Текст книги "Иной разум. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 69 страниц)

А быть может его надежда так и останется тщетой?

Сомнения вновь закрадывались в душу, улучив для этого момент, как только разум начал успокаиваться, под вкрадчивым потворством иллюзорной безопасности леса.

Ощутив, что начинает расслабляться, Иван протянул руку, достал сигареты и закурил, сосредоточив взгляд на дороге, прихотливо петляющей меж покатых лесных холмов.

Да, определенно, я когда-то бывал тут…– подумалось Лозину, когда дорога вновь свернула, огибая очередную, поросшую сосновым редколесьем возвышенность.

Сумерки еще более сгустились, когда вдалеке, километрах в двадцати от того места, где находился Иван, небеса вдруг озарила бледно-красная вспышка, за которой последовала целая серия беззвучных зарниц, а секунду спустя в сторожкой лесной тишине раздался глухой, отдаленный звук короткой автоматной очереди.

Иван машинально притормозил, пытаясь понять, что происходит, но когда в небе вновь полыхнула серия зарниц, и, отвечая им, внезапно заработало не менее десятка автоматов, интуитивное провидение ситуации пришло резко, отчетливо, будто он сам находился в эпицентре внезапно разыгравшихся событий.

Именно в том направлении, откуда сейчас исходил отсвет лазерных разрядов и звук автоматных очередей, располагалась та самая заброшенная точка ПРО, где Лозин надеялся встретить выживших бойцов из числа своего взвода. Все складывалось одно к одному, формируя логичную картину развивающихся событий: сканируя лесной массив, корабли Чужих обнаружили присутствие людей, и вот под покровом ночи высадили десант, стремясь уничтожить спрятанный в лесных чащобах лагерь…

Иван не позволил себе долго раздумывать, – теперь у него, наконец, появился четкий ориентир, и лейтенант резко тронул машину с места, невольно вслушиваясь в ритм автоматического огня…

* * *

…Как он и рассчитывал, спустя несколько минут под колесами машины оказался припорошенный падшей хвоей асфальтобетон: внедорожник преодолел канаву и на пониженной передаче вполз на насыпь, оказавшись примерно посередине тридцатикилометрового отрезка одной из пяти дорог, которые лучами расходились от скрытой в дремучем лесу пусковой точки. В прошлом эти тупиковые трассы служили для выдвижения и развертывания мобильных противоракетных комплексов.

Теперь он, наконец, отчетливо увидел источник зарниц: приблизительно в пяти километрах от него темно-вишневые лучи инфракрасных лазеров резали мрак, на доли секунд освещая смутные контуры поросших мхом и кустарником песчаных насыпей, под которыми скрывались основные бункера старой базы, а в ответ, из темноты короткими всплесками огня били автоматы…

Для неподготовленного человека общая картина боя могла показаться хаотичной, но лейтенант мгновенно распознал во вспышках автоматных очередей осмысленную, заранее спланированную систему огня, и душу, не взирая на напряженность момента, вдруг сжало глухим, подкатившим к горлу комом: Чужим противостояла не случайная группа людей, а регулярное подразделение, хорошо знакомое с местностью, но кто, кроме бойцов, его взвода знал все особенности заброшенных укреплений? Да никто…– Мгновенно подсказал рассудок. Только они отрабатывали тут боевое слаживание после изнурительных марш-бросков…

Эти мысли промелькнули в голове за несколько секунд, пока лейтенант разворачивал машину, машинально фиксируя взглядом ритмику боя…

Внедорожник скрипнул тормозами и остановился, выровнявшись на дороге. К этому моменту Иван уже понял, что в отличие от людей, постоянно менявших позиции, Чужие вели себя гораздо прямолинейнее. Режущие глаз разряды когерентного излучения возникали в одних и тех же местах, озаряя окрестности синхронными залпами, и взгляд без труда смог выделить три основных точки, где сгруппировался противник.

Знать бы еще, где их базовый корабль высадки?…

Нет, времени на пространные размышления у него не осталось. От попаданий лазерных лучей уже горел разросшийся на песчаных возвышенностях кустарник, огонь грозил перекинуться на подлесок, и если это произойдет, то мгновенно вспыхнувший лесной пожар отрежет старые укрепления стеной огня.

