Текст книги "Иной разум. Тетралогия"
Автор книги: Андрей Ливадный
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 69 страниц)
Нет… Я не застрелюсь и не позволю себе свихнуться…
Шаг от шага он вырабатывал новую концепцию бытия, уже понимая, что ищет на земле, среди пожухлых султанов прошлогодней травы и пробивающейся к свету молодой зелени.
Он выжил, и не собирался умирать во второй раз от собственного безволия и бессилия.
* * *
Скрупулезный осмотр площадки приземления и прилегающих к ней кустарниковых зарослей дал лейтенанту множество находок.
Он обнаружил пять упрятанных в разных местах скафандров и свернутых парашютных систем. Разброс составлял порядка полутора-двух километров, значит, бойцы его взвода потеряли ориентацию еще в воздухе, под ударами множественных взрывных волн. О дальнейшей судьбе приземлившихся оставалось только догадываться, но теперь Иван мог с уверенностью судить, что как минимум пять человек благополучно достигли поверхности земли и сумели выбраться из зоны приземления.
Кроме этих ободряющих свидетельств были и иные, удручающие находки. На краю поля Лозин наткнулся на брошенную разгрузку, рядом с которой лежал автомат и снятая второпях пластичная броня, сплетенная из прочнейших кевларовых нитей. Все предметы экипировки покрывали бурые, едва приметные пятнышки, в которых Иван безошибочно определил размытые талыми водами застарелые следы крови.
Выходило, что кто-то из ребят получил серьезные травмы. Влажная земля не сохранила никаких следов, они растаяли вместе со снегом, но нетрудно было догадаться, что раненого бойца отыскали товарищи, и, сняв мешавшую экипировку, оказали ему первую помощь. Осмотревшись Лозин, увидел что от основания ближайшего куста отломано несколько молодых стволов, рядом в беспорядке валялись срезанные десантным ножом ветви.
Дальнейший осмотр не дал ему ничего кроме металлических фрагментов от реактивных ранцевых двигателей.
С борта автоматического испытательного модуля вниз ушли двадцать один человек. Его находки подтверждали, что приземлится смогли лишь шестеро, включая самого лейтенанта, но еще оставалась надежда, что остальные бойцы взвода не сгорели, попав под тепловой удар, – быть может их отнесло дальше в сторону, за десятки километров от намеченной точки?
Надежда всегда умирает последней, и хотя он запретил своему рассудку апеллировать к ней, в голове все же промелькнула мысль, о тех, кто, по словам Насти, внезапно атаковал Чужих у контрольно-пропускного пункта дивизии…
…Убедившись в тщетности дальнейших поисков, он вернулся к найденной экипировке, проверил автомат, закинул его за плечо и принялся очищать от налипшей листвы кевларовую броню, когда за спиной раздались неосторожные шаги.
Лозин резко обернулся, вскидывая "Шторм".
– Жить надоело? – Секунду спустя, неприязненно осведомился лейтенант, узнав Херберта.
– Нет… – Выдавил побледневший американец.
– Тогда не подходи ко мне со спины. – Сухо посоветовал ему Иван.
Херберт не ответил, переминаясь с ноги на ногу.
– Я пришел поговорить. – Наконец произнес он.
– О чем?
– Ты не доверяешь мне. Это плохо.
Лозин криво усмехнулся.
– Естественно, не доверяю. – Согласился он. – И не смогу этого сделать, при всем желании.
– Почему? – Упрямо переспросил Херберт.
– Потому что НАСА и Министерство обороны США не суть одно и то же. – Спокойно пояснил Лозин. – Я знаю, сколько времени требуется для оформление пропуска на выезд за пределы части. Тебя предупредили о превентивном ядерном ударе не за час до катастрофы, а как минимум часа за три, иначе ты бы не успел оказаться вне городской черты.
В скупой лаконичной констатации фактов не прозвучало ни ненависти, ни отвращения, лишь ствол "Шторма" холодно смотрел в сторону американца, выдавая запредельное напряжение этих секунд.
