Текст книги "Иной разум. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 69 страниц)

Вскоре стало ясно, что «Ланцет» дальше обширного зала, открывшегося за модульными воротами, не пройдет. Перед ними был ангар, парковочные места которого частично заполняла различного рода тяжелая техника, предназначенная для перемещения грузов, либо производства землеройных работ.

Въехав внутрь ангара, Клаус запарковал «Ланцет», одновременно передав распоряжение кибермеханизму, чтобы тот закрыл ворота, пользуясь дублирующим, расположенным изнутри приводом.

– Все, мальчики и девочки. Конечная остановка. – Объявил Клаус по общей связи. Обернувшись к Антону, он отключил коммуникатор и спросил:

– Как считаешь, командир, место для передышки – лучше не придумаешь, верно?

Антон осмотрелся. Действительно закрытый со всех сторон ангар сам по себе представлял неплохое убежище, толстые стены, ворота, несколько похожих на шлюзы входов во внутренние помещения уровня, – если поставить дополнительные датчики сигнализации и заблокировать механизмы ворот и шлюзов, то, оставаясь внутри «Ланцета», они могли чувствовать себя в безопасности. По крайней мере, ни одна чуждая механоформа не обнаружит их тут, за толстыми стенами с экранирующим покрытием, да еще под защитой фантом-генераторов.

– Все равно нужно чтобы кто-то оставался бодрствовать. – Произнес Светлов, открывая двери кабины.

Собравшиеся в салоне члены экипажа отлично слышали фразу командира.

– Я подежурю – Вызвалась Дана, как только Светлов и Фриенбагер появились в салоне.

Антон вопросительно посмотрел на Миллера и, дождавшись его кивка, ответил:

– Не возражаю.

– А как быть с аппаратами разведки? С ними прервалась связь? – Спросил Фогель.

– Они вернуться в автоматическом режиме. – Успокоил его Светлов. – Сейчас все три разведчика исследуют коридоры в районе компьютерного центра. Я задал им точку возвращения, они проследуют вглубь бункерной зоны, как только выяснят состояние носителей информации.

– Короче, всем спать. – Клаус, едва держался на ногах от усталости, но все же наше в себе силы подмигнуть Дане:

– Разбудишь меня через три часа, ладно?

– Договорились. – Она улыбнулась в ответ, потом перевела взгляд на Антона и добавила: – Не беспокойся. Со мной все в порядке.

– Мысли читаешь?

Дана пожала плечами. Она многое хотела объяснить Антону, но сейчас не время. Еще не время…

* * *

За мощными модульными воротами что-то тихо скреблось.

Обострившийся слух Даны отчетливо различал этот звук, переданный внешними микрофонами «Ланцета».

Она прошла в кабину управления включила, сканирующий комплекс и посмотрела на осветившийся экран. За воротами, вопреки тревожному предчувствию, оказались три разведывательных механизма.

Она посмотрела на хронометр приборной панели.

Прошло два с половиной часа.

Странно. Почему разведчики не остановились в условленной точке, а спустились на тридцать метров ниже?

Поднимать Антона или самой разобраться в ситуации?

Открывать массивные ворота было бы крайней глупостью, но на помощь пришел ИПАМ.

Нужно сказать, что после известных событий он как будто оказался не у дел: привычный для Светлова уклад жизни был нарушен, на борту «Ланцета» вмешательство не требовалось и маленький аппарат, обладающий начатками самосознания, чувствовал себя невостребованным.

Сейчас воспринимая исходящие от Даны мысленные образы, он вдруг ясно понял, что его вмешательство может помочь.

Неслышно появившись над плечом девушки, он послал ей сигнал.

Дана вздрогнула, но тут же успокоилась.

– Это ты ИПАМ…

– Есть техническая проблема? – Он задействовал синтезатор речи.

– Да. За воротами аппараты разведки.

– Я могу принять у них информацию. Выпусти меня из «Ланцета». Материал ворот не полностью экранирует сигнал, я могу скопировать содержимое носителей информации.

– У тебя хватит ресурсов? Я бы не хотела размещать непроверенные данные в запоминающих устройствах «Ланцета».

– Ресурсов хватит. – ИПАМ уже успел оценить данные, полученные от разведчиков, и выдвинул из сферического корпуса кассетный лоток.

– Чистые кристаллодиски для записи, пожалуйста. – Попросил он.