Прорываться нужно было немедленно, но как? Позиции Чужих располагались как раз на его пути, по обе стороны ровной как стрела дороги. Легковая машина вряд ли выдержит попадание лазерного разряда, и в этой ситуации он мог рассчитывать лишь на фактор внезапности и скорость…

Мысль в такие секунды работает на уровне интуитивных решений. Взгляд Ивана метнулся по сторонам, мельком зацепился за противоугонное устройство и в его голове тут же возник дерзкий, но вполне осуществимый замысел.

Он резко сдал назад, окончательно выравнивая колеса машины, потом проехал метров двадцать вперед, убедившись, что внедорожник не стремиться сойти вбок, и намертво зафиксировал руль, использовав скобу противоугонного устройства. Теперь ему осталось лишь заклинить педаль газа, а все остальное уже выполнит автоматическая коробка передач…

Найти подходящий по размерам древесный сук было делом считанных секунд, – Иван быстро установил распорку между водительским сиденьем и педалью, а сам перебрался на место пассажира, открыл дверь, до щелчка фиксатора и, на всякий случай, уперся в нее ногой.

Ствол автомата лег в проем опущенного ветрового стекла.

Внедорожник уже тронулся с места, постепенно набирая скорость, когда впереди полыхнул очередной лазерный залп, четко обозначив позицию Чужих.

Когда до нее осталось меньше километра, Лозин, наконец, увидел копошащиеся у обочины смутные фигуры, и, прицелившись, коснулся сенсора огня.

Он мог лишь предугадывать психологию пришельцев, но фактор внезапности оказал на них парализующее воздействие: машина без водителя, по-прежнему набирая скорость, неслась по прямому отрезку старого асфальтобетонного шоссе; из-за открытой пассажирской двери сквозь проем опущенного ветрового стекла короткими, прицельными очередями бил автомат, а в ответ не полыхнуло ни единого лазерного разряда…

Чужие явно не ожидали атаки с тыла: в свете разгорающегося пожара над обочиной вдруг начали возникать их фигуры, но вскочивших противников тут же валили на землю автоматные очереди, лишь одного из них, наиболее проворного, попытавшегося перебежать по другую сторону дорожного полотна, с глухим звуком ударило о бампер "Тайги". Тело пришельца мешком отлетело в сторону, но и машину вдруг начало заносить…

Вторая, замеченная Иваном позиция Чужих приближалась с угрожающей скоростью, а машина уже сошла с дороги, двумя колесами врывшись в обочину, отчего ее понесло боком, грозя в следующую секунду перевернуть на крышу, и лейтенант понял, что его спонтанный план сработал едва ли наполовину…

До горящего кустарника и спасительных укреплений оставалось еще метров сто пятьдесят, когда машина начала переворачиваться.

Не смотря на стремительное, непредсказуемое развитие событий Иван успел сгруппироваться и выпрыгнуть из кабины, с таким расчетом, чтобы сразу скатиться за насыпь дороги, по другую сторону от пришельцев, однако он приземлился не на песчаный скат… Удар о растрескавшийся асфальтобетон оказался неожиданно сильным, что-то хрустнуло в предплечье, пронзив правую руку острой болью… Он по инерции прокатился вбок, ощутив, что все же скользит по откосу, потом его встретила мягкая, пружинящая подстилка мха, и почти в то же мгновенье на дороге раздался взрыв, а перед ним, словно сотканный из тьмы жуткий призрак, внезапно возник силуэт Чужого.

События, спрессованные в несколько секунд реального времени, походили на страшный калейдоскоп, сознание не успевало адекватно, осмысленно реагировать на резкую смену обстоятельств, даже рефлексы тела, парализованные внезапно болью, безнадежно запаздывали, – Иван не успел выстрелить, – четырехпалая конечность уже рванулась к нему, но рука Чужого не достала Лозина, – внезапно наперерез этому движению метнулась стремительная тень, и лейтенант, тщетно силясь вдохнуть глоток загустевшего воздуха, услышал, как с отвратительным хрустом сомкнулись челюсти Биша, прокусывая материал защитного костюма вкупе с инородной плотью.

