Текст книги "Иной разум. Тетралогия"

Автор книги: Андрей Ливадный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 69 страниц)

– Логично. – Соглашаясь, вновь кивнул Лозин. – Будем считать, что с дальними подступами мы разобрались. Остается рассмотреть еще один аспект боя: их корабли прорвались в район космопорта, и ведут огонь с дистанции нескольких километров. Реактивные снаряды у нас закончились. Визуального контакта по-прежнему нет.

– Усложняешь техническое задание? – Усмехнулся Логинов.

– Нет. Моделирую реальную ситуацию.

Дима понимающе кивнул, но тут в разговор вмешался Херберт:

– Компьютеры БМК не пострадали от электроразрядных ударов и находятся в исправном состоянии. – Напомнил он. – Это очень хорошие вычислительные комплексы. При условии, что цель не видна, но находиться в радиусе эффективного огня автоматических орудий, боевому сопроцессору не составит труда сбить кенобианский корабль.

– Как? – Потребовал объяснений Иван.

– Нужно написать программу, способную вычислять координаты цели по изложенному Дмитрием принципу: источник лазерного излучения – тире – цель. – Ответил Херберт. – Мы обладаем всеми исходными данными. Время работы лазера – восемь секунд, пауза перезарядки устройств накачки – двенадцать секунд. Скорость света в атмосфере известна, значит, боевой сопроцессор сможет вычислить вектор ведения огня и расстояние до источника светового излучения на основе заданных величин. Нужно лишь снабдить его адекватной программой обработки исходных данных и устройством, фиксирующим лазерный разряд.

Логинов задумчиво кивнул.

– Джон прав. – Произнес он. – Я смогу написать необходимую программу. Если мы будем использовать разрывные снаряды со шрапнельной начинкой, кенобианам не поздоровиться. – Он недобро усмехнулся и пояснил, в основном для Херберта:

– Зоной тотального поражения стандартных разрывных боеприпасов, при подрыве в воздухе является сфера диаметром в пятьсот метров. Это с лихвой компенсирует мелкие погрешности вычислений. К тому же мы можем применить два типа зарядов, – обычный и обедненный, на тот случай, если цель окажется слишком близко, чтобы самим не пострадать от разлета шрапнели…

* * *

…Выводя БМК на зыбкую границу дымовой завесы, Иван действовал четко и осмысленно

Кенобиане действительно извлекали уроки из собственных поражений, – три черных призрака уже исчезли из зоны видимости, справедливо опасаясь разделить участь двух сбитых кораблей, горящих на опушке леса, но лейтенант, сбросив скорость, настойчиво провоцировал их на залп, приказав Насте прекратить огонь, временно игнорируя разбегающиеся в стороны фигурки инопланетных бойцов, – ими можно заняться позже, благо, шквал тонких игл не оставлял на броне БМК даже царапин.

– Второй, приготовиться к залпу!

– Готов. – Раздался краткий ответ Херберта.

Иван коснулся переключателя, одновременно резко увеличив скорость машины.

Из коротких пусковых труб, расположенных под углом к горизонту внезапно вырвались пять ослепительных зарядов, – они взмыли в небеса, разбрызгивая горячечные искры, и начали падать по пологой дуге…

Это были ложные тепловые цели, обычно применяющиеся для защиты от самонаводящихся ракет, но сейчас они выполняли иную, не свойственную функцию: их тепловое излучение подсветило БМК в инфракрасном диапазоне, давая чужим возможность "увидеть" противника.

Расчет лейтенанта оправдался.

Пилоты черных кораблей, наконец, зафиксировали цель, – смутное, едва различимое тепловое пятно, стремительно движущееся на границе дымовой завесы, которое окружали яркие непонятные для них объекты.

В следующий миг последовал залп.

Лазерные разряды наискось ударили из поднебесья, сжигая медленно падающие тепловые ловушки, вонзаясь в землю, поджигая пожухлую прошлогоднюю траву, но бесноватый огненный смерч не достиг истинной цели, – Иван резко затормозил, БМК юзом развернуло на тонком слое маскирующей почвы, так, что в рытвинах обнажилось бетонное основание космодромной плиты; одновременно с этим внутри отсеков раздался отчетливый визгливый звук сервомоторов, и башенное орудие вдруг разрядилось длинной тактовой очередью.

