Текст книги "Иной разум. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 69 страниц)

Зная среднюю плотность населения в особо пострадавших регионах планеты, нетрудно было приблизительно подсчитать, что орбитальная бомбардировка и последовавшая за ней цепь техногенных катастроф унесли, по меньшей мере, семьдесят процентов населения Земли…

Эта цифра низводила разум до состояния шока. Иван видел, сколь страшна картина последствий глобальной катастрофы в промышленной зоне родного города, но его воображение отказывалось представить, как выглядят сейчас руины мегаполисов, чьи сверхнебоскребы попирали небеса…

И в то же время оставался неистребимый лучик надежды, – пусть выжила лишь треть Человечества, но ведь это миллионы людей, и они не могли попросту исчезнуть, сгинуть без следа…

Джон молча стоял за спиной лейтенанта, понимая, сколь трудные минуты переживает сейчас Иван. Он сам прошел сквозь это шоковое потрясение, когда опускались руки, а глаза отказывались смотреть на очередной фрагмент чудовищной мозаики, поступивший с орбиты Земли…

– Эти снимки можно увеличить?… – Наконец хрипло спросил Иван, нарушая тягостную тишину.

– Да. – Ответил Джон. – Для какой цели?

– Нужно выяснить судьбу выживших людей и найти места базовой дислокации пришельцев.

– Я уже сделал это. – Неожиданно ответил Херберт.

Иван обернулся, недоверчиво посмотрев на Джона. По его мнению, такая работа требовала скрупулезности и изрядного количества времени, но Херберт лишь указал на установленный рядом с полупрозрачным планшетом плазменный монитор с двухметровой диагональю, где отображалась карта земли, но уже с иными цветовыми пометками.

– На планшете ты видел статичную, свободную от облаков карту, – это мозаика, созданная из снимков, сделанных в разное время. Но я сразу сформулировал компьютерной системе этого зала четкую задачу – отслеживать в режиме реального времени любое движение на поверхности земли или в воздушном пространстве, отделяя эту информацию от сведений относящихся к движению облаков и воздушных масс. Вот что у меня получилось в итоге. – Он указал на плазменную панель.

Лозин уже минуту внимательно изучал изображение.

На ровный нейтрально-серый фон материков были нанесены зоны зеленого и черного цветов. Чаще они располагались по отдельности, но иногда смешивались вместе.

– Черным цветом я обозначил Чужих, зеленым – людей. – Скупо пояснил Херберт.

Абсолютно черными были острова Мадагаскар, у побережья Африки, и Новая Зеландия, соседствующая с Австралией. В центре Африки располагалось четкий зеленый квадрат с черной окаемкой, такой же знак, но в сотни раз меньший по площади лейтенант с недобрым предчувствием отыскал в том месте, где располагался секретный стратегический космодром, носивший кодовое название "Пятый Резервный".

На территории Австралии он увидел второй по величине зеленый квадрат, так же окаймленный широкой черной полосой.

– Что это значит Джон?

– Концентрационные лагеря. – С мрачной уверенностью ответил Херберт. Они доставили все выжившее население земли в два лагеря на территории Африки и Австралии. Рядом, как ты видишь, широкая зона охраны и их стационарные базы на островах.

– А это – Иван указал на зеленое пятнышко с черной каймой в районе космодрома Российских ВКС.

Джон пожал плечами.

– Здесь тебе должно быть виднее, Иван. – Ответил он и тут же добавил: – Если следовать элементарной логике, зная, что это космодром, нетрудно догадаться – туда доставили тех людей, кто, по мнению Чужих, способен пролить свет на земные технологии. Похоже, их не интересует ничего, кроме наших достижений в области освоения космического пространства и средств взаимного истребления, не находишь?

Иван глубоко, тяжело задумался.

– Да, – наконец согласился он. – Джон, ты можешь сделать увеличенное изображение Новой Зеландии или Мадагаскара?