Чужой пронзительно заверещал, стремясь стряхнуть намертво вцепившегося в руку пса, но его щебечущий крик оборвался, превратившись в захлебывающееся бульканье, – это лейтенант, превозмогая боль, левой рукой метнул десантный нож, который пронзил дыхательную маску пришельца, и тот, захлебываясь собственным криком, вдруг начал оседать на обагренный розовой сукровицей мох.

Биш разжал челюсти, и пса неожиданно вырвало.

* * *

Встав на ноги, Лозин пошатнулся. Окружающий сумрак плыл перед глазами, сливаясь в смутные, гротескные тени, правая рука висела, как плеть, до слуха по-прежнему долетал сухой треск автоматных очередей…

Он нагнулся, левой рукой на ощупь отыскал свой "Шторм", и с усилием поднял оружие.

Лейтенант нутром чувствовал: сейчас полезут, и потому присел на одно колено, чтобы иметь хоть какой-то упор при стрельбе.

Гулкие секунды утекали в бесконечность, желтоватый скат обочины расплывался в прорези прицела, рука дрожала от напряжения, а Чужие не спешили атаковать…

Обходят со стороны леса?– Мысль пришла одновременно с тенью, что возникла за спиной, но на этот раз Лозин ошибся, – сзади появилась не фигура Чужого, а человек.

– Не стреляй… Свои… – Раздался предостерегающий шепот.

Тихий звук родной человеческой речи прозвучал в сознании, будто глухой удар грома…

– Ну, ты даешь, браток… – горячий, радостный шепот раздался уже над самым ухом. – Уделал этих тварей, как… – голос вдруг дрогнул, оборвавшись на полуслове, – это Иван повернул голову и говоривший внезапно узнал его:

– Командир?!… – В этом односложном, полуутвердительном возгласе смешались воедино и недоверие, и радость и…

– Долматов, ты что ли?… – У Лозина перехватило дыхание.

– Ттоварищ лейтенант?! – Заикнувшись от изумления, переспросил тот. – Откуда?!…

Иван, кривясь от боли, слабо усмехнулся.

– С того света… Руку посмотри… Я послежу, чтоб не полезли с дороги…

– Да не полезут они, командир! – Возбужденно сообщил взводный снайпер, осторожно ощупывая плечо Ивана. – Мы глазам не поверили, когда увидели, что с тыла несется машина. Я в оптику смотрел, как вы подняли этих тварей с дальней позиции. Выкосили ведь всех до единого, а потом машину вдруг занесло, и она кувыркнулась с дороги как раз на головы второй группы. Я ей пулю всадил в бензобак – жизнерадостно хохотнул Долматов, – поджарило ублюдков, по полной программе.

– Меня-то видел, стрелок?…

– Видел, да не узнал. – Сознался Андрей, беря Лозина за руку и предплечье. – Сустав выбило, сейчас вправлю. – Он сделал резкое движение, и плечо Ивана пронзила обжигающая боль. – Думаю, вот парень, ни хрена не боится, совсем видать берега потерял… – он вдруг осекся, запоздало вспомнив о субординации, но Лозин лишь кивнул, массируя вправленное плечо.

– Это ты точно подметил… – Сказал он, ощутив, что правая рука вновь повинуется ему. Жить сразу стало легче. – Сколько нас? – Спросил Лозин, перезаряжая "Шторм"

– Десять человек. Половина из нашего взвода, трое со второго, а два бойца вообще не из десанта. Но парни надежные, крепкие, мы их в бою повстречали, в день высадки. Говорят дивизию накрыло на марше, почти в полном составе.

– Кто они?

– Танкисты.

Лозин сумрачно кивнул.

– А сами как? – спросил он, напряженно вглядываясь во тьму, которую больше не озаряли лазерные разряды и вспышки автоматных очередей.