В ответ, высоко в небесах раздался оглушительный грохот, похожий на звук рвущегося картона, – Лозин не видел, куда попали снаряды, но отчетливо представлял, как сизые облачка разрывов опоясали корабль противника, проламывая его обшивку сотнями стальных шариков, и, словно в подтверждение его мысли, в небе внезапно появилось непонятное черное облако, в котором разум с внутренней дрожью распознал падающие обломки чужеродного корабля…

…Мелкие фрагменты обшивки были похожи на черные хлопья медленно падающего снега, а само облако обломков разительно напоминало огромную стаю ворон, которые по осени кружат над убранными полями…

Это наваждение длилось лишь миг, но память запечатлела ирреальную картину на всю жизнь, будто время замерло на несколько секунд, а потом сорвалось в прежнем, бешеном темпе, возвращая разум в реальность…

– Внимание, снимаю сенсорную защиту! – Резанул по нервам доклад Херберта.

Все шло по плану.

Страшная карусель продолжалась: из-под прикрытия тающей дымовой завесы вырвалась боевая машина Зотова, и, отхаркиваясь короткими очередями в разрозненные группы Чужих, стремительно понеслась по полю, сверху вновь ударили лазерные лучи, но теперь взгляд лейтенанта отчетливо различил всего лишь три рубиново-красных шнура, которые гнались по пятам БМК, вспахивая земли уродливыми, дымящимися полосами, в голове успела промелькнуть мысль, что огонь ведет только один корабль кенобиан, и тут же по вычисленным координатам с ревом разрядились пусковые установки зенитно-ракетных комплексов его машины.

На этот раз рой черных обломков уже не вызвал замешательства, все нереальные чувства отхлынули, освобождая разум, лишь звонкое торжество победы на миг коснулось рассудка, и тут же ушло, – вокруг гремел бой, обзорные экраны показывали мечущихся по полю кенобианских бойцов, а приближающиеся здания выталкивали навстречу десятки новых противников…

От ритмичного грохота автоматических орудий в ушах стоял звон, разрывные снаряды оранжево-черными разрывами перепахивали тонкий слой почвы, расшвыривая в стороны мертвые тела Чужих, откуда-то вновь ударил красный шнур когерентного света, и машина Зотова, резко притормозив, вдруг окуталась клубящимся облаком ракетного запуска…

* * *

На поверку первая фаза операции длилась всего пятнадцать минут, но в этом отрезке времени спрессовалось столько событий, что начало схватки уже казалось далеким полузабытым прошлым…

Две боевых машины космодесанта, завершив очередной круг по перепаханному разрывами полю, сошлись недалеко от площадки, где рядом с МИГами горели так и не получившие возможности взлететь корабли кенобиан.

– Настя, на место водителя, живо! – Иван встал, отстегивая страховочные ремни. – Передай управление огнем автоматике!

– Иду.

Постоянно включенный внешний канал связи передал рапорт Херберта, который так же покидал орудийную башню, чтобы занять место за центральным пультом управления второй БМК:

– Поле зачищено, я спускаюсь.

– В темпе! – Подстегнул его Лозин и тут же добавил: – Джон, если кораблей кенобиан окажется слишком, много не геройствуйте, уходите вслед за нами в бункера. За Настю отвечаешь головой, понял?

– Не волнуйся.

В этот момент она сама появилась в дверях отсека управления.

Всего на миг их взгляды соприкоснулись, оба понимали, что нет времени на проявление чувств, и Настя, занимая место водителя БМК, успела лишь шепнуть ему:

– Береги себя…

* * *

В десантном отсеке по-прежнему горел предупреждающий красный свет. Фигуры бойцов в фототропной броне казались смутными тенями, притаившимися у распахнутого кормового люка.