– Конечно. – Херберт подошел к терминалу и уселся в кресло. – Сейчас посмотрим, есть возможность получить свежее видео. – Произнес он, набирая директивы на сенсорной клавиатуре.

Через минуту выяснилось что Австралия, вкупе с примыкающим островным архипелагом, укрыта плотной пеленой облаков, а вот над Мадагаскаром небо было чистым.

– Сейчас выведу устойчивое изображение… – Пообещал Джон и действительно спустя короткий промежуток времени изображение острова начало расти, укрупняться, на соседних терминалах, включившихся в процесс обработки поступающих данных, замелькали индикационные огни и, наконец, рядом с обычным дисплеем осветилась еще одна плазменная стереопанель в трехмерном объеме которой возникло четкое изображение поверхности острова.

Картина не имела ничего общего с ландшафтами Земли, она была настолько чуждой, что взгляд поначалу отказывался выделять в ней какие-либо детали, – остров казался покрытым сплошной, непостижимой для разума человека архитектурой, чем-то похожей на хитросплетение темных жгутов, которые Иван видел в рубке инопланетного корабля, только тут цвет внешнего покрова странных образований варьировался от иссиня-черного до темно-оливкового…

Никаких иных сравнений не шло на ум, пока Джон, откашлявшись, не произнес:

– Похоже на застывшие пластиковые джунгли.

– Почему "пластиковые"?

– Не знаю. Это субъективно. Мне так кажется.

– Весь остров покрыт этой дрянью?

– Нет. – Отрицательно покачал головой Херберт, масштабируя изображение. – Только малая часть в центре. Восемь квадратных километров, я подсчитал.

– А остальная площадь?

– Смотри сам. – Херберт вывел на экран новый фрагмент реального видео.

Пепел. Знакомый серый пепел, в который превратилась вся земная органика. Слой праха покрывал огромные площади, где концентрическими кругами были выстроены перекрученные, узловатые четные корабли.

– Как ты думаешь, первый фрагмент – это участок их исконной флоры? – Спросил Иван.

– Не знаю. Наверное. – Ответил Джон. – Но если это так, то они слабо преуспели.

– Почему?

– Эти заросли мертвы. Они статичны, и не изменяются во времени. Не видно новых побегов, словно все окаменело.

– А поначалу было не так?

– Поначалу они росли. Я видел это и сохранил запись. Не знаю, может тут играет роль какой-то их природный цикл, но сомневаюсь, что это так. Чужим не удается ассимилировать свои формы в нашей биосфере. Они сами ходят, не снимая защитных костюмов и масок, а их "растительность", как мне кажется, просто гибнет…

– В Новой Зеландии то же самое?

– Да. Может быть чуть получше, – им удалось покрыть своими формами около двадцати гектаров острова, но конечный итог тот же самый – все окаменело.

– А что происходит в концентрационных лагерях? Ты наблюдал за ними?

– Да. В обоих случаях использованы площади саван. Людей переместили туда и оградили огромные пространства периметром из лазерных устройств. В дополнение, границы резерваций патрулируют отряды Чужих, а в небе регулярно барражируют их корабли. Люди напуганы, подавлены, но здоровы. Думаю, что сейчас там остались лишь те, кто сумел выжить в первые два месяца заключения. Они кое-как обстроились, в основном возводят хижины из подручных материалов. Питаются злаками, охотятся на диких животных, – короче, ведут первобытный образ жизни. Чужие этому не препятствуют. – Джон отошел в сторону от плазменной панели и невесело подытожил:

– Вот такие дела, Иван…

* * *

Через пол часа, просмотрев еще несколько видеофрагментов, Лозин покинул компьютерный центр.

Нужно было проверить, как разместился старшина с ребятами и зайти к Насте.

Настроение было подавленным, увиденные картины подспудно давили на разум, оказывая гнетущее воздействие.

Однако измученного лейтенанта ожидала еще одна не запланированная встреча. Свернув налево по коридору, где располагались жилые помещения, он внезапно столкнулся с Димой Логиновым.