Дана улыбнулась. ИПАМ воздействовал на нее особым образом, он был близок и понятен, общение с ним не напрягало, наоборот помогало расслабиться.

– Давай малыш, лети.

Через четверть часа операция по копированию данных была успешно завершена. Все три разведывательных аппарата оставались при этом вне ангара. Их удаленное тестирование показало, что разведчики сумели найти и изъять полтора десятка запоминающих устройств из отдельных кибернетических блоков разрушенного компьютерного центра. Затем их сканеры зафиксировали опасно приблизившихся рагдов, и механизмы поспешно ретировались оттуда. В условиях опасности они перешли на исполнение инструкций второго уровня и спускались по подземному лабиринту до тех пор, пока путь им не преградили ворота.

Клаус проснулся ровно через три часа.

Его никто не разбудил, и это настораживало.

Он вышел в салон и увидел, что Дана сидит в кресле и, не отрываясь, смотрит в спроецированную ИПАМом сферу голографического воспроизведения, где вращался незнакомый ему логотип. Она беззвучно шевелила губами, явно находясь в прямой мнемонической связи с маленьким кибернетическим устройством.

Оценив ситуацию, Фриенбагер присел в соседнее кресло. Он быстро просмотрел отчет бортовых систем Ланцета и понял, что произошло, пока он спал.

Что ж, Дана поступила верно. Сейчас она, прогнав в тестовом режиме скопированные носители информации, пыталась взломать код доступа к одному из них.

Фриенбагер не стал ей мешать. Дана действовала через собственный имплант, чтобы не подвергать опасности системы «Ланцета». Дергать ее сейчас было бы неразумно.

Он ждал, разглядывая логотип.

Бело-голубой шарик планеты, опоясанный несколькими стилизованными линиями орбит и надпись по кругу: «Военно-космические силы Земли. Исследовательский отдел».

Внезапно, нарушая тишину салона, открылась дверь еще одной каюты.

Дана открыла глаза. Посмотрев на Светлова и Фриенбагера, она откинулась в кресле, и устало помассировала виски.

– Много фрагментов данных. Уцелевшие файлы под паролями. ИПАМ сумел скопировать массив, но разобраться в нем будет нелегко.

– Вдвоем с ИПАМом справитесь? – Спросил Антон.

– Нужно время, – неопределенно ответила Дана.

– Ты как себя чувствуешь? – Светлов поставил перед ней чашку с кофе.

– Нормально. – Она улыбнулась. – Начинаю жить. И это радует. Спать не хочу, даже не предлагайте. Буду работать. – Она сделал глоток кофе, и расслабленно откинулась на спинку кресла. – А вы уже выспались, оба?

Антон кивнул, передавая Фриенбагеру полученный из ниши бытавтомата напиток. Его приятно удивило настроение Даны. Сам он спал скверно, сказывалась многолетняя привычка к «параллельности», но упоминать об этом вслух Светлов не стал.

– Думаю, мы с Клаусом экипируемся и попробуем проникнуть в смежные с ангаром помещения. Нужно составить хотя бы общее впечатление о предназначении уровня. Остальных будить не обязательно.

– Ладно. – Согласилась Дана. – Я с ИПАМом пока займусь файлами. Если сумеем отыскать что-то заслуживающее общего внимания – дам знать.

Глава 10

Четвертый уровень бункерной зоны…

Фриенбагер со Световым покинули «Ланцет» и, без особенного труда вскрыв один из люков, ведущих, как они поняли, в первый кольцевой коридор внутренних помещений уровня, остановились, пытаясь выявить и прочитать какие-либо указатели на стенах или дверях.

Таковых не обнаружилось, что немо свидетельствовало: здесь работал постоянный персонал, хорошо знакомый с планировкой уровня. Единственное, что они смогли рассмотреть в свете фонарей – все ту же эмблему исследовательского отдела военно-космических сил Земли, да несколько предметов, валявшихся на полу коридора.

Здесь, казалось, сами стены излучают тайну.

– Посмотри Антон, большинство дверей не заперты, полуоткрыты. – Произнес Фриенбагер. Он сделал несколько шагов и склонился над предметом, лежащим на полу коридора.

– Непонятный прибор.

Антон подошел к нему. Действительно на полу лежало нечто странное. С первого взгляда у Светлова создалось впечатление, что перед ним не прибор, а некая часть совершенно непонятного агрегата, созданного по неведомой ему технологии: сотни сегментированных пластин плотно примыкали торцами к подобию центрального стержня, который в свою очередь так же делился на различные длине и диаметру отрезки. Никаких проводов, энерговодов, или физических каналов обмена данными.