В преддверие дерзкой операции Ивану пришлось принимать трудные решения. Если первая фаза разработанного плана не вызывала сомнений, то последующие стадии, связанные со спуском под землю и зачисткой бункеров от чуждых жизненных форм, потребовали от Лозина отбросить все личное и мыслить не категориями чувств, а критериями целесообразности.

Настя и Херберт не были готовы к непредсказуемым схваткам, они не обладали необходимыми навыками боя, и в теснине бункеров автоматически становились обузой для штурмовых групп. В то же время кто-то должен был остаться в боевых машинах, на случай если Чужие вызовут подмогу с островов.

Выбор кандидатов был невелик, и Иван скрепя сердце был вынужден принять решение: наверху остаются Настя и Джон.

Теперь исход всей операции зависел от стремительности действий штурмовых групп. Успеют ли они овладеть комплексом, прежде чем корабли кенобиан начнут массированную атаку? Если успеют, то в бой с Чужими вступит кибернетическая система космодрома, для которого Логинов разработал те же программы, что и для компьютеров БМК. Каждому из спускающихся под землю бойцов был выдан набор изготовленных лейтенантом "карточек доступа" и программные диски с необходимой информацией.

– Вперед! – Коротко приказал Лозин, первым спрыгивая на землю из люка БМК.

Небо было чистым и безоблачным, а как хотелось, чтобы вдруг пошел дождь…

– БМК, первому, – раздался в коммуникаторе голос Насти. – Телеметрия устойчивая. Вход на первый уровень в здании напротив. Слежу за вами.

– Принял. – Ответил лейтенант, бегом направляясь к потемневшему от времени деревянному бараку. – Булганин, подтягивайся!

– Я сзади командир. Прикрываю подступы.

Посеченная осколками дверь висела на одной петле. Иван с хода вышиб ее ногой и швырнул внутрь осколочную гранату, тут же отпрянув от проема.

Внутри грохнул разрыв, что-то со скрежетом подломилось и просело с протяжным скрипом.

Решетов стремительной тенью ворвался внутрь здания и, спустя секунду от него пришел доклад:

– Чисто!

Обе группы моментально втянулись внутрь огромного барака.

Здесь не было никого, пол усеивала древесная щепа, вперемешку с сопревшей соломой. У входа, привалившись к изрешеченной осколками стене, в безвольной позе сидел мертвый кенобианин.

Логинов уже отыскал спрятанный в дальнем углу люк. Он был заперт, рядом помаргивало красными индикаторами замурованное в пол устройство доступа.

Дима склонился над сканирующей панелью, вставил в щель одну из заранее сгенерированных карточек, и индикаторы, словно по волшебству изменили свой цвет, став изумрудно-зелеными. Одновременно послышался невнятный идущий из-под земли звук заработавшего привода, и массивная прямоугольная плита начала медленно уползать вбок, открывая широкий вертикальный спуск, снабженный двумя лестницами.

– Думали замуроваться внутри суки… – Раздался голос старшины. – Не хрена, господа, Дым у нас начинал с банкоматов, верно?

– Разговоры.

Массивная плита уже отодвинулась на пол метра, и Лозин указал старшине на открывшую щель:

– Пошел!

Степан нырнул в вертикальный колодец и исчез, не спускаясь по ступеням, а соскользнув по перилам лестницы, будто акробат.

Внизу отчетливо ударила короткая автоматная очередь, за ней другая и тут же пришел доклад:

– Чисто! Держу развилку. Спускайтесь по одному тут тесно…

– Логинов, пошел! – Иван обернулся. – Багиров замыкающий.

Взводный снайпер кивнул, тут же развернувшись к входу в здание, в то время как бойцы один за другим соскальзывали вниз.

* * *

Спустившись, Лозин оказался в тесном квадратном тамбуре, где, помимо старшины, на забрызганной сукровицей полу валялись тела двух кенобианских бойцов.

– Стерегли люк. – Коротко доложил Булганин.

– Багиров, вниз. Настя мы внутри. Как сигнал?

– Связь устойчивая.

– Дай развертку уровня на мой дисплей.

– Передаю.