Глаза Херберта потемнели, казалось, он борется с самим собой, но эта непонятная внутренняя схватка длилась лишь миг…
– Я боялся… Ты был злым… Но я пришел сюда, чтобы сказать тебе… – Джон мучительно подбирал русские слова, и Лозин внимательно наблюдавший за ним внезапно осознал абсурдность ситуации. Имело ли теперь значение, кто и кем являлся в невозвратимом прошлом?
Да. –Мысленно ответил себе лейтенант, а вслух произнес:
– Ты ведь не сотрудник НАСА, Джон?
Херберт вздрогнул.
– Я двадцать лет работал на агентство. – Ответил он. – У меня было имя и репутация в кругу научных специалистов. Но год назад… – Он запнулся, а потом безнадежно махнул рукой, – Я совершил… как это сказать? Гражданский поступок…
Иван прищурился, уже догадываясь, куда клонит Джон, но решил не задавать ему наводящих вопросов.
– Ко мне пришли люди. – Продолжил Херберт после непродолжительной паузы. – Это были агенты Центрального Разведывательного Управления. Они сказали, что моя репутация ученого астрофизика является отличным… – он опять запнулся, подбирая правильное слово.
– Прикрытием? – Подсказал лейтенант.
– Да… Я предвзято относился к твоей стране, Иван, и дал им свое согласие. Меня завербовали. Я получил звание капитана и прошел полугодичную подготовку в штате Флорида… – Он внезапно замолчал, а когда заговорил вновь, в голосе Херберта ясно звучала запоздалая горечь: – Они использовали мое имя, мою репутацию… Я только теперь понимаю это… – Он говорил сбивчиво, но общий смысл его фраз был понятен для лейтенанта. – В вашу дивизию не мог проникнуть рядовой агент, а меня как известного ученого, не раз приглашали для консультаций, обмена опытом по некоторым специфическим вопросам… – Он вдруг безнадежно махнул рукой. – Я должен был сознаться в этом раньше, но Насте было все равно кто я, а ты… – он снова замялся, а затем добавил:
– Я испугался, Иван…
– Ладно, Джон… Проехали… – Ответил Лозин, опуская автомат.
Лицо Херберта вытянулось. Вероятно, он не ожидал подобной реакции со стороны русского офицера.
Прошла минута, может больше, прежде чем до него дошел истинный смысл произошедшего.
– Ты не станешь…
– Садись рядом. – Перебил его Иван, и, невесело усмехнувшись, пояснил: – Я то же не был космополитом. Все круто изменилось, Джон. Глупо оглядываться на прошлые отношения между странами, когда нашей родиной стала Земля.
Херберт молча сел рядом с ним, пытаясь осмыслить новое мироощущение, скупо, но точно изложенное лейтенантом.
Общая беда стерла границы, расовые различия, нивелировала моральные ценности, – это следовало понять, прежде чем мыслить дальше, в поисках выхода из сложившейся ситуации.
– Я не знаю что мне делать… – Глухо произнес Херберт в наступившей тишине. – Я устал бояться… Рано или поздно они доберутся до нас…
Лозин кивнул.
– Если будем сидеть сложа руки, – непременно доберутся. – Согласился он
– Но мы не можем сопротивляться!… – Вскинув голову, произнес Херберт. – Ты не видел Чужих… Они обращаются с людьми, как со скотом, а тех, кто пытается сопротивляться, – убивают. Техника пришельцев в корне отличается от нашей… – он вдруг заговорил быстро, почти взахлеб. – Их корабли движутся совершенно беззвучно, свободно маневрируя на любых высотах. В качестве оружия пришельцы используют лазерные установки, как ручные так и стационарные. Это я видел своими глазами. Ты понимаешь меня Иван?!… – Джон вдруг сдавленно закашлялся и умолк, неподвижно глядя в одну точку.
Лозин ничего не ответил ему, лишь надолго задумался, машинально покусывая сорванную травинку.
– Теперь послушай меня, Херберт. – Произнес он, нарушая затянувшуюся паузу. – Я действительно не видел Чужих, но у меня есть определенный опыт, связанный с подготовкой межзвездной экспедиции.
– И что ты можешь сказать о пришельцах? – С мрачным скепсисом осведомился Херберт.