Хотя почему он решил, что перед ним часть кибернетического устройства? В общих чертах конструкция скорее походила на примитивный теплообменник.

– Давай пока оставим его на месте. – Предложил Антон. – Осмотрим ближайшие помещения.

Клаус кивнул. Первая дверь находилась напротив загадочного предмета, и поддалась простому усилию, сместившись вбок по направляющим.

В свете двух фонарей они увидели ужасную картину: жилой модуль, рассчитанный на двух человек носил явные следы поспешного панического бегства, но оба его обитателя – мужчина и женщина лежали на полу. Их тела мумифицировались, усохли, позы несчастных указывали на короткую, но тяжелую агонию.

– Что здесь могло произойти? – Фриенбагер присел на корточки, включив встроенный в экипировку комплексный анализатор.

Через некоторое время, считав данные, появившиеся на крохотном дисплее, он скупо произнес:

– Олонги…

Светлов, который так же получил данные сканирования, кивнул. Разговаривать подле двух мумифицированных тел было тяжело. Данные, полученные при помощи анализатора, указывали, что бункерная зона была атакована с применением химического оружия. Анализ образца выдал наличие на останках характерных химических соединений, которыми олонги периодически уничтожали всю растительность в черном лесу.

– Тебе не кажется это странным? – спросил Антон, когда они отошли к дверям. – Я понимаю, что глобальная система вентиляции с внешними воздухозаборниками, – это слабое, уязвимое место любой бункерной зоны, но на случай нештатной ситуации каждый уровень по определению должен иметь ресурс автономии и моментально герметизироваться.

– Согласен. – Клаус не скрывал, сколь тяжелое впечатление произвел на него вид погибших два десятилетия назад людей. – Здесь может быть только одно объяснение – комбинированный удар. Сначала вырубилась вся электроника, вплоть до аварийных цепей питания и автономных блоков экстренной герметизации, а затем, практически одновременно, пока еще по инерции вращались нагнетающие вентиляторы, в систему попали отравляющие вещества.

– Твои выводы говорят о диверсии. – Негромко произнес Антон. – Чтобы осуществить ее, необходимо знать коды доступа к глобальной системе безопасности и меть мотив.

– Мы осмотрели только одно помещение, – резонно возразил Клаус. – Не думаю, что наши исследования окажутся легкими или приятными, но мы пришли сюда за истиной, верно?

Светлов не стал отвечать на риторический вопрос. Он развернулся и зашагал дальше вдоль закругляющейся стены коридора к следующему помещению.

* * *

Они отыскали контрольный центр управления автоматикой уровня спустя полтора часа изматывающих поисков.

Антон и Клаус, не смотря на богатый жизненный опыт, самообладание, постепенно погружались в мрачную атмосферу окружающей их реальности.

Здесь все буквально пропиталось духом трагедии, причины которой по-прежнему оставались для них загадкой.

Тела.

Они сохранились благодаря постоянной температуре и неизменному уровню влажности.

Один за другим перед взглядами Светлова и Фриенбагера приоткрывались фрагменты ужасной мозаики: они видели в некоторых местах пострадавшую от пуль, выщербленную облицовку стен, предметы, брошенные, как попало, что говорило о незавершенной, провалившейся попытке эвакуации уровня.

Это только внешнее кольцо…– Стучала в висках Антона навязчивая мысль. – Что же мы увидим внутри, в непонятных помещениях, похожих на дольки апельсина?

Мощные бронированные стены компьютерного центра были изрешечены пулями и сорваны взрывом. Рядом вповалку лежало пять или шесть тел в униформе охраны, на их лицах, как и у других погибших ясно читались признаки агонии.

Недалеко от них лежало нагое тело мужчины.

Фриенбагер подошел к нему осмотрел, затем жестом подозвал Антона, который контролировал коридор.

– Посмотри. – Клаус указал на характерные отметины, ясно различимые, выделенные потемневшими имеющими форму овала участками кожи. – Этот человек умер не от удушья. Его застрелили. – Клаус говорил ровно, но отнюдь не равнодушно. – Охранники расстреляли его. – Он выразительно указал на высоту попаданий и угол вхождения пуль. – Обрати внимание, очереди длинные, значит, охрана находилась в состоянии паники. Ты стал бы стрелять в упор длинными очередями?