– Рад тебя видеть, Иван. – Медленно, но, уже не заикаясь, произнес тот, когда они обменялись крепким рукопожатием. – Есть минута?

– Конечно. О чем разговор, Дима…

– Разговор как раз есть и вполне конкретный. – Логинов приглашающе распахнул дверь.

Иван вслед за ним вошел в небольшую комнату. Изначально она была оборудована для отдыха двух человек, но Дима обосновался тут в одиночестве, удалив вторую койку, на место которой установил компьютерный комплекс, видимо реквизированный со склада.

– Садись, – он указал Ивану на кровать, а сам уселся во вращающееся кресло. Протянув руку, Дым взял с рабочего стола ноутбук и молча вручил его лейтенанту. – Это подарок. – Скупо пояснил он. – Тебе.

– Спасибо. А что на него инсталлировано?

– А ты посмотри.

Иван, заинтригованный таким оборотом событий, откинул активную панель, но на плоском мониторе помимо обычной сервисной оболочки активировавшейся системы не появилось никакой дополнительной информации или программных модулей.

– Ну и что? – Недоуменно спросил Иван и вдруг в помещении раздался короткий щебечуще-чирикающий звук, который резанул по нервам будто нож. Это был голос Чужого!…

Лозин, справившись с внезапным напряжением, вскинул на Логинова вопросительный взгляд.

Тот широко улыбался, явно довольный произведенным эффектом.

Протянув руку, он закрыл панель переносного компьютера, отключая его, и пояснил:

– Пока тебя не было, я решил заняться делом, и, как видишь, преуспел. Перед тобой автоматический переводчик. Хоть Настя и изолировала шунты, внедренные в мой мозг, но это не удалило той информации, которую вложили в мой разум Чужие. Я по-прежнему помню их язык, но мне стало сложно воспроизводить инородную речь. – Логинов кивком указал на компьютерный комплекс и пояснил:

– Тогда я решил поэкспериментировать с синтезатором и постепенно подобрал необходимый набор элементарных звуков, при помощи которых можно конструировать фонемы Чужих. Далее я составил словарь и на его основе написал программу переводчик.

– То есть, я теперь могу общаться с Чужими, используя ноутбук?!… – Иван не мог, да и не пытался скрыть своего радостного потрясения. – Дима, да ты понимаешь…

– Погоди, Иван. – Жестом остановил его Логинов. – Все не так просто. Ты понимаешь, мне было просто необходимо это сделать, иначе, нет-нет, да вкрадывалась мысль о том, что когда-то наступит момент, и мне придется самому играть роль переводчика. Я не готов вновь встретиться с ними… – Глядя в пол, сознался Дима. – Не из малодушия. Из-за ненависти. – Он поднял взгляд, и у Ивана вдруг дрожь пробежала по спине, когда он увидел расширенные зрачки Логинова, в которых крылось что-то темное, не поддающееся здравому осмыслению. – Они надругались надо мной, и я отдаю себе отчет что не смогу спокойно общаться с ними. По крайней мере, не сейчас. Поэтому я решил, что обязан написать адекватную программу.

– Я понимаю тебя.

Взгляд Логинова постепенно принимал нормальное, осмысленное выражение, будто тиски ненависти на миг сжавшие его рассудок, отпускали разум и душу.

– Мне было сложно… – Продолжил он спустя какое-то время. – Частью сознания я понимал, что без контакта с ними нам не разрубить возникший узел, не получил необходимой информации, а другая половина рассудка просто сатанела от ненависти… – Он горько усмехнулся. Указав на ноутбук. – В нем заключен компромисс… Дело в том, что звуковые фонемы Чужих достаточно просты и несут такие же односложные понятия. Их чириканье – это не полноценная речь, а лишь ее фундамент.

– Почему?

– Потому что они общаются при помощи звука и запаха. Только выделение пахучего фермента, связывает отдельные понятия в сложные предложения.

– А ты понималих запах?

– Да. Но эта способность исчезла после блокировки шунтов. Возможно, путем проб и ошибок я смогу подобрать какие-то химические соединения, но эту работу уйдут годы.