– По-разному… – Ответил Долматов. – С места приземления выходили поодиночке, вокруг уже творилось бог знает что, везде огонь, молнии, пожары… Встретились в районе городка, тогда нас было еще только четверо. Смотрим, какие-то твари гонят людей через КПП, так не выдержали, атаковали их. В общем, завязался бой, наш техник, со второго отделения решил вывести БМД на дистанционном управлении, но та загорелась, прямо на перекрестке… Бардак был. Вся электроника горела, только включи, и на тебе, – тут же выбрасывай, пока в руках не рванула. По ходу дела к нам подтянулось человек пятнадцать, а потом, вдруг налетели эти черные корабли. Прижали нас с воздуха, головы не поднять. Один мы все же завалили, он рухнул прямо на плац… а остальные отлетели подальше, и начали бить из лазеров.

– Тогда и решили отступать?

– Да нет… – покачал головой Долматов. – Мы злые были. Ничего не понятно, связи нет, кругом трупы… Потом когда подошли танкисты и сказали, что дивизия накрылась, стало ясно, что городок не удержать. А умирать без толка расхотелось. – Прямодушно признался Андрей. – Решили идти сюда, к старой базе.

– Тихо дошли?

– Да ну… Какое там… Два раза с этими тварями дрались, те местность прочесывали, искали выживших. Почти две недели добирались, в лесу, сами знаете, снега по пояс, зимой дороги не езженные.

– А кто командовал?

– Старшина Булганин. Он и сейчас там. – Долматов кивнул в сторону зарева от затухающего пожара.

– Ясно… – Иван, получив общее представление о положении дел, решил, что пора выбираться, – хоть стрельба и стихла, но старые укрепления уже не годились в качестве долговременного укрытия, – он уже усвоил, что Чужие, потерпев поражение, стремятся любой ценой подавить возникший очаг сопротивления.

– Надо уходить, Андрей… Техника есть?

– Нет. – Покачал головой Долматов.

– Тогда пешком. – Иван огляделся в поисках Биша и внезапно заметил, что пес лежит в двух шагах от него, сипло, тяжело дыша.

Он тихо позвал его, но Биш не отреагировал, тогда Иван закинул "Шторм" за спину, поднял пса на руки и сказал, обернувшись к Долматову:

– Веди на базу.

* * *

Над старыми укреплениями царил багряный сумрак.

Кустарник выгорел практически полностью, но дальше огонь не пошел, его остановил оказавшийся под ветром участок асфальтированной дороги.

Теперь с воздуха обнаружить эту точку – плевое дело…– Подумал Иван, вслед за Долматовым спрыгивая в ход сообщения, бетонные стены которого навек сохранили отпечаток досок, служивших опалубкой при строительстве.

Вообще, в былые времена пусковые шахты ракет и окружающую их инфраструктуру маскировал все тот же лес: деревья росли по всей территории, надежно укрывая расположение от обнаружения с воздуха, но в период ликвидации базы большинство древесной растительности погибло, в основном из-за небрежности ликвидаторов, которые, стремясь уложиться в отведенный им лимит времени, не очень-то считались с окружающей природой. Когда Лозин впервые побывал тут, повсюду желтел обнаженный бульдозерами песок, из-под которого выпирали углы бетонных конструкций, и лишь кое-где на изуродованной проплешине росла трава, да пробивались первые побеги кустарниковой поросли.

Позже, когда он был переведен в военно-космические силы, и возникла необходимость в удаленном от части тренировочном комплексе он вспомнил про эту заброшенную точку. Сюда послали инженерный взвод, который расчистил зарытые бульдозерами входы, распечатал поржавевшие стальные двери и очистил вентиляционные колодцы, возобновив естественную циркуляцию воздуха в затхлых, частично подтопленных подземных укреплениях.

Кустарник, за прошедшие годы густо разросся, желтый песок затянуло мхом, и вот теперь все сгорело, вновь превратив район бункеров в уродливую, обугленную асимметричную проплешину…

…На верхнем этаже, в гулком квадратном помещении с узкими амбразурами, обращенными в сторону дороги, пол щедро усеивала россыпь стреляных гильз. Этот укрепленный участок бункера в прошлом служил караульным помещением, – восемь подобных долговременных оборонительных точек располагались по периметру базы.

