Текст книги "Спиноза Б. Избранные произведения"

Автор книги: Андрей Майданский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

идеалистическому предрассудку Спиноза противопоставляет

собственные наблюдения, приводящие его к выводу, что не столько

душа влияет на тело, сколько тело определяет душу в ее мышлении. Т

аким образом, согласно Спинозе, рассмотрение деятельности

человека неопровержимо убеждает в том, что ни в коем случае

нельзя говорить по отношению к человеку о наличии у него

свободной воли как какой-то независимой от тела и даже

определяющей это тело способности души. Но если это так, то

откуда возникает представление о свободе воли почти у всех людей? Ф

илософ указывает, что мнение о свободе воли возникает из мнимого

произвола действий людей, из того, что «свои действия они сознают, причин же, которыми они определяются, не знают» 3. Поэтому

«ребенок убежден, что он свободно ищет молока, разгневанный

мальчик – что он свободно желает мщения, трус – бегства. Пьяный

убежден, что он по свободному определению души говорит то, что

впоследствии трезвый желал бы взять назад. Точно так же

помешанные, болтуны, дети и многие другие в том же роде

убеждены, что они говорят по свободному определению души, между тем как не в силах сдержать одолевающий их порыв

говорливости» 4.

М

нение о свободе воли было свойственно многим философам и в том

числе Декарту, у которого оно играло значительную роль, в

особенности в теории познания при объяснении происхождения

заблуждений. Будучи рационалистом, Декарт считал, что разум сам

по себе

__________________

1

Б. Спиноза, Политический трактат, 1910, стр. 8.

2

Там же, стр. 8-9.

3

См. настоящее издание, стр. 433.

4

См. настоящее издание, стр. 460.

4

6

ошибаться не может. Однако кроме разума человек обладает еще и

свободной волей, также составляющей проявление духовной

субстанции и имеющей в процессе познания функции утверждения и

отрицания. Область разума, или, точнее, рассудка, по мнению

Декарта, ограниченна, в то время как область воли беспредельна, неограниченна, значительно обширнее, чем область ума. Свободная

воля и служит причиной заблуждений, заставляя людей переступать

границы разумного, безошибочного.

Т

аким образом, преодоление картезианского дуализма, понимание

всего человека как части природы, имело одним из своих наиболее

важных результатов отрицание Спинозой свободы человеческой

воли.

С

пиноза вообще отрицает волю как особую, самостоятельную

способность человеческой души. Воля, с его точки зрения, состоит

всегда лишь из отдельных желаний человека, которые

детерминированы определенными причинами. Спиноза идет в этом

направлении столь далеко, что сравнивает человека с камнем, получившим путем толчка определенное количество движения и

продолжающим двигаться в сообщенном ему направлении.

Осознавая это свое движение, но не зная его причин, такой человек

воображает себя свободным.

О

браз камня, движущегося под влиянием внешних причин и

осознающего это свое движение, служит у Спинозы иллюстрацией, подтверждающей отсутствие свободы человеческой воли. Согласно

его учению, воля так же относится к отдельным желаниям, как

белизна относится к отдельным предметам белого цвета. Отдельные

же желания Спиноза понимает как утвердительное или

отрицательное отношение нашей души к тем или иным явлениям. Но

это утверждение или отрицание не является функцией особой

сущности нашей души, называемой волей, а есть лишь результат той

или иной степени истинности, адекватности наших идей. Проявления

человеческой воли соответственно этому есть обратная сторона идеи, именно ее действенная (утвердительная или отрицательная) сторона, поскольку идея, подчеркивает Спиноза, является не просто

отражением внешних предметов, но служит также выражением

активности нашей души. Если у Декарта воля была

противопоставлена разуму, иррациональна, то у Спинозы она вполне

рациональна, она равна разуму. «Воля и разум, – говорит Спиноза,

– одно и то

4

7

же» 1. Преодоление картезианского дуализма привело, таким

образом, Спинозу и к более последовательному рационализму, выступающему у него как учение о втором и третьем родах

познания.