Светлов представил себе ситуацию.

– Только в состоянии, близком к истерике. – Ответил он, переведя внимание с пулевых ранений на небольшие пятнышки овальной формы. – Голый человек, с имплантом, и следами длительных внутривенных инъекций, в упор расстрелянный охраной. Не похож он на диверсанта.

– Зато по расположению следов от инъекций, худобе, короткой стрижке он похож на Дану, не находишь?

Светлов понимал, что Клаус обязательно выскажет подобное мнение.

– Да я заметил. – Сухо ответил он. – Но пока мы видим жертву массового психоза. Посмотрим что за взорванной дверью.

* * *

В помещении компьютерного центра находился только один человек.

На нем так же отсутствовала одежда, он лежал на полу подле опрокинутого кресла, но следов пулевых ранений на его теле не обнаружилось. Как и другие, он погиб от удушья.

– Диверсия? – Антон с сомнением смотрел то на тело, то на положение переключателей пульта, в той части, где имелись механизмы ручного управления.

– Если он «подвесил» кибернетическую систему уровня, то здесь можно предполагать все что угодно, вплоть до суицида.

– Самоубийство? – Антон пересилил себя, взглянул в лицо лежащего на полу человека и добавил: – Посмотри Клаус. Он умер, но в чертах лица нет отражения агонии.

Фриенбагер долго, пристально смотрел на мумифицированные останки, затем выпрямился и согласно кивнул:

– Он был чем-то очень удивлен перед смертью. Как будто ожидал одно, а получил совершенно иное.

Светлов кивнул. Именно это обстоятельство заставило его глубоко задуматься, но погибший уровень немо хранил свои тайны.

– Здесь есть какие-то распечатки, – тем временем заметил Клаус. – Давай я соберу бумаги, а ты изыми кристаллы памяти.

Они молча принялись за работу.

Она еще не была окончена, когда их прервали сигналы коммуникаторов, одновременно заработавших на частоте общей связи.

Голос Даны дрожал от волнения:

– Антон, Клаус возвращайтесь немедленно. Я нашла информацию! Это очень, повторяю – очень важно!

Фриенбагер со Светловым переглянулись

– Идем. – Принял решение Антон. – Будем через пять минут.

* * *

Когда они прошли шлюз «Ланцета», в салоне уже собрались все члены экипажа, разбуженные Даной.

– Что случилось? – Спросил Антон.

– ИПАМ сумел получить доступ к сохранившимся данным. – Ответила она. – Мы убрали обрывочные фрагменты и соединили все, показавшиеся важными сведения в единый информационный блок. – Дана говорила так быстро, будто боялась, что ей не дадут высказаться. – Возможно, существуют некоторые пробелы относительно оригиналов, но суть понятна.

– И что это за информация?

– Сейчас покажу. Мы ждали только вашего возвращения.

Пока Клаус и Антон снимали экипировку в сфере голографического монитора продолжала вращаться знакомая заставка, но как только они уселись в кресла, кадр тут же сменился и..

Все находящие в салоне вдруг почувствовали, как их обдало жаром.

Они увидел Землю, объятую огнем.

Зазвучавший в тишине голос ровным дикторским тоном начал комментировать события:

– Десятое января 2055 года. Мы, – человечество – только готовили первый полет к звездам, когда космос сам пришел к нам, армадами кораблей расы ксенобиан. Они не вступали в переговоры, не предпринимали попыток установления контакта: флот Чужих осуществил подрыв десятков тысяч ядерных зарядов небольшой мощности в зоне низких околопланетных орбит.

Наша цивилизация была фактически стерта с лица Земли – в результате множественных электромагнитных импульсов, возникающих при ядерных взрывах, на планете началась чудовищная по своим масштабам цепь техногенных катастроф. Кроме этого флот ксенобиан направил в атмосферу Земли несколько десятков астероидов. Они снижались по пологим траекториям и, согласно установленным закономерностям, происходил не только их нагрев и замедление скорости полета, но одновременно с этим образовывались сверхвысокие электрические потенциалы, что привело к возникновению гигантского электрического «пробоя» между раскалившимися астероидными массами и поверхностью Земли.

На экране проносились чудовищные картины тотальных разрушений.