Сейчас у амбразуры дежурили два человека. Вокруг царил полумрак, остро пахло гарью пожарища, гильзы звонко перекатывались под ногами.

Заметив Долматова, который, пригнувшись первым прошел сквозь низкий дверной проем, один из бойцов, державший под прицелом вход в бункер, негромко спросил:

– Кто?

– Свои, Паша, не дергайся. – Ответил Андрей.

– Ну, нашел его? – раздался из темноты второй голос.

– Нашел. – Ответил Долматов, посторонившись, чтобы освободить путь Лозину.

Иван опустил безвольное тело Биша на холодный бетонный пол и, выпрямляясь, сказал, ощущая в эти мгновенья горькую, острую, щемящую радость:

– Почему не докладываешь по форме, Багиров? – С нарочитой строгостью спросил он, и тут же не выдержав, раскрыл объятия, делая шаг навстречу онемевшему от неожиданности бойцу…

Живы…– Эта мысль билась в голове затмевая все остальное.

* * *

Через пару минут в бункере собрался весь личный состав подразделения.

Когда прошел шок от неожиданной встречи, стихли сбивчивые от волнения вопросы, Иван, обменявшись крепкими объятиями с каждым из бойцов, вдруг негромко скомандовал:

– Строиться, взвод.

Эти слова, произнесенные в гулкой тиши бетонного бункера, прозвучали как магическая формула внезапного возрождения к жизни.

Лозин внимательно смотрел на изменившиеся лица, и видел, как разглаживаться их наряженные черты, а в глазах проявляется странный блеск.

Произнесенная им фраза являлась для них гораздо большим, чем сухая формулировка повседневного, будничного приказа, – только сейчас, заметив этот блеск в глазах, Иван до конца понял, как тяжело давалась им неопределенность, как трудно было сидеть тут, в ожидании, неведении, на грани моральной безысходности…

– Булганин, доложить обстановку.

Старшина сделал шаг вперед.

– Атака отбита, раненых нет. Визуальное наблюдение зафиксировало старт неопознанного корабля.

– Всем вольно… – Иван стоял напротив строя, по-прежнему всматриваясь в знакомые, и в то же время изменившиеся, посеревшие лица… Они ждали от него чуда, потому что воскресший командир, уже вернул им утраченное ощущение единства, и это стоило всех невзгод трехмесячного ожидания в точке сбора.

Чуда он им предложить не мог. Лозин вместе с радостью испытывал в эти мгновенья потаенную боль, потому что знал, – он пришел не для того чтобы вернуть утраченный уклад жизни, а востребовать их для смертельной схватки с врагом…

Он снова стал командиром, и это лишь обостряло его внутренние не высказанные никому чувства.

Ты так и не полетел к звездам, сержант…– внезапно подумалось ему, но, отогнав ненужную сейчас мысль, он спросил, обращаясь к застывшим напротив бойцам:

– Я хочу знать ваше мнение обо всем происходящем. Кто-то может высказаться по существу?

Некоторое время в бункере висела напряженная тишина, потом общее мнение выразил Степан:

– Мы не смогли идентифицировать противника, командир. – Произнес старшина. – С наибольшей вероятность можно принять версию о радикально новом оружии массового поражения, разработанным Штатами или Китаем.

– А существа, с которыми вы все сталкивались? – Нахмурясь уточнил Иван.

– Мутагенная форма. Генная инженерия на основе реально существующего вида животных… или насекомых – оговорился старшина. – Вы ведь сами знакомили нас с разработками в этой области.

– Да, Иван кивнул. – Знакомил. А теперь ребята, слушайте внимательно. – Он заложил руки за спину, медленно прохаживаясь вдоль строя. – Можете смело отбросить все призраки третьей мировой войны. Соединенных Штатов Америки, равно как и Китая по всей вероятности не существует, – они попросту стерты с лица Земли.

Если первая фраза Лозина была встречена легким недоверчивым ропотом, то заканчивал он свою мысль уже в полной, гробовой тишине. Остановившись напротив двух танкистов, о которых говорил ему Долматов, Иван спросил:

– Как погибла дивизия?