– Думаю, ты зря напрягаешь себя, Дима. То, что ты сделал, уже прорыв. Пусть мы не поймем их сложных семантических понятий, но ты устранил саму пропасть. В конце концов, мы сумеем домыслить то, что не сможет интерполировать твоя программа.

– Домыслы часто бывают неверными.

– Да, если абстрагироваться от ложных посылок. Не беспокойся об этом. Лучше скажи, можно включить твой переводчик в программные модули коммуникационных устройств?

Логинов задумался, а потом кивнул.

– Попробую. Я понял, что ты хочешь, но думаю, что будет разумнее создать отдельный компактный прибор, и интегрировать его в экипировку бойца, чем внедрять программный модуль в систему коммуникатора. Они могут прослушивать радиоволны, а программа написана так, что автоматически работает в обоих направлениях.

– Разумно… Подумай над списком компонентов, которые тебе потребуются.

– Не ломай голову, Иван, здесь на складе полно комплектующих самого разного профиля. Прибор я сделаю, не сомневайся, но где и как мы его употребим?

– Ты имеешь в виду дальнейшие планы нашей группы?

– Да.

– Ну, тут нет секрета. Ты же в курсе, чем занимался все это время Херберт?

– Да. Поначалу я собирался дать ему по башке, за самодеятельность, но он сумел убедить меня в том, что действует разумно.

– У меня была примерно такая же реакция, когда я застал его в компьютерном центре. Однако Джон проделал ювелирную работу с этим сложно не согласиться. Теперь мы знаем, где сконцентрированы основные силы Чужих и можем строить определенные предположения относительно их планов. Отсюда, лично для меня напрашивается вывод: они отфильтровали из массы плененных людей тех, кто имел отношения к космической технике, и сейчас пытаются с помощью известных тебе методов склонить их на свою сторону, либо просто выкачать необходимую информацию путем грубого давления. Они обособили около трех десятков человек на военном космодроме.

– Ты попытаешься их освободить?

Лозин кивнул.

– Мы нуждаемся в них не меньше чем Чужие. Они – наш единственный шанс восстановить полноценный контроль над орбитальной группировкой Военно-Космических сил.

Логинов несколько секунд пристально смотрел на Ивана, а потом тихо спросил:

– Возьмешь меня с собой, лейтенант?

– Естественно. – Лозин встал. – Извини Дима, мне нужно повидать Настю и взглянуть, как устроились ребята.

– Не торопись. – Ответил Логинов, доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. – Настя заходила ко мне минут десять назад по пути в лабораторию. – Это для тебя. – Он протянул Ивану записку.

Твой «подарок» получила. Попробую разобраться. Приходи когда отдохнешь.

Настя.

Иван несколько раз пробежал глазами написанные от руки строки.

– Давай, командир, покажу твою комнату. – Нарушил его мысленное замешательство Логинов. – За ребят не волнуйся, старшина уже все устроил, да и тебе надо бы поспать.

– Записку читал?

– Нет. Я в чужие дела нос не сую. – Без тени обиды ответил Логинов. – Сколько ты на ногах, двое, трое суток? – Спросил он.

Иван пожал плечами.

Он уже не ощущал усталости, скорее моральное и физическое отупение, когда на ногах держит лишь сила воли…

– Все, пошли. – Подтолкнул его Дима. – Настя сказала: будет упираться, веди его спать силком.

Еще чего…– Подумал Иван, но тут же осекся, зацепившись взглядом за собственное отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел осунувшийся, небритый, смертельно усталый человек с глубоко запавшими глазами…

– Ладно, – согласился он. – Заодно покажи, где тут можно нормально вымыться…

– Не проблема. В каждой комнате свой санузел. – Пояснил Дима. – Здесь все предусмотрено, как в хорошем отеле.

* * *

Иван проспал двое суток.