На проекционном забрале компьютеризированного шлема лейтенанта тут же появились тонкие зеленые линии, схематически отображающие коммуникации первого уровня. Позиция Лозина была отмечена на схеме алым маркером.

От тамбура в трех направлениях уводили длинные коридоры с расположенными по обе стороны от них многочисленными помещениями. По логике они относились к службам охраны, управляющий центр должен дислоцироваться глубже, на третьем, либо четвертом уровнях.

Две группы, три коридора… Масса помещений, где могут с равной долей вероятности находиться как люди, так и кенобиане.

Решение напрашивалось само собой.

– Логинов, Зотов, правый коридор, Булганин, Долматов – налево, остальные со мной. Ищем переход на следующий уровень. Двери без надобности не открывать, помещения зачищать осторожно, за любой преградой могут оказаться люди или необходимое оборудование. О гранатах временно забыть. Все, расходимся!

Отряд из восьми человек мгновенно разделился. Две пары тут же исчезли в боковых тоннелях, а оставшиеся бойцы вслед за лейтенантом вошли в центральный проход, отличающийся от боковых своими размерами и протяженностью.

Первые пятьдесят метров преодолели без задержек, затем им встретился пост охраны: из стены коридора выступал фрагмент железобетонной конструкции с амбразурой; за укрытием был установлен небольшой пульт, а по периметру диаметрального сечения тоннеля четко выделялась окаймленная пневмоуплотнителем щель.

Аварийная переборка…– Мгновенно сообразил Лозин.

– Решетов, остаешься тут. Держи позицию.

Иван нутром чуял, не дадут им спокойно продвигаться к цели. Чужие могли появиться в любую секунду, и прикрыть тыл необходимо.

Оставив Сергея на блокпосту, они возобновили движение. Тоннель не сужался, все двери по бокам были плотно прикрыты, но Иван не останавливался, чтобы проверить заперты они или нет. Сейчас он не мог позволить своей группе задерживаться для зачистки помещений.

Они прошли еще полсотни метров вглубь тоннеля, когда за спиной раздались звуки автоматического огня.

Иван продолжал бежать, не оборачиваясь. Мимо со свистом пронеслось несколько игл, автомат в тылу не умолкал, но звук коротких очередей давал понять, что Решетов спокойно удерживает позицию.

Следующий блокпост.

– Зарубин, на позицию.

Теперь с ним остался только Багиров.

Звуки стрельбы за спиной стихли.

– Сергей? – Не останавливаясь, потребовал отчета Лозин.

– Все в порядке, они отступили.

– Командир, я дошел до тупика. – Раздался в коммуникаторе доклад Булганина. – Перехода не обнаружил.

– Возвращайся тем же маршрутом. У перекрестка, вероятно, встретишь группу Чужих, они пытались атаковать нас с тыла.

– Понял, разберемся.

Еще пятьдесят метров… Зеленые линии на проекционном забрале помутились, стали размазанными, нечеткими, и Иван понял, что вышел на границу радиуса действия сенсоров БМК.

Сзади вновь раздались звуки выстрелов, но Лозин упорно продолжал бежать вперед.

Вот он… Такой же как и на входе массивный прямоугольный створ в полу, с электронной системой доступа.

Интуиция не подвела, – два блокпоста оснащенные опускающимися переборками, по логике вещей контролировали главную магистраль уровня.

– Внимание всем! Переход обнаружен. Зарубин, Решетов, остаетесь на местах, остальные ко мне! – Иван опустился на одно колено, вставляя в щель считывающего устройства тонкую пластину с двумя микросхемами. Это был генератор кода, созданный Логиновым. Устройство, снабженное собственным микропроцессором, в течение нескольких секунд подбирало необходимое для активации сочетание букв и цифр.

…Массивная бронированная плита дрогнула и поползла в сторону. На этот раз вниз уводил не вертикальный колодец, а пологий лестничный марш.

Иван встал сбоку от открывающегося проема, Багиров повторил его движение, отпрянув к противоположной стене, и вовремя: преграда едва ли отодвинулась на треть своего хода, а в образовавшуюся щель вдруг с ноющим свистом ударили иглы из бионического автомата.