В

ыше было сказано, что недостоверность чувственного рода познания

объясняется Спинозой тем, что в процессе приобретения опыта душа

человека лишь пассивно отражает состояния своего тела, посредством которых она воспринимает и свойства внешних

предметов, аффинирующих тело человека. Эти свойства души

Спиноза рассматривает как идею тела. Однако человеческая душа

имеет и еще более присущую ей активную способность и как таковая

живет самостоятельной жизнью. Эта сторона деятельности души

находит свое выражение в понятии идеи души, как идеи идеи тела, которая « соединена с душой точно так же, как сама душа

соединена с телом» 2. Идея души выражает самонаправленностъ

человеческого мышления и в качестве таковой она «есть не что иное, как форма идеи, поскольку она рассматривается как модус

мышления безотносительно к объекту. Ибо раз кто-нибудь что-либо

знает, он тем самым знает, что он это знает», потому что

« человеческая душа воспринимает не только состояния тела, но

также и идеи этих состояний» 3, и лишь постольку она и обладает

самопознанием.

П

равильный метод познания, согласно Спинозе, основывается именно

на этой способности души к адекватному познанию. Возможность

последнего связана с тем, что всем вещам как в целом, так и в

отдельных их частях присуще нечто общее. Это общее телесного

мира имеет свое соответствие в человеческой душе в виде

адекватных идей, свойственных всем людям. Адекватные идеи

Спиноза называет общими понятиями (notiones communes), которые

отличаются от чувственных, имагинативных идей тем, что относятся

к механическим и геометрическим свойствам тел, т.е. к их

подлинным, «первичным» качествам, в то время как понятия

воображения (имагинации) выражают лишь наше чувственное

отношение к ним.

Д

ля рационализма Спинозы весьма характерно утверждение, что, хотя

адекватные идеи являются отражением

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 447.

2

См. настоящее издание, стр. 426.

3

См там же.

4

8

подлинных свойств внешнего мира, тем не менее они, будучи

рассматриваемы «сами в себе», т.е. без соотнесения их с внешними

объектами, имеют «внутренние признаки» своей истинности. Иметь

адекватную идею, с этой точки зрения, значит быть уверенным в ее

истинности, потому что «как свет обнаруживает и самого себя и

окружающую тьму, так и истина есть мерило и самой себя и лжи» г.

Перед нами – типично рационалистический, картезианский

критерий ясности и очевидности как основной критерий истинности.

Критерий этот устанавливает непереходимую метафизическую грань

между знанием достоверным, прообразом которого служило

математическое знание, и знанием вероятным, имеющим опытное, чувственное происхождение. Как по Декарту, так и по Спинозе этому

критерию не отвечают идеи, полученные в результате деятельности

наших органов чувств. Общие же понятия как понятия нашего

разума такому критерию отвечают. Они лежат в основе рассудочного

познания – познания второго рода. Ему соответствует третий

способ восприятия, когда по некоторому следствию отыскивается та

или иная причина или когда из общего явления, которому всегда

сопутствует какое-нибудь свойство, выводится то или иное

заключение.

Р

ассудочное познание, объявляемое Спинозой независимым от

чувственного, совершается посредством умозаключений, основу

которых составляют общие понятия. При этом умозаключение

философ понимает лишь как дедуктивное, рассматривая его как

порождение одних адекватных идей другими. Если сцепление

неадекватных идей воображения происходит сообразно с порядком

состояний человеческого тела, то сцепление адекватных идей

рассудка происходит сообразно «определенным и твердым законам»

нашего интеллекта, который «не подвержен случайностям так, как

тело» 2.

Ч

еловеческую душу, действующую в качестве рассудка по

определенным и твердым законам, Спиноза объявляет «как бы

некиим духовным автоматом» 3. К такому выводу философ

неизбежно должен был прийти вследствие отождествления

детерминизма телесного с

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 440.

2

Б. Спиноза, Переписка, стр. 146.

3

См. настоящее издание, стр. 349.

4

9

детерминизмом мысленным, поскольку и тот и другой в конечном

счете понимался им только как детерминизм механический.

Возвращаясь снова к онтологическим предпосылкам философской

системы Спинозы, следует указать, что она исходит из

существования в природе как бы двух причинных рядов – ряда

взаимодействующих тел и ряда взаимодействующих мыслей, действующих согласованно в силу единства лежащей в их основе

субстанции. Единство этих рядов имеет место лишь в человеке, а по

отношению к остальному миру оно в сущности лишь формально

постулируется Спинозой.