Открыв глаза, он не сразу вспомнил, где находиться, и что предшествовало черному, беспробудному провалу в сознании…

Некоторое время он лежал, глядя в подшитый негорючим пластиком потолок, потом скосил глаза, увидел свою полевую форму, выстиранную, отглаженную, аккуратно сложенную в кресле подле кровати и сразу нахлынули чувства, воспоминания…

Он резко сел, откинув одеяло.

В помещении было тепло, под потолком тихо шелестел регенератор воздуха, электронный хронометр показывал что сейчас без четверти девять.

Мгновенная, бесконтрольная дрожь от пробившихся в разум воспоминаний, постепенно отпускала. Тишина, уютное тепло небольшого помещения, двадцать метров земли и бетонных перекрытий над головой, – все это успокаивало нервы, немо свидетельствуя, что все окончилось благополучно, их не обнаружили, иначе он не проспал бы двух суток подряд…

Встав, Иван скинул нижнее белье и прямиком прошел в маленький санузел, где действительно, как и говорил Логинов, была установлена компактная душевая кабина.

С наслаждением вымывшись он привел в порядок свое лицо, удалив многодневную щетину, и, взглянув в запотевшее зеркало, подмигнул своему отражению: жить будем, лейтенант, как сказал бы старшина Булганин.

Одевая чистую отглаженную одежду, он подумал о Насте, словно ощутил тепло ее рук, – в нескольких местах полевая форма была аккуратно заштопана, чего не могла сделать ни одна бытовая машина.

Словно в подтверждение этой догадки он увидел что на столе, рядом с ноутбуком, который передал ему Логинов, лежат капсулы со стимулирующим и пищевым препаратами.

Одевшись и запив нехитрый завтрак глотком воды из пластиковой бутылки, на которой стоял знак неприкосновенного запаса, он вышел из комнаты, направившись налево по длинному коридору. Сориентироваться оказалось нетрудно: повсюду на стенах имелись указатели направлений, снабженные краткими пояснениями.

Пройдя внутренний шлюз, Иван оказался в медицинском секторе подземного убежища. Коридор, облицованный белоснежными пластиковыми панелями, привел его на перекресток.

Судя по надписям, справа находился изолятор, слева хирургический зал, а ему следовало идти прямо, – там располагались биологически лаборатории.

Метров через десять путь преградила внушительная герметичная дверь с окошком из толстого, закаленного стекла. Рядом был установлен сканер, и Иван, после секундного колебания приложил свою ладонь к его пластине.

Через несколько мгновений красный индикатор сменился на зеленый и массивная дверь, послушно зашипев пневматикой, медленно уползла в стену. Было очевидно, что в этой части бункера работали все кибернетические системы, обеспечивающие не только циклы жизнеобеспечения, но и избирательный доступ к наиболее важным, либо потенциально опасным комплексам.

Догадаться, кто ввел образец его ДНК в систему доступа, было нетрудно, – на протяжении последнего получаса Иван постоянно ощущал рядом с собой незримое присутствие Насти, отчего на душе было тепло и в то же время беспокойно.

В прошлом отношения с женщинами у Ивана складывались достаточно просто, поверхностно. Он рано попал на войну, – так получилось, что сержанта минула, обошла стороной и первая любовь, и семейная жизнь. Кочуя с места на место, куда бросала взвод кривая локальных конфликтов, он познал иные чувства, психика надломилась в сторону кровного братства, – этого не объяснишь ни одной подруге, а после того, как изо дня в день приходилось смотреть в глаза смерти, все ощущения стали иными…

Может оттого так сильно, неодолимо тянуло к звездам?

То, что он испытывал сейчас, шло в разрез с прошлым, звучало новой, тревожащей душу, непонятной, но пронзительной нотой.

…Дверь за спиной с шипением закрылась.

Иван стоял на пороге большого помещения, разделенного на отдельные участки матовыми непрозрачными перегородками. Зал наполняли различные звуки, где-то с тихим посапыванием вздыхал невидимый агрегат, тонко попискивали сигналы на блоках аппаратуры, за одной из перегородок нервно взвизгивал сервопривод, и Лозин пошел на этот звук.