– Прежде всего, – их мало. – Ответил лейтенант, не обратив внимания на нотки сарказма, прозвучавшие в словах Джона. – Меньше, чем рисует тебе собственный ужас. – Безжалостно добавил он. – Пришельцы вынуждены жить в условиях потенциально враждебной, неизученной биосферы, об этом свидетельствует тот факт, что они постоянно носят защитные костюмы, верно?
На этот раз Джон был вынужден кивнуть.
– С момента вторжения прошло всего три месяца, – Продолжил развивать свою мысль Иван. – За это время Чужие вряд ли успели провести полномасштабные исследования, а тем более – овладеть нашими технологиями. Я ясно выражаюсь?
Херберт выглядел в эти минуты крайне подавленным.
– Ты говоришь правильные слова, Иван, но… несколько поздно. Пришельцы уже овладели планетой и продемонстрировали свое превосходство. Мы – всего лишь уцелевшие. Те, кому повезло.
– Мы не просто уцелевшие. – Резко ответил ему лейтенант.
У Джона вдруг мелко задрожали губы.
– Ты сумасшедший… – Выдавил он. – Сумасшедший…
Иван нахмурился.
– Я это уже слышал. И у меня нет никакого желания командовать тобой, Херберт. Прячься. Может, тебе удастся дожить до старости, скрываясь где-нибудь в таежных чащобах.
– А ты?!…
– Я буду искать тех, кого не раздавил ужас.
Лейтенант поднял голову, глядя на первые звезды, робко проявившиеся в сереющих небесах.
Он не ждал от Херберта ответа на свои слова, но Джон, после долгого молчания вдруг произнес:
– Позволь мне остаться с тобой… Я устал прятаться.
Лозин искоса посмотрел на него, но ничего не ответил. Встав, он поднял с земли разгрузку, снял с плеча второй автомат, протянул их Херберту вместе с кевларовой броней и произнес:
– Пойдем, Настя будет беспокоиться.
Кто есть кто – покажет время. Только оно имеет свойство проявлять человеческие характеры, расставляя все на свои места…
Возможно, данное мысленное утверждение являлось единственным, чему лейтенант мог безоговорочно поверить этим теплым весенним вечером.
Глава 3.
27 мая 2055 года.
Стоял ясный жаркий полдень.
Иван сидел на крыльце, неторопливо разбирая найденный накануне "Шторм", рядом, греясь на солнышке, устроился Биш, Настя с Джоном ушли в город, на поиски продуктов. Лозин хотел идти с ними, но его отговорил Настя, в настоятельной форме убедив лейтенанта, повременить с физическими нагрузками хотя бы пару дней.
В принципе Иван не возражал, но запланированного отдыха не получилось.
Он уже осмотрел все детали оружия и начал собирать автомат, когда чуткий слух Биша уловил какой-то посторонний звук.
Пес моментально напрягся, пружинисто вскочив на ноги. От его разморенной сонливости не осталось и следа, – Биш не издал ни звука, даже глухого рычания против обыкновения не вырвалось из его горла, но взгляд, устремленный к ближайшим зарослям, вкупе с напряженной стойкой заставил Ивана проникнуться этой неопределенной тревогой, которую демонстрировало умное животное.
Защелкнув крышку ствольной коробки, он машинально присоединил магазин, и активировал затвор оружия. Автомат преданно прошелестел электромагнитным приводом затворной рамы, словно доложил этим едва слышным металлическим шорохом: я готов…
Спустя несколько секунд Иван, наконец, услышал тот звук, что заставил Биша вскочить на ноги. Кто-то бежал через кусты, напрямик, явно направляясь к их убежищу.
Лозин перепрыгнул через низкие перила крыльца и присел, готовясь встретить незваного гостя, но оружие ему не пригодилось – треск ветвей внезапно утих, и на поляне перед домом появилась Настя.
В ее бледном лице не было ни кровинки, грудь часто вздымалась от быстрого, заполошного бега, взгляд девушки метнулся по крыльцу, окнам, пока Иван не привстал из-за укрытия.
Увидев лейтенанта, она молча кинулась к нему.