Боец со знаками различия младшего сержанта бронетанковых войск, вскинул голову. На его правой щеке был четко различим шрам от недавно зарубцевавшегося ожога.

– Нас подняли по боевой тревоге. – Сообщил он. – Построением командовал комдив, мы получили приказ немедленно выдвигаться в расположение космодрома основного космодрома части.

– Комдив ставил конкретную боевую задачу?

– Непосредственно экипажам – нет, но ротный сказал буквально следующее: "Двигаемся ускоренным маршем, боевой расчет получим на месте, когда окажемся под "зонтиком".

– То есть, все считали, что будет нанесен ядерный удар? – Уточнил Лозин.

– Да.

– Дальше. – Потребовал Иван.

Обоженная щека младшего сержанта непроизвольно дернулась.

– Мы шли в походном режиме, по федеральной трассе, когда в небе внезапно появилось яркое зарево, сопровождаемое грохотом. Нас с Зотовым, – он взглядом указал на стоящего рядом танкиста, – спасло лишь то, что мы не успели нырнуть в танк и захлопнуть люки – сразу за появлением зарева, спустя секунду или две, в небе возник огненный шар, он сиял будто солнце, падая прямо на нас. Никто не сумел ничего понять – стоял адский грохот, в землю били молнии, частые, будто дождь… – он с усилием сглотнул и скупо закончил: – А потом этот огненный шар ударил в землю, почти у самой дороги. Наша машина двигалась в арьергарде колонны, и меня попросту вышвырнуло из люка взрывной волной.

Сержант умолк, но, взглянув на Лозина, понял, что тот ожидает более подробной информации.

– Я потерял сознание в момент взрыва, а когда очнулся, то увидел жуткую картину… – Глухо продолжил танкист. Он говорил трудно, с надрывом, заново переживая свой ужас, испытанный в момент гибели тысяч людей.

– Того отрезка трассы, по которому двигались основные силы дивизии, попросту не существовало… – С трудом контролируя свои чувства, продолжил он, пытаясь загнать навек запечатленные памятью разрозненные картины в сухую формулировку информативного доклада, но это выходило у него с большим трудом: – Вместо дороги зияла воронка диаметром в несколько километров, на ее дне пылало озеро расплавленной магмы… – Голос сержанта опять сорвался, он говорил о том, что запечатлела в момент потрясения избирательная, травматическая память… – Вокруг горели танки и бронемашины… – Глухо продолжил он. – Людей я не видел, но мне почему-то запомнился снег на окрестных полях… Он превратился в грязную воду, которая бурлящими потоками стекала к воронке и тут же закипала, испаряясь. Вокруг стоял зловонный туман, в котором было трудно дышать… Я пополз в сторону, потом случайно наткнулся на Николая, – опять последовал короткий кивок в сторону второго танкиста. – Некоторое время мы не могли справиться с потрясением, пытались отыскать кого-нибудь еще, звали ребят, кричали, но никто не отвечал на наши крики… Мы бродили среди пара и дыма, но везде натыкались лишь на сгоревшие остовы техники… Думаю что прошло несколько часов, прежде чем мы поняли тщетность попыток отыскать кого-либо еще… – Он понурил голову и добавил: – Нам просто повезло остаться в живых, но все равно оставалась надежда, что кто спасся таким же чудом… поэтому мы и решили возвращаться в расположение части…

Лозин кивнул. Дальнейшее развитие событий было известно ему со слов Долматова.

– Где это случилось? – Задал он последний уточняющий вопрос.

– Мы прошли сто десятый километр…

– Ясно. – Иван отступил на шаг, вновь повернувшись лицом к строю.