За тонкой матовой переборкой из небьющегося стекла располагался отсек, в котором был установлен внушительных размеров агрегат, похожий на исполинский цветок с пятью объемными лепестками-камерами, присоединенными к толстому центральному стержню, который поднимался от пола и исчезал в потолке.

Вдоль стен высились компьютерные терминалы, за одним из которых спиной к входу сидела Настя.

Очевидно, она не слышала, как вошел Иван. Ее напряженная поза выдавала крайнюю сосредоточенность: подавшись вперед, она, не отрываясь, считывала данные, что поступали на монитор бесконечным потоком сообщений.

– Настя… – Негромко позвал Иван.

Девушка вздрогнула.

Коснувшись сенсора, на расположенной рядом клавиатуре она обернулась, увидела Ивана, попыталась улыбнуться, но губы предательски дрогнули, выдавая внезапное волнение.

Она порывисто встала, не в силах совладать с гулким током крови в висках… и опять они не произнесли ни слова, будто неделя разлуки наложила какой-то неизгладимый отпечаток на простые отношения мужчины и женщины, переиначив чувства, сделав их в сто крат острее, так, что не было сил вздохнуть…

Иван обнял ее, заметив, как глаза Насти вдруг заполнились предательской влагой. Он попытался нежно убрать дрожащие на ресницах слезинки, а они вдруг сорвались и скатились, оставляя змеистые полоски на осунувшихся щеках девушки; она льнула к его руке, целовала пальцы, задыхаясь от внезапного счастья, а душу Ивана, давно позабывшую что такое страх и любовь, огрубевшую, застрявшую где-то между жизнью и смертью, вдруг проняло дрожью, – оказывается, была на свете еще одна система ценностей, которую невозможно понять рассудком – ее можно только почувствовать, прожить…

– Настя… – Задыхаясь, произнес он.

Она прижалась к нему и тихо прошептала:

– Я так боялась потерять тебя…

* * *

Где-то рядом назойливо и тревожно заработал зуммер, разрушая своей трелью наваждение первых минут встречи, и Настя чуть отстранилась от Ивана, покосившись на компьютерный терминал.

– Извини… – Произнесла она, осторожно выскальзывая из его объятий.

Он не стал удерживать ее, хотя в эти секунды ему неодолимо хотелось забыть о существующих проблемах, обо всем, что не касалось их двоих, однако Иван сдержался, сел в свободное кресло рядом с терминалом, и, пока Настя что-то лихорадочно переключала на пульте управления, огляделся по сторонам.

Только сейчас он смог обратить пристальное внимание на странный агрегат, занимавший центр отсека. Его выпуклые, продолговатые "лепестки" являлись ничем иным, как камерами биологической реконструкции, которые даже на неискушенный взгляд Лозина использовались в данный момент не по своему прямому предназначению.

В двух из них под прозрачными колпаками были заключены тела Чужих, третья, герметичная ячейка, содержала окоченевший труп Биша.

Настя, угомонив, наконец, назойливую трель, проследила за напряженным взглядом Лозина и вздохнула:

– Да, неподходящее место… – Она не окончила фразы, невольно передернув плечами.

Иван ласково провел ладонью по ее щеке.

– Боятся нужно живых, а не мертвых. – Произнес он. – Проверено…

– Я их не боюсь. – Тихо ответила Настя.

– Тебе бы отдохнуть. Меня "убаюкала" на двое суток, а сама?

– Потом… – Она вновь покосилась на чуждые тела и добавила: – Подкинул мне двух кенобиан, и говоришь про сон?

Иван нахмурился.

– Не морщи лоб. Так называет их Дима Логинов. Кенобиане. – Настя повернулась в кресле, чтобы не видеть тела Чужих. – Когда старшина принес мне три скафандра, я, откровенно говоря, растерялась.

– А высшее медицинское образование?