Р

азум не исчерпывается только рассудочным познанием, а заключает

в себе и третий, высший ряд познания – интуицию.

С

пинозовское понимание интуиции аналогично ее картезианскому

пониманию. Интеллектуальная интуиция есть высшее проявление

рациональных способностей человека. Она основывается на

четвертом способе восприятия, при котором «вещь воспринимается

единственно через ее сущность или через познание ее ближайшей

причины»1. Метафизический характер спинозовских воззрений

проявляется и в трактовке понятия сущности. Последнюю философ

рассматривает как некое неизменное внутреннее свойство, которое

лишь полагает бытие той или иной отдельной вещи, а отнюдь не

отрицает его. Поэтому сущность не содержит внутренних

противоречий, которые определяли бы существование вещи, и эти

противоречия целиком переносятся лишь во внешнюю

детерминацию вещей друг другом. При глубоком рассмотрении

сущностью каждой вещи, всеобщей сущностью всех вещей, утверждающей их бытие, оказывается субстанция. И если

рассудочное познание оперирует общими понятиями, выражающими

сущность атрибутов субстанции, то лишь интуитивное познание

способно непосредственно постигать всеобщую сущность всех

вещей, т.е. самоё субстанцию, понятие которой якобы так же

свойственно всем людям и так же независимо от опыта, как это

имело место по отношению к общим понятиям. В этом, с точки

зрения Спинозы, нет ничего сверхъестественного, так как порядок и

связь вещей непосредственно запечатлены в нашем уме на порядке и

связи идей. Здесь-то и сказывается присутствие

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 325.

5

0

бесконечного разума с его способностью ясного и отчетливого

познания.

В

этой связи необходимо отметить, что сложность гносеологии и

онтологии Спинозы в значительной степени связана с тем, что в его

лице история философии имеет редкий пример сочетания

материалистического решения основного вопроса философии с

рационалистическим решением гносеологической проблемы, проводящим резкую метафизическую грань между достоверным и

вероятным знанием и отрицающим поэтому опытное, чувственное

происхождение наших знаний. Именно последовательный

рационализм Спинозы придает столь своеобразный характер его

гилозоизму. Стремясь объяснить происхождение общих понятий и

интеллектуальной интуиции как форм единственно истинного

познания и изолируя их от чувственного восприятия, философ

вынужден допустить объективное существование в самой природе

такой способности познания, которая в действительности может

быть осуществлена только человеком, «конечным существом». В

этом пункте, как мы видели выше, нарушаются материалистические

принципы спинозизма.

Р

азуму свойствен правильный взгляд на мир, постижение вещей в их

«первых причинах», так, как они существуют «в себе». Разум видит

необходимость всех конечных вещей. Лишь воображению, основанному на чувственном познании, вещи представляются

случайными. Основной признак случайности вещей —

неспособность воображения определить во времени

продолжительность их существования, его представление о

неопределенной продолжительности единичных, конечных вещей.

Разум же воспринимает вещи не столько с точки зрения

длительности (sub specie durationis), т.е. в аспекте времени, сколько

«под некоей формой вечности» (sub specie aeternitatis). Постижение

конечных вещей разумом «под некоей формой вечности» не означает

отрицания реальной длительности вещей во времени, но эта

длительность постигается адекватно, как составная часть той

вечности, которая свойственна единому всеобщему целому —

субстанции. Разум способен постигнуть истинную длительность

каждой отдельной вещи, потому что он рассматривает отдельные

вещи в их связи, стремится постичь их всеобщую связь и

взаимозависимость. И, когда это происходит, отдельные вещи

перестают восприниматься лишь как

5

1

неопределенно длящиеся, их существование начинает мыслиться

адекватно, «под некоей формой вечности». Тогда неопределенная

длительность этого существования превращается в определенную, и

из случайных вещи становятся необходимыми. Единичные вещи

представляются нам случайными, адекватное же понимание их «под

некоей формой вечности» есть постижение их как модусов —

необходимых проявлений единой и вечной субстанции.