Лозин дал в ответ короткую очередь, но пули не нашли цель, лишь взвизгнули, рикошетя от ступеней, а шелестящий, бьющий снизу поток игл не иссяк.

Сзади послышался приближающийся топот ног.

– Осторожно! – Предупредил Иван, доставая световую гранату.

Сжав сенсор активации он мысленно отсчитал семь секунд и швырнул гладкий, закругленный с обоих торцов цилиндр в открывшийся проход.

Граната звонко ударилась о стену и с характерным звуком покатилась вниз по ступеням.

На седьмой секунде внизу вдруг полыхнул нестерпимый для глаз, ослепительно-белый свет.

Лозин заранее отвернулся, чтобы не попасть под вспышку, и, как только сияние померкло, рванулся вперед, жестом увлекая за собой Багирова.

…Лестница состояла из двух маршей, между которыми располагалась неширокая площадка.

Чужих они увидели еще с верхних ступеней: четверо кенобианских бойцов, прекратив стрельбу, безуспешно пытались сориентироваться, слепо сталкиваясь друг с другом на узкой площадке.

Лозин срезал их длинной очередью, и, не останавливаясь, устремился вниз.

Как он и подозревал, у окончания второго лестничного пролета их поджидала еще одна группа кенобиан, которым так же досталось от вспышки световой гранаты…

Багиров, припав на колено, дал по ним две короткие очереди, расчищая путь; Иван с хода перепрыгнул через обмякшие тела, и вжался в стену, наблюдая за открывшимся тоннелем, пока остальные члены группы спускались по лестнице.

– Лифт, командир. – Логинов, присел рядом, указывая на массивную двустворчатую дверь, расположенную справа от лестничного марша.

– Проверь. – Приказал Иван, не отрывая глаз от глубин тоннеля.

Минус второй уровень… Здесь по идее уже должны располагаться посты управления.

Нет…– Мысленно одернул себя Иван. – Нельзя размениваться по мелочам. Только главный зал. Центр управления полетами, доступ к основному компьютеру, – овладев его терминалами, мы автоматически возьмем под контроль все компоненты компьютерной сети.

Где же люди? Почему мы не встретили ни одного человека?

Ответа не было, времени на его поиски тоже. Связь с поверхностью земли становилась все хуже, а на третьем уровне грозила пропасть вовсе.

– Решетов, Зарубин, слышите меня?

– На связи…

– Постоянно поддерживайте контакт с БМК. Мы пытаемся спуститься на третий горизонт, и оттуда вряд ли сможем поддерживать прямую коммуникационную линию.

– Принято. Если возникнут серьезные проблемы, мы передадим вам сообщения с земли.

Лучше бы этого не потребовалось, – подумал Иван, досадуя на возникшую заминку.

– Дима что у тебя?

– Сейчас командир… С этой системой доступа уже кто-то поработал, мать их… – в сердцах выругался лейтенант.

– В чем дело?

– Посмотри сам… – Логинов указал на два инородных включения, похожие на жесткие буро-зеленые усы насекомого. Вскрытая электронная панель демонстрировала непривычный для человеческого глаза синтез: органические шунты имели сложную систему отростков, они будто бы впились в стандартные схемы устройства, пустив в них корни.

– Что это?

– Думаю, – определитель запаха. – Ответил Логинов. – Чужой сенсор. По внешнему виду похоже на шунты в моей голове, но предназначение явное иное.

– Удалить нельзя?

– Не думаю.

– На что он реагирует? Просто на запах кенобиан?

Логинов отрицательно качнул головой.

– Сомневаюсь, командир. Слишком просто. – Дима оглянулся и добавил: – Сейчас проверю.

Вернувшись к лестничной площадке, он подхватил мертвого кенобианского бойца, подтащил его к сканеру, в который уже был вставлен генератор электронного кода, и приблизил обмякшее тело вплотную к инородным элементам, "вживленным" в схему управления лифтом.

Красный индикатор на панели доступа моргнул, но не поменял свой цвет.