Казалось, горел сам воздух, огромные города пожирало пламя, ветвистые молнии били не только в землю, но и от поверхности, ввысь, а с небес раскаленным дождем падали сгорающие обломки астероидов.

– Уцелели немногие. – Тем временем продолжал голос. – Ксенобиане, дождавшись пока волна техногенных катастроф пойдет на убыль, совершили посадку на острове Мадагаскар, полностью стерилизовав его от земных форм жизни.

Возникла секундная пауза, видимо здесь оказался нечитаемый, удаленный фрагмент записи. Затем картинка восстановилась, и вновь раздался тот же голос:

– В нашу задачу не входит описание борьбы с чуждой расой. Ксенобиане были побеждены подразделениями военно-космических сил России. Людям удалось отбить центр управления космодрома «Плисецк-2» и оттуда привести в действие программу ответного удара, нанесенного с использованием системы резервных пусковых точек, аппаратура которых была отключена на момент роковых событий января 2055 года.

Флот ксенобиан был уничтожен. Часть Чужих оказалась изолирована на острове Мадагаскар. Командовавший операцией Иван Андреевич Лозин сумел установить контакт с остатками чуждой расы, стремясь понять, почему их армада обрушилась на Землю.

Изображение вновь сменилось. Теперь все увидели приближающийся остров, покрытый знакомой черной растительностью!

– Проклятье… – Вырвалось у Фриенбагера – Это же черный лес!..

Ему никто не ответил, изображение острова исчезло, вместо него появилась чернота космоса, в которой стремительно рос шар звезды.

– Удалось выяснить, что удар по Земле был нанесен последними представителями расы ксенобиан. Их родная планета, обращающаяся вокруг третьей звезды системы Центавра, была атакована расой Иных – существ, которые едва не уничтожили все живое в пределах известного космоса.

Если ксенобиан удалось изучить и понять то раса Иных до определенного времени оставалась не только загадкой, но и угрозой для возрождающейся Земли.

К планете ксенобиан, осажденной флотом Иных, был оправлен «Тандем» – космический корабль нового поколения, созданный с применением двойных технологий. Его экипаж составили не только люди, но и последние представители Ксеноба, – так назвали свою планету разумные насекомоподобные существа.

Собственно, война в космосе оказалась спровоцирована экспансией ксенобиан, но для того, чтобы понять истоки конфликта нужно четко представлять, что путь развития расы насекомоподобных существ радикально отличался от путей развития технократических цивилизаций.

Если следовать документальным свидетельствам, общество насекомоподобных существ исторически состояло из отдельных семей. Каждая семья владела гнездом и небольшим участком Ксеноба.

В биологическом плане между семьями не существовало особенных отличий, если не учитывать форму жвал и цвет хитина. Семьи различались по внутренней иерархии, и сформировавшемуся на протяжении веков стереотипу поведения. Одни были более агрессивны, другие наоборот, предпочитали не проявлять территориальных притязаний, решая внутренние проблемы роста путем развития науки. По Земным меркам ксенобиан трудно назвать единой цивилизацией, но, тем не менее, это так.

Они никогда не воевали в крупных масштабах: если две или три семьи вступали в конфликт, все завершалось, как только одна из популяций достигала минимального предела…

Единственная область знаний, в которой ксенобиане достигли поразительного прогресса, являлась биология. Ее развитие трудно обозначить человеческим термином «наука» Способность воздействовать на окружающую природу, выработалась у ксенобиан в процессе эволюции. Если человек изобретал орудия труда, учился рубить деревья, строить дома, то ксенобиане не пользовались «внешними приспособлениями», все изменения происходили внутри их организмов. На протяжении миллионов лет выживали лишь те представители расы насекомоподобных существ, кто успешнее других мог воздействовать вырабатывающимися внутри организма веществами на окружающую природу. Это был долгий и трудный процесс естественного отбора. Например, чтобы построить гнездо, молодой ксенобианин находил ростки дерева крог, надкусывал точки роста и вводил в порез особое органическое вещество, содержащее модифицированные ДНК. После этого деревья продолжали расти, постепенно сплетаясь друг с другом, даже срастаясь в некоторых точках, и в конечном итоге образовывали именно ту структуру, которая была задумана.