– Они ЧУЖИЕ, Иван. – Ответила девушка, не пытаясь скрыть своих чувств. Нетрудно было понять, что ей день за днем, час за часом приходилось преодолевать отвращение, страх, искать ответ на вопросы, к решению которых едва ли был готов ее разум… Жизнь внезапно поставила их в такие условия, когда приходилось делать практически невозможное.

– Ну, ты ведь справилась, верно? – Полуутвердительно произнес Иван.

– Отчасти. – Призналась Настя. – Здесь установлен очень мощный диагностический комплекс, – такого оборудования и программного обеспечения я никогда не встречала в своей прошлой практике. – Пояснила она. – Меня не покидает ощущение, что в сервисной оболочке этой машины – она кивнула на огромный, похожий на цветок агрегат, – разобрался бы и школьник, настолько все доходчиво сделано.

– Все правильно, так и должно быть. – Ответил ей Иван, повторив мысль, некогда высказанную им в разговоре с Хербертом: – Этот бункер создавался на случай глобальной катастрофы, и его проектировщики не знали, кто придет сюда, какими знаниями будет обладать этот гипотетический человек, который вполне мог оказаться далеким потомком выживших людей.

– Да… – Согласилась с ним Настя. – Я почувствовала это, как только приступила к работе. – Она вдруг некрасиво усмехнулась. – Поначалу страх и отвращение так сильно владели мной, что думалось: сейчас машина даст сбой, откажется исследовать чуждые тела, и этот кошмар закончиться…

Иван промолчал, давая Насте возможность высказаться, выплеснуть вместе с информацией скопившееся моральное напряжение.

– Я ошиблась, – спустя некоторое время продолжила она. – Машина принялась безропотно сканировать помещенные в камеры тела, не выдавая при этом никаких предупреждений об инородности предложенных для исследования организмов, и тогда мне стало ясно: данный компьютерный комплекс не ограничен рамками стандартного человеческого метаболизма. Скорее наоборот, его программы изначально предполагают, что после глобальной техногенной катастрофы, либо войны с применением ядерного оружия, все формы жизни на земле изменяться, приспосабливаясь к новой среде обитания… Знаешь с чего началось исследование? Машина взяла генетические образцы Чужих и принялась расшифровывать их ДНК, постоянно сравнивая полученные результаты.

– И что в итоге?

– В итоге я получила структурную запись двух геномов, которые имеют тридцать процентов несовпадений.

Иван озадаченно посмотрел на Настю, потом встал и подошел к камерам, где лежали тела чужих. Одного ксенобианина он лично вытащил из рубки управления сбитого корабля, второго они подобрали на поле боя. Различия в строении их тел уже тогда бросались в глаза, именно поэтому Лозин, помимо пилота, велел запечатать в скафандр тело одного из штурмовавших старые укрепления бойцов.

– Выходит, нас атаковали две разные жизненные формы, имевшие в прошлом одного эволюционного предка? – Предположил он.

– Нет. – Ответила Настя. – Настоящий ксенобианин один, тот, который справа. – Она указала на камеру, под колпаком которой лежал пилот чуждого корабля. – Второе существо, по выводам комплексной программы, является искусственной формой, созданной для решения узкоспециализированных задач. Они взяли свой геном и изменили его, создав при помощи генной инженерии примитивную особь.

– Бойца? – Уточнил Иван.

– Да. – Подтвердила Настя. – У первой особи отсутствует ряд органов, таких, например, как плотный хитиновый покров, дополнительные сегменты легких, связанные с расположенными в районе предплечий мускульными пазухами, в которых содержаться тонкие, но очень прочные иглы. Существо выстреливает их через ряд симметрично расположенных отверстий, используя для этого давление сжатого воздуха.

– Почему машина пришла к выводу, что второй тип чужих создан искусственно?

– У боевой формы деградирован ряд жизненно-важных органов. Они могут эффективно сражаться, но лишены возможности к продолжению рода или длительному выживанию. По сути, они биологические машины, с приблизительным сроком жизни в три наших стандартных месяца.

– Это все?

