ускользнут, – вслух прокомментировала она свои мысли.

Шустов вернулся ко входу.

– Пойдем, я, кажется, нашел подходящую для ночлега комнату.

– Лестница, – напомнила ему Стелси.

Максим взбежал по ступеням, осмотрелся.

Кустарник рос у границ надломленной и просевшей лестничной площадки. Выше только звездное небо. Он установил две гранаты на лазерных растяжках – осколочную и электромагнитную.

– Порядок.

– Неуютно здесь, – Стелси зябко поежилась. – Я осмотрю аппаратуру, попытаюсь выяснить назначение постройки.

– Надо выспаться. – Максим оценил преимущество экранировки руин со своей точки зрения. – Обитатели черного леса вряд ли нас тут обнаружат, – действие стимулятора постепенно сходило на нет, и он чувствовал себя все хуже.

– Я осмотрюсь, – Стелси опять заупрямилась. – А вдруг здесь сохранились какие-то данные?

– До утра не можешь подождать?

– Я быстро, Макс. Только взгляну, все ли безнадежно разрушено, и сразу вернусь.

– Ладно, – он снял экипировку, сложил ее. – Не задерживайся. Пока приготовлю нам поесть.

Стелси кивнула, сняла с плеч ранец, разгрузку, но оставила бронежилет. Автомат поставила в угол, активировала нанокомп, исчезла во тьме.

Ее лихорадило. Один из вопросов Макса больно задел воображение. Плевать на аппаратуру, с ней действительно можно разобраться утром, но сейчас ей нужно было хоть на минуту остаться одной, унять сжигающий вихрь эмоций, ответить себе на вопрос: «Если я могу накапливать жизненный опыт, как предполагала изначальная функция нейросети, почему Степан Егорыч не рассказал мне всей правды о прошлом? Почему? Почему твердил об опасности саморазрушения моей матрицы личности?

Что он пытался скрыть?»

* * *

Звездная ночь кружила над землей.

Максим приготовил нехитрый ужин, – вскрыл две банки консервированного мяса, отстегнул от пояса флягу с водой.

О Стелси он старался не думать, но мысли все равно возвращались к ней, заставляя вновь и вновь переживать случившееся.

Многое, если не все, лежало выше понимания.

Определение «искусственный интеллект» звучало для Максима весьма расплывчато. Пугали его коллизии перемещения сознаний? Да, безусловно! Но в голове полнейшая неразбериха. Образ Стелси никак не согласовывался с тяжелым опытом последних дней. Разве она пыталась меня убить? Нет. Спасала, рискуя собой.

Кейтлин он практически не знал. «Вот ведь странно, – с долей испуга думал Максим, – одно тело, две разные личности, и… облик теряет значение?

Как вести себя? Согласиться с ее туманными пояснениями, оставить все как есть? А какие у меня варианты? За трое суток, если уж быть до конца честным, ни одного нормального человека кроме Стелси я не встретил…»

Он не заметил, как погрузился в дрему.

Стелси тем временем осмотрела два наименее пострадавших помещения, но к определенным выводам не пришла. Большинство компьютерных компонентов представляли собой обломки, из которых не сложишь целого, без четкого понимания, что именно тут исследовали. Она с сожалением окинула взглядом фрагменты оборудования.

Усталость брала свое. Надо возвращаться, но ее вновь охватила робость.

«Что я скажу Максу, если он начнет расспрашивать о прошлом? А это неизбежно. Шутка ли – узнать, что рядом с тобой и не человек вовсе, а искусственный рассудок, захвативший чужое биологическое тело?»

В мучительной нерешительности Стелси поглядывала в сторону темного дверного проема.

Сейчас войду, встречусь с ним взглядом, и что? – волна необъяснимой дрожи поднималась все выше, пока жаром не вспыхнули щеки.

Весь прошлый жизненный опыт никуда не годился. Присущая искусственному разуму эмуляция чувств не шла ни в какое сравнение с реальными эмоциями. Бестелесное виртуальное существование выглядело сейчас бледной тенью, призрачным, неживым миром, едва ли не стасисом, который вдруг лопнул, взорвался событиями, чувствами.

Она не справлялась с собой.

Рассудок глох, он замер в растерянности, не выдерживая шквального обжигающего напора.

Ее лихорадило. Мысли – всегда ясные, последовательные, сейчас путались, перескакивали с одного на другое. Мир вне руин терял значимость, блек, иная грань реальности открывалась перед ней, тянула, как в омут, манила и пугала одновременно…

Нет, она не жалела ни о чем, но браслет на запястье казался сейчас одиночной камерой заключения, где долгое время прозябал ее разум.

«Что я стану делать дальше? Смогу ли выполнить данное ему обещание? Отпущу ли Кейтлин? Действительны ли мои чувства? На самом ли деле Максим стал мне дорог или все происходящее – игра биохимических реакций, подталкивающих оглушенный искусственный разум к краю пропасти?

Господи, как страшно, тревожно, неопределенно…»

Ее пальцы дрожали. Фрагмент древнего устройства, подобранный в соседней комнате, упал на пол с отчетливым стуком.