На экране появилась изображение молодого дерева крог, которое под воздействием внесенных в точки роста генетических изменений постепенно росло, образуя сложнейшую структуру «гнезда»

– У ксенобиан существовало понятие – основатель семьи. – Продолжал комментировать голос из-за кадра. – Такой «титул» носил индивид, который видоизменил молодые побеги. Он никогда не доживал до той поры, когда становились видны результаты его вмешательства в развитие поросли крога. Гнездо формировалось постепенно и по мере увеличения внутреннего объема пригодных для обитания помещений, увеличивалась численность особей в семье. Все начиналось именно со строительства гнезд. Потом, спустя тысячи лет, ксенобиане научились выращивать различные необходимые им прспособления, начали менять не только форму, но и структуру материала, однако принцип вмешательства остался прежним.

Можно найти аналогию, объясняющую формирование «гнезда» с точки зрения доступных человеку понятий. Например, архитектор, конструктор, проектировщик, программист, – все перечисленные категории людей, прежде чем приступить к работе мысленно представляют формы, свойства, содержание, архитектуру проектируемого объекта, затем рассчитывают его характеристики, подбирают материалы и дают соответствующие задания другим людям, которые облекут мысль в форму задуманной конструкции

Схожий процесс происходил в разуме ксенобианина при формировании гнезда. Его осознание пришло позже, сначала был инстинкт, полезный для выживания, навык, выработанный эволюцией. Главным является мысль: неважно, что требовалось ксенобианину, новое гнездо или космический корабль, – он начинал думать о форме, свойствах желаемого предмета, и в результате размышлений в его организме начинали вырабатываться соответствующие возникшей потребности вещества, содержащие ДНК, как носители информации о планируемом проекте, потом он находил молодую поросль крога и внедрял в точки роста накопленный за время размышлений генетический материал.

Семьи Ксеноба развивались разными путями. Искусство создания новых форм давало ощутимые преимущества в вопросах выживания, и постепенно «мыслящие» семьи возобладали над «воинствующими». Некоторое время Ксеноб был мирной планетой, но потом, между бесконтрольно размножающимися семьями вновь начали обостряться территориальные трения. В результате возобновились локальные стычки, инициировавшие новый виток «прогресса» и, в конечном итоге, одной из семей удалось вырастить гнездо, которое не было привязано корнями к земле.

Началась эра воздухоплавания, затем выход в космос и полеты к иным мирам.

Однако у ксенобиан не существовало четкой концепции освоения космоса. Каждая семья сама решала, как ей развиваться в дальнейшем. Некоторые прочно держались за Ксеноб, иные предпочитали покинуть планету, в поисках новых жизненных пространств, и когда они были найдены, новые миры дали возможность отдельным семьям к бесконтрольному, неограниченному размножению.

Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии Иных, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для насекомоподобных существ они являлись не более чем частью неживой природы

Следует особо отметить, что для ксенобиан мертвая материя никогда не имела значения. Здесь уместна аналогия с человеком, который не обращает внимания на мелкие камни или траву под ногами, пока случайно не споткнется о крупный булыжник либо не порежет ногу побегом осоки…

Они не увидели Иных, потому что рассудок ксенобиан никогда не сталкивался с неживыми формами разума. Насекомоподобные существа не умели видоизменять металл или камень, значит, последние не представляли для них интереса.

Экспансия ксенобиан успешно развивалась на протяжении тысячелетий. Они колонизировали тридцать две звездные системы, пока однажды не встретились с Иными лицом к лицу.

Голос на мгновенье смолк, затем на экране появились кадры, запечатлевшие атаку сферических кораблей на черные, как смоль, суда ксенобианского флота.

Мрачные потрясающие кадры сопровождал короткий комментарий:

– Люди исследовавшие систему Ксеноба, столкнулись с низшими, не обладающими интеллектом формами Иных.

Эта цивилизация прошедшая весь путь научно-технического прогресса, совершила роковую ошибку развития: они пошли по пути совершенствования собственных тел, и в какой-то момент киборгизация достигла критического предела, за которым исчезал живой организм и возникал его преемник – разум, базирующийся на искусственных носителях.

Никто из людей не встречался с мыслящими формами Иных.

Они загадка, зловещая тайна,

Низшие механоформы этой расы выжгли все живое, уничтожив колонии ксенобиан, превратив в прах их родную планету, и едва не уничтожив остатки человечества.

Единственной гипотезой, объясняющей необратимые изменения, произошедшие с Иными, является инволюционная трактовка, предложенная Дмитрием Логиновым

Экраны потемнели.