– Бесполезно. Тут нужен какой-то специфический фермент. – Логинов оттащил труп к стене. – Будем взрывать?

– Подожди… – Иван посмотрел в глубины коридора. – Булганин, за мной. Остальным укрыться.

Старшина молча последовал за Лозиным.

Через несколько метров в стенах коридора появились двери. Ни табличек, ни иных поясняющих знаков подле них не было, и это понятно: объекты такого уровня секретности обычно делились на изолированные сектора и зоны, где жили и работали не контактирующие друг с другом специалисты. Каждый из них знал свое рабочее место и ориентировался на отведенном участке без дополнительных указателей. Пятый резервный космодром не являлся исключением из правил, – это подтверждали встречающиеся через каждые тридцать-сорок метров уплотнители поднятых межсекционных переборок…

Пустынные коридоры, слабое сопротивление со стороны малочисленной охраны, наличие инородного сканера на панели управления лифтами, – все это немо свидетельствовало, что кенобианам удалось овладеть системами внутренних коммуникаций: они убрали секционное деление уровней для удобства собственного перемещения, и чувствовали себя под землей в относительной безопасности.

Хозяевами себя ощутили…– Иван остановился напротив дверей и тихо сказал:

– Степан, ты открываешь, я страхую. Стрелять только в бойцовских особей. Мне нужен разумный кенобианин, живым и здоровым, понял?

Старшина молча кивнул.

Лозин отступил на шаг, освобождая ему место, и Булганин, не мудрствуя, вскинул автомат, выпустив короткую очередь в расположенную подле дверей панель.

Раздался характерный треск замыкания, из развороченного пулями устройства потянуло сизым дымком, и дверь вдруг начала рывками уползать в стену.

Отодвинувшись на половину своего хода, она внезапно пошла в обратном направлении, но Степан уже проскользнул в узкий проем.

Иван последовал за ним, прикрывая Булганина.

Помещение, куда они ворвались, оказалось одной из процессорных станций уровня. В длинном узком зале вдоль стен высились плотно состыкованные блоки кибернетических модулей, на множественных контрольных панелях сиял сложный геометрический узор индикационных огней, тихо шелестели вентиляторы охлаждения, потолочные панели источали ровный рассеянный свет.

Двое кенобианских бойцов, стояли у дверей, когда те стали внезапно открываться, но старшина, памятуя о полученном приказе, просто оттолкнул их в стороны, метнувшись в глубины длинного помещения.

Иван ворвавшийся, вслед за Булганиным, сразу же увидел их. Боковое зрение у лейтенанта работало отлично, а ответная реакция была прописана на уровне машинальных рефлексов, – тень справа, движение слева, и тело уже живет в ритме миллисекунд: рывок в сторону, короткий резкий взмах, и волокончатый приклад "шторма" с хрустом проломил хитин, закрывающий грудь кенобианского бойца. Тот начал оседать, но Лозин не остановил начатое движение, – мгновенно переместившись за агонизирующее тело, он одной рукой поддержал его, используя как щит, в который с хрустом впились иглы из разрядившегося бионического автомата, и выстрелил в ответ.

Пуля ударила в голову второго охранника, отшвырнув его в угол. Оглядевшись, Лозин оттолкнул от себя мешковатое, нашпигованное иглами тело, и в этот миг увидел старшину, который возвращался из глубин длинного узкого прохода, волоком транспортируя за собой разумную особь Чужих.

– Жить будет. – Буркнул Степан, поймав взгляд командира. – Я его оглушил на всякий пожарный… Сейчас прочухается.

Лозин не стал ничего говорить, лишь коротко кивнул в сторону двери.

…Подле лифтовой шахты кенобианин действительно начал подавать признаки жизни. Он зашевелился, но мертвая хватка старшины не позволила ему сопротивляться. Степан рывком поставил Чужого на ноги, одновременно развернув его лицом к командиру.

Логинов, с жутковатой гримасой на перекошенном лице, уже разворачивал ноутбук.

– Говори сам. – Попросил он Лозина.