– Каждый из вас наблюдал схожие картины. – Подытоживая сказанное, произнес он. – Зарево в небесах, несвойственные для зимнего периода разряды молний, множественные взрывы, сопровождавшиеся ударами воздушных и тепловых волн. Далее вы столкнулись с нехарактерными, чужеродными жизненными формами, и их техникой, которая ни на йоту не совпадает со стандартами самых фантастических земных разработок. Вы называете между собой этих существ "тварями", но на самом деле они ЧУЖИЕ. – Иван подчеркнул последнее слово. – На нас напали из космоса, удар был внезапным и разрушительным, тотальной бомбардировке обломками астероидных масс по моим сведениям полностью уничтожены целые материки, в частности оба американских континента и дальневосточная часть Евразии. Менее всего пострадала Африка и Европа. Процент выживших мне неизвестен, но могу с уверенностью предположить, что нас осталось очень мало. Разрушение астероидных масс, при их вхождении в атмосферу, вызвало эффект электроразрядных пробоев, возникших между падающими телами и земной поверхностью, вследствие чего оказалось уничтожено все электропотребляющее оборудование и техника, начиная от бытовых приборов, и заканчивая боевыми машинами. Если смотреть в глаза известным на сегодняшний день фактом, то напрашивается вывод о том, что наша цивилизация поставлена на грань уничтожения… – Лозин на миг умолк, а затем продолжил, повысив голос:

– Это не так. Мы живы. Я точно знаю, что Чужие не истребили уцелевших после первого удара людей, а насильственно депортировали их. Куда, я сказать не могу, но надеюсь, что мы сумеем получить эти сведения в ближайшем будущем. Ясно одно – перед нами враг, и он, как вы убедились, уязвим. Логика Чужих остается загадкой, их мотивы и цели неизвестны, и первой задачей для нашей группы, станет поиск ответов на перечисленные мной вопросы. – Иван обвел пристальным взглядом шеренгу притихших бойцов и добавил:

– Нас готовили к полету к звездам, но вышло так, что космос сам пришел к нам, в наиболее страшной из своих форм. Мы действительно стоим на грани полного истребления, как биологического вида разумных существ… но в наших силах сопротивляться. Сначала я был один, потом нас стало трое, теперь нас четырнадцать человек. Мы пережили ад, но сохранили рассудок. И последнее… – Он собрал в кулак всю чудовищную гамму чувств, что привелось пережить, и выдохнул: – Мы на своей Земле, ребята. Нам посчастливилось выжить, и если кто-то сейчас думает иначе, завидует мертвым, пусть сразу выходит из строя. Это не оскорбление, а приказ, потому что после, я уже не смогу предлагать кому-то право выбора…

Строй не шелохнулся.

Все молча и сумрачно смотрели на своего внезапно воскресшего командира и молчали.

Они ждали, когда он отдаст свой первый приказ.

* * *

– Булганин, отойдем. – Произнес Иван, отправив бойцов готовиться к предстоящему марш-броску.

Они со старшиной вышли на открытый воздух, остановившись у изгиба одетого в бетонную рубашку хода сообщения.

– Твои соображения, Степан? – Прикуривая сигарету, сразу перешел к делу Лозин.

Булганин прищурился, глядя на серое небо.

– Нереально все это… – Внезапно произнес он. – Три месяца прошло, а чудиться, что сон. Не могу поверить… – Он тряхнул головой. – Думалось ли, что вот так разом, всю Землю?… – Он замолчал, глядя, как в прорехах рваных облаков тускло помигивает одинокая звезда.

Пахло гарью пожарища.

– Я не о том тебя спросил, старшина. – Иван повернулся к нему.

– А о чем? – Степан опустил голову. – У меня нет никаких соображений, командир. Два десятка человек не могут одолеть тысячи этих тварей, – вот мое мнение, если хочешь на прямоту. Душить я их буду, хоть голыми руками, до последнего хрипа, но…

– Чем душить без веры в победу, Степан, так лучше застрелиться. – В тон ему ответил Лозин.

– А ты, Иван, веришь в нее?

– Верю. – В голосе лейтенанта вдруг прозвучали металлические нотки. – Вспомни, чему нас учили, и сам поймешь… – Лозин посмотрел на его осунувшиеся черты и добавил: – Думай, старшина, потому что теперь мы с тобой генеральный штаб.

Булганин нервно усмехнулся.

– Давай попроще, командир. – Внезапно попросил он. – Чувствую, у тебя голова варит иными масштабами, а мне… – он запнулся, – не осмыслить все это.

– Что мешает? Страх?