Теперь в салоне «Ланцета» звучал другой человеческий голос, который они слушали, не смея перевести дыхания:

– ИНЫЕ…

Вне сомнения, они были похожи на людей,этому осталось множество свидетельств, полученных от ксенобиан, сталкивавшихся с представителями этой расы, что называется, «лицом к лицу». – Голос Дмитрия Логинова звучал совсем не так, как у профессионального диктора, комментировавшего предыдущий видеофрагмент. Он размышлял вслух, не думая об интонациях:

– Значит, упрощая задачу, их можно отождествить с людьми, хотя бы на той стадии, когда представители иной цивилизации еще не претерпели радикальных изменений, оставаясь созданиями эволюции, а не генной инженерия и кибернетики, какими их запомнили ксенобиане.

Они создавали машины, наделяя их функциями саморазвития, моделировали искусственные интеллекты, реализуя их на базе заимствованного у матушки-природы принципа построения нейронных сетей, стремились к физическому бессмертию, и в результате попали в ловушку, которую можно определить термином «инволюция».

С чего начался путь «самосовершенствования» Иных?

Я часто задавал себе этот вопрос, пытаясь найти ответ на него еще в ту пору, когда «Тандем» только готовился к старту в глубокий космос. Не имея прямых свидетельств, мне пришлось проводить параллели, искать закономерности в прогрессе собственной цивилизации.

Мы изобрели компьютеры, пройдя стремительный путь их совершенствования от громоздких устройств, до торжества нанотехнологий, но задолго до того, как минимизация вычислительных и запоминающих модулей позволила всерьез говорить о синтезе человека и компьютера, многие ученые разрабатывали данную проблему априори.

Что толкало нас на подобные исследования?

Мы изучали структуру мозга, и часто, очень часто заходили в тупик, не в состоянии разгадать тайн миллионнолетней эволюции. Развитие кибернетики проходило в десятки раз быстрее, и тут возникал неодолимый соблазн: создать синтез живого с неживым, соединить вычислительные мощности машин с собственным рассудком.

Прогресс не остановить… – Логинов произнес эти слова с грустной усмешкой, она ощущалась в интонации, словно ему было не по себе от мысли, что люди сами многие годы вели себя к пропасти:

– Не познав и десятой части возможностей собственного мозга, мы пошли на внедрение имплантов, которые не только расширяли наши интеллектуальные возможности, но, что немаловажно, являлись устройствами понятными и управляемыми.– После небольшой паузы продолжил он. – Был еще ряд причин по которым «нейро-» или «кибер-» модули получили широкое распространение.

Доказано, – человеку хватает собственной, дарованной природой памяти, чтобы запомнить в мельчайших деталях все впечатления, полученные в течение жизни. Но у биологической памяти есть и очевидные недостатки: нам порой сложно вспомнить необходимое в нужный момент, и трудно забыть то, чего помнить не хотелось бы совсем. Избыточность памяти зачем-то понадобилась эволюции, но часть сохраняемой десятилетиями информации так и лежит невостребованным, бесполезным грузом.

По свидетельствам ксенобиан представители иной расы решили проблему продолжительности жизни заменой органики на более долговечные материалы.

Но в таком случае, объема биологической памяти может попросту не хватить. Мои собственные импланты – прямое тому доказательство. Я уже не могу нормально жизнь без кибернетических расширителей, мое восприятие мира оскудело бы в десятки раз, лишись я соединенных с разумом кибермодулей.

Итак, следуя путем рассуждений, на первой стадии искусственной эволюции, у Иных, кроме биологического мозга, появилась не только дополнительная «кибернетическая» память, но и средства мгновенного удаленного доступа к базам данных или вычислительным мощностям других кибернетических устройств.

В таком случае, перед нами возникает образ пытливого, ищущего существа, стремящегося реализовать полученные возможности, но свидетельства ксенобиан прямо противоположны: когда ксеноморфы впервые столкнулись с разумными формами Иных, те вели себя апатично, не проявляя живого интереса к новому биологическому виду, вторгшемуся на их планету из глубин пространства, более того, они сами прекратили исследование и освоение космоса, о чем бесспорно свидетельствуют брошенные на произвол судьбы колонии.

Значит ксенобиане появились на родной планете Иных, когда те уже прошли некую стадию развития… но какую?

Что лежало в основе их равнодушия? Апатичность. Скука? Но почему? Разве Вселенная не полна интригующих тайн, а подсознание не хранит тревожащих разум воспоминаний?