– Пока да. Машина выделила гены, отвечающие за формирование нетипичных органов у бойцовской особи, но не нашла их аналога в хромосомах пилота. На мой взгляд это означает, что участки ДНК были заимствованы у какого-то вида животных, обитающих на планете пришельцев, либо их создали в лабораториях.

– А тебе удалось выяснить, отчего умер Биш?

– Токсин. У обоих существ есть железы, вырабатывающие агрессивное химическое соединение. У ксенобианина они расположены по всему телу, а у боевой формы только в каналах, через которые выстреливаются иглы.

Иван недоверчиво посмотрел на нее, вспомнив, как во время боя одна из игл порезала его щеку, перерубив крепления шлема.

– Токсин не подействовал на меня.

– Ты забываешь о микромашинах. Они попали в порез вместе с кровью и нейтрализовали агрессивное вещество. Ты обратил внимание, что твоя форма заштопана в нескольких местах?

– Да.

– Там были маленькие дырочки. – Напомнила ему Настя. – Это следы от игл, которые пробили бронежилет, неглубоко вонзившись в твою кожу.

– Да я вытаскивал иглы после боя. – Кивнул Иван. – Штук сорок застряло в бронежилете…

– Иглы такие тонкие на концах, что я могла не заметить этих уколов, если бы ткань униформы не стала расползаться под пальцами. – Пояснила ему Настя. – Токсин разъел синтетический материал, будто кислота.

– Тебе известна химическая формула этого соединения?

– Да. Компьютер выдал рекомендации по синтезу нейтрализующего состава, но я пока не занималась данным вопросом. Не было времени.

Иван задумался, а затем спросил:

– Скажи, по твоему мнению, кенобиане смогут жить на Земле? Их метаболизм совместим с нашей биосферой?

Настя отрицательно покачала головой.

– Они ЧУЖИЕ, Иван. Строение их белка отличается от нашего, единственное сходство заключено в том, что и мы и они используем кислород, как окислитель для химических реакций, происходящих на клеточном уровне. В остальном различия между обменом веществ у людей и кенобиан столь велики, что они вряд ли адаптируются к земным условиям. Им придется полностью уничтожить наши формы жизни, насадить свои, но и тогда для них останется смертельная опасность в виде земных микроорганизмов, которых не смогут искоренить ни десятое, ни сотое поколение "колонистов".

– Тогда почему они вторглись на Землю?!… – Иван порывисто встал, вплотную подойдя к прозрачным колпакам, под которыми лежали тела двух инородных особей, будто те могли ожить и ответить на мучивший его вопрос. – Наша среда обитания губительна для них, техника непостижима, конфликт между нашими цивилизациями исключен, – в чем тогда спрашивается логика их действий?!

Настя смогла лишь покачать головой в ответ.

– Я не знаю, Иван.

Минуту он стоял неподвижно, глядя на мертвых кенобиан, пытаясь ответить самому себе на острый, требующий какого-то вразумительного ответа вопрос, но так и не смог отыскать его…

Настя, глядя на его напряженную застывшую у саркофагов фигуру, тихо подошла к Ивану, обвила руками его шею и прошептала на ухо:

– Давай хоть на минуту забудем о них…

Он с трудом оторвал взгляд от чуждых человеческому глазу форм и, обернувшись, ответил:

– Ты права… – Он обнял ее, привлек к себе и добавил: – Пойдем ко мне…

* * *

База МЧС России. Сутки спустя…

Они впервые собрались все вместе за овальным столом в компьютерном центре подземного бункера.

Десять человек, объединенные стечением обстоятельств: Младший медицинский сотрудник лаборатории центра подготовки спецподразделений Настя Говорова, бывший начальник отдела перспективного проектирования НАСА Джон Херберт, командир взвода компьютерного обеспечения Дмитрий Логинов, четверо космодесантников: Павел Багиров, Андрей Долматов, Сергей Решетов, Евгений Зарубов, во главе со старшиной взвода Степаном Булганиным, и, наконец, примкнувший к подразделению танкист, младший сержант Николай Зотов.