Взгляд кенобианина постепенно принял осмысленное выражение, он несколько раз дернулся в тщетных попытках вырваться, но при виде вооруженных людей, Чужой быстро истолковал свое зависимое положение, моментально перестав трепыхаться.

– Умный какой… – С нотками отвращения в голосе произнес Булганин, по-прежнему удерживая руки инородного существа, заломленными за спину.

Ивана вдруг пробила короткая дрожь. Не так он представлял себе первый контакт с иной формой жизни…

Взгляд кенобианина впился в него, видимо угадав в Лозине старшего.

Что ж… Рано или поздно это должно было произойти.

– Степан, поверни его к сканеру.

Старшина рывком развернул Чужого в сторону вскрытой приборной панели. Иван активировал ноутбук и встал сбоку.

– Открой. – Односложно произнес он, понимая, что успешное общение сейчас возможно лишь на уровне лаконичных, легко переводимых понятий.

Синтезатор звука издал серию щелчков, перемежающихся с посвистом разной тональности.

Голова кенобианина вдруг мотнулась в сторону, будто тому кто-то влепил пощечину. С отчетливым хрустом вывернув малоподвижную шею, он в немом изумлении посмотрел на Лозина, который держал в руках мини-компьютер.

Секунду спустя в гробовой тишине раздалась ответная серия звуков.

– Руки.– Монотонно перевел компьютер.

– Долматов, подстрахуй. – Приказал лейтенант.

Андрей сделал шаг вперед и поднял автомат, направив его в лоб кенобианину.

– Неверное действие – смерть. – Произнес Лозин, и, дождавшись окончания перевода, выразительным жестом указал на изготовившегося к стрельбе бойца.

Чужой медленно проскрежетал ответ:

– Понимаю.

– Степан, отпусти ему одну руку. – Приказал Лозин, выключив переводчик.

Булганин ослабил хватку, освободив левое запястье кенобианина.

Тот медленно потянулся к сенсорным "усам", при этом на четырехпалой ладони выступило какое-то клейкое, резко пахнущее вещество.

Гибридная система доступа тут же отреагировала на прикосновение: в напряженной тишине ожидания внезапно раздался отдаленный гул заработавших механизмов, и, спустя некоторое время, створки дверей автоматически разъехались в стороны, открывая доступ в просторную кабину подъемника.

– Заходим все. – Приказал лейтенант, первым шагнув в лифт.

* * *

Судя по кнопкам, имеющимся на панели управления, бункер располагался в пяти подземных горизонтах.

– Нижний уровень исключен. – Произнес Логинов. – Там реактор и системы жизнеобеспечения. Жми на четвертый, командир. Не ошибешься.

Лозин склонялся к такому же решению, но его с самого начала беспокоила и настораживала покладистость кенобианина. Действительно Чужой так опасался за собственную жизнь, или система их ценностей все же отличается от человеческой?

Она должна отличаться.– Подумал Иван, и тут же его рассудок подсказал возможный вариант ответа: внизу, на командном уровне, их ожидает ловушка. Вне всякого сомнения, кенобианин осведомлен о том, что твориться ниже, и он наверняка сопоставил количество людей с таящейся в глубине угрозой. В таком случае его поступками руководил не страх, а логика. Очевидно, кенобианин не сомневался, что люди будут уничтожены, и тем самым внезапно возникшая проблема найдет свое быстрое разрешение.

– Всем приготовится… – Вслух подытожил лейтенант свои мысли. – На выходе из лифта нас ждут. Щадить только людей и аппаратуру. – Отдал он неизбежный в сложившейся ситуации приказ, – в остальном, разрешаю действовать по обстановке. Главная задача – захватить центральный зал управления. Степан, свяжи его, – он взглядом указал на Чужого. – Пусть полежит в лифте.

Булганин молча исполнил приказ, в то время как бойцы заняли позиции: первая пара – Багиров и Долматов, припав на колено, изготовились к стрельбе, сзади их страховали Логинов и Зотов, кенобианина уложили у задней стенки лифта, и Лозин, переглянувшись со старшиной, коснулся кнопки четвертого уровня.