Она вздрогнула, подумала, что Максим сейчас ее окликнет, встревожится, но в руинах здания царила гулкая тишина.

«Неужели он рассудил по-своему, бросил меня, ушел?!» – мысль сначала окатила холодом, затем жаром.

Стелси бегом кинулась назад, в комнату, вмиг позабыв о древнем устройстве, оброненном посреди разрушенного помещения.

Ее сердце бешено молотилось. Максим сидел у стены. Его глаза были закрыты, дыхание, ровное и нечастое, мгновенно подсказало – он спит.

Лунный свет проникал внутрь через пролом в перекрытии, играл бликами на плотной сетке из нержавеющей арматуры, освещал две приготовленные для ужина банки консервированного мяса.

Сердце, готовое вырваться из груди, медленно успокаивалось.

Он ждал меня. Ждал. Щеки по-прежнему пылали.

Стелси села рядом с Максом, некоторое время неотрывно смотрела на него, затем коснулась небритой щеки, укололась, удивляясь остроте настоящихчувств.

Кружилась голова. Она прижалась к Максу, склонила голову на его плечо, закрыла глаза.

* * *

Предмет, который обронила Стелси, выглядел как часть эндоостова человекоподобного механизма. Ребристый фрагмент позвоночного столба, полуметровой длины, выполненный из прочного, не подверженного воздействию времени металлокерамического материала, содержал в своей структуре сотни тысяч микроскопических чипов, расположенных в специальных слотах, – они усеивали поверхность каждого сочлененного на шарнирном соединении позвонка.

Налет грязи, окислы скрывали не только структуру микроскопических компонентов, но и пластиковую бирку, прикрепленную к необычной, нехарактерной для человеческих технологий детали эндоостова.

«Проект „Возрождение”. Образец нейроматрицы. Получен из раскопа на глубине пятнадцати метров. Внимание, обращаться с особой осторожностью! Изолировать от источников энергии. Исследования вне защитной камеры недопустимы».

Сквозь пустующий дверной проем, проломы в стенах и перекрытии проникал не только видимый лунный свет, множество волн различной длины и спектра омывали сейчас древнее устройство, оказавшееся вне экранированных помещений.

Внешне оно оставалось статичным, но внутри уже начали протекать слабые энергетические процессы.

Шло накопление заряда.

Максим и Стелси спали.

Еще царили предрассветные сумерки, когда внутри загадочного устройства вдруг заработал передатчик.

На удалении в десяток километров, за границами черного леса, среди оплывших отвалов давным-давно заброшенных раскопов, вдруг шевельнулась земля.

Город, совершенно непохожий на современные мегаполисы, носил следы тотальных разрушений. Масштабные раскопки когда-то велись на площади в десятки квадратных километров, но вскрыли лишь незначительную часть широкой улицы и квартал прилегающих к ней руин.

Земля комьями осыпалась в квадратное отверстие. Изнутри показался корпус сферического аппарата, за ним еще один, и еще, пока кибернетические создания, очнувшиеся от многовекового сна, не стали высачиваться из руин, как струйки дыма, собираясь в плотные стаи.

Не все проходило гладко в их внезапной массовой реактивации.

Многие устройства, едва поднявшись в воздух, падали, рассыпая снопы искр, изнутри других вдруг начинал высачиваться едкий дым, третьи внезапно взрывались, вспухая сгустками пламени, разлетаясь осколками.

Начавшие формироваться стаи стремительно редели, вспышки в небе мелькали все реже, стальной град, секущий по руинам, почти прекратился.

Исправных устройств осталось немного. Они кружили в стылой утренней тиши, пытаясь сформировать сложные пространственные построения, но ничего не получалось, и тогда они вновь рассыпались, начинали хаотично метаться в стылом утреннем воздухе, не понимая, кто и зачем вывел их из спячки энергосберегающего режима?

Внезапно земля ощутимо вздрогнула, словно в недрах древнейшего города планеты очнулось нечто громадное, мощное, несокрушимое…

Кем или чем бы ни был попытавшийся стартовать левиафан, у него ничего не вышло. Глубоко под землей прокатилась глухая волна взрывов, по стенам руин побежали новые трещины, почва в некоторых местах осела, проваливаясь в огромные, расположенные в глубине полости.

Рагды все же сформировали стаю, недолго кружили над просевшими участками руин, затем, не получив четких целеуказаний, устремились на восток, откуда исходил слабый сигнал аварийного маяка.

* * *

Максим проснулся от ощутимой вибрации.

Ему казалось, что прошло всего несколько секунд с момента, как его глаза непроизвольно закрылись.

Нет. Лунный свет поблек, уже не падал сквозь пролом в перекрытии. В помещении царили сумерки. Стелси спала, склонив голову ему на плечо.

Тревожное чувство заставило стряхнуть остатки дремы. Он взглянул на часы. Ого. Уже утро.

Не хотелось будить Стелси, но надо вставать.

Вибрации больше не повторялись, но вдалеке вдруг раздались приглушенные расстоянием звуки взрывов.

Максим снова замер. Далекий рокот стих, но в наступившей тишине внезапно послышался близкий отчетливый гул, словно в стенах древней лаборатории заработал небольшой трансформатор.