С

пинозовское учение о познании неразрывно связано и с его учением

об аффектах, переживаниях человека, учением, играющим

первостепенную роль в философии Спинозы, особенно в ее

этической части. В этой связи следует напомнить, что уже в учении

Спинозы о бытии проявляется этическая направленность его

философской системы. Спинозовская же теория познания в еще

большей мере подчинена решению этической проблемы, с чем мы

встречаемся прежде всего при рассмотрении теории аффектов.

А

ффектом Спиноза называет как состояние человеческой души, имеющей смутные или ясные идеи, так и связанное с этим состояние

человеческого тела. Человек, как и всякая вещь, подчеркивает

Спиноза, стремится пребывать в своем существовании и сохранять

его. Аффект, являющийся одновременно и душевным и телесным

состоянием, есть выражение этого стремления человека к

самосохранению. В аффектах, таким образом, конкретизируется

детерминация человека, его положение в качестве сложного модуса

среди других модусов.

О

сновных аффектов, переживаемых человеком, три: удовольствие, или

радость, неудовольствие, или печаль, и желание. В действительности

же существует бесчисленное множество аффектов в соответствии с

бесчисленным множеством тех объектов, которые вызывают те или

иные состояния человеческого тела. Так, чревоугодие, пьянство, разврат, скупость и честолюбие являются лишь частными случаями

желания в соответствии с природой своих объектов. Аффекты, возникнув от тех или иных причин, могут слагаться друг с другом

многочисленными способами, образуя все новые и новые

разновидности аффектов, страстей. Сложность аффектов

усугубляется еще и тем, что их разнообразие вызывается но только

природой того или иного объекта, но и природой самого субъекта, человека, в котором эти аффекты возникают. Аффекты, следова-

5

2

тельно, сугубо индивидуальны. Поэтому их существует так много, что нет слов для обозначения каждого из них, а сами названия

аффектов, указывает Спиноза, «возникли скорее из обыкновенного

словоупотребления, чем из точного их познания» 1. Задачу своей

философии, в особенности своей этической теории, философ и видит

в том, чтобы подвергнуть научному анализу эту область

«человеческих пороков и глупостей», применив и здесь свой

геометрический метод. Однако геометрический метод оказывается в

этой области настолько чуждым своему содержанию, что Спиноза

часто вынужден отступать от него, что особенно заметно в конце III и в IV части «Этики».

С

ледует также отметить, что Спиноза не ставит знака равенства между

аффектом и страстью. Любая страсть есть, безусловно, аффект, но не

всякий аффект есть страсть. Страстью являются лишь те пассивные

аффекты, которые связаны со смутными, неадекватными идеями, т.е.

аффекты, возникающие на основе чувственного познания.

Пассивность аффектов и их власть над людьми увеличиваются

вследствие всеобщего предрассудка, будто люди свободно владеют

своими страстями и могут в любой момент от них избавиться.

Аффекты-страсти могут заполнять все сознание человека, упорно

преследовать его, вплоть до того, что находящийся под их

воздействием человек, даже видя перед собой лучшее, будет

вынужден следовать худшему, повторяет Спиноза слова древнего

поэта. Такой человек окажется целиком в руках фортуны, так как вся

его деятельность будет определена страстями.

Б

ессилие человека в борьбе со своими страстями Спиноза называет

рабством, потому что в аффектах, в особенности в страстях, выражается не столько человеческое могущество, сколько

могущество и власть над ним природы. Однако эта власть природы

над человеком не абсолютна, так как «сила каждого аффекта

определяется соотношением могущества внешней причины с нашей

собственной способностью» 2. Все дело, таким образом, зависит от

того, как понимается и чем определяется «наша собственная

способность».

П

оследняя есть прежде всего способность нашей души к ясному, отчетливому и адекватному познанию.

__________________

1

См. настоящее издание, стр. 498.

2

См. настоящее издание, стр. 603.

5

3

Е

сли чувственное познание необходимо связано с аффектами-

страстями, сковывающими всю человеческую деятельность, то

следующие два рода познания – рассудок и интуиция призваны у

Спинозы освободить человека от подчинения его страстям, решить

проблему необходимости и свободы.