Двери сомкнулись, и кабина стремительно пошла вниз.

* * *

Пятый резервный космодром ВКС России. Минус четвертый уровень…

Люди…

Люди, с оружием в руках стояли по ту сторону открывшихся дверей, и это явилось шоком…

Пальцы в первое мгновение немели на спусковых сенсорных кнопках, не в силах послать разящую наповал смерть в одутловатые человеческие лица. Как много должно было измениться в давно очерствевших душах солдат, чтобы они на доли секунд замешкались при виде вооруженных людей…

Разве не они несколько лет назад проливали свою кровь в различных "горячих точках" земного шара, занимаясь ни чем иным, как безжалостной борьбой с себе подобными?…

Каждый из находящихся в лифте бойцов давно прошел свой личный ад, примирив разум и душу с необходимостью осознанного убийства, но на поверку оказалось, что между прошлым и настоящим разверзлась неодолимая пропасть…

Вот почему кенобианин так легко допустил нас в лифт…

– Они шунтированные! – Успел выкрикнуть Логинов, прежде чем первые пули с грохотом ударили внутрь кабины, прошивая навылет облицовочный пластик и спрятанную за ним трехмиллиметровую сталь…

– Ублюдок!… – Падая, старшина умудрился пнуть скорчившегося на полу лифта Чужого.

Жуть накатила и тут же отхлынула, словно звонкий, рассыпчатый грохот прошибаемого металла, глухой перестук падающих гильз и разлетающаяся в стороны пластиковая щепа подействовали на разум как ледяной душ…

Первыми в себя пришли Паша и Андрей, – они находились всего в двух шагах от стрелявших, и крик лейтенанта Логинова воздействовал на них как удар спускового механизма…

Испытание судьбой.

Тест на человечность.

Пули летели поверх голов, – стрелки из насильно подчиненных чуждой воле людей получились скверные, но куда делись машинальные ответные реакции профессиональных бойцов?… – ведь так легко было выбить из дверного проема негаданных противников одной безжалостной автоматной очередью…

Иван не успел ничего приказать, – Багиров и Долматов, не сговариваясь, резко вскочили под пулями, и, не сделав ни одного ответного выстрела, заработали прикладами, оглушая, отбрасывая в сторону преградивших дорогу людей.

Логинов и Зотов не медля, бросились следом, вырвавшись из тесной кабины под визгливый аккомпанемент рикошетящих пуль, – автоматы били снизу, сквозь пол решетчатого балкона, опоясывавшего весь периметр центрального зала управления.

Последними из лифта выскочили лейтенант со старшиной.

У Ивана на миг помутилось в глазах, когда он увидел Багирова. Тот сидел у стены, зажимая рукой входное пулевое отверстие, его броня превратилась исковерканное, опаленное кевларовое рубище…

Реальность дробилась перед глазами, распадаясь на тягучие секунды…

…Долматов стрелял, поставив автомат на одиночный огонь. С пальцев Андрея капала кровь, а в напряженной позе угадывалась нечеловеческая боль, которую испытывал в эти мгновенья взводный снайпер…

…Логинов уже добежал до лестницы и работал прикладом, расчищая путь.

…Сержант Зотов, прихрамывая, боком двигался по балкону, посылая вниз частые одиночные выстрелы…

Секунды… – самые прихотливые, капризные отрезки субъективного времени, они то растягиваются в гулкую вечность, то вновь срываются в бешеный темп мимолетных мгновений…

– Бить по ногам! – Выкрикнул Лозин. – Долматов, назад! Старшина, займись ранеными!

– Я справлюсь… – Прохрипел Багиров, зубами вскрывая зажатый в окровавленной руке индивидуальный пакет. – Идите…

Иван метнулся вперед по узкому решетчатому балкону. Пули гнались за ним, били в стену, оставляя на ней уродливые выщерблины, одна с силой ударила в плечо, едва не сбив лейтенанта с ног; он покачнулся, и в этот миг его взгляд внезапно охватил всю панораму простирающегося внизу огромного помещения.