Неловко полуобняв Настю, Лозин ощутил, как ее тело бьет бесконтрольная нервная дрожь.
– Что случилось?! – Спросил он, одной рукой прижав к себе перепуганную девушку, а другой с усилием приподнял автомат, чтобы мгновенно открыть огонь, если вслед за ней из кустарника появиться кто-либо еще, кроме Джона, разумеется.
Кстати, где наш американский друг?– Промелькнула в голове лейтенанта тревожная мысль.
– Настя, что случилось?!… – Повторил он свой вопрос, продолжая напряженно фиксировать взглядом окрестности.
– Джон… – задыхаясь, выдавила она. – Чужие… Они вернулись… С ними какие-то люди на машинах… Они схватили… Херберта…
– Тебя видели?
– Неет… – Она, наконец, не выдержала и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо Ивана.
– Так. – Он мягко отстранился, силой заставив ее сесть на ступеньки крыльца. Судя по поведению Биша, за ней действительно никто не гнался. – Успокойся и рассказывай. Где это случилось?
– На окраине города. У перекрестка.
– Там, где стоит сгоревшая БМД?
– Да… – всхлипнула она.
– Откуда они появились? Что за люди, сколько их?
– Много. Десять, может двадцать человек… На пяти машинах. С ними несколько Чужих… – Голос Насти по-прежнему прерывался судорожными всхлипами. – Я сразу же бросилась в канаву и легла, как ты велел, а Джон побежал…
– Испугался?
– Наверное. Не знаю…
– Что было дальше?
– Машины затормозили, оттуда выскочили люди. Они догнали Джона, сбили его с ног и потащили в машину. Я видела, как они втолкнули его в салон, где сидел Чужой.
– Джон сопротивлялся?
– Нет… Он был… – Настя запнулась, – как тряпичная кукла…
– Ясно. Куда они поехали?
– В военный городок. Я следила за ними, пока машины не свернули к КПП. Потом бегом кинулась сюда…
– Молодец. – Скупо похвалил ее Иван. – Иди умойся, снимай это дурацкое пальто и платок. – Внезапно приказал он.
Настя недоуменно подняла на него испуганный взгляд заплаканных глаз.
– Делай, что говорю. Ты хочешь освободить Джона? – Лозин избрал намеренно-резкий тон, зная, что ее необходимо выбить из состояния морального ступора; действием, окриком уничтожить страх, прочно угнездившийся в рассудке девушки за долгие месяцы отчаяния и морального одиночества.
– Конечно, хочу… – едва слышно ответила она, вставая, – но…
– Тогда не перечь. – Ответил Иван, исчезая в сенях. Спустя минуту он вышел оттуда с двумя комплектами эластичной брони, – своим и найденным накануне. – Одевай, – он протянул ей защитный костюм, сотканный из гибких, прочных кевларовых нитей.
Настя молча кивнула, и начала переодеваться, машинально закусив губу, чтобы не расплакаться вновь.
Слова Ивана показались ей грубыми, она ожидала от него совсем другого, ну хотя бы сострадания, что ли, а он лишь приказывал, – делай то, надевай это…
Однако эти мысли не мешали Насте исполнять распоряжения. Она скинула пальто и надела броню, которая укрывала все тело, будто толстый спортивный костюм. Материал защитной экипировки имел свойство, схожее с качествами синтетической ткани, которая не имеет определенного размера, и всегда плотно облегает фигуру, растягиваясь, либо сжимаясь в зависимости от телосложения человека.
– На. – Иван протянул ей полушлем с прозрачным забралом и двумя зрачками видеоустройств, укрепленных на выступающем жестком валике.
– Что это? – Машинально спросила она.
– Боевой шлем… – Не вдаваясь в подробности, пояснил он. – Тебе не обязательно сейчас разбираться в его функциях, достаточно того, что я буду видеть все происходящее перед твоими глазами. – Поясняя, Лозин одел точно такую экипировку и обернулся к Насте. – Из какого оружия ты стреляла раньше?
– "АК-207". – Коротко ответила она.
– Держи. – Лейтенант протянул ей только что собранный автомат, и кратко добавил: – На всякий случай. Я постараюсь сделать все сам.