Д

едуктивно-математический метод Спинозы, все его метафизическое

мировоззрение но позволили ему увидеть совместимость

необходимости и случайности, привели к отрицанию последней. И

тем не менее Спиноза снова предстает перед нами как блестящий

представитель диалектики, поднявшийся до понимания

совместимости необходимости и свободы.

С

вободу Спиноза противопоставляет не необходимости, а

принуждению или насилию. «Стремление человека жить, любить и

т.п., – говорит Спиноза, – отнюдь не вынуждено у него силою, и, однако, оно необходимо» 1. Совместимость необходимости и

свободы иллюстрируется у Спинозы прежде всего примером

субстанции, являющейся «причиной самой себя», в связи с чем

находится спинозовское определение свободной вещи в ее отличие

от необходимой, или принужденной. « Свободной называется такая

вещь, – читаем мы на первых же страницах «Этики», – которая

существует по одной только необходимости своей собственной

природы и определяется к действию только сама собой.

Необходимой же или, лучше сказать, принужденной называется

такая, которая чем-либо иным определяется к существованию и

действию по известному и определенному образу» 2. Субстанция

свободна как причина самой себя, но она же необходима как

следствие этой причины. Тем самым образуется понятие свободной

необходимости.

Ч

еловек, согласно Спинозе, не может, конечно, рассчитывать на

такую свободу, поскольку он, будучи модусом, является одной из

«принужденных вещей». Однако вместе с тем человек – это

сложный модус, «мыслящая вещь», которая может в силу этого на

основе внешней необходимости достичь своей свободы. Мы видели, что в аффектах необходимо отражается страдательность

человеческого существа, его неизбежная подчиненность уни-

__________________

1

Б. Спиноза, Переписка, стр. 184.

2

См. настоящее издание, стр. 362.

5

4

версальной мировой детерминации. Говоря абсолютно, эта

зависимость и эта ограниченность человеческого духа, как и

человеческого тела, неустранимы. Однако возможна такая

деятельность человека, которая, не выходя за пределы этой

детерминации, делает себя свободной благодаря человеческому

разуму.

Т

ак как воля человека целиком определяется глубиной человеческого

познания, то лишь ясное и отчетливое познание окружающего мира

способно дать ему действительную свободу. Если неясное, неполное, чувственное познание влечет за собой сомнения, колебания и даже

индифферентность воли, то из ясного, адекватного познания следует

совершенно определенное утверждение или отрицание ее. Поэтому, хотя люди и делают все по необходимости, по «божественному

предначертанию», тем не менее они действуют свободно, если ясно

постигают эту необходимость, в противном случае, не постигнув

необходимости, они делают ложное предположение о свободе своей

воли. Такое предположение является следствием недостаточности, неадекватности знания человеком действительности, благодаря чему

в своей деятельности он руководствуется не необходимостью, постигаемой разумом, а силой внешних вещей, действующих через

аффекты. Следовательно, чтобы быть подлинно свободным в своей

Деятельности, человек должен познавать не только область внешних

вещей, но и совокупность собственных аффектов. Разум призван

распутать тот узел аффектов-страстей, которым скована вся

деятельность людей. Когда познание аффектов осуществится, сами

аффекты не устранятся, но войдут в норму, и влечения и желания, вытекающие из них, «не будут чрезмерными», так как каждый

аффект как определенное состояние человека является необходимым

звеном в цепи всеобщей детерминации. Но, поскольку разум в

отличие от воображения способен видеть вещи такими, каковы они

есть в действительности, т.е. не случайными, а необходимыми, сам

аффект понимается как звено в цепи всеобщей мировой

детерминации. В результате этого становится очевидным, что тот

или иной аффект вызван не данной отдельной причиной, а связью

причин. Познавая вещи как необходимые, душа приобретает

большую власть над аффектами тем, что начинает меньше страдать

от них. Так, неудовольствие вследствие потери какого-либо блага

утихает, коль скоро человек,

5

5

потерявший его, видит, что это благо ни в коем случае не может быть

сохранено.