– Нет… – Подумав, ответил Степан. – Не страх. Сам знаешь, в каких передрягах бывали. Это что-то другое. Я не понимаю – зачем? Почему всех людей, все континенты? Что им надо?

– А ты перестань мыслить глобально. – Посоветовал ему Лозин. – Вспомни хотя бы историю древней Руси. Когда татаро-монголы вторглись, Орда была для славян, такой же чуждой, как эти пришельцы для нас. Ни языка их не знали, ни обычаев, и поначалу наши предки понимали лишь одно – враг это, раз сжигает города, убивает, уводит в полон женщин с детьми… Но ведь выстояли, верно?

– Сравнил… – Хмыкнул Булганин.

– Да, сравнил. – Иван погасил окурок о бетонную стену хода сообщения. – История имеет свойство повторяться, лишь расширяя масштабы событий, приобретая иную степень технологий, но чаще всего у истоков конфликтов стоит один и тот же набор побудительных причин.

– Все это ни к чему лейтенант… – С вызовом ответил старшина. – Я не хочу их понимать. Ненависти во мне – во, – он выразительно чиркнул ребром ладони по горлу. – Давай действительно упростим все до привычных величин: ты голова, а мы с ребятами твои руки. Можешь не сомневаться, сделаем все, что скажешь. Сидеть тут осточертело, а куда идти неизвестно.

– Хорошо. – Скрепя сердце согласился Иван. Общий смысл настроений, царящий во взводе, он понял, но время поджимало, – он на собственном опыте убедился, что Чужие реагируют на угрозы достаточно быстро.

– Значит так, Степан, выходим через десять минут. Наша цель – скрытно вернуться в район расположения части. Найди мне плащ-палатку. – Внезапно добавил Лозин.

Старшина кивнул, но все же не удержался от вопроса:

– Зачем? – Он недоуменно взглянул на небо. Дождя вроде не намечалось, да и кевларовая экипировка лейтенанта была устроена так, что для нее не требовалось дополнений в виде устаревших средств защиты от непогоды.

– Видел пса? – Заметив его недоумение, спросил Иван.

– Ну?

– Понесу его. – Пояснил Лозин. – Он спас мне жизнь, укусив при этом Чужого.

– По-моему он издыхает, командир. Опасно это. Вдруг зараза какая?

– Скорее токсин. – Поправил его Иван. – Короче, не рассуждай, а собирай людей, время жмет. Поговорить успеем по дороге.

Старшина кивнул, исчезая в сумраке бетонированных укреплений, а Лозин остался наверху.

Опять, не смотря на необыкновенную удачу, тяжелые мысли снедали разум лейтенанта.

Он нашел ребят, но по-прежнему оставался один на один с поставленной перед собой сверхзадачей, ни на йоту не продвинувшись в вопросе пониманияЧужих.

Он машинально потянулся за очередной сигаретой, и посмотрел на сереющие небеса, где скоро займется полоска зари…

Тело вдруг пробила короткая дрожь.

Над лесом, едва не цепляя разлапистые кроны сосен, беззвучно скользили три чужих корабля.

Иван пригнулся, отступив под прикрытие бункера, едва не столкнувшись с Багировым, который нес ему затребованную плащ-палатку, и коротко, односложно выдохнул:

– Тревога, Чужие!…

* * *

– Вот сволочи… Не дадут уйти. Видать их база где-то неподалеку.

Пока старшина следил за плавными пируэтами чужих кораблей, Иван бегло осмотрел собравшихся в бункере бойцов.

Все были облачены в такую же, как и у Лозина, легкую, но прочную металлокевларовую броню, лишь двое танкистов по-прежнему оставались в своей униформе.

– Командир… – Коротко позвал старшина. – Взгляни на это!

Иван подошел к амбразуре.

Два корабля Чужих зависли над дорогой в полутора километрах от укреплений, а третий, резко отличающийся по форме и размерам (он четко подходил под описание Насти: огромный, загнутый с обоих торцов цилиндр с хорошо различимой слоистой структурой), стремительно приближался к курящейся дымом проплешине, образовавшейся на месте зарослей сгоревшего кустарника.