– Мы пойдем туда?!…
Вопрос был риторическим, но Иван ответил:
– Обязательно.
Проверив, плотно ли подогнана ее разгрузка, он перевел взгляд на крутившегося под ногами Биша и сказал:
– Настя привяжи его.
– Зачем?
– Чтобы не увязался за нами.
– Мы вернемся?
Иван как раз подтягивал магнитную застежку подсумка с ВОГами. Услышав ее вопрос, он медленно поднял голову, несколько секунд пристально смотрел ей в глаза, а затем ответил, не желая ни лгать, ни внушать самоуспокоения:
– В крайнем случай он перегрызет веревку.
Она молча кивнула.
Одному богу известно насколько ей было тяжело в этот момент. События вновь, как и три месяца назад, обрушились на нее, подобно камнепаду, – покалечив душу, причинив боль и растерянность. Она откровенно боялась Чужих, переживала за Джона, злилась на холодное, расчетливое поведение Ивана, но, как ни странно, его прямота, поначалу показавшаяся ей грубой и бесчувственной на самом деле возымела противоположное, успокаивающее воздействие.
Разум медленно выходил из состояния шока, руки еще мелко дрожали, но мысли уже не путались в голове.
Да мы вернемся…– Думала Настя, привязывая Биша к хлипкому крыльцу. – Мы вернемся… – тихо прошептала она на ухо псу, пододвигая его миску с едой. – Ты жди нас, ладно?…
– Готова? – Раздался рядом голос Лозина.
Она выпрямилась, взяв из его рук автомат.
– Да.
– Тогда пошли. Он развернулся и, не оглядываясь, направился к тропинке, ведущей через кустарник к окраине поля.
Настя бегом кинулась догонять его.
– Иван… Ваня… Подожди…
Он чуть сбавил шаг, пока она не поравнялась с ним, и сказал:
– Настя, нет времени. Неизвестно, что это за люди, зачем они поехали в городок, и главное, – что делают среди них Чужие? Если мы хотим спасти Джона, нужно действовать быстро, и не пасовать ни перед чем.
– Что ты имеешь ввиду?
– Людей. – Коротко и зло обронил Лозин. – Людей, что привезли Чужих на территорию части. Как ты думаешь, кто они?
– Не знаю.
Лейтенант не стал ничего втолковывать ей.
– Иван, там было страшно. – Спустя некоторое время выдавила Настя. – Может они и не виноваты?
– Может. – Кивком согласился он. – Выясним на месте. Только ответь на один вопрос, – не оборачиваясь, произнес Иван. – Что ты сделала бы, оказавшись в одной машине с Чужим? Пусть тебя запугали, заставили… Ты бы побежала по их указке ловить случайно попавшегося на глаза человека, стала бы сбивать его с ног и волочь в машину? Ответь?
– Не знаю… – Честно призналась Настя. – У меня едва хватало духа смотреть на них… Это какой-то животный ужас…
Несколько минут они шли краем поля в полной тишине.
– А что бы делал ты?… – Внезапно задала Настя встречный вопрос.
– Дрался. – Без колебаний ответил Лозин.
– Ты так уверен в себе?…
На этот раз Иван промедлил с ответом.
Действительно, на чем основывалась его уверенность? Может быть Настя права, и не следует раньше времени высказывать однозначных мнений, когда сам еще ни разу не видел воочию этих пресловутых тварей?…
На самом деле ответ на честно заданный самому себе вопрос, крылся где-то в глубинах души. Решимость шла оттуда, и это чувство являлось отнюдь не бесстрашием, а скорее некой производной от безысходности. Тех сведений, что он получил за последние дни, с лихвой хватило, чтобы осмыслить масштаб и непоправимость обрушившейся на землю катастрофы.
Лейтенант отчетливо понимал, что в данном случае он и Настя – лишь два индивида, случайно выпавшие из общего сценария агрессии, по разным обстоятельствам избежавших смерти, либо плена… Так стоит ли в подобной ситуации рассматривать себя, как силу, способную изменить хоть толику в развитии запланированных иным разумом событий?