П

ознавая свои аффекты, мы, таким образом, не полностью

избавляемся от них, а лишь приводим их в соответствие с законами

нашего разума и тем самым уменьшаем их действие на нас. Познание

аффектов приводит не к устранению, не к полному элиминированию

их и тем самым к освобождению от них человека, как полагали

стоики. Оно приводит к упорядочению аффектов и ослаблению их

действия. Аффект, вытекающий из неадекватных идей, следовательно, непознанный, необходимо приводит к пассивному

состоянию человека. В этом случае человек действует слепо, не

свободно. Аффект же, вытекающий из адекватных идей и, следовательно, ясно познанный, является выражением активного

состояния человека, состояния его свободы. Однако, чтобы познание

могло противостоять аффектам, оно само должно стать сильнейшим

из них. Это и достигается в том третьем роде познания, которое

Спиноза называет интуицией. Аффективная, действенная сторона

этого рода познания состоит в том, что из него вытекает так

называемая «познавательная любовь к богу», т.е. к природе-

субстанции. Путь к интуитивному познанию состоит, согласно

учению Спинозы, в упорной борьбе человека со своими страстями, в

процессе которой и происходит освобождение нашего сознания от

затуманивающих его чувственных идей, а тем самым и

освобождение человека от власти аффектов-страстей, определяемых

именно этими идеями, и превращение их в аффекты-действия, в

основе которых лежит ясное познание разума.

С

вобода, достигаемая деятельностью сознания, противоречива по

своей сути. С одной стороны, она пассивна: первая ступень к

свободе, по мнению Спинозы, состоит в том, что человек приводит

свои идеи в соответствие с порядком и связью вещей. Люди поэтому

должны стараться «не о том, чтобы природа им повиновалась, но, напротив, они природе»1. Здесь, согласно вышеприведенному

определению Маркса из «Святого семейства», спинозовская

субстанция снова предстает перед нами как метафизически

переряженная природа в ее оторванности от человека.

__________________

1

Б. Спиноза, Богословско-политический трактат, стр. 102.

5

6

О

днако, когда человек добивается совпадения своих идей с порядком

всей природы, он тем самым получает возможность привести

состояние своего тела в соответствие с порядком своих идей. Он

достигает, таким образом, господства над своими аффектами-

страстями. В этом действенность учения Спинозы о свободе.

П

о известному определению Энгельса, «свобода... состоит в

основанном на познании необходимостей природы... господстве над

нами самими и над внешней природой, она поэтому является

необходимым продуктом исторического развития» 1. Спинозовское

решение проблемы необходимости и свободы удовлетворяет лишь

первой части этой формулы. Это решение дано лишь в

индивидуально-этическом плане. Вся ограниченность такого

решения с особой силой проявляется в социологических воззрениях

Спинозы.

К

ак известно, все домарксовские материалисты оставались

идеалистами в понимании общества. Данное Спинозой решение

проблемы свободы и необходимости характерно именно в том

отношении, что оно соединяет его метафизический материализм с

идеалистическим пониманием общества.

М

етафизическое понятие «человеческой природы» является отправным

как в этике, так и в социологии Спинозы. Как в своем учении о

природе, о человеке, так и в своем учении об обществе Спиноза

руководствуется методологией механико-математических наук.

Общество рассматривается им как механизм, который целиком

может найти свое объяснение в категориях физической природы.

Ф

илософу абсолютно чуждо понимание классовой сущности

государства. Подобно многим другим мыслителям XVII века

Спиноза отождествляет общество и государство. Последнее

возникает, по его мнению, не в результате определенных социально-

экономических процессов, а на основе общественного договора, в

силу необходимости власти и законов как норм, «умеряющих и

сдерживающих страсти и необузданные порывы людей» 2. С этой

точки зрения назначение государства состоит в том, чтобы облегчить

каждому человеку возможность руководствоваться разумом и тем

самым обретать свою свободу. В соответ-

__________________

1

Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 107.

2

Б. Спиноза, Богословско-политический трактат, стр. 85.

5

7

ствии с этим Спиноза стремился «вывести из самого строя

человеческой природы» 1 наилучшее государственное устройство, которое более всего способствовало бы осуществлению этого своего

назначения. Тем самым в политических воззрениях Спинозы

отчетливо проявилось отрицательное отношение к феодальным

общественным порядкам, стремление изменить их в соответствии с

принципами «человеческой природы».