В голове от этих мыслей пробегал неприятный холодок все той же безысходности, ощущения полной потери общности с остальным миром, тоска глобального одиночества.
…Они вышли на окраину поля, откуда можно было разглядеть серую ленту дороги и невысокий бетонный забор.
– Мы люди… – Остановившись, повторил Иван, свою фразу, высказанную накануне в разговоре с Хербертом. Он обернулся к Насте и посмотрел ей в глаза. – Страх способен извести нас до состояния бессловесных тварей, безысходность, в крайнем случае, даст мужество застрелиться… – Он говорил глухо, с непонятным, никогда не проявлявшимся ранее надрывом в голосе. – Каждый боится умереть, в том числе и я. – Иван на секунду умолк, а потом добавил: – Я действительно не видел пришельцев, и вовсе не уверен, каким образом отреагирует моя психика на первый контакт с ними… Но я хочу попытаться изменить хоть что-то, понимаешь?!
Настя кивнула, судорожно сглотнув.
– Вот и хорошо. – Иван осмотрелся по сторонам. – Давай не будем сейчас мыслить глобально. У нас есть друг, который попал в беду, и есть враг. Справимся, – будем жить. Не сможем побороть своего страха, – погибнем.
Дождавшись ее повторного кивка, он указал в сторону белеющего вдали забора:
– Ограждение металлобазы вплотную примыкает к военному городку. Оттуда мы сможем увидеть, что твориться на территории части. Если машины все еще там, будет бой. Мы попытаемся освободить Джона, а заодно посмотрим, так ли страшны Чужие. Все остальное – потом. Согласна?
– Да. – Сделав над собой усилие, ответила Настя.
– Все, тогда двигаемся быстро и тихо.
* * *
Им потребовалось десять минут, чтобы пересечь поле и достичь приоткрытых ворот коммерческой металлобазы, над территорией которой царила погнутая решетчатая конструкция установленного на рельсах подъемного крана.
Покатые крыши ангаров, собранные из рифленых листов металлопластикового покрытия, источали тонкое марево, воздух над ними струился, размывая очертания лежащих по ту сторону забора строений. Повсюду на земле высились складированные под открытым небом различные элементы уже затронутых коррозией металлоконструкций.
Осмотрев заброшенные строения, Иван указал на ангары и примыкающий к ним забор, по периметру которого до сих пор сохранились незамысловатые сторожевые вышки. Когда-то эта территория принадлежала армейским складам, но позже, в начале двадцать первого столетия была передана коммерческим структурам в связи с сокращением численности дислоцированных в военном городке подразделений.
Угловая вышка периметра как нельзя более подходила для скрытного наблюдения за происходящим по ту сторону забора, и Лозин пошептал на ухо Насте:
– Двигайся за мной, не отставай.
Пригибаясь, они рывком пересекли открытое пространство и заскочили за угол огромного ангара с покатой крышей. Узкий, заросший травой проход вел к старому покосившемуся посту охраны. Миновав его, они оказались под самой вышкой.
– Я пойду первым. – Тихо произнес Иван. – Когда дам знак, поднимайся наверх.
Не дожидаясь ответа, он стремительно, бесшумно вскарабкался по ржавым металлическим ступеням и тут же распластался на деревянном, слегка подгнившем, но еще вполне надежным полу сторожевой вышки.
Выглянув сквозь небольшое отверстие в проржавевшем металлическом листе, лейтенант понял, что находиться чуть выше и левее боксов, где в мирное время стояла на консервации боевая техника дивизии. Сразу за приземистыми строениями открывался вид на паркинги, предназначенные для технического обслуживания, к ним примыкал плац, с памятным паленым кругом посередине, далее, перекрывая обзор, возвышались здания казарм, штаба и двух многоэтажных административных построек.
…Еще по дороге сюда, мысленно анализируя скупой рассказ Насти, Лозин пришел к выводу, что повстречавшаяся ей мобильная группа не ставила себе целью охоту на людей в опустевшем городе. Судя по всему, они ехали в расположение воинской части, имея перед собой конкретную задачу, а пленение Джона оказалось делом случая.
Иван не ошибся в своих интуитивных предположениях: пять одинаковых внедорожников марки "кресайдер" стояли на ближайшем техническом паркинге, образуя широкий круг, внутри которого разворачивались непонятные события.
Лозин опустил проекционное забрало компьютеризованного шлема, и цифровые видеокамеры тут же выдали на полупрозрачный экран увеличенную картинку происходящего, сопровождая ее аудиорядом, снятым с чувствительных микрофонов боевой экипировки.
Вообще полупрозрачное забрало боевого шлема, оснащенного лазерной и телевизионной системами визирования, предназначалось, прежде всего, для операций, связанных с наведением на цель управляемых реактивных снарядов, но встроенная в экипировку аппаратура подходила и для решения иных задач, в зависимости от обстоятельств, в которые попадал боец.
Лозин, не шелохнувшись, лежал на старых подгнивших досках, впитывая рассудком дикую картину, которую предлагали ему системы наблюдения.
В кольце внедорожников находились пять человек, там же стояло два складных стула, позаимствованных из комплекта полевого штаба. На них восседали два гуманоидных существа, облаченные в глянцевито-черные защитные костюмы. Их черты скрывали дыхательные маски, но все равно лейтенанта охватила короткая неподконтрольная разуму дрожь…
Несколько показавшихся вечностью секунд он неотрывно смотрел на них, впитывая чуждый образ каждым нервом, каждой клеткой своего тела…
Моральный прессинг был очень силен. При взгляде на этих существ кровь вдруг начала глухо и ритмично ломится в виски, но сознание Лозина помутилось не от отвращения или страха, вызванного вопиющей чуждостью иной жизненной формы, а от короткой, пожирающей разум вспышки ненависти, – ведь это они убили миллионы людей, превратив тысячи городов в обугленные руины…
Спокойно лейтенант… Ты должен взять хотя бы одного из них живым.
Возможно, он ставил перед собой сверхзадачу…
Чтобы вернуть ощущение реальности он с усилием оторвал взгляд от двух неподвижных фигур, сосредоточив внимание на людях, которые сопровождали пришельцев.
Он насчитал двенадцать человек. Все, как один зрелые, не моложе тридцати пяти лет, в гражданской одежде, с автоматическим оружием в руках. Трое из них находились внутри замкнутого внедорожниками пространства, остальные охраняли внешний периметр импровизированного укрепления.
Напряжение лейтенанта возрастало с каждой секундой. Он не имел права ошибиться, оценивая этих людей, и потому его взгляд задержался на каждом из девятерых мужчин, контролировавших внешние подступы к основному месту событий.
В их позах, лицах не ощущалось напряжения, скорее наоборот, они демонстрировали сонную разморенность и абсолютное безразличие к тому, что происходило внутри замкнутого машинами пространства. За несколько секунд взгляд Ивана подметил десяток отличительных черт их поведения – в присутствии Чужих оказалась важна каждая мелочь, такая, например, как небрежный плевок на теплый асфальтобетон, негромкая фраза, адресованная соседу, ответная усмешка, или зажатая между пальцами тлеющая сигарета…
Нет, они не походили на запуганных, или хуже того – зомбированных людей.
Сделав этот болезненный, но очевидный вывод лейтенант перевел взгляд внутрь замкнутого пространства.
Кроме Чужих там находилось еще пять человек: один из них, скорчившись, ничком лежал на нагретом асфальтобетоне. Судя по порванной, испачканной кровью одежде, это был Херберт, избитый, но живой. Его даже не связали, – очевидно, как и сказала Настя, Джон с первых минут повел себя совершенно безвольно, не пытаясь оказать ни малейшего сопротивления.
Второй пленник выглядел столь необычно, что судить о его неравном положении относительно иных представителей человеческой расы, можно было лишь по "строгому" собачьему ошейнику, с обращенными внутрь шипами, и длинному поводку, привязанному к бамперу внедорожника. Неестественная поза, одутловатые черты лица, не несущие осмысленного выражения и тонкая струйка слюны, стекающая из уголка губ, ясно свидетельствовали, что он совершенно не осознает ни самого себя, ни окружающей его реальности…
…Эти наблюдения, занявшие не более десяти-пятнадцати секунд, заставили лейтенанта похолодеть, превратится в напряженный до предела комок нервов.