В

ыражая интересы буржуазии, Спиноза подобно Гоббсу стоял за

сильную государственную власть. Он учил, что право

государственной власти по отношению к подданным должно быть

исключительно велико: оно прямо пропорционально числу людей, заключивших общественный договор, который положил начало

государственной власти. Однако в отличие от Гоббса, стоявшего за

абсолютную монархию, Спиноза считал, что верховная власть не

может вмешиваться во внутреннюю жизнь людей и диктовать законы

их совести, свободу которой он горячо отстаивал. Не менее горячо

ратовал философ и за свободу мысли и слова, причем свободу не

только от государственной власти, но и от религиозного авторитета.

Согласно взглядам Спинозы, свобода лучше всего может быть

обеспечена при демократической форме правления. В ряде мест в

произведениях философа, особенно в «Политическом трактате», читатель встретится с ясно выраженными демократическими

симпатиями Спинозы и его откровенной неприязнью к дворянско-

аристократическим кругам.

В

системе мировоззрения Спинозы значительное место занимают его

атеистические воззрения. Их философской основой является

спинозовский материализм с его учением о единой субстанции-

природе, исключающем бога как сверхъестественное существо, творящее природу и управляющее ею. Материализм Спинозы

замечателен тем, что он приводит к атеистическим выводам, что

свойственно но всякому материализму.

З

аслуга Спинозы как атеиста состоит в критике религии, в разработке

вопроса о ее сущности, происхождении и общественной роли.

П

родолжая традиции античного материализма и атеизма, Спиноза

указывает, что причиной возникновения религиозных предрассудков

людей является страх.

__________________

1

Б. Спиноза, Политический трактат, стр. 3.

5

8

«

Страх, – пишет он, – есть причина, благодаря которой суеверие

возникает, сохраняется и поддерживается», «все то, что когда-либо

почиталось из ложного благочестия, ничего, кроме фантазий и бреда

подавленной и робкой души, но представляло» 1. Таким образом, религиозные суеверия порождаются страхом, в основе же страха, как

правило, лежит неумение людей объяснить явления природы их

естественными причинами. В связи с этим Спиноза разоблачает и

опровергает те средства, с помощью которых пытаются доказывать

«истинность» религии. Наибольшую роль среди этих средств играли

и продолжают играть во всех религиях различные «чудеса». Стоя на

позиции строжайшей закономерности природы, Спиноза

рассматривает «чудеса» как результат невежества, незнания

истинных причин явлений. «Чудо, будет ли оно противо– или

сверхъестественно, есть чистый абсурд» 2, – пишет он.

С

пиноза доказывает, что нет никаких чудес и в «священном писании».

Значение «Богословско-политического трактата» Спинозы в

особенности состоит в том, что здесь впервые была дана научная

критика «священного писания», Библии. В этом произведении

философ, далеко опережая свою эпоху, выступил как основатель

библейской критики, расцвет которой относится к 40-м годам XIX

века. Исследуя вопрос о происхождении библейских книг, философ

рассматривает его конкретно-исторически, останавливаясь на

особенностях той эпохи, когда создавались библейские книги, применяет филологические критерии и является основателем

научного рассмотрения этих проблем. Впервые в истории

человеческой мысли Спиноза ясно высказал идею, согласно которой

к исследованию «священного писания» следует подходить так же, как и к любому другому документу, имеющему свою историю: знать

условия жизни и деятельности его авторов, для кого они писали, как

были восприняты их сочинения и т.п. В этих воззрениях Спиноза

поднимается над метафизическими, неисторическими принципами

своей философии. В результате собственных исследований философ

пришел к выводу, что автором Пятикнижия (древнейшая часть

ветхого завета) никоим образом не мог быть

__________________

1

Б. Спиноза, Богословско-политический трактат, стр. 5.

2

Там же, стр. 101.

5

9

М

оисей, которому оно приписывается. В целом Спиноза

устанавливает, что «священные книги» были написаны не одним

автором, а многими и притом в разные времена.

В

своей критике религии Спиноза не только вскрывал

гносеологические корни религиозных суеверий, но иногда

приближался к пониманию если не социальной, то политической

роли религии. «Под видом религии, – пишет Спиноза в