В этот миг один из троих вооруженных людей, находившийся неподалеку от Чужих, внезапно повернулся, пнув ногой лежащего на асфальте Херберта.
– Ты будешь отвечать на вопросы, тварь? – Резко, с придыхом спросил он.
Джон глухо застонал от боли.
– Я не могу объяснять… – прохрипел он, захлебываясь выступившей на губах кровавой пеной. – Я не русский солдат. Мне ничего не понятно тут!…
– Врешь, паскуда… Я видел тебя на территории городка. – Спокойно констатировал жилистый, сухопарый, смутно знакомый Ивану человек, вновь ударив Херберта ногой в живот.
Джон сдавленно застонал, и в этот миг лейтенант вдруг вспомнил…
В кольце внедорожников стоял бывший капитан ВДВ по фамилии Заулов, уволенный из части в прошлом году по неполному служебному соответствию. Позже, наверное за месяц до роковых событий, Иван несколько раз случайно встречал его в городе, и еще тогда с недоумением подметил, что бывший капитан, пойманный за руку на краже войскового имущества, вместо того, чтобы сидеть в следственном изоляторе, спокойно разъезжает на дорогой иномарке, в кампании хмурых типов, похожих на тех, что стояли сейчас во внешнем оцеплении машин…
Вспышка памяти, больно задевшая за живое, мгновенно устранила всякую двойственность в восприятии ситуации.
В том, что существа иной расы оккупировав Землю, станут подбирать себе пособников из среды людей, он не сомневался ни на секунду. Если они хотели овладеть технологиями человечества, использовать уцелевшие инфраструктуры, то им было жизненно необходимо подобное сотрудничество…
Вот, значит, кого они привлекли…– мелькнула в голове лейтенанта ледяная мысль. – Логично с их стороны.– Подумал он. Бывший офицер военно-воздушных сил вполне мог предоставить им определенный объем полезной информации, касающейся современных вооружений и некоторых видов техники…
Однако Чужим требовались не просто пособники, им следовало заставить работать на себя квалифицированных специалистов, полностью владеющих теми или иными аспектами человеческих технологий…
– В последний раз спрашиваю, будешь говорить? – Прервал мысль Ивана зычный голос Заулова.
– Я ничего не знаю. Я гражданин США. – Попытался в очередной раз убедить его Джон.
Двое Чужих, сидевших до этого момента абсолютно бесстрастно, внезапно повернули головы друг к другу, и до слуха лейтенанта долетели щебечущие звуки их речи.
Парень, прикованный к бамперу машины, слабо зашевелился.
– Они… спрашивают… зачем… ты… его… бьешь?… – Медленно, словно живой автомат, произнес он, даже не повернув головы в сторону Заулова.
– Скажи им, что этот ублюдок – ценный специалист. Вот только не хочет разговаривать по-хорошему, урод.
Как бы не пытался Иван подготовить свой рассудок к подобной встрече, все блекло, стушевывалось, теряло значение и смысл перед лицом тех чувств, что нахлынули на него в эти мгновенья.
Теперь он понимал Настю.
Он думал, что уже давно познал цену настоящей боли, но ошибался. Настоящая больпришла сейчас, при виде скорчившегося Херберта, циничной усмешки Заулова и отсутствующего, бессмысленного выражения на лице прикованного к бамперу машины изуродованного человека.
В эти секунды сознание перерождалось, – взгляд брошенный на чуждых существ уже не вызывал такого потрясения, как минуту назад: Иван вдруг с содроганием понял, что его ненависть к ним стала холодной, будто призрачный огонь… а вот людей, что измывались над себе подобными, не столько в угоду инопланетными существам, сколько по привычке, оставшейся от прежнего образа жизни, он сейчас воспринимал как личных врагов.
В этом заключалось потрясение, потому что до последней секунды Лозин подсознательно не хотел верить, что беда, постигшая все человечество, оставит после себя равнодушных подонков, которые пойдут на сознательное предательство